Чокнутая подружка (Новелла) - 1 Глава

Чего стоит ждать, если вам предложат встретиться за спортзалом после школы? Смотря кто позвал. Если друг, то он, вероятно, хочет обсудить что-то с вами наедине. Если парень, который не годится вам даже в приятели, то, скорее всего, дело идёт к драке. А если вас ни с того ни с сего позовёт девушка, с которой вы едва знакомы? Вряд ли кто-то из парней сразу заподозрит неладное. А большинство, пожалуй, и вовсе с радостью отправятся к месту встречи, уже фантазируя что-то по дороге.

Но Дзю Дзюдзава, оказавшись в такой ситуации, особо над ней не думал. В запииске, лежавшей в ящике для обуви, были только время, место и следующие слова: «Мне очень нужно с вами поговорить». Одна короткая фраза. По красивому, аккуратному почерку он решил, что послание писала девушка, но и только. Ведь даже если так, ждать его мог кто-то другой.

Ничто не мешало проигнорировать приглашение, но заняться после школы всё равно было нечем, так что парень направился в условленное место за спортзалом. По своему опыту Дзю знал: такая весточка почти наверняка значит, что его поджидает несколько человек, готовых его избить. А зачем ещё звать в тихое, скрытое от посторонних глаз место?

Для него это было не впервой. Настоящие хулиганы от драк не бегают — по крайней мере, так он считал. Единственное, что беспокоило Дзю — сколько его ждёт человек и чем они вооружились. Впрочем, интуиция его подвела. За спортзалом под огромной двухсотлетней вишней, росшей тут ещё до открытия школы, стояла одинокая девочка. Она пристально разглядывала дерево, которое уже успело отцвести, готовая, видимо, простоять тут до следующего года. Издали Дзюдзава её не узнал.

«Ах, вот в чём дело», — Дзю легко сообразил, зачем его позвали, и тут же решил, какая это глупость. Нет, он вполне мог поверить, что приглянулся какой-то девчонке, но как можно всерьёз рассчитывать, что он ответит ей взаимностью? Впрочем, не стоило торопиться с выводами.

Дзю огляделся вокруг, но больше никого не обнаружил. Девочка вполне могла быть подсадной, а вся эта история — чьим-то дурацким розыгрышем. Делать нечего, Дзюдзава решил с ней заговорить. Заметив Дзю, незнакомка вытянулась так, будто у неё пробежали мурашки по коже, и тут же понеслась навстречу. Она была хрупкая с виду и ростом головы на две с половиной ниже, чем этот великан. На её плечи красиво падали чёрные волосы, но из-за чёлки неестественной длины нельзя было толком разглядеть её лицо. Судя по цвету галстука и форме, училась она в той же старшей школе, что и Дзю, на одной с ним параллели. Не припомнив, где они могли видеться, Дзю уже было спросил её имя, но девушка его опередила:

— Разрешите поинтересоваться, вы господин Дзю Дзюдзава?

— А? Вроде того, — парень немного опешил от такой вежливости. Господин? С чего бы ей звать его господином? Пока Дзю озирался по сторонам, девушка продолжила:

— Я ждала вас.

— Ну-ну.

— Наконец-то я встретила вас вновь.

— Слушай, что тебе… — не успел он договорить, как незнакомка опустилась к его ботинкам. Надо полагать, ей стало дурно. Ведь бывает такое, что от волнения не держат ноги? И пока он раздумывал, не стоит ли погладить её по спине, чтобы стало полегче, она взглянула на Дзю и продолжила.

— Я целиком принадлежу вам, моя душа в ваших руках. Король мой, господин Дзю Дзюдзава, я клянусь вам в вечной верности, — сказала она изумленному парню и поцеловала кончик его кроссовки. Дзю от неожиданности отскочил в сторону. Она, что, на полном серьёзе поцеловала его дешманскую обувь? «Вечная верность», «моя душа в ваших руках», что она несёт?

— Т-ты кто такая? — не думая, выпалил он.

— Ваша верная слуга.

— Слуга? В смысле — слуга?

— Та, что исполняет ваши приказы.

— Какие ещё приказы?

— Любые.

Она, вроде бы, говорила на понятном ему языке и нормально связывала слова в предложения, но дальше с ней общаться Дзюдзава явно не собирался. Ведь она, как бы это сказать, находилась на совершенно своей волне. Он развернулся и помчался от девушки что есть мочи. До него доносились просьбы не убегать, да только станет он их слушать! Не оглядываясь по сторонам, он пронёсся мимо школьных ворот и направился к ближайшей станции. Ещё ни разу в жизни ему, Дзю Дзюдзаве, не приходилось уносить от кого-то ноги.

◆

На следующий день после четвертого урока Дзю уже позволял себе зевнуть и потянуться. За своей партой в последнем ряду у окна он проспал почти все занятия и теперь отлично себя чувствовал. Когда он перешёл в одиннадцатый класс, как-то само собой решилось, что его место в углу. И тут нечему удивляться, весь класс как-то молча решил, что если к ним попал натуральный хулиган, то пусть он сидит где-нибудь подальше. Дзю не сильно переживал по этому поводу и покорно принял свою роль. И хотя говорят, что о книге не судят по обложке, пока люди могут зорко смотреть вокруг, внешность становится для них почти непреодолимой преградой. В школе сверстники держали себя с ним настороже, а некоторые его просто боялись. Крашеные ярко-золотые волосы и грубость в общении не помогали ему находить контакт с людьми. А из-за огромного роста, крепкого тела и вечной уверенности в глазах многие предполагали, что он любит подраться. Не помогало и то, что в свой первый день в школе к нему прицепилась группа старшеклассников. Дзю отвели подальше от учителей, в помещение, где на бумаге располагалась секция настольного тенниса, а на деле собиралась их компания. Старшие предложили ему влиться в их шайку, но прогибаться Дзюдзава не хотел. Вместо ответа он ударил одного из них и завязалась драка.

Ему сломали два ребра, но сам он вырубил четверых, так что старшие не трепались об этой истории, чтобы не подрывать свой авторитет. К счастью или напротив, учителя об этом происшествии не узнали, а вот среди учеников эта история разнеслась довольно быстро. Некоторые детали опускались, и скоро слух зажил своей собственной жизнью: в школе за Дзюдзавой закрепилась репутация натурального психа, готового вцепиться в любого, кто попадётся ему на глаза. Так что первый год в школе все держались от него подальше, да и ко второму ситуация не сильно изменилась. За это время несколько раз проходил слушок, что Дзю опять затевал с кем-то драку, развеявший у учеников всякие сомнения на его счёт. Со временем Дзю смирился, что в классе на него смотрели как на нарыв, который не хотелось трогать. Он и раньше не дурачился с друзьями или не пропадал в кружках по интересам, так что жаловаться было почти не на что. Напротив, это оказалось довольно здорово — избавиться от всякой необходимости общаться с людьми.

Почти весь класс обедал в столовой, остальные располагались в кабинете с тем, что принесли из дома. Среди них был и Дзю, смотревший во время трапезы куда-то вдаль. Что же такое приключилось с ним вчера? Что за странную девчонку он встретил после школы? Если это была шутка, то какая-то очень странная и она явно не удалась. Ответов на эти вопросы не было и от раздумий над ними уже клонило в сон. Честное слово, лучше бы вчера он просто нарвался на драку. Но что было, то было. Встретил странную девчонку, вот и весь разговор. Не стоит столько о ней думать, пора было взяться за обед.

— Ух ты! Дзю, у тебя опять здоровая еда? — раздался сбоку чей-то тонкий голос.

— Какое тебе дело? Чего ты привязалась к чужой еде? — повернулся Дзюдзава к своей собеседнице.

— Ладно-ладно, а хочешь на пробу мою котлетку?

— Не хочу, и вообще, чего ты пристала?

— А взамен я возьму твою маринованную редьку!

— Да чего тебе надо?

— Что-нибудь маринованное, люблю я его очень, — всё так же непринуждённо ответила стоявшая перед ним одноклассница, Мия Сацуки. Мало кто мог говорить с Дзю так уверенно.

— Дзю… как у тебя фамилия правильно читается? Дзюдзава? Легко запомнить! Ну, будем знакомы, Дзю?

Они учились вместе всего второй день, а Мия уже могла похвастаться, что она единственная дружит с Дзю. Он просто не знал, что с ней делать: стоило ему пристально взглянуть на любого своего ровесника, и тот моментально терял дар речи, а Мия в ответ только улыбалась.

— Отличный редис, очень вкусно. Ещё так похрустывает.

— Стой, ты чего у меня нормальную еду таскаешь?

— А моя котлетка тебе как, вкусная? Я по ним спец!

Деваться от этой улыбчивой особы было некуда, и Дзю нехотя положил котлету в рот. Действительно вкусно, но признаться в этом ему не хотелось. А Мия, похоже, и не рассчитывала получить ответ.

Обед Дзю, по сути, представлял из себя пару огромных комов риса. Готовил он сам, так что ничего толкового к ним не прилагалось. Украшало трапезу только несколько кусочков маринованной редьки. Когда Мия впервые увидела это кулинарное блюдо, то поинтересовалась: «И так каждый день?» — на что получила ответ: «Нормальная, здоровая еда, чего тебе не нравится?». С тех пор она её так и зовет: «здоровая еда».

Если бы не её характер, можно было бы решить, что она издевается. Но если Дзю весь класс старался не замечать, то с Мией всё было наоборот. Она с кем угодно говорила безо всякого смущения, а её тёплая улыбка и искренняя доброта располагали к ней любого собеседника. Она бы не соврала, сказав, что дружит со всем классом. Мия была настолько хороша собой, что против неё нельзя было пройти мимо. Поговаривали, что ей признавалась в любви уже уйма парней, но она так и оставалась свободной. Впрочем, за её удивительную искренность её наверняка любили не меньше. Дзю считал, что она сопереживает и хочет помочь всем вокруг.

Поначалу он совершенно не понимал, почему Мия пытается с ним общаться, но со временем решил, что ей просто жалко парня, от которого держится подальше весь класс. И хотя Дзю такое внимание скорее раздражало, он не сильно упирался и был ей даже немного благодарен. Быть может, не заговори она с ним, и он бы за три года в школе не сказал бы ни слова.

— Слушай, а не зря ты ко мне подсела?

— А что?

— У тебя же полно знакомых, пообедала бы с ними.

— А может, сегодня я хочу с тобой?

— Ну, дело твоё.

Ребята за соседними партами недовольно поглядывали на Дзю. Причём не только парни, но и староста класса Канако Фудзисима, сверлившая его особо острым взглядом. Наверное, она решила, что Дзю неприкрыто пользуется добротой Сацуки. Канако, похоже, на дух не переносила хулиганов, если не сказать больше — ненавидела их всем сердцем. Её глаза, скрытые за очками в чёрной оправе, чуть не сверкали от желания бороться с любой несправедливостью. Упрямая, прямолинейная, она не походила на других заучек, и за это Дзю её уважал. Впрочем, нечего отвлекаться. Дзю поскорее прикончил свой обед и встал из-за стола, пока Сацуки оставалась ещё примерно треть.

— Стой, Дзю, куда ты торопишься?

— В туалет.

Он помахал рукой и вышел из класса. Сацуки не дала бы ему вздремнуть и Дзю решил поискать место потише. Прикидывая, что куда-то кроме крыши идти далеко, он вдруг замер: позади мелькнула чья-то тень. Не глядя ни на кого из ребят вокруг, к нему приближалась невысокая девушка. Та самая, которую он встретил вчера. Дзю опомниться не успел, как ноги уже несли его куда подальше. Он пронёсся мимо стоявших в коридоре ребят, мигом преодолел лестницу и, добравшись до первого этажа, рванул к спортзалу. Ловкости ему было не занимать — Дзюдзава даже ни разу в жизни не падал. Наверное, прятаться там, где они вчера встретились, было не лучшей затеей, но ничего лучше он не придумал.

Там, хотя бы, получится перевести дух и подумать. Что же это за девчонка? Стоило ли так срываться с места, если она ему ничем не угрожала? Но что-то в ней вызывало о Дзю беспокойство. Начисто лишенный друзей, он почти никого не знал со своей параллели и совершенно не представлял, в каком классе училась та девушка. У Мии полно знакомых, может, она её знает? Надо будет её невзначай спросить.

— Наконец-то я вас нашла.

Они толком не говорили, но этот голос уже крепко врезался в его память. Дзю обернулся — незнакомка уже была рядом. Он бежал от неё со всех ног, но вот она уже здесь и, похоже, ничуть не устала.

— Какого чёрта ты за мной ходишь?

— Господин, я ваш верный рыцарь и слуга. Разумеется, моё место рядом с вами.

Сегодня она ещё и рыцарь. Вчерашний разговор можно было принять за шутку, и Дзю очень хотелось, чтобы так оно и было, но нет. Девушка, как и вчера, говорила всерьёз. Она подходила всё ближе, в ней чувствовалась какая-то недобрая сила. Дзю не выдержал и снова рванул с места. Так он и пробегал всю перемену.

После уроков Дзю торопился поскорее убраться домой. Днем он ещё отвертелся от этой девчонки, но если засидеться в классе, она наверняка заявится и сюда.

— Дзю, ты дежуришь!

— Извини, — сказал он Мие и вылетел из класса, передохнув уже только у школьных ворот.

Этот день кончился без приключений, но что будет завтра? Да и вообще, зачем от неё бегать? С чего вдруг она захотела к нему подобраться? Мысли закрадывались самые зловещие. Нагловатому парню можно было бы просто хорошенько накостылять, но вся вина девчушки заключалась в том, что она своей странностью сбивает его с толку.

— Ну вот, я Мию забыл спросить.

— Простите, а кто такая Мия? — Дзю аж вскрикул. Не успел он моргнуть, а та девчонка уже нагнала его и поклонилась замершему в боевой стойке Дзю.

— Прошу прощения, господин. Я не хотела вас напугать.

Дзюдзава считал, что его чувства острее, чем у других людей, но он совершенно не заметил, как она подкралась. Конечно, это можно было сделать незаметно, но не до такой же степени.

— Слушай, чего ты ходишь за мной как тень?

— Потому что я принадлежу вам, господин.

«Надо менять тему», — подумал Дзю — «на такую, чтобы услышать нормальный ответ».

— Ладно, как звать?

Вопрос оказался настолько желанным, что девушка, кажется, сама не заметила, как хлопнула от радости в ладоши.

— Простите, мне следовало сказать раньше. В этом мире меня зовут Амэ Очибана.

— Амэ Очибана?

Фамилия — Очибана, а имя… Амэ? Таких странных имён он не припоминал. Но в доказательство девушка показала школьное удостоверение.

— Отлично, ну хоть с этим разобрались. А что значит «в этом мире»?

— То, что так меня зовут только в этом мире.

Может, она просто глупая? Что ж, придется сыграть по её правилам, иначе они долго ни к чему не придут.

— Короче, ты хочешь сказать, что где-то в другом мире тебя звали иначе?

— Да.

— Кстати, как? — его не сильно волновал ответ, но надо же было как-то её разговорить и выяснить, что же ей надо.

— Мне очень жаль, но в этом мире его нельзя произнести.

— Что?

— Боюсь, с этим ничего не поделать. Голосовые связки людей, да и сам мир уже сильно изменились.

Чушь какая-то. Но надо было продолжать разговор, и Дзю не стал придираться.

— Объясни, зачем ты за мной ходишь?

— Простите, но я ведь уже говорила…

— А я не понял. Объясни так, чтобы стало ясно. А если не можешь, больше ко мне не подходи! — раздражённо заявил Дзю.

Но Амэ не растерялась и, поклонившись, ответила:

— Как пожелаете. Я постараюсь не слишком растягивать рассказ.

Минут через пять она закончила. Если это была краткая версия, интересно, на сколько часов растянулась бы полная? Дзю уяснил для себя две вещи: во-первых, лучше бы он не спрашивал, а во-вторых, у девушки явно были не все дома.

По рассказу Очибаны, в прошлой жизни Дзю был могущественным королём, а она ему верно служила. На их огромном материке они попадали в одно приключение за другим, и в любой беде девушка шла за ним следом. О части из них она хотела рассказать поподробней, от чего Дзю совсем расхотелось её слушать.

От событий, с которых минули уже тысячи лет, от героических странствий по континенту о название которого язык сломаешь, от всех этих мечей, магии и чудищ у Дзюдзавы раскалывалась голова и никакие новая информация в неё уже не лезла. Не то, что понимать, даже слушать Очибану было тяжело.

А её монотонный голос забирался глубоко в голову и будто разъедал Дзюдзаву изнутри, у парня аж мурашки бежали по коже. Он пришёл к единственно верному выводу: перед ним сумасшедшая. Она без запинки делилась своими бредовыми видениями и старалась навязать их ему. Чокнутая, как она есть. Столько времени убито впустую! Но он хоть понял, как с ней быть.

— Думаю, на этом можно остановиться, — с нескрываемой радостью сообщила Амэ. Дзю сурово посмотрел на неё.

— Хочешь сказать, из-за этой дури ты за мной и бегаешь?

— Что вы, всё это чистая правда, клянусь богом!

Каким ещё богом она клянется? Дзю подошёл к ней и прошипел:

— Пошла прочь.

— Подождите, господин, неужели к вам не вернулась память?

— Мне нечего вспоминать!

— Невероятно. Должно быть, это чей-то заговор….

Дзю ухватил Амэ за ворот, притянул к себе и повторил: «Пошла прочь». Даже через длинную чёлку было видно, что Амэ смотрит прямо на него.

— Не лезь ко мне своим бредом. Не говори со мной, не подходи близко, и вообще не попадайся мне на глаза!

Амэ всё так же молча смотрела на него, пауза растянулась на добрых полминуты. Дзю оттолкнул девушку с такой силой, что та упала. Он отвернулся и ушёл, на этот раз она его не окликнула.

Добравшись до своей многоэтажки и зайдя в лифт, Дзю нажал на девятый этаж и облокотился на стену. Лифт остановился где-то посередине, в него хотела зайти какая-то домохозяйка, но тут же передумала. Ничего удивительного: по лицу парня было ясно, какое скверное у него настроение. А убийство в лифте сейчас не такая уж и редкость.

Дзюдзава вышел на девятом, свернул направо, дошёл до конца коридора и достал ключи. Квартира встретила его тишиной. Разувшись в тёмном коридоре, он прошёл в свою комнату, бросил сумку на кровать, снял форму и отправился в ванную. Тут он включил свет и наконец увидел своё лицо. Вот почему та женщина от него шарахнулась. Да уж, от него сейчас стоило бежать.

Гримаса была такая, будто у него руки чешутся кого-нибудь побить. К счастью или напротив, даже когда внутри Дзюдзава оставался спокоен, эмоции проступали у него на лице. Пытаясь хоть немного успокоиться, он стянул с себя рубашку и швырнул её в машину, а сам проследовал к холодильнику. Достал пакет молока, сделал глоток и, пройдя в гостиную, грохнулся на стул и включил телевизор, чтобы не сидеть в тишине. Там болтали о скором приходе лета и прочей совершенно не интересной ему ерунде. Дзю допил молоко, сжал пакет что есть силы и оставил его под столом.

Может, прямо тут и уснуть? Почему бы и нет? Ругать его всё равно некому. Дзюдзава уже не помнил, когда его родители поссорились. Даже когда Дзю был помладше, он сомневался, что они хоть когда-то друг друга любили. Пара не стеснялась ругаться прямо при нём, а когда Дзю уже был сыт этим по горло, отец ушёл. Похоже, у него была другая. Может, из-за этого они и ссорились, но у матери тоже кто-то был, так что они наказали друг друга.

Отец никогда не интересовался сыном и не питал к нему ни любви, ни ненависти. Мать, напротив, была крайне переменчива и то относилась к нему очень нежно, то измывалась. Но Дзю не принимал всё близко к сердцу и считал, что его неплохо воспитывали. Несмотря на все проблемы, парень старательно учился и в итоге попал в частную школу чуть получше среднего. Родители никак на это не отреагировали. Но раз они платили за школу, то по крайней мере знали, что он учится. Дзюдзава не видел отца уже несколько лет, да и мать старалась к нему не заглядывать. Видимо, жила у своего нового ухажёра.

Дзю только однажды сорвался и спросил её: «Тебе что, так нравится жить у него?» В тот день она вернулась из магазинов с кучей одежды и прочей ерунды. Нетрудно представить, как она могла взорваться на такой вопрос сына, но мать промолчала. Дзю заметил, как от напряжения у неё свело мышцы губ, и неловко улыбнулся, будто сморозил какую-то глупость. Родила она рано и всё ещё здорово выглядела, так что морщинка на её лице могла указывать только на то, как страшно она рассердилась.

Впрочем, какая разница. Дзю давно оставил эту историю где-то в дальнем уголке своей души и не собирался вытаскивать её обратно на свет. На то была одна веская причина: он не хотел об этом думать.

Дзюдзава повернулся к телевизору и просто смотрел в экран. Шла криминальная сводка. Грабители ворвались в ювелирный салон, убили продавца и, похоже, улизнули от полиции. В детском саду забаррикадировался наркоман с ножом. Свихнувшийся от экзаменов парень поджёг школьный кабинет. Кроме того, нашли новую жертву маньяка, орудующего в безлюдных переулках. За девять месяцев он убил уже уйму людей. Мир явно катится под откос.

Дзю резко переключил канал, остановился на незнакомом телешоу и с трудом поднялся. Он достал упаковку лапши из целой кучи со всякой едой, которой нужен только кипяток, набрал воды в чайник и оставил его нагреваться.

Не то чтобы он не умел готовить, для парня его возраста Дзюдзава здорово в этом понимал. Мать готовила, только когда у неё было настроение, а случалось такое от силы раз в четыре дня. Чтобы как-то питаться и в остальное время, Дзю с детства приучился покупать готовую еду в магазинах, а когда она надоела, научился готовить сам. В последнее время ему надоело с этим возиться и на обед он просто лепил себе рисовые шарики, да и расходов так меньше. Но над их формой Дзюдзава всё равно работал на совесть, так что даже Мия решила, что ему их готовит мама.

После ухода родителей в доме не хватало чего-то неосязаемого. С такими вещами сложнее всего. Легко представить то, что ты уже видел. Но как быть с тем, чего увидеть нельзя? Его трудно не только представить, но и желать. И всё же Дзю понял, что за чувство его тревожит и поскорее от него отделался, надёжно спрятал где-то в глубине своей души.

Он смотрел в экран, но думал совсем о другом. О той девчонке, Амэ Очибане. Надо же лезть с таким бредом! Конечно, он отправил её куда подальше и ничуть об этом не жалел. Но кое-что его удивило: как она молча смотрела ему в глаза. Поди разбери этих чудаков: то ли они смотрят на мир так ясно, что видят всё насквозь, то ли через такой туман, что уже ничего не замечают. Но её глаза были другие. На удивление спокойные, пожалуй даже умные. Дзю не заметил в них страха. И тем не менее она несла такую чушь. Это противоречие зацепило Дзюдзаву, он никак не мог его объяснить, но менять своё решение не собирался. Он на дух не переносил все эти выдумки с магией и другими мирами. Попытаться её понять? Вот уж нет! Какое ему до неё дело?

Вода наконец-то закипела, Дзюдзава заварил лапшу, а расправившись с ней, уже смеялся перед телевизором. Наверное, Дзю считал, что это к добру — ни над чем серьёзно не задумываться. И почему он так решил, ему тоже вряд ли хотелось выяснять.

◆

— Дзю, с тебя причитается! — заявила следующим утром Мия, подойдя к нему перед уроками. Она скрестила руки на груди и сурово на него посмотрела.

— За что это с меня причитается?

— За то, что не стал вчера убираться.

— Ой, точно! Так ты вчера продежурила за меня?

— Именно. Но если отдашь половину своего риса, так и быть, мы квиты.

— Ага. Значит, уговор: я тебе рис, а ты за меня убираешься?

— Нет, я не согласна!

— Сама же предложила.

— Только в этот раз!

Он часто не понимал, что у неё на уме, и решил не придираться. Тут-то Дзюдзава и вспомнил: а ведь она может знать! У неё же чуть ли не сто друзей. Конечно, может!

— Скажи… — начал Дзю, но заметил, что на них смотрит почти весь класс. А что делать, Мию Сацуки все знают. И если она с самого утра общается с ним, то ребятам, конечно, интересно, в чём дело. Убедившись, что до классного часа ещё есть время, он встал из-за парты, молча взял Мию за руку и направился к выходу, она особо не сопротивлялась. Вдвоём они прошли немного по коридору. Тут на них смотрела уже всего пара человек. Дзю сразу перешёл к делу:

— Знаешь Очибану из нашей школы? Из одиннадцатого.

— Очибану? А зовут её, случайно, не Амэ?

— Всё-таки знаешь!

Конечно, Мия свободно общалась с кем угодно, но Дзюдзава не думал, что она правда знает по именам чуть ли не всю свою параллель. Мия кивнула в ответ.

— Но мы с ней не дружим, да и по урокам не пересекаемся, я ни разу с ней не говорила. Просто стало любопытно, откуда у неё такое необычное имя, и я расспросила о ней знакомую из того же класса, вот и всё.

— И какая она из себя?

— Ну, я же знаю её только по слухам…

— Неважно.

— Скажи, а почему ты про неё спросил?

— Тебе это знать не обязательно.

— Ого, ничего себе!

— Хватит уже, рассказывай.

— Как удобно: узнал, что надо, и бросил.

Дзю разочарованно вздохнул, и только тогда Мия заговорила. При поступлении в их школу на классы делили прежде всего по оценкам. Особенно это касалось абитуриентского класса, единственного из тринадцати. Он каждый год формировался заново из лучших учеников, и похоже, Амэ смогла в него перейти. Едва ли Дзюдзава сталкивался с кем-то из ребят оттуда, ведь они учились в другой части школы и даже на другом этаже. Их кабинет будто находился за какой-то невидимой границей, к которой Дзю не хотел даже подходить.

— Она ведь очень умная девочка, — продолжила Мия. Похоже, по оценкам Амэ входила в пятерку лучших в школе и казалась окружающим просто мрачноватой отличницей. На уроке почти всегда молчит, отвечает только учителю на перекличке. Друзей нет, и похоже, она не сильно в них нуждается. Мир этой девочки будто замыкался на ней самой. Скучная и совершенно не опасная, она растворилась в классе и не привлекала внимания. К ней никто не питал зла, но никто и не любил. После рассказа Мии было трудно представить, чтобы Амэ сама с кем-то заговорила.

— Она вроде бы ни с кем не встречается. Тебе повезло.

— Давай без выводов. Я просто поинтересовался.

— Но она тебе интересна?

— Сказал же, давай без выводов, — тут, к счастью, прозвенел звонок, и им пришлось пойти обратно в кабинет. Пока классрук, как обычно, что-то рассказывал, Дзюдзава переваривал их разговор. По словам Мии, Амэ Очибана была обычной серой мышкой, что никак не совпадало с образом, сложившимся у Дзю. Такую один раз встретишь и уже не забудешь никогда. Настолько она была напористой и безумной. Неужели он один видел её такой?

◆

Ни на переменах, ни в обед Амэ Очибана к нему не подходила. Неужели стоило разок накричать, и она сдалась? Это было немножко досадно, но, по крайней мере, беда обошла Дзю стороной. Мелкие неурядицы его не беспокоили, но от всяких непонятных историй он старался держаться подальше. Да и от переживаний о других людях сердце будто покрывалось ржавчиной. Раз решил больше не видеться, чего о ней думать?

Как только классный час закончился, Дзю поспешил к выходу. Все тетради и учебники он запихал под парту, так что плоский портфель Дзю держал одним пальцем. Мия окликнула его, но он не отозвался и вышел из кабинета. Вместе с морем тех, кто не ходит по вечерам в кружки, он добрался до обувных шкафчиков, переобулся и миновал школьные ворота. Июнь только начался, и небо ещё было чистым, почти без облаков. Дзю шёл к станции и отрешённо смотрел по сторонам, ничего толком не запоминая и не разглядывая. У магазинчика стоял баннер с рекламой нового мороженого, на стенде у входа в книжный разложили журналы, у старенькой лавки сладостей столпились девчонки. По пути попадались ребята, которые с кем-то переписывались или болтали по телефону. Дзю смотрел на них и ни о чём не думал.

Это по-своему здорово — не забивать себе голову и просто жить. Едва ли, просто существуя, можно почувствовать, как течёт жизнь. Поэтому она оборвётся так же незаметно, как шла. Один миг — и вы без тревог и печалей прожили огромную жизнь. Вот только едва ли это возможно.

Мимо прошёл патрульный и презрительно посмотрел на Дзю. После серии зверских преступлений в полицию никто особо не верил, и в ней всеми силами старались выправить положение. У Дзюдзавы не было на уме ничего дурного, но он всё равно проводил полицейского взглядом. «Хорошо работаете», — подумал Дзю и смачно зевнул. Но тут он уставился на витрину: в отражении, за его почти двухметровой фигурой, виднелся ещё один человек. Дзю мигом опознал этот силуэт, и зевок сменился вздохом.

— Ну что? — сказал он негромко, даже не останавливаясь.

— Я могу вам чем-то помочь, господин? — ответила Амэ монотонным голосом. Видимо, вчерашняя встреча её ничему не научила, девушка вела себя точно так же. А ведь Дзю сказал не попадаться ему на глаза! Слов она не понимает, что ли? У него набралось немало претензий, но он решил, что высказывать их нет смысла. Вместе с тем, что рассказала Мия, образ получался очень странный. Дзюдзава связался с исключительной чудачкой и никакими аргументами не мог до неё достучаться. Такие напридумывают себе правил и потом чётко им следуют. Даже школьные хулиганы не настолько зациклены на себе.

— Смотри-ка, ты меня отыскала, — Дзюдзаву не слишком удивило, что они встретились здесь. Раз на перемене подходить опасно, она выбрала момент, когда будет проще всего затеряться в толпе, и пошла за ним. Ответила Амэ просто:

— Я бы никогда не пропустила вашу ослепительную прическу, — так она, видимо, назвала его крашеные светлые волосы.

Если учесть рост под два метра и цвет волос, Дзю действительно было трудно не заметить. Порядки в частной школе были не такие уж и строгие, так что крашеных шатенов по ней ходило немало, но вот блондин нашёлся только один. Многие не решались перекрашиваться в тот же цвет, боясь нарваться на драку с Дзю.

— Её ослепительный блеск — верный знак того, что вы король.

Дзюдзаве хотелось съязвить, что даже дураку ясно — они крашеные, но он сдержался. Знак того, что он король? Похоже, у него только что появились планы на вечер.

◆

На следующее утро стоило Дзюдзаве войти в класс, как все зашептались. Он заранее ждал такой реакции и спокойно уселся за партой. Все то и дело поглядывали на него, но никто не решался заговорить. Даже Канако Фудзисима замерла с книжкой в руках и выпучила от удивления глаза. Мия появилась чуть позже обычного и с порога задала вопрос, мучивший класс:

— Что у тебя с волосами?

— А что такого?

— Да в принципе ничего. Просто такой сюрприз, я удивилась.

Мия внимательно посмотрела на его голову и утвердительно кивнула. Волосы у Дзю были чёрные как смоль.

Вчера по пути домой он заглянул в привычную парикмахерскую и перекрасился обратно, всего-то делов! Но в школе все видели его только со светлыми волосами, и, конечно, удивились такой перемене. Дзю и самому стало не по себе, когда он утром взглянул в зеркало.

— В смысле, надо мозги переключить?

— Да неважно. Это такая маскировка.

— От кого?

— От одного прилипалы.

— Прилипалы? — Мия от удивления свесила голову набок, но тут же выпрямилась и широко улыбнулась.

— Ладно, я же не знаю, как было дело. Но чёрные волосы тебе очень идут.

— Твои всё равно красивее.

— Ух ты, это комплимент?

— Обычная вежливость.

— А я-то тебе правду сказала…

Она почему-то расстроилась, но тут вошёл классрук, и Мие пришлось вернуться к своей парте. Перемена в облике Дзю сбила с толку даже учителя. К своим сорока пяти Накамидзо давно обзавёлся женой и детьми, и если чем и был примечателен, то тем, что предоставлял своим ученикам довольно много свободы. Он входил в школьный совет, но даже замечания Дзю делал как-то вскользь и терпимо относился к его поведению.

Похоже, он счёл новый цвет верным знаком, что его подопечный исправляется, и, чтобы не сбить его с правильного пути, сразу перешёл к классному часу.

«Да разве человек изменится, если перекрасит волосы?» — задумался Дзю. Он не признался, что хочет отделаться от этой девчонки, Амэ Очибаны. Она сама навела Дзюдзаву на эту идею, когда указала на цвет волос. Так ему даже не придётся с ней общаться, ведь он больше не похож на короля. Вот она расстроится! Хотя так ей и надо.

На большой перемене Дзюдзава быстро расправился с обедом и, не обращая внимания на позвавшую его Мию, вылетел из класса. Он никуда не собирался, но если побродить рядом с классом, Амэ Очибана обязательно его найдет. Дзю самодовольно ухмылялся, уже предвкушая её реакцию. Тут и появилась его знакомая. Амэ показалась из-за угла и, завидев Дзю, тут же направилась к нему. Но он притворился, что не заметил её и уставился в окно. Девушка подошла поближе и замерла. Когда она не шевелилась, то напоминала искусно сделанную куклу.

— Вы звали меня, господин?

— Звал? С чего бы?

— Я почувствовала, будто вы меня зовёте.

Дзю не хотел ввязываться в очередной бредовый спор и сразу перешёл к делу, указав на свою голову:

— Ладно, проехали. Скажи, как тебе, а?

— Простите, о чём вы?

— В смысле о чём? Сюда посмотри, ну?

— Вы перекрасились в брюнета. Вам очень идёт.

— Да не в этом дело! Нет больше твоего знака!

— Знака?

— Знака, что я король. Ты же сама мне вчера сказала! — Дзю не хотелось повторять её бред, но надо было как-то донести до неё эту мысль, и он продолжил:

— Ты же сама сказала, золотые волосы — верный знак того, что я король? Теперь-то ясно, что я другой!

— А при чём тут их цвет?

— Что?

— То, что вы мой господин и повелитель, я чувствую сердцем. И ваш блестящий, величественный образ я не спутаю ни с чем.

Какой кретин! Дзю поразился собственной наивности. Амэ Очибана оказалась крепким орешком и просто придумывала новые аргументы, если старые больше не работали. В самом деле, а чего ещё стоило от неё ожидать?

— Простите, господин, вам дурно? Вы побледнели.

У Дзю опустились руки. Он устал бегать от Амэ и до конца дня покорно терпел её компанию.

◆

— Знаешь, ты какой-то странный стал, что-то случилось?

— Может, да, а может, нет. Не твоё дело.

— Ого, это обидно, между прочим.

— Вот ещё, о своих проблемах трепаться. Другим их и без меня хватает. Отвянь.

— Надо же, так ты обо мне беспокоишься?

— Да думай что хочешь.

На этот равнодушный ответ Мия только пожала плечами.

Прошло несколько дней, но Дзю всё так же не находил себе места. Эта прилипчивая девчонка, Амэ Очибана, так и ходила за ним по пятам. В принципе, больше она ничего себе не позволяла, но везде следовала за ним как тень. Дзю ничего не оставалось, кроме как стараться её не замечать. Он открыто плевал на её выдумки, перекрасил волосы, даже кричать пробовал — ничего не помогало. Ну не в полицию же обращаться? Конечно, оставался и ещё один метод — отвадить её кулаками, но он Дзюдзаве не нравился. И дело не в том, что он не мог поднять руку на женщину, просто Дзю казалось диким поколотить её только за то, что она ходит за ним. Парень с жалостью отмечал, какой непоследовательный из него получается хулиган. Но ему всё равно хотелось отделаться от этой мерзкой девчонки. С Амэ надо было что-то решать, и Дзюдзава, вымотанный и загнанный в угол, всё-таки придумал новый план.

На другой день он мигом выскочил из класса и сам окликнул пятерых ребят постарше, чего не делал почти никогда. В этой компании, которую учителя дружно считали позором школы, главным был Ихара — парень лет двадцати, уже дважды остававшийся на второй год. Это с ними Дзюдзава подрался в первый день в школе. Они ещё несколько раз выясняли отношения, после чего наконец пришли к временному перемирию. И теперь Дзю позвал их в караоке, всё за его счёт. Ихара, похоже, принял это за запоздалое извинение и засиял от радости. Наконец-то этот молодой понял, что к чему, и сам сдался ему на милость. А перекрасился, наверное, чтобы показать: он теперь другой.

Старшеклассники довольно покивали и пошли за Дзю. Добравшись до нужной улицы, он предложил им выбрать заведение на свой вкус, а сам оглянулся назад и обрадовался: Амэ Очибана, как и всегда, шла за ним следом.

Они расположились в заведении рядом со станцией. Дзю поддерживал разговор с ребятами и аплодировал после каждой песни. Парни поколотили Дзюдзаву, когда дело дошло до извинений, и хоть били в живот, он всё стерпел, задумка того стоила. Им услужливо подали алкоголь, хотя вся компания сидела в школьной форме. Просто выглядели они довольно угрожающе, да и такие уж были времена. Дзю тихонько потягивал пиво, когда ему предложили какую-то психотропную дрянь, но он наотрез отказался. С трёх капель уносило на целый час, а стоила она столько, что любой школьник мог себе её позволить. Такие были времена. Дзюдзава уже разок пробовал эту штуку, и впечатления у него остались самые неприятные. Конечно, пока он витал в облаках, всё плохое забывалось, но когда парня отпустило, суровая реальность навалилась снова, и посильней, чем прежде. После этого он зарёкся пробовать её снова. Дзю и так не слишком сладко жилось, не хватало ещё добровольно нагонять на себя мраку.

— Дзюдзава, ты чего ломаешься? — пропищал нарочито высоким голосом Ихара и подскочил к нему. От парня уже здорово несло перегаром, но Дзю только улыбнулся и ответил: «Извини, я эти штуки совсем не перевариваю».

— Ну ты и хиляк! — заржали хором старшеклассники. Дзюдзава тоже неохотно посмеялся, всё оно того стоило.

За вечер Дзюдзава только разок вышел в уборную и заодно поднялся к выходу из караоке. Осторожно выглянув за дверь, он искал глазами Амэ Очибану. Она действительно стояла на улице, рядом с телеграфным столбом неподалёку, и как будто кого-то ждала. Девушка привлекала внимание прохожих, но никто не решался её окликнуть. Шёл уже шестой час, небо, и так пасмурное с утра, стало темнеть. Ну, пора!

Дзю отвернулся, будто бы не заметив Амэ, и пошёл обратно вниз. Вернувшись к старшеклассникам, которые уже успели основательно набраться, он попробовал завести разговор:

— Если честно, меня кто-то преследует, жуть просто, — ребята прислушались, ведь свои темы для разговора уже давно кончились. Он поделился тем, как его достала одна стрёмная девчонка, которая постоянно таскается за ним по пятам. Нельзя ли с ней что-нибудь сделать?

Один из ребят, не выпуская из рук стакан, ответил:

— Ну так это, вдарить ей разок-другой — и весь разговор.

Его прервал второй:

— Слушай, если она такая сложная, чпокни её разок. Хочет она, не хочет — сразу станет как шёлковая.

Пока всё шло по плану. Дзюдзава просто сидел и слушал, пока старшие, наговорившись, не пришли к единому мнению. Резко выдохнув, слово взял главарь, Ихара:

— Ладно, разберемся мы с этой девкой. Всё для нашего любимчика! Она мигом смекнёт, что к чему!

Похоже, после рассказа Дзю, алкоголь и наркотики ещё сильней ударили Ихаре в голову. Усмехаясь, он продолжил, что знает отличный способ, как убить сразу двух зайцев: и им развлечься, и его проблему решить. Дзюдзава не стал возражать. Компания приняла это за согласие и попросила рассказать о девчонке побольше. Описав её в общих чертах, Дзю добавил:

— Она и сегодня пришла. Ага, прямо у входа стоит.

Старшеклассники переглянулись и дружно заржали. Ну так чего откладывать! Они дружно выбрались в коридор, Дзю только молча проводил их взглядом. Он собирался сидеть тут и пить, пока всё не уляжется, но в итоге оставил пиво на столе и пошёл к стойке администратора. Рассчитавшись, он решил подождать тут.

Дзюдзава отлично знал, какие слухи ходят об Ихаре и его дружках. Они не раз насиловали женщин, но всегда уходили от наказания и, видимо, знали, как отделаться от полиции. Теперь они развлекутся с Амэ, заперев её в каком-нибудь тихом месте. Как она себя поведёт и что с ней будет, Дзю не знал и выяснять не собирался, ему эта затея не доставляла никакой радости. Он уселся на небольшой диван у стойки и от скуки взял в рот сигарету. Своих у него не было, Дзюдзава стащил её у одного из старшеклассников. Он не стал её зажигать, и, откинув голову назад, уставился в грязный потолок. На него пристально поглядывал администратор, но Дзю не обращал внимания. Вообще, он не курил. Просто так он еще больше походил на хулигана, и именно этого Дзюдзава и добивался. Он вспомнил, почему не курит, и на душе опять стал скверно. Родители дымили по-чёрному, и запах сигарет будил в памяти только негативные воспоминания.

На экране маленького телевизора у стойки шёл дождь. По словам репортёра, приближался тайфун. Похоже, пока он сидел тут, на улице уже лило как из ведра. Интересно, старшие уже утащили Амэ? Наконец-то он распрощается с этой прилипчивой девчонкой. Едва ли она будет и дальше за ним бегать после того, что с ней сделают. Какой груз с плеч, в самом деле.

Он хоть и не зажёг сигарету, но чувствовал запах табака, одинаково мерзкий у любой марки. Наверняка Амэ видела, как он зашёл в караоке вместе со старшеклассниками. И как-нибудь догадается, почему они на неё набросились. Поймёт, что он с ними заодно. Интересно, о чём подумает эта чокнутая? Что её предали? Так она решит после всей той чуши, которую ему наплела?

Администратор, похоже, переключил канал. На экране уже шёл настоящий ливень, а бегущая строка сообщала об угрозе наводнения. Ведь что такое предательство? Либо чувства нестерпимо давят на вас обоих, либо вы сильно ошибаетесь в другом человеке, это и ведёт к трагедии. Сколько бы ни была она им одержима, парень ничуть её не жалел. Но если столько думать об одном и том же, нет-нет, да и придёт что-нибудь на ум.

В детстве Дзюдзаву постоянно задирали — и во дворе, и в школе. Он не помнил почему, да и не хотел вспоминать. Учителя его не выручали, да и ладно — ведь родители обязательно за него вступятся, папа с мамой этого так не оставят. И вот, что бывает довольно редко, семья собралась за ужином. Дзю долго терпел и наконец решил рассказать о своих проблемах: «Меня все обижают. Что мне делать? Мама, папа, что мне делать?» Ни до, ни после Дзюдзава ни с кем не делился тем, что лежит у него на душе. Но он не получил отклика, на который так надеялся. На их лицах ясно читалось отвращение и равнодушие к его проблемам. Дзю от ужаса обхватил колени руками и спрятал голову. Родители убрали недоеденный ужин и разошлись по своим комнатам, а он так и сидел за столом до поздней ночи, пока его не стало клонить в сон. Едва ли он плакал. Дзюдзаве было и обидно, и стыдно, ведь он верил в своих родителей и очень любил их. И любил бы и дальше, хоть те и редко были к нему добры. Но они его предали. Парня раздражало и то, как он себя чувствовал, и то, каким беспомощным он оказался. Но Дзюдзава привык, чувства со временем притупились, и парня уже не волновало, предаст его кто-нибудь или нет. Но других он предавать не хотел. Не хотел, чтобы кто-то ещё прошёл через то же унижение, что и он. Стоило ему это вспомнить, как он выплюнул сигарету и прокричал: «Придурок, что ты наделал!»

Дзюдзава мигом взлетел по лестнице и выбрался на улицу. Там уже стеной стоял дождь. Дзю не замечал ничего вокруг, а на душе стало так паршиво, что воздух застревал в горле. Обегая прохожих, он рыскал взглядом по сторонам. И тут сквозь шум дождя послышались знакомые голоса. Он мигом их нашёл. Старшеклассников, которые кого-то окружили и ведут подальше от людей. Дзю разогнался и в прыжке сбил одного с ног. Все обернулись, на миг он встретился с Амэ взглядом. Форму помяли, но саму девушку, похоже, пока не тронули.

— Дзюдзава! Ты что творишь, ублюдок? — Ихара оскалился на него как дикий зверь, а трое ребят уже обступили Дзю. Амэ, явно растерявшись, стояла как вкопанная.

— Отвечай, Дзюдзава!

— Знаешь, я передумал.

— Что?

— Если вам нужна девка, найдите себе другую, — не успел договорить Дзю, как ринулся на них. Против четверых шансов мало, но к счастью, соперники пьяны в стельку, а вот Дзюдзава — почти трезв, это здорово выручало. Удар по крепко набитому брюху — и первый уже согнулся, ещё удар в челюсть — и он готов. Двое других подхватили его за руки, а третий повис на шее. Дерись они стенка на стенку, Дзю бы уже вырубили. Но под таким ливнем крепко его не удержишь — Дзю присел и с силой оттолкнулся от земли, вырвавшись из захвата. Не теряя времени, он дал одному под дых, а другому засадил локтем в висок, от чего парень грохнулся на пол.

Драться старшие умели не хуже, но сейчас и соображали, и двигались совсем иначе. Дзюдзава рос крепким мальчуганом, а с годами привык ко всему подходить с холодной головой. Один на один у Ихары нет шансов. Если его дружки не очухаются, Дзю победил. И тут, посмотрев на его огромную фигуру, главарь заорал как резаный: «Не подходи!» — наверное, от наркотиков ему что-то привиделось. Он уже пытался дать дёру, но Дзю одним прыжком добрался до него и ударил по животу, а следом — в челюсть. Ихара повалился на землю. Парня стошнило, но он не сильно пострадал. Дзю с облегчением вздохнул, но тут же вспомнил о том, кого сбил с ног в самом начале.

— Дзюдзава!

Хулиган уже занёс руку, но тут резко вмешалась Амэ: размахнувшись портфелем, она стукнула парня ребром по затылку. Нападавший зашатался и тут же получил от неё между ног. Теперь он валялся с остальными, Дзю мог уже не добавлять. Под стоны старшеклассников и шум дождя ребята посмотрели друг на друга. Дзю схватил её за руку и потянул за собой:

— Идём!

— Слушаюсь.

«Ну и разговор», — подумал Дзю и натянуто улыбнулся. Только в этот раз его ничего не мучило.

Старшеклассники едва ли сразу вскочат на ноги, а вот прохожие могли сообщить о драке куда следует. Патрульные в последнее время встречались всё чаще и вели себя крайне серьёзно. И неважно, что он школьник. Если его сцапает полиция, проблем не оберёшься. Так что он выбежал к станции, поймал такси и сказал свой адрес.

В такси, перед домом и в лифте ребята молчали и, даже попав в квартиру, не проронили ни слова. Они неслись под дождём со всех ног, но не похоже, чтобы Амэ устала. Видимо, она держала себя в форме и хрупкой казалась только с виду. Ребята бежали без зонта и промокли до нитки. На улице было не очень холодно, но на приятный душ это точно не походило. Первым делом Дзю притащил из ванной пару полотенец. Одно он молча бросил Амэ, а второе накинул на голову и стал вытираться, поглядывая на неё. Амэ поймала полотенце и вытерла лицо. Нужно было поговорить, но сначала — переодеться. Мамины вещи он даже трогать не хотел, а больше ничего женского и не было. Ладно, даст что-нибудь из своих, пока сохнет форма. Будь это, чисто гипотетически, Мия Сацуки, Дзюдзава бы осёкся — всё-таки это девушка его возраста. Но раз речь шла о сумасшедшей знакомой, то его ничего не смущало. Дзю натянул домашнюю футболку, достал из шкафчика первые попавшиеся шорты, толстовку и бросил их Амэ.

— Сними форму и надень это, я её пока посушу.

Не хотелось ему передавать что-то из рук в руки этой чокнутой. Конечно, ещё недавно он сам потащил её за собой, но куда там было деваться? Дзю всё ещё держал себя с ней настороже, перестроиться было не так уж просто.

— Благодарю вас, — произнесла она и стала стягивать с себя одежду. То ли стыда у неё не было, то ли присутствие конкретно Дзюдзавы её не смущало. Он повернулся к ней спиной, собрал, не оглядываясь, её школьную форму и вместе со своей кинул в сушилку. Что дальше? Налить чаю? Он набрал воды в чайник и поставил его кипятиться на газовую конфорку.

— Ты присаживайся, где хочешь, — сказал Дзю и уселся за обеденным столом. Они раньше жили втроем, но стульев почему-то купили четыре. Может, родители думали о втором ребёнке, а может, планировали принимать гостей, да только стул не пригодился. Взрослые не настолько друг друга любили, чтобы у Дзю появился братик или сестрёнка, а с их характерами гостей они бы никогда не позвали.

Амэ подошла к месту напротив Дзюдзавы, но осталась стоять.

— Садись.

— Что вы, не стоит, я постою.

Не похоже, чтобы это её стесняло, так что Дзю решил не настаивать и взял в руки пульт. Но казалось, что уставиться сейчас в телевизор — всё равно что убегать от реальности. Сжав пульт, он спросил:

— Тебя же Амэ зовут, прямо как «дождь»?

— Да.

— Дождь под дождём промок, забавно получается, — глупость, конечно, но надо было говорить хоть о чём-то, лишь бы стало легче.

Дзюдзава смотрел себе на руки и не мог поднять глаза. Он ненавидел себя за то, что сделал с ней сегодня.

— Ты как, не пострадала?

— Нет.

— Прости, я перед тобой виноват.

Дзюдзава положил пульт на стол и низко склонил голову. Такого он уже давно не делал.

— Это я во всём виноват, я их на тебя натравил. Ты имеешь полное право злиться. Делай, что хочешь — ругай, бей. Можешь и в полицию сдать, я даже оправдываться не буду, даю слово, — проговорил он совершенно искренне. Дзю сдавался ей на милость, не рассчитывая на прощение.

— Думаю, мне не за что на вас сердиться, — ответила Амэ к его изумлению. Может, она его не поняла? Парень поднял голову и уставился прямо на неё, тут же забыв свой вопрос. Пока Амэ сушила волосы, она убрала свою мрачную длиннющую чёлку. Дзю впервые разглядел её лицо. Таких историй везде хватает — стоило девушке снять очки или сменить причёску, и серая мышка оказывалась куда милей, чем раньше. «В жизни так не бывает», — подумал Дзю. Что правда, то правда. Слово «милая» едва ли ей подходило. Амэ оказалась настоящей красавицей, настолько очаровательной, что он просто остолбенел. Под белоснежной кожей будто бы вовсе не текла кровь, жизнь не оставляла на ней свой грубый след. Но особенно выразительными были глаза — длинные, сильные, решительные, способные заглянуть в душу. Словно маленькая Снежная королева, за своей обманчивой красотой она скрывала леденящую душу угрозу. Застигнутый врасплох Дзюдзава какое-то время приходил в себя. Амэ продолжила:

— Господин, мне неизвестно, о чём вы думаете и к чему стремитесь. Но если таково было ваше решение, то и по долгу, и по собственной воле я ему покорюсь. Поэтому сейчас вам не за что извиняться, — похоже, она не пыталась его успокоить или выкрутиться из неудобного положения, а действительно в это верила. Чёлка больше не закрывала глаза, и по искреннему взгляду Амэ Дзюдзава понял, что так и есть. Понял, но согласиться не мог.

— Да ты понимаешь, что с тобой чуть не сделали?!

— Догадываюсь.

— Ну так злись, как нормальные люди!

— Господин, вы верно рассуждаете, но мне незачем злиться.

— Вот я, я тебе говорю, что не прав!

— Господин, но ведь вы меня спасли.

— Да я же объяснял!

Нет, ничего она не понимала. С виду, может, и красавица, а в голове всё равно не все дома. Но Дзюдзава хотел поставить точку. Возможно, он упирался из гордости, а может, просто немного жалел её.

— Слушай, ударь меня.

— Простите, зачем?

— Какая разница? Ударь.

— Это приказ?

— Приказ!

— Тогда прошу прощения, — сказала Амэ и отвесила ему хорошую пощёчину. Удар вышел солидный — будь на его месте девушка, она бы повалилась на пол. И хоть лицо здорово жгло, Дзю стало легче.

— Я не прошу меня простить и не скажу, что мы в расчёте. Но если я могу чем-то отплатить — только скажи.

— Вы мне ничем не обязаны…

— Да скажи ты, чего хочешь! Это приказ!

— Слушаюсь, — кивнула она. И хоть Дзюдзава заставил её говорить, не похоже, что Очибана ответила через силу. Напротив, приняла это как должное. Дзю совершенно растерялся, но нашёл в себе силы дождаться ответа. Он обязан как-то ей отплатить. Наверное, дело и правда было в гордости. На раздумья ушло секунд десять. Амэ взглянула ему в лицо и начала:

— У меня лишь одна просьба.

— Какая?

— Прошу, позвольте мне быть рядом с вами.

Потом он ещё не раз жалел о своём ответе, но сейчас у него не было особого выбора. А может, на какой-то миг, он проникся её искренностью. Она чокнутая, почти его не слышит, да и, честно говоря, от неё мурашки по коже, но всё-таки Дзюдзава ответил: «Как хочешь».

Дзю показалось, что он поступил правильно, стоило ему увидеть лицо Амэ. Пускай, это была лишь иллюзия, но именно такими иллюзиями все и живут. И только благодаря им держатся за жизнь. Впервые с их встречи Амэ улыбалась. Широко и от всего сердца.