Башня Кармы (Новелла) - 17 Глава
Около лестниц, со внешней стороны стены, стояла лужа крови. Это была накопившаяся кровь армий Аркадии и Остоберга. Чем больше людей умирало, тем больше увеличилась глубина этой лужи. Поле битвы было местом, которое забирало жизни людей. Независимо от того, как много людей заблуждалось на счет войны, эта реальность не изменится. Было много причин и вопросов, связанных с этим. Война была сложной вещью. Однако фактически …
«Фухжурурурууууухух» (ふじゅるるっるうゥううッ)
Это было проще, чем что-либо. Независимо от намерений людей, была только одна вещь, которая контролировала поле битвы.
“Ха, ха, бааа?” (ハァ、ハァ、バァぁァあア)
Это была только сила. Зверь блуждал на поле битвы. Это был зверь, который был похож на воплощение силы.
Темно-красный драгоценный камень, который висел на его груди, был забрызган кровью, и теперь он сиял таким образом, будто отображал судьбу животного, всегда быть покрытым кровью.
Его тело было худым и гибким. У него были эластичные мышцы, и его ловкие движения скрывали опасность.
“Как ужасающе. А также …”
Человек, который смотрел на этого зверя, мог увидеть толпу душ, извивающихся вокруг него. Они были просто иллюзиями, но несмотря на это, они также отображали сущность зверя. Можно было сказать, что это было его аурой. Это был его собственный безумный мир, который был отвратителен.
“… .Сильный!”
Белый зверь подскочил перед человеком. Поставив свои руки на землю, он двигался как животное. Это отбросило все причины. Он просто делал то, чего хотел. И это было неприятностью.
“Окружите его”.
После слов человека, животное было отделено от солдат, которые также, как и он, были безумны. Но животное не было встревожено этим.
Животное и человек были окружены и высокие щиты встали вокруг них стеной. Подчиненные человека начали истреблять безумных людей, находящихся вне круга. С этим это было прекрасно.
“С этим, я полагаю, что смогу испытать тебя от всего сердца”.
Человек отразил клык животного. Он был бы уже мертв, если бы тот был на уровне центуриона. То, как он смог парировать атаку животного, доказало, насколько большую силу он имел.
«Грррр» (ぐるっるうう)
Как только животное заметило, что оно не сможет победить, сражаясь напрямую, оно, сделав рывок, пнуло один из щитов, что окружали его и запрыгнуло на [более высокую] позицию.
“Ню, атака сверху!?”
Люди были слабы против нападений, которые приходили сверху. Для людей, которые привыкли бороться на земле, это было ошеломляюще и неожиданно. Поэтому, это было их слабостью. Это было слабым местом солдат.
«Медленно».
Человек легко уклонился от атаки. Он признал свое слабое место и принял меры против нее. Было вполне возможно среагировать на атаку, у который не было скрытых мотивов. Поэтому не было никаких изъянов в его обороноспособности.
«Фушйааа» (ふしゃぁァぁア)
Однако животное не было слабым. Нет, именно, потому что оно отбросило свою слабость, оно и было животным. Это было, потому что оно могло отбросить свою человечность и потому что оно могло следовать за своими инстинктами, оно и было животным. Люди имели человечность. Инстинкты знали слабость людей.
И так, оно нацелилось на ноги. С позиции, настолько низкой, что было бы невозможно оставаться стоять на двух ногах, оно атаковало его лодыжки. Конечно, для людей, которые стоят на двух ногах, только это и было их слабостью.
“Ты все еще медленный”.
Воткнув свой меч в землю, человек отразил атаку. Видя, что его меч был заблокирован, животное выбросило его без колебаний. Так как он был животным, у него все еще были свои когти, которые могли порезать плоть и клыки, которые могли раздробить кости. Приближаясь к человеку, животное прыгнуло на него и устремилось к его шее, но …
“Я уже сказал, что ты медленный!”
Человек схватил животное за шею и ударил его в живот со всей своей силой.
«Гхаааахгогэээаааах» (ごがぁぁああああぼげぇぇぇえあああ)
Животное подбросило в воздух. Упав, белое животное от боли скорчилось на земле.
“Это — то, что происходит, когда люди опускаются до уровня животного. Ты глупец”.
Интерес в глазах человека потихоньку исчез. Он уже собирался закончить испытывать животного.
“Вы можете найти таких людей, сколько хотите в цирках или на больших стадионах. Все они значительно сильны, но в конце концов, они — только животные. Они определенно не станут истинными воинами”.
Заметив, что животное не показало признаков слушания его слов и продолжало повторять, “больно, больно”, человек вздохнул. То, что стояло перед его глазами не было воином. Это было просто животное.
“Его Высочество, вероятно, станет разочарованным. Даже при том, что я думал, что смогу принести некоторое значение этому фарсу, хотя бы немного”.
Весь смысд был утрачен. Все, что оставалось, было только зачистка территории. Он собирался повернуть голову к своим солдатам, чтобы приказать, чтобы они начинали зачистку, но …
“Все в порядке, Эл. Сестра вместе с тобой. Боль, боль, уходи. Посмотрите, оно больше не причиняет боль, правильно?”
Услышав этот странный тон голоса, человек быстро повернулся к животному.
“Уууу, оно причиняет боль. Я напуган”.
“Да, это так. Этот большой, сильный и [черный] баран … Он очень страшен, да?”
Человек нахмурился.
“Ууу, страшно”.
Беловолосый человек встал. Аура, которая была прежде, полностью изменилась, и в то время как его внешность не изменилась, он полностью регрессировал и стал ребенком. Затем, человек увидел то, во что не мог поверить.
““ Что это? Я никогда не видел [что-то] подобное””.
Зрелище, которое происходило перед его глазами. Аура, которая, как предполагалось, представляла беловолосого молодого человека. Толпа трупов, наполненных безумием, сплотилась вокруг и сформировалась в единственное тело в форме скелета. Это было обычной иллюзией смерти, которую можно было увидеть в той ауре, но посреди всех тех трупов, была одна персона. Она как будто защищала молодого человека, и заботилась о нем, объяв его своими руками.
Это было что-то, что существовало за гранью объяснений. Человек прежде никогда не чувствовал от кого то, что-то подобное. В своем долгом военном опыте, и в течении всей своей жизни, он никогда не видел такого.
“Все в порядке. Сестра всегда с тобой. Я защищу тебя”.
“Ууу, спасибо, сестра Арлетт”.
Затем, молодой человек, который разговаривал сам с собой снова стал полным загадок. Cам, человек использовал два различных тона голоса и сделал из этого небольшую игру, заставляя остальных поверить, что он разговаривал с кем-то. Нет, возможно сам человек действительно думал, что он разговаривает с другим человеком.
“…….”
Затем, тело молодого человека окружило толпа трупов. Если бы это был [обычный случай], то человека охватило бы его эго, и он стал бы абсолютно безумным. Человек много раз видел, как люди в конечном счете становились такими как этот. На поле битвы, в Колизее, в цирках, в очень опасных местах …
“Хуху, разве он не милый? Этот ребенок все еще не силен. Он — все еще плакса; трусливый и чувствительный мальчик. Он не заснет, если я не спою ему колыбельную; мое милое маленькое сокровище”.
Количество трупов увеличилось. Та, кто управляла ими, была темноволосой девочкой. Она обняла человека(Эл) и защищала его так, как будто она была его ангелом-хранителем. Та девочка нежно открыла рот.
“Кради у вора. Грабь грабителя. Убивай убийц. Прощение ничего тебе не даст; даже если ты обратишься к небесам, то бог ничего не даст тебе. Вот почему давай красть. Давай грабить. Давай убивать. Мое маленькое сокровище, уничтожь этот безумный мир, который отнял меня у тебя ♪”
Содержание лирики было наполнено стольким количеством отчаяния, ненависти и горя, что невозможно было представить, что это была нежная колыбельная песня.
Кровь хлестала из трупов. Слезы крови текли из глаз девочки. Молодой человек(Эл) также плакал.
Рубин красиво сиял в гневе, отчаянии и ненависти. Даже в этой необъяснимой ситуации, постоянное сияние рубина, которое отображало сущность молодого человека, продолжало выражать эти чувства.
“Уфуфу, какой красивый рубин. Он точно такой же, как этот ребенок …. Я начинаю завидовать”.
Настроение темноволосой девочки изменилось. Человек был увлечен этой сценой, и таким образом, он не мог ожидать их следующего движения.
Он ослабил свою защиту, и таким образом, в то время пока он был отвлечен, беловолосый человек прыгнул на стену, построенную из щитов, которые окружали его со всей своей силой. Никто не мог остановить его, он просунул руку внутрь стены из щитов и украл меч. Никто не смог скрыть свое удивление от такого поступка.
“Я — все еще любитель…. поэтому, пожалуйста, будьте по легче со мной”.
Как будто танцуя, беловолосый человек отрезал головы двух солдат, стоящих возле него. В этот момент все трупы воскликнули от радости. Как будто принимая нового товарища, трупы становились счастливыми в несчастье смерти других. Это отображало их искривленные сердца.
“Поскольку нас двое, мы в два раза сильнее. Ты так не думаешь?”
Человек прищурился от дискомфорта. Аура так и хлестала от того человека.
Смотря на это, беловолосый парень, которым манипулировала темноволосая девочка также, сщурила глаза.
“… Хм, действительно большой баран. Ты силен, я прав?”
Вокруг человека было что-то, что не было туманом, которая затопляло его окружение. Это был черный баран, у которого было два рога.
“Я — черный баран Кимон. Кимон Вон Гунтар. Назови себя, монстр!”
“Виллиан Ривиус …. Это — [наше] имя. Мы поглотим все в этом мире. Мы заставим его подчиниться нам и возьмем под свой контроль!»
[Виллиан] переместился. Покачивая мечом, который он украл, он помчался на человека, который назвал себя Кимоном. Внутри него, красноволосый юноша пел голосом, полным негодования. Это был хор трупов.
В мгновение ока, меч оказался у горла Кимона …
“Ты думала, что твой меч достанет до меня, женщина? Меня зовут Кимон. Я — самый сильный человек королевства Остоберг и правая рука верховного генерала Стракулеса. Твое желание … Оно настолько мягкое, что это даже не смешно!”
Меч человека; Удар Кимона поразил все тело [Виллиана]; его тело и дух. Меч [Виллиана] разломался на две части и аура трупов, исчезла как туман. Все, что осталось, было …
“Ара, как и ожидалось, мы не смогли его победить”.
… темноволосая девочка и манипулируемый ею молодой человек. [Виллиан] немедленно выбросил сломанный меч и уклонился от меча Кимона. Однако они получили удар от диагонального разреза и упали на землю не погибнув.
“Тогда, давай приступим к плану Б.”
То место, на которое он упал, было местом, куда он выбросил свой меч.
“Вы собираетесь сражаться со мной с этим?”
Взглянув на Виллиана, Кимон направил на него свой меч. Виллиан показал улыбку, и затем …
“Если мы не можем победить, мы не будем сражаться с Вами. Мы убегаем”.
Виллиан отпрыгнул назад. Ловко сделав переворот назад и использовав этот импульс, Виллиан отрезал голову солдата, который служил частью стены. Это было движение, которое никто не ожидал. Даже Кимон не ожидал этого.
“Такой мягкий вкус. Ничего не будет, даже если мы съедим это, но хорошо … Спасибо за удовольствие”.
Вращаясь по кругу, Виллиан на прочь отрезал головы. Он забирал жизни, как будто вырывал цветы. Его нежная улыбка и рубин, которые ярко сияли, придавали этому контраст трагедии.
“Тчx, разойдитесь! Откройте путь!”
Несмотря на это, приказы Кимона не смогли достигнуть кого-либо в этой необычной ситуации.
“Фуфу, сюда, иди сюда”.
Место было плотно заполнено людьми. Было невозможно свободно перемещаться. Однако, Виллиан перемещался так, как ему нравилось. Доказательством этого были тела, у которых была отнята жизнь.
“Ты мог бы быть более сильным, но из-за того, что твой предел ограничен, мы превзойдем тебя. Пределы как товарищи, которые не догонят тебя снова никогда, как только ты превзойдешь их. Пределы … как инструкции, законы, этика …. Это действительно глупо”.
Виллиан стоял на краю стены. Красный цвет крови и его рубина окрасили его нежную улыбку очаровательным образом.
“Это — твой конец. Теперь я прикончу тебя!”
Расталкивая своих подчиненных, Кимон шел к Виллиану с лицом, полным гнева.
“Этот здравый смысл не хорош. Если Вы продолжите в том же духе, то этот ребенок скоро достигнет Вашего уровня. Этот ребенок — трусливый и чувствительный …, Но, он прилежен, трудолюбив, и самое главное, он голодает”.
Сказав это, Виллиан склонил спину к краю стены.
“Уаа!?”
Виллиан был в воздухе. Под стеной была только земля, и если бы он упал, то только смерть ждала бы его.
“Давайте встретимся снова. И тогда, этот ребенок определенно съест тебя, и ты станешь частью нас”.
Иллюзии трупов взволновались. Кимон также мог увидеть трупы своих подчиненных в той кучке тел.
“Ждите!”
Пока Кимон стоял, застыв на месте, Виллиан под силой гравитации упал со стены.
«Тчх».
Кимон подошел к краю стены и посмотрел на землю. Под стеной все, что он увидел, было перемещавшаяся армия Аркадии, и он не мог разглядеть поверхность земли. Было неизвестно, был ли Виллиан мертв или же остался в живых.
Если бы он пошел против Кимона, то он определенно бы умер. Но если бы он упал оттуда, была вероятность, что он не умер.
“… я думаю, что не знаю, жив ли он все еще”.
Это была азартная игра, которая поставила на кон твою жизнь. Однако даже тогда, это был выбор с наибольшим шансом выживания. Это была кульминация логики. Не отказываясь от всех твоих эмоций, было бы невозможно принять авантюру, которая подвергала риску твою жизнь.
“Всем войскам. Это сражение — наше поражение”.
Это был приказ, который он отдал с сожалением. Фактическая работа Кимона состояла в том, чтобы должным образом эвакуировать войска из этого сражения, как только они начнут проигрывать. Сражение было только фарсом. Как и предполагал Балдиас, та осада в Раконии была не чем иным как фарсом.
Услышав приказ об отступлении, солдаты немедленно начали двигаться, чтобы выполнить его.
“…”
Смотря на поле битвы, находившейся под стеной, Кимон думал о противнике, с которым он сражался несколько моментов назад. Этот противник очень отличался от тех людей, с которыми он сталкивался до сих пор, и поэтому, Кимон не смог испытать его должным образом. Он понятия не имел, через что прошел этот человек.
“Сэр Кимон. Мы скоро должны выдвигаться”.
Подчиненный Кимона окликнул его. Кимон молча кивнул и обратил свой взор за пределы стен.
“…”
Он повернулся и зашагал вперед, чтобы покинуть это место. Один шаг, два шага …
[Давайте встретимся снова.]
Чувство холода напало на Кимона. Он почувствовал, что кто-то прошептал ему что-то на ухо. Кимон немедленно обернулся, но там никого не было.
“… Это плохо. Возможно, я позволил этому возмутительному монстру сбежать”.
Кимон был уверен, что [Виллиан] был жив. Он в беспокойстве задался вопросом, повлияет ли это в будущем на него, Стракулеса или Остоберг.