Больше не запасной вариант (Новелла) - 5 Глава

– Цзян Чжаоянь! – Шэнь Цзя взорвался первым, еще до того, как Ци Цун успел заговорить, он повернул козырек кепки к затылку и бросился к Цзян Чжаояню. – Как ты смеешь, ТМ (китайский сленг – ублюдок), я…

– Цзяцзя! – Ци Цун поспешно протянул руку, чтобы остановить его.

Не желая останавливаться, Шэнь Цзя посмотрел вбок на Ци Цуна и воскликнул:

– Брат!

Увидев это, Цзян Чжаоянь расслабил свое напряженное тело и нахмурился, глядя на Ци Цуна.

– Ты снова вышел с этим человеком. Разве ты не говорил, что больше не свяжешься с ним?

Когда Шэнь Цзя услышал его слова, он тут же собрался снова броситься вперед. Его грудь бурно вздымалась. Он явно находился в ярости.

В этот момент Ци Цун стоял прямо перед Шэнь Цзя. Мозг Шэнь Цзя был настолько взбудоражен, что закричал:

– Брат Цун! Очнись и прекрати защищать его! Он того не стоит!

– Я знаю, – Ци Цун поднял руку, чтобы помочь Шэнь Цзя повернуть кепку и закрыть лицо. – Здесь есть видеонаблюдение. Ты общественный деятель и не можешь сделать этого. Я сам.

Шэнь Цзя внезапно замолчал.

Цзян Чжаоянь стоял далеко, поэтому не слышал их разговора. Он подошел к ним с выражением нетерпения на лице. Подойдя ближе, он потянулся и схватил руку Ци Цуна.

– Почему ты обнимаешься с ним? Ци Цун, иди сюда и объясни мне ясно. Что такое было с твоим предыдущим звонком?

Ци Цун обернулся, следуя движениям Цзян Чжаояня. Он посмотрел в глаза мужчине и ударил его в живот, не сдерживая своей силы.

Цзян Чжаоянь застонал, широко раскрыв глаза и сгорбившись, чтобы прикрыть живот, а потом отступил. Он недоверчиво посмотрел на Ци Цуна.

– Ты…

– Закончил? – Ци Цун взял у Шэнь Цзя салфетку и вытер руку, ранее схваченную Цзян Чжаоянем. – Если я захочу изменить код доступа к моей квартире, я его поменяю. Это не твое дело.

Цзян Чжаоянь посмотрел на Ци Цуна с ужасающим выражением на лице. Его тон был неустойчив из-за испытанной прежде боли.

– Ты-Ты одержим!

– Да, я одержим, – Ци Цун схватил Цзян Чжаояня за галстук и с силой потянул, немного подтянув и без того свободный галстук. Его голос был низким и холодным. – Как только я вспоминаю, что причина, по которой мои родители жили в этом ветхом доме в жаркий день, заключалась в том, что я ослеп из-за тебя, я хочу убить не себя… а тебя.

Цзян Чжаоянь никогда не видел такого холодного и резкого Ци Цуна. На мгновение он совершенно забыл среагировать и просто ошеломленно уставился на Ци Цуна. Раньше Ци Цун, несомненно, привык смотреть на него самыми мягкими и самыми безобидными глазами в мире, но теперь в этих глазах назревал настоящий шторм, который был диаметрально противоположен прошлой мягкости.

– Цзян Чжаоянь, – Ци Цун крепче сжал галстук, его голос был по-прежнему низким, без каких-либо колебаний, но опасно сексуальным, – убирайся отсюда! Вали! Не будь непослушным! У меня сейчас нет времени на то, чтобы иметь с тобой дело. Если ты снова появишься передо мной, это будет гораздо больше, чем просто один удар.

Затем он ослабил хватку на галстуке Цзян Чжаояня, толкнул его к стене и прошел мимо него к своей квартире.

Шэнь Цзя поспешно последовал за Ци Цуном и угрожающе поднял кулак, проходя мимо Цзяна Чжаояня.

– Ты слышал? Держись подальше от брата Цуна! – с этими словами он весело закричал что-то Ци Цуну и последовал за ним.

После разговора, за которым последовал звук открывающейся и закрывающейся двери, коридор полностью затих.

Цзян Чжаоянь, наконец, пришел в себя и понял, что все это время задерживал дыхание, его сердце даже немного болело из-за недостатка кислорода. Он быстро глубоко вздохнул, ослабил удушающий галстук и повернулся, чтобы посмотреть в сторону квартиры Ци Цуна.

Прямо сейчас… Это был Ци Цун?

___________________

Процесс выезда прошел гладко. После приезда хозяина Ци Цун и Шэнь Цзя начали собирать вещи.

В последний раз, когда он приходил сюда, он спешил. Ци Цун не успел присмотреться к вещам в квартире. На этот раз, после более внимательного изучения, чувство диссонанса внезапно усилилось.

Семья Ци типичная южная семья. Вкус всей семьи был легким и сладким. Они не любили слишком много специй. Но Ци Цун нашел на кухне всевозможные острые соусы, а в холодильнике лежала даже недоеденная порция лапши с острым зеленым луком.

Ци Цуну обычно нравилось использовать средства для душа с четкой текстурой, поэтому он не любил средства, которые оставляли скользкое ощущение на теле, но гель для душа в квартире был на первый взгляд очень жирным.

Ци Цун не любил носить шлепанцы и чувствовал себя неловко в них, но в квартире нашлось несколько пар шлепанцев, одни из которых, вероятно, носились так долго, что подошва очень износилась.

Было также много других вещей – например, способ размещения подушек, выбор мягкой и жесткой щетины для зубных щеток и текстура банных полотенец… Многие жизненные привычки выявились через предметы, и все они сильно отличались от предпочтений Ци Цуна.

Это было странно. Слишком странно.

Ци Цун стоял посреди спальни и смотрел на одежду в гардеробе, которая, по его мнению, была слишком простоватой, что заставляло его чувствовать себя некомфортно, как будто он по ошибке копался в чужом доме.

– Брат Цун, ты хочешь взять эти книги с полки?

Ци Цун снова осмотрел спальню и подошел к книжной полке в гостиной. Глядя на кучу темных и ужасных романов, он нахмурился и сказал:

– Нет. Свяжись с офисом собственника квартиры и пожертвуй их.

Проработав более двух часов, они, наконец, закончили упаковку вещей.

Когда они уходили, Шэнь Цзя сначала открыл дверь и огляделся. Когда он удостоверился, что Цзян Чжаоянь ушел, то широко открыл дверь и повернулся к Ци Цуну, говоря:

– Брат Цун, пойдем.

Ци Цун оглядел квартиру, что только вызвало у него еще более сильное чувство незнакомости. Он ответил тихим голосом и поднял большой чемодан у своих ног.

Войдя в лифт, Ци Цун снова посмотрел на плакат на стене. К сожалению, кто-то был настолько некомпетентен, что оторвал кусок, на котором было напечатано имя человека.

Шэнь Цзя наклонился, чтобы взглянуть и спросил его:

– Брат Цун, тебе интересен этот фильм? Тогда давай посмотрим его вместе, когда он выйдет. Этот фильм только что получил приз за границей и имеет высокое качество. Кстати, это совпадение, что у актера в этом фильме и человека, о котором ты меня спрашивал прежде, одно и то же имя. Если бы я не знал, что актером в этом фильме был богатое второе поколение, выросший за границей, я бы почти подумал, что он тот, о ком ты меня спрашивал.

Ци Цун неожиданно повернул голову и спросил Шэнь Цзя:

– То же имя? Человек на этом плакате – Гу Сюнь?

Шэнь Цзя был удивлен реакцией Ци Цуна и кивнул.

– Да. Что с тобой, брат Цун?

Ладони Ци Цуна немного вспотели, но он смог сдержаться и спросить:

– Эта кинозвезда выросла за границей? Ты уверен?

– Несомненно, бабушка Гу Сюня – с Запада, и он вырос со своей бабушкой на Западе. Тогда, как только Гу Сюнь стал популярным, все это было обнаружено средствами массовой информации.

Бабушка с Запада. Разве это не означает смешанную кровь? Бьющееся сердце Ци Цуна медленно успокоилось, а затем затонуло. Нет, этот человек не был тем Гу Сюнем, бедным деревенским парнем, которого он знал. Кроме того, как мог такой глупый парень, как Гу Сюнь, который не мог даже скрыть свои эмоции и не мог говорить, когда нервничал, стать актером? Для него невозможно сниматься в кино.

Он снова посмотрел на плакат в лифте. Изгиб этого подбородка… может быть, есть много симпатичных людей, похожих на него.

Когда они вернулись в район, Шэнь Цзя припарковал машину и последовал за Ци Цуном в лифт. Внезапно он выпрыгнул, как только дверь лифта собиралась закрыться, и махнул Ци Цуну снаружи.

– Поговори с дядей и тетей сегодня вечером. Я заберу тебя завтра утром. Хорошего тебе сна!

Ци Цун был ошеломлен, и, прежде чем он успел среагировать, дверь лифта закрылась. Лифт начал подниматься. Ци Цун пришел в себя, со смехом качая головой, и его подавленное из-за плаката настроение стало немного лучше.

Линь Хуэй и Ци Инь не спали и ждали его в гостиной. Ци Цун не поговорил со своими родителями, как предложил Шэнь Цзя, а наоборот, призвал Линь Хуэя и Ци Инь отдохнуть, как только вошел в дверь.

Линь Хуэй не был счастлив.

– Еще рано.

– Становится поздно, – Ци Цун сознательно поднял руки и потер глаза. – Я такой сонный.

Конечно же, Линь Хуэй больше ничего не сказал и попросил Ци Цуна ложиться отдыхать так же рано, как и в прошлом.

Позаботившись о своих родителях, Ци Цун просто принял душ, переоделся в новую пижаму, которую Ци Инь купила для него, и пошел спать в своей новой кровати.

Было уже очень поздно, и его тело чувствовало усталость, но Ци Цун не хотел спать. С тех пор как он проснулся в больнице, его преследовали все виды информации и событий. Только теперь у него, наконец-то, появилось свободное время.

Он прокрутил все события, что произошли за последние несколько дней, в своей голове, перевернулся и поднял свой сотовый телефон с тумбочки. Он двигал пальцами, вводя ряд чисел, которые были очень знакомы его сердцу и набирались машинально.

– Извините, набранный вами номер недоступен.

Ци Цун повесил трубку, и через несколько секунд его пальцы медленно пошевелились, когда он нажал на WeChat. Он проигнорировал огромное количество информации внутри и переключился на интерфейс учетной записи, выбрав переключение, и ввел учетную запись WeChat и пароль, которые он использовал три года назад, а затем нажал «Войти».

Вскоре появилось алое письмо:

– Учетная запись, в которую вы вошли, больше не существует.

Шэнь Цзя однажды сказал ему, что три года назад, после того как он потерял память из-за высокой температуры, он удалил все свои старые социальные учетные записи и подал заявку на новые, потому что он чувствовал, что это неудобно, и он не привык к этому.

Он знал это, но… Ци Цун положил мобильный телефон на прикроватную тумбочку, натянул тонкое покрывало на лицо и сдержанно ударил по матрасу.

Зачем выходить из системы, даже если что-то не так. Теперь, когда он потерял свои учетные записи, как ему найти человека, пропавшего на три года?

___________________

На следующий день, прежде чем идти на работу, Линь Хуэй долго оставался с Ци Цуном. Наконец, когда мужчина не мог больше задерживаться, он протянул руку, чтобы коснуться головы Ци Цуна, и вышел из дома со счастливым лицом.

Ци Инь закрыла дверь и сказала Ци Цуну:

– Следуй за мной.

Ци Цун также хотел поговорить с Ци Инь, и потому послушно последовал за матерью в главную спальню.

– Это тебе, – Ци Инь вынула банковскую карту из тумбочки и положила ее в руку Ци Цуна. – Пароль – твой день рождения. Денег не так много, всего двадцать тысяч, но этого должно быть достаточно для того, чтобы ты пережил переходный период.

Двадцать тысяч – это могут быть все деньги, которые есть у его родителей.

Перехватившее горло Ци Цуна немного сдвинулось. Он протянул руку и вернул карту обратно, затем вынул из кармана другую карту и вложил ее в руку Ци Инь.

– Мама, на карте сорок тысяч. Ты и папа можете жить на них. Я заплатил арендную плату за этот дом в течение года. Через год я непременно поменяю для вас дом на более хороший.

Ци Инь застыла, а затем медленно сжала руку Ци Цуна.

– … Ты действительно заплатил деньги, которые должен?

Ци Цун был готов к этому вопросу и ответил естественно:

– Я заплатил. Цзяцзя помог мне с частью, а часть я вернул сам и заплатил за все.

Мать и сын посмотрели друг на друга, и, наконец, Ци Инь уступила первой. Она склонила голову, погладила тонкие пальцы Ци Цуна и выдавила улыбку.

– Мама верит тебе… Я возьму деньги. Не беспокойся о своей семье. Просто продолжай.

Ци Цун почувствовал облегчение в своем сердце и протянул руки, чтобы обнять Ци Инь.

– Мама, я сделаю все возможное, чтобы заработать деньги.

Вскоре Шэнь Цзя выехал из отеля, чтобы забрать Ци Цуна и вернуться в Бэйши.

Весь багаж был помещен в багажник, а Шэнь Цзя и Ци Цун садились в машину один за другим. Ци Инь встала рядом с пассажирским сидением и наклонилась, чтобы попросить Шэнь Цзя ехать осторожно. Затем она посмотрела на Ци Цуна.

– Ешь больше.

– Хорошо.

Ци Инь протянула руку, чтобы коснуться лица Ци Цуна, а затем отступила. Ци Цун помахал Ци Инь и затем закрыл окно машины. Шэнь Цзя посмотрел на Ци Цуна и не двигался.

Ци Цун пристегнул ремень безопасности и спокойно сказал:

– Поехали.

Когда машина начала медленно отъезжать, фигура Ци Инь в зеркале заднего вида становилась все меньше и меньше, пока не исчезла полностью.

Ци Цун посмотрел на Шэнь Цзя и сказал:

– Цзяцзя, я хочу отправиться еще в два места, прежде чем уехать окончательно.

Примерно через десять минут Ци Цун появился в том месте, где работал Линь Хуэй. Он переоделся, надел кепку Шэнь Цзя и смешался с родителями, которые провожали своих детей. Через окно он посмотрел на Линь Хуэя, который держал в руках брошюру и разговаривал с учителем в классе.

– Это новый помощник учителя?

– Кажется, это так. Почему он стал помощником учителя в таком возрасте? Его пенсии недостаточно?

– Помощник учителя должен помогать управлять несколькими классами, что очень сложно. Обычно это делают молодые люди. Сможет ли новый учитель справиться?

Пока некоторые родители говорили об этом, Ци Цун сильнее надвинул кепку на голову и отвернулся.

Вернувшись в машину, Ци Цун снял шляпу и сказал Шэнь Цзя:

– Отправляйся в район Вэньхуа.

Шэнь Цзя завел машину, на мгновение заколебался, а затем осторожно спросил:

– Брат Цун, ты хочешь найти этого Гу Сюня?

– Нет. – Ци Цун положил кепку на колени. – Я просто хочу пойти и взглянуть в последний раз.

Он не знал точно, что он хотел увидеть. Он только знал, что после этой поездки в Бэйши, вероятно, пройдет много времени, прежде чем у него появится энергия, чтобы позаботиться о своей любви.

Через полчаса машина была припаркована напротив ресторана с жареной курицей на улице Хуэйбэй в районе Вэньхуа. Ци Цун посмотрел на магазин и не вышел из машины.

Шэнь Цзя необъяснимо чувствовал, что такой Ци Цун, который сидел тихо и безмолвно, особенно уязвим. Он осторожно спросил:

– Брат Цун, ты хочешь пойти и посмотреть?

– Здесь… Раньше это была кофейня, – Ци Цун отвел глаза и улыбнулся Шэнь Цзя. – Я часто приходил сюда пить кофе после колледжа… Поехали. Нам понадобится несколько часов, чтобы добраться до Бэйши. Если мы не уедем вовремя, то можем оказаться в пробке в вечерний час пик по дороге в Бэйши.

– Брат Цун.

– Поехали. Не могу дождаться, когда увижу, как ты выглядишь, когда выходишь на сцену.

Оранжевый спортивный автомобиль завелся и медленно поехал от новой шумной улицы Хуайбэй.

Рядом с магазином жареной курицы стройная фигура с чашкой кофе вышла из маленькой кофейни, которая в основном была заблокирована мусоровозом. На человеке были надеты шляпа, солнцезащитные очки и скромная одежда. Он шел по улице к черной машине, проверяя свой мобильный телефон.

Внезапно он остановился и нажал на картинку.

Это была размытая фотография, которую, очевидно, сделали тайно. В середине снимка парень в черной футболке и кепке прислонился к оранжевой спортивной машине и разговаривал с худым человеком с длинными волосами в белой футболке, видно было лишь расплывчатый профиль.

Под этой фотографией было несколько сенсационных названий: «Любовная интрига Шэнь Цзя разоблачена! Ношение уличной одежды на свидании со своей девушкой!»

Через некоторое время он двинулся, убрал мобильный телефон, сел в машину и закрыл дверь, прошептав неприятным голосом:

– Девушка? Слепые папарацци.