Богиня Отбросов и Золотой Монеты (Новелла) - 1 Глава

Харума-1

Единственная мысль, приходящая мне на ум всякий раз как я читаю ранобэ: «Иллюстрации решают всё».

Когда диалоги нудные и клишированные, весь супер-фэнтезийный сеттинг создан для онанистов, герои содраны с работ других бездарных писак, а проза настолько примитивная, что даже ученик средней школы ­— нет, даже младшеклассник — смог бы написать не хуже, иллюстрации быстро становятся единственной спасительной соломинкой. Читать ранобэ — одно мучение, но благодаря им эти книги вполне сносные.

Путь к удовольствию лежит через глаза смотрящего. Иными словами, что видишь, то и получаешь.

Некоторые говорят, что внешний вид составляет лишь 90 процентов впечатления. Наглая ложь. Уверяю вас, внешность — это всё. Даже 110 процентов.

Думаю, я не одинок в своём суждении, и многие со мной согласятся.

«Гадкий утёнок», история из школьной программы, входящая в большой цикл «Мир сказок Ханса Кристиана Андерсена», вполне может служить наглядным примером. В двух словах смысл таков: «Жизнь налаживается, когда твоя внешность меняется в лучшую сторону. По крайней мере, тебя не зарежут на ужин прожорливому китайцу. Конченые любители дешёвого фуа-гра ведь знают своё дело!».

Вот что Ханс Кристиан Андерсен хочет донести до нас через эту историю: уродство — грех.

Ну, не то чтобы я точно могу сказать, что он имел в виду. Это лишь посыл, послуживший отправной точкой в моих рассуждениях. Пафос, коим полнилась эта история, был будто моим собственным. И тогда я задумался: а не Андерсен ли я часом. Что ж, целиком и полностью. Настолько, что мог бы ухватиться за свои штыки с криком «Аминь».

Наверное, чисто гипотетически можно предположить, что «Гадкий утёнок» — история, которая даёт надежду тем, кому не свезло родиться со смазливым личиком.

Однако истина в другом. Лишь мерзкие фанатики Братьев Гримм могут высосать из пальца такой бредовый вывод.

Здесь нет и намёка на надежду. Ничего, кроме мстительной фантазии, выступающей против всепоглощающей силы красоты, что, в свою очередь, отрицает само существование уродства. Гадкий утёнок берёт реванш и становится куда привлекательнее своих обидчиков. И никакая дружба или усердный труд к этому не причастны; победа приходит только благодаря родословной. Сейчас таких протагонистов редко встретишь даже в «Shonen Jump».

В угоду логике давайте предположим, что сказки — фундамент людской философии. Ужасающая истина в том, что Андерсен написал этот рассказ, подсознательно опасаясь, что некрасивых никогда не примут такими, какие они есть.

Вот что я написал после урока в сочинении по прочитанной книге.

Само собой, сейчас я сожалею об этом. Почему я не накатал что-нибудь побезопаснее? Почему, подобно остальным, не родил какую-нибудь бестолковую банальщину, которая осчастливила бы учителя? Я и так знал: чудаков, безумцев и особенных толпа запросто отвергает, Андерсену не стоило мне об этом напоминать.

— Эй, Харума, — консультант по здоровью Кусаока Амане окликнула меня по имени, чуть слышно вздохнув. В обеденный перерыв мы вдвоём находились в медпункте. Вонь от антисептика просто изничтожала мой нос.

Усадив меня на кровать, она вместе с тем придвинула стул и села напротив. Учительница робко скрестила свои длинные стройные ноги, отчего её белый халат и юбка тихо зашуршали. Когда она, обняв колени, наклонилась вперёд, чтобы взглянуть мне в лицо, моему взору открылась её грудь, оттягивающая блузку. Амане ещё раз тихо вздохнула, будто говоря: «И чего же ты ждёшь?».

Тонкие шторы отрезали мою кровать от внешнего мира, и мы оба сидели необычайно близко друг к другу. Так происходило всякий раз, когда она меня отчитывала.

Чуть было перевалило за полдень, а я уже сидел на краю кровати в медпункте наедине с шикарной учительницей. Не говоря уже о том, что вздыхала она весьма соблазнительно. Держу пари, это вмиг бы разожгло интерес пубертатных самцов.

Но реальность неумолима.

Этот кабинет не был ни декорациями к порнофильму, ни плодом безумных мальчишеских фантазий. Речь шла о простой исповедальне или, можно сказать, о комнате для проповедей.

Амане отбросила рукой свои волосы, отчего нежный аромат её духов впился в мои ноздри. «Она опять сменила свой парфюм? Предыдущий был лучше». Только эта бесполезная мысль промелькнула у меня в голове, Амане тут же уколола меня пронзительным взглядом.

— Эй, Харума? Когда-нибудь задумывался о моём положении здесь?

— Ваше положение.… Ну, думаю, Вы — учительница.

— Вот именно, — охотно кивнула Амане, — я молодая и симпатичная учительница, — повторила она мои слова с некоторыми, явно излишними, дополнениями.

Затем её утвердительные кивки прекратились.

— Ох, а ещё я твоя старшая сестрёнка, — с торжеством указала она на меня.

— Мм, да, наверное.

Само собой разумеется, что Амане Кусаока и Харума Кусаока, связанные кровными узами, — брат и сестра, которые по какой-то причине посещают одну и ту же школу, причём один из них — учитель, а другой — ученик. Именно поэтому я не мог дать разыграться своим низменным фантазиям даже в комнате, походящей на декорации к сцене из порнухи. На деле же я мог лишь изумляться тому, что моя сестра-идиотка талдычит мне уже в сотый раз.

Зная её, я всеми способами старался держаться как можно дальше от медпункта. К сожалению, находилась куча исключений, к примеру, когда ей нужен слуга или груша для снятия стресса. Сегодня у нас, скорее всего, последнее.

Амане достала из нагрудного кармана своего халата курительную трубку без табака и сунула её в зубы.

— Раз понял, так не будь бельмом в глазу школы, недоумок. Я ведь за это выговоры в учительской получаю.

— А это не потому, что они тебя недолюбливают? По-моему, я не сделал ничего плохого.

— Сделал! Взять, к примеру, тот отчёт, который ты сегодня состряпал. Что это вообще было? Ты там какую-то чушь написал..

Она уставилась на меня, побуждая порыться в воспоминаниях. Поиск выдал лишь один результат.

— Ты ведь о том, где я написал… что у некрасивых нет человеческих прав?

— Именно! Не уверена, но это скорее всего он! Ты ведь столько бреда написал! Не будь столь самоуверен и лучше взгляни в зеркало! У тебя такой взгляд, будто ты и за копейку удавишься!

— Не переживай, — сказал я. — Парни могут купить себе эти права.

Глядя на Амане, нельзя было сказать, что она не согласна со мной.

— Ну, так и есть. Ты можешь делать всё, что душе угодно, пока твои активы и доходы достаточно высоки.

Хе, так она согласна? Вот видишь, если у парней есть денежка, они всегда смогут выжить. Давным-давно, до того как лопнул финансовый пузырь*, популярность человека определяли так называемые Три «В»: Высшее образование, Высокий статус и Высокий доход. Любые недостатки относительно личика не входили в данный список, поэтому такого понятия, как лукизм*, вероятно, вовсе не было. Но бли-ин, женщины тех времён и правда нечто. Они что, различали людей лишь по этим трём параметрам? Равноценный обмен ведь всегда был основой алхимии, значит, для создания идеального парня им нужно отдать одну из конечностей: руку или ногу, к примеру.

Что ж, моя сестра одна из таких. У неё красивое лицо и хорошо сложенная фигура, но характер, по её же собственному заверению, отстойный.

Во взгляде Амане промелькнула мрачная тень, но спустя секунду она неловко прокашлялась.

— Как бы то ни было, даже если технически ты прав, как педагоги, мы не можем закрыть на такое глаза. Им очень не понравился твой ответ. Они даже мне нажаловались. Старая ведьма, что ведёт этот предмет, сама не красотка, а потому написанное тобой сильно задело её за живое. Господи, думай перед тем как что-то делать.

— Разве ты только что не прошлась по её внешности? Я уже молчу о возрасте.

— В лицо я ей это говорить не собираюсь, значит, всё в норме, — усмехнулась Амане, гордо выпятив грудь.

Угу, в мире сейчас всё спокойно благодаря такой вот «молчаливой доброте». Я и сам добрая душа, поэтому практикую особый навык — никогда не разговариваю с одноклассниками. И тем не менее, хотя все и привыкли к моему поведению, искры конфликтов всё ещё вспыхивают то тут, то там. Как странно.

— Пусть ты не высказываешь ей это в лицо, но всё равно по щам огребаешь. Так может проблема в тебе, Амане?

Как только эти слова соскользнули с моих губ, сестра яростно замахала рукой в знак протеста, а её лицо напряглось.

— Нетушки. Мой характер здесь не при чём. Усёк? Поразительно, сколь несправедливо оценивается положение молодого и красивого учителя в преподавательском составе! — трещала она без остановки. — Мои коллеги в открытую домогаются и унижают меня! А в придачу у меня целый вагон пацанов, что строят из себя смертельно больных в медпункте, и куча шлюх, которые пялятся на меня, как на врага! Хочу уже поскорее выйти замуж и свалить из этой дыры!

Под конец её голос стал слегка подавленным.

«Учителем быть нелегко». Стоило мне об этом подумать, как шторы вокруг кровати затрепетали.

— Прошу прощения, учитель?

Крошечная робкая ручка отодвинула занавеску. Большие дрожащие глаза неуверенно уставились на нас через просвет. Судя по яркому румянцу на её щеках и припухшим глазам, у девушки, окликнувшей нас, был жар.

Едва мы встретились взглядами, она укрылась в тени занавески, словно маленький зверёк. Затем, дрожа от волнения, снова покосилась в мою сторону. Чертовски очаровательный, но бесполезный реверанс. Судя по униформе, училась она в средней школе.

Слова девушки кое-как привели наконец Амане в чувства. Скрипнув стулом, она повернулась к обладательнице голоса.

— П-прости, Миса. Ты же знаешь, какой у меня младший брат, — хихикая, сказала она.

— Нет-нет, что Вы, это мне следует извиниться! Не знаю, стоит ли, но, умм.. я хотела спросить, где лежат лекарства от температуры. Я не вовремя, да?

Девушка по имени Миса встревоженно потрепала свои косички и перевела взгляд с меня на Амане. Наверное, она беспокоилась о том, что прервала наш разговор. Поняв, что к чему, моя сестра встала и нежно погладила Мису по плечу.

— Совсем нет. Если тебя что-то беспокоит, лучше сообщить об этом сразу. Знаешь ведь, как говорят: «Выскажись сейчас или вечно опекай своего доставучего младшего братца».

— Так никто не говорит, — ответил я. — Моя семья меня до мозга костей ненавидит, что ли?

Э, Амане возненавидела меня? А я ведь любил свою старшую сестрёнку. Что ж, не в курсе насчёт родителей и сестры, но мой дед точно меня любит. Он даёт мне «Вертер’с Ориджиналс», а бабуля частенько кормит «Элисами». Меня, конечно, уже тошнит от них, поэтому, как только она достаёт сладости, я впадаю в меланхолию. Меланхолию Элис… *

Амане лишь усмехнулась, никак не ответив на моё яростное заявление. Миса, брошенная наблюдать за нашим обменом любезностями со стороны, выдавила неловкую улыбку. Сложно понять, как поступить, когда малознакомые тебе люди бранятся почём зря. В таком случае лучше всего улыбаться и кивать.

— Ладно. Пойду я.

Ну что ж, я заставлю эту девчонку улыбаться так же фальшиво, как это выходит у меня. Я небрежно помахал Амане и прошёл мимо Мисы.

Она слегка поклонилась мне вдогонку, и резинка, повязанная вокруг её пепельно-серых волос, чуть подскочила. Миниатюрная в хорошем смысле фигура гармонировала с хрупкими плечами и плоской грудью, лицо украшали румяные щёчки и влажные глаза. То, как она, приглушённо кашляя, прикрывает тоненькими пальчиками крохотные губки, делало её ещё обаятельнее. Эта девушка обладала странной сексуальной привлекательностью.

Слово «ангел» подходило Мисе как нельзя лучше. Можно сказать, что она была слишком хороша для этой грешной земли.

— О, точно, Харума, — голос настиг меня сзади, только я коснулся двери медпункта.

— Да?

— На крыше в эти дни стало совсем грязно. Знаешь, меня долго утюжили сегодня в учительской и поручили убрать там после уроков, а ещё намекнули, что мой младший братик должен отвечать за свои поступки, — подмигнув, сказала Амане. Хотя это наверняка поручили сделать именно ей. Должно быть, поймали за курением на крыше или чем-нибудь подобным.

К сожалению, младшие братья существуют, чтобы служить своим сёстрам в качестве рабов. С другой стороны, старшая сестра существует для того, чтобы высечь неприязнь к женщинам на сердце братишки. И не преувеличением будет назвать их земным бедствием. По велению левой пятки они, будучи настоящими милашками, вмиг обращаются огнедышащими драконами, а временами плачутся тебе крокодильими слезами. Я воспитал в себе снисходительность к женщинам (в плохом смысле) и знаю об их биологических циклах куда больше, чем хотелось бы.

— Хорошо, сделаю, — ответил я и толкнул рукой дверь, намереваясь наконец-то уйти, отчего она со скрипом открылась. В тот же миг я застыл на месте.

Предо мной стояла девушка.

Искрящийся солнечный свет струился через окно в коридоре, и едва уловимый ветерок принёс утончённый сладкий аромат духов «Anna Sui».

У неё были чёрные, длинные и блестящие, волосы, бледная кожа, что, казалось, сияет изнутри, а изящные, стройные и длинные, ноги вызывали искреннее восхищение. Её большие глаза и соблазнительные губы раскрылись от удивления.

Назвать эту девушку «божественной» было бы нисколько не преувеличением. Иначе говоря, эта красота могла по прихоти уничтожить сей бренный мир.

Я знал её имя. Само собой, она могла сказать обо мне то же самое. Но имейте в виду, мне не пришлось изворачиваться, чтобы выведать его. Просто так сложилось. Её имя известно каждому в школе.

Юу Чигуса. Впервые я увидел эту девушку, что на год младше меня, так близко.

Эта знаменательная встреча чуть было не увенчалась в буквальном смысле столкновением лбами, и мы синхронно отступили назад.

Она лишь удивлённо вздохнула, но я был уверен, что выгляжу совершенно нелепо. Я застыл на месте, а она, в свою очередь, мгновенно выдала застенчивую улыбку и склонила голову в приветствии, обходя меня стороной. Мой взгляд инстинктивно последовал за ней.

— Сестрёнка! Мне очень жаль! — выкрикнула Миса, увидев, что девушка перед ней — Чигуса. — Ты пришла, хоть у тебя и так много дел…

— Для меня нет ничего важнее тебя, Миса. Ты в порядке?

Образ Чигусы, нежно прижимавшей свою руку ко лбу Мисы, будто сошёл с иконы. Понятно, значит, эта маленькая девочка — её сестра, хах? Этим вполне можно объяснить миловидность последней.

Украдкой взглянув на пару сестёр — ангела и богиню, я захлопнул за собой дверь так, что она врезалась мне в затылок.

Будь я чуть больше похож на Амане, обзавёлся бы вполне симпатичным личиком. Как же меня угораздило родиться с такой скупердяйской рожей? Если же смотреть на это под другим углом, будь у меня лишь один недостаток, или два, или три, или четыре… Что ж, однако куча недостатков, которыми я обладаю, лишь доказывают, что я человек. А это значит — та девушка явно что-то другое.

Мир несправедлив и, как следствие, утопает в дискриминации.

Не важно, особенный ты или нет — это истина, понятная любому, кто имеет хотя бы картинку с половиной мозга.

Но даже зная об этом, я не мог не подумать: «Чигуса Юу… милашка. Самая настоящая!».

Харума-2

Как только я вышел из медпункта, меня окружил шум громких голосов. Обеденный перерыв почти закончился, и гул шагов отдавался эхом в коридоре и классных комнатах.

Ненавижу японское слово для обозначения «толпы» — хитогоми. На дух не переношу людей (хито) и терпеть не могу мусор (гоми), поэтому не вижу причин любить сочетание, которое они образуют. Однако я обожаю слово, обозначающее «простуду»: казе (風邪). Оно состоит из кандзи «ветер» (風) и «зло» (邪). До безобразия вычурно, и это здорово!

Если честно, я что есть сил пытался полюбить толпу.

Ещё ребёнком я брался за всё подряд: младшая бейсбольная лига, плавание, счёт в уме, каллиграфия, уроки пианино. На большинство из этих занятий меня, так и быть, тащила Амане. Так или иначе, это шло ей на пользу. Мне же они никогда особо не нравились. В итоге толку из этого вышло на удивление мало. Я требую компенсацию!

Единственный урок, что я усвоил навсегда: «Думай о людишках как о тыквах!»

Это сказала мне мой учитель музыки, когда я разнервничался перед выступлением. Весьма заезженная фраза, но раз уж та старуха так говорила, стоило разок попробовать. Нужно уважать старших, верно?

С возрастом я нашёл зерно истины в словах той ведьмы. Безусловно, если брать процент содержания воды, люди и овощи не слишком-то отличаются. Задумайтесь: и те и другие — просто мешки с жидкостью, они по определению равны. Славная старушка. Чем старше, тем мудрее, или как там говорится. Правильную мысль высказала. Спасибо, бабуля.

Благодаря ей с тех пор я всегда видел в людях лишь овощи. Хотя унять волнение перед выступлением слова учителя мне так и не помогли, и в итоге я с треском провалился. С опозданием прошу. Прости меня, бабуля.

Тотчас мой взгляд устремился в небо за окном. Я смог разглядеть весьма причудливые облака в форме полуночных колоколов. Обитатели интернетов сейчас бы встрепенулись: «Ого! Это что, сейсмические облака?» *

Что за идиоты. Слова настоящих олухов, ей-богу. Всякий раз когда приближается землетрясение, даже облака становятся приметой. И плевать, что большинство из них самые обычные тучки. Люди лишь произвольно связывают их с землетрясениями и дурят других, пользуясь их невежеством.

Есть что-то хорошее в манипулировании логикой в усладу самому себе. Раз занимаешься этим, можешь дурить себя и считать, что люди и овощи одинаковы, коль и те, и другие содержат воду. Любой, кто так говорит, — полный идиот.

Что ж, а сейчас, как насчёт других сходств людей с овощами?

Я уже говорил, что терпеть их не могу, за исключением разве что клубники и дынек. Вычеркну их из списка ненавистных.

Юу-1

Женская раздевалка после занятий в тренажёрном зале ожила, будто рисовое поле после дождя. Даже продохнуть в тягость, и не только от запаха духов и порошка, пропитавшего всю комнату, но и от разбросанных повсюду бутылок из-под безалкогольных напитков и потных полотенец. Между тем, болтовня и не думала стихать — кваканье здесь, кваканье там, почти как лягушачий хор.

Не то чтобы мы и вправду отождествляли себя с лягушками. В наше время многие старшеклассники, живущие в городах, скорее всего, никогда не видели их во плоти.

Поэтому я взяла на себя смелость использовать это сравнение. Скрываясь за дверью шкафчика, я упивалась своим тихим развлечением.

Лягушки снимают одежду.

Жабы опрыскивают себя дезодорантом.

Бородавчатые треплются с себе подобными о делах сердечных.

Как только я мысленно заменяю своих одноклассниц на лягушек, раздевалка превращается в достаточно забавное местечко. Ква-ква, ква-ква, ква-ква. Всегда смешит.

Вне всякого сомнения, в мире рисовых полей лягушка, стремящаяся избежать встречи с тобой, не станет поводом для беспокойства. Жабы глупы. Жабы сильны. Жабы свободны. Всем людишкам стоит превратиться в жаб.

Будь Земля деревней из ста лягушек, никто бы слепо не восхищался лебедями. Естественно, не замечая собственных недостатков, они бы вечно жили в мире.

Я сжала в ладони незнакомый мне крошечный белый цветок. Не верю, что он когда-нибудь думал, что может стать чем-то, кроме цветка. Безусловно, это и должно быть определением счастья.

Вздох непроизвольно сорвался с губ.

Облака за окном, за которыми я рассеянно наблюдала, закручивались в тугие спирали, будто знамение, предвещавшее надвигающуюся катастрофу. Застыв, я с трудом подавила тяжёлый вздох, готовый вот-вот вырваться из моего горла.

Есть люди, коих можно назвать плодами такой извращённой логики. Когда они во всём видят знамения, ничего уже не имеет значения. Сброд, что верит в подобную чепуху, — лишь тыквоголовые, или же, к примеру, просто овощи.

Да, вот, кто они.

Но такова уж логика волевого человека. Вкусные тыковки безгрешны.

Людишки в этом мире почему-то слегка пугливы. Пока кто-то не подтолкнёт их, они с места не сдвинутся.

Кто-то вроде меня, к примеру.

Приметы и гадания могут стать катализаторами для людей, не имеющих мужества. Письменные пророчества и провидения передаются из поколения в поколение лишь чтобы служить путеводителем тем, кто погряз в сомнениях. Интересно, правда ли так плохо цепляться за иллюзорную предопределённость?

— Да, нет, да, нет, да, нет, да… — бубнила я, один за другим обрывая с цветка лепестки.

Само собой, я пряталась в тени шкафчика, потому как вполне отдаю себе отчёт в том, что гадание по цветам для особы моего возраста уж совсем неподобающее занятие. Несложно представить, что обо мне подумают, если застукают в таком деликатном положении.

— Да…

Последний лепесток смялся в моей ладони. Перед взором почему-то предстала Миса с улыбкой на лице. Моя ангелоподобная младшая сестрёнка. Всякий раз как подумаю о ней, чувствую, что готова ради неё на всё.

Воодушевившись тем лепестком, я достала смартфон и открыла мессенджер.

Мария, у меня к тебе просьба…

Теперь мне придётся общаться с весьма пугающей личностью.

Ради возвращения того, что так несправедливо украли у меня — кое-чего невероятно ценного.