Бесподобный бессмертный в окружении демонических учеников (Новелла) - 7 Глава

Глава 6 — Ярко-красные капли крови

Пик Цин Цзин был уничтожен мечами. То, что изначально было живописным духовным местом, теперь превратилось в руины и развалины. Особенно это касалось места, где происходила текущая дуэль.

У второго ученика, которого он принял всего два года назад и который едва успел построить свое основание, было несколько сломанных костей. Его ядро было почти полностью истощено.

Цзян Инхэ помог Цинь Цзюню подняться и пристально посмотрел на Ли Хуаньханя. Только он собрался заговорить, как увидел, что рука первого ученика, держащая меч, начала извиваться, и на коже появились ужасные разрывы.  Уникальные характеристики телосложения небесного демона стали очевидны. Его кровь капала с кончиков пальцев, он напоминал злобную звезду в человеческом обличье.

Цзян Инхэ почувствовал, как у него екнуло сердце. Хотя совершенствование не уменьшилось от путешествия в глубины тайного царства, похоже, были допущены ошибки. Иначе Цинь Цзюнь не смог бы ранить Ли Хуаньханя с нынешним уровнем силы.

Он восстановил сломанные кости Цинь Цзюня, и это повторяющееся действие помогло заглушить первоначальную ярость. «Вы поссорились?» — спросил он.

Цинь Цзюнь тихо ответил: «Шисюн просто продемонстрировал мне несколько приемов».  Цзян Инхэ повернулся и подошел к Ли Хуаньханю, который все еще был похож на статую. Невозможно было понять, о чем он думает.

«Приемы?» — Цзян Инхэ смотрел, как тот призывает обратно кровавый меч. Затем взял первого ученика за руку и, как всегда, направил в нее духовную энергию. Как и ожидалось, обнаружилось скопление деорганизованной энергии из-за его недавних усилий.

Рука с длинными пальцами излучала холодное сияние. Ли Хуаньхань уставился на тыльную сторону своей ладони и вспомнил, что Цзян Инхэ гнушался вида крови.

Но в этот момент ладонь Учителя касалась его крови. Он уже потерял счет тому, сколько раз тот делал для него исключения.

Он глубоко вздохнул и смягчил голос: «Да. Я продемонстрировал».

Цзян Инхэ раньше злился на них, но у него не хватило духу ругать их после того, как стал свидетелем последствий. Очищая меридианы своего старшего ученика, он выразил недовольство: «У вас была дружеская схватка или вы пытались сравнять с землей эту гору? В следующий раз, когда этот Мастер обнаружит, что вы так сражаетесь, оба будете посланы раскаиваться в своих проступках».

Чем дольше Ли Хуаньхань смотрел на Цзян Инхэ, тем мягче становилось его поведение, пока он снова не стал тем спокойным и теплым юношей, которого тот помнил.

«Этот ученик виноват,» — сказал Ли Хуаньхань, — «старший должен знать свои сильные и слабые стороны».

Цзян Инхэ кивнул и повернулся, чтобы дисциплинировать другого, когда Ли Хуаньхань схватил его за руку. Поток энергии в его теле снова стал беспорядочным.

Цзян Инхэ: «!»

Он поспешно передал больше духовной энергии и не заметил, что у тихого человека, стоящего перед ним, был неописуемый взгляд.

Ли Хуаньхань уставился на его опущенные ресницы, затем вдохнул холодный аромат, окружающий Учителя. Губы Цзян Инхэ были тонкими и бледными, как только что распустившийся цветок сливы.

Именно эти губы говорили: «Твоя судьба навеки принадлежит тебе. Даже небеса не могут отнять это у тебя», и «Ты мой единственный ученик».

За те шестьдесят или около того лет, когда он переродился, эти губы произнесли много подобных слов…слов, которые Ли Хуаньхань никогда раньше не слышал по отношению к себе. Они медленно проникли в его сердце и подтвердили, что такой человек существует в этом мире. Он провел последние несколько десятилетий, признавая этого человека своим. До того, как…

Ли Хуаньхань поднял глаза и увидел лениво ухмыляющееся лицо Цинь Цзюня за спиной Цзян Инхэ. Жажда крови и гнев продолжали кипеть в его сердце.

Спокойный и непоколебимый седовласый юноша из воспоминаний Цзян Инхэ на самом деле направил свой пылающий взгляд на стройные выступы его спины. Он не отступил, когда Ли Хуаньхань пристально посмотрел на него, и даже осмелился усмехнуться и облизнуть губы, как будто смеялся над бессмысленной суетой демона.

—-

Пик Цин Цзин был восстановлен Цзян Инхэ с помощью одного талисмана. Однако у него почему-то сложилось впечатление, что напряжение между его учениками так же легко устранить, хотя на самом деле прямо у него на глазах бушевала холодная война.

Ночи были прохладными. Пока ножны меча ремонтировали, Цинь Цзюнь делал упражнения ци под руководством Цзян Инхэ.

Его биологический возраст был где-то между подростком и юношей. Внешне он казался сильным, с худощавыми мускулистыми конечностями и угрожающими складками между бровями.

Но в конце концов это был юноша, загрязненный и поглощенный бесчисленными призраками.

Размышляя над этим, Цзян Инхэ положил Ванчэнь на колени, чтобы надеть подвеску, сделанную из зеркального камня. Палец скользнул по множеству сплетенных узлов на веревке.

Как только закончил привязывать ее, он услышал, как Цинь Цзюнь приблизился.

«Учитель».

Его голос, казалось, падал в бесконечную бездну, в нем не было той теплоты, присущей Ли Хуаньханю.

Цзян Инхэ поднял голову и увидел, что Цинь Цзюнь закончил серию упражнений и теперь пристально смотрит на меч в его руках.

«Ли… Мой шисюн,» — плавно поправил он себя, — «что он за человек?»

Цзян Инхэ, когда услышал эти слова, подумал, что Хуаньхань напугал своего шиди. Чтобы в будущем у них были гармоничные отношения, он с большим терпением объяснил Цинь Цзюню: «Твой шисюн очень ласковый». Цинь Цзюнь был удивлен: «Ласковый?»

Он подумал о красноглазом демоническом совершенствующем, которого видел в течение дня.  У того было настолько мощное желание убивать, что это было почти заметно невооруженным глазом. Слово «ласковый» не могло коснуться его и десятифутовым шестом*.

Это слово больше подходило Цзян Инхэ, у которого была строгая внешность, но мягкая манера речи. Как будто он вырос в другом обществе, мирном и упорядоченном, в отличие от мира совершенствования. Он заставил возродившегося злого духа жаждать его из глубины сердца…может быть, это и есть то, что они называют «лаской».

Цинь Цзюня заворожили кончики пальцев, лениво играющие с подвеской.

«Твой шисюн заботится о своих боевых братьях и сестрах. Недавнюю двухлетнюю экспедицию в тайное царство Тай Сюй возглавил Хуаньхань,» — сказал Цзян Инхэ. – «Сегодня он только хотел направить тебя и проявил сдержанность».

Цинь Цзюнь снова задумался…

…если бы они не скрывали свои силы, Ли Хуаньхань, вероятно, забил бы его до смерти прямо здесь и сейчас.

Посмотрите на этого коварного демона, добросовестно играющего роль хорошего маленького ученика. Цинь Цзюнь облизнул зубы и ничего не ответил.

У демонических совершенствующихся, сблизившихся с праведниками, особенно с такими, как Цзян Инхэ, могло быть только одно из двух намерений. Первое — украсть их ресурсы, прежде чем убить. Другое — подождать, пока они полностью восстановят свои силы, а затем использовать этого Сяньцзюня в качестве печи для совершенствования**.

Судя по реакции Ли Хуаньханя, второй вариант, кажется, более вероятен … Цинь Цзюнь поднял голову и случайно встретился взглядом с глазами Цзян Инхэ.

Они были спокойными и ясными, отражающими звезды над головой.

Взгляд Цинь Цзюня на секунду задрожал, но он еще долго молча вглядывался в них, прежде чем сказать: «… Что Учитель думает о шисюне? Он вам очень нравится?»

Это был деликатес, на который он положил глаз.  И Цинь Цзюнь определенно был не из тех, кто делится.

Цзян Инхэ взглянул на индикатор прогресса в правом верхнем углу поля зрения. Он вспомнил свои мысли во время спасения, о том, что этот ребенок отчаянно нуждается в чувстве безопасности.

Он тепло ответил: «Цзюнь-эр и Хуаньхань равны. Учитель любит всех послушных детей».

Слово «послушный» обычно раздражало уши Цинь Цзюня, но раньше ему никогда не предшествовало слово «любить».

Сглотнув, он подошел ближе, взял руку Цзян Инхэ, перевернул ее и лизнул открывшееся холодное белое запястье.

Цзян Инхэ знал о состоянии его тела и привык к тому, что Цинь Цзюнь был человеком дела, а не слова. Он не чувствовал отвращения, а вместо этого начал гладить его по волосам другой рукой, говоря: «Работай усердно, совершенствуйся, чтобы постепенно ты смог использовать свои собственные силы и избежать оков, наложенных на тебя судьбой».

Этими словами Цзян Инхэ утешал не только его, но и себя.

После стольких лет разочарований и ложных надежд он мог только посвятить себя самосовершенствованию, не зная, приведут ли когда-нибудь эти усилия его домой.

Эти ученики дали ему надежду. Они напомнили его самого из прошлого.

«Человечество может восторжествовать над безжалостными небесами».

Цинь Цзюнь чуть пошатнулся и хрипло повторил: «Человечество может восторжествовать над безжалостными небесами?»

Ярко-красные капли крови сгустились у него на глазах.

Цзян Инхэ кивнул, он не думал, что что-то не так с его рассуждениями: «Ты хотел сказать, что вместо этого люди должны стремиться к бессмертию? Там, где я родился, более распространены другие взгляды».

Он продолжил: «Будь то стихийные бедствия или боль, вызванная болезнями, зачем винить небеса в том, что они играют со смертными?»

Цзян Инхэ взглянул на яркий лунный свет, отражающийся от стен.

«Три тысячи лет назад Призрачный Старейшина был побежден небесной молнией, призванной праведной фракцией. Легенды говорят, что презирали его исключительно за то, что он был рожден злым духом. Но никто не может выбирать, кем родиться. То же самое и с тобой, Цзюнь-эр, ты не можешь…»

Прежде чем он закончил говорить, Цинь Цзюнь, который сначала довольно слизывал кровь, замер. Он поднял глаза: «Но в конце концов он все же пал».

Цзян Инхэ подумал, что в его сердце есть обида на призрачных совершенствующихся: «Немногие могут подняться с самого начала. Если вы способны забраться так высоко, нет ничего постыдного в падении».

Свечи неторопливо горели. Лунный свет прошел через двор и осветил вход.

Цинь Цзюнь ничего не сказал. Цзян Инхэ привык к этому долгому молчанию. Он встал и вложил Ванчэнь в ножны. Пара серо-стальных глаз вглядывалась в очертания его спины.

Цин Цзюнь вдруг почувствовал, что эта подвеска для меча очень уродливая.

Чайный сервиз, шахматные фигуры, даже постельное белье и площадка для медитации… Все они были свидетельством глубоких отношений между Ли Хуаньханем и Цзян Инхэ, трофеями, которые этот демон выставлял со временем.

Цинь Цзюнь с трудом сдерживал желание уничтожить все это.

Уголок автора:

Цзян Инхэ: Добавьте ложку частого предостережения, добавьте ложку куриного супа для души, затем добавьте ведро уважения к учителю и Дао … рецепт праведного преемника!

Праведная фракция: … Пожалуйста, перестаньте, мне страшно.

Примечание:

*десятифутовый шест- древнеримская единица измерения расстояния, основная мера, применявшаяся при землемерных работах, приблизительно 2,957 метра.

** печь для совершенствования — использование других людей в качестве ресурсов для вашего собственного совершенствования. Конкретное использование материала печи для совершенствования может меняться в зависимости от техники совершенствования у персонажа в новелле. Какие техники могут быть? Убить, заняться сексом, съесть мозги и т.п. Какая конкретно техника в этой новелле, не ясно.

Спасибо за прочтение, если вы заметили ошибку в главе, пожалуйста сообщите мне об этом.