Библиотечная война (Новелла) - 2 Глава

Глава 2: Экзамен на Повышение Приближается.

Через двадцать два месяца после вступления, члены Сил Библиотеки получали возможность сдать экзамен на повышение.

Выпускники колледжа начинали Библиотекарями Первого Класса, так что им предстояли попробовать получить повышение до Старшего Библиотекаря; выпускники старшей школы пытались получить Библиотекаря Первого Класса.

Экзамен на повышение, проводимый перед закрытием библиотеки на весеннюю уборку, был первым препятствием на пути желающих остаться в Силах Библиотеки. По мере приближения, он стал главной темой разговоров тех, кто его сдавал.

Шибасаки спросила у Ику как ни в чем не бывало, когда они сидели в своей комнате:

— Так тебя и правда к экзамену допустили, Касахара?

Ику бросила на нее сердитый взгляд.

— Отцепись! Как тебе вообще могло в голову придти, что меня не допустят?!

— Если, по-твоему, причин для этого нет, то и злиться нечего, верно? – сказала Шибасаки, словно угорь, проскальзывая в прореху в ее логике. Ику уныло отхлебнула чай из своей кружки.

Допуск к экзамену определялся оценкой работы и рекомендацией непосредственного начальства претендента. Непосредственным начальством Ику и Тедзука в Спецназе был Додзе.

Она слышала, что верхушка правительственного лагеря была против ее участия в экзамене из-за подозрений, павших на нее во время инцидента с изъятием книг прошлым летом. Но Додзе твердо развеял опасения.

Когда Ику вспомнила ту цепочку событий, ее мысли поплыли в опасно мечтательном направлении. Она яростно потрясла головой, прочищая ее. Шибасаки рядом с ней наградила ее странным взглядом.

…Это ничего не значит! Он от кого угодно несправедливо обвиненного подчиненного защитил бы! Он явно не специально для меня это делает! Если что, поскольку только я достаточно глупа, чтобы вляпаться в эту западню, раз он меня спасает, это доказывает мою некомпетентность!

Ику перестаралась в своей попытке быть бесстрастной и вместо этого стала «ужасающе угрюмой». Она повесила голову, и по комнате разнесся громкий стук от удара ее лба о край кружки.

— О, нет! Ты в порядке?!

— Мм, да – хотя немного больно.

— Я с кружкой разговаривала.

— Прошу прощения?!

— Нет смысла волноваться о девушке, которая со всей силой гравитации ударяется о край кружки, а потом говорит, что ей лишь «немного больно», — сказала Шибасаки бессердечно, но справедливо.

Пока Ику жалела себя, наружу просочилась ее легкая зависть.

— Хорошо, наверное, быть тобой или Тедзука и не волноваться на счет экзамена. – В экзамене на повышение было обычное соотношение сдавших и провалившихся; почти каждый член Сил допускался к нему, но проходила лишь определенная часть.

— А зачем вообще волноваться? Все-таки, почти пятьдесят процентов претендентов проходят.

— Единственные, кто так говорит – люди, которым никогда не приходилось уравнивать соотношение прошедших и провалившихся собственными шансами на успех! В средней школе на экзамене по английскому я четвертый уровень[1] получила – думаешь, я могу так говорить?!

Шибасаки выглядела впечатленной.

— Я видела много людей, получивших третий уровень, но… вау, о четвертом не так часто услышишь.

— Поэтому я обычно надеюсь, что мои ноги пронесут меня через тесты и экзамены! – сказала она, поднимая колено и хлопая по твердым мышцам бедра. Звук от удара рассек воздух.

— Когда ты так говоришь, кажется, что твои ноги могут чудеса творить; ты не думала брать с людей по сто йен за возможность прикоснуться к ним перед экзаменом? Если ты будешь в шортах с голыми ногами, уверена, тысяч пять заработаешь. Что думаешь? Я разделю с тобой прибыль, шестьдесят на сорок. Можешь еще вызывающе порванные колготки надеть, и мы целое состояние заработаем.

— Подожди! Этот бизнес-план опасно близок к продаже бесполезного хлама!

— Не-а, у кучи народа уже развился фетиш на твои ноги.

— Ауууууугх! Мне необязательно это знать! – Она потерла плечи, пытаясь унять выступившую гусиную кожу.

Шибасаки, намного терпимее относившаяся к таким вещам, усмехнулась с изрядным весельем.

— Ну, это только первый наш экзамен на повышение. Письменную часть должно быть не трудно пройти, если можешь выучить от корки до корки библиотечное руководство. Настоящей проблемой станет практическая часть – по крайней мере, для тебя.

Шибасаки хотела было продолжить, но замолкла под резким взглядом Ику.

* * *

Из отряда Додзе Тедзука точно ждал успех – по крайней мере, все так говорили. За месяц до экзамена главный претендент на повышение сам пригласил Шибасаки на встречу.

Он позвал ее на обед, тщательно выбрав день, когда у Ику будет рабочая смена.

— Какой сюрприз. И что же случилось?

Даже после их до странного личной беседы после мытарств с братом Тедзука, они не особо сдружились. При необходимости они разговаривали и помогали друг другу, но оба предпочитали поддерживать отношения на уровне коллег, редко контактировавших по нерабочим вопросам.

— …Мне нужен твой совет. – Тедзука выдавил эти слова с серьезным выражением, но Шибасаки понятия не имела, в чем ему нужен совет. Поскольку она гордилась своей выдающейся проницательностью, в ней проснулось легкое недовольство собой.

— …Это касается твоего брата? – Первым делом она попыталась осторожно ступить на самое опасное минное поле, но Тедзука лишь горько усмехнулся.

— Да нет. Этот человек пытается прикрывать личные интересы родственной любовью и машет ею у меня перед лицом, но не берет на себя труд заметить, как это ранит или смущает меня. Он не изменится, сколько бы я этим голову ни забивал, так что я решил совсем перестать думать о нем, – закончил Тедзука, наполовину выплевывая слова.

…Да он просто на рожон лезет, подумала Шибасаки, против воли заинтересовавшись. В отличие от Ику, Тедзука из-за всякой ерунды не переживал; учитывая это факт и его необычайно отчаянную реакцию на вопрос о брате, проблема, на счет которой он нуждался в совете, должна была быть действительно серьезной.

— Кажется, тебя что-то сильно беспокоит. Знаю, у тебя есть другие, более близкие друзья, но если предпочитаешь со мной это обсуждать, я готова выслушать.

То, что Шибасаки не пообещала дать ему совет, демонстрировало сохранявшуюся дистанцию между ними.

— …да, – Его голос был таким тихим, что Шибасаки не могла его расслышать. Когда она наклонилась ближе, Тедзука неожиданно поднял раздраженно голову. – Почему практическим экзаменом в этом году должно быть чтение детям?!

Шибасаки, не успев сдержаться, рассмеялась.

— А-ха-ха! Так вот в чем дело!

— Замолкни!

Непривычно обиженное выражение Тедзука было почти таким же комичным, как у Ику – хотя ему, вероятно, услышать это было бы неприятно, так что она оставила свои наблюдения при себе.

Тема практической части экзамена на повышение менялась каждый год. Она широко разнилась, от работы за стойкой до расстановки книг, от работы в архиве до проведения шуточного мини-мероприятия.

Практический экзамен для Сил Обороны ограничивался темами вроде рукопашного боя или стрельбы, но, поскольку члены Спецназа должны были быть знакомы с любым видом библиотечных обязанностей, на время практического экзамена они приравнивались к работникам Администрации.

А для библиотекарей в этом году практическим заданием на экзамене было чтении книги группе детей.

— Почему только в этом году, именно в этом?!.. Они как будто знают, как плохо я с детьми лажу!.. Кто-то надо мной издевается?!

Действительно, благодаря непреклонному, слишком серьезному отношению, он и правда, мягко говоря, не ладил с детьми. Она слышала, однажды он попытался надеть наручники на ученика средней школы, бросившего в толпу фейерверк, безжалостный, хотя ребенок и растерял все желание сопротивляться. Эта непреклонность развилась из-за его привычки оценивать все бесстрастно, не позволяя эмоциям затуманить его мышление, но это и правда не работало, если дело касалось детей.

— Ты так говоришь, но проведение мероприятий, посвященных культурному образованию детей – одна из важнейших функций библиотеки. Среди тем для экзамена они каждые несколько лет всплывают.

Библиотека проводила множество подобных собраний, от «часа рассказа» и встреч книжного клуба до мультимедийных мероприятий; они так же сотрудничали с местными волонтерами, планируя мероприятия и занятия. При хорошей погоде нередко проводились игры на улице. Круг обязанностей библиотекаря мог быть на удивление широкими.

Но…

— Я знаю, что это важно! – произнес Тедзука. – Но можно было и другой год выбрать!

— Один из главных принципов Спецназа – способность выполнять любую библиотечную работу, разве нет?

— Но, как организация, он явно больше боем занимается. Разве не могли мы на нынешнем экзамене к Силам Обороны присоединиться?!

Сталкиваясь с непредвиденной ситуацией, он мог быть на удивление, до прекрасного глупым. Пока Шибасаки рассеянно размышляла, сможет ли продать эту информацию поклонницам Тедзука, сам он продолжал тратить свой великий интеллект на нытье о том, насколько тема экзамена в этом году не подходит Спецназу.

— Ну, то, что уже решено, не изменишь. Просто постарайся изо всех сил – сказала она ему равнодушно, завершая разговор и возвращаясь к своему обеду.

— Постой. – Когда она подняла голову от еды, Тедзука неловко смотрел в угол потолка. – Ум… не можешь научить меня, как с детьми обращаться? Работники Администрации кучу детских мероприятий проводят, верно?

Ты просто мог сразу придти и прямо меня попросить! Мужчинам на все оправдания нужны, подумала Шибасаки, рассмеявшись. Ну, не буду отрицать, иногда это делает их милыми.

Радостно смеясь, она кивнула Тедзука.

— Хорошо, что я за это получу?

Тедзука выпучил глаза в ответ на ее откровенно самоуверенный тон.

— Ты!.. Мало тебе, что ты мои часы выгодно продала, чтобы потом деньги пропить?!

— Что? Но нам обоим это на пользу пошло. В любом случае, раз ты отдал их мне и попросил избавиться от них, эти часы перестали быть твоими, не так ли?

Тедзука воскликнул в отчаянии:

— Хорошо! Просто скажи, чего ты хочешь!

Ику отделалась обедом с десертом, но это был Тедзука, редко показывающий слабости. К тому же, скоро с ним снова надо будет обменяться информацией.

— Один ужин, включающий напитки. При условии, что ты сдашь, если так тебе будет угодно.

— Само собой разумеется, идиотка! Если я провалюсь… – Похоже, Тедзука представил, как Ику сдает, а он проваливается. Он со стоном уронил голову на руки.

* * *

— Ну-ну, какой неожиданный поворот, – усмехнулась Шибасаки во время своего перерыва.

Будь это простой письменный экзамен, Тедзука без проблем и сам бы прошел. Ику повезет, если она планку возьмет, даже зацепив ее ногами.

Но практический экзамен означал, что у Тедзука не меньшие неприятности. Обычно за помощью с экзаменами обращались к старшим офицерам, но он отказался от этого пути и пошел к Шибасаки. Без сомнения, он не хотел, чтобы о его слабости узнали в отряде.

Пока она посоветовала ему понаблюдать за Ику во время работы в библиотеке, но не знала, что из этого выйдет. Внезапно вспомнив, что у них сегодня общая смена, она прыснула.

— Касахара-сан!

Неподалеку от справочного отдела к ним подбежали Кимура Юума и Йошикава Тайга. Эти ученики средней школы стали их хорошими знакомыми после дискуссии об ограничениях в библиотеке, прошедшей в прошлом году.

Тогда говорили, что на третьем году Юума станет президентом студсовета, и так оно и вышло. На самом деле, он сдал свой пост всего пару дней назад; в апреле оба мальчика переходили в старшую школу.

— Шшш! Черт, это библиотека! Не шумите! – отчитала она их своим обычным громким голосом, так что особого эффекта это не возымело. Юума сделал успокаивающий жест.

Оба они мельком поздоровались с Тедзука, но потом повернулись к Ику и заговорили.

— Книги, запрещенные из-за вмешательства «Комитета за Пересмотр», вернули!

— «Кана из Пустошей»! Всю серию! – радостно добавил Тайга.

Ах, на этого я наручники надел, вспомнил Тедзука, хотя воспоминание было не из приятных. Это случилось, когда мальчишки кидали фейерверки в собрание «Комитета за Пересмотр Безопасного Воспитания Детей», группы, выступавшей за наложение ограничений на школьные библиотеки.

Сейчас его реакция казалась ему жесткой и чрезмерной.

Интересно, он до сих пор обижается? подумал Тедзука, слегка приуныв.

— Правда? Здорово! Отличная работа! – воскликнула Ику, прыгая и восторгаясь вместе с мальчиками и полностью игнорируя собственные нотации. Тездука просто не мог принять в этом участие – у него глаза косить начинали от абсурдности самой идеи.

Вся троица успокоилась, но теперь переход к «поздравлениям» прозвучал бы натянуто, так что он промолчал.

Тогда Юума сам к нему обратился.

— Тедзука-сан, Вы же не знали о моем предвыборном обещании?

— Нет… – До Тедзука дошло, что его ответ прозвучал двусмысленно, и он торопливо добавил: – Я знал о нем.

Когда Юума выдвигался на должность президента студсовета, он пообещал вернуть книги, изъятые родительским «Комитетом за Пересмотр Безопасного Воспитания Детей». Битва была долгой; победа подоспела лишь под конец его срока.

— Спасибо, что вспомнили!

— Ах… не за что. Это ты благодарности заслуживаешь. Поздравляю.

После этого неловкого поздравления он понял: Ученик средней школы сейчас пожалел меня и попробовал включить в разговор?! Его плечи поникли еще сильнее.

Они закончили разговор, и мальчики покинули библиотеку. Ику и Тедзука продолжили обход, но…

— Извини. Я на минутку.

Оставив Ику, не успевшую даже возмутиться, Тедзука вышел из здания и последовал за мальчиками.

— Йошикава!

Тедзука не знал, стоит ли обратиться к нему «Йошикава-кун», и они не были настолько близки, чтобы называть его «Тайга», как Ику, так что он просто окликнул его по фамилии. Но Йошикава Тайка вздрогнул и ссутулил плечи, обернувшись с откровенно испуганным выражением. Аах, я отношусь к тем, кто даже учеников средней школы пугает, подумал он, еще больше приуныв.

— Что? Что? Я ничего не делал!

— Не волнуйся, я не злюсь и я не орать на тебя пришел. Просто хотел спросить кое-что. – Глядя прямо на Тайгу, который держался от него слегка на расстоянии, Тедзука спросил: – Тебе было неприятно, когда я на тебя наручники надел?

Тайга уставился на него. Вероятно, он не ожидал, что Тедзука о таком давнем происшествии вспомнит.

— Неприятно?.. ум, да, мне это не понравилось, но… любой бы то же самое почувствовал… – Тедзука уже собирался извиниться, когда непривычно шумный Тайга продолжил. – Что, спустя столько времени хотите снова начать мне нотации читать?! Я обдумал свой поступок! Я усвоил урок! Разве нельзя просто простить меня и забыть уже об этом!

— Слушай, я не поэтому спрашиваю! – перекричал его Тедзука. Черт, наверное, это тоже угрожающе прозвучало! Смутившись еще сильнее, он добавил: – Позже я поразмыслил над этим и задался вопросом, не нанесло ли мое неукоснительное соблюдение правил чрезмерный вред молодому человеку.

— Что? Я даже не понимаю, что Вы говорите, Тедзука-сан! – отозвался неуступчиво Тайга.

Юума толкнул его локтем.

— Ответь ему, Тайга. Даже взрослые иногда сбиваются с пути.

Ауч! Попытка Юумы помочь задела его, но у Тедзука не было права жаловаться.

Тайга заговорил со скептическим выражением.

— Я был сильно, сильно напуган, но никаких тяжелых чувств на этот счет не испытывал. Я рад, что Касахара-сан сказал Вам их снять, но, не знаю, пожалуй, это заставило меня осознать, что я совершил нечто настолько плохое, что взрослый на меня наручники надел… мы с Юумой просто хотели преподать урок «Комитету за Пересмотр», но Вы заставили меня понять, что мы зашли слишком далеко. Я искренне полагал, что нас в полицию сдадут. – Здесь Тайга, к сильным сторонам которого ораторские способности не относились, достиг предела своего красноречия. – Я усвоил свой урок! Я хорошо его усвоил! Поэтому я так и боюсь Вас! Потому что наручники были самым страшным моментом! Но я не ненавижу Вас. Если бы Вы тогда не преподали нам урок, мы могли что-то и похуже совершить! Все, теперь довольны?!

Тедзука оторопело кивнул.

Юума добавил:

— Причина нашей привязанности к Касахара-сан в том, что она может естественно общаться с нами на нашем уровне. Другие люди поздравляют нас – но не радуются так же, как мы, верно?

Видимо, Юума догадался о причинах его тревог и пытался рассеять опасения Тедзука на счет того, что лучше всего знакомые ему двое детей ненавидят его, что дети в целом его не любят.

Лицо Тедзука запылало, ведь его превзошел ученик средней школы. И щеки, наверное, тоже краснеть начали.

— Удачи Вам с практической частью экзамена на повышение!

Это стало последним ударом. Только благодаря силе воли Тедзука смог подавить порыв уронить голову на руки.

Ику ждала его в библиотеке.

— Что это было? Обычно ты ничего этим двоим не говоришь.

-Замолкни, – отозвался он в машинальном приступе гнева. – Я просто ходил удостовериться, что ты такой же ребенок, как они!

— Ты кем себя возомнил, оскорбляешь меня на пустом месте?! Если драки хочешь, ты ее получишь!

— У меня нет времени с тобой драться!

Оказалось, что Ику так хорошо ладит с детьми из-за ее характера, что совершенно не помогло Тедзука. «Понаблюдай за Ику во время работы в библиотеке», вот уж действительно.

— Это совсем не помогло! – энергично пожаловался Тедзука Шибасаки, которую нашел в справочном отделе. – Ты можешь представить меня, вопящего и прыгающего от радости из-за хороших новостей, принесенных парочкой учеников средней школы?

— Ооо, я бы двести тысяч йен заплатила за то, чтобы это лично увидеть – если бы ты разрешил мне цифровые фото сделать.

— Почему ты мне точную сумму называешь?! И насколько это, по-твоему, окупится?! – с горечью спросил Тедзука.

Шибасаки бросила на него насмешливый взгляд.

— Если вспомнишь, я не говорила, что Касахара станет для тебя хорошим предметом для подражания. Я просто сказала понаблюдать за ней, как за примером одного из способов общения с детьми. Если усвоил его, в твоем отряде есть и другие наглядные примеры. Ты ведь хорош в сборе информации и ее последующем использовании? Характер у тебя все равно соответствующий.

— Все не так просто…

Спецназу нечасто выпадала возможность поучаствовать в детских мероприятиях. Тяжело было собрать достаточно информации за ограниченный промежуток времени перед экзаменом на повышение.

Откровенно говоря, до сих пор он игнорировал возможности сбора информации. Отряд и раньше просили помочь с детскими книжными клубами и мероприятиями, но Тедзука, не умевший обращаться с детьми, всегда предпочитал работать за кулисами и почти не контактировал с ними.

Если бы только он не тратил ограниченные возможности и занял более активную роль – теперь уже слишком поздно. Комаки, вероятно, с детьми хорошо ладит, и ему точно стоило посмотреть, как с ними обращается Додзе. Ошибка, достойна сожаления. Тедзука помнил, как Ику отчитывала шумных детей, теряла из-за них терпение или просто кричала на них (дети буянили из-за страха после экскурсии по «дому с приведениями», так что никакой гнев Ику не мог унять их волнения), но использовать эти воспоминания он не мог.

— …Я совсем не хочу выполнять работу посредственно. – Жалоба слетела с его губ прежде, чем он вообще понял, что говорит вслух.

В тот миг он осознал, насколько подделывал собственную компетентность, избегая заданий, в которых не был хорош. В такой работе – даже его презренный брат мог его обойти. Тедзука и правда с легкостью мог представить своего брата, читающим сказки маленьким детям и безупречно выполняющим работу.

— Куча людей провалится, так что я бы на твоем месте слишком громко такое не говорила.

— Это должно было меня подбодрить?

— А мы немного обидчивые, да? – Шибасаки криво усмехнулась и потрепала Тедзука по голове. Он впервые заметил, что из-за ее невысокого роста для этого ей приходилось тянуться. – В это воскресенье в одном из отделений по соседству будет чтение. Я собираюсь участвовать – не хочешь помочь?

Легко было понять, что она пытается проявить сочувствие – что ранило его гордость – но это лишь доказывала, насколько очевидной для других была его потеря уверенности в себе. Особенно, когда этим «другим» была Шибасаки.

— …разве обычно у тебя не меньше смен? – спросил слегка озадаченный Тедзука.

Шибасаки язвительно улыбнулась.

— Решение приняли неожиданно, и расписание смен утрясти не успели. Поэтому я работаю в свой выходной. Мужчин у нас до сих пор маловато, так что твоя помощь очень кстати будет. Как на счет взаимовыгодного сотрудничества? – она усмехнулась.

Тедзука беспокоила еще одна мысль.

— Касахара ты тоже позовешь?

— Ей практика не нужна. Она уже общается с детьми на их уровне. – То же самое сказал Юума. – Мне же важнее, чтобы люди, не часто демонстрирующие слабость, оказались у меня в должниках.

Ее тон, настолько приторно-сладкий, что в конце фразы практически слышалось сердечко, заставил его наконец-то сдаться и рассмеяться.

* * *

Тедзука бросил ее после смены, сказав, что у него дела в справочном отделе, так что Ику робко вошла в офис Спецназа в одиночестве. Глянув на места их отряда, она увидела, что пока вернулся только Додзе. Выпрямив спину, он быстро перебирал бумаги, возможно, составляя ежедневный отчет.

Эта спина была.. Какого черта с тобой творится, чужой спиной восторгаешься?!

После неожиданного открытия, что именно Додзе спас Ику от солдат Учреждения, когда она училась в старшей школе, ей потребовалось много времени, прежде чем она смогла спокойно рядом с ним находиться. Она до сих пор не могла сказать, что совсем не волнуется, когда они оставались наедине.

Правда была известна только Комаки – Ику призналась ему во всем – но Комаки в комнате не было. Может, возвращения Тедзука подождать, пришла ей в голову эгоистичная мысль, но Додзе обернулся и заметил ее.

Их взгляды встретились…

— Я-я вернулась, так что, думаю, можно кофе сделать… – громко сказала она сама себе, при этом актерская игра у нее была на уровне театральной труппы «Химавари»[2]. Это прозвучало так неестественно! мысленно взвыла она, подходя к раковине. Он точно что-то заподозрит! Но на лучшее Ику способна не была.

Беззастенчиво говорить с принцем, которым она шесть с половиной лет восхищалась – это для Ику было уже слишком.

— Ах, тогда и мне заодно сделай.

Раньше она с радостью заявила бы ему «По правилам, все сами себе кофе делают, сэр!». Сегодня же покорно кивнула.

— Да, сэр.

— …чего это ты в последнее время такая уступчивая? Меня это пугает.

Возможно, ее поведение казалось Додзе подозрительным, но в последнее время он завел привычку бросать провоцирующие замечания, пытаясь добиться от нее реакции. Но для ответов ей просто не хватало остроумия.

— Ты не заболела?

— Нет?.. Я в порядке.

Не смотри на меняя! мысленно взвыла она. Пока она готовила кофе, ее руки казались ей напряженными и неловкими.

— Держите, – произнесла она, передавая чашку Додзе. Взяв кофе, Додзе заглянул Ику в лицо.

— Ты уверена, что все в порядке? Эээ… как твои соседки к тебе относятся?

Неприятности с соседями по общежитию, обрушившиеся на нее после ложного обвинения в сокрытии книг, все еще давили на Додзе тяжким грузом. Отчасти, вероятно, его тревожило, что его влияние не во все уголки женского общежития могло дотянуться.

…Аугх! Прекрати так тяжело вздыматься, маленькая грудь первого размера!.. яростно отчитывала она себя в мыслях. Вздымающаяся грудь – это атрибут седзе-манги, а тебе хватает нервов проделывать это, будучи профессиональным бойцов в 170 см роста!

Из-за своего характера и философии инструктор Додзе не может не волноваться о коллеге в беде! Ничего специально для тебя он не делает! Совсем ничего, слышишь меня?

Пока она помешивала в своей кружке, бормоча себе под нос, Додзе отхлебнул свой кофе и выплюнул его со всей силы.

— Какого черта! Ты сколько сахара сюда положила?!

— Что?! – Ику торопливо отпила собственный кофе; на вкус он был почти как латте. Расшатанные нервы заставили ее добавить как минимум пять ложек сахара.

— П-ростите, я отвлеклась! Я Вам другой сделаю!

— Не надо, только кофе переведешь зря! – Упрямо отказываясь отдавать кружку, Додзе глотал жидкость большими глотками, будто лекарство пил.

Но то, что он выпил его ради меня, а не вылил… – начала было думать она, но остановила себя. С ней явно было что-то не так.

«Вы сбиты с толку, потому что внезапно узнали личность своего принца».

Она вспомнила, как Комаки объяснил ее тревоги.

«Постарайтесь изо всех сил успокоиться. Неопровержимый факт того, что Вы восхищались своим принцем и разглагольствовали об этом перед ним самим, означает, что Ваше отношение к нему не изменилось – за сколько уже, шесть лет? Сейчас Вы уже не смогли бы сказать, нравится ли Вам Додзе, а раскрытие тайны личности принца лишь усугубило ситуацию».

«Вы должны видеть Додзе таким, какой он сейчас, забыв, что он был Вашим принцем. Смотрите на Додзе, как на Вашего строгого, безжалостного начальника, с которым Вы пререкаетесь и спорите с момента вступления в Силы».

«Иначе ему тоже покоя не обрести» – добавил Комаки, как будто к себе обращаясь. Ику не поняла, что он хотел этим сказать.

Понятно! Понятно, он говорил о том, нравился ли бы мне по-прежнему инструктор Додзе, не стань он моим принцем! Такая интерпретация побудила ее сделать заявление, вызвавшее в Комаки небывалый приступ смеха, но она знала, что более-менее права.

Додзе, ворча, глотая кофе; судя по выражению его лица, он как будто сенбури[3] пил.

— Как ты можешь пить что-то настолько сладкое? Ты что, в прошлой жизни жуком-оленем была?

— Ах, сейчас мой мозг так истощен, что сахар… эй, минуточку! Вы спросили, была ли я, человек, в прошлой жизни жуком?!

— Шшш, не надо так бурно реагировать! Это просто фигура речи! – Додзе допил остатки кофе и поставил кружку, как будто готовясь к побегу. Ах, но он все до последней капли ради меня выпил… гхе, нет! Тебе запрещено переходить в девчачий режим! Ее плечи тяжело вздымались, поскольку она пыталась не закричать на себя вслух. – Ах, ну, сейчас причина твоих тревог очевидна.

Ее сердце екнуло, а потом заколотилось в груди. Очевидна?.. Как он мог…

— Экзамен на повышение, конечно.

Ику испустила долгий вздох облегчения. Конечно, если хорошенько подумать, это был очевидный вывод.

Додзе посчитал ее вздох подтверждением.

— В свободное время я помогу тебе с письменной частью, так что не волнуйся. Все-таки, тема практической части в этом году к твоей специализации относится. Я не позволю одному из вас провалиться и превратить наш отряд в посмешище. Расслабься. – Додзе нахмурился. – На самом деле, я больше переживаю, как Тедзука практическую часть сдаст.

— Задание этого года – детям книжку почитать, верно?

— Ну, так это называют. Технически, проблема в том, чтобы создать программу или устроить представление, способное удержать внимание дошкольников на все время. Почитать им книгу – самый простой и легкий путь, но самые популярные книги будут заниматься по принципу «кто успел, тот и взял». Одну книгу дважды выбирать нельзя, так что некоторые начинают песни хором петь и все такое. Какой у тебя номер?

Экзамен собирались сдавать множество людей, но библиотека не могла детей на целый день задерживать. Так что практический экзамен проходил на протяжении двух недель, персонал менялся утром и днем.

— Номер двенадцать. Третий день.

— Примерно тогда заканчиваются книги с популярными персонажами.

— Ничего. Я и не собиралась на популярных персонажей полагаться. – Ику склонила голову набок. – Возвращаясь к Вашим словам – почему Вы больше за Тедзука волнуетесь?

— Поймешь, когда его за работой увидишь. Он практически воплощение мужчины, не умеющего ладить с детьми. Со школьниками немного лучше, но с теми, кто помладше, он безнадежен. Если с ним заговаривает маленький ребенок, отвечая, он на родителей смотрит. Я ожидал, что перед экзаменом он ко мне за советом подойдет, но… – Додзе с недовольным видом покачал головой.

— Я понимаю его чувства, – пробормотала вслух Ику. – Он не хочет выглядеть некомпетентным перед человеком, которым восхищается. В отличие от меня, Тедзука обычно все идеально делает. – Простое сочувствие к Тедзука заставило ее незаметно для себя озвучить свои чувства. – Я бы на месте Тедзука тоже не стала у Вас помощи просить.

Когда Додзе наградил ее наполовину озадаченным, наполовину задумчивым взглядом, она поняла, что проболталась.

— На месте Тедзука! Только на месте Тедзука! Я не хочу сказать, что не уважаю Вас, но!..

Комаки сказал ей – и Ику согласилась – что она не должна говорить о своем восхищении Додзе, пока все еще сбита с толку из-за его роли принца. В такой ситуации восхищение слишком легко могло обернуться любовью.

А если бы это случилось, я не смогла бы понять, повлияли ли на это мои чувства к принцу, или я действительно просто люблю нынешнего Додзе.

Я не должна поступать с ним так жестоко. Особенно учитывая, как враждебно и воинственно я вела себя с ним до того, как узнала, что он был моим принцем.

Ох, сменим тему! Ее взгляд, обшаривавший комнату в поисках новой темы, остановился на знаке различия Додзе, прикрепленном над левым нагрудным карманом. Для Офицера Библиотеки Второго Класса это была закрытая книга с выстроившимися рядком над ней двумя маленькими, напоминавшими хризантемы цветами.

— Мне нравится! Как мило, там маленькие цветочки!

Додзе, которому, судя по всему, тяжело было угнаться за резкой сменой темы, озадаченно опустил взгляд на свою грудь.

— Ты… о знаках различия?

— Если в этот раз пройдем, получим по еще одной линии. Я тоже маленький цветочек быстрее хочу.

Ранги от Библиотекаря Второго Класса до Старшего Библиотекаря были представлены колонками линий, которые должны были изображать раскрытые книги; при каждом повышении ранга добавлялась новая линия. Как у Библиотекарей Первого Класса, у Ику и остальных было по две линии; получи они Старшего Библиотекаря, и линий стало было три. Но «маленького цветочка» им было не видать до Офицера Библиотеки Третьего Класса.

— Романов цвет ты не получишь, пока Офицером Библиотеки не станешь! Мечтать о нем, когда еще даже экзамен на Старшего Библиотекаря не сдала, слишком самонадеянно! – кулак Додзе опустился вместе с его нотациями. Ее слова и правда прозвучали довольно нагло.

— Ооой, – проворчала Ику, потирая место удара. Она спросила: – Под «романовым цветом»… Вы подразумеваете ромашку?

— Есть и другое название? – Похоже, для Додзе это стало новостью. – В цветочных вопросах можно женщинам довериться.

Поскольку в целом он редко ее хвалил, ей это в голову ударило. Она радостно сообщила:

— Из нее делают травяной чай и эфирное масло. Мне нравится аромат цветка; он сладкий и освежающий. Хотя называть его «романовым цветом» слегка старомодно.

— …Я слышал об этом из вторых рук, но… – Руки Додзе замерли над бумагами, и он переключил все внимание на Ику. Иик, столько внимания как-то… Она постаралась унять волнение. – Видимо, этот цветок любила жена Командующего Инамине.

Ее эгоистичная тревога испарилась.

Она неосознанно выпрямила спину.

Ику знала, как жена командующего рассталась с жизнью. Ее сочли достойной услышать эту историю, и ей от всего сердца хотелось оправдать такую оценку.

— Это командующий решил использовать романов цвет, когда разрабатывались знаки различия. Ты знаешь, что обозначает романов цвет на языке цветов?

— Нет, сэр. – Ромашка – знакомый Ику романов цвет был милым белым цветком, напоминавшим маргаритку, растение, используемое в ароматерапии. У него был сладкий, похожий на яблочный запах и нежный аромат, подходивший начинающим любителям травяных чаев. – Скромность, первая любовь или еще что? – выпалила Ику первое, что пришло ей на ум, когда она представила красивый маленький цветок.

Додзе посмотрел на нее серьезно.

— Сила во время невзгод.

На миг она перестала дышать. Эти слова пронзили ее сердце.

Насколько подходили они решительности Сил Библиотеки. Знала ли жена Инамине о значении цветка? Или же просто любила его за вид и аромат?

Знала она или нет, но после ее гибели Инамине воспринял эти слова как путеводное наставление.

Ику опустила взгляд на колени, обдумывая историю, а затем резко подняла голову.

— Однажды я получу свой романов цвет. Клянусь.

Додзе слегка улыбнулся.

— Вперед – произнес он, возвращаясь к своим бумагам – но затем добавил: – Хотя сначала тебе надо пройти экзамен на Старшего Библиотекаря. – Эти слова вернули Ику к реальности. Она показала язык за спиной у Додзе.

* * *

— Эй, слышал? Сунагава переводят куда-то в Канагава, – сказал Тедзука один из двух его проказливых соседей по комнате.

Тедзука уже слышал об этом от Шибасаки, но притворился, что ничего не знал.

— О? Ну, что будет со следствием? Он много печали нашим Силам принес.

— О, Касахара-тян, да. Боже, ну и трус, сбежал, подставив девушку.

Подозрения пали на Ику, потому что Сунагава в попытке уйти от следствия назвал ее – действительно подходившую на эту роль – соучастницей. Если верить Шибасаки, на ряду еще с некоторым числом людей состоявшей в разведке Сил Библиотеки, теперь вся библиотечная база знала, что он превратил Ику в козла отпущения.

— Ну, сюда вернуться он все равно не может.

Тедзука так же знал, что «куда-то в Канагава», на самом деле, было отделением библиотеки, находившемся под влиянием его брата Сатоши, выступавшего за централизованное федеральное управление библиотекой. Подходящее место, чтобы затаиться и подождать, пока все утрясется.

Директор Первой Библиотеки Мусашино, Это, был тайным лидером в созданном Сатоши «Проекте Библиотеки Завтрашнего Дня». Умело раскрыв общественности инцидент с изъятием книг, он избежал участия в следствии по делу Сунагава. Лишь очень немногие знали, что все произошедшее было спланировано «Проектом Библиотеки Завтрашнего Дня».

— Разве нам не повезло? Три парня в такой большой комнате! – вмешался второй сосед.

И на таком уровне и остальные Силы мыслят? подумалось Тедзука. Он пожал плечами.

— Разве что пока вы помните, что большая комната – это не повод буянить и приводить к нам соседей.

— Знаем, знаем, – засмеялись они. Трудно было сказать, действительно ли они это понимали. – Эй, у тебя же тоже в это воскресенье выходной? Хочешь с нами в караоке? Мы и девчонок пригласили.

— Простите, вынужден отказаться. Я рабочую смену взял.

В этот день он помогал Шибасаки с чтением книг в другом отделении. Он ни за что в жизни не признался бы этим двоим, что она позвала его, дабы он смог специально потренироваться перед экзаменом на повышение.

Слово «рабочая» возымело на них действенный эффект.

— Вечно ты такой идейный, – заявили они, подразумевая, что сами никогда такими не станут. Отвернувшись, они начали собственные планы обсуждать.

* * *

Как оказалось, чтение проводилось в комнате, где вся мебель была низкой и с округлыми углами. Там было расставлено несколько детских диванчиков и табуретов, но главным сидячим местом оставался толстый мягкий коврик в центре комнаты. Вместо обычно линолеума пол от стены до стены был покрыт ковром.

В углу стоял металлический шкаф, примерно по пояс взрослому человеку. Как только они пришли, Шибасаки приказала Тедзука убрать его.

— Он же не особо мешает – разве нельзя его на месте оставить?

— Да мы оптимисты. Никогда не знаешь, во что ребенок может врезаться и пораниться. Иногда они на полной скорости в стены врезаются. Могу лишь предположить, что они видят нечто, недоступное нам. Если это случится, используй свое тело вместо подушки безопасности и останови их, – властно распорядилась Шибасаки, начиная вынимать книги из шкафа.

— Мы можем чем-нибудь помочь, Тедзука-кун? – радостно спросили несколько девушек. Они работали в Администрации и нечасто получали возможность напрямую пообщаться с Тедзука. Не зная, что ответить, Тедзука покосился на Шибасаки, но та преднамеренно проигнорировала его, как будто говоря «Сам разбирайся».

— Ах, нет, мне уже администратор помогает…это будет нерационально, другое занятие найдите, – сказал Тедзука, слишком взволнованный, чтобы придерживаться вежливости. Разочарованные девушки пошли помогать Шибасаки и остальным.

Единственным мужчиной, кроме Тедзука, помогавшим с мероприятием был администратор средних лет, ответственный за детскую комнату. Вместе они упаковали книги с полок в картонные коробки и убрали их в соседнюю комнату. Оставался сам шкаф. Поскольку он был не особо высоким и пустым, Тедзука отослал невысокого мужчину, собиравшегося помочь ему с переносом.

— Ничего, я и сам справлюсь. Помниться, у Вас со спиной проблемы, так ведь?

— О! Ну, тогда несите.

Не особо недовольный тем, что работник другой службы, с которым они не часто пересекаются, помнит о его недуге, администратор без возражений уступил работу Тедзука. Когда он поднял шкаф в одиночку, девушки заохали и заахали. Думаю, лучше было разрешить администратору сделать вид, что он мне помогает, подумал Тедзука в порыве сожаления. Тедзука знал, что его показатели и должность в престижном подразделении, помимо прочего, делали его привлекательным в глазах женщин, но он это особым везением не считал.

И вообще, даже Ику могла этот шкаф одна поднять.

— …так что нечего было из-за этого столько шума поднимать, – пожаловался он потом Шибасаки.

— Не сравнивай остальных с этим монстром, – сказала Шибасаки, зарядив ему подзатыльник.

А затем настало время чтения.

Прежде всего, Тедзука научился «сидеть». В этой комнате, где яркая мебель была низкой, детских размеров, достаточно было просто стоять, чтобы привлечь внимание детей. Некоторые дети даже пробовали вскарабкаться по ногам Тедзука, что тут же превратилось в игру и передалось другим.

В панике он стащил с себя мелких монстров и сел, скрестив ноги.

По комнате пронесся голос Шибасаки, скомандовавшей:

— Ладно, рассаживаемся все!

Двое-трое детей немедленно уселись на колени Тедзука. Их матери подходили их забрать, но как только колени освобождались, на них тут же садились новые дети – и так бесконечно. В итоге, двое детей так и остались сидеть у него на коленях. Ну, это лучше, чем когда на тебя пытаются карабкаться.

Хотя ему тяжело было вынести веселую улыбку Шибасаки, когда их взгляды встретились.

Поскольку Шибасаки сказала ему своим телом останавливать детей, бросающихся в неожиданных направлениях, он бдительно осматривал комнату на случай внезапных передвижений.

В то же время, он следил за процессом чтения. Этим занималось несколько библиотекарей, Шибасаки в том числе.

Что за… обман какой-то, вот что Тедзука думал буквально. Женщина, читающая там сказки, была практически другим человеком, непохожим на обычно язвительную Шибасаки.

Переворачивая страницы, она меняла выражение лица в невообразимом диапазоне и использовала разный голос для каждого персонажа – от детей до животных и старухи – чтобы увлечь детвору. Когда их внимание отвлекалось, она умело добавляла экспромтом фразы, которых не было в книге, чтобы снова увлечь их.

Кроме того, то, как она не стеснялась менять голос – то высокий, то низкий, то мягкий – чтобы развлечь детей во время чтения, было просто удивительно. Даже Тедзука, знавший настоящий характер Шибасаки, был немедленно очарован тем, как она с детьми ладит. Этот факт его странно раздражал.

Раньше я никогда бы не употребил «Шибасаки» и «материнское поведение» в одном предложении!

Мы же говорим о той же женщине, что забрала часы, символизировавшие раскол между братом и мной, и заложила их! О той, что, не колеблясь, пользуется своей внешностью ради получения желаемого! Сидит там со своим ангельским личиком, детей развлекает, а сама, наверное, мысленно ругается. «Проклятая мелюзга, почему вы не слушаете?!».

Но самым раздражающим было то, что, глядя на Шибасаки, он начал понимать, почему она нравится мужчинам.

Те, кто не был с ней достаточно близок, чтобы истинную сущность разглядеть, были очарованы милой наружностью; а тех, кто был достаточно близок, притягивала разница между наружностью и тем, что под ней скрывалось.

Через какое-то время очередь Шибасаки закончилась, и она внезапно объявилась рядом с Тедзука.

— Что думаешь?

Думаю, ты самозванка, хотелось сказать ему. Вместо этого он притворился, что сосредоточенно слушает читавшего на тот момент библиотекаря.

— Ты хороша, – ответил он. – Но я так же не смогу.  – Он тихо добавил: – Ты слишком хороша. – Это было неохотное признание поражения. Тедзука был слишком скромным и стеснительным, чтобы удерживать внимание детей театральным чтением.

— Попробуй ты, у тебя бы не получилось, – сказала Шибасаки голосом, чуть добрее обычного. – Но если считаешь, что мы хороши, тебе еще долгий путь предстоит. Хотя… – Шибасаки дернула подбородком, указывая на сидевших у него на коленях детей. – Похоже, ты научился смотреть на вещи глазами детей.

— Нет, я просто… Я сел, потому что когда я стоял, они залазили на меня. – Тедзука не был уверен, было ли ее наблюдение комплиментом, и потому опроверг его.

Шибасаки засмеялась, не так уж язвительно.

— Это я и называла «смотреть их глазами».

Ах – понял. Они хотели залезть на меня, потому что…

— …им хотелось увидеть, каким мир отсюда выглядит, – пробормотал он. Но Шибасаки ушла, молча ускользнув от него, словно кошка. Очень на нее похоже, уходить после того, как сказала все, что хотела.

* * *

Тедзука и Шибасаки легко сдали письменный экзамен, и, благодаря строгой подготовке Додзе, Ику тоже пробилась.

Следующим их ждал практический экзамен, и каждый экзаменующийся лихорадочно к нему готовился. Когда, наконец-то, начался процесс брони книг, все книги с популярными персонажами был мгновенно разобраны.

— …И как же твоя подготовка проходит? – спросил озадаченно Додзе.

Ику, одетая в спортивный костюм, присела у входа, завязывая шнурки на кроссовках. Каждый день после позднего окончания смены она надевала один и тот же наряд и куда-то уходила. Шла она не особенно далеко; по ее словам, она просто гуляла по дворам и садам на территории библиотеки.

Поведение Ику казалось неуместным, когда все остальные юные экзаменующиеся вместе тренировались читать вслух каждую свободную минуту. Додзе ее поведение тревожило.

— Нет причин, по которым моя программа обязана включать чтение рассказов, верно? Не волнуйтесь, я сама усердно готовлюсь. – Ику лукаво усмехнулась и вышла из общежития. Додзе с кислым выражением смотрел ей вслед. Внезапно он почувствовал, как кто-то положил ему подбородок на плечо; обернувшись, он обнаружил Комаки.

— Ей не нужна нянька, командир отряда.

Комаки, будучи одного с ним звания, называл его «командиром отряда», только когда хотел поддразнить или пожурить его.

В данном случае, скорее, последнее.

— С детьми она ладит. Все будет хорошо.

— Я просто волнуюсь, потому что она склонна ошибаться в самые важные моменты…

— И вообще, разве тебе не стоит больше за Тедзука волноваться? – неспособность Тедзука общаться с детьми была совершенно очевидна двум старшим офицерам.

— Похоже, он сам какой-то план разрабатывает. Как начальник, я не должен вмешиваться.

Брови Комаки вздернулись вверх до самых волос.

— …не только у нее отношение за шесть лет не изменилось, – загадочно произнес он себе под нос, уходя.

— Шибасаки, какой у тебя номер? – спросила Ику, когда они вернулись в свою комнату.

— Последний в последний день, – беззаботно ответила ее подруга.

— Черт, какое невезение! Ты справишься?

— Конечно. Именно этого я и хотела. – Ику не могла понять уверенности, побуждающей кого-то желать такое неудачное положение. – Лучше стоит спросить, справишься ли ты? Не похоже, чтобы ты как сумасшедшая готовилась, чем все остальные и занимаются…

— Хе-хе-хе, – усмехнулась Ику, продолжая радостно работать над своей «подготовкой».

Шибасаки заглянула в листок бумаги, лежавший под рукой Ику.

— Вау, а ты на удивление хороша! – похвалила она.

— По рисованию у меня пятерка была, – самодовольно сказала Ику, обводя грубые карандашные линии фломастером.

По сравнению с Ику, которая, похоже, наполовину забыла об экзамене и веселилась…

— Интересно, справится ли отличник, – прошептала Шибасаки, попивая чай. Прозвучало это не слишком встревожено.

* * *

Ику сдавала практический экзамен первой из троицы.

Правилом это не было, но обычно начальство или близкие друзья экзаменующегося приходили посмотреть на него.

— Так какого черта ты делать собралась?

Она по-прежнему держала свой план в тайне от отряда до последней возможной минуты. Додзе, казалось, нервничал больше нее.

Книгу с рассказами Ику не подготовила. У нее были лишь картонные коробки, которые она вносила в комнату по одной. «Еще не время их открывать!» — мягко одергивала она поначалу, когда дети пытались в них заглянуть; в итоге, это превратилось в «Прекратите пытаться их открыть, иначе без носа останетесь, мелюзга!». Ее крики только больше подзадоривали детей, и те визжали от восторга.

Принеся все коробки, Ику поделила двадцать детей на группы по пять и выдала каждой группе по коробке.

— Хорошо! Мы сейчас будет головоломку собирать! Можете открыть коробки! Доставайте оттуда все!

В своих коробках дети нашли разнообразные листья, орехи, ягоды и шишки – всего около двадцати – вместе с несколькими листами бумаги, на которых были нарисованы очертания.

— Можете найти нарисованные на бумаге листья и ягоды? Положите подходящие листья и ягоды поверх картинки! Попросите помощи у друзей, а если все равно проблемы будут, можете у меня спросить.

— Неплохо, – присвистнул Комаки, наблюдая за происходящим.

Мероприятия с игровым элементом (например, «поиском сокровищ») лучше удерживали интерес детей. А это было к тому же образовательным, из-за чего теоретически еще больше заслуживало похвалы.

Дети увлечено подбирали и сверяли растения с нарисованными на бумаге очертаниями.

— Мисс Ику, в нашей коробке нет «остроконечного дуба»!

— Должен быть! Я его точно клала. Ищите ооооочень внимательно!

— Ооо! Это желудь! У него шляпка отвалилась! – понял ребенок, победоносно возвращая желудю шляпку.

Когда дети закончили с «головоломками», Ику принесла иллюстрированную энциклопедию. Это была большая книга с крупными рисунками и фотографиями, предназначенная для детей.

— Смотрите, вот как выглядят семена восточного платана! А такими становятся листья вишни, когда меняют цвет! Вы все видели вишневые деревья весной – они растут у входа в библиотеку.

Она выросла в деревне и обладала непревзойденными знаниями в этой области.

— Листья вишни были зелеными!

— Ты прав! Когда они становятся такого цвета, то начинают опадать с веток и высыхают.

Время Ику почти закончилось; последнюю минуту она потратила на обращение к детям.

— Я нашла все эти листья, ягоды и семена из нашей головоломки во дворе вокруг библиотеки. Если вам сегодня было весело, может, попробуете поискать разные листья, орехи и цветы, появляющиеся вокруг библиотеки в каждый из сезонов? Но не подбирайте все подряд – можете взять книгу о растениях и использовать ее на улице.

В самом конце возник небольшой спор между детьми, желавшими забрать коробки от головоломок; разногласия разрешились несколькими раундами игры в «камень-ножницы-бумага», и очередь Ику закончилась. Вопроса, получит ли она проходной балл, не возникало.

— Что думаете? – Покинув комнату для чтения, Ику сразу подлетела к Додзе. Ее самодовольное выражение говорило, что она жаждет похвалы; но Додзе наоборот нахмурился. То, как улыбался рядом его друг, подшучивавший над его чрезмерными тревогами, не помогло.

— У меня жалоб нет.

— Боже, и это все? – спросил Комаки весело, но подчеркнуто.

Ику казалась смутно недовольной. Его взгляд скользнул прочь от этого детского выражения, и он добавил:

— Это было очень креативно, ты хорошо поработала, использовав свои специализированные знания и превратив их в организованную презентацию, которую хорошо приняли дети. Так что жалоб нет.

Пока остальные экзаменующиеся ругались из-за книг с популярными персонажами, которые практически гарантировали хорошую реакцию и легкий успех, некая женщина в спортивном костюме бегала по территории библиотеки, работая над по-настоящему впечатляющей целью.

Он вынужден был признать, что его подчиненной свойственны не только опрометчивость и безрассудство. Это было нелегко.

— Ты чертовски хорошо поработала! Вот! Теперь довольна?!

— П-почему Вы злитесь на меня посреди комплимента! Вы просто неспособны меня похвалить?!

Додзе немного полегчало от того, что Ику снова орет на него, как обычно, но его настроение опять ухудшилось, когда он заметил очередную ухмылку Комаки.

* * *

Вторым практический экзамен сдавал Тедзука, на пятый день.

— Что ты выбрал?

Под комнатой для чтения Тедзука показал остальной четверке обложку книги. Они все пришли посмотреть на его экзамен, хотя женщины, в основном, больше ради зрелища заглянули. Выбранная им книга было томиком из серии «Басни Эзопа».

— Басни, а? Примерно этого я от тебя и ждала. Или, скорее, я не удивлена, – сразу поддразнила его Шибасаки.

Тедзука нахмурился.

— Это не то, что ты думаешь… ища книгу, я обнаружил эту. Я их давно уже не читал, так что успел почти забыть все истории. Начав читать, я понял, что мне просто нравится. В любом случае, их даже мне должно быть легко читать, истории ведь такие короткие.

— Ты их все прочел? – спросил Додзе.

Тедзука покачал головой.

— Я взял случайную книгу из серии, не заглядывая внутрь. Поскольку к детям я не привык, то решил, что вместо того, чтобы стараться хорошо выполнить задание, лучше почитать книгу, которая мне самому интересна, и насладиться вместе с детьми. – Говоря, он не смотрел на Шибасаки. Та тоже спокойно отвела взгляд.

Додзе и Комаки переглянулись, а затем Додзе улыбнулся.

— Похоже, ты справишься.

— Хочешь меня за руку подержать, чтобы моя удача тебе перешла? – автором этого нахального комментария была Ику, которой, в кои-то веки, был гарантирован проходной балл.

Тедзука наградил ее мрачным взглядом.

— Зачем мне твоя удача?! Не зазнавайся!

— Что? Я пыталась тебе одолжение сделать, – пробурчала Ику.

Полностью игнорируя ее, он поклонился начальству и открыл дверь комнаты, которую уже заполнили шумные дети.

В целом, читал Тедзука с запинками и не то, чтобы гладко. Когда дети прерывали его неизбежными вопросами «Почему?», отвечал он взволнованно и менее чем связно. Но, по крайней мере, похоже, он чувствовал себя комфортнее с детьми и мог напрямую разговаривать с ними.

— …почему дети сидят настолько тихо и слушают, если он так плох?

Никто из детей не потерял интерес и не начал паясничать или играть. Все они собрались вокруг Тедзука, который сидел в центре комнаты, скрестив ноги, и внимательно слушали его несовершенную декламацию.

Шибасаки спокойно ответила на наивный вопрос Ику.

— Это в детях и удивляет. Они уделяют меньше внимания гладкому исполнению опытного чтеца, чем ужасному исполнению незнакомого, неопытного человека.

— В былые времена Додзе этот факт спасал больше раз, чем я сосчитать могу, – неожиданно вклинился Комаки.

Ику издала звук удивления. Хотя она ничего не сказала, Додзе бросил «Заткнись», обрывая дальнейшие разговоры.

— Может, дело в том, что он так сильно старается, пусть и некудышно, – пробормотала Ику, глядя на Тедзука. Сидя на одном уровне с детьми и читая им с запинками, Тедзука излучал неловкое, но упрямое упорство, которое тяжело было представить исходящим от этого обычно безупречного исполнителя.

Последний басней в книге была «Лиса и Виноград». Когда она закончилась, дети начали требовать ответов («Почему она не достала виноград?», «Почему не взяла лестницу?», «Почему не позвала друга и не залезла к нему на плечи?»), но громче всех прозвучал вопрос «Лиса была глупой?». Он как будто подытоживал остальные.

Тедзука заговорил, заметно вспотев.

— Не думаю, что эта лиса была глупой. Просто вы все такие хорошие и решительные. Лиса решила, что будет круче забыть о винограде, вместо того, чтобы придумать умный план, как его добыть, или позвать друга и попытаться вместе достать виноград. Но лиса поступила совсем не круто, правда? Ребята, старайтесь быть крутыми, теми, кто не отступается от винограда.

Тедзука вежливо поклонился детям и вышел из комнаты. Выдохнув, он облокотился о стену.

— Молодец, – Додзе слегка похлопал его по плечу. Только тогда Тедзука наконец понял, что его невзгоды позади.

— «Ребята, старайтесь быть крутыми, теми, кто не отступается от винограда», – повторила Ику, явно стараясь его поддразнить.

Тедзука залепил ей затрещину.

— Оой! У тебя из глаз искры так и сыплются! Может, полегче со мной будешь!

— Не смейся над человеком, который пытается быт искренним! – сказав это, он покраснел, вынужденный снова осознать, что каждое сказанное им при детях слово было искренним.

Внезапно оглядевшись, он обнаружил, что Шибасаки ушла. Комаки сразу заметил его взгляд и пояснил:

— Если ищешь Шибасаки-сан, она вернулась к своим обязанностям. Хотя твое чтение она похвалила. «Здесь не о чем волноваться», сказала она.

— …О, – ответил Тедзука, неуверенно кивнув.

«Не о чем волноваться». Наверное, это была высшая похвала от Шибасаки, но он все равно ощущал смутное разочарование. А она не могла до конца остаться? Но, раз это была Шибасаки, жаловаться было бесполезно.

Последней из троицы – да и вообще последней – практический экзамен сдавала Шибасаки. История ее экзамена обещала стать легендой в Силах Библиотеки.

— Ну, мне просто хотелось преподать им некоторый урок, – говорила потом Шибасаки.

Дети, которые достались Шибасаки на последнем чтении, коротко говоря, пользовались дурной славой.

Их матери считали детскую комнату библиотеки бесплатным детским садом. Пробыв в библиотеке достаточно долго, чтобы можно было там детей оставить, они уходили вместе бесконечно болтать в буфете. Само собой, дисциплины их детям не доставало.

Эти дети никогда не слушали дежурного библиотекаря. Им нравилось бегать, нравилось шуметь и нравилось задирать других детей. Однажды они полностью сломали справочный компьютер за сотню тысяч йен. Их родители платить отказались, обвинив библиотекарей, что те недостаточно внимательно следили за детьми. Тогда Шибасаки и решила их наказать.

Этой пресловутой группе предложили участвовать в экзамене и, конечно, их матери согласились.

— Но я совсееееем ничего не делала. Просто книгу читала!

— Прекрати невинность изображать, – перебил, нахмурившись, Тедзука. – Ты выбрала страшилку, а затем специально погасила свет на самом жутком моменте, притворившись, что это случайность!

— Да что ты говоришь! Это и была случайность!

— Если под «случайностью» ты подразумеваешь тщательно продуманный план, включающий другого человека, то возможно!

Ах, наверное, Тедзука ее сообщником стал, кивнула себе Ику, слушая течение беседы. Ику постаралась изо всех сил, но не смогла переставить свои смены, чтобы придти на экзамен к Шибасаки.

— Так что это за книга была? – спросила Ику.

Шибасаки злобно ухмыльнулась.

— «Фунаюрэй»[4].

— Черт! Это как-то по-детски с твоей стороны!

Образ призрачной руки, протянутой через борт корабля и медленно заполняющей судно водой с помощью черпака, даже взрослой Ику воспринимался болезненно.

— И она читала версию, где черпак не был дырявым! И очень убедительно изображала голоса и играла!

Дети, застыв, слушали, чудесное чтение Шибасаки, когда Тедзука устроил небольшую «случайность». Последовавшие за этим мучительные крики доносились как будто прямиком из ада.

При этом Шибасаки успокоила детей настолько умело, что никто из них не выбежал из комнаты, так что вопроса о том, сдала ли она экзамен, не стояло.

— Я колебалась между этой книгой и «Красными Свечами и Русалкой» Огава Мимея, но такой нелогичный ужас срабатывает только на детях постарше, вам не кажется? Так что я решила выбрать прямой путь.

«А их матери потом не жаловались?» – хотела было спросить Ику, но затем замолкла. Само собой, Шибасаки легко обвела бы их матерей вокруг своего пальчика.

Кстати, после этого дети стали вести себя немного лучше. Особенно когда дежурные библиотекари угрожали вернуть Шибасаки.

* * *

Те, кто сдал экзамен, были скоро вознаграждены дополнительной линией на своих знаках различия.

Ходили слухи, что те, кто предпочел легкий путь и выбрал книгу с  популярными персонажами, провалились. Одна за другой всплывали истории об экзаменах, закончившихся хаосом – дети, слишком хорошо знакомые с книгой, ссорились из-за нее, не давая экзаменующемуся ни слова вставить.

Те, кто провалился в этот раз, могли попытать счастье снова через полгода.

— Удачи нам!

Троица показывала друг другу свои новые знаки различия. По крайней мере, для Ику и Тедзука это был волнующий момент. В успехе Шибасаки никто особо не сомневался. Тедзука проходной балл тоже был более-менее гарантирован, хотя на практическом экзамене он столкнулся с трудностями и был рад от них избавиться. Что касается Ику – ну, само собой, ее ждали серьезные препятствия.

— Я до сих пор не понимаю, как ты преуспела на практическом экзамене, но еле-еле смогла сдать письменный.

— Потому что практический экзамен касался того, в чем я действительно хороша.

Без помощи Додзе письменный экзамен она бы никогда не сдала.

«Тебе всего лишь надо выучить библиотечное руководство! Какого черта в твоей голове больше двадцати процентов не задерживается?! Ты каких-то ДВА ГОДА его с собой носишь, тупица!» — кричал инструктор-демон, ударяя ее по голове скрученной в трубку стопкой бумаг. И все же… «Я не позволю одному из вас провалиться и превратить наш отряд в посмешище». Свое обещание он выполнил.

Но это последний раз, когда нас вместе повысили.

Она оставила этот шепот сомнения в глубинах своего сердца. Тедзука и Шибасаки оба были звездами, Ику было с ними не сравниться. Когда придет время, их ждало стабильное повышение через ранги.

В каждой организации существовала необходимая иерархия. Если были те, кто поднялся до Старшего Офицера Библиотеки, находились и не сумевшие получить просто Офицера Библиотеки.

Ику уже знала, что Старшим Офицером ей не быть.

— Эй, ребята.  – Она уже даже не была уверена, что именно чувствовала, зависть или отчаяние. Она вцепилась в Шибасаки, едва не плача  – Однажды я тоже романов цвет получу, хорошо? Мы ведь все равно будем дружить, даже если я не смогу за вами угнаться, верно?

— П-почему ты внезапно плакать начинаешь? – отшатнулся смущенный Тедзука.

Шибасаки улыбнулась ему, а потом наклонилась и потрепала Ику по голове.

— Не волнуйся, дорогая. Мы останемся друзьями, даже когда я стану первой женщиной, командующей базой Сил Библиотеки.

— Уаа-уаа-уаа! – вмешался Тедзука. – Мне показалось, или ты сейчас невзначай озвучила свои жуткие амбиции?

Шибасаки бросила на него сердитый взгляд.

— Хочешь сказать, у меня не получится?

— Нет, именно тот факт, что я не могу отмахнуться от этой идеи, меня и пугает, – проворчал Тедзука, и Ику рассмеялась. Действительно, даже от самых диких амбиций невозможно было отмахнуться, если они исходили от Шибасаки.

— Твоя цель – превзойти офицера Додзе, так? – внезапно спросил у нее Тедзука. Он говорил о давнем заявлении Ику, прозвучавшем, когда они обсуждали, стоит ли им встречаться. – Думаю, преследуя свою цель, ты далеко пойдешь. Хотя, признаю, я мало что знаю о том другом парне, которым ты так восхищаешься.

Тедзука, не знавший, что эти двое были одним и тем же человеком, искренне хотел подбодрить Ику, но, в итоге, еще больше растревожил.

Шибасаки встала на цыпочки и зашептала Ику на ухо:

— Такой уж ты человек, что твоя истинная сила проявляется, когда ты за любимым гонишься. Ты можешь нас всех удивить тем, как легко его нагонишь.

Ику замерла. Шибасаки плавно отстранилась и двинулась прочь своей обычной легкой поступью.

Ику не ожила, пока непонимающе нахмурившийся Тедзука не потряс ее несколько раз.

* * *

В офисе Додзе разглядывал таблицу результатов экзамена на повышение, которую рассылали непосредственному начальству экзаменующихся.

— Эти оценки точно впечатление производят, – усмехнулся Комаки, склонившись вместе с ним над результатами.

Ее имя стояло всего немного выше линии проходного балла на письменном экзамене – почти примирительно. Но ее баллы на практическом экзамене за креативность, способность планировать и реакцию аудитории были на голову выше, чем у всех остальных.

Само собой, речь шла об оценках Ику.

— Видимо, они никогда раньше не видели такой творческой презентации. Она так же оказала длительное влияние на детей – слышал, во дворе их теперь больше обычного играет.

— …Знаю, – мрачно ответил Тедзука.

Комаки пожал плечами, поднялся и ушел.

Когда он впервые ее встретил, она была беспомощной старшеклассницей. Возможно, это его, не ее, до сих пор до сих сковывало то прошлое. Когда он увидел высокую горделивую девушку, оспаривавшую цензуру без каких-либо полномочий, даже нарушенные им правила не смогли помешать ему протянуть ей руку.

Но Ику перестала быть старшеклассницей. И это было не прошлое шестилетней давности; все происходило сейчас.

Сегодня Ику была полноправным членом Вооруженных Сил Библиотеки, сдавшим экзамен на повышение и получившим права и обязанности Старшего Библиотекаря. И даже будучи вспыльчивой и безрассудной, бесполезной подчиненной она не была.

Пусть ей повезло, и практический экзамен подошел под ее таланты, такие впечатляющие результаты заставили его гордиться, что она была его подчиненной – точно так же он гордился, что у него есть Тедзука.

Во время инцидента с изъятыми книгами она в одиночку выдержала бурю общественного мнения. А когда брат Тедзука пригласил ее и предложил сделку, она выслушала его и отказалась.

Он не мог обойти вниманием ее ежедневные ошибки, но как член Сил Библиотеки и работница, она была той, на кого может положиться начальник… Он фыркнул в ответ на свою же слишком очевидную попытку прикрыться словом «начальник».

Ику была надежным работником. Она обладала отличными от Тедзука талантами и способностями, но их уровень надежности был одинаковым… Да, даже по сравнению с Тедзука.

Было бы неуважением к Ику не использовать ее в соответствии с ее нынешними способностями. Возможно, это Комаки и имел в виду, говоря, что его отношение совсем не изменилось за шесть лет.

А может и нет, всплыла полная излишней опеки мысль, после чего он разозлился на свою негибкую натуру. Он так же злился на Ику, которая пыталась совершенствоваться так быстро.

«Притормози!» — временами хотелось крикнуть ему.

Она любила бежать, куда ноги несут, но, не глядя вперед, падала и ранилась. Из-за этого он не мог перестать волноваться за нее, сколько бы времени ни проходило.

Он задавался вопросом, не стало бы ему легче, скажи он ей «Прекрати бегать без оглядки, я не могу сохранять хладнокровие, когда ты так делаешь», но ему казалось, что эти слова выходят за некие рамки, и потому он отказался от такой идеи.

— По крайней мере, лучше сказать ей, что она хорошо поработала.

Взгляд Додзе вернулся к результатам экзамена.

* * *

В любое другое время Ику без проблем ловила Додзе одного – но теперь, когда у нее была для этого конкретная причина, ей приходилось очень нелегко.

Наконец, она перехватила его в коридоре по дороге в офис после тренировки. Она решила, что в офисе может оказаться кто-нибудь еще, так что нетерпение взяло над ней верх и заставило окликнуть:

— Инструктор Додзе!

С озадаченным видом Додзе остановился и подождал, пока Ику его догонит.

Она бежала не слишком быстро, но ее сердце стучало так сильно, что ей стало тяжело дышать.

— Ум… – Что теперь? Как мне начать? – Спасибо за помощь с письменным экзаменом! – она произнесла это на одном дыхании, а затем низко склонила голову.

Возможно, Додзе подумал о ее ужасной памяти и остальных трудностях, которые ему пришлось преодолеть, потому что секунду казалось, будто он собирался что-то сказать, но потом все-таки успокоился.

— Ну, ты, в итоге, хорошо справилась.

— Если бы Вы мне не помогли, я бы сразу провалилась.

— Без сомнений.

Обязательно было этот маленький укол добавлять? Я тут пытаюсь вежливой быть! Ику надулась, но Додзе неожиданно продолжил.

— Но твое исполнение на практическом экзамене было оценено высоко. Экзаменаторы расхваливали твой план за креативность и то, как он пробудил в детях желание учиться. К тому же, работники детской комнаты хотят рассмотреть включение твоего урока в программу. Запрос только что пришел в Спецназ.

Ику уставилась на него. Она знала, что выглядит, как пресловутый олень в свете фар.

— Могу я дать им разрешение? – спросил Додзе. Ику машинально кивнула и была вознаграждена доброй улыбкой Додзе – чем-то настолько редким, что она могла на пальцах одной руки пересчитать, сколько раз ее видела. – Гордись. На практическом экзамене ты высшие баллы получила. От меня ты жалоб не услышишь.

— Но на письменном экзамене…

— Можешь уже не волноваться о письменном экзамене. Тебе не часто выпадает шанс на вершине оказаться. Гордись, пока можешь.

— …почему мне не хочется просто кивнуть и согласиться с этим утверждением?.. – нахмурилась Ику.

Додзе отвел взгляд.

— Я поступил с тобой несправедливо, – неожиданно произнес он. – Пока ты в одиночку трудилась над созданием этой чудесной программы, я лишь волновался, что ты снова напортачишь. Нет, «волновался» — это слишком хорошее слово; честно говоря, я тебя недооценивал. Прости. – Додзе склонил голову перед Ику.

— Аууууугх! Нет-нет-нет! – закричала Ику, не успев сдержаться. – Пожалуйста, хватит! Когда Вы так себя ведете со мной, меня это серьезно тревожит!

— …когда кто-то пытается быть искренним, определенно можно лучшее слово подобрать, чем «тревожит», – тон Додзе был неожиданно холодным.

Почему? Почему все всегда так оборачивается?! Я хотела лишь подойти и выразить ему благодарность, как любая другая девушка!

«Спасибо, что помогли мне с письменным экзаменом!» — сказала бы я, а потом…

О, к черту!

— Вот! – Ику вытащила небольшой сверток, который крепко сжимала в своем кармане с самого начала беседы, и сунула его Додзе.

Она знала, что слишком стыдлива, но мысль о встрече с кем-нибудь из коллег во время похода по магазинам была настолько унизительна, что она не поехала в Китидзедзи, обычное место закупок членов Сил Обороны. Вместо этого, она в одиночку отправилась в Татикава. Поскольку Ику все равно боялась, что ее увидят, то поискала нужный магазин в здании вокзала. Она обнаружила его, поднявшись на эскалаторе на несколько этажей, туда, где было больше всего женщин.

Многие женщины внутри брали или ставили бутылочки с образцами, но Ику схватила свою покупку без колебаний и двинулась к кассе.

Когда кассир спросил, покупает ли она себе или кому-то в подарок, Ику долго пережевывала вопрос и, наконец, решила упаковать покупку как подарок. Она боялась, что более сложная упаковка могла порваться или помяться, и потому выбрала простую, с синим бантиком. Но после диалога с Додзе даже этот маленький бантик был измят и искорежен.

— Это подарок! За помощь с экзаменом! – Ику мысленно проигрывала эту сцену. «Ну же, открывайте!» – предложила бы она ему, а потом они бы немного поговорили о подарке. Ну, теперь ее фантазии рухнули. – Увидимся в офисе. Прошу прощения, сэр! – Она преувеличенно, язвительно поклонилась и бросилась бежать к раздевалкам.

— Стой! – Его крик прозвучал как приказ, и тело Ику замерло посреди шага. – А ну-ка вернись.

Проклятье! Она не могла противиться его командному тону и это терзало ее. Хмурясь, Ику вернулась к Додзе. Он уже разорвал упаковку, достал из нее маленькую коробочку и теперь тряс ее рядом с ухом.

— Что это? Какая-то жидкость?..

— …Может, откроете и посмотрите, сэр? – мрачно предложила она, обиженная, что планы радостно подтолкнуть его  – «Ну же, открывайте!» – обернулись прахом.

Сама она ее не видела, но знала, что в коробочке, которую открывал Додзе, должна была находиться маленькая темно-синяя бутылочка.

— «Ромашка»… – прочитал Додзе на этикетке.

— В наши дни с этикеткой «романов цвет» уже ничего не найдешь.

— Так что же это такое? – Додзе, искренне заинтригованный, открыл бутылочку и поднес ее к носу. Она не пыталась его остановить, поскольку даже концентрированный запах ромашки был достаточно мягким, чтобы вдыхать его напрямую.

— Эфирное масло, сэр. Его надо использовать с распылителем или еще чем-то, что нагреет каплю-две и распространит запах по комнате. Я подумала, что масла хватит, если Вы просто хотели узнать запах цветка. Когда Вы тогда говорили о романовом цвете, казалось, что о самом цветке Вы немногое знаете…

— Так, в принципе, это эссенция романова цвета? – Ику кивнула. Долгий миг Додзе стоял молча, вдыхая запах из бутылочки. – …приятный запах.

— Мне он нравится.

— Мне тоже.

Ее сердцебиение участилось, хотя она понимала, что Додзе просто согласился с ее мнением по поводу запаха романова цвета. Прекрати так быстро биться! После недавней сцены между нами это унизительно!

— Ты ведь говорила, что его и пить можно?

— Да, – начала кивать Ику, но затем поспешно замахала руками. – Как чай! Само масло пить нельзя!

— О, понятно, – ответил слегка разочарованный Додзе. Видимо, он и правда собирался выпить масло. – А у тебя такой чай есть?

— Думаю, его в пакетиках продают… В приготовлении травяного чая есть свои хитрости, так что себе я это дело не доверяю. Когда мне хочется его выпить, я иду в кафе.

«Хотите, чтобы я поискала пакетики?» – начала было спрашивать она, но Додзе ее опередил.

— Отведешь меня как-нибудь в кафе, где его подают? Я и сами цветки хотел бы, по возможности, увидеть.

«Ум, это звучит как приглашение на свидание, сэр» – едва не сказала она, проглотив порыв. Обрати она на это внимание, Додзе точно отозвал бы приглашение – и почему я пытаюсь не дать этому случиться?

— То есть, я носил на груди романов цвет, и до сих пор не знаю ничего о настоящем цветке. Так что я решил взять урок у эксперта по растениям. – Искал ли Додзе оправдание? – Спасибо, – произнес он, помахав бутылочкой.

Ику, чье тело напряглось, яростно покачала головой.

— Нет, спасибо Вам – то есть, это же благодарственный подарок.

На это раз Додзе вернулся в офис, а Ику отправилась в раздевалку. Обнимая куртку, которую носила во время тренировки, она шла все быстрее и быстрее.

«Вы должны видеть Додзе таким, какой он сейчас, забыв, что он был Вашим принцем. Смотрите на Додзе, как на Вашего строгого, безжалостного начальника, с которым Вы пререкаетесь и спорите с момента вступления в Силы».

В ее голове всплыл совет другого ее начальника.

Теперь дело не в том, что Додзе раньше был ее принцем.

Даже не будь он ее принцем…

Даже если бы ее принца вообще не существовало…

Я… неужели… возможно… вероятно…

Думаю, мое восхищение инструктором Додзе переросло в настоящую любовь.

Ее колени подогнулись, и она опустилась на пол.

— Не могу… Не могу больше…

Если продолжу и дальше об этом думать, мое сердце остановится! подумала она, вцепившись в свою скромных размеров грудь и хватая ртом воздух.

_____________________________________________

[1] Вторая с конца оценка. Самая низкая – пятый уровень, самая высокая – первый. Обычно среднюю школу заканчивают с третьим уровнем, многие пробуют сдать на второй.

[2] Знаменитая в Японии детская театральная труппа.

[3] Сенбури – одна из главных лечебных трав Японии, считающаяся так же и самой горькой.

[4] Японский корабельный призрак умершего в море человека. Черпает воду в черпак и заливает ею корабль. Появляется в дождливые дни или в первый день нового месяца. Может принимать обличие светящегося в темноте корабля. Единственный способ спастись от него – подсунуть дырявый черпак.