Альфрийский атолл: Механизированные эльфы (Новелла) - 3 Глава

Первый район Плавучего Мегаполиса Окиноторисима. Первая старшая школа ПМО. Она располагалась на возвышенности.

Да, на возвышенности. Небольшой горке высотой метров двадцать, с крутыми склонами. Сам же комплекс занимал площадь в сорок тысяч квадратных метров.

Поначалу Рэму считал, что кроме центрального атолла в ПМО, составленном исключительно из платформ-мегафлотов, никаких гор быть не должно. Но призадумавшись, он понял, что раз всё здесь рукотворное, то холмы и низины сделать проще простого.

Хотя всё равно не понимал, зачем делать такие большие перепады высот.

«Неужели основатель был настолько фанатичным преподавателем, что специально сделал дорогу к школе крутой, чтобы школьники тренировали свои тела по пути? Если так, то он ужасный человек,»— выругался в мыслях парень, поднимаясь в гору.

Поэма осталась дома, потому что ПМО — вотчина «Альвина», их врагов. Никто не знает, где могут оказаться их агенты, к тому же им помогает администрация города. А еще Рэму не знал, кто им друг, а кто враг, он не мог позволить ей действовать опрометчиво. Дома попросту было безопаснее. Да и она сама сказала, что уже полностью понимает локальную сеть вокруг Цветочного дворца, поэтому в случае атаки легко защитится.

Она… Нет, говорить «она» не совсем верно. Это временно, но всё равно не верно. Неизвестно, девушка ли это вообще. Ведь она не понимает, девушка ли она, да и речь её грубовата. Утверждать, что это парень, тоже нельзя, однако если это действительно так, то, он, наверное, бессознательно использует такую речь. Такое вот загадочное и несчастное существо, не знающее ничего о себе — эта Поэма…

Глядя прошлой ночью на едва ли не плачущую Поэму, Рэму невольно проникся симпатией и предложил ей помощь. Он признал существо Поэмы, пусть это и не сестра, к тому же ему действительно были дороги слова сестры о том, что он всегда протянет руку в беде, поэтому Рэму взял себя в руки и решил помогать.

Однако пусть даже парень признал Поэму, его сердце полнилось мрачными чувствами:

«Да… тогда… эта душа… захватила тело Сики. И пока она там остается, сестра не сможет вернуться в своё тело. А то, что душа сестры могла забраться в тело Поэмы, а потом они найдут друг друга — вообще нереалистичная сказка».

Рэму сам решил, что «поведет сомневающихся», однако это не более чем сотрудничество с чужаком: Рэму найдет тело Поэмы, а она найдет душу Сики.

«И чего я такой упрямый?.. — подумал Рэму. — Почему не бросил её там? Почему не забыл о словах сестры?»

Наверное, причина тому проста:

Если бы Рэму сжал кулак, ударил себя в грудь и признался в чувствах к сестре, то он смог бы осознать их и облечь в слова, и таким образом разобраться в своих чувствах

«Но это же моя сестра. Мы с родителями вместе должны подготовиться к её возвращению. Её, а не чужого человека…»

Вдруг ему вспомнился голос сестры: «Как же? Нельзя же занимать твою комнату…» Они прозвучали, когда она только приехала. Родители заботились о ней, потому что она девочка, и поселили её в детскую, которая была комнатой Рэму, потому что там хватало шкафов и было куда сложить одежду. Ну а Рэму тогда переселился в комнату поменьше.

Тогда он здорово разозлился, но Сики, понимавшая всё, извинилась перед ним, да еще и настояла, что не собирается занимать его комнату и скоро переедет, поэтому его гнев стих. Ну а Рэму тогда подумал, что в ней есть что-то милое.

Однако его сестра с тех самых пор постоянно беспокоилась об этом. Беспокоилась настолько сильно, что когда слышала разговоры о том, что Рэму её недолюбливает, то всегда вспоминала о том досадном случае. Ведь она была чужой, её приютили исключительно по доброй воле, к тому же связь между ними была очень слабой, ни ДНК, ни лицом они не были похожи.

Поэтому Рэму решил, что пока Сики не станет самостоятельной, пока не станет взрослой, он будет для неё «надежным старшим братом». Чтобы она всегда могла обратиться к нему.

«Хотя, если её душа не вернется, решению этому…»

— Приветик, переведёныш, тяжело тебе, гляжу, — вдруг обратились к парню.

Рэму дрогнул и повернулся. Переведя взгляд с вершины крутого холма на окрестности, он увидел ученицу. На ней был голубой галстук, значит она учится в третьем классе, на одну ступень выше Рэму (к слову цвет галстука зависит от класса ученика, второгодки носят пурпурный, а первогодки — желтый).

Ростом она была на полголовы выше Сики, с отличной фигурой. Миловидное лицо, однако вьющиеся серебристые волосы, ниспадающие по обеим сторонам лица, делали её взрослей и, казалось бы, надёжней. Кожа у неё была белой, как снег, и не подумаешь, что она живет на искусственном острове, где вечно царит лето, прекрасные глаза были светло-синими, а нос — заостренным. И обтянутая рубашкой пышная грудь. А пояс, в свою очередь, наоборот был затянут потуже, отчего взгляд ещё сильнее тянуло к груди. Рэму тоже не удержался, но быстро пришел в себя и отвел глаза.

Затем он притворно улыбнулся и сказал:

— Ну да… я только перевелся. Но откуда вы знаете?

Третьеклассница пожала плечами. Жест этот выглядел взрослым, но естественным.

— Это просто. Тебе тяжело подниматься. — Парень состроил удивленную мину, но девушка лишь улыбнулась ему. — Вот смотри, такого склона же нигде больше нет в городе? Значит, все здесь до ужаса равны. Поэтому непривычные ученики все страдают, когда поднимаются, прямо как ты.

— Но вам-то тоже тяжело, как я вижу, — возразил Рэму.

Сам парень в принципе не особо задумывался над этим, но уже перегнал третьеклассницу. Та в свою очередь не торопилась его догонять, а значит, её походка была довольно медленной.

— И правда, вот только у меня иная причина, — парировала сереброволосая старшеклассница.

— Ого, и какая же? — спросил Рэму.

Главной его целью в школе был сбор информации. Он собирался воспользоваться любой возможностью. Но всё же просто поговорить с красавицей ему тоже хотелось, глупо это отрицать.

Девушка неестественно кашлянула.

— Это долгая история. Изначально эта возвышенность была основой для понтонной переправы. Дело в том, что шестнадцатый мегафлот, на котором мы сейчас находимся, состоит из двух частей, которые строились в городах Кавасаки и Кобэ. Две части потом соединились в открытом море, но добираться до атолла Окиноторисимы им пришлось самостоятельно. Именно в то время на этой возвышенности стояла понтонная переправа, — уверенно рассказала об истории шестнадцатого мегафлота старшеклассница.

«А это вообще нормально для этого города, что школьницы так много знают? Или же эта сереброволосая третьеклассница особая? Хотя какая разница?» — подумал Рэму и кивнул.

— Понятно…

— Хотя это не важно. Дело в плане нового директора. «Подъёмников не будет, ходите в школу пешком», — добавила девушка, тяжело дыша.

Рэму побаивался, что опоздает в школу из-за того, что заговорился с девушкой, но всё же немного замедлил шаг. Хотя девушке, похоже, тоже было несладко.

— Директор? — попросил продолжить парень, а сам подумал мельком, что её вздохи весьма чарующие, и еще немного замедлил ход.

— Именно. Но не торопись, в этом и заключается главная загвоздка. Раньше, а точнее два месяца назад, в нашей школе десятая часть использовала NLN и боди-пулы.

«Теперь понял?» — намекнула девушка.

Сики тоже говорила, что в первой старшей десять процентов пользователей. Поэтому парень не сильно удивился. Но всё равно чувствовал странность в этой первой школе, где о соединении нервной системы с наномашинами и погружении в культуральный раствор говорят так беспечно. Странно это. В будущем, может, это будет нормально, но сейчас — нет, и это тяжело принять.

Однако девушка не обратила внимания на то, что подсознательно Рэму отрицает эту технологию.

— По правде, я была в их числе. Поэтому и тяжело подниматься. Так и не привыкла за два месяца. Ну, к тому, как двигаться, — призналась она.

— Вы же…

Старшеклассница кивнула и продолжила:

— Ага. Как раз в то время, два месяца назад, произошло то ужасное событие. «Ранний разрыв», унесший триста тысяч душ в киберпространство. Говорят, что не умерло около пятидесяти тысяч человек, причины и детали неизвестны до сих пор, но в одном можно не сомневаться — это чудовищная катастрофа, виной которой стал NLN. — На один миг весело болтавшая девушка помрачнела, а потом вздохнула. Взглянув на погрустневшего Рэму, она просияла и снова заговорила, теперь уже о другом: — После этого бывший директор, ратовавший за пользу NLN и боди-пулов для лучшего обучения, вынужден был принять ответственность и уйти в отставку, после чего пришел новый директор. Он, естественно, заявил, что использовать NLN и боди-пулы нельзя. А еще, что нам стоит ценить движение, и поэтому заставил всех ходить пешком. Вот же ж. А ведь солнце — мой природный враг, так хотелось закончить школу, не выходя из до-ома…

— Вот как…

Рэму же мог лишь глядеть на неё. Об этом событии у него остались очень неприятные воспоминания. Настолько, что он не то что нормально ответить, даже пары слов сказать не мог.

Старшеклассница тем временем выдохнула и снова заговорила:

— Ага. Точно, я ведь не представилась. Меня зовут Рэй, Синадзу Рэй. Друзья зовут меня «Синадзу-сан», «Рэй», «Си-тян»… ну и ещё «Рэй-Рэй» в зависимости от нашей близости. Последним пользуются только подруги, — довольно развернуто представилась она, а затем поглядела на Рэму. — Ну а тебя как звать, переведёныш?

— Меня? Я Микагэ Рэму. Микагэ от «гранита», Рэму от «этикета»[✱]Для имени Рэму действительно приводятся слова «гранит»御影石 и «манеры» 礼儀…

Тут девушка охнула от удивления.

— Микагэ? Неужели ты брат Микагэ Сики, тот самый Микагэ Рэму? — удивленно прервала Рэй парня, не дождавшись окончания фразы.

Сики действительно ходила в первую школу, но кто бы мог подумать, что первый же встретившийся ученик назовет её имя? Рэму взял себя в руки и кивнул.

— А, э, да!.. Я её старший брат. Правда она перепрыгнула один класс, поэтому мы учимся на том же году. Вы знаете Сики, мою сестру?

Рэй кивнула.

— Ага, именно. Мы с ней в одном клубе были. В научном клубе. Боди-пулом пользоваться тоже начали одновременно. Но в Некстлайф она играла в одиночку… — Девушка протяжно вздохнула, будто бы извиняясь за свою беспечность, и нахмурилась. — Сики всё ещё спит? — Так Рэй уклонилась от того, чтобы говорить о потери души и сознания. Рэму неловко кивнул. — Эх… А она хотела рано выучиться, как… как её настоящие родители, ученые. Хотя все и говорят, что Некстлайф — это развлечение, но я думаю, что она пошла туда, чтобы испытать новейшую технологию, подключающую к сети все пять чувств. Я… не могу опровергнуть её мысли… Призадумавшись, я понимаю, что NLN – тоже опасная технология, но отрицать её выбор я не имею права — вот что я думаю теперь.

— Ну… наверное, — отозвался Рэму. Ни позитивно, ни негативно, просто чтобы не молчать.

Сики затянуло в Ранний разрыв именно потому, что она пользовалась NLN. Но парень также не мог отрицать её стремления побыстрее стать ученым, как её почившие родители. Поэтому он также не мог отрицать и того, что кратчайший путь к её цели — NLN и боди-пул.

— Ты… не согласен? — спросила Рэй.

Рэму покачал головой с мыслью: «Но метод то всё равно опасный».

— Согласен. NLN еще не так хорошо изучен, но это неверный путь. Это порочная технология и не тот путь, по которому сейчас надо двигаться.

— Наверное… — коротко ответила Рэй.

Парень невольно посмотрел на неё. Потому что яркая, разговорчивая Рэй за весь разговор ни разу не ответила вот так — одним словом. Это даже показалось ему неестественным.

— Хотя ладно. Думаю, нас свела судьба, так что давай дружить? Знаешь, где учительская? Могу проводить, хочешь?

Нежданно-негаданно они добрались до ворот. Рэй повернулась, сцепила руки за спиной и посмотрела на Рэму, а потом слегка приподняла подбородок и улыбнулась.

— Ага. Заранее спасибо. — Рэму с улыбкой кивнул.

*

— Ну как тебе школа, новичок?

Обед. Так и не свыкшийся с окружением и положивший голову на руки Рэму услышал оклик и повернулся. Он увидел честные черные глаза. На завораживающем лице сияла улыбка. Рост — на голову ниже, чем у Рэму, наверное как у Рэй. Шелковистые черные волосы были стянуты в хвост синей резинкой.

Из формы… к удивлению парня, были брюки вместо юбки. А груди совсем не было.

— А ты… Мидзуха? — спросил Рэму, попутно разглядывая именную нашивку на нагрудном (и без разницы, есть у него грудь или нет) кармане.

— А, прости. Я же не представился. Да, я Мидзуха, Мидзуха Рин. Друзья зовут меня Рином. Ты тоже зови меня так. Хотя… я ещё стерплю «Рин-рин» или «Мидзутти». Будем знакомы, — закончил парень своё длинное представление и кивнул.

Только вот слышать «я» от столь женственного парня как-то… странно. Он звучало прямо как «я»[✱]Сики никогда не говорила «я» в отличии от Поэмы у Поэмы, казалось неестественным. Хотя, может, это из-за высокого голоса, который, еще не огрубел.

— Будем… Рин, — ответил Рэму.

Чувств всяких разных он сейчас испытывал множество, но его новая школьная жизнь только начинается. И лучше не упускать возможности завести друзей. Для сбора информации, разумеется.

— Да брось ты свою вежливость. Неужели на большой земле все такие сухари? — спросил Рин.

— Ладно. Тогда ты тоже зови меня Рэму, — непринужденно ответил парень. — Ну так вот, о школе… Подъем здорово потрепал меня. Чертовски устал, — беспечно ответил Рэму, решив сначала понаблюдать за реакцией.

Рин кривовато улыбнулся, а затем пожал узкими плечами.

— В точку! Убийственный склон. Да какой это склон, обрыв настоящий. Я называю его «адским откосом».

— Прекращай, иначе меня кошмары замучают. Что же до школы… раньше я думал, что это просто очень хорошая школа. Да и ПМО крутой город.

— Ого, ты тоже так думаешь?

«Он всерьез обрадовался, какой простачок… Но не похоже, чтобы Рин осторожничал во время знакомства, болтает много. Хотя, может, он всерьез обрадовался, когда его город похвалили».

Рин тем временем приблизился к нему и прошептал на ухо:

— …Ты в курсе, что уже слухами оброс?

Слова «ты в курсе» и чистый, высокий голос, как у Рина, казались совершенно несовместимыми, такой разрыв в чем-то даже чарующ…им был бы, будь это девушка, — подумал Рэму и выбросил эту мысль на задворки сознания. Основную же часть его мыслей сейчас оккупировала тема, которую поднял его товарищ: — Слухи…».

— Слухами?.. Из-за того, что я перевелся?

— Ну, с Токио сюда мало кто приезжает, но почти все здесь откуда-то переехали. Тут важнее другое — ты сегодня шел вместе в школу со старшеклассницей.

«…Ну точно, это она», — сразу же вспомнил Рэму:

— Синадзу… Рин?

— Ага, Рин. В первой старшей у неё популярность зашкаливает, даже целый фан-клуб наберется. Она всегда прекрасно и опрятно одевается и мила со всеми. В нашей школе, кошмаре для любого слакера, такие люди — просто необходимы. Они как оазис в палящей пустыне. Хотя я по горло сыт всеми этими фан-клубами, — продолжил он и пожал плечами.

Рэму тоже пожал плечами, словно проникшись.

— Хе-хе, но самому человеку с клубом тоже не очень просто?

«Кстати, когда мы шли в школу, она казалась веселой, но временами сквозь веселье проглядывала усталость. Может, дело было не только в крутом склоне, а еще и в том, что она болтала со мной, переведенным учеником без имени и репутации в её школе».

— Кто знает. Не сказал бы, что она ненавидит излишнее внимание к себе, но некоторые фаны просто без башни: как-то они врывались в кабинет научного клуба. Вот придурки-то. Когда Рэй закачала NLN и перестала ходить в школу, даже казалось, что так им и надо. Но двадцать пятого марта правила в школе поменялись и всё вернулось на круги своя…

— Хм-м… — пробормотал Рэму, выказав обычное беспокойство, а сам подумал: «Похоже, NLN тут и правда дело обычное. Рэй тоже, кстати, так говорила». А потом добавил: — Значит, здесь многие используют NLN?

— Ну да. Для тебя это в новинку? В нашем классе как минимум трое с наномашинами. Но я не из них.

Рин указал взглядом на двух девушек и одного парня. Все трое весело болтали со своими друзьями в разных частях класса. Даже не поверишь, что совсем недавно они лежали в тех гробах совершенно голые.

—А те, кто стал жертвой Раннего разрыва?.. — спросил Рэму.

Рин покачал головой.

— У нас их нет. В соседнем классе вроде кто-то был. Школа не особо распространяется об этом. Да и сами мы мало что знаем, разве что те, кто дружили с ними. Кто-то действительно пропал, но тут черт поймешь, они просто забили на школу или перевелись, или еще что. Но факт есть факт — в той катастрофе исчезли не только первогодки, как мы, под раздачу попали второклассники и третьеклассники.

«…под раздачу попала и Сики», — подумал Рэму и уставился на друга.

Тот взглянул на него заискивающим взглядом, и Рэму оставалось лишь улыбнуться.

— Ну, сейчас-то всё закончилось. В первой старшей больше нет учеников с NLN… ну или так заявляет школа, по крайней мере. Может это и правда технология будущего, но человечество всё ещё испытывает её — так они говорят.

«Раньше надо было думать, пока люди не умерли!» — выругался в мыслях Рэму, и как раз в это время его наручный телефон завибрировал.

— Смс? — спросил Рин.

— Ага, похоже… — ответил Рэму.

Оно было от Рэй. Телефонами они обменялись, когда она провожала его в учительскую. В сообщении была одна короткая строчка: «Есть важный разговор. Приходи после школы в комнату научного клуба в клубном здании».

Рин ткнул новоявленного друга локтем и ехидно заулыбался. Рэму повернулся к нему, а тот тем временем уставился на дисплей телефона.

— Ну ты пижон. Только встретились, а она уже тебе признаваться собралась?

Рэму пожал плечами.

— Не гони коней, иначе вылетишь потом.

— Да ладно тебе, это же весело! Расскажешь потом? — сказал Рин, шутливо улыбаясь.

«Рэй… наверное, она хочет поговорить о Сики», — подумал Рэму, но говорить вслух не стал.

— Да нет тут ничего такого. Ты сам-то веришь, что можно сходу признаться человеку, которого впервые встретил пару часов назад? Тут точно что-то другое, — уклончиво ответил Рэму.

*

На площадке первой старшей школы располагались понтонный комплекс, откуда начинался мост к первому мегафлоту, и клубный комплекс чуть поодаль. В клубной части школы располагались теннисный корт, баскетбольная площадка, футбольное поле и другие площадки, требовавшие большого количества места, которого не хватило бы в понтонном комплексе. Между футбольным полем и баскетбольной площадкой располагалось «здание клубов» — простенькое строение, каких не представишь в передовом наукограде. Там же располагались культурные кружки.

Рэму вывел на экран наручного телефона карту и двинулся по просторному клубному комплексу. На застеленном газоном поле и баскетбольной площадке сегодня никого не было.

«Вот тебе и лучшая школа в городе. Рин вроде говорил, что сегодня понедельник — «день без клубов». Похоже, так учеников заставляют учиться еще усерднее», — подумал Рэму.

Рядом со зданием клубов, стоял одноэтажный панельный дом, размером с морской контейнер для перевозки грузов, не больше. Шикарным его едва ли можно назвать, однако стены были выкрашены серой и фиолетовой краской, что редко можно увидеть у таких строений, а на крыше стояла огромная, по сравнению с самим домом, спутниковая антенна.

Судя по карте на телефоне, это и есть здание научного клуба, в котором состоит Рэй. И правда, если приглядеться, то у входа можно заметить элегантные золотые буквы «Science club», но намного сильнее в глаза бросалась красная надпись на двери:

«Ребятам из фан-клуба: не входите без разрешения. Иначе Рэй вас возненавидит».

Рэму остановился у двери, как вдруг она распахнулась с громким стуком.

— Заходи.

Рэй глядела на Рэму. В её синих глазах четко виднелась недовольство.

— Рэй?..

Парень почувствовал, что атмосфера явно не располагает к разговору, и произнес одно только имя. Девушка же пригласила его внутрь с улыбкой, в которой угадывался легкий оттенок сомнения.

— Присаживайся. Будешь чай? У нас есть Дарджилинг.

— Ага… — коротко ответил Рэму.

В комнате он увидели компьютеры, доска, несколько шкафов и диван с низким столиком — всё было акууратно прибрано. Стены внутри были выкрашены в фиолетовый и серые цвета, как и снаружи. Наверное, Рэй любила фиолетовый.

Рэму присел на серый диван. Рэй вернулась и, выставив чашки на столик, села напротив парня.

— Рэму… мне нужно кое в чем признаться, — вдруг заговорила Рэй, в её улыбке читались смущение и печаль. Сейчас она чем-то напоминала Сики, когда та лежала в боди-пуле. Потянувшийся было за чашкой Рэму поднял взгляд. — Некстлайф… я тоже там была. Вместе с Сики.

— Э?..

Рэму, совершенно не ожидавший таких слов, смотрел на неё во все глаза. Это плохой знак. Из Некстлайва вернулись очень немногие. Они зовутся альфрами, и если вспомнить о словах Хирасаки Юи, о которых ему рассказала Поэма, то, скорее всего, они связаны с Альвином, потому что беглецов убивают.

Парень вскочил с дивана, сделал шаг назад, два, три. Рэй всё так же улыбалась. Но сейчас её улыбка отличалась: из неё как будто полностью пропали все чувства, просто уголки губ механически приподнялись, и улыбкой это можно было назвать исключительно технически. Она была всё так же прекрасна, но немыслимо зловеща.

— Ты парень умный, — сказала Рэй, поднимаясь с места, а Рэму тем временем попятился еще дальше. — Но ты не бойся. Ведь моя просьба будет выгодна тебе. Сики… вернулось исключительно её тело, так? Его ведь кто-то захватил?

— Откуда ты… — невольно подтвердил её слова Рэму.

«Вчера Поэма сказала: «В Альвине считают, что в тело Сики вселилась «другая программа функций разума», совсем другой человек». А теперь об этом знает Рэй… значит, она как-то с ними связана», — решил Рэму, не отводя глаз от улыбавшейся Рэй.

— Я узнала случайно. Гнома, да, Хирасака Юи, сказала кое-что. Она говорит довольно грубо, — продолжила девушка. — Как часто при потере памяти меняется манера речи? Поэтому я и подумала об этой вероятности. Вероятности, что в её тело вселился кто-то другой. Потом я спросила в Альвине, и действительно, такая вероятность есть.

— Что ты собираешься делать? — спросил Рэму.

— Не отрицаешь… значит, её тело всё же захвачено…

— Что ты будешь делать?! — повторил парень.

Строгий взгляд девушки вернулся к нему.

— Заставлю уйти. Заставлю уйти из тела Сики. Хотя её душу пока не нашли, это не повод кому-то еще вселяться в её тело. Я говорила с управляющим Альвина. Он заинтересовался её способностью, но интерес этот лишь в механизме работы. Поэтому когда его изучат, её сознание поместят обратно в сеть, вернув при этом изначальную душу девушки.

— Душу сестры можно спасти, говоришь?! — сказал Рэму, подавшись вперед.

Девушка уверенно кивнула.

— Они ведь уже спасли четыре души. Правда еще одна оказалась не самой обычной.

— Только вот Поэма… нет, тот, кто захватил Сики, говорит, что Альвин лгут, это невозможно.

Рэй усмехнулась и покачала головой. В её смешке, наконец-то, появились чувства. Правда это было презрение.

— Наглая ложь. Чтобы её не стерли.

— Но ведь стирать чью-то душу тоже…

Девушка снова покачала головой.

— Дослушай мой рассказ до конца. Я же сказала, что её душу поместят обратно в сеть. Она вернётся туда, где и была изначально. Что в этом плохого?

«Что плохого в том, чтобы вернуть новорожденного ребенка в лоно матери?» — логика того же порядка. Вот только Рэму не мог найти ясного возражения на это. Хотя скорее — не хотел. Он думал о сестре, а не о Поэме.

— Рэму.

Рэй взяла его руки в свои. Сильно сжала их, чтобы придать парню решимости. Через руки чувствовалось тепло Рэй, а не холод, истинная симпатия, совершенно отличная от тех полных презрения слов против Поэмы. Её поблескивающие синим глаза были нежны.

— Рэй…

— Я хочу вернуть Сики. Ради этого я воспользуюсь Альвином. Если ты поверишь в историю того человека в теле Сики, то я не стану об этом сообщать. Поэтому… если ты не веришь им… то… поверь хоть мне…

Рэму мог лишь кивнуть.

—Поэтому у меня есть просьба: позови её сюда, — искренне проговорила девушка, неотрывно глядя на Рэму.

Парень застыл как вкопанный. Но потом кивнул и, сняв с запястья телефон, набрал номер комнаты Сики в Цветочном дворце.

— Да, Микагэ…

Послышался голос Поэмы. Как всегда унылый.

— Поэма? — спросил Рэму.

— Рэму? Да, я.

Почему-то её голос был слегка усталым.

— Приходи сейчас же к зданию клубов рядом с футбольным полем в первой школе.

— Х-хорошо… скоро буду, — вежливо сказала она, наверное, испугавшись резкого тона парня.

— Буду ждать, — добавил Рэму и закончил вызов.

*

Рэму и Рэй вместе вышли из здания научного клуба, чтобы встретить Поэму на футбольном поле.

Ветер крепчал.

Поэма неспешно спускалась на скайборде. Сильное волнение читалось по её лицу. На ней была школьная форма первой старшей. Пурпурный галстук. Когда до поля оставался примерно метр, Поэма спрыгнула вниз и приземлилась на мягкий газон. На пару мгновений из-под юбки показался набедренный чехол с лежащим в нём парализатором.

В городе было небезопасно, никогда не знаешь, когда на тебя нападут, поэтому предосторожность лишней не будет.

Тем не менее Поэма пришла. Потому что её позвал Рэму.

— Что случилось, Рэму?.. — сказала Поэма и пошла к парню, робко глядя на него и сцепив руки перед роскошной грудью.

— Поэма, это Синадзу Рин, президент научного клуба в первой старшей. Сики, похоже, была её подругой. Она говорит, что хочет спасти её.

— Спасти… Сики… — повторила Поэма.

Рэй шагнула вперед и уставилась на Поэму. Та остановилась, словно испугавшись.

—Приятно познакомиться, Поэма… Да, ты не Сики… — проговорила старшеклассница ледяным голосом. Не таким голосом приветствуют других людей.

— П-простите, извините. Н-но я…

Поразившись холодности Рэй, Поэма попятилась, еще сильнее сжав руки перед грудью.

— Рэму всё рассказал. У меня есть предложение, — сказала Рэй, не обратив внимания на слова Поэмы. — Не вернешься в Альвин? Там твое сознание вернут в сеть, а это тело отдадут на сохранение, пока душу Сики не спасут. Что думаешь?

— А?..

Поэма пораженно посмотрела на Рэй, а потом на Рэму. В её синевато-зеленых глазах прямо читалось: «Прошу, скажи, что это неправда».

— Т-ты с Альвином?.. — спросила Поэма.

За всю свою сознательную жизнь Рэму не слышал вопроса, в котором содержался такой ужас перед положительным ответом.

— Да, я альфр. Сотрудничаю с Альвином, — сразу же подтвердила Рэй.

— Как же… как же так…

— Не пойми неправильно. Альвин действительно попросили поймать тебя, но я просто хочу спасти Сики. И если того потребуют обстоятельства — помогу Альвину.

— Рэму… Рэму… Что… что происходит?

Взгляд, которым Поэма смотрела на Рэму, полнился отчаянием пополам с надеждой.

— Прости, Поэма. Пока я… не могу верить ни Альвину… ни тебе…

— Это же неправда? Шутка ведь? Точно… хи-хи… вот значит ты какой, Рэму… любишь ломать комедию?.. Знаешь ведь обо мне… и говоришь… вот такое…

— Прости. Я подумал, что тебе может понравиться это предложение: вернуться в сеть вместо смерти и подождать, пока Альвин найдут твое настоящее тело. К тому же, по словам Рэй… если душу Сики возможно найти, то понадобится… её тело… — заявил парень.

Всё же в тот раз он взял руку Поэмы из жалости. Из-за того, что слова сестры были важны ему. Однако Рэму решил поставить всё на спасение Сики.

— Это ведь неправда? Неправда ведь?.. Ведь… ведь ты же говорил?.. Сам ведь говорил, что хочешь вести сомневающихся. Что не хочешь стать бесчувственным!.. Я поверила… поверила тебе… только тебе…

Прекрасное лицо Сики исказилось. Исказилось от отчаяния и печали.

— Можешь называть меня бесчувственным. Но если передо мной встанет выбор — сестра или ты, то тут и выбирать нечего.

— Выбирать… н-нечего…

Глаза Поэмы погасли. Да, это были её глаза, но они были слишком мрачными, прямо как пустые глазницы.

Затем она моргнула несколько раз, и свет в глаза вернулся. Но он был каким-то странным, неестественным, извращенным.

— Хе-хи… хе-хе… Я-я… кажется, ошиблась… Ты… на самом деле ненавидишь холодность, да? А мог бы сказать, если не нравится. Я ведь сделаю всё, что ты пожелаешь. Твоя сестра ведь ничего не скажет. Это будет нашим секретом, хорошо?

Поэма вдруг развязала галстук и начала расстегивать пуговицы на рубашке. Одна, вторая, третья… Белая ложбинка немаленькой груди Сики открылась взгляду…

— Остановись!

— А? Нельзя? Быть того не может. Я видела в интернете, что парням такое нравится, правда ведь? А ты парень… если я сделаю это, то ты станешь моим другом… так ведь? — восторженно сказала Поэма и снова потянулась к пуговицам.

Рэму покраснел до ушей. Он быстрым шагом подошел к ней и схватил за запястье.

— Эй!

Парень взглянул в глаза Поэмы, в глаза девушки, которая глядела на него и эгоистично улыбалась. Чувства Рэму бурлили как в кипящем котле. На мгновение абсолютно непозволительное желание, и вправду вспыхнувшее в нём, чуть было не выбило парня из душевного равновесия.

Он и вправду на какой-то миг хотел поддаться на уговоры злобной душонки Поэмы, обнять тело сестры и поцеловать, но справился с собой. Затем он сжал кулак и поднял над головой.

Рэму собирался ударить её. Изо всех сил. Чтобы вышибить из сестры эту злобную сущность.

Но взглянув в глаза Поэмы, которые всё также извращенно блестели, он вдруг понял:

«Нет… она же не такая. Когда напала Хирасака Юи, она спокойно всё проанализировала и попросила помощи. Она не знала, почему на неё напали, не знала, кто она, поэтому и хотела жить. Ни связей, ни зацепок об этом мире, у неё не было ничего. Поэтому она хотела, чтобы ей поверили… она хотела, чтобы он стал ей другом, неважно, каким образом. Хотела уз с ним, стать его семьей, прямо как Сики… А я всё это отбросил. Решил, что она странная, загнал в угол».

— Прости…

Парень опустил руку и застегнул пуговицы на рубашке девушки.

«Слова сестры. То, что написали её родители. Это была не жалость. Теперь я понял, что это не так. Они говорили про надежду. Тот, кто не может поверить в человека, не сможет протянуть ему руку. Если нельзя поверить, то никакой надежды нет. И если я предам человека, которому обещал помочь, предам надежду спасти сестру, то никогда не достигну цели…»

— Я был не прав, не смог поверить тебе… Не надо ничего. Просто будь спокойна, как в бою против Юи. А я тебя поддержу…

— Р-рэму…

Поэма раскраснелась. Позволив парню застегнуть пуговицы на рубашке, она отвернулась со слезами на глазах.

— А… я поступила нечестно… опорочила тело сестры…

— Сказал же, что я виноват. Хватит уже, — смущенно проговорил Рэму, как вдруг почувствовал холодок и робко отвернулся. Застегнув все пуговицы, он убрал руки от девушки.

Рэй в свою очередь стояла перед зданием научного клуба в той же самой позе.

В той же позе? Нет, она немного изменилась: Рэй опустила взгляд, серебристая челка упала на лоб и глаза, скрывая мрак, руки были крепко сжаты в кулаки и дрожали, а прислушавшись, можно было услышать какое-то бормотание.

— Сикибыэтогонесделаласикибыэтогонесделаласикибыэтогонесделаласикибыэтогонесделала…

Задул сильный ветер, хотя по всем прогнозам сегодня должен быть штиль — никаких штормов уж точно. Да ещё так внезапно…

И, что странно, вокруг Рэй образовался восходящий поток, словно она сама его вызвала.

Ветер растрепал её прекрасные серебристые волосы, и из-под челки показались её глаза. Их сияние исказилось гневом и ненавистью, от прошлой доброты не осталось и следа. Чем-то они напоминали острые ржавые мечи — вот попадет такой, и простой раной точно не отделаешься.

— Сики бы.. этого… не сделала! — крик словно шел из самой души Рэй.

В следующий миг мощнейший порыв ветра ударил Рэму.

Когда парень жил на материке, ему приходилось как-то возвращаться домой во время тайфуна. Опыт был не из приятных: его едва не сдувало, когда он шел между домами, да и чувство, что ноги отрываются от земли, навевало жуткий ужас. Впрочем, неизвестно, что бы случилось, пойди он против ветра тогда, но ничем хорошим это явно бы не закончилось, поэтому, сражаясь со страхом, он юркнул в переулок, чтобы защититься от всей мощи урагана.

Но сейчас Рэму настиг ветер не слабее того. И бежать… было некуда.

Парень невольно вскрикнул.

Вдруг его подняло в воздух. Размахивая руками, он в страхе распахнул глаза. В следующую секунду его бросило на траву футбольного поля.

— Гх…

Всё тело заболело и застонало. Однако не его одного настиг ветер.

— Поэма! — крикнул Рэму, переводя взгляд вбок.

Дело в том, что тело, которое она использует сейчас, принадлежит его драгоценной сестре. И бросить эту несчастную душу, по какой-то ошибке попавшую в тело сестры, да еще и без всякой поддержки, Рэму просто не мог.

Лицо девушки омрачилось робостью, какую никогда нельзя было увидеть на лице Сики. Поэма взглянула на парня в ответ.

— Рэму…

— Парализатор мне, — коротко ответил тот.

Невесть каким образом, но Рэй управляла ветром. По крайней мере, было очень похоже на то. Рэму сильно удивился тому, что несмотря на страх он мыслил быстро и ясно.

— Зачем?.. — спросила Поэма, передавая дубинку.

Её глаза были красными, ярко-красными. Рэму не видел такого в последнее время, но раньше, давным-давно, такое бывало. Парень припомнил, что тогда она ещё была очень робкой.

Впрочем, предаваться воспоминаниям о былых днях нельзя. Ради их же блага.

— Попробую узнать, на что она способна. Поэма, отвлеки её.

Девушка на мгновение опешила, но тут же собралась с мыслями.

— Хорошо, давай попробуем.

Кивнув Поэме, Рэму поднялся на ноги и выставил парализатор перед собой. Затем он выставил левую ногу вперед, повернулся боком, резко вдохнул и расчехлил дубинку.

Поэма, конечно, слабовата, но в то же время очень надежна. Её способность к обману — единственное, что вообще дает бессильному парню шанс противостоять ошеломляющей мощи противника.

— Рэму… Ты сам видел, что сделал с Сики этот отвратительный пришелец… а теперь встаешь на его сторону?.. Вот, значит, какой ты?.. — зловеще спросила Рэй. В её глазах виднелось загадочное сияние.

— Ты всё не так поняла, — ответил Рэму, пытаясь не дать враждебности проявиться в голосе.

Его слова таки достигли Рэй — она слегка удивилась, мрачное сияние в глазах ослабло.

— Отлично. Такому извращенцу не сломить мой ветер. Идите сюда и докажите, что это не так!

Это был знак. Рэму бросился вперед, навстречу неизвестности, против убежденности Синадзу Рэй. Его защищала лишь сила Поэмы, скрывшая его из виду.

Рэй задрала юбку и вытащила из чехлов какие-то металлические бруски длинной сантиметров двадцать. Парень заметил, что это складные веера — серебристые металлические веера, у самого основания покрытые резиной. Рэй же с отвращением развернула их и взмахнула перед собой. Движение выглядело легко и элегантно.

Но на парня вдруг налетел чудовищный порыв ветра. По сравнению с этим, прошлый ветерок был приятным бризом, хотя, на секундочку, поднял его в воздух. Рэму снова бросило вверх, в этот раз на несколько метров, в глазах всё закружилось, как в слоу-мо, а потом его впечатало в землю.

«Да уж… чтобы прыгнуть со второго этажа школы нужны железные нервы. Наверняка это чертовски больно, особенно если приземлиться на спину», — подумал Рэму, скрючившись на земле.

— Хм-м… это и есть та самая способность обмана, взламывающая зрение через NLN? Не так уж плохо. Но это бесполезно. Ветер видит всё.

Рэму, сокрытый силой Поэмы, двинулся в атаку, но по неизвестной причине получил ответ — это факт.

«Черт!..»

Всё тело парня жутко болело, но одно-единственное желание — защитить Поэму и тело сестры — захватило его сознание, и это самое желание заставило его приоткрыть глаза и неотрывно глядеть на Рэй.

— Рэму… Рэму! С тобой всё хорошо?

Поэма подбежала к нему, едва не плача, и протянула руку — парень тут же ухватился за неё.

— Всё нормально, даже кости целы, вроде… Что вообще за способность у Рэй? Как она управляет ветром? — тихонько спросил Рэму.

Те, кто зовутся альфрами, могут управлять сетевыми устройствами свободно, как своими собственными руками и ногами. Но даже если принять на веру столь безумный факт, как вообще можно управлять ветром с помощью простых взмахов веера? Это же не фэнтези какое-нибудь с мечами и магией, а самый что ни на есть настоящий мир.

— Ветрогенераторы… посмотри на ветряные мельницы вокруг нас, — проговорила Поэма, шмыгая носом.

Рэму и посмотрел: вокруг здания клубов высилось множество ветряков. Разумеется, они стояли и на близлежащих домах, и на улицах. И все мельницы по странному стечению обстоятельств были обращены на него, а если точнее, туда, куда смотрела Рэй.

— Но ведь лопасти крутятся, только когда дует ветер, так? — переспросил парень, но Поэма покачала головой.

— Нет, сейчас всё наоборот. Я проанализировала траффик «умной энергосистемы» ПМО, поток энергии обратили вспять. Генераторы должны вырабатывать энергию, но не делают этого. В ветрогенераторы направлено огромное количество энергии.

— Че… го?..

— Ветрогенераторы во всем ПМО контролируются из погодно-энергетического центра, части единой «умной энергосистемы» города. Кроме управления генерацией, центр также собирает информацию о розе ветров с помощью сети датчиков. И сейчас между главным квантовым компьютером центра и Рэй идёт обмен огромным количеством информации. Вероятно, она взломала его и, предсказывая направление ветра в городе, отправляет туда ложные показания. Так она контролирует их. Затем она создает волну воздуха с помощью взмаха веера. Потом волна многократно усиливается по нелинейной функции[✱]Это противоположность линейным функциям. Если в линейных функциях график — прямая, то в нелинейных он может быть абсолютно любым.. Именно так создается этот ветер.

Рэму сразу же вспомнил про эффект бабочки [✱]Термин в естественных науках, обозначающий свойство некоторых хаотических систем: незначительное влияние на систему может иметь большие и непредсказуемые последствия.. В нелинейной механике мизерная разница в изначальных условиях порождает огромную разницу в результате. Так и здесь: мягкий бриз от взмаха веером превратился в чудовищной силы шторм.

— Почему твоя сила не работает? — спросил парень, глядя Поэме в глаза.

— Противник ведь считывает потоки ветра… во всем городе. В режиме реального времени. Она узнает, если человек потревожит поток ветра… я ничего не могу сделать. Какую бы информацию я не искажала, мне вряд ли удастся скрыть движения из-за ветра… это потребует до невозможности огромного количества вычислений, причем в один момент… — ответила девушка, а на её глазах появились слезы.

«Хуже не придумать. Теперь у меня нет никаких козырей», — в мыслях выругался парень.

Рэй вскочила на скайборд, подъехавший к её ногам, и взмыла чуть выше. А затем с довольным видом снова отвела веер.

«Нельзя сдаваться. Я не сдам Поэму Альвинам», — решил Рэму и, передав ей шариковую ручку — повезло, что она там оказалась ,— со строгим видом сказал:

— Поэма, возьми.

Злость и страх охватили Рэму, но его сознание ускорилось. Играть — так играть до конца. До самой последней карты. Единственный способ победить способность Рэй с помощью силы Поэмы — это…

— Слушай…

Рэму прошептал план на ушко Поэме. Та подумала несколько секунд, а затем кивнула. И буквально в следующий момент они разбежались. Рэму держал в руке парализатор, а Поэма — шариковую ручку. Они помчались по широкой дуге и с двух сторон бросились к противнику.

— Совсем из ума выжили? Какая жалость… — проговорила Рэй. Она увидела, что Рэму набросился с дубинкой чуть раньше, поэтому взмахнула веером в его сторону. Поднялся чудовищный ветер, и парня просто смело. Следом к ней приблизилась Поэма и занесла ручку.

— Сейчас всё закончится.

С парализатором Рэй уже разобралась, так что ей ничего не стоило попытаться остановить Поэму голыми руками. Как только она поймает её за запястье, то тут же свернет его — простой и эффективный план. Вроде бы.

— Как… — низким голосом бросила она, приоткрыв глаза.

«Заметила, наконец?»

Прямо перед ней стоял Рэму и улыбался. В его руках был парализатор, и он вот-вот собирался ударить её.

— Ах ты…

В этот раз Рэй распахнула глаза. В следующий миг она поняла, что он собирался сделать, и пригнулась, уклонившись от дубинки

«Просчитался? Но как, дубинка ведь почти не влияет на поток!»

Парень спешил и сразу же хотел перейти в следующую атаку, но…

— А… я… исчезаю… — тихонько шепнула Рэй и повалилась наземь, словно марионетка, у которой обрезали нити.

Запаниковав, Рэму бросил дубинку и поймал её на руки. Красавица потеряла сознание и перестала подавать признаки жизни.

— Рэй! — крикнул Рэму, но та не ответила.

Как будто снова потеряла душу.

*

Синадзу Рэй открыла глаза примерно через два часа после сражения. Рэму и Поэма, которые присматривали за ней всё это время, наконец, смогли вздохнуть с облегчением.

Они находились в здании научного клуба. Рэй поднялась с дивана, на котором лежала, и сразу же заметила, что её руки связаны за спиной. Это ей крайне не понравилось. Она состроила кислую мину и одарила своих противников испепеляющим взглядом. Поэма тем временем заговорила:

— А, ну, я… простите… что навредила вашей подруге…

Рэй сильно удивилась. Очень сильно. А потом так протяжно вздохнула, словно вложила в этот вздох все бурлившие в ней чувствай.

— Эх, с треском я провалилась…

— Прости, в конце… это не я был, — извинился Рэму, а на лице всё же проступила вина.

Дело было в том, что парень не ударил её дубинкой, она сама потеряла сознание. Рэй вспомнила об этом и отвернулась, прикусив губу.

— Это называется «рассеивание личности»… Или «уайт-аут».[✱]Некоторые англицизмы в тексте будут оставаться в транслитерации, потому что иначе есть риск потерять значение.

— Что это? — спросила Поэма, а Рэй отвернулась от неё и бросила, уставившись в диван:

— Обманули… обманули…

— Как? Что это значит?

— Уайт-аут случается, когда сознание больше не может существовать исключительно в границах мозга. Мы, альфры, обычно используем ближайшие вычислительные ресурсы, чтобы выполнять невозможное для нас число вычислений. Огромное количество и повсеместность вычислительных ресурсов в ПМО и гибкость сетевой топологии, развившейся до огромных масштабов после введения устройств OpenFlow [✱]Один из сетевых протоколов для управления обработкой данных. Подробнее здесь: https://ru.wikipedia.org/wiki/OpenFlow, сделали это возможным. Но если перестараться, то процесс обработки информации, доходя до сознания, которое существует на самом нижнем уровне потока, выходит за пределы мозга. Сам мозг не может одновременно обрабатывать информацию, поступающую от наших чувств, и информацию из сети, потому рождается беспорядок в нервной системе, и мы теряем сознание. В общем, лучше всего вспомнить об исчезновении душ во время «раннего разрыва», это что-то похожее.

— Как же так… — сказала Поэма.

— В Альвине предположили, что такое может случиться. Но они добавили в мои NLN защитную программу и сказали, что причин для беспокойства нет.

— Получается, обманули… тебя… — заключил Рэму.

Рэй некоторое время молча глядела в пол, но потом чуть смягчилась и подняла взгляд на парня.

— Но всё равно у вас получилось. Мне показалось, что сначала на меня напал ты с парализатором, а уже потом — Поэма с ручкой. Хотя нет, не показалось, а привиделось. На самом деле очередность атаки была обратная. Иллюзия поменяла местами вас и ваше оружие, но ветер показывал одно и тоже. Поэтому я с треском проиграла, пусть даже и всё предвидела. И как вообще можно было придумать такой способ, едва поняв мою силу?..

— Ну… повезло, наверное.

— Рэму, ты почему тогда… — начало было Рэй, но сразу умолкла, отчего Рэму до боли захотелось узнать, что же она хотела спросить.

— Когда напала Хирасака Юи, я сражался против неё вместе с Поэмой. Поэтому я знаю, что она спокойная, решительная, да еще и защитила меня, когда я ничего не понимал. Я пообещал ей, Поэме, что мы вместе найдем её тело и душу Сики. — Поэма исподлобья взглянула на Рэму. Тот улыбнулся ей и перевел взгляд на Рэй. — К тому же Сики могла оказаться в таком же положении. И я был бы очень рад, если бы был такой человек, на которого она могла бы положиться.

— Рэму… а ты в курсе, что Сики любит тебя?

— Ч-ч-чего?! Мы ведь брат и сестра! — отчаянно возразил парень, но Рэй продолжила:

— Так это правда.

— Да в каком месте?!

— Ладно, давайте помогать друг другу, — добавила девушка, проигнорировав слова Рэму. — Ты ведь не дурак. Да и ты хочешь любой ценой помочь сестре, но всё же смог поверить в неё, в Поэму. Поэтому мне тоже есть смысл поверить тебе.

Парень раскраснелся и продолжил гнуть свою линию…

— На том и порешим. Ну а теперь не могли бы вы освободить меня? — спросила Рэй и двинула связанными за спиной руками.

Парень в спешке снял с её рук порванную футболку, которую использовал вместо верёвки.

Размяв руки, Рэй переглянулась с ними. Они оба ещё немного волновались, но всё же в их глазах засияла надежда.

— Получается, вы хотите знать истину, чтобы отправиться на поиски души Сики, но не знаете, что произошло в Некстлайфе, так? — Парень кивнул, Поэма тоже. — Тогда есть один способ. Если вспомнить о том, что произошло там, в Некстлайфе, то вполне возможно, что получится что-нибудь придумать, не считаете?

— Вспомнить?.. — спросила Поэма. Рэй кивнула.

— Именно. Слушайте, а что вы вообще знаете? О «раннем разрыве» и об альфрах?

Рэму переглянулся с Поэмой, а потом они оба перевели взгляд на неё. Ответить решил парень:

— Альфы — это те, кто вернул потерянную в «разрыве» душу. У них появились способности, позволяющие свободно управлять сетевыми устройствами. Альвин пытается спрятать их от мира… и послал против сбежавшей Поэмы убийцу.

Рэй кивнула.

— В принципе всё верно. Позволю небольшое дополнение. Информация, производимая пятью чувствами человека за секунду, исчисляется мегабайтами. Чтобы исполнять функции разума человека, объединяющие обработку информации органов чувств, контроль над мыслями, эмоциями, сознательным, бессознательным и собственно телом, требуется вычислительная мощность, измеряемая экзафлопсами. Информационный канал каждую секунду пропускает через себя экзабайты информации. Равновесное отношение байтов/флопсов у человека — один к одному. Человек по сути своей — мощнейший векторный суперкомпьютер.

— Эм, я ничего не понимаю… — признался Рэму.

Рэй вздохнула.

— И то верно… Прости. У меня голова … — заговорила Рэй и коснулась темени тонкой рукой. — …не совсем обычная. Она улучшена с помощью NLN, подключенного к нервной системе, и теперь отличается от обычной. — Затем она взглянула на Поэму. — И у тебя тоже… Поэма.

— Ага…

Поэма кивнула, не в силах отрицать сказанного, хоть и не особо хотела верить в это.

Рэй же с симпатией глянула на неё, а потом вернулась к теме:

— Корпорация «Большое информационное плавание»[✱]Реально существовавшая японская программа замены гугла. Это аббревиатура от GREat Navigation of Information company. Что с ней стало сейчас — вопрос открытый., больше известная под названием GREANI, — разработчики и администраторы Некстлайфа. Они ведь понимали всю тяжесть ответственности, которую собирались взвалить на себя. Вот как после этого их называть? — жестким тоном осудила она компанию, причем не за одну себя, но и за всех пострадавших, что потеряли души. — Они решили сделать так, чтобы в Некстлайфе мы могли пользоваться всеми пятью чувствами, и взяли на себя ответственность за поддержание канала связи и гигантской вычислительной сети. Поначалу канал был мегабайтным, это минимум. А если мы добавим к основному функционалу передачу мыслей — один из самых ожидаемых пользователями сервисов, что связаны с NLN — то необходимая вычислительная мощность запросто перевалит за экзафлопсы, а канал связи понадобится уже экзабайтовый, причем не один, потому что пользователей много, и систему надо поддерживать постоянно. Одно дело, когда каждый пользователь обсчитывается отдельно, но NLN-сервисы сейчас работают совершенно иначе. Разработчики прекрасно знали об этом различии в своих сервисах. Конечно, их за это осуждали после, но я всё равно сильно разочаровалась. Да, вы всё правильно поняли. В их сервисах изначально существовала серьезная уязвимость.

Иначе говоря, в приложениях, где разом собирается много людей, одновременно обсчитывать пять чувств каждого человека по отдельности очень затратно: требуется очень широкий канал связи и внушительные вычислительные мощности.

Рэму в принципе понимал это.

— Ну да…

— Понял теперь? Вот и хорошо. — Рэй на миг просияла и невинно улыбнулась. Парень поддался ей и тоже улыбнулся. Однако девушка сразу помрачнела, дав понять, что дальше речь пойдет о той самой катастрофе: — Так вот. GREANI допустили грубейшую ошибку. Они заявили, что это был взлом, причем, скорее всего, так это и было. Но первопричина этого, как они сами признали, в том, что защита от взлома у них безнадежно хромала… В общем, таким образом террористы убили меня, Сики и тебя тоже, Поэма. Но кто-то сумел вернуться к жизни. Появилась информация, что некто написал программу, чтобы вернуть лишившихся души к жизни, хотя я считаю, что всё это неправда. Вернуться в наш мир смогла лишь горстка людей. Мы, те немногие, кто вернулся, ничего не помним о том, что случилось во время катастрофы.

— Не помните?

— Именно, — спокойно ответила Рэй. — Именно поэтому дальше будет самое важное. И раз вы захотели узнать всё с самого начала, то дослушайте до конца, — добавила она и подмигнула им.

— Хорошо, — ответил Рэму и кивнул, а сам немного удивился.

«Еще совсем недавно она была нашим врагом, а теперь мы полностью в её власти. Она очень дружелюбная и умело играет чувствами, но в то же время элегантна и изысканна. Причем это не наигранность, её столь противоречивый характер самый что ни на есть настоящий, естественный. В этом её шарм, которому тяжело противиться. Понятно теперь, откуда у неё фан-клуб взялся», — согласился парень.

Рэй снова посерьезнела и подняла вверх указательный палец.

— Начну с хорошего. Запомните, на данный момент сбором душ, как это формально назвали, занимается лишь Альвин. Поэтому если кто-то и возвращается в наш мир, то только через Альвинов. Всех вернувшихся таким образом людей просят стать агентами компании. Ну, чтобы в дальнейшем использовать свои силы ради спасения других душ.

— Альвин… — пробормотал Рэму.

Компания Альвин — крупнейшая в стране компания, поставляющая NLN и боди-пулы. Власти ПМО доверили им вести проект по спасению пропавших душ, и, похоже, те уже добились успехов. Доказательств этому было как минимум три: Поэма, Хирасака Ию и Синадзу Рэй.

— А зачем им прятать вернувшихся? — задал Рэму вопрос, который напрашивался сразу.

Разве не лучше было бы как можно быстрее объявить об успехе и спасти репутацию города и компании?

— Было бы всё так просто. Сейчас Альвины просто обязаны держать в секрете то, что горстка душ вернулась в реальный мир. Потому что те, кто нашел дорогу назад, получили способность свободно управлять сетевыми устройствами и информацией с помощью NLN.

— Поэтому их и назвали Альфрами.

Рэй кивнула.

— Да, Альфры или Anthropogenically Lost Function-of-mind Reacquirer — это те, кто искусственно лишились функций сознания и после вернули их. Это люди, открывшие во время катастрофы силу управлять всем, что подключено к сети, как своими руками и ногами.

— Что это за сила такая? — снова задал резонный вопрос Рэму. Он слышал, что причиной этому являлось непреодолимая воля завладеть телом, но смысл до него так и не дошел.

Девушка на миг призадумалась, а потом начала объяснять:

— Если с чем-то сравнивать… да, точно, вот когда человек бросает мяч, то его пальцы и руки движутся на автопилоте, нервные сигналы о порядке действий и их выполнении мы тоже не контролируем. То есть мы просто думаем, что хотим бросить мяч, и бросаем его. Вот так же и у альфров — когда мы управляем сетевыми устройствами, то не осознаем, как находим их FQDN[✱]Fully Qualified Domain Name — «полностью определённое имя домена», иногда сокращается до «полное имя домена» — имя домена, не имеющее неоднозначностей в определении., драйвера, сертификаты доступа. Мы просто думаем, что хотим сделать, и устройства это исполняют. Во время катастрофы желание спастись увеличило число NLN, содержащих протокол оптимизации мозговой активности человека, в результате чего центральная нервная система, источник нашей воли, срослась с NLN, — закончила Рэй на одном дыхании и, устало вздохнув, потупила взгляд. — Я не хотела этой силы. Но и жаловаться тоже не могу. Возможно, именно благодаря ей я спаслась.

— Так зачем это скрывать?! — резко спросила Поэма. Впрочем, это неудивительно, ведь её чуть было не убили из-за этого.

Рэй провела рукой по медовым волосам Поэмы, чтобы успокоить её.

— Будь спокойней, ладно, Поэма?.. Нужно смотреть шире, это проблема не одного ПМО. Общество уже показало, что желает запрета боди-пулов и NLN. С виду этими настроениями движут вполне нормальные чувства: никто не хочет, чтобы трагедия повторилась. Добавим сюда еще один ингредиент — способности альфров. Причем страны, выражающие мнение большей части мира, скорее всего уже понимают, что после катастрофы могли появиться существа, подобные нам, альфрам. Их элита наверняка уже задумалась, что же им делать с нами…

«Это страшно», — Рэму живо представил, как может измениться современная война: пятнадцати-шестнадцатилетняя девушка в одиночку управляет сворой боевых псов или перенаправляет ветряки. Да и для современного общества, где интернет проник во все сферы жизни, риски становились слишком велики.

Альфры — это тот самый фактор нестабильности, способный обрушить мировой порядок.

Решив, что парень всё понял, Рэй продолжила:

— Если информация о том, что пропавшие души таки удалось спасти, попадет в газеты, то Альвин и их технологию окрестят опасной, и общество начнет склоняться к полному запрету технологии интерфейса «человек-машина», начиная с боди-пулов и NLN, которыми занимается компания. Даже сейчас всё к этому идет, но так они лишь приблизят результат. Случись это, и бизнесу Альвина придет конец, сами понимаете, — закончила Рэй, поднялась с дивана, разлила чай по чашкам и поставила их на стол.

Рэму, вполглаза наблюдая за девушкой, задумался над её словами.

Общество движется к запрету NLN. Консервативные настроения продолжают расти, политики заявляют, что дальше нужно двигаться без технологии NLN, однако делают они это из страха перед силой альфров. Если их сила станет известна, то движение против NLN резко наберёт обороты, что приведёт к запрету технологии. Несмотря на мрачную перспективу, ПМО и Альвин продолжают упорно цепляться за NLN и держат в секрете существование альфров и их силы.

Но вопрос-то всё равно оставался. И Рэму решил его задать:

— Тогда чего добиваются город и компания? Какой смысл им скрывать информацию? Они могут спрятать вас, альфров, но если спасти пропавшие души невозможно, то наномашины всё равно признают опасной технологией и запретят.

Рэй кивнула.

— Отличное замечание. Всё же, голова у тебя светлая. Но знаешь, Рэму… у меня нет ответа на этот вопрос. Возможно, они ждут удобного случая, чтобы можно было заявить об успехе, не выдав нашу тайну. Но я не знаю, какой должна оказаться ситуация. Хотя я думаю, что это как-то связано с истинной картиной катастрофы… — сказала она и высунула язык. — Что-то странное с моей головой. Хорошо хоть поняла свою дурость, — добавила она и игриво, как всегда безупречно усмехнулась. Оглядев Рэму и Поэму, Рэй кашлянула, подняв вверх изящный указательный палец. — Давайте перейдем к главным вопросам. Что же делать с Альвином? Как спасать Сики? Как я и сказала, альфры ничего не помнят о том, что случилось в Некстлайфе во время «раннего разрыва». Главный в Альвине сказал, что я узнаю об этом, когда поговорю с другими альфрами, но никто ничего не помнит. Это факт. У меня тогда был шок, я могу вспомнить только какие-то отдельные детали. — Рэй прервалась, чтобы остальные переварили её мысль, а затем продолжила: — Но в моём подсознании должны были остаться очень яркие воспоминания о том моменте. Они должны раскрыться полностью, если в резонанс с воспоминаниями войдет память другого человека, который был в том же месте и пережил те же события. Я называю это «Осколки памяти». — Поэма сильно удивилась, а Рэму глядел на неё, пытаясь понять, о чем она вообще говорит. — Для этого требуется «Резонанс воспоминаний». Не понимаете? Такое ведь возможно даже в реальном мире. Когда встречаются люди, которые были в одном месте в одно время, они могут поговорить о том, что и как тогда случилось, и помочь друг другу вспомнить то, что забыли, и, таким образом, оба человека лучше поймут тот момент времени… К тому же у альфров NLN связан с нервами, нам проще общаться, и мы можем передать намного более глубинную информацию, чем та, что есть в нашей памяти, так ведь? И если мы поймем истинную причину «разрыва», то узнаем, что же замышляет Альвин. Как вам такое?

Поэма неотрывно глядела на Рэму. Глядела и глядела.

— Рэму… хочешь, чтобы я согласилась? — робко спросила она.

— Ага. Ведь так мы сможем узнать правду, спасти Сики и найти подсказки, где искать твоё тело, верно? Раз так, я согласен.

Смущенно улыбнувшись, Поэма кивнула.

— Хорошо, так и поступим.

Рэму улыбнулся ей в ответ и понадеялся на лучшее:

«Может быть я узнаю, что же случилось тогда. Что случилось с душой Сики».