Целитель, изгнанный из группы, по сути, сильнейший! (Новелла) - 24 Глава

-Рауст-

— Вс… все так плохо?

— Е-еще бы! Сейчас уже отлегло от сердца, но никогда бы не подумал, что они… — Наконец, отправив на заветный отдых мага из группы «Волки Бедствия», я посмотрел на Нарсену, произнося слова с полным изумлением.

Но выслушая мою критику(беспокойство), она отчаянно пыталась выразить свою благодарность. Только вот я злился не на девушку.

Сейчас-то я понимал, что волнение было немного излишнем — из-за него я позабыл об силе девушке и о том, что ей по плечу победить таких искателей приключений как Морзерал с его группой. Ведь Нарсена обладает навыками, сравнивмыми с теми, которые есть у первоклассных авантюристов. Она — если будет относиться серьезно — действительно могла в одиночку справиться с «Волками Бедствия».

Думая об этом, мне резко стало стыдно за свое излишнее волнение и поспешные действия. Однако прощать этих ублюдков я не собирался.

— Черт! Черт!

Наше отношение было ясно с самого начала, но жалел Морзерала всего лишь один человек — целитель «Волков Бедствия», что отчаянно пытался исцелить лидера.

Но эффекта было никакого. Похоже, нанесенный мной удар по телу Морзерала оказался чересчур сильным, раз даже целитель не мог нормализовать его состояние.

Осознав эту ситуацию, я протяжно вздохнул и склонил голову.

«А до недавнего времени, этот целитель хвастался, что он сильный. Элита. А на деле? Сможет ли он продолжать хвастаться этим?» — Вновь вздохнув, я одну руку обернул целительным заклинанием.

— «Исцеление»! «Исцеление»! «Исцеление»!

Хотя я использовал навык, именуемый исцелением, на самом деле я накладывал две силы этой стязи одновременно, как бы суммируя эффекты. Этому я обучился в тоже время, когда отчаянно пытался усилить себя одновременным использованием магической силы и ки. Она появилась как побочный результат моих тренировок.

Наподобие той техники, что усиляла меня, суть её заключалась в том, чтобы использовать два заклинания одновременно, ради совмещения эффектов при использование. На меня же она никак не влияет, ибо затрат сил идет не настолько огромный, как при моей другой технике и также усиление эффектов выходит за счет наложения одинаковых заклинаний.

Однако, магический камень, который я держал в руке, еще сильнее усиливал эффект моего «исцеления». Магический камень — это магический инструмент, удвающий мощь любой магии. Это вещь для таких людей, которые способны только пользоваться магической силой и ки. Или как считают другие авантюристы — для дефектных.

Но эффект был восхитительный.

— Умм… ууу…

Навыком и магическим инструментом, тем, что усиливало мощь моего «Исцеления», раны, неподсильные целилю из «Волков Бедствия», были мгновенно исцелены.

— Чт?!..

— Б-братишка? Ты что делаешь?! — Увидев, что я предпринял, пришедший в себя целитель из группы и Нарсены удивленно воскликнули.

Но я исцелял Морзерала, но потому что хотел спасти его. На это были другие причины…

— Не еби мне мозги! Что ты творишь?! — Меня прервал эмоциональный взрыв целителя. Он посмотрел на меня, человека, что спас его товарища по группе. — Я не за что не поверю, что такой недо-ты смог сделать это! Это в башке не укладывается! Ты такое же ничтожество, как и другие слабаки. Ты же должен был просто пасть перед нами и все… — С красными от крови глазами и оттенком ревностного пламени на губах, закричал он.

— Завались.

— Агх!

Однако меня совсем не волновало то, что говорил этот целитель, потому ногой я обратно вернул его в лежачее сонное положение.

Меня совершенно не заботит, что они сделают и будут делать. После того, как мы с Нарсеной создали группы всякое чувство к тем, кто некогда меня угнетал — пропало.

Но… я никогда не прошу тех, кто попытается навредить Нарсене. Именно поэтому Морзерал еще жив — так легко он не отделается. После того, как я определился с его карой, я, повернувшись к одному из домов, сказал:

— Он же совершил преступление, да?

— Что?

В тот момент сотрудник гильдии, попытавшийся слинять подальше, спал в ступор от моего вопроса…

Следом, после моих слов, из тени вышел один из сотрудников гильдии.

— Здесь действительно кто-то из персонала гильдии!.. — Удивленно воскликнула Нарсена, увидев человека.

Ханзам — так зовут этого человека — выглядело спокойным, казалось, он пытлася сохранять беспристрастное отношение даже сейчас. Но он не ожидал, что я найду его.

Должно быть, он по моим словам понял, что дело касалось «Волков Бедствия», и в конце концов они единственные, кто здесь нарушил преступление, связанное с гильдией.

— … Из того, что я вижу, разве это не просто личностный бой среди авантюристов? — Однако Ханзам вел себя так, будто ничего не произошло. Будто он не собирался минуту назад сбежать от всего. — В данном случае виноваты обе стороны, но вы также оборонялись от их нападения. Потому мы не будем считать вас виноваты, просто взамен позвольте нам самим во всем разобраться.

… Все, что говорил Ханзам — типичное оправдание, используемое сотрудниками гильдии, чтобы избежать ситуации.

Сотрудники гильдии не хотят, чтобы этим их беспокоили, потому они как обычно все замнут, будто ничего не было.

«Однако в этот раз я не позволю всему сойти на нет.» — Именно поэтому я выставил вперед руку.

— Оооо… А разве это не искательница приключений мирового уровня, Лальма?

— Где?!..

Ханзам, опешевший и возмущенный ложью, судорожно стал оборачиваться и искать невидимую девушку.

Его реакция меня позабавила. Похоже, все действительно так, как я и думал.

— … Одурачить меня хочешь?

— Ни в коем случае, просто неправильно выразился. — В отличие от Ханзама, обвиняющего меня во лжи, я лишь захотел проверить свою догадку, а потому выглядел беззаботным.

Персонал гильдии обычно не вмешивается в конфликты авантюристов… так почему же в этот раз один из высокопоставленных сотрудников гильдии пришел сюда, чтобы стать посредником среди борящемися нами и «Волками Бедствия»?

И ответа на этот вопрос у меня два: происхождение Нарсены и скрытое участие Наставницы. И я решил использовать как раз второй вариант.

— А вы не думаете, что Лальма-сама сейчас наблюдает за нами?

— Эм!..

По лицу Ханзама было видно — каждое мое слово на этот счет его выбешивало, что даже у него начался дергаться глаз. Но он молчал.

Почувствуя радость на душе от его реакции на мои слова, я продолжил:

— Даже если её здесь нет, то Лальме-саме, подруге Нарсене мы должны сообщить об этом. Но, если гильдия действительно хочет взять все в свои руки, то думаю, это сэкономит нам тучу времени… — Сказал я, отчего на лице Ханзама треснула ухмылка, осознав свою горькую ошибку.

Каждому было понятно, что я аккуратно пригрозил ему, что, в случае если он опустит эту ситуацию и ничего не сделает, обо всем узнает Лальма.

— Фуфуфу! — Услышав мою угрозу гильдии, на личике Нарсены появилась улыбка.

Даже Нарсена, которая еще была совсем зеленой искательницей приключений понимала, что гильдия — не самое лучшее место. И если нам удастся обдурить гильдию авантюристов — то это несомненно сыграет нам на руку.

А насчет Наставницы… я думаю, она и так знает о том, что это произошло.

— … Ясно. Тогда, прошу, можете поподробнее рассказать об инциденте в стенах гильдии… — Однако Ханзам, не зная этого, неохото соглашается на мое требование, полагая, что я ничего не скажу Наставнице об произошедшем.

Вся глупость этой ситуации чуть не пробила меня на непроизвольный смех.

— Ох, постойте! — Но вспомнив о том, что мне еще кое-что нужно было сделать, я прервал Ханзама.

Настоящая причина, по которой Ханзам согласился исполнить мое требование именно в стенах гильдии искателей приключений заключалась в том, что там без свидетелей он мог заставить меня поклясться с помощью магического инструмента, основанного на ки, что я ничего не скажу Наставнице.

Именно поэтому он не хочет медлить и боится, что мы откажемся пройти за ним в гильдию.

— Ох… ты действительно думал, что я не замечу, что ты притворяешься, будто без сознания лежишь?

… Но следующие мои слова никак не относились к тому, о чем почти умолял меня Ханзам.

— Гах!

Я пнул Морзерала, притворяющегося, что он без сознания. Этот гнусный лидер «Волков Бедствия» просто ждал возможности сбежать.

Приняв телом мою неожиданную атаку, Морзерал от боли скорчился на земле.

Увидев, как он корчится, я улыбнулся.

— Даже не думай, что я позволю тебе сбежать.