Болезненный муж? Жена по контракту (Новелла) - 2 Глава
Герцог Ифрит, тяжело дыша, лежал на кровати. Казалось, в этот раз ситуация хуже, чем можно было представить. Белые простыни лишь отчетливее оттеняли бледную кожу, покрасневшую от сильного жара, словно он в любой момент мог умереть.
— Амид! – будто сама не своя закричала Камилла и бросилась к сыну. Страх и растерянность читались на её лице. Не в силах чем-либо помочь, она сидела у постели герцога и причитала:
— Почему, почему вдруг… Амид, ты меня слышишь? Приди в себя…Но он её не слышал… Скривившись от боли, сжимал простыню с такой силой, что побелели костяшки пальцев.
— Умф… Ух… — наполненный страданием голос в любой момент был готов сорваться на крик.
— А-а-а…
Среди множества людей, наполнивших комнату, я стояла поодаль и вслушивалась в эти стоны.
Ту-дум. Кто-то налетел на меня со спины, окатив подол платья ледяной водой.
— Ах! — пробегавшая мимо с тазом в руках личная горничная Амида — Эмма — окинула меня злобным взглядом.
— Если продолжите стоять здесь, то будете только мешать работе служанок. Пожалуйста, выйдите за дверь и подождите там, — раздражённо бросила через плечо и вновь поспешила к хозяину.
Я заколебалась на мгновение, но все же подошла к кровати, чтобы лучше видеть лицо мужа.
— Ух… Кха…
Один лишь вид искаженного лица отзывался во мне болью. Уж лучше бы я страдала. Хоть наш брак и был фиктивным, каждый раз когда я наблюдала невыносимую агонию припадков, мне хотелось разделить с ним хотя бы часть этой боли.
Рука Амида непроизвольно взмывала в воздух.
Ту-дум.
— …
Сама того не желая, я сжала протянутую кисть. Смущенная таким поступком, украдкой огляделась по сторонам: Камилла молилась, уткнувшись лицом в простыню, Реймонд, врач герцога, был занят лечением, а горничные суетились, меняя влажные полотенца.
Что же делать? Отпустить или держать крепче? Как же неловко! Ведь у нас с ним совсем не такие отношения. Однако сила его руки была просто удивительной. Откуда в больном теле могло взяться столько прыти?
«Как такое возможно?»
Основателями герцогства Ифрит были выдающиеся рыцари империи. Другими словами, все они — от далёких предков и до нынешнего поколения — были славными мастерами фехтования. Видимо, кровь не водица, и отточенная поколениями сила передалась потомкам.
Я посмотрела на руку, тисками сжавшую моё запястье. И взгляда на безупречно чистую, гладкую кожу было достаточно, чтобы понять: принадлежала она не простому смертному, а человеку статному и благородному. Такая бледная, но широкая и могучая твердыня. А ещё ужасно холодная. Настолько, что от прикосновения по спине побежали мурашки.
Моё внимание вновь переключилось на лицо Амида. Будто высеченное умелым скульптором из белого мрамора тело насквозь пропиталось потом. Как мог такой прекрасный мужчина каждый раз страдать от невыносимой боли? Эта мысль легла на сердце тяжёлым камнем.
…Рука предательски поднывала.
— А-а-а… Ух…
Сказать по правде, было настолько больно, что на глаза навернулись слезы.
— О, нет! Миледи, не плачьте!
— М-м-м?..
Рона поспешила утереть мои слезы чистым полотенцем.
— С господином все будет хорошо, — на лице её читалось беспокойство. Будучи с самого детства плаксой, она и сейчас едва сдерживала готовые в любой момент сорваться с ресниц солёные капли.
— Рона, он ведь будет в порядке?.. — всхлипывала.
Ах, как же больно.
— Конечно! Конечно! — в тон мне отвечала она.
Казалось, сдавленная мужем рука уже давно сломана. Слезы сами по себе катались с глаз, а заботливая служанка тут же утирала их полотенцем.
— М-м-м…
Стоны становились все глубже и протяжнее, а вместе с ними крепчала и хватка. Пойманная в ловушку тисков, я могла лишь горько плакать.
— Пожалуйста… — отчаянно молила, глядя на мужа. — Амид, держись.
Треск.
Нет, не надо.
— …
Кажется, мои кости действительно сломаны. От острой боли, охватившей руку, стучало в висках.
— Пожалуйста… — молила сквозь слезы.
Рона старательно смахивала капли с моих щёк.
— Не волнуйтесь, миледи, он будет в порядке.
— …Верно.
Несмотря на отчетливый хруст костей, я изо всех сил старалась улыбнуться.
***
— Худшее позади, — Реймонд отложил в сторону стетоскоп и шумно выдохнул.
— Ах… — Камилла бессильно опустилась на пол.
— Вы в порядке? — врач заботливо помог подняться старой герцогине.
В моей голове мгновенно всплыл образ властной и непреклонной женщины, что отчитывала меня за чаем в гостиной, но сейчас, глядя на её истощенное лицо, я думала: «Мать, как-никак».
— Мадам придёт в себя после небольшого отдыха. Я прописал ей успокоительное, так что проследите, пожалуйста, за её состоянием.
— Помогу отвести её в комнату, — Реймонд держал руку Камиллы, бессильно прислонившейся к кровати. Он перехватил её под локоть и повёл к выходу.
— Пожалуйста, позаботьтесь о ней, — я попыталась встать, чтобы проводить их, но неведомая сила рывком вернула меня на место.
— …
Перевела взгляд на Амида, все ещё сжимавшего мою руку. Кажется, ему стало лучше. Боль понемногу отступала, да и хватка была уже не такой сильной.
Но, даже если так, высвободиться по-прежнему не удавалось. Место захвата побагровело, наливаясь добротным синяком, а кожа вокруг побледнела.
«Не могу вырваться», — несмотря на все мои старания, цепкие пальцы мужа не сдвинулись и на миллиметр. В конце концов, я просто сдалась на милость победителю.
— …
Оставалось лишь наблюдать спящее лицо мужа. Температура спала, дыхание выровнялось и цвет лица постепенно пришёл в норму. Он был похож на ангела, спустившегося на землю, что прикорнул на мгновение. Две крошечные капельки сверкнули жемчужинами в уголках глаз… Ой, о чем я только думаю?
— А…
Всего мгновение назад плотно сомкнутые веки приоткрылись, обнажая глубокую синеву радужки. Пришедший в сознание мужчина одарил меня взглядом, полным вселенского презрения.
«Боже мой!» — мелькнуло в сознании и сердце рухнуло.
— Давно пришли в себя? — я приложила руку к груди, стараясь унять сбивчивое дыхание. Сердце выстукивало бешенное стаккато.
Губы Амида слегка шевельнулись, будто он хотел что-то сказать. Я наклонила голову и понесла ухо ближе к точеным губам.
— Что случилось? Вам все еще больно? Что мне сделать? Снова вызвать Реймонда? — нетерпеливо затараторила, ожидая ответа. Стоило бросить взгляд на его лицо, как ресницы затрепетали.
— Только скажите, я слушаю!
Его губы вновь пришли в движение на бледном лице, а тело напряглось. Даже в такие моменты он был неприлично красив.
— Убирайся.
Ах… Ну и паршивый же характер. Я растерянно моргнула, пытаясь понять смысл сказанного, но осознание принесло лишь острую боль. Не дождавшись ответа, он повторил:
— Убирайся отсюда.
— …
Стоило ангелу пробудиться ото сна, он мгновенно набросился на меня дикой кошкой. Кажется, я поспешила с выводами о его красоте. Беру свои слова обратно.
Мне стоило огромных усилий сдержаться.
«Я жена герцога. Этот мужчина — мой муж. И он болен. Нельзя злиться на больных», — как Отче наш повторяла про себя.
— …
Между нами повисла напряжённая тишина, в которой мы могли отчётливо слышать дыхание друг друга.
— На что уставилась? — нахмурился он, а мой ответ так и остался не озвученным:
«На тебя, конечно, на тебя».
Устремленные на меня небесной синевы глаза сверкнули звездами в свете луны.
— Отпустить не хочешь? — он дёрнул руку, все ещё переплетенную с моей.
В тот момент, глядя на полное отвращения выражение лица, я потеряла самообладание. Ты же сам в меня вцепился, как мне надо было поступить?!
— …
Естественно, промолчала. Ах, как же это все несправедливо! Хотелось сломать эту чёртову руку.
— Не отпустишь? — он снова дёрнул запястье, будто пытался смахнуть пыль или прогнать надоедливую муху.
— Да, — я осторожно высвободилась из захвата