«Шоколад — обычно сладкий, обычно коричневый, пищевое производное семян Theobroma cacao, жареных и измельченных, часто ароматизированных, как и ваниль. Он изготаливается в виде жидкости, пасты или в виде плитки или используется в качестве ароматизатора в других продуктах. Какао культивировалось многими культурами не менее трех тысячелетий в Мезоамерике. Самые ранние свидетельства использования найдены в Мокайе (Мексика и Гватемала), свидетельством которых являются шоколадные напитки, относящиеся к 1900 году до нашей эры».

— Путешествие к загробной жизни

*** Дэдессия ***

*** Сериа ***

Я начинаю короткое объяснение предательства Мунрея. Я уже объясняла Маркусу, что должна быть связь между Мунреем и предателями в Ньюерсе. Но я как бы забыла о подробном объяснении, почему мы охотимся на него.

Мать ждет возле узкой лестницы и смотрит в темноту, слегка дергаясь отвращения, опускает уголки губ вниз. Она немедленно поправляет свое лицо нейтральным выражением и махает рукой, чтобы мы шли за ней. «Идем. Найдем твоего отца и представим ему Маркуса». Она хихикает и спускается вниз по лестнице.

Хлопая руками, я прыгаю вверх и вниз. «О, он действительно сделал это! Это так уродливо. Мне пришлось предлагать эту идею с троном несколько раз, пока папа окончательно не согласился».

Я беру руку моего возлюбленного и сжимаю ее, чтобы успокоить его. «Не волнуйся. Если мама на нашей стороне, наши шансы более чем хороши». Мы следуем за Элоной на лестницу и проходим по одной ступеньке за один шаг.

Маркус смотрит на меня с обеспокоенным выражением лица. «Почему у меня такое ощущение, что ты вслепую делаешь это представление».

Я сжимаю губы, дуясь. «Я не делаю это вслепую. Ни за что. Разве я не разделила с тобой мои воспоминания, чтобы ты мог говорить на нашем языке?» Я намеренно использовала длинный путь, чтобы научить Маркуса всему необходимому для Дэдессии. Конечно, я могла бы использовать пути, чтобы телепортировать нас напрямую, но это оставило бы Маркуса в комнате с большим количеством людей, которые не говорят на его языке. Таким образом, у него была хотя бы небольшая подготовка.

Маркус фыркает. «Да. Ты поделилась своими воспоминаниями о языке. Не было никаких конкретных событий, поэтому не используй это как рычаг давления на меня. Преподавать мне свой язык было единственным разумным делом».

Я вздыхаю и жестом указываю на свою мать. «Мне очень жаль, но я не привыкла представлять своих партнеров по жизни своим родителям. Они живут в своем собственном маленьком мире, и как только идея появляется в их головах, они начинают преследовать ее, несмотря ни на что».

Глаза Маркуса приближаются к Элоне и возвращаются ко мне. «Ты действительно хочешь сказать, что она не рассматривала это в качестве шутки? Она собирается женить нас? Хотя мы почти не знаем друг друга?»

Разминая свои виски, я концентрируюсь на лестнице. «Я боюсь, что она не шутит. Иногда я понимаю, что даже бессмертные могут страдать деменцией».

«Я слышала это!» Элона кричит ей через плечо, но продолжает вести путь тем не менее. «И не забывай! Не оглядывайся, или это тебя достанет».

Маркус напрягся, но продолжил идти вперед. «Это? Не оглядываться назад?»

Я стараюсь, чтобы мой ответ звучал как можно более весело. «Мой отец любит использовать свои игрушки. Одной из его мер безопасности являются ловушки. Много. Его наиболее любимые ловушки активируются, когда кто-то поворачивается на своем пути. Как на этой лестнице».

Маркус кивает. «Я понимаю, хотя я не понимаю, почему кто-то построил такую странную ловушку».

Я хлопаю в ладоши. «О, но я думаю, что это прекрасно! Магические ловушки с такими поведенческими условиями никогда не должны быть отключены. Конечно, вор мог пройти мимо ловушек по чистой удаче, но какой человек с нечестными намерениями никогда не проверил бы свою спину?»

«Я думаю, он просто играет в игры», — прерывает ее Элона. «Он очень похож на большого ребенка в этом отношении. Тот, кто играет с муравейником, просто потому, что иногда он не понимает разницы между муравьями и людьми».

Королева растягивается, как будто готовится к драке. «Кажется, я немного небрежна. Он был заперт здесь больше дня. Интересно, что он строит на этот раз?»

Я не могу совладать с собой и улыбаюсь. Наблюдение за работой папы всегда расслабляет. Особенно, когда я заставляю его объяснять, что он делает. «Значит, он переживает одну из своих творческих фаз?»

Элона заканчивает свое упражнение на растяжку и касается лампы на стене. Мы спустились достаточно далеко, чтобы солнечный свет не дошел до лестницы. Прикосновения Элоны достаточно, чтобы осветить лестницу расслабляющим синим светом. «Да, да, но он не заботится о своем теле. Если бы меня тут не было, он бы голодал здесь, даже не понимая, что он делает с собой. Я уже несколько раз думала о том, чтобы вооружиться факелом и вилами, чтобы напасть на это место».

Маркус хмурит лоб. «Почему факел и вилы?»

Моя мама пожимает плечами. «Факел, чтобы сжечь лабораторию и вилы, чтобы обездвижить его. В противном случае он прыгнул бы в огонь, чтобы спасти свои вещи. Он такой парень, которому нужен хороший аргумент, чтобы изменить свои привычки».

Интересно, как она намерена обездвижить папу, ударив его.

Мы доходим до конца лестницы и заходим в основную лабораторию папы. Это огромная комната с куполообразной формой. Земля заполнена верстаками и инструментами, а некоторые конструкции свободно плавают в воздухе над землей. Папе нравится просто прикладывать гравитационное заклинание к старым проектам, просто чтобы убрать их с дороги, поднимая их к потолку.

В середине комнаты находится огромное облако теней, использующее длинные теневые щупальца, чтобы одновременно манипулировать несколькими инструментами и предметами. В облаке также есть два больших глаза, которые фокусируют внимание на двух разных проектах одновременно.

Элона поднимает руку и махает облаку. «Дорогой! У нас гости».

Я замечаю, что яблоко Адама Маркуса прыгает вверх и вниз, когда один из золотых глаз поворачивается в нашем направлении. «По крайней мере, теперь я знаю, от кого ты получила крылья и глаза. Наверное, я не смогу поколебать его сердце, сказав ему, что его глаза выглядят красивыми?»

«Не делай этого, если хочешь выжить», — прошептала я.

«Бабочка!»

Громкий, гулкий голос эхом проникает сквозь купол, и облако теней скачет вперед и поднимает меня двумя усиками. Я тут же хлопаю по щупальцам. «Прекрати это! Я не ребенок!»

Шейд позволяет мне освободиться, но не без жалобы. «Глупая. Ты всегда являешься ребенком своих родителей. Это никогда не меняется, кем бы ты не стала».

Ну что же. Как только я скажу ему, почему я здесь, у него будет другая проблема. Я жестом указываю на Маркуса. «Папа, это Маркус, он мой парень, любовник, подельник. Называй, как хочешь. Я просто представляю его тебе, и это не та тема, которая должна обсуждаться».

На мгновение похоже, что теневая форма Шейда полностью замерзает во времени. Неподвижно. Что я считала невозможным до сих пор. Его облачная и бесформенная форма всегда движется в некотором роде, хотя я никогда не понимала причины.

Как можно медленнее, второй глаз оборачивается и оседает на Маркусе. Шейд использовал только один глаз, чтобы обратить на нас внимание, в то время как другой сосредоточился на его проектах. Но, похоже, что теперь у нас есть полное внимание папы. Это немного беспокоит, так как Шейд использует свою духовую форму. Даже настоящие оборотни не способны на такое жуткое поведение. Иногда мне кажется, что его ум по-прежнему человеческий.

«Ты осмелился прикоснуться к моей Бабочке?!» Шейд изогнулся, чтобы возвыситься над Маркусом.

Элона похлопывает одно из щупалец. «Сначала ты должен услышать их рассказ, прежде чем нарушишь правила гостеприимства. Народ Маркуса нуждаются в нашей помощи. И перестань использовать этот уродливый вид. Вернитесь к своей нормальной форме. Сейчас». Последнее слово звучит как рычание.

Один глаз поворачивается к Элоне и возвращается к Маркусу. Я уже опасаюсь, что папа сделает сцену, но, в конце концов, он медленно возвращается к своей человеческой форме. Высокое, худощавое тело с черными волосами и полностью обычным лицом. Это не мешает его внешности, так как аура, окружающая все его поведение, кричит, что непослушание не допускается. «Тогда кажется, что миссия Серии потерпела неудачу. Мы отправили ее, чтобы найти союзников против духов и Мунрея. Почему мы должны начинать оберегать каждое небольшое измерение, которое не может позаботиться о себе?»

Я прочищаю горло и сжимаю руку Маркуса, чтобы напомнить ему о плане и «специальном» предмете, который я ему дала.

Он лезет в свою грязную одежду и достает плитку вакуумно упакованного шоколада. Поскольку я узнала о существовании шоколада, я всегда ношу с собой одну или две плитки. На всякий случай, если мне нужно будет отбыть в спешке. Поскольку Маркус собирается предстать перед моим отцом, я решила, что ему нужен один или два бонусных балла, чтобы выжить в схватке. Мой отец никогда не откажется от шоколада, даже от его злейших врагов.

Глаза Шейда переходят от Маркуса до плитки шоколада.

«Для меня очень большая честь познакомиться с вами, сэр. Я много слышал о ваших проектах и думал, что вы можете поговорить о различных транспортных средствах. Я коллекционер всех видов транспортных устройств. И я надеюсь, что вы позволите мне продолжать ухаживать за вашей дочерью. И я даже припас подарок с тех пор, как услышал, что вы любите сладости».

Внезапно руки Элоны сжались у меня на шее, и она начала душить меня. «Сериа! Ты! Знаешь ли ты, сколько времени мне потребовалось, чтобы заставить Шейда избавиться от его зависимости? В этом мире нет шоколада, а ты … ты … ты уходишь и приносишь этот наркотик прямо в наш рай!?»

Шейд берет плитку шоколада с рук Маркуса и позволяет ему исчезнуть в рукаве. «Возможно, я захочу тебя выслушать».

Я расправляю руки матери и глотаю воздух. «Спасибо! Папа!»

Шейд улыбается мне усталым выражением. «Конечно, Бабочка. Я надеюсь, что ты можешь показать мне, где мы должны помочь».

Маркус сжимает губы. «Я хотел спросить об этом через некоторое время. Как появилась прозвище Серии — «Бабочка»?»

Шейд хмурит лоб. «О, это была моя идея. Видишь ли. Когда она впервые перешла к своей духовной форме, ее крылья образовали бабочку. Отсюда и прозвище. Ты хочешь увидеть фотографии?»

Маркус начинает усмехаться. «Конечно! Это может дать мне представление о том, как будут выглядеть наши дети».

С движением, настолько быстрым, что оно почти невидимо для глаза, Шейд пинает коленную чашечку Маркуса и посылает его на землю, задыхающегося. «Не переусердствуй, мальчик. Я тебя еще не одобрил. Я бы никогда не продал свою дочь за одну плитку шоколада».

Маркус делает разумную вещь и пытается договориться. «С … сколько?»

Шейдусмехается. «По крайней мере, фабрика и твердый плацдарм в вашем царстве. Мне понадобятся материалы».

Элона отпускает меня и вздыхает. «Это всегда одно и то же. Но достаточно обманывать. Есть очень важные вещи, о которых можно поговорить».

Шейд царапает его грудь и наклоняет голову. «Да, на самом деле я уже слышал дискуссию, которую вы провели в тронном зале. Но я все еще должен был проверить решимость этого парня». Он пинает Маркуса кончиком обуви. «Я предлагаю тебе пойти и привести себя в порядок. Я подготовлю твоего пленника к допросу, а утром мы с тобой побеседуем».