Больше не запасной вариант (Новелла) - 8 Глава

Глава восьмая

Особенность. На протяжении всего медицинского осмотра Ци Цун размышлял над этим вопросом.

Ци Инь придавала большое значение воспитанию детских интересов и увлечений. Ци Цун многому научился, включая каллиграфию, фортепиано, барабаны, катание на роликах, тхэквондо, спортивные танцы, рисование, оригами, резку бумаги, гончарные изделия, баскетбол, футбол, настольный теннис… Он только баловался большинством этих вещей, и, когда понимал, что они ему не нравятся, просто уходил.

Ци Инь была совершенно непредубеждённой в этом отношении, и никогда не заставляла Ци Цуна учить всё. Она только требовала от него «сделать выбор после попытки». Делая выбор, он должен был тщательно подумать и не возвращаться к своему обещанию, а придерживаться его.

Ци Цун следовал этому требованию, а среди всех навыков и искусств он выбрал каллиграфию, фортепиано и тхэквондо, чтобы придерживаться их. В то время Ци Инь очень серьёзно спросила его, почему он выбрал эти вещи, и он также ответил очень серьёзно. Каллиграфию потому, что ему нравилось это, фортепиано, потому что он хотел играть на нём для мамы после обучения, а тхэквондо, чтобы тренироваться и защищать свою мать в будущем. Но, казалось, что за последние три года его три увлечения, которыми он занимался многие годы, были оставлены.

Ци Цун собрался с мыслями и пошевелил плечами. Он обнаружил, что мышцы очень жёсткие, значит, он очень долго пренебрегал тренировками. Затем он пошевелил пальцами, и когда раскрыл их, то почувствовал легкую скованность. С такими руками невозможно точно нажимать на клавиши и получать чистый звук.

Он взял с пола лист с результатами теста, который кто-то выбросил, и умело сложил его в бумажного журавля, продолжая думать. Ему нужно восстановить навыки игры на фортепиано как можно скорее. Но, полагаясь только на своё любительское мастерство игры, он не сможет впечатлить Чжао Чжэньсюня. В наше время слишком много детей, которые хороши в игре на инструментах, а он занимался только в свободное время. Поступив в университет, он увлёкся своей специальностью, и долгое время не трогал пианино. По сравнению с трудолюбивыми учениками, его можно назвать неконкурентоспособным.

Во время размышлений о специальности в университете, оригами Ци Цуна было быстро развернуто и превращено в лист бумаги. Он разобрал журавля и снова начал складывать.

Конкурс в основном состоял из пения и танцев. Что касается танцев, он изучил только некоторые шаги спортивных танцев в младших классах, но не научился многому, и теперь уже всё забыл. Что касается пения, за исключением музыкального класса, где он участвовал в хоре и во время уроков игры на фортепиано, он почти никогда не пел на публике, поэтому не знал, каков его уровень пения, может ли он петь или нет.

Суть в том, что даже если ему посчастливится быть отправленным на конкурс, его, вероятно, выбьют в первом раунде. Когда из бумаги была сформирована скамья, Ци Цун остановился, посмотрел на неё, медленно развернул и начал складывать розу.

Он должен заранее подготовиться к возможности не участвовать в конкурсе или потерпеть неудачу в нём. Ещё раз он подумал о своей специальности в университете – театральная, кино- и телевизионная литература. В популярных терминах это сценарий.

Сценарист был потенциальной карьерой, связанной со сферой развлечений. Это карьера, в которой вас могли легко проигнорировать, с которой трудно продвинуться вперёд, которая требовала связей и квалификации. Выбирая в то время эту специальность, Ци Цун был богатым вторым поколением. Он был победителем по жизни, который получал поддержку своих родителей, ему не нужно было думать о практических проблемах, и он мог выбрать карьеру, основываясь на своих увлечениях. В то время Ци Цун любил смотреть фильмы и читать книги, чувствуя, что процесс придания истории формы действительно замечательный. Таким образом, среди многих связанных с литературой специальностей он выбрал специальность сценариста, которая не была чисто научным исследованием, но помогала также зарабатывать деньги в обществе, требовала творчества и имела бесконечные возможности, казалось бы, близкие к его мечтам и реалистичные.

В то время Ци Цун также рассматривал возможность упадка семьи Ци. Тогда он думал, что, даже если семья Ци пострадает, он сможет рассчитывать на свою специальность, чтобы позволить родителям жить хорошей жизнью. После поступления в университет он быстро понял свою наивность. Магистр сценариев не был похож на других, кто после получения степени наверняка найдёт работу в будущем и сможет свободно создавать истории, которые хочет создать. Это работа со многими ограничениями и ловушками, потреблявшая энтузиазм и энергию, и также было трудно зарабатывать на жизнь или обеспечить стабильный доход за короткий период времени. Если бы он знал это, он бы…

– Ци Цун! Где Ци Цун? Подойдите и получите свои результаты.

Ци Цун внезапно вернулся в настоящее, но плохо контролировал свои силы. Половина бумажной розы была порвана им. Сначала он ответил на призыв медсестры, а затем посмотрел на свою ладонь. Так как бумага была сложена дважды, поверхность розы была вся в складках и, к тому же, отсутствовала оторванная часть. Она выглядела очень старой и грязной. Не очень хорошо.

Похоже на жизнь Ци Цуна.

Ци Цун ненадолго замер, осторожно коснулся кончиками пальцев лепестков розы, положил её в свой рюкзак и пошёл в кабинет врача.

___________________

После осмотра Ци Цун отправился домой на метро. Обстановка напомнила ему разговор двух девушек и размытое изображение. Он достал свой мобильный телефон, открыл браузер и набрал «Гу Синь».

В вагоне метро никогда не было недостатка в болтовне. Он не знал, откуда взялся этот восклицательный возглас, но он достиг ушей Ци Цуна.

– «Рыцарские кости» так хороши! Вода без следа – божественный сценарист!

Эти слишком знакомые имена заставили пальцы Ци Цуна, которые собирались нажать кнопку поиска, замереть. Он посмотрел на говорящего, но увидел только затылок черноволосой головы. Он нахмурился.

Вода без следа? «Рыцарские кости»? Была ли это Вода без следа, которую он знал, и «Рыцарские кости», которые он знал?

Но «рыцарских костей» не было… Он нахмурился и уже собирался выяснить, откуда доносился голос, когда его мобильный телефон внезапно завибрировал. Он посмотрел вниз и увидел, что это звонит Чжао Чжэньсюнь, поэтому поспешно поднял трубку.

– Ци Цун, где ты?

– На обратном пути.

– Хорошо. Когда ты вернешься домой, отправляйся в спальню Цзяцзя, достань костюм с желтой этикеткой и, как можно скорее, доставь его в Венский Гранд Отель, улица Утун, район Гуаньмин! Не бери такси, когда выйдешь. Езжай на метро. Могут быть пробки.

Тон Чжао Чжэньсюня выдавал срочность поручения, поэтому Ци Цун поспешно ответил:

– Хорошо.

– Тогда поторопись.

Когда звонящий повесил трубку, Ци Цун быстро отбросил то, о чём он думал раньше, закрыл открытый браузер, выключил мобильный телефон, взглянул на знак станции и прошёл мимо толпы к выходу из метро.

__________________

Через час Ци Цун, наконец, прибыл в то место, о котором упоминал Чжао Чжэньсюнь. Он поднялся на восьмой этаж отеля, следуя инструкциям Чжао Чжэньсюня, и постучал в дверь комнаты 807.

Чжао Чжэньсюнь стоял у двери. Он взял костюм из рук Ци Цуна, развернулся и сунул его в руки молодой девушке с фиолетовыми волосами.

– Погладь его! Сяо Хан! Попроси Шэнь Цзя быстро помыться. Одежда уже прибыла. Волосы Шэнь Цзя легки в обращении. Не наносите макияж. Просто настройте его цвет кожи, чтобы он выглядел лучше, – сказал Чжао Чжэньсюнь, входя.

Ци Цун поспешил остановить дверь, прежде чем она автоматически закрылась, вошёл, а затем осторожно закрыл её за собой.

В комнате находилось около пяти или шести человек. Все были очень заняты, и на кровати лежало много вещей, которые выглядели немного спутанно. Внезапно дверь ванной с треском распахнулась. Шэнь Цзя, с капающей с волос водой и одетый только в халат, выбежал из ванной по настоянию высокого и худого юноши.

Увидев Ци Цуна, он не забыл сказать «привет» и объяснил:

– Брат Цун, спасибо, что принес одежду. Только что состоялась временная поездка, и у нас не хватает людей, поэтому я мог только побеспокоить тебя. Кстати, на столе есть напитки. Ты можешь попить, если хочешь.

Ци Цун отступил назад, чтобы избежать коротко стриженой девушки, которая держала щипцы для завивки, встал в пустом углу, вдали от суеты, и кивнул.

– У тебя есть время заботиться об этом? Садись! Подготовьтесь! Высушите ему волосы! – Чжао Чжэньсюнь усадил Шэнь Цзя за стол, повернулся лицом к зеркалу и сказал: – Не веди себя глупо и стой сам, когда войдёшь в зал. Когда увидишь известных тебе писателей, продюсеров и режиссёров, поздоровайся. Неважно, знакомы вы с ними или нет, просто поздоровайся, поболтай как можно больше и постарайся оставить хорошее впечатление.

Шэнь Цзя поднял голову, чтобы Юань помогла ему сушить волосы, и внимательно всё выслушал.

Чжао Чжэньсюнь всё ещё выглядел беспокойным.

– Одним словом, больше внимания уделяй себе. На эту биржевую встречу приходит много директоров и продюсеров. Это твой шанс. Ты должен воспользоваться этим.

Шэнь Цзя прошептал:

– Я до сих пор не понимаю, почему они отправили мне приглашение гостя на такого рода встречу о развитии кино и телевизионной индустрии. Такая встреча должна проводиться для тех крупных продюсеров и режиссеров. Я просто певец. Как я могу понять, о чём они говорят, или обсудить тенденции в отрасли?

Чжао Чжэньсюнь, очевидно, тоже этого не понимал, но сейчас это не главное. Им пришлось воспользоваться этой возможностью, когда она представилась, поэтому он нахмурился и похлопал Шэнь Цзя по плечу.

– Точно, ты должен слушать внимательно, даже если не понимаешь. Просто думай, что ты пришел от имени генерального директора Шэнь, чтобы послушать о тенденциях в отрасли.

Шэнь Цзя, наконец, успокоился.

Через полчаса Шэнь Цзя полностью оделся и вышел из ванной. Он был в светлом сине-сером повседневном костюме с парой белых туфель, а его короткие волосы уложили просто и свободно. В сочетании с красивыми чертами лица и солнечным темпераментом он производил впечатление человека на пороге взрослой жизни.

Чжао Чжэньсюнь кивнул.

– Да, всё выглядит хорошо. Этот костюм тебе подходит. Мы опоздаем. Давай спустимся вниз!

Шэнь Цзя не двигался, но изобразил на лице лестивое выражение.

– Брат Чжао, я могу взять помощника?

Помощники, которые убирали комнату, обернулись и посмотрели на Шэнь Цзя. Ци Цун, который стоял в углу, не мешая их работе, также посмотрел на Шэнь Цзя.

Чжао Чжэньсюнь увидел внимательные мысли Шэнь Цзя и посмотрел на Ци Цуна в углу. Он нахмурился и сказал:

– Да, но не разговаривай только с помощником всё время. Ты должен…

– Передать привет продюсерам и режиссерам. Я знаю. Я понимаю. Ты можешь быть уверен, – Шэнь Цзя радостно прервал слова Чжао Чжэньсюня, помчался в сторону Ци Цуна и подтолкнул его выйти наружу, затем сказал другим помощникам: – В следующий раз я возьму вас, как только появится другая возможность.

Помощники были удивлены и снова посмотрели на Шэнь Цзя. Один из них ответил:

– Иди. Я совсем не хочу идти на это скучное собрание. Я бы предпочёл остаться здесь, поиграть с моим мобильным телефоном и подождать, пока ты не вернешься.

Чжао Чжэньсюнь снова убеждал:

– Хорошо, заканчивай разговаривать. Персонал уже ждет.

Шэнь Цзя вытолкнул Ци Цуна из комнаты. Тот обернулся и спросил:

– Ты собираешься привести меня?

– Угу. В этом обмене будет много знаменитых сценаристов. Разве это не то, что ты изучал? Через минуту я познакомлю тебя со сценаристами, которых знаю. Есть много контактов и много возможностей, – Шэнь Цзя понизил голос, посмотрел на Чжао Чжэньсюня, который следовал за ними, и добавил: – Тссс! Не позволяй брату Чжао слышать, иначе он снова начнет ныть.

Ци Цун был ошеломлен на мгновение, а затем его сердце смягчилось. Шэнь Цзя вспомнил слова, которые он использовал, чтобы успокоить своих родителей. Он похлопал Шэнь Цзя по руке и прошептал в ответ:

– Хорошо.

Встреча по обмену состоялась в Пионовом зале на третьем этаже Венского отеля. Все трое считали, что такого рода профессиональная встреча по обмену не будет особо освещаться в СМИ. Однако когда лифт открылся, везде сверкали мигающие огни.

Чжао Чжэньсюнь быстро отреагировал. Загородив Шэнь Цзя, он понизил голос и пробормотал Ци Цуну:

– Береги Цзяцзя, пока мы не войдем в зал. Поторопись!

Ци Цун пришёл в себя и поспешно шагнул вперед, чтобы заблокировать представителей СМИ рядом с Шэнь Цзя, который демонстрировал стандартную вежливую улыбку на лице, быстро идя с защитниками с обеих сторон.

Ци Цун нахмурился, услышав шёпот репортёра:

– Почему Шэнь Цзя здесь?

Почему он сказал это разочарованным тоном?

Репортёры не цеплялись за них, но замолчали, сделав несколько снимков. Трое человек плавно прошли через представителей средств массовой информации и достигли двери. Шэнь Цзя и Ци Цун вошли в зал, благодаря заранее выданным сотрудниками пропускам, а Чжао Чжэньсюнь остался снаружи, чтобы разобраться с формальностями.

Двое прошли только пару шагов внутрь, когда за ними внезапно возникло сильное волнение, и раздались звуки щёлкающих затворов один за другим. Репортёры, которые оставались относительно спокойными, когда появился Шэнь Цзя, все громко закричали.

Все кричали, поэтому никто не мог быть услышан ясно. В последующем шуме было слышно только одно имя:

– Гу Синь.

– Гу Синь, вы…

– Господин Гу Синь…

Ци Цун резко остановился и оглянулся. Шэнь Цзя также удивлённо оглянулся.

Позади мигающих огней стройная фигура, защищённая телохранителями и помощниками, направилась к ним через увлечённую группу репортеров.

У него были широкие плечи и длинные ноги, а легкая и мягкая винно-красная рубашка облегала тело при ходьбе, обрисовывая в общих чертах мускулы его груди. Узкая и правильная линия талии была подчёркнута тёмным поясом, а чёрные брюки обтягивали длинные ноги. Его правая рука висела на боку, намёк на красное был виден между его пальцами. Левая рука мягко зацепилась за пряжку ремня.

Вероятно, из-за того, что его ослепили вспышки фотоаппарата, он слегка опустил голову, из-за чего несколько прядей вьющихся чёрных волос упали и прикрыли лоб. Контур длинных бровей был размыт движением волос. Его глубокие глаза были наполовину спрятаны под бровями. Также можно было увидеть лёгкую тень его густых веерообразных ресниц. Под жёсткой и узкой переносицей его тонкие губы были прямыми и сжатыми, показывая след неудовольствия владельца.

Ци Цун посмотрел на этого человека, и его глаза немного расширились. Образ в его воспоминаниях постепенно стал более чётким, перекрываясь приближающейся фигурой, и затем был решительно подавлен им.

Возможно, заметив взгляд Ци Цуна, человек, который наполовину опустил глаза, внезапно поднял их.

Два взгляда встретились.

Одинаковые глаза, идентичное лицо, но совершенно другой темперамент. Это потрясающее выражение лица и одежда. Ци Цун сжал руки в кулаки и поджал губы. Ему потребовалось много усилий, чтобы сдержать свою реакцию.

Этот человек… кто он? Почему у него такое же лицо, как у человека в его воспоминаниях? Почему его также звали Гу Синь? Почему он… выглядел совершенно иначе, чем тот человек?

Человек остановился, как только увидел Ци Цуна, а потом пошёл немного быстрее. Репортеры, которые пытались его заблокировать, а также телохранители и помощники остались позади. Он остановился перед Ци Цуном, посмотрел на него сверху вниз и улыбнулся тёплой улыбкой.

– Наконец-то я тебя нашёл.

Тот же голос, но какой ужасно странный тон. Ци Цун посмотрел прямо на него, изучая это лицо дюйм за дюймом, прежде чем, наконец, подметил полуоткрытый воротник рубашки и пристально всмотрелся в область прямо под правой ключицей. Родинка была там, как и в его воспоминаниях.

Грудь Ци Цуна быстро поднималась и опускалась, и понемногу он перемещал глаза вверх, чтобы взглянуть на лицо мужчины и в его глаза.

– Я Гу Синь, – в глазах мужчины было что-то мрачное, что озадачило Ци Цуна. Он слегка наклонился и взял руку Ци Цуна, которая висела рядом с телом. Он немного раскрыл руку Ци Цуна, и кольцо на его пальце слегка надавило на руку Ци Цуна. – Ты… ты помнишь меня?

С этими словами он отступил назад и посмотрел на Шэнь Цзя, который глупо смотрел на Ци Цуна. Уголки его рта поднялись, и он повернулся, чтобы войти в зал.

Ци Цун опустил голову, сжал оцепенелую руку, медленно восстанавливая чувство осязания.

– Брат Цун, ты знаешь Гу Синя? Он не может быть… – голос Шэнь Цзя угас, когда он увидел выражение глаз Ци Цуна. Он замер, затем запаниковал, поднял руку и опустил её. Он вынул свой платок из кармана и осторожно спросил: – Брат Цун, что с тобой? Ты…Не плачь!

Ци Цун с силой вытер глаза рукой и глубоко вздохнул, чтобы контролировать свои эмоции, затем быстро сказал:

– Извини. Я пойду в уборную.

С этими словами он обернулся и шагнул прочь, не решаясь остаться там хоть на секунду дольше.