Адонис (Новелла) - 1.2 Глава

В прошлом он всегда был занят тем, что ненавидел Йанну, и девушка, которая выросла, слыша, как её мать проклинает его каждый день, ответила ему тем же. Они с Хэрчином были в самых худших отношениях.

Вот почему она не чувствовала никакой вины, когда убивала брата. Но на разум девушки оказывало невероятное давление то, что человек, которого она однажды убила своими собственными руками, ходил вокруг живой и проявлял упорное внимание к ней.

Душа Йанны всегда оглядывалась на прошлое, но она продолжала жить своей собственной жизнью, приспосабливаясь к тому, что помнила. Вот почему у неё не было другого выбора, кроме как принять его, когда мать дала ей мешочек с ядом, когда ей было восемь лет. В конце концов, именно это и произошло в её прошлом.

Однако мешочка с ядом, который мать нежно вложила ей в руки, впервые в жизни заключив в тёплые объятия, больше не существовало.

И точно так же мать не просила её вылить яд, который, по её словам, был ароматным чаем, тайно в чайную чашку законной жены во время чаепития. И той счастливой Йанны, которая тайно отравила законную жену, единственного человека в доме, который когда-либо обращался с ней по-доброму, тоже не существовало.

Прошлое больше не повторялось. Законную жену отравил кто-то другой, а не Йанна, но она выжила, а не умерла. Она всё ещё была бодра и здорова даже сейчас, когда Йанне было почти десять лет.

Йанна почувствовала, что прошлое исказилось, когда слуги радостно завопили, увидев, что законная жена пришла в себя.

Её лицо исказилось от смеха, когда прошлое стало искажаться, хотя всё, что она делала, это смотрела, как все происходит. Это искажение оскорбляло её так ужасно, что она не могла этого вынести. Харчин, стоявший теперь перед ней, тоже изменился. И именно поэтому Йанна ничего не сказала.

Неловкое молчание воцарилось вокруг них, когда Харчин с любопытством посмотрел на Йанну, которая ничего не ответила. Однако молчание длилось недолго.

– Йанна!

Йанна поднесла руку ко лбу. Почему сегодня её так много ищут? Она сама виновата, что ускользнула до прихода строгой мадам Пуралсон, потому что ей надоело брать уроки этикета, которые Йанна уже знала.

Девочка поджала губы, увидев, что к ней издали подбегает богато одетая женщина. Хэрчин тоже сильно нахмурился, уловив густой запах духов, которыми всегда пользовалась эта женщина.

Женщина прикрыла рукой едва прикрытую грудь и надменно склонила голову.

– Приветствую Вас, Молодой Господин.

Хэрчин не ответил. Вместо этого он просто ушёл, похлопав Йанну по плечу. Женщина начала дрожать от ярости после того, как её так эффектно проигнорировали.

– Йанна.

Женщина быстро оглянулась назад. Когда Йанна снова посмотрела на женщину перед собой, которая надела маску самой жалкой женщины в мире, она схватила её за плечи и начала думать.

– Посмотри на свою мать, а?

«Просто чья это жизнь? Неужели это действительно моё прошлое?»

– Неужели ты ничего не чувствуешь, когда твою собственную мать так игнорируют? Никто другой не примет мою сторону, кроме тебя!

Йанна ничего не ответила. Лицо женщины покраснело, а затем исказилось так, что казалось, будто она вот-вот заплачет. С каждым выдохом, сорвавшимся с её губ, дыхание становилось всё более неистовым.

Пощёчина!

Голова Йанны резко дёрнулась в сторону. Она потеряла равновесие и пошатнулась. Женщина на мгновение уставилась на руку, которой она ударила Йанну по щеке, дрожащими глазами, а потом указала на девочку и отчаянно закричала:

– Ты всегда была такой, с тех пор как была маленькой! Ты всегда смотришь на меня своими мёртвыми глазами с жалостью, как будто я грязная проститутка, а не твоя родная мать! Ах, ты злая девчонка! Ты бесполезная маленькая сучка!

Вид взрослой женщины, проклинающей девятилетнюю девочку, был несколько комичен.

Йанна ничего не ответила, хотя щека у неё горела. Она просто продолжала тупо смотреть на женщину.

Кровь отхлынула от лица женщины. Её дочь не дрожала от страха, не плакала от боли, даже не сердилась и не закатывала истерику после того, как мать сильно ударила её по щеке. Йанна просто продолжала оставаться глубоко погружённой в свои мысли…

Сладострастная фигура женщины задрожала, когда она отступила назад и увидела, что щека Йанны распухла. Не выдержав этого вида, женщина торопливо ушла.

– …

Лицо Йанны исказилось, когда она прижала ладонь к своей покрасневшей щеке, наблюдая, как женщина отступает.

«Ты злая, мерзкая сука», – тихо выругалась Йанна про себя.

Её мать, Лебони Роберштейн, действительно была настоящим клоуном. В прошлом Йанна проводила свои дни, страстно желая любви и ласки своей матери. С другой стороны, Лебони  никогда тепло не обнимала её. Она жаждала только привязанности Черно и без колебаний совершала злодеяния в этом направлении, пренебрегая Йанной, которая лишь невинно хотела любви своей матери.

Лебони, которая уже устала от равнодушия и презрения Черно и чей отец, который когда-то поддерживал её за кулисами, пропал без вести, только начала проявлять интерес к Йанне, узнав, что инструктор Йанны по фехтованию высоко оценил её природный талант в этом искусстве.

С тех пор Лебони  только и делала, что строго наказывала Йанну. Она уже не надеялась завоевать любовь графа, а вместо этого обратила свой взор на его обширные земли и несметные богатства и просто видела в Йанне инструмент для достижения своих целей.

Затем она умерла от рук Йанны, как только эти стремления осуществились.

И всё же та же самая женщина только что обругала Йанну за то, что та не любит мать, не принимает её сторону, и закатила истерику из-за отсутствия интереса в глазах Йанны, прежде чем убежать, как испуганная собака.

Йанна впилась взглядом в удаляющуюся фигуру Лебони.

«Да кто ты вообще такая, чёрт возьми? Неужели ты действительно та самая женщина, которую я знала? Я просто больше не жажду твоей любви, потому что я уже не тот человек, каким была в прошлом. Так почему же ты не передала мне пакет с ядом, чтобы убить законную жену, и почему ты говоришь мне такие глупые слова, ведя себя так, словно ты всего лишь жалкая мать?»

– Ха!

Ну и фарс же. Йанна рассмеялась, пряча рот за краем рукава. Как абсолютно нелепо… как будто всё это просто комедия.

Или, может быть, это трагедия?

Губы Йанны скривились в улыбке.