Букет цветов для лесного зверя (Новелла) - 2.2 Глава
Когда он робко поднял голову, холодные, суровые глаза молодой девушки склонились над ним.
«А что ты можешь сделать?» — ее глаза в тот момент говорили: «Если это что-то скучное, я убью и съем тебя сию же минуту»
(Что… я могу сделать?..) — спросил он себя.
Эта девушка не допустит ничего поверхностного.
Вспышка вдохновения вдруг обрушилась на него.
«Ммм, я просто спрашиваю для справки, но… у тебя есть какой-нибудь интерес к мечам?»
Бровь девушки судорожно дернулась.
«Меч, ты имеешь в виду эти режущие штуки… а что насчет них?»
«Я имею в виду… если бы вам пришлось выбирать между «Нравится» и «Не нравится» про мечи, на какую сторону вы бы встали?»
«Я их ненавижу!!»
Резкий крик девушки потряс всю атмосферу.
«Ты сам посмотри! Они делают больно! Я ненавижу все мечи и людей, которые их держат! Они раздражают, даже когда на них смотришь!»
Она закричала с достаточной силой, чтобы выдохнуть огонь, протягивая свою левую руку: «Прямо здесь, прямо здесь!» — она указала на нее пальцем. При ближайшем рассмотрении обнаружилась свежая рана, которая только что закрылась. Девушка сжала губы, небрежно бормоча что-то ужасное.
«Это было так больно, что я съела его заживо»
Скулы Клео напряглись, когда он засунул небольшой выступ рукояти адамантитового меча глубоко в пасть рюкзака за спиной. К счастью, девушка была слишком увлечена своей яростью из воспоминаний, чтобы заметить подозрительные движения Клео.
Он подумал, что, возможно, она отпустит его, если он подарит один из редчайших адамантитовых мечей в мире, но это, несомненно, было ошибкой. В таком случае больше не было нужды думать. Оставалось только одно, на что была способен нынешний Клео.
«М-м-м … тогда … я напишу картину»
Похоже, у него не было достаточно уверенности, чтобы гордо заявить об этом.
И все же в последние несколько лет живопись была для Клео всем. Если это не сработает, то Клео ничего не сможет сделать.
Девушка, скрестившая руки на груди и тяжело дышавшая носом, от слов Клео пришла в себя.
«… картину?..»
Она пристально посмотрела на Клео.
На ее лбу прорезалась глубокая морщина. Ее мрачный взгляд пронзил его насквозь.
«Значит, это безнадежно», — подумал он. Но….
«Что такое … картина?» — именно поэтому у нее на лбу появилась морщинка.
«А? Ты не знаешь, ЧТО ТАКОЕ картина?»
Трижды тряхнув длинными волосами, девушка опровергла его слова.
«Нет, не знаю»
Как он объяснит это тому, кто не разбирается в картинах? Клео встревожился, но он тут же не задумываясь понял что делать.
«Подожди… подожди минутку»
Подавив жажду знаний девушки правой рукой, он вытащил из сумки набор красок. Конечно, скрывая его своим телом, чтобы адамантитовый меч не был замечен.
(Давайте посмотрим… это должно сработать.)
Его глаза остановились на цветке, покачивающемся у его ног. Он не знал его названия, но это не имело значения. Открыв альбом, он яростно взмахнул карандашом. Так что же он делал? Девушка-волшебный зверь смотрела на Клео сверху вниз заинтригованными глазами.
На чертежной бумаге простые фигуры были сложены вместе, чтобы изобразить общую форму и установить композицию. Форма листьев, количество лепестков, яркие пятна, темные пятна – линии увеличивались, прежде чем быть стертыми. Правая рука Клео безостановочно двигалась, детализируя рисунок.
Примерно через пять минут был составлен грубый набросок, который соответствовал части цветка. Обычно он бы хотел вложить в это больше труда, но, если он заставит девушку ждать, пока ее интерес не ослабеет, тогда все будет потеряно.
Он робко протянул ей альбом для рисования.
«Эээ… это картина»
Чтобы объяснить кому-то, кто не знает, что такое картины, было лучшим вариантом показать эту самую картину. Девушка молча приняла его.
Опасаясь ее реакции, Клео терпеливо ждал, опустив голову.
Тишина.
Девушка ничего не ответила. Присев на корточки, она несколько раз сравнила фотографию с настоящим цветком.
«Ах…»
Широко раскрыв глаза, девушка вскрикнула.
«Поразительно! Это одно и то же! Этот и тот цветок — одно и то же!»
Она хлопнула ладонью по бумаге и попыталась перевернуть страницу альбома.
«Она такая плоская, но кажется, что в ней есть глубина. Как это таинственно! Как весело!»
Она подняла рисунок высоко к летнему солнцу. Вращаясь кругами, она смотрела на него под разными углами. Словно приятный звон колокольчика, она разразилась смехом.
Девушка прижала альбом к груди, глядя на Клео сверкающими глазами.
«Эй, эй, можно мне вот это? — Эй!»
Небольшой наклон ее головы был достаточно милым, чтобы забыть, что она была волшебным зверем.
Ощущение жара быстро распространилось по щекам Клео.
«Да, м-м-м… я … я отдам тебе этот рисунок. Но, и это только в том случае, если ты не против, может быть, я тоже нарисую тебя?..»
«А? — Меня? Я тоже могу… вот так?»
Девушка переводила взгляд с рисунка на себя. Клео изобразил улыбку.
Ее тело дрожало от восторга.
“О да, пожалуйста! Иди и, как это.. нарисуй меня!»
Вверх и вниз, ее голова закивала. Цветок на ее голове задрожал вместе с ней. Виноградные лозы, которые росли у нее за спиной, извивались, словно трепеща в предвкушении.
***
Свист, царапанье, свист.
Карандаш проворно скользит по чертежной бумаге.
Звуки постепенно стихают. У Клео вырвался мучительный вздох.
Щупальце девушки все еще обвивается вокруг его ноги. Но для нынешнего Клео это было несущественной проблемой. Его беспокойство заключалось в лежащем перед ним рисунке.
(Почему я… сказал, что нарисую ее…)
Он мог бы просто сделать декорации. Или, возможно, чудовище в лесу. Если в его иллюстрированной энциклопедии и была какая-то форма жизни, то он был уверен, что сможет нарисовать ее от начала до конца.
Чертежная бумага была в основном заполнена линиями. Девушка, которая уперлась бедрами в траву, рисунок деревьев на заднем плане, заросли. Но верхняя часть ее тела все еще оставалась грубой, и он отложил рисование карандашом более мелких деталей.
(Мне нужно видеть, чтобы рисовать. Поэтому я должен видеть…)
(Я собираюсь рисовать. В этом ни в коем случае нет ничего неприличного…)
Клео укрепил его решимость, и наконец пришло время поднять голову.
Узкая талия молодой девушки, ее белая сияющая кожа, и мало-помалу — это попало ему в глаза. Его сердце стучало в несколько раз сильнее, чем в первый раз, когда он увидел обнаженные черты ее тела.
Ее длинная челка, спускающаяся ниже подбородка, маленький рот, из-за которого невозможно было представить, что она ест людей, и невинная улыбка. Их взгляды встретились. Он поспешно спрятал лицо.
Глаза молодой девушки с любопытством округлились.
«Эй, у тебя вдруг покраснело лицо. Неужели что-то случилось?»
«Да, ну … это, это, это ничего»
Клео ответил писком, только заставив ее еще больше наклонить голову.
Как бы то ни было, это не закончится, пока он не начнет рисовать. Отчаянно сдерживая дрожь в левой руке, он бросил вызов своему первому обнаженному образу женщины. Еще немного углубившись в рисунок, его рука остановилась. Он использовал свой ластик, чтобы стереть линии, которые слишком сильно дрожали, и наложить на них новые. Было время, когда он нарисовал статую богини, которая стояла в фонтане, и, вспомнив этот опыт, он начал рисовать более искусно, чем ожидал.
Но проблема была в другом — в груди, в конце концов.
Разглядывая их, несмотря на раскрасневшееся лицо, он пытался изобразить их такими, какие они есть, но у него ничего не получалось. Пологий наклон верхней части, бок, который давал ощущение глубины, нижняя кривизна, подвешенная под действием силы тяжести, каждая часть плавно соединялась со следующей, образуя сложную кривую. Воспроизвести их на бумаге оказалось куда более хлопотной работой, чем он предполагал.
Рисование линии, стирание и снова рисование.
Даже когда у него возникло ощущение, что он хорошо рисует, еще один взгляд, и какая-то часть его исчезла. Его сердце уже не билось так, как раньше, когда он видел обнаженные черты. Мысль о том, что он не должен был смотреть, еще была.
(Это совсем не так. Это совсем нехорошо.)
Стереть и нарисовать, повторить еще раз.
Хотя Клео и не заметил этого, его лицо больше не было красным. Он беззастенчиво бросил взгляд на грудь молодой девушки. Забыв о своей неловкости и смущении, чтобы просто скопировать прекрасное зрелище перед его глазами в точности таким, каким оно было, простые страсти глаза художника овладели им.
***
Тем временем девушка тоже наблюдала за Клео. Она была озадачена внезапной переменой, произошедшей с ним. Как будто то, как он нервно хлопал глазами, было ложью, как будто он был совершенно другим человеком.
Копаясь в своих воспоминаниях, она вспомнила лица людей, на которых охотилась раньше. Там были те, чьи лица исказились от страха, кто плакал, умоляя сохранить им жизнь. Были и такие, кто ухмылялся так, словно уже убедился в своей победе. Были и такие, кто кричал: «Как вы смеете так поступать с моим товарищем!» — уставившись на девушку горящими от ярости глазами.
Взгляд Клео отличался от всех остальных.
Серьезный до такой высокой степени, но без малейшей враждебности внутри. И все же, как бы то ни было, сильный взгляд… это был первый раз, когда на нее смотрели такими глазами.
Из глубины ее сердца донеслось слабое биение чувства, которое ей еще предстояло испытать, и оно озадачило ее. Те части тела, на которые он смотрел, начинали зудеть и щекотать.
«Эй, я начинаю чувствовать себя странно… что это?» — девушка склонила голову набок, обращаясь к голосу в своей голове.
«Что за странное чувство? Ты чувствуешь себя плохо?» — раздался голос в ее голове.
«… Я действительно не знаю, но я не чувствую себя плохо»
«Понятно… тогда дело не в том, что твое тело в плохом состоянии. В таком случае я тоже ничего не знаю. Все, что я знаю, — это то, что необходимо тебе для жизни.»
Этот голос был тем самым «голосом», который научит девочку разным вещам. Как использовать слова, чтобы заманить людей, о животных, которые обладали ядом, о том, как пережить суровую зиму. Пока она слушала голос, девочка могла жить без всяких проблем.
Если голос сказал, что он не знает, то и сама она ничего не поймет. Она сдалась и снова тайком почесала место под ключицей.
(Даже если так… сколько времени это займет?)
Она с трудом подавила зевок, подступивший к горлу. Она хотела вытянуться так далеко, как только позволяло ее тело, но прежде чем он начал рисовать, мальчик сказал ей: «Пожалуйста, не двигайся слишком сильно, если можешь», и она твердо держалась.
Хотя полдень уже миновал, летнее солнце не показывало никаких признаков заката. Это была жара, которую человек мог бы счесть несколько неприятной, но для такого волшебного зверя, как девушка, это была как раз подходящая температура. Шея девушки естественно покачивалась вперед и назад.
(Он сказал не двигаться, но как насчет сна…)
Кивнув еще раз, она тихо задремала.
Вдалеке ей показалось, что она слышит, как с дерева взлетает птица.
***
Сколько времени прошло с тех пор, как Клео начал рисовать? К тому времени, как он это заметил, воздух стал чуть прохладнее. Тот факт, что он успел заметить происходящие вокруг него перемены, можно было также отнести на тот счет, что он перестал концентрироваться. Вдобавок ко всему, казалось, что он простудился, так как его голова была покрыта жаром, а все тело охватило ощущение озноба. Если подумать, то с прошлой ночи он не получал ни хорошего сна, ни нормальной еды.
Клео крепко зажмурился, потирая и расслабляя веки пальцами. Он выжал из себя остатки жизненных сил, чтобы двигать кистью. Сосредоточив свое внимание на картине в целом, он скрупулезно проверил бумагу из угла в угол. Подняв рисунок к свету, он заглянул на него сзади. Все в порядке.
(Ну ладно… все готово.)
Он потянулся, испытывая чувство удовлетворения от приятного ощущения потягивания позвоночника.
(А теперь … девочка, как я вижу, все еще спит.)
Подняв глаза, пока он убирал за собой, он увидел, что девушка громко шмыгает носом, когда спит в сидячем положении. Она не подавала ни малейших признаков пробуждения.
(И похоже, что эти щупальца не ослабевают, когда она спит…)
Виноградная лоза, служившая ему оковами, крепко обвилась вокруг его ноги.
(Интересно, это похоже на то, как спящая птица не падает с дерева. Что ж, пусть будет так. Как бы то ни было, я должен ее разбудить.)
Глядя на ее мягко улыбающееся спящее лицо, он чувствовал, что ему невыносимо тяжело будить ее. Но сердце его решило, и он повысил голос:
«МММ … извини, но картина уже закончена…»
«…… Бзз»
Ему ответили сонным дыханием.
«Эм…»
«…… Бзз»
Это ни к чему его не привело. На этот раз он сделал глубокий вдох и заговорил еще громче. Плечи девушки дернулись. Ее сонные глаза медленно открылись.
«Э-э-э, прости, что разбудил тебя. Но…»
Девушка еще некоторое время пребывала в оцепенении, но в конце концов, она посмотрела на Клео с внезапным пониманием.
«А… Эй, ты уже закончил?»
«Да, я сделал это.»
Осторожно оторвав страницу от альбома, он протянул ее ей. Одна из ее виноградных лоз приняла его. Держа его у своего лица, она вскрикнула от восторга.
«Ух ты… это совсем не то, что в прошлый раз. Цвет, это же тот же самый цвет!»
В то время как фон был выполнен в одном цвете, очень похожем на предыдущий, только часть девушки была окрашена. Сначала он намеревался передать ей монохромный карандашный набросок. Но за то время, что он не смотрел на нее, девушка задремала, и в таком случае он подумал, что будет неплохо, если он потратит на это еще немного времени.
Девушка схватила пучок своих зеленых волос и сравнила его рядом с фотографией.
«Тот же цвет!» — обрадовавшись, она улыбнулась от уха до уха. Проведя по линиям кончиком пальца, она обввела их все одну за другой.
«Мои волосы… моя рука… мое лицо … Эй, действительно так выглядит мое лицо?»
«А? Ну, это примерно так… я бы так и подумал … да»
Сделав акцент на ее раскосых острых глазах, Клео хвастался, что ему удалось хорошо уловить ее сущность.
«Это я и есть…»
Она прищурила глаза, посмеиваясь своим укукукухом. Похоже, она дала ему довольно высокую оценку.
«Так тебе это нравится?..»
«Да, конечно! Мне это очень нравится!»
«Тогда…»
«Мммм? О да, я тебя не съем.»
Именно эти слова я и хотел услышать! — воскликнул Клео в своем сердце, доверяя свое тело освежающей летаргии. В следующее мгновение он уже не мог больше стоять и в мгновение ока упал лицом вверх. Трава мягко коснулась его тела. Приятное ощущение, как будто он растянулся на пушистой постели.
(Я спасен… но что дальше?)
Как только он расслабился, его усталость, голод и сонливость начали совместную атаку. Его разум был затуманен, даже если бы он захотел встать, он не смог бы полностью собрать силу в свои руки или ноги.
«А? Что случилось?» — девушка удивленно повысила голос.
«… Я в порядке. Я просто немного устал…», — сказал он, несмотря на то, что знал о протесте своего тела против сна в это самое мгновение. Он попробовал закрыть глаза, и сознание отступило с невероятной скоростью. Как удобно!
Голос в его сердце предупреждал его, что он не должен засыпать в таком месте, но он не говорил ему почему. Его сознание было на грани того, чтобы растаять.
(Десять секунд. Как только пройдет десять секунд, я открою глаза и встану…)
Клянясь в этом оставшимся кусочке здравого сымсла, Клео медленно начала считать до десяти.
Один… Два… Три… Четыре … Пять … Шесть… Семь… Восемь … Ддддд………