Апокалипсис Алиса (Новелла) - 3 Глава

0:30 ночи

Прошло три часа, с тех пор как у Гундзё возникла болезнь Лабиринта.

Я в одиночестве возился с настройкой своего наушника в отеле, в котором остановился.

Немецкий наушник фузз «Виллар корп. производственный прототип 42». Из-за того, что он создает огромные нагрузки на тело и разум, его никогда не запускали в серийное производство. Однако я продолжал просить Лизеля о дальнейшей настройке этого устройства на такой опасный уровень, при котором оно способно немедленно уничтожить мозг, если эту процедуру провести неточно.

Я возился со своим наушником фузз. Настраивал его.

По телевизору в номере транслировались новости, но в них не было ни слова о вспышке заболевания, произошедшей ранее в Киндзёдзи.

Информация была засекречена.

Конечно.

Поскольку болезнь Лабиринта развилась в том месте и в то время, когда этого не должно было случиться.

Я закончил настройку своего наушника фузз.

Никто еще не связался со мной.

Ну и что, если кто-либо это сделает? Болезнь, проявившаяся у Гундзё, вероятно, безнадежна.

Прежде всего, в том случае, если у кого-то, способного использовать магию, обнаруживают лабиринт, то он будет аномально высокого уровня.

А Гундзё являлась знаменитым магом мирового масштаба. В данном случае, скорее всего, это будет высокоуровневый лабиринт, который нельзя пройти.

Между прочим, при достаточной подготовке маги способны зачистить без потерь двенадцатиуровневый, но…

В случае с Асахи Момокой… По моему опыту, этот лабиринт был примерно двадцатого уровня. При таких жестких условиях люди неизбежно погибают. А что касается тех из нас, кто прошел его… Возможно, мы даже стали известны во всем мире.

Команда, сумевшая пройти лабиринт с ограничением во времени двадцатого уровня без должной подготовки.

Полагаю, нас, может быть, даже называют «командой героев»…

Однако в прошлом я прошел лабиринт сорокового уровня.

Это случилось, когда мне было пятнадцать.

История о незаконном, неправильном, темном мире.

Об организации, управляемой военным режимом, в которой совсем не заботились о человеческих жизнях.

Этот лабиринт назывался «Святой меч 40».

Именно там я добыл магию, что легла в основу Святого меча.

Однако мы говорим о «вечном лабиринте», где не было ограничения во времени.

После тщательного исследования его внутренней структуры и кропотливой подготовки из сотни магов была сформирована команда, которую послали туда. И в общей сложности весь рейд занял месяц и два дня. В итоге только я один дожил до самого конца.

В этот момент, наконец-то, зазвонил телефон.

Это был мой классный руководитель Хондзё Цукаса.

Ха, она жива.

— Привет…

— Ах, ты ответил. Так тебе удалось выжить. Тогда приходи в школу сейчас же.

— Потому что Гундзё превратилась в лабиринт?

— Ох, до тебя уже дошли эти слухи, несмотря на то, что ты пропустил рейд? Кто тебе это рассказал? Твои одноклассники?

Я не разговаривал с ними. Если уж на то пошло.

 

— Слышал, что болезнь вспыхнула у нее в то время, когда она возвращалась обратно на вертолете. То есть весь класс 5 уничтожен?

Значит, Сиро, Хими, Юске, а также Кири… Всех их поглотил лабиринт.

— Ух, ты уже так много знаешь. Но, к счастью, наш класс 5, в котором занимаются все способные ученики, в порядке. И ты тоже пропустил рейд.

— Ничего себе, как они выжили?

— В это время Гундзё летела в вертолете вместе с командой подкрепления. Вот почему наряду с ними не спаслись класс 1 и класс 2. Ах, Сакума-сенсей, с которым ты дрался во время собеседования, также был там, не знал?

— Пфф. Не мое дело.

— Ах-ха-ха, то же самое и про меня. В любом случае он бесполезен. Как бы то ни было, приходи в школу. Как только мы получим результаты исследований от Тайко Фармасьютикалз, сразу же начнем урок.

Но я усмехнулся в ответ на это:

— Школа все еще там? Ведь небеса над Киндзёдзи превратились в лабиринт?

Хондзё Цукаса ответила:

— Здесь нам тоже повезло. Лабиринт Гундзё большой лишь в высоту, и охваченная им территория не столь велика.

— Это ведь башня?

— И еще, благодаря тому, что он изначально расширялся в противоположном от нас направлении, лабиринт не добрался до школы. Если я не ошибаюсь, он примерно восьми километров в радиусе.

Это очень обширная территория. Невероятное количество людей было уничтожено.

— Если бы школа была разрушена, тогда, вероятно, потребовалось бы связаться с командой рейдеров в лабиринт из Кансая. Вернее, я слышала, что в это время у их учеников, в самом деле, начались уроки. Но не позволим им влезть. Меня не волнует, насколько хорошо это кансайское отребье, именно мы пройдем лабиринт.

Я спросил:

— Какой уровень рейда?

— Пятнадцатый. Возможно, мы потеряем несколько человек, нооо… с тобой, Синноске-кун, «Дьяволом демонического меча», известным на всю преисподнюю, все ведь будет в порядке?

Я прищурился, услышав свое старое, избитое и бессмысленное прозвище:

— В конце концов, вы ведь получили сведения обо мне?

— Я услышала это от своего начальства только сейчас. Мы до сих пор ничего о тебе не знаем, за исключением прозвища. Кто ты, черт возьми?

— Просто робкий старшеклассник.

— Ха-ха, как скажешь. Но, вероятно, ты единственный, кто способен пройти лабиринт. Поэтому будь любезен постараться.

Ей легко говорить. Поглаживая пальцем наушник фузз, в котором хранится магия демонического меча, я прикрепил его к своему уху. Закончив настройку наушника, можно сразу же его использовать, если мне вдруг понадобится проникнуть в лабиринт прямо сейчас.

Но я сказал с упреком:

— Если вы хотите, чтобы я сделал это, то, пожалуйста, не лгите.

— О чем ты?

— Учитывая силу Гундзё, это будет непросто, данный лабиринт не может быть всего лишь пятнадцатого уровня?

Она расхохоталась:

— Ах-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха… я кладу трубку.

— Не дурачьте меня. Ответьте. Какой ее уровень?

На что Хондзё Цукаса с легкостью произнесла:

— Сорок второй.

Как я и думал, это безнадежно.

Лабиринт сорок второго уровня с ограничением во времени… почти без подготовки.

Задача по проникновению просто невыполнима.

Это конец для Мизуиро Гундзё.

Если оставить все как есть, то она станет «вечным лабиринтом», а ее уровень подскочит в десять раз.

Она превратится в аномально сложный лабиринт, куда даже войти и коснуться ее будет невозможно, не говоря уж о спасении.

Такая же судьба, как и у Саки.

Нет, для нее все уже было кончено, когда она подхватила эту болезнь. Потому что у больной девушки нет иных вариантов, кроме как стать «вечным лабиринтом» или погибнуть, прежде чем превратиться в него.

— Эй, сенсей.

— Что такое?

— В действительности вы же не хотите совершать рейд в данный лабиринт?

— Но если мы не сделаем это, то погибнут десятки тысяч людей.

— Я и впрямь не могу представить, чтобы такой человек, как вы, заботился о других.

— Ах-ха-ха, в этом районе проживает много важных людей, и было бы просто великолепно, если бы мы о них позаботились. За это дадут по-настоящему большую награду, в конце концов.

Признанное объяснение.

Делать ставку на жизни других, а не на свою… Если она преуспеет, то прославится. Поэтому почему бы не попробовать?

— Думаю, наша команда способна выполнить такую задачу. Но если это окажется невозможным, безусловно, сразу же используйте Побег. Для меня вы важные пешки, поэтому я, правда, не хочу потерять вас. Ваша цена поднимется, даже если вы просто проникнете в такой сложный лабиринт.

— …

— Ну, как-то так, поэтому приходи к школе. И потом, давай быстро убьем девушку и спасем…

Я прервал ее и холодно пробормотал:

— Почему бы вам просто не сказать мне «убить Гундзё»?

Услышав эти слова, она рассмеялась. С насмешкой в голосе.

А затем:

— Скажу столько раз, сколько захочешь, если это заставит тебя выполнить работу. Быстро убей Мизуиро Гундзё и сделай меня богатой, мистер Добренький Лицемер.

— …

— Ну, тогда увидимся в школе.

Она положила трубку. Бросив свой телефон на кровать, я лег и уставился в потолок.

У Гундзё обнаружили болезнь Лабиринта.

Уровень 42.

Вероятно, теперь ее уже не спасти. Как и тех, кого поглотил лабиринт.

Меня вообще не должно беспокоить происходящее. Я никогда доселе не слышал о рейде в лабиринт с ограничением во времени сорок второго уровня. Если бы кто-нибудь проделал такое, это было бы самоубийством. А его бы посчитали идиотом. Он докатился до синдрома супергероя. Это не место для игры в лицемерие.

— Однозначно не пойду. Спасение мира?.. Хрен вам! — с отвращением сказал, дважды повторяя одно и то же:

— Я не идиот. Я не идиот.

Но если кто и может спасти Гундзё, так это я и никто другой. Если она станет лабиринтом 420 уровня, с этим больше никто не справится. Если не позаботимся о ней на 42 уровне, уже ничего не получится сделать.

К тому же в моем распоряжении есть Святой меч.

Святой меч — оружие лицемера, которое, возможно, способно излечить девушку от болезни Лабиринта.

Я щелкнул пальцами. Прóклятая песня полилась из наушника фузз.

Песня Святого меча.

Святая прóклятая песня.

Новости по телевизору закончились, и начался эстрадный концерт. Артисты, которых я раньше не видел, весело болтали.

Мир без войн. Спокойный. Безопасный. Который давно бы исчез, если бы Гундзё усердно не работала. Мир, которого бы уже не существовало, если бы такие люди не жертвовали собой.

Но никто не был благодарен. Потому что независимо от того, какая угроза возникнет, насколько ненормальными будут условия, придет супергероиня, известная как удивительная, глупая и безумная Гундзё, и, рискуя своей жизнью, позаботится об этом.

Но это не ко мне. Я не обязан становиться героем. Потому что должен спасти свою младшую сестру. Потому что должен спасти свою младшую сестру! И если это так, мне не следует использовать Святой меч, который, может быть, еще не доработан. Я не должен никому его показывать. А также не могу себе позволить умереть в лабиринте.

Мне никогда не стать супергероем.

Поэтому я произнес:

— Отрекаюсь от Гундзё…

Как делал это до сих пор.

Как делал это до сих пор!

Лишь благодаря этому до сих пор мне удавалось выживать.

Из телевизора раздались звуки смеха. Звуки веселья. Не знаю, что там было такого смешного. Один высмеял другого. Кажется, сами они чрезмерно веселились от этого. Я стукнул по этой коробке, показывавшей толпу улыбающихся лиц.

Выдернул вилку, и изображение исчезло.

В комнату вернулась тишина.

Был слышен только звук часов.

Звук обратного отсчета времени, оставшегося у Гундзё, который тикал один раз в секунду.

— Черт побери…

Я поднялся. Почему? Даже сам не знаю.

 

♦

 

1:00 ночи

«Старшая школа Киндзёдзи»

Ночь, темный школьный двор.

Мрачные помещения.

Свет горел лишь в учительской и в учебной комнате 5.

Как только я вошел в класс…

— Синноске-кун!

Кирю Кири встала.

Я осмотрелся.

В обычно переполненном классе из двадцати учеников находились только девять человек.

Вместе со мной будет десять.

Кроме того, не считая Сиро, Юске, Хими и Кири, я никогда не видел других пятерых. То есть они не ученики класса 5.

Кири тотчас же нарисовалась рядом со мной:

— Синноске-кун, ты слышал? Гундзё…

— Я уже знаю.

— А, ах… ясно. Тебе сообщила сенсей?

Я кивнул в ответ. Что важнее, как Кири и остальные узнали об этом?

Говорилось, что Гундзё летела в другом вертолете отдельно от класса 5, когда у нее развилась болезнь. В таком случае Кири и остальные не могли видеть ее в момент начала заболевания. А тех, кто был этому свидетелем, уже поглотил лабиринт.

Новость о том, что у Гундзё развилась болезнь, все это время скрывалась. Даже от других выживших учеников.

Лабиринт становится очень трудным, когда больная девушка может использовать магию. В конце концов Гундзё была лучшей в нашем классе. Нет, даже дурак не станет проникать в такой лабиринт. Если они хотят совершить туда рейд или по крайней мере собрать учеников для посещения урока, то должны были хранить недавнее в тайне.

Но Кири знает.

Судя по присутствующим, остальным ученикам, вероятно, это тоже известно.

Вот почему нас так мало собралось.

Скорее всего, со всех классов только эти десять человек войдут в лабиринт. По поводу класса 5, помимо команды героев: Сиро, Хими, Юске и Кири, остальные были «уничтожены». То есть они сбежали еще до проникновения в лабиринт.

Я спросил:

— Эй, Кири.

— Ммм?

— Как ты узнала, что Гундзё заразилась болезнью? Тебе рассказала Хондзё Цукаса?

Но она покачала головой:

— На пути из лабиринта в Сайтане… я услышала это по радио из спасательного вертолета.

— …

— Они связались с транспортом класса 5 и сказали, что Гундзё выглядит странно.

— …

— Тогда люди вокруг начали кричать: «Это болезнь Лабиринта!»… И был дан приказ эвакуироваться всем вертолетам.

— Достаточно… Я понял.

Это означало, что развитие болезни у Гундзё не скрывали от других учеников.

Большинство из них, вероятно, уже слиняло. Побег еще до проникновения в лабиринт.

Это настолько правильно, что даже как-то уж слишком. Скорее, я удивился, когда обнаружил здесь целых десять человек. Мне тоже следовало отступить.

Я взглянул на пятерых незнакомых мне людей.

Три парня.

Две девушки.

Они, скорее всего, из класса 3 или класса 4. Классы 1 и 2 поглотил лабиринт.

 

Один из них, высокий, хорошо выглядящий молодой человек, обратился ко мне:

— Ох… ты, должно быть, знаменитый Арису Синноске-кун из команды героев! Рад встрече с тобой. Позволь представиться. Санто Тайсуке. Я перевелся в прошлом месяце и в данный момент являюсь одним из лучших учеников класса 3.

Я посмотрел на него, прищурившись.

Парень по имени Санто подошел ко мне и сказал:

— Даже несмотря на то, что трусы сбежали, судьба мира зависит от нас.

Давайте спасем мир вместе!

И протянул мне руку.

Я тоскливо взглянул на него и, игнорируя, вернулся на свое место.

Санто улыбнулся:

— Какой застенчивый парень. В любом случае давайте все вместе зададим жару!

Этот парень на самом деле сказал это? Он что получил таинственный синдром супергероя на свою голову?

Еще один человек поднялся, на этот раз девушка:

— Эм, все, пожалуйста, выслушайте меня. Мой парень учится в классе 2…

Мне больше не нужно было слушать дальше. Так как я уже знал, что привело ее сюда.

— Эм, у меня средние способности для класса 4, поэтому… И хотя я, вероятно, буду обузой для класса 5, богатого на способных людей… готова сделать хоть что-нибудь! Все, что смогу для этого рейда в лабиринт, поэтому, пожалуйста! Спасем Хироки!

Кто такой, черт побери, Хироки?

Санто гладил ее по спине, пытаясь успокоить. Она дрожала.

Другие ученики также смотрели. Ну, полагаю, у каждого из них, скорее всего, была своя причина для рейда в этот безумный лабиринт.

Игнорируя их, я вернулся на свое место.

И снова оглядел класс. Как обычно, Хими и Юске держались рядом с Сиро, как цыплята за наседкой.

А сам он спал, завалившись на стол. Это правильно. Сейчас 1:00, глубокая ночь. К тому времени, как мы закончим наш урок и проникнем в лабиринт за следующие шесть часов, будет уже утро. Если мы не выспимся, то будем не в форме для рейда.

Однако если Сиро сейчас дремал, то, значит, он был серьезно настроен проникнуть в лабиринт Гундзё.

Кири села рядом со мной и взглянула мне в лицо… а затем произнесла:

— Ничего, просто не ожидала, что ты придешь.

— Почему?

Она всего лишь грустно улыбнулась в ответ, ничего не сказав.

Но, судя по ее лицу, все понимала.

Что совершить рейд в этот лабиринт просто невозможно.

Гундзё не убить.

И я спросил:

— Тогда почему ты здесь?

Кири, видимо, ненадолго задумалась и ответила:

— Чтобы спасти мир… полагаю?

— Не буду тебя спрашивать.

— Ах-ха-ха.

Она вновь грустно улыбнулась.

Хотя я не понимал, к чему эта улыбка, у Кири, вероятно, тоже была на это причина. Причина, по которой она должна проникнуть в лабиринт. Это напомнило мне то, что во время инцидента с Асахи Момокой Кири не использовала Побег до самого конца. Несмотря на то, что ее бросили одноклассники.

Я посмотрел на нее.

Встретив мой взгляд своими большими глазами, она вновь улыбнулась и произнесла:

— Я почувствую себя неловко, если ты будешь смотреть на меня тааак.

В отличие от Гундзё она психически устойчивая. По-настоящему сильная. Поэтому, наверное, не ответит на мой вопрос. Хотя не то чтобы у меня были намерения спрашивать.

Я повернулся в сторону окна.

Опять снег. Ненавижу. Из-за него на душе стало холодно.

— Эй, Синноске-кун! — сказала Кири.

Я не ответил. Просто продолжил вглядываться в темноту за окном.

— Зачем ты пришел?

— …

— Этот рейд — безрассудство, так не считаешь?

— …

— Думаю, нам лучше от него отказаться… И еще, всегда думала, что ты здравомыслящий человек и в чем-то столь сомнительном…

— …

— Или, может быть, тебе нравится Гундзё-сан?

В этот момент я повернулся к Кири и произнес:

— Закрой рот. Тогда давай кое-что проясним. Мне так сильно нравится Гундзё, что ничего не могу с собой поделать. Я действительно хочу убить ее. Это мое хобби. Убивать девушек. Именно поэтому я пришел в эту школу. Имею в виду, здесь ведь можно безнаказанно убивать их?

И дебильно улыбнулся.

Но, словно не слушая меня, Кири пристально посмотрела на меня беспокойным взглядом, надула губы и сказала:

— Если ты умрешь в таком месте, то не сможешь пойти вместе со мной на рождественское свидание…

— Не слышала, что я говорил?.. У меня хобби убивать девушек. На Рождество я сделаю это с тобой.

— Ах-ха-ха. Согласна. Убей меня.

— Знаешь…

Но тут Кири с серьезным лицом продолжила:

— Синноске-кун. Лучше уж вернуться. Тебе действительно не следует проникать в этот лабиринт…

Но в тот момент прозвучала сирена:

Би, Би, Би.

— Это объявление ученикам курса по убийству девушки. Пожалуйста, скорее вернитесь в классы. В районе Мусасино в Токио появилась жертва болезни Лабиринта. Мы начинаем урок по убийству девушки.

С тех пор как у Гундзё обнаружили болезнь, прошло около четырех часов. Изучение лабиринта в исследовательском институте, вероятно, уже закончилось. А значит с этого момента у нас осталось шесть часов, прежде чем Гундзё превратится в «вечный лабиринт».

Тратить пять часов на изучение лабиринта и больной девушки, а последний на то, чтобы справиться с ней, является общепринятым.

Сиро открыл глаза из-за звука сирены, почесал голову и взглянул в мою сторону.

Увидев, что я сидел на своем месте, он удивился, а затем улыбнулся:

— Эй, Синноске. Знал, что ты придешь.

Полная противоположность Кири.

Нахмурившись, я огрызнулся:

— А? Что, черт возьми, говоришь?

— Ты ведь из тех, кто не сможет отвернуться от страдающих одноклассников?

— Не шути со мной.

— Тогда зачем пришел? Побег должен быть очевидным решением.

— Могу спросить то же самое у тебя. Я ведь думал, что ты был в плохих отношениях с Гундзё?

Но Сиро с легкостью ответил:

— Уже говорил это раньше. Как только кто-то становится моим товарищем пусть даже однажды, я буду помогать ему в меру своих сил. Это мой принцип.

— Мне нравится, как ты сказал часть про «в меру своих сил».

Услышав это, Сиро пожал плечами:

— Глупо бесцельно разбрасываться своей жизнью. Однако пока есть возможность, я не оставлю никого.

— Поэтому ты собираешься убить Гундзё? Она попросила тебя это сделать, если заразится болезнью Лабиринта?

Сиро улыбнулся и взглянул на меня:

— Не вижу смысла это обсуждать… Я здесь по той же причине, что и ты, Синноске. Гундзё тот человек, кто обременил себя всем. Она, несомненно, хорошая девушка, которая не захочет тянуть за собой других в лабиринт. Вот почему я собираюсь туда, чтобы убить ее. Так как она мой товарищ.

Хорошая девушка.

Товарищ.

Друзья.

Влюбленные.

Сиро на самом деле может сказать все эти отвратительные, жутко звучащие слова с серьезным лицом. Интересно, где он воспитывался. Когда я общаюсь с ним… нет, с ними, у меня не получается быть самим собой.

— Я отличаюсь от тебя. И нахожусь здесь по другой причине.

Это верно.

У меня есть на то причина.

Я здесь, чтобы проверить свой недавно полученный «Святой меч». И это не из-за товарища, приятеля или таких вещей, как дружба. А чтобы провести эксперимент на человеке. Я не наивен. Не слабак. И тем более не хороший парень…

Но Сиро прервал меня:

— О, ясно. Но я тебе не верю. Ты же на самом деле хочешь спасти Гундзё?

— …

— Просто признай это. Ты…

— Ты очень злишь меня. Я действительно…

— Хороший парень, который не желает этого признавать…

— Мы и впрямь не можем ужиться. Ты будешь первым, кого я убью, проникнув в этот лабиринт.

— Ха-ха-ха.

Слушая наш разговор, незнакомая девушка, наверное, из класса 3 или 4, не в состоянии больше это выносить, прокричала:

— Эй! Вы из команды героев?! Зачем ссоритесь в такой ситуации?!

Тогда Юске улыбнулся и ответил:

— Нет, нет, они всегда так. Но, в конце концов, Синноске сходил с нами в караоке.

Я встал и пнул стол. Он полетел в Юске, который трещал без умолку, словно всезнайка.

Он спокойно протянул руку.

Его магия уже была активирована.

— Обратная сила… — пробормотал он.

Я узнал эту магию, в которой Юске был особенно силен.

Перед его рукой образовалось незримое, полное мельчайших частиц пространство. И в нем он буквально на мгновение способен свободно управлять гравитацией.

В один миг стол резко взмыл под действием этой силы и полетел в сторону парня по имени Санто.

— Э, а, эй.

Он уклонился. В самый последний момент. Но стоящая позади него девушка, чей парень учился в классе 2, была не в состоянии это сделать.

— Ах.

Она не могла даже закричать.

— Отскок, — пробормотал Юске.

Стол завис в воздухе, а затем, потеряв свой импульс, упал на пол. Убедившись в этом, Юске произнес:

— Уууф… судя по тому, как они только что двигались, от них, вероятно, не будет особой пользы, Сиро.

Он кивнул:

— Да. Если вы, ребята, пришли сюда ради рейда в этот лабиринт, то заполните все свои слоты в наушниках фузз магией поддержки.

После этих слов Санто возразил:

— Эй, подожди минутку. Я ведь все-таки лучший в классе 3…

Но, прервав его, Юске ответил:

— Хими, покажи ему.

Она выглядела удивленной тем, что к ней внезапно обратились, и с пугливым лицом:

— А? Эм, я?

— Мы ведь должны все прояснить нашим товарищам перед началом уроков?

— Эм, но…

— Просто сдееелааай эээтооо…

Выглядя взволнованной, Хими неуверенно поднялась. Повернувшись к Санто, она встала перед ним.

Поскольку Санто был большим, а Хими — стройной, они заметно отличались по телосложению.

Юске произнес:

— Между прочим, для нашей команды у Хими невысокие физические способности, и наступательная магия тоже не ее сильная сторона. Но она использует лишь магию поддержки, так как хороша в ней.

Санто посмотрел вниз на нее. Хими, кажется, по-прежнему боялась.

— Ха… и? Может быть, ты пытаешься сказать, что я слабее, чем она?

Услышав его слова, Хими ответила:

— Эм, ну тогда я дам вам пощечину. Пожалуйста, увернитесь.

— Это будет пустячным делом…

И быстро подняла свою руку. Он попытался увернуться, но сразу после этого послышался звук удара по щеке.

Санто распахнул глаза:

— Эй, подожди минутку, сейчас я потерял бдительность.

— Тогда повторим это снова. Пожалуйста, увернись.

Ее рука взмыла.

— Ух.

Санто собрался с силами, но вновь раздался звук удара по щеке.

Хотя после этого на его лице появилась растерянность, на самом деле ничего особенного не произошло. Он просто слабак.

Хими произнесла извиняющимся тоном:

— Простите… что два раза ударила вас.

Юске дважды хлопнул в ладоши и сказал:

— Ну, вот оно. Ладно, давайте проясним суть. Хоть я сильнее Хими, моя наступательная магия все равно слабее, чем у Сиро, Синноске и Кири. Но я хорош в защитной магии, поэтому заполнил ею все свои слоты. И предприму все возможное, чтобы защитить своих товарищей в этом классе. Итак, пусть каждый сделает то, на что он способен, выполняя свою роль.

После этого пять новых учеников, похоже, решили последовать за Сиро, Юске и Хими.

Но это не мое дело. В довершение ко всему, Юске легко избежал моего гнева благодаря произошедшему.

Он взглянул на меня, усмехаясь.

Хими виновато улыбнулась.

Сиро ухмыльнулся.

Не вижу ничего смешного.

— Хах… — вздохнул я.

Рядом со мной Кири произнесла:

— Синноске-кун, ты как открытая книга, очень мило.

— Можешь помолчать?

— Но на этот раз твоя доброта тебя погубит.

Словно чтобы остановить меня от похода, она коснулась моей руки и беспокойно посмотрела на меня.

Я взглянул на нее, прищурившись:

— Почему ты так беспокоишься обо мне?

На что она улыбнулась:

— Интересно почему?.. Наверное, я влюбилась в тебя, когда ты спас меня?

— Откуда мне знать?

— Или, может быть, потому что могу видеть твое сияние, Синноске-кун. Я удивлена, что кто-то вроде тебя существует в одном мире со мной. Ты настолько силен… и вместе с тем все еще не утратил доброты.

Существует в одном мире…

Значит, она живет абсолютно так же, как и Лизель.

В мире, где не существует слов «мораль» и «этика». Где военные корпорации ежедневно проводят эксперименты над людьми.

Где страны заставляют подростков надевать наушники фузз и проникать в лабиринты.

К тому же в них не загружается магия Побега.

Если проиграешь — умрешь.

Если проиграешь — умрешь.

Если проиграешь — умрешь!

Поэтому нет иного выбора, кроме как победить. Кроме как идти по трупам своих товарищей и победить!

Я никогда не покидал его и всегда слабо чувствовал, что Кири тоже пришла из этого мира.

В отличие от Гундзё.

И от Сиро.

С самого начала от нее исходило такое же ощущение жизни в темном и грязном мире, как и от меня.

Она сжала мою руку еще сильнее.

Я с презрением посмотрел на нее и сказал:

— Без понятия, откуда у тебя такое впечатление, но я не добрый.

— Ах-ха-ха.

— Вместо этого скажи, что подразумевалось под тем же миром? Где ты все-таки жила?

Кири ответила:

— В мире, где я мечтаю пойти в Рождество на свидание с парнем, который мне нравится…

В конце концов, она все равно не будет в этом откровенна.

Не скажет правду.

Кири, должно быть, прошла некоторые очень тяжелые тренировки.

Поэтому…

— Я только что сказал это, с тобой бессмысленно разговаривать…

Она с грустью произнесла:

— Хотя это мои истинные чувства.

— Не верю тебе. И на то есть причины.

— Знаю… знаю, ну лааадушки.

Кири схватила мою руку еще сильней и с беспокойным взглядом прижала ее к груди. Являлось ли это игрой или нет? Я не знаю. Как и того, зачем она делала подобное. Ей что-то от меня было нужно?

Только не говорите мне, что она правда влюбилась?

Кири надула губы и продолжила:

— Ты так беспокоишься о Гундзё-сан, но по-прежнему не веришь моим словам, это очень несправедливо.

Что несет эта женщина?

— Я… не такая милая, как Гундзё-сан, полагаю.

Кири привлекательная. По крайней мере, внешность выше среднего, пожалуй. У нее хорошая фигура и большая грудь. Если маленькая плоскогрудая Гундзё услышит это, то взорвется от ярости.

Но Кири никогда всего этого не скажет.

Потому что эта девушка отнюдь не милая.

Она слишком сильная. Так как приняла тьму этого мира. Потому что улыбалась, не сказав ни единого слова правды.

Так как способна отказаться от своих товарищей.

Сидя на стуле, все еще находясь в ее объятиях, я пробормотал:

— Может, отпустишь?

Она лишь лукаво посмотрела на меня:

— Не хочу.

Но, услышав это, я вырвал свою руку.

— Боооже.

Кири вновь грустно улыбнулась. Это выражение лица, конечно, привлекательное. Но не понимаю я этой ее миловидности. Она действительно в меня влюбилась? Или же пускает пыль в глаза и манипулирует мной?

— Как я и думал, мне не о чем с тобой разговаривать. Не хочу, чтобы мной манипулировали, — сказал я.

— Не манипу… — начала было Кири, но внезапно замолчала. Будто от беспокойства, ее лицо исказилось на мгновение, но затем она резко расплылась в улыбке и снова надула губы:

— Ммм, нет… имею в виду. Извини. Может быть, я манипулирую тобой… У меня есть скрытый мотив заставить тебя полюбить меня… Ах, что я говорю… Хаа… ааах…

Она вздохнула про себя и уставилась в потолок. Опустошенно.

Похоже, у нее есть собственные проблемы, которые нужно решить, но это не мое дело.

Она не раскрывает свои истинные намерения.

Так же как и я.

В таком случае у нас нет необходимости говорить.

И в этот момент дверь в класс, наконец, распахнулась.

— Ладно, я опоздала. Давайте начнем урок!

Вошла наш классный руководитель Хондзё Цукаса.

Со стопкой документов в руках.

Позади нее стояли еще один учитель, мужчина около тридцати лет, и учительница около сорока.

Это, наверное, руководители классов 3 и 4.

Учитель-мужчина произнес:

— Хорошо, на этот раз…

Но Хондзё Цукаса прервала его:

— Кто вам сказал, что вы можете взять чужой урок? Я одна тут распоряжаюсь, поэтому молчите.

— Ух… — мужчина замолчал.

Учительница лет сорока, не заходя в класс:

— Эм… я могу идти? Хондзё-сенсей, вы ведь одна ответственны за этот урок?

Услышав это, ученица, чей парень учился в классе 2, встала и прокричала:

— Сенсей! Пожалуйста, не ведите себя так легкомысленно.

Однако учительница холодно взглянула на девушку и ответила:

— Ну, пожалуйста, приложи все усилия. Хондзё-сенсей способный учитель, поэтому с тобой все должно быть в порядке.

И ушла.

— Сенсей! — крикнула девушка, но Хондзё Цукаса, кажется, не была обеспокоена. Она положила документы на стол и ударила рукой по доске:

— Сейчас-сейчас, урок начинается! Временное ограничение — шесть часов. Давайте быстро убьем девушку и спасем мир!

Таким образом, занятия по рейду в лабиринт…

Нет, начался урок по убийству Мизуиро Гундзё.