Богиня Отбросов и Золотой Монеты (Новелла) - 5 Глава

Следующие несколько дней мы с Кусаокой расследовали происшествия первостепенной важности, что непосредственно касались моих друзей.

Пусть нам и удалось наконец докопаться до сути слов Анны, время поджимало. Другой ростовщик, должно быть, уже дал взаймы клиентам из моего списка. Без сомнений, Сиа тоже пострадала от тех мерзких ядовитых клыков.

Наша школа вдалеке от мирской суеты. Скорее всего, это место и станет кульминационной сценой нашего приключения. К тому времени как мы вернулись, уже совсем стемнело. Лишь колонны истребителей в небе следили за нами.

Парень и девушка, снующие по округе в такое время, доставят немало проблем родительскому комитету. Я подступила ближе к молодому человеку рядом со мной.

— Вот незадача, Харума.

— Что ещё?

— Давайте не делать ничего, что заставит нас краснеть при свете дня.

— Да, что, например?

Как бы отчаянно Кусаока ни пытался уйти от разговора, ни один парень не будет против находиться на расстоянии касания с безупречной девушкой. За его апатичным выражением лица прятался растущий нос Пиноккио.

За эти несколько дней Кусаока по-настоящему открылся мне. Похоже ли на то, что мы встречаемся? Так это выглядит? Я чётко видела ауру неподдельного счастья, что он источал. Сегодня мы стали ещё на шаг ближе друг к другу.

А теперь вернёмся к делам насущным. Был ли ответственный за ключ учитель всё ещё где-то поблизости?

Школьные ворота плотно закрыты, будто железный занавес. На той стороне виднеется знакомое здание школы, окутанное пологом безмятежной тьмы. В течение дня оно кишит учениками, а ветхостью облицовки напоминает ссохшееся дерево. К счастью, это именно то время, когда мне действительно важно там находиться. Сокрытая лоскутами тьмы, я прошла вдоль ограды и оказалась меж фонарных столбов.

Возле школы раскинулась частная территория: двухэтажный семейный домик с красной крышей. Полагаю, это драгоценное жилище кого-то, кто трудился не покладая рук ради его покупки. За занавесками слышался приторно-счастливый смех жильцов.

Я подобрала камень, лежавший у моих ног.

Есть кое-что, что я скрывала до этого момента. В младшей школе меня звали Ураганной Подачей нашей бейсбольной команды. И вот, настал час моей руке снова запустить «мёртвый мяч» *, «брашбек» *, что грозит порвать отбивающего в пух и прах. Я нацелилась на веранду рядом с окном, изо всех сил размахнувшись камнем.

— …Ну и что ты пытаешься сделать?

Я ощутила, как кто-то схватил меня за руку. Это был Кусаока. Я просто симулировала подачу, это был ложный замах! Нарушение правила трёх страйков!

Может, меня и величали Ураганной подачей, но правила бейсбола как таковые я никогда не учила. «Ты победишь, если отобьёшь мяч как можно дальше!» Такого рода занятия уж слишком примитивны и находятся вне интересов просвещённого человека.

— Прошу, отпустите. Я должна стать питчером ещё разок.

— Понятия не имею, о чём ты. Эй, погоди, ты стекло разбить собираешься? Умчаться на угнанном мотоцикле и напороться на оконное стекло?

— Цитируете «Ночь в пятнадцать»” и «Выпускной»? Как старомодно, Харума. Школьники в наши дни не слушают подобные песни. *

— Они всё равно мне нравятся… Ну ладно, что же тогда слушаешь ты?

— «Юкенсей Блюз» и всё в этом роде.

— Да они ещё старше Озаки, разве нет?*

Рука Кусаоки прорезала пустоту. Если забыть о его немыслимой жестокости и о том, что секунду назад он наградил меня подзатыльником, я поражена. Впервые кто-то процитировал знакомые мне песни. Мои очки Иоанны опять возросли! Сегодня, так и быть, я приготовлю кое-какие вечерние забавы и может даже попрошу сладенького!

— Харума, а Вы особенный, — воссияв, произнесла я. Кусаока приобщил себя к таким изыскам. У него определённо есть несколько похвальных качеств.

— Ума не приложу, чему ты так улыбаешься…

— Что важнее, ученикам же не запрещено входить в школу по личным делам, когда ворота уже закрыты?

— Можешь мне поведать, как это правило связано с разбиванием окон?

— Порча окон — это серьёзный проступок. Может даже полиция приехать. Как Вы думаете, разве учитель, находящийся внутри, не выйдет из школы на шум, дабы разведать обстановку? Так мы сможем воспользоваться случаем и по-тихому убрать его.

— «Убирать» вовсе не обязательно, но я допускаю, что такое вполне возможно. Лишь гипотетически… — восторженно вздохнул Кусаока.

Затем он начал чесать голову.

— Эм, я собираюсь спросить тебя что-то кра-а-а-а-айне очевидное.

— И что же?

— …Тебе не стыдно совершать подобное?

— Одно благое деяние в день, так я это называю. — Моё лицо озарила улыбка.

— Что несёт эта цыпочка?

Мне послышалось, будто Кусаока произнёс что-то странное. А вообще-то, мою речь, наверное, сложно понять.

— Давайте-ка посмотрим, «Одно благое деяние в день» — это у нас пословица. А происходит она из буддистского учения.

— Я не это имел в виду… — ответил Кусаока, взглянув на небо. В это мгновение он выглядел так мужественно, что это не могло меня не тронуть.

Одно благое деяние в день.

Когда нам объяснили суть этой фразы на уроке этики в младшей школе, я была крайне поражена. Даже если смысл этих слов заключался лишь в том, чтобы объяснить идею совершения одного хорошего поступка в день, они оказались для меня поистине поучительными.

Почему именно одно благое деяние? Почему не десять, не сто?

Любому, кто задастся этим вопросом, уготован общеизвестный ответ.

Проще говоря, человеческая доброта — товар весьма ограниченный. Бесконечная благодетель отравляет и приводит людей к зависимости. В шедевре Акутагавы Рюноске «Паутинка» стальной молот правосудия Будды сразил надменного Кандату*.

Всё верно. Благоразумным людям следует совершать не более одного благого поступка в день.

Я уже пожаловала Кусаоке великую милость в виде добровольного свидания с ним. То бишь моя ежедневная норма уже сошла с молота правосудия Чигусы. Сейчас моё сердце обратилось ко тьме, и я намерена бить окна.

— Хья-а!

— Чёрт!

Воспользовавшись моментом, когда Кусаока ослабил хватку, я метнула булыжник, но он пролетел мимо. Ураганная Подача потерпела неудачу.

«А ну-ка ещё разок». Только я нашла другой камень, как тут же ощутила пару рук, обхвативших меня сзади. Ой? Ладони Кусаоки касаются странных частей моей груди.

Я объявляю нарушение правил! Такое заслуживает жёлтой карточки, говорю вам! Жёлтой карточки! Хотя нет, даже чёрной! Прикасаться ко мне смертным не дозволено! Всех чёрных карточек в мире окажется недостаточно, чтобы осудить такое! Хотя, если честно, в правила футбола я никогда не вникала.

— Понял я уже. Понял. Просто постой здесь, — вздохнул Кусаока, пока я неистово вырывалась из его захвата.

Он вернулся к школьным вратам и ухватился за их край. И тогда (что бы вы думали?) он смог взобраться на них, на наш железный занавес, будто на Берлинскую Стену.

— Сюда, хватайся за меня, — вскарабкавшись на ворота, протянул мне руку Кусаока.

Только я радостно сжала его ладонь, он потянул меня вверх с силой, что за гранью моего понимания. Настоящее чувство защищённости в мужских руках, которое почему-то застало меня врасплох. В моих запястьях кольнуло, и я ощутила, как щёки украсил слабый румянец.

Кое-как мне удалось расправить измятую блузку, но так как из-за этого грудь стала выглядеть плосковатой, я немного выпятила её. Вот, так сгодится.

— …Я просто пошутила. Вы правда думаете, что я бы разбила окно законопослушного гражданина? — вполголоса спросила я, полагаясь на его руки, хоть уже и слезла с ворот.

— Но ты чуть было не швырнула тот камень, когда я остановил тебя, разве нет?

— Видите ли, я полностью положилась на Вас. Это доказывает, что мы доверяем друг другу.

— …А, ясно.

Кусаока, кивнув, привычным движением отпустил мою ладонь и сунул руки в карманы, будто ничего и не было.

…Да уж.

На минуту мне показалось, что наши симбиозные отношения стали крепче. Стоит поблагодарить себя за это. Моё сердце окутала тьма, как если бы я сошла с пути истинного. Следует позже учредить плату за сопровождение.

Харума-1

Есть выражение такое: идти на уступки.

Это фундаментальный принцип в бейсболе. Подача и приём играют в равной степени важную роль. Ты бросаешь мяч так, чтобы другому человеку было легче его поймать, следишь за движениями партнёра. Следовательно, практика даёт тебе возможность увидеть этот принцип в действии, мне так кажется.

А значит, если оценивать её таким образом, Юу Чигуса — худший подающий, которого только можно представить.

Её навыки неплохи. Бросила она не как девчонка, а плечи и бёдра расположила как следует. Для девушки сила её замаха заслуживала оценки в пять баллов. К тому же приятно видеть, как она столь уверенно бросает мяч, будто бы настоящий питчер.

Но вот контроль мяча у неё отвратительный.

— Хья-а!

С этим невнятным воплем она послала камень мимо цели. Вместе с тем и мой разговор с Чигусой настигла та же участь.

Несмотря даже на то, что она прекрасно знает, что бить чёртовы окна нельзя, Чигуса, по каким-то непонятным причинам, запустила камнем по близлежащему дому.

— …Чёрт!

В то время как я застыл в тихом ужасе от этого столь неожиданного действия, она легонько хлопнула себя по лбу.

— Упс, промашка, — захихикала она, прежде чем снова приступить к поискам камня подходящего размера.

Довольно этого произвола. Я схватил Чигусу за плечи, тем самым не дав ей сдвинуться ни на шаг. Много чего хотелось сказать в то мгновение, но собраться с мыслями оказалось настолько сложно, что я мог лишь тяжело дышать.

Если она так запросто метает камни, не делает ли это её кем-то вроде пехотинца? В былые деньки камни ведь считались лёгким вооружением. Чёрт подери, даже в современной Японии их разрушительная мощь никуда не делась.

Выругав её про себя, я наконец успокоил дыхание. Глубокий вздох, и мои ноздри защекотала сладкая и утончённая смесь аромата духов и запаха шампуня. Я посмотрел вниз, на Чигусу в моих руках, и заметил, как она стонет и охает, пытаясь вырваться. Моя правая рука, обвившая её тело сзади, лежала на стройных, упругих бёдрах, в то время как левая стянула часть её униформы в выпирающей области грудной клетки. Как только я осознал это, мои ладони начали кое-что нащупывать.

…«Как мягко», — подумалось мне, хотя при этом ткань почему-то казалась жёсткой и неухватистой. Одна из мировых загадок! Правда, не думаю, что это приведёт к охоте за тайнами Супер-Хитоши в постели. *

— А-а, эм, виноват…

Я тут же отпрянул от Чигусы. Мой голос прозвучал тише, чем я думал, и, похоже, девушка меня не услышала. Из-за оставшегося в ладонях ощущения мягкости я не смог заставить себя взглянуть ей в глаза.

Минутку, почему эта цыпочка такая худая?.. И почему она такая мягкая, хоть на ней одна кожа да кости?.. Так это правда, что девушки мягкие, даже если тощие, как щепки? Скажи мне, Галко-тян! *

Но, скажем так, она мягонькая повсюду, и не похоже, что обладает выдающейся зоной обхвата. На самом деле мои пальцы ощутили лишь ткань её формы наряду с чем-то едва упругим. Если говорить о размере, чибусы у Чигусы так себе. Вот незадача! Я уверен, будь у неё действительно большая грудь, парни из класса на спор звали бы её «Чибуса».

Но затем я осознал, что её маленький размер — это даже хорошо. Это признак статуса! Признак статуса, точно вам говорю! Рождение Иоанна Крестителя! Да! Иоанна!

Я был застенчивым и слишком чистым парнишкой, который боролся за мир, переполненный дурацкими мыслями. Будучи лишь невинным мальчиком в своём классе, разве что прикосновения к девушке неизбежно бы вызывали у меня реакцию в различных местах и зонах!

Однако с этой точки зрения Чигуса тоже невинна. Невинное зло, я хотел сказать!

Внезапно вспомнились «Муки Ада» Акутагавы. История о художнике, которому так и не удалось найти способ для достижения своей конечной цели, и в конце концов он поплатился за это, будучи низвергнут в ад*. В «Паутинке», напротив, Будда поступает так с Кандатой во имя спасения его души. Но Чигуса, своими действиями преспокойно превращая мир в сущий ад, получила бы личный отпускной билетик от этого мелочного осла.

— Харума, — упрекнула она меня одним единственным словом.

От её голоса веяло вечерней прохладой, а улыбка грела, словно солнечный свет, пробивающийся сквозь листву, но при этом своим поведением она открытым текстом выказывала недовольство.

— Понял я уже. Понял. Просто постой здесь.

Удерживая Чигусу в объятьях, я покосился на здание школы.

Судя по тому, что в учительской до сих пор горит свет, там всё ещё кто-то есть. А значит, сигнализация пока не работает. Как ни лупи ворота, охрана ничего не заметит. По крайней мере, так должно быть…

— Ладно…

Я ухватился руками за ворота и подтянулся, удерживая равновесие точно так же, как это было изображено на суперобложке одного из альбомов Озаки. Вскарабкаться наверх не стоит больших усилий для среднестатистического старшеклассника.

Однако проблема в девушке.

— Вот, хватайся за меня, — окликнул я Чигусу. Моя рука крепко обвила её маленькую ладошку с тонкими мягкими пальчиками и бледно-розовыми ноготками, сверкающими в свете уличных огней.

Как только мы перелезли через забор, я сунул руки в карманы, что есть силы стараясь изобразить отрешённость. К сожалению, её тепло до сих пор отчётливо ощущалось в ладонях, и, как ни старался, избавиться от него мне не удавалось.

Промямлив что-то Чигусе, я широким шагом отправился в сторону школьного здания. В тот же миг у центрального входа загорелся свет. Я увидел человека, что шёл от двери прямо к нам. Возможно, нас заметили перебирающихся через ограду, или мы слишком расшумелись. Так или иначе, нет ничего такого в том, что кто-то решил разведать обстановку, заметив странную тень поздно ночью.

— Эй, похоже, нас засекли. Что дальше?

Когда я обернулся к Чигусе, готовый сматываться в любой момент, она, прильнув к моей спине, говорила о каких-то неуместных вещах.

— Харума. Вы знакомы с военной хитростью под названием цуринобусэ?

— Что? О-ох, это, ну… как ты там сказала? Стратегия подсадной утки, которую много раз использовал клан Шимазу, или что-то вроде того.

Моя память затуманилась, но, кажется, я оказался близок к истине. Стоп, секундочку, почему это вдруг Иоанна устраивает викторину по периоду Сенгоку?.. Кроме того, зачем она так сильно толкает меня в спину?..

— Вы хорошо осведомлёны. Это воистину верный ответ. Высокоуровневая тактика, подразумевающая отвод основных сил и использование вместе с тем тыловых отрядов, которым дан приказ биться до конца, дабы остановить врага. Не думаете, что сейчас как раз самое время для цуринобусэ?

— Точно. — Но в тот же миг я застыл. — Погоди, ты ведь только что описала это как пренебрежение кем-то во имя собственного спасения.

Бегство и цуринобусэ — это, по сути, две стороны одной монеты. Даймё* провинции Сацума, член клана Шимазу, использовал эту тактику в битве при Кюсю. Растеряться легко, потому внимательность тут просто необходима. Не то чтобы я надеялся, что такой вопрос попадётся на экзамене.

— …Вы действительно хорошо осведомлены.

Судя по манере речи, Чигуса была очень впечатлена, но на лице проглядывалось лишь разочарование. Хм? Так что же она задумала?

Мне бы очень хотелось расспросить её об этом, но время уже истекло.

Человек, вышедший из школьного здания, успел добраться до нас.

— Ч-что за шум?..

Владельцем дрожащего голоса оказалась не кто иная, как мой классрук, учитель Курию.

— Ох, звиняйте, — сглотнул я. — Добрый вечер.

— П-подумать только… Кусаока?

Учитель исступлённо заморгала, казалось, будто бы окончательно сбитая с толку. Ла-а-а-адушки, она с небольшим запозданием назвала моё имя. Но ведь учитель на самом деле его не забыла, правда? Правда ведь?

— Что ты делаешь здесь в такой час? — спросила госпожа Курию. Она упёрла руки в бёдра и надула губы. — Тебе нельзя разгуливать средь ночи. Так ты ещё и с девушкой, — она заметила Чигусу, что пряталась за моей спиной. — Разве на классном часу я не рассказывала об исчезновениях? Молодые девушки чаще других пропадают в такое время.

Впервые добрая, славная, спокойная и беспечная учитель Курию выглядела искренне обиженной. Главным виновником в этой ситуации оказалась как раз Чигуса, что использовала меня в качестве громоотвода. Я ведь не сделал ничего неправильного; на деле жертва тут я…

Именно поэтому мне необходимо занять уверенную позицию в этом вопросе. Я отважно проигнорирую выговор от моего учителя. Муа-ха-ха! Когда человек убеждён в том, что он жертва, на стороне которой правосудие, он становится надменнее обычного и набрасывается на любого, с кем идёт на контакт. А если кто-нибудь обращается к нему, за ним остаётся полное право сорвать переговоры!

— Э, ну, называть это исчезновениями как-то чересчур, — выпалил я. — О-о, вы ведь слышали о городской легенде, или как её там?

— Ты о “«Заблудшем Перекрёстке»”? Ну да, ходят такие слухи, — коротко вздохнула госпожа Курию и опёрлась щекой на руку. — Интересно, кто их разносит. Это же полная чушь.

Теперь надо лишь и дальше уклоняться от темы как можно естественнее, и я окажусь вне подозрений!

— А разве они просто не сбегают из дома или, скажем, снуют незнамо где по ночам? Полиция ведь расследует это должным образом?

Подобное случается по молодости. Ребята едут в Токио, становятся известными, обзаводятся деньжатами и всё такое прочее. Как говорится, покупка коров сродни шутке *… Так, стоп, мы ведь уже в Токио, правда? Мне вот интересно, куда в поисках славы едут юные токийцы?..

Только я подумал об этом, в глазах учителя Курию мелькнула тень страха.

— Может и так… Скорее всего, в полиции так и рассудили, хотя расследование ни к чему конкретному не привело. Они получают сведения регулярно, но, это, знаете ведь…

— Звучит хлопотно, — согласился я, будто новоиспечённый корпоративный раб.

«А теперь время сушить вёсла!», — всё, о чём я подумал, продвигаясь вперёд к возвышению, но в тот самый миг учительница вдруг вспомнила обо мне.

— Стало быть, зачем ты пришёл в школу в такое время? — с упрёком в голосе спросила меня она.

— А, ну, видите ли…

Значит, в конце концов я не смог запудрить ей мозги, да?.. Только я понял, что исчерпал весь имеющийся у меня запас отговорок, Чигуса высунула голову из-за моей спины.

— Погодите, пожалуйста. Харума вполне может сойти за противного, жалкого человека, силой схватившего молодую и беззащитную девушку средь ночи, но я верю, что нет никаких причин наказывать его без суда и следствия. Давайте для начала выслушаем его в месте покомфортнее, прежде чем делать какие-то выводы!

Совершенно верно! Если мне собираются выносить приговор, это непременно должен быть тёплый суд! Не то чтобы настал час подружиться с Чигусой…

— …Заткнись, женщина. Ты бесполезна.

— Почему это? Я думала, это безупречный план, согласно которому можно будет пробраться в школу, никого не покалечив.

— Ладно. Судя по твоим словам, за человека я не сгожусь. Всё в порядке, предоставь это мне. Ладно? Прошу, побудь паинькой, — тихо прошептал я Чигусе, отчего она недовольно надула губки.

— Как скажете, — ответила она, отступая назад.

Какое облегчение. Больше не хочу, чтобы мной помыкали, словно загнанной коровой.

Госпожа Курию хищным взглядом следила за нашим обменом любезностями, но как только всё разрешилось, я нашёлся с козырем против учителя.

— Амане, эм, то есть моя сестра попросила кое-что сделать для неё…

— Госпожа Кусаока? — на секунду призадумалась учитель Курию. — Понятно, — она одобрительно кивнула и направилась к школе.

— Давайте пройдём внутрь, хорошо?

— Д-да. Прошу прощения.

Чигуса и я прошли к школьному зданию вслед за учителем.

Юу притом сразу же прильнула ко мне, словно послушный щенок.

— Мой безупречный план возымел успех! С этого момента нам стоит придерживаться легенды, — прошептала она мне на ухо, приветливо улыбаясь. — Если продолжите в том же духе, мои очки накопятся и преумножатся вот так: фи-и-и-у-у! Вы станете состоятельным мужчиной, который сможет превзойти даже финансовую пирамиду Энтен, Харума.

— У нас нет плана, равно как и соглашения. И да, это больше похоже на денежную аферу* …

Что несёт эта цыпочка?..

Ну, так или иначе, безо всяких объяснений понятно, что очки Иоанны будут расти вечно. Аминь. Разве критерий оценивания, основанный на безвозмездной помощи, не абсурден? И да, к слову, я никогда не слышал, чтобы очки Иоанны на что-то тратились. Страшно даже спросить.

В таком случае стоит задуматься об открытии членской карты постоянного пассажира Харумы. Впрочем, все действия Чигусы имели негативный оттенок, поэтому я не смог накопить ни единого километра

Вместо этого мой личный счёт переполнился лишь стрессом и апатией.*

Юу-2

Добродетельные особы сияют ярче алмаза даже в тёмное время суток.

Учитель Курию предложила нам расположиться на диване в углу кабинета. Приготовив чай, она устроилась напротив нас. Она сидела спиной к дверям, ведущим в комнату студенческого совета.

Учительница никогда ничего нам не преподавала, но из её разговора с Харумой я поняла, что она — его классный руководитель. Даже человек вроде него способен проявлять к кому-то уважение. Поразительно, что школа делает с личностью.

— Вот как. Значит, школьные ворота оказались не заперты… Тогда всё ясно. Может, последний уходивший учитель забыл закрыть их?

Её успокаивающий голос в сочетании с нежным, едва заметным парфюмом щекотал мои чувства.

Её причёска, из которой выбивались один или два локона, заправленные за уши, походила на ловушку, манящую молодых самцов поиграть с огнём, а светло-розовую блузку украшал глубокий вырез, подчёркивавший внушительный бюст, не характерный для представителя интеллектуальной профессии. Она просто источала столь притягательный для противоположного пола женский шарм — каждое её непроизвольное движение отбрасывало тень на ложбинку меж грудей.

— А теперь, Кусаока, по поводу твоего поручения…

Её тяжёлый вздох, свойственный зрелой женщине, отразился эхом над столом. И вдруг, это сработало! Так вот, значит, какой она тип.

Я прекрасно всё поняла.

Учитель Курию… скорее всего, неплохой человек!

Только заслышав о ней, некоторые представительницы слабого пола станут порицать её, называя расчётливой и распутной. Но нет ничего более бесполезного, чем женская зависть. Вместо того чтобы культивировать жировые отложения на своих маленьких задницах и возмущённо визжать, людям для начала стоит хотя бы поработать над собой. Тогда у них не будет времени очернять окружающих. Даже такая хрупкая и нежная особа, как я, со дня своего рождения и словом плохим о других не обмолвилась. Величайшим усилием воли мне удавалось заставлять себя не называть людей свиньями.

— Дело в том, что моя сестрёнка потеряла телефон.

И вот, этот свин… то есть Кусаока заговорил так, как мы и условились.

Харума-2

Решив вести себя как можно естественнее, я неспешно заговорил.

Время проявить изобретательность.

Чигуса маленькими глотками отрешённо потягивала свой чай, будто говоря, что отдаёт всё в мои руки. Ну, поскольку я никогда не видел эту девушку за честной беседой, дела, должно быть, пойдут лучше, если в такой ситуации говорить буду я. Чигуса, с присущим ей неверным толкованием всего вокруг и постоянными угрозами, вечно оказывается на своей волне. С такими людьми совершенно невозможно вести конструктивный диалог. Эм, не то чтобы общение было моей сильной стороной, понимаете?

Как-никак обычно я шатаюсь поблизости, но разговор заводить не спешу, поддерживая вместо этого внутренний диалог. Большая его часть — это бесполезная чушь, что вряд ли будет мне когда-либо полезна, но я всё равно берегу его в своём сердце.

Пока прокручиваю слова в уме, я могу повторять их без заминки. Главная проблема же в их пристойном толковании. Я похож на идиота, разговаривая ме-едленно и безразлично.

Чтобы уйти домой как можно скорее, я должен предоставить результат такой, коий удовлетворит госпожу Чигусу. Поэтому прямо сейчас мне необходимо выяснить местонахождение ключа и его владельца, а заодно и личность главного посетителя комнаты студсовета.

Я перевёл свой взгляд за спину учителя Курию.

— Моя сестра сказала, что, судя по всему, оставила телефон в комнате студсовета. Могу я туда зайти? Или она закрыта?

— Президент студсовета как раз сейчас находится там, а значит, дверь не заперта… Хотите взглянуть? — Курию-сенсей поставила чашку и тут же встала на ноги.

— А, нет, если там кто-то есть, мы, пожалуй, пас.

Если зайдём сейчас, всё кончится тем, что мне придётся поддерживать разговор, притворяясь, что я обыскиваю комнату. Как по мне, это глупо. На самом деле будет куда лучше, если мы не сможем войти прямо сейчас. Время для насущных вопросов.

— Так Вы присматриваете за ключом, учитель? Я думал, что это обязанность кураторов.

— Формально, да. Но у меня есть разрешение на использование её после уроков, — ответила госпожа Курию так, будто делилась со мной своим маленьким секретом, и точно так же улыбнулась Чигусе. Казалось, что она намекает нам на то, что мы можем заходить туда в любое время.

Не очень-то я люблю, когда люди так благосклонны. Не знаю, связано ли это как-то с влиянием моей сестры, но я ассоциирую с женщинами незрелость, лень и насилие на глубоко-подсознательном уровне и не могу не заподозрить неладное, когда со мной ведут беседу в столь ласковой и учтивой манере. Моя подозрительная натура, вероятно, и есть причина тому, почему я не мог отделаться от чувства, что с госпожой Курию что-то не так, как бы красива она ни была.

Как раз из-за такой настороженности фраза после уроков меня немного встревожила.

— Но отвечать за ключ даже после уроков, думаю, это весьма серьёзно. Так почему выбрали Вас, учитель? — спросил я.

Курию-сенсей подпёрла щёку рукой и задумчиво произнесла.

— Наверное, потому, что я всегда последней ухожу с работы, как сегодня, к примеру. К тому же мне необходимо время от времени проводить беседы с учениками…

— …Понял, значит, это Ваше укромное ночное гнёздышко, учитель. — Длинная пауза. — Это весьма удобно.

Мною была произнесена одна-единственная фраза, но я и сам понятия не имею, что имел в виду под удобством. То есть вообще не представляю, что хотел этим сказать, вот так вот.

Люди часто используют дурацкие фразочки, если разговор вдруг не вяжется, так ведь? «И правда» и «вполне» — безопасные и простые для запоминания слова. Овладеешь ими и сумеешь не потерять лыжню вне зависимости от того, какой дикий бред несут твои собеседники! И правда, вполне.

Юу-3

Кусаока вёл расследование весьма живо. И я могу понять, почему. Если он не будет стараться, чтобы заработать очки даже на незначительных этапах, со временем счёт Иоанны начнёт падать.

Между прочим, одним из доказательств того, что учитель Курию — неплохой человек, было движение её глаз и рук во время разговора. Выглядело всё так, как если бы у неё не было совершенно никакого намерения привлекать противоположный пол, что бы ни случилось. Будь она так называемым продуктом своего окружения, уже давно бы ела глазами Кусаоку, мужчину в данном случае, всё это время притворяясь, что не обращает на него внимания.

Кусаока вздохнул.

— Ладно, значит, вы часто используете ту комнату, учитель. А что насчёт остальных? Вы, эм, совещаетесь вместе, или как?

— Зачастую ученики не хотят, чтобы их проблемы предавались огласке, потому они стараются как можно дольше сохранять всё в тайне.

Кусаока заинтересованно произнёс:

— Они не хотят, чтобы другие знали, вот и держат всё в секрете, ясно.

— Разумеется, если бы они доверяли мне чуточку больше, не было бы нужды и в комнате…

Несмотря на то, что она не была заинтересована в нём как в мужчине, госпожа Курию отвечала искренне и вежливо. Тщательно обдумывая каждый ответ, она пристально глядела прямо на меня, умышленно подмигивая. Учитель ставила свой голос так, чтобы я могла отчётливо слышать её, будто бы заботилась лишь обо мне.

Я чувствовала себя столь значимой и особенной.

Если так посмотреть, Кусаока, возможно, не считался за человека. Вполне возможно. Ну и ну. Какая жалость. Учитель Курию разрушает моё впечатление о ней, как о хорошем человеке.

Вслед за тем, как я тепло взглянула на Кусаоку, которого любезно причислили к диким животным, двери в кабинет студсовета широко распахнулись.

— Госпожа Курию, мы закончили, — прозвучал успокаивающий голос.

В дверях возник исключительно привлекательный молодой человек, способный привлечь внимание любого.

Он обладал достойным внимания лицом и добрыми глазами. Все черты его лица, от переносицы до тонких, почти девичьих губ, были будто бы вылеплены искусным скульптором. Его конечности, длинные и крепкие, превосходно гармонировали со всем телом. Мне с трудом верилось, что Кусаока-или-как-его-там сделан из того же белка. Даже в мире протеинов осталось место для разнообразия.

— Ой, прошу прощения за то, что прервал ваш разговор.

Даже его манера склонять голову полнилась изысканностью. Он взглянул на нас и…

— Благодарю тебя, Чигуса. Ты очень помогла моей младшей сестрёнке. Кстати, как дела у малышки Мисы?

Мы ни разу не разговаривали один-на-один, однако ему известны мои имя и облик. А он не промах.

Чего и следовало ожидать от нынешнего президента студсовета Рейдзи Сузаку.

Популярный парень, что вступил в студсовет в десятом классе, а уже в одиннадцатом стал его президентом. Через год же у него вообще не осталось конкурентов как таковых, и в итоге Сузаку переизбрали без голосования. Кроме того, на День Святого Валентина он получает достаточно шоколада из школ и университетов других префектур, чтобы заполнить небольшой фургон.

Внезапно что-то щёлкнуло. Я вдруг осознала.

Сузаку… наверняка очень плохой человек!

Любой с хотя бы однопроцентной вероятностью стать моим суженым непременно будет плохим человеком! Или он должен обладать антисоциальным увечьем вроде грибка стопы или НТР фетиша!*

— Эй, Рейдзи, кто она? — послышался апатичный голос из-за его спины.

Девушка, облепленная штукатуркой в так называемом «стиле Шибуя», остановилась возле Сузаку и впилась в меня взглядом, будто испытывая. Может, это и есть тот самый изъян Сузаку, о котором я упоминала ранее? Она больше похожа на проститутку.

— Это родственница подруги моей сестры. Я ещё должен уладить кое-какие формальности, поэтому не могла бы ты пойти к шкафчикам для обуви вперёд меня?

—…Ла-а-а-а-а-адно.

Пугающе таращась в мою сторону, она тяжёлым шагом потопала прочь из учительской, фыркая, словно буйвол.

— Извините. Она неплохая девушка, просто ей сложно довериться незнакомым людям, — криво усмехнулся Сузаку.

Раз уж на то пошло, Пресс-центр Иоанны проинформирован о том, что множество девушек борются за место секретаря студсовета или же ответственного за организационные вопросы. Возможно, было в нём что-то такое, отчего девушки стремились сблизиться с ним во что бы то ни стало. Мне необходимо поспешить и подготовить анонимные свидетельства для его очернения.

Харума-3

Выйдя из прихожей, спутница Рейджи Сузаку оставила дверь в учительскую открытой нараспашку, дабы очередной раз уколоть Чигусу взглядом. Вместе с тем она произнесла что-то невнятное, что прозвучало, как «Рейджи-и, Рейджи-и», словно какое-то двуглавое чудовище. «Так вот оно значит какое, рычание дикого зверя», — подумал я, потому как она явно была разочарована тем, что ей пришлось уйти раньше всех. А я-то думал, что хищно смотреть и рычать могут лишь покемоны.

Однако желание побыстрее оказаться дома никуда не делось, ведь так? Я будто бы оказался на месте той девушки… как там её. Ну ладно. Давайте кличать её Девахой. Думаю, мне стоит попробовать сымитировать поведение Девахи и заставить Чигусу пойти домой. Я перепробовал всё: расхаживал в прихожей, откашливался, топал ногами, кружа вокруг.

Но Чигуса в принципе не обращала на меня никакого внимания. Может, мне стоит наплевать на всё и заорать во весь голос: «Иоа-а-а-анна, Иоа-а-а-анна» жалостливым, раздражающим тоном?.. Захваченный нерешительностью, я услышал голос позади меня.

— Эй.

Краем глаза я заметил Деваху, что игралась со своим телефоном. Это оно ко мне сейчас обращалось? «Но если её «Эй» — это сокращение от «Эй, у меня нет связи/зарядки/интернета!», в таком случае я просто притворюсь некомпетентным дурачком», — решил я, переходя в режим ожидания, в то время как Деваха уже оторвалась от экрана и перевела свой хмурый взгляд на меня.

— Ха? Ты чё, игноришь меня? Это малость вымораживает.

Я выдохнул.

— Ну прости.

Так она всё-таки со мной разговаривает? А я-то думал, что она типа айда-девка, но опять же, возможности выяснить это наверняка попросту нет. Среднестатистическая старшеклассница ведь не может знать, кто такой Икузо *.

Не успел я и слова сказать, как Деваха уже принялась дерзить Чигусе.

— Эй, ты близок с ней?

— Не, не сказал бы, что мы близки, — ответил я совершенно искренне и решительно.

— Коне-е-е-е-ечно, — пренебрежительно фыркнула Деваха. Затем её лицо озарила отвратительная улыбка. — Слышь, тебе куда-а-а-а лучше забыть о ней.

Я задрал голову кверху, вопрошая о том, что мои бедные глаза узрели только что. И тогда Деваха вспыхнула напыщенными речами, её ноздри раздулись.

— Я слышала пару плохих слушков о ней. Например, что она конченая сука.

Ну, да.

— Она лишь строит из себя паиньку.

Не могу не согласиться.

— Она до жути помешана на бабле.

Аргироманка, что ли? Этого не отнять.

— А ещё она липнет к нашему Рейджи, в курсе?

Не, вряд ли.

Проведя пару дней с Юу Чигусой, у меня сложилось весьма чёткое представление о многих её бзиках. Скверные слухи, о которых сейчас говорила Деваха, верны лишь на восемьдесят процентов. Минутку, она ведь по пути переключилась со слухов на личное мнение, разве нет?..

Как бы там ни было, с последним её заявлением я уж никак не мог согласиться. В том смысле, что Юу Чигуса никогда ни к кому бы не подлизывалась. Слишком она высокого о себе мнения.

А значит, даже догадки/домыслы/предположения о том, что она строит глазки (или что она там делает) Сузаку, скорее всего, беспочвенная сплетня, подогретая завистью и злобой. Тем не менее всё остальное вроде как и опровергнуть невозможно.

— Если подумать, Сузаку и вправду весьма популярен, не так ли?

Меня он совершенно не интересовал, но то, что есть кто-то настолько популярный, что девушки из-за него готовы глотки друг другу перегрызть, не могло не удивить.

— Ну, само собой. Тоже мне новость! — рассмеялась Деваха, гордо выпятив свою весьма выдающуюся грудь. Понятия не имею, чем она так гордится. Разве «Рейджи-и-и» не относится ко всем девушкам одинаково?

— Ты с ним встречаешься?

— …Не особо. Мы пытались как-то привлечь его внимание, но Рейджи чутка, ну, знаешь, тормоз? Вот что все думают последнее время.

Всё её поведение вмиг переменилось: плечи сникли, и она отвела от меня взгляд.

Я вздохнул. Теперь всё ясно. Её настойчивая позиция отложить уход домой — всего лишь очередная попытка привлечь его внимание. Судя по всему, есть и другие девушки, что стремятся заполучить Рейджи Сузаку. К сожалению, все усилия Девахи заведомо обречены на провал… Хотя грудь у неё, конечно, не маленькая…

В любом случае я могу понять, почему Реджи Сузаку пользуется таким успехом у девушек. Он по-настоящему красив, высок и строен, однако при этом всегда серьёзен, и даже манера его речи успокаивает.

— Впечатляюще, — заинтересованно произнёс я.

Когда речь заходит об индивиде, внешность решает всё. Я и сам сужу парней из моего класса по их наружности. Мне совсем не хочется! Но я не могу не судить! Это всё равно что колоться героином.

Пока взглядом изучал Рейджи Сузаку, Деваха вдруг вспылила.

— Чё? Только не говори, что ты завидуешь Рейджи. Очень смешно! Аж до мурашек. Сузаку — чёртов феникс, вас даже сравнивать нельзя, в курсе? — разразилась хохотом она, указав сначала на Сузаку, а затем на меня.

В наши дни бытует мнение, что «ТПшки» хорошо относятся к задротам и всяким изгоям, но эта объективная реальность совсем иная. Любому, кому не чужда вера в подобное после прочитанных ранобэ и манги, стоит забить на книги и просто выйти на улицу.

Как по мне, данный миф жив лишь благодаря тому, что мои собратья осознали: в реальном мире что невинные, что загадочные девушки на самом деле те ещё грязные шлюхи. Оттого они превратили доселе малоизученную форму жизни под названием ТП в совершенно новый архетип.

А значит, для изгоя в реальной жизни все: и недотроги, и таинственные, и чудачки, и, конечно же, «ТПшки» — все до единой — равнодушные, грязные шлюхи. Без исключений.

— Эй, а что насчёт учителя Курию?

— Курю-у? А, о ней… Не думаю, что она подходит Рейджи… — сказала Деваха с тенью обиды в голосе. — Она слетает с катушек каждый раз, когда встревает в наши дела. Это бесит.

— С катушек? — нахмурился я, отказываясь мириться с её выбором выражений. Не стыкуется это с моим представлением об учителе Курию.

Если спросите меня, при виде Курию-сенсей на ум приходят такие слова, как «спокойная», «благородная», «неторопливая» и «большегрудая». Но чтобы так… «Да брось, Деваха!» — обратился я к ней про себя, но она лишь играла своими кудрями, словно пытаясь выдавить из себя ещё пару слов.

— Она как бы странная, что ли?

Твой словарный запас как бы отстойный, что ли!

Но, кажется, я понял, что она пыталась сказать. Усердная, чрезмерно заботливая, любознательная — как-то так, да? Я уловил суть. «Спасибо тебе, Девашенька».

На этом мой разговор с ней подошёл к концу. Недовольно вздохнув, Деваха снова начала играться со своим мобильником. Сдаётся мне, я ей наскучил. Приношу свои глубочайшие извинения за то, что не смог должным образом скрасить твой досуг.

В итоге мне оставалось разве что издалека глазеть на Чигусу, как тот “«парень, что пристально смотрит на тромбон через витрину в магазине».“ *

Юу-4

— …Сузаку-сан, — обратилась я в спину к мерзкому президенту студсовета, когда он наконец закончил подписывать бумаги у госпожи Курию и уже собрался уходить домой.

— М-м, в чём дело?

— Эта комната часто используется?

— Когда она не нужна учителям… дай-ка подумать. Они довольно часто дают ключи из-за накопившихся дел к грядущему школьному фестивалю.

— Все ли ею пользуются?

— Иногда.

— Членов студсовета заблаговременно предупреждают о намерении её использовать?

— Ну… иногда ключ одалживают не только студсовету, потому в таких случаях мне ничего не известно. Я тщательно выбираю тех, кому могу доверять. — Аккуратные брови Сузаку сдвинулись, видимо, потому, что он чувствовал себя неуютно. — Более того, какие дела заставили тебя задержаться в школе?

Итак, он начал избегать темы разговора. «Более того» — истинно клишейная фразочка, которую используют нечистые на руку ребята!

— Что важнее, какого рода разговор вы вели с этой девкой за закрытой дверью? Учитывая слухи о «Заблудшем-как-его-там», должно быть, это что-то очень важное, раз уж парень и девушка позволили себе заниматься непотребствами в такое время суток!

— Смешно слышать от тебя такое. — Тусклый огонёк вспыхнул в глазах Сузаку. Ох, какой неприятный взгляд. — Я не жалую такого рода бессмысленную болтовню. Здравомыслящий человек не станет причинять кому-то неудобства лишь потому, что подобное его забавляет. Сегодня этот вопрос даже затрагивали на собрании совета. Правда, учитель Курию?

— Что? — внезапно госпожа Курию тоже была вовлечена в разговор. — А-а, ну да… Не очень хорошо распускать подобные слухи… — ответила она, уставившись на свои ноги.

— …И вот вам наглядный пример. Тебе стоит больше доверять окружающим, Чигуса. А теперь, потому как я заставляю девушку ждать, позвольте откланяться. Прошу прощения, госпожа Курию.

Сузаку положил конец нашей беседе и вышел в коридор. Хм? Может, это просто моё воображение, но он сменил тему разговора весьма ловко, не правда ли?

Я собралась было остановить его, но он, по всей видимости, предвидел это. Взглянув через плечо, он бросил на меня пронзительный взор.

— До меня дошли кое-какие слухи о тебе, Чигуса. Не думаю, что они правдивы, но впредь будь осторожнее.

— Ха.

Прежде чем я успела обернуться в ответ на его слова, дверь со стуком закрылась.

Будучи безупречной девушкой, что раздвигает сами границы человеческих возможностей, я — объект множества сплетен. В сутках недостаточно часов, чтобы обращать внимание на каждую из них. Лебедь лишь затыкает уши на кваканье лягушек.

— Фу-у-у-ух…

Госпожа Курию, затаившая своё дыхание, глубоко вздохнула в направлении столика.

— Прошу прощения, учитель Курию. Я потратила так много Вашего времени, — преклонила я голову.

— Ох, совсем нет… — возразила она. — Я просто немного нервничаю в присутствии Сузаку, хоть и знаю, что у меня, как у учителя, нет причин для беспокойства.

Она смущённо потупила взгляд. Интересно, испытывает ли госпожа Курию неудобства в общении с учениками мужского пола. Или, быть может, она с презрением смотрит на Кусаоку— форму жизни, что имеет сходство с харизматичным президентом, но в то же время совсем другого?

— Эй, Харума.— Я застыла. — Харума? Где Харума?!

Прежде, чем я это осознала, Харума испарился из соседнего кресла. Исчезновение, удивившее бы даже самого мистера Марика, величайшего из волшебников*. То, что я не смогла даже ощутить его присутствия, заставило меня задуматься о том, оказалось ли это деяние за гранью обычной магии. Хвала тебе!

— Ну и чёрт с ним. Учитель, спасибо, что уделили мне своё время. А теперь прошу меня простить.

— Боженьки, ничего ведь, что вы не нашли то, что искали?

Как бы там ни было, мне нужно нагнать президента студсовета, по совместительству воплощение чистейшего зла, — Сузаку. Попрощавшись с госпожой Курию, я вышла в коридор, где наткнулась ни на кого другого, как на Кусаоку, который умудрился сколдовать себя прочь. Обернувшись, я увидела его целым и невредимым.

— Слава богам, какой приятный сюрприз! Живой-таки!

— А что, ты думала, со мной что-то могло произойти?

Кусаока столь же радостно трепетал от встречи со мной. У него был взгляд парня, что смотрит в окно на кого-то, за кем сильно тоскует. Значит, он почувствовал себя таким одиноким из-за расставания со мной. Честный человек дороже золота. На данный момент тридцатипятилетняя ссуда — это прекрасная сделка для него!

— В любом случае, нам стоит поспешить, пока президент студсовета не покинул пределы школы.

— Ха? Зачем?

— У меня такое чувство, что он что-то скрывает.

— А основано это предположение на?..

— Женской интуиции.

Кусаока выдал что-то вроде “ха-ха-а-а-а” и пожал плечами. Когда же я подалась вперёд, он не последовал за мной. Возможно, серебряная двадцатилетняя ссуда всё же лучше ему подойдёт?

— Нет нужды отвлекаться на необоснованные предположения, — сказал он. — Разве ты не должна расспросить главную шишку о личности ростовщика?

— Я уже сделала это, — негодующе указала я в сторону учительской. — Погодите-ка, будьте добры. Харума, неужели Ваш подозреваемый — учитель Курию?

— Скажем так, одна из подозреваемых.

— Я не думаю, что учитель и есть тот самый ростовщик, — громко заявила я.

— Почему?

— Любой в этом деле должен быть прогнившей до основания личностью.

Любой, кто дошёл до того, что одалживает едва знакомым людям деньги под несоизмеримые проценты, должен думать лишь о деньгах. Деньги — смысл их жизни. Даже если один или два клиента пропадут, они отреагируют со злостью и презрением, но не проявят ни грамма искреннего беспокойства. Они худшие из худших среди всех когда- и где-либо живших людей.

Но учитель Курию не такая. Я отчётливо вижу душевные муки, что она испытывает из-за пропажи учеников.

— Её поведение ну никак с этим не стыкуется.

— А из тебя так и хлещет самомнение.

— Хм? Это ещё что значит?

— Ты лишь доказываешь мою точку зрения, — с наигранным невежеством пожал плечами Кусаока.

— Позвольте мне задать Вам встречный вопрос. Почему Вы её подозреваете?

— Дело в том, что нельзя отбрасывать подозрения лишь из-за впечатления, которое произвёл на тебя человек. Если твой аргумент не выдерживает критики, я не придам ему значения. Разве не следует принимать это как данность, когда речь идёт о человеческих взаимоотношениях?

— Я верю в свои убеждения. Разве нужны ещё причины, кроме этой?

— Вообще-то, да. Твоё мнение — лишь твоё, но не моё.

Кусаока наотрез отказался преклониться предо мной. Обычно он запросто соглашается сотрудничать, так почему сегодня вдруг принял контрпозицию? Есть ли для этого физиологические причины? Ах, разве не лучше перейти на мою сторону?

Я преградила путь мыслям, преисполненным этих крутых фразочек для съёма, сделав затем глубокий вдох и выдох. От конфликтов пользы мало. Я родилась в мирной стране, которая пытается решать проблемы посредством открытого диалога.

— Харума, давайте мириться. Пожалуйста. Пусть будет как раньше. Мы ведь хорошо ладили, правда??

— Да, я точно такой же. Просто говорю, что думаю, — вздохнул Кусаока и посмотрел мне прямо в глаза. — Я хочу домой. Хочу больше, чем любой корпоративный раб в этом мире. С того самого момента, как мы встретились, мои чувства не изменились. Может, у тебя есть свободное время, но у меня — нет. Серьёзно, нет его у меня.

— Не Вы ли радостно следовали за мной всё это время? Вы ведь протянули мне руку помощи? Почему же так внезапно изменили своё мнение?..

— Попридержи коней и дай прояснить кое-что. Не было и секунды, когда бы я радовался. И разве твоё принятие «протянутой руки помощи» — это не способ заставить других выполнять за тебя грязную работу?

— В целом, не могу это отрицать.

— Да ты, по сути, согласна со мной…

Кусаока опустил голову, не проронив ни звука. Теперь я понимаю. Он, должно быть, совсем не изменился. Там, на крыше и в «Бургер МОЛ’е», и даже во время нашего расследования. Всегда, всегда он оставался таким.

Если дело обстоит именно так, кто же тогда изменился?

Естественно, быть не может, что это неизменно безупречная девушка, как я, а значит, здесь обязательно должен быть незримый третий персонаж. Ах, боженьки, Кусаока говорит нечто до чёртиков пугающее.

…Так почему же в моём сердце так сильно кольнуло?

Всякий раз, как я размышляю о словах Кусаоки, странная боль охватывает моё сердце. Специфическое, неконтролируемое раздражение. Сначала я была сбита с толку этими доселе непозволительными для меня эмоциями, но затем, мало-помалу они начали действовать мне на нервы.

— …Харума. Вы знаете, о чём говорится в организационной доктрине, которую произнёс пред своими единомышленниками немецкий офицер Ганс фон Сект?

— Сект? Это тот чувак, который сказал, что любой, в равной степени умный и ленивый, пригоден для обязанностей полководца, умный и прилежный — для поста генерала, глупый и ленивый подходит для повседневных занятий, а глупый и прилежный должен умереть?

— Воистину. Я — умная и ленивая. А значит, командую тут я.

— Ну как скажешь.

— К тому же я умная и прилежная. Другими словами, я та, кто составляет план действий.

— Конечно-конечно.

— Остальные роли можете оставить себе. Вы понимаете, что я пытаюсь до Вас донести?

— Нет, ни капли.

Наш спор понемногу подходил к точке кипения. Другими словами, кто-то из нас пинал пустоту.

Когда речь идёт о человеческих взаимоотношениях, особую роль играет так называемый «ПУЛ-принцип»: Преследование, Устрашение и Лесть. До этого момента я льстила Кусаоке более чем достаточно. Даже при том, что мне, как командиру и самоуправцу, оказана честь наставлять на путь истинный, почему он не действует в соответствии с моими решениями?

В конце концов я гневно шагнула вперёд.

— Прошу не сетовать на всякие пустяки… ты, отброс!

После лести пришло время для устрашения. Моя тактика основывалась на словесном оскорблении, простом и спокойном. Вспышка сожаления прошла чрез мой разум, когда я выпалила слова, которые мне не стоило произносить. Но сказанное уже не воротишь. Воистину. Кусаока — отброс, коего нельзя сравнивать со мной. Разве то, что простолюдины преклоняются пред своими хозяевами не общеизвестная истина?

— Пешки годятся только для грязной работы. Их мысли же напротив — совершенно бесполезны! Харума, ты лишь отброс, поэтому заткнись и слушай, что тебе говорят!

Харума-4

Обычно ох-какая-вежливая Чигуса изрекла ужасно грубые слова. Я даже заметил, как она мертвецки побледнела от злости, что весьма меня озадачило.

Быть отбросом — повод для гордости. Однако что-то во мне противилось тому, чтобы кто-либо звал меня так.

Хорошо, конечно, называть часть себя кузу, словом, обозначающим мусор. По сути, я чертовски крут, потому что осознаю свою кузу-сторону. Кузу Рю Сен — достаточно клёвая разновидность кузу, наряду с его романтической вариацией “Хошикузу Средь Пустоты” *.

— Понятия не имею, о чём ты говоришь.

Я не мог понять, как она вычеркнула госпожу Курию из списка подозреваемых и почему так категорично держала Рейджи Сузаку за главного виновника. Я не понимал ни всего этого дела с ростовщиком, в которое мне даже толком вникнуть не позволили, ни её склонности обращаться с окружающими, как с пешками, ни её слов и действий, игнорирующих здравый смысл. Я ничего не знал о Юу Чигусе как о человеке, ровным счётом ничего.

То, о чём можно сказать с уверенностью, я мог увидеть и на поверхности: её приятная наружность. Вот и всё.

Чигусу, кажется, поразили мои слова. Она моргнула пару раз, а затем её плечи резко сникли.

— Ты до сих пор ничего не понимаешь? Даже после всего, что я тебе наговорила? Вот, значит, как? — вздохнула она с отвращением. — Другими словами, ты хочешь, чтобы я определила для тебя значение слова «мусор»? Желаешь ли ты, чтобы я предоставила доказательства того, что ты отброс, Харума?

Тон Чигусы прямо сыпал искрами, переполненный эмоциями больше, чем когда-либо до этого.

— Хм? Ну-у, если ты этого хочешь, прошу, не стесняйся.

Такого рода колючая аура временами исходит от Амане. В подобных случаях я стараюсь выслушать её за как можно меньшее время и при этом благожелательно поддакивать. Честно говоря, нет никакой нужды вникать в происходящее. Всё, что нужно делать — это притвориться, что ты слушаешь. Ведь нет способа заглянуть в сердце другого человека. Когда люди стараются скрыть свои эмоции от других, толика правды вызовет сильнейший отклик. Можно взглянуть на это и под другим углом. «Крошечный объём» также означает что-то маленькое, что точно подходит под описание груди Чигусы!

Пока все эти мысли кружились в моей голове, Чигуса кашлянула, давая понять, что она готова.

— К примеру, у тебя нет ни одного друга, на которого ты бы мог положиться.

— М-м-м.

— Ты втайне презираешь каждого в этом мире!

— Безусловно.

— Ты не принимаешь точку зрения другого человека и судишь всегда лишь по себе!

— Отстойно, правда?

— Когда ты отвечаешь на вопрос, то говоришь всё, что тебе вздумается. Такое общение обречено на провал!

Чигуса всё никак не унималась, посвящая меня в определение отброса. Я будто ранобэ читал. В таком случае последним, что она скажет, будет что-то вроде «Любой, кто считает тебя отбросом, — сам отброс», и ей не останется ничего другого, кроме как примирится с этим заключением.

В итоге мой словарь универсальных фраз для успокоения взвинченных девушек понемногу иссяк, что почти совпало с временем, когда у Чигусы кончилось её «нервотопливо». Она немного запыхалась.

— Почему ты никак не уяснишь?! Искренность учителя совершенно не имеет ничего общего с образом ростовщика, что представляет из себя, по сути, лишь человеческую мусородробилку. Если, Харума, ты даже это понять не в силах, то ты точно псих! Кроме как мусором, как ещё можно назвать такого человека?

— И правда, вполне. Всё так, как ты и сказала, — тихо произнёс я без намёка на раскаяние.

«Эхе-хе-хе-хе». Я изобразил слабую улыбку. Вся эта болтовня об отбросах меня здорово утомляла. Собственно говоря, будучи отбросом и тому подобным, я не особо толстокожий. Но даже так я делал всё возможное, чтобы выдержать бурю настолько, насколько это физически возможно. От постоянно натянутой улыбки мышцы на щеках стонали от боли.

Но вскоре моё терпение окупилось, ведь Чигуса, наконец, понемногу приходила в себя, выговорившись сполна. Она тихо и слабо вздохнула, а затем улыбнулась в мою сторону.

— Теперь ты, кажется, понял, Харума. Я надеюсь на плодотворное сотрудничество в будущем. Хорошая особенность отбросов в том, что вред от их расхода весьма мал, поэтому я очень ценю тебя, Харума. Воистину, — произнесла она и сжала руками мои плечи. В её улыбке играли нотки торжества и удовлетворения.

…что значит, если я хочу сказать это, сейчас самое время.

— Отброс здесь лишь ты.

Хлоп! Резко и решительно я сбил руку, что удерживала меня. Даже так моё закостеневшее лицо замкнулось на твёрдой улыбке.

«Следуй чёртовой программе, психованная ростовщицкая сука.»

Хрупкое равновесие между моим терпением и самодовольством Чигусы нарушилось. С исчезновением препятствий к тому, чтобы наконец уйти домой, исход игры уже был предрешён.

— …

Уронив челюсть, Чигуса взглянула на меня, затем на свою руку. Медленно, не торопясь.

Хорошо. Ни одно из моих слов не сразит её тупости. Нет никакого смысла сетовать на человека, который отказывается вести диалог, равно как и указывать ему на ошибки и давать советы. Когда делитесь с кем-то здравым смыслом и интеллектом, вы не просто измываетесь, вы раните его в самое больное место. В таком случае это наиболее эффективная стратегия.

Заполучить чьё-то доверие, а потом сразу же растоптать его — вот истинная личина отбросов этого мира. Вот для чего они живут.

Я дал тебе воочию в этом убедиться, Чигуса. Вот что значит быть настоящим мусором.

Юу-5

— Отброс здесь лишь ты.

…Это произошло прежде, чем я успела моргнуть.

Резкий жар прошёл через мою ладонь, словно её зажали щипцами. Кисть руки пульсировала от боли, будто кожа на ней постоянно разрывалась, вызывая покраснение и приступы боли.

С запозданием я осознала, что к моей руке была применена столь грубая сила.

Я всегда дрожала пред лицом мужского насилия, ещё с того момента, как я первый раз заплакала, только-только родившись. Тогда врач шлёпнул меня по попе. Согласна, возможно, тому была веская причина, потому я смиренно стерпела этот акт насилия, но на сей раз меня линчевали с несоизмеримой жестокостью лишь за то, что я подошла к мужчине. Из ряда вон выходящий поступок. Теперь ему так просто не отделаться от судебного иска.

Я вздрогнула то ли от боли, то ли от страха. Из глаз ручьём покатились слёзы. Выйдя из оцепенения, такого, что не было сил унять дрожь в пальцах, я всё же решилась поднять взгляд на Кусаоку, но лишь для того чтобы столкнуться с его оживлённой и добродушно-весёлой улыбкой. Поражённая до глубины души, я посмотрела на свою покрасневшую ладонь, а потом на юношу, виновника моего увечья.

Нет же ничего незаконного в том чтобы протягивать руку помощи другому человеку. Как ни посмотри, эта личность худшая из худших.

— …Прекрасно, — натянуто произнесла я. Настал час ему понести суровейшее из всех, что только можно вообразить, наказание. — Превосходно. Я аннулирую мои очки Иоанны. Будь добр, уходи домой.

— Д-да ладно. Правда, что ли?

— Живо!

— Чёрт… Знал бы я с самого начала, что так будет…

Кусаока устало поплёлся прочь, не выказывая и толики несогласия. В то же время его поникшая спина источала безмерную грусть, и мне понятно, почему.

Я прибегла к ужасно строгому способу лишить его времени, которое мы могли бы провести вместе, но мне необходимо заставить его как следует обдумать свои действия. Он сделал своим врагом хрупкую и робкую девушку.

Когда речь заходит о человеческих взаимоотношениях, особую роль играет так называемый «ПУЛ-принцип». Он уже льстил мне. Он устрашал меня. Воистину. Кусаоке с этого момента осталось лишь преследовать меня.

Расставшись однажды, возлюбленные сквозь забвение обид и раскаяние встретятся вновь. От такой киношной сцены будет плакать вся Америка. Даже Кусаока, чьи навыки общения оставляют желать лучшего, ощутит на вкус одиночество и опустошённость после того, как его столь бесцеремонно отвергли. Он будет беспомощно барахтаться в омуте стыда под тяжестью своих собственных ошибок. Сколько секунд пройдёт прежде, чем он прибежит ко мне обратно?

Интересно, как мне принять его? Улыбнуться, ласково положив руку ему на плечо? Или, может, просто принудить лбом прикоснуться носков на своих ногах? Я могу даже заставить его ждать в снег и в дождь, как в Хождении в Каноссу *. Этот инцидент запечатлеют в официальных учебниках как «Оккупация Чигусы», и он приобретёт всеобщую известность как неопровержимое доказательство существования справедливости.

Мысль об этом почему-то вызывала у меня сильное возбуждение. Должно быть, это клише — говорить, что время летит быстрее, когда тебе весело, но именно это со мной и происходило. После запуска приложения “«Секундомер»” минута прошла в мгновение ока, затем три, затем пять минут, ну а потом… хм?

Как бы долго я ни ждала, Кусаока не возвращался. И, даже навострив уши, я слышала лишь прерывистый гул вертолётных винтов и доносящиеся издалека одинокие крики ночных птиц. Я, как дура, тихо стояла в слабо освещённом коридоре в полном одиночестве.

Когда взгляд случайно скользнул по окну, меня поразил сильнейший шок.

Угольно-чёрные ворота возвышались во тьме ночи, а там, у бокового входа, стоял человек.

Судя по высоте силуэта, это точно был Кусаока. Даже не зная на самом деле, смотрю я или нет, он бодро помахал рукой в моём направлении, выходя в жилую зону, а затем исчез в ночи. Позови я его сейчас под воздействием импульса, до меня донёсся бы только звук автоответчика. Он что, издевается надо мной? Он должен быть здесь, рядом со мной.

Я слышала, как скрипят мои зубы. Ноги вросли в землю от разочарования. Подумать только, он выставил меня полной дурой. Раз так, я приму твёрдую и решительную позицию Супер Сайян Иоанны в этом ужасном и жестоком конфликте. *

— …Ну надо же.

Глубоко вздохнув, я отошла от окна и медленно повернулась.

— Как нелепо…

Это самое нелепое, с чем я когда-либо сталкивалась. Но если так было предначертано, тогда ладно. Я вступлю в его игру. Больше я не желаю делить свои драгоценные ресурсы с ним.

Теперь, когда невозможно представить, что за мной кто-то следит, я немедленно покинула школьное здание. Снаружи меня захватил холодный ночной ветер. Не за кем больше укрыться от него. Безусловно, я не нуждалась ни в ком подобном с самого начала.

Моя ладонь всё ещё пульсировала от боли. Было ли тому причиной, что он ударил меня или что-то иное, думать об этом надоело. Я решила не оглядываться и сжала ладонь в кулак. Так боль исчезнет. Так я смогу отбросить мучительную бурю в своём сердце.

Что за презренная особа.

Что за поистине жалкая личность.

Впервые за всю свою жизнь Юу Чигуса оскорбила человека.