Чокнутая подружка (Новелла) - 1 Глава

— Сестрёнка, вставай!

Хикару подождала в коридоре, но ответа не последовало. Приоткрыв дверь, она проскользнула через тёмную, обдуваемую кондиционером комнату и распахнула шторы. В окно тут же пробилось яркое солнце, сулившее хорошую погоду на весь день.

Девушка взглянула на постель, где всё ещё мирно спала Амэ. Ложились сёстры рано, но если младшая легко вставала поутру, то до старшей было не добудиться. И тем не менее, в её комнате не найдёшь ни одного будильника: как бы громко они ни звенели, девушка не открывала глаз. «Бездушному звуку не достучаться до моего сердца», — так она сама это объясняла. Амэ так бы и спала целыми днями, если бы по утрам её не приходили будить сестра или мать. И если к звонку будильника она относилась с пугающим равнодушием, то, услышав знакомый голос, всё-таки открывала глаза.

Этот утренний ритуал Хикару повторяла годами, но он нисколько её не тяготил. Она подобралась поближе к её ушку, чуть не касаясь его губами, но остановилась полюбоваться безмятежно спящей Амэ. Было что-то благородное и возвышенное в том, как она распустила волосы и уснула, закутавшись в тонкую простынь, будто принцесса из сказок, не знавшая никаких невзгод. «Какая же красивая у меня сестрёнка», — с гордостью подумала про себя Хикару. Ей давно хотелось сфотографировать Амэ во сне, но она каждый раз стеснялась сделать снимок, ведь это всё равно что признаться в какой-то совершенно неестественной тяге к родной сестре.

Хикару могла бы наблюдать за ней вечно, но всё-таки нашла в себе силы оторваться и прошептала Амэ на ушко:

— Сестрёнка, уже утро. Пора вставать.

— Угу…

Амэ широко открыла глаза, в которых будто отражался весь мир. Всё ещё замотанная в простыни, она села на кровати, озадаченно озираясь по сторонам. Всегда такая собранная, сейчас она выглядела скорее растерянной и испуганной, словно не узнавала ни кто она, ни где находится, будто в самом деле была гостьей из другого мира. Амэ отчаянно копалась в своей памяти, и только всё вспомнив, постепенно пришла в себя и успокоилась. Так начиналось каждое её утро, и поэтому Хикару терпеливо стояла рядом, пока спустя примерно полминуты старшая сестра наконец-то не узнала её и не поздоровалась:

— Доброе утро, Хикару.

— Доброе утро, сестрёнка. Ну как, ты проснулась?

— Да.

Амэ низко поклонилась сестре, как это обычно делают дети, и великоватая ей пижама только усиливала этот образ.

— Я уже завтрак приготовила. Покушаем вместе?

— Угу.

Хикару уже хотела спускаться, но обернулась: почти не открывая глаза, её сестра не спеша поднялась с постели и неуверенно двинулась вперёд.

— Сестрёнка, там же стена.

— Точно, стена.

Что поделаешь, пришлось взять сестру за руку и провести её за собой по коридору. Хикару старалась не торопиться, но Амэ всё равно ступала так неловко, будто боялась упасть, а на лестнице и вовсе практически повисла на сестре и ступала по чуть-чуть, ступенька за ступенькой.

Несмотря на всю свою ловкость, которой поражалась даже её сестра-спортсменка, по утрам Амэ с огромным трудом заставляла себя двигаться, будто заново училась это делать. Может, кто-то и счёл бы это странным, но только не Хикару, ведь сколько она помнила свою сестру, она всегда была такой. Напротив, Хикару с радостью помогала ей по утрам, ведь Амэ выручала её во всё остальное время.

— Сестрёнка, ну ты что, не надо тереть глаза!

— Угу, извини.

Это было по-своему весело — поменяться со своей сестрой местами, пускай и ненадолго.

Наконец-то спустившись на первый этаж, девочки прошли на кухню. Заливший комнату солнечный свет возвещал о приходе утра, но мать, похоже, ещё нежилась в постели. Наверное, в неё Амэ выросла такой соней. Впрочем, зачем вставать так рано? Ведь сегодня воскресенье и на часах всего семь тридцать. Дома не хватало только отца — он ещё не вернулся из командировки.

Хикару уже заботливо разложила на столе нехитрый завтрак: яичницу, салат и йогурт. Усадив Амэ за стол, сестра уселась напротив, включила телевизор, прощёлкала каналы и остановилась на прогнозе погоды. Взяв со стола пару аккуратно нарезанных ломтиков хлеба, она положила их в тостер, а пока те запекались, прошла к холодильнику и открыла дверцу.

— Сестрёнка, ты что больше хочешь: молоко или яблочный сок?

— Что послаще.

Захватив молоко для себя и сок для Амэ, Хикару расставила их на столе и проверила, как там тосты. Её сестра, тем временем, не спеша принялась за сок, осторожно держа стакан двумя руками. Из-за длинной чёлки трудно было понять, куда был направлен её взгляд. Наверное, на экран телевизора.

Разумеется, сёстры неспроста поднялись в воскресенье в такую рань. У Хикару с утра тренировка по каратэ и кое-какие дела после, а Амэ договорилась с кем-то встретиться.

Младшая достала подрумянившийся тост, намазала его маслом и на тарелке передала Амэ.

— Спасибо.

Амэ кивнула и принялась за хлеб. Улыбнувшись своей сестрёнке, Хикару приготовила тост и себе.

— Здорово, что сегодня погода весь день хорошая.

— Угу.

— Сестрёнка, ты, конечно, умеешь за себя постоять, но на улице сейчас творится такой ужас. Будь, пожалуйста, поосторожней.

— Угу.

Амэ послушно кивнула, и младшая сестра улыбнулась ей в ответ.

Попробовав тост и взяв палочками крошечную помидорку, Хикару взглянула на экран. Прогноз погоды уже сменился главной темой вчерашних новостей: наркоман захватил рейсовый автобус. К счастью, пассажирам быстро удалось его скрутить. Самое страшное, что преступнику было всего-то тринадцать лет. Приглашённый эксперт сетовал, что дети всё раньше знакомятся с дурью, — того и гляди она будет в ходу уже в начальной школе. Премьер-министр лишь заметил, каким прискорбным является этот инцидент. Остальные новости не лучше: участились нападения банды, грабящей иностранцев, а число самоубийств растёт с такой скоростью, что наверняка превысит прошлогоднюю отметку. Сплошное уныние. Хикару уже успела расстроиться, а вот Амэ новостная сводка ничуть не тронула, она всё так же спокойно смотрела на экран.

— Кстати, я тут в почтовый ящик заглянула. Там опять пришло письмо от этого Кусаки.

— Угу.

— Ты их читаешь?

— Когда как, — ответила Амэ, не отвлекаясь от телевизора. Похоже, эти письма её не очень интересовали.

— Ну, дело твоё. Хочешь ещё тост?

— Хочу.

Хикару положила новый ломтик хлеба в тостер и отпила молока, пока тот запекался, как вдруг её осенило. Стараясь не подать виду, она как бы невзначай спросила:

— У тебя, вроде бы, с кем-то встреча. Наверное, с ним?

— С кем? — переспросила Амэ, повернувшись к сестре лицом. Деваться некуда, пришлось сказать это имя вслух.

— С Дзю Дзюдзавой. С ним у тебя встреча?

Словно по волшебству, Амэ встрепенулась и с неземной грацией радостно кивнула в ответ. Если бы мысли были цветными, у Амэ они бы переливались сейчас всеми цветами радуги. Девушка светилась счастьем и даже чуть-чуть покраснела.

А вот Хикару кипела от злобы и про себя пообещала, что при следующей встрече устроит ему хорошую трёпку.

◆

«И что, спрашивается, я тут забыл?» — подумал про себя Дзю, и прокрутил в голове недавние события.

Он оступился ещё в первый день нового триместра, когда предложил Амэ свою компанию. А как же иначе? Ведь он испортил ей все каникулы и должен был как-то загладить свою вину. Да и что плохого в том, чтобы немного ей подыграть? Ведь, как ни крути, девушка спасла ему жизнь. Дзюдзава поинтересовался, не хочет ли Амэ куда-нибудь сходить, и оказалось, что она не против заглянуть в магазинчик подержанных книг. Именно туда они и отправились, в Сибую. «Магазинчик» оказался огромным залом, вдоль и поперёк заставленным мангой. Не таким представлял его себе Дзю! Но он не сильно расстроился, ведь Амэ здесь явно нравилось: она увлечённо исследовала полку за полкой.

Куда бы отправилась любая нормальная девушка её возраста? В кино, в парк развлечений или по бутикам. Но не Амэ, всё это было не для неё. Впрочем, Дзю это нисколько не смущало. Напротив, с ней было бы куда трудней общаться, если бы она, как и все, только разгуливала по магазинам и грызла мороженое.

Парень не интересовался, нравится ли ей гулять с ним, но с виду она была вполне счастливой. Дзю нисколько не занимали местные книжки, но ему всё равно было приятно послушать, как про них рассказывала Амэ.

Не так уж дурно они провели время. И вот когда Дзю уже провожал девушку до дома, ребята наткнулись на Хикару.

— Стоять! Ты сколько будешь таскаться за моей сестрой?

В ответ тишина.

— Думаешь, раз она такая добрая и тебя не отшивает, то тебе всё можно?

Дзю молчал.

— Хулиган! Прохвост! Чудовище! Болван!

И снова молчание.

— Ты почему мне ничего не отвечаешь, а?

— Да узнать хотел, сколько у тебя ругательств в запасе.

— Не отвлекайся на всякие глупости!

— Как ни крути, а это много говорит о человеке.

Хикару осеклась на полуслове.

— Что, выдохлась уже?

— Пошляк! Придурок! Насильник озабоченный! Клоп водяной, вот ты кто!

— А клоп-то чего?

— Что вспомнилось, то и сказала!

— Ну, знаешь!

Когда все немного успокоились, Дзю поинтересовался у Амэ, как у неё с планами на следующие выходные. Планов не было.

— Если надумаешь ещё куда-нибудь пойти, ты скажи — я не против.

— Нет-нет, господин. Вы и так проявили несказанную щедрость к своей скромной рабе. Этот день пронёсся для меня как чудесный сон. Никакими словами не выразить, как я вам благодарна…

Тут Амэ остановилась, сложила руки на груди и мечтательно закрыла глаза, вспоминая, наверное, как чудесно она провела с ним день. Девушка считала себя обязанной во всём ему подчиняться и наверняка была чрезвычайно признательна Дзюдзаве за то, что он сам предложил составить ей компанию.

На ребят поглядывали прохожие, и Дзю уже раздумывал, как бы им поскорее закруглиться, когда Амэ наконец подобрала нужные слова:

— Даже если бы в этот самый миг я умерла, одна память о сегодняшнем дне придала бы мне сил и, выйдя на бой с самим владыкой преисподней, я вернулась бы с победой.

— Ты бы ещё и вернулась?

— Разумеется.

Отвесив изумлённому парню поклон, Амэ продолжила:

— И, вернувшись, я навсегда осталась бы вашим ангелом-хранителем.

Судьба, которую Амэ обрисовала, показалась Дзю незавидной, но он не стал об этом упоминать и вернулся к тому, с чего начал:

— Значит, никаких планов у тебя нет?

— Да. Господин, вам совершенно не стоит беспокоиться на мой счёт. Вы вольны проводить своё время так, как вам заблагорассудится, я готова всюду вас сопровождать.

Амэ сжала перед грудью кулак, видимо желая показать свою решимость. Дзю встретил этот жест грустной улыбкой. Он привык решать всё в последний момент и уже давненько не планировал своё время заранее. Ничто не мешало провести эту пару дней в одиночестве, но обманывать ожидания Амэ всё-таки не хотелось.

Как следует обдумав свой план, Дзюдзава объявил:

— Ладно, тогда встречаемся в следующее воскресенье.

— Конечно, как пожелаете.

И вот, этот день наконец настал.

◆

Погода выдалась отличная: жара спала, дул приятный прохладный ветерок, а до самого горизонта раскинулось чистое голубое небо, на которое стоило только взглянуть — и всё плохое оставалось позади, а на душе воцарялся покой. Лучшего сентябрьского воскресенья и пожелать нельзя. Самое оно, чтобы выбраться с семьёй на пикник или в парк развлечений, а можно и к морю. Повидаться с друзьями или отправиться на свидание со своей второй половинкой — чем в такой чудесный день не займёшься, всё хорошо.

Дзю действительно так считал. Он шёл, предаваясь воспоминаниям, и тут сзади раздался чей-то голос:

— Эй, дружок, не стой на дороге.

Его нагонял мужчина в солнечных очках с короткими завитыми волосами, как любят стричься хулиганы. Дзю слегка отстранился, но мужчина даже не думал повернуться боком и просто пёр на него. Чтобы не столкнуться, Дзюдзаве пришлось прислониться к витрине, и теперь он даже мог что-то рассмотреть в полутьме за ней. Впрочем, он не знал, что это за место: рядом не было ни стенда с ценами, ни вывески. Больше всего оно напоминало склад: в комнате чуть ли не с бейсбольное поле и тут и там висели одинокие лампочки, а всё от пола до потолка было заставлено кое-как сложенными картонными коробками. Среди них, с калькулятором в руке, стоял мужчина и громко общался с кем-то по телефону. Продавец, надо полагать. Судя по коробкам, торговал он компьютерами, DVD-плеерами, видеокамерами, разными компьютерными деталями и прочим электронным барахлом, в котором Дзю не разбирался.

«Обыкновенный магазин электроники», — сказала бы Амэ.

Они встретились позже и отправились в Акихабару, где Дзю рассчитывал прикупить магнитофон. Старый уже несколько раз зажёвывал взятые в прокате кассеты, и Дзюдзава всерьёз подумывал его сменить. Парень поинтересовался у своей спутницы, не знает ли она, где можно купить подешевле, на что та кивнула и заверила Дзю, что непременно покажет такое место. Вместе они миновали главный квартал, где торговали электроникой, выбрались из бурлящей толпы, и, когда парень уже хотел поинтересоваться, не прошли ли они мимо, Амэ остановилась перед одиноко стоящим строением. Кругом царил такой бедлам, будто владельцы спешно его покинули, но девушка всё равно смело шагнула внутрь. Протиснувшись под рольставнями, поднятыми от силы на треть, они прошли по тёмному заасфальтированному помещению, смахивавшему на парковку, и, спустившись по довольно длинной лестнице, оказались на огромном складе, где, по всей видимости, торговали и в розницу.

Тут Амэ наконец-то сказала: «Отличное место, но о нём мало кто знает».

«Меня бы устроило и что-то поизвестней», — подумал про себя Дзю.

Это место имело мало общего с обычным магазином. Народ кругом был явно не местный, а те редкие японцы, что попадались ему на глаза, совсем не походили на привычных гостей магазинов электроники — школьников и опрятных офисных работников. Тут явно попахивало криминалом, но Амэ поспешила успокоить своего господина:

— Вам не о чем волноваться. Здесь вы не найдёте ни оружия, ни наркотиков, ни взрывчатки. Это заведение другого рода. Здесь не предложат ничего, что было бы запрещено законом, а помимо и без того низких цен возможен и небольшой торг. Ворованное тут стараются не скупать, так что рискуете вы не сильно больше, чем в любом другом магазине, зато изучить товар можно как следует, тут никого не торопят. Конечно, здесь мрачновато, но в остальном это весьма славное место.

Дзю решил бы, что над ним издеваются, будь на месте Амэ кто угодно другой, но девушка говорила всерьёз и явно считала, что нашла самое подходящее место для покупки. В конце концов, он сам ей доверился, возмущаться было поздно, и Дзюдзава промолчал. Он не сильно разбирался в разных марках и просто сообщил своей спутнице, сколько готов потратить и какие функции ему нужны, после чего девушка принялась изучать полки. Дзю поинтересовался, как она умудряется ориентироваться без ценников, на что Амэ ответила, что коробки расставлены в особом порядке, по нему она примерно и понимает, что сколько стоит. Определившись, видимо, с моделью, она прошмыгнула мимо широкоплечего иностранца, смахивавшего на игрока в американский футбол, и остановила продавца. Мужчина со шрамом на лице и взглядом убийцы, наверняка таскающий при себе нож, посмотрел на окликнувшую его девчонку с явным неудовольствием, но та невозмутимо начала торговаться.

Вопрос, откуда берётся такая невозмутимость, постепенно сменился уверенностью, что мастерство убеждения у неё в крови: даже неприступный продавец в итоге стал сдаваться под её напором.

— Господин, мне ещё потребуется какое-то время. Если вам угодно, можете подождать меня на улице.

— Хорошо, договорились.

Видимо заметив, что Дзю не по душе местная обстановка, Амэ оторвалась от торга и предложила ему подождать снаружи. На парня и правда давили стены и полумрак подвала. Пока человек жив, ему приятней быть на солнце, а полежать в сырой земле ещё успеется.

Поднявшись по лестнице, Дзюдзава прошмыгнул под рольставнями и снова очутился на улице, встретившей его всё таким же голубым небом. Он набрал полные лёгкие воздуха и с облегчением выдохнул. Рядом, будто раззадоренное шумом улиц, противно кричало собравшееся на крыше вороньё, от этого гама хотелось сбежать обратно в подвал.

На часах не было ещё и полудня. Раз так, когда они освободятся, можно где-нибудь перекусить, а заодно угостить Амэ за всё её хлопоты, если Дзю потратит меньше, чем рассчитывал. Правда, возвращаться через вечно бурлящий по выходным торговый квартал ему не хотелось.

Откуда всё-таки Амэ знает про этот магазин? Он был явно ей знаком. Что же, она не раз заглядывала сюда одна?

Дзюдзава широко зевнул, как вдруг до него донеслись голоса: рядом, за автоматом, стояли взрослый мужик и девочка, которой на вид не было и семи лет. Он уговаривал её, девочка не соглашалась, но мужчине, похоже, не было до этого дела, и он продолжал напирать. Будь его собеседница постарше, Дзю, может, и прошёл бы мимо, тем более, что на педофила незнакомец всё-таки не смахивал, но молча слушать их разговор всё равно было противно. И когда мужчина, запустив руку в карман, вынул небольшой пузырёк, Дзю бросился к нему и схватил за запястье.

— Тебе чего надо? Пусти!

— Катись отсюда, — только и сказал Дзюдзава, бросив яростный взгляд.

Разглядев своего обидчика, мужчина переменился в лице. Напугали его, должно быть, не только глаза, но и крашенные в золотой волосы. Буквально вчера Дзю заглянул в парикмахерскую и вернул им привычный цвет. Стоило выпустить руку, как мужчина тут же бросился бежать без оглядки. Дзюдзава хотел было его догнать и сбить с ног, но передумал. Чего зря махать кулаками? Таких типов и отговаривать, и бить бесполезно — жизнь их ничему не учит.

Дзю обернулся к девочке — та смотрела на него с изумлением. Она выглядела совсем малышкой в своём милом платье с небольшой красной сумочкой через плечо.

— Нечего разговаривать со всяким хулиганьём, даже если тебя позовут, — сделал ей замечание Дзюдзава, как и полагается старшему, на что девочка, не сводя с него глаз, ответила:

— Золотые.

— Чего? А-а, ты про волосы?

— Иностранец?

— Нет, на сто процентов местный.

Из родных он не знал никого, кроме отца и матери, да и семейное древо не видел, но всё равно не верил, чтоб у него в роду были иностранцы. В конце концов, в школе английский всегда давался ему хуже всего.

Девочка, тем временем, опустила голову и поблагодарила Дзю.

— Осторожней надо.

Девочке, наверное, было тяжело задирать голову, чтобы говорить с таким великаном, и Дзюдзава нагнулся к ней:

— Ты, наверное, папочку с мамочкой потеряла?

— Папу и маму, — поправила его малышка.

Она явно обиделась, что с ней сюсюкаются, как с маленькой, и Дзюдзава виновато улыбнулся в ответ.

— В общем, ты потерялась?

— Нет, просто родители пошли в одну сторону, а я в другую.

— Ну так это и называется «потерялась».

— Я уже через год в школу пойду.

Видимо, она уже была в том возрасте, когда хочется, чтобы с ней говорили, как со взрослой. И уж точно не считали её малышкой, которая могла бы потеряться на улице.

— А как тебя зовут?

— Дзю Дзюдзава.

— Дзю? Как число?

И девочка, вытянув руки, показала ему «дзю» — десять пальцев.

— Ага, правильно.

— Странное имя.

— Мне тоже так кажется.

— А меня зовут Сакура Кагами, — вдруг сказала она и достала из сумочки достала пластиковую карту, на которой красовалось её имя, выведенное чёрным фломастером.

Может, она всегда носила её с собой, а может, родители вручили её дочери на случай, если та заблудится, но скорее всего карточку Сакуре выдали в детском саду.

— Хорошое имя, клёвое.

— Клёвое?

— Это значит «очень красивое».

В ответ на комплимент девочка радостно улыбнулась, как умеют только дети, ещё не растерявшие своей искренности и простоты. Давненько Дзю не встречал такой улыбки.

Со слов Сакуры, она пришла в Акихабару с родителями, но, к несчастью, они где-то разошлись. Малышка пошла той же дорогой, которой пришла, и заглянула во все места, показавшиеся ей знакомыми. Дзю был поражён: не проронив ни слезинки, эта шестилетняя девочка сама искала родителей в чужом ей районе. Но шансов их найти, конечно, практически не было. В воскресенье тут не протолкнуться. В том числе и из-за родителей с детьми. Видимо, измотавшись от поисков, Сакура свернула с шумных улиц в переулок и дошла досюда. А впрочем, может ей, как и Дзю, не нравилось находиться в толпе.

После всех приключений девочке захотелось пить, и Дзю уже собирался взять в автомате баночку чего-нибудь сладкого, но Сакура настояла на чае и добавила: «Я на диете».

«Не рановато ли?» — подумал про себя Дзю, но не стал спорить и взял ей улун. Поблагодарив его, девочка попыталась открыть металлическую баночку, но с её крохотными пальчиками это было не так-то просто. Пожав плечами, Дзю открыл чай и вернул его Сакуре, явно смущённой и раздосадованной, что ей не дали сделать это самой.

Малышка сделала глоток и нахмурила брови: «Горький». Видимо, она была ещё слишком мала, чтобы распробовать всю прелесть чая. Дзю и сам в детстве уважал только сладкие напитки. И дело не столько в ещё не развитом вкусе, сколько в простоте: дети легко делят вещи на хорошие и плохие, и не ищут в них сложности и хитрых полутонов, как взрослые.

Дзю опустился на корточки рядом с Сакурой, открыл свой апельсиновый сок и уже успел его попробовать, но девочка так жадно на него смотрела, что парню ничего не оставалось, как протянуть банку ей. И Сакура не стала упираться, а напротив, с радостью её взяла и сделала глоток.

— Вкусно?

— Мякоти много.

Парень с нежностью смотрел на свою новую знакомую, сжимающую в крохотных ручках банку сока. Не сказать, чтобы Дзю сильно любил детей, но относился к ним с трепетом и просто не мог всем своим грозным видом обрушиваться на малышей, ещё таких хрупких и мало что знающих о мире. Должно быть, он чувствовал, что если обидит ребёнка, то что-то важное и хрупкое надломится и в нём самом.

Тем временем Сакура, покопавшись в сумке, достала небольшую упаковку конфет и протянула её Дзюдзаве.

— Дзю, открой.

А он уж успел подумать, что его хотят угостить в ответ. Как говорится, держи карман шире. Некрасиво обращаться к старшим на «ты», но Дзюдзава не стал делать ей замечание и молча открыл упаковку. Сакура съела одну конфету, другую, и тут протянула пакет ему.

— Угощайся.

— Спасибо.

Дзю запустил руку в пакет, достал пару конфет и положил их в рот. Они оказались жутко приторные на вкус, впрочем, какие ещё сласти могут понравиться детям?

— Дзю, а ты супергерой?

— А? С чего бы?

— Ты же меня спас.

— Ерунда. Да любой поступил бы так же.

Сакура пристально посмотрела на него, нахмурила брови и продолжила:

— Ты даже круче, чем Кэнскэ.

— А это кто?

— Мальчик из моей группы. Он постоянно меня обижает, но это всё потому, что он меня любит. Мне так мама сказала.

— Ясно.

— А зачем обижать девочку, если ты её любишь?

— Наверное… он просто хочет побольше с тобой общаться и думает, что так ты будешь чаще о нём вспоминать.

— Побольше общаться?

— Ну, наверное.

Дзю сомневался в своих словах, ведь с ним такого никогда не случалось. Он мало что помнил о детском саде, но, вроде бы, ни настоящих друзей, ни любимой девочки у него не было. Зато он отлично помнил, как не любил туда ходить и каждое утро упрямился, а то и просто рыдал, вцепившись в мамино платье. Припомни ему это Бэника, он бы не нашёл, что ответить.

Тут сидевшее на проводах вороньё сорвалось вниз и с громким криком пронеслось над Сакурой, так, что та отскочила назад и прижалась к Дзю, а после злобно крикнула им вдогонку:

— Терпеть вас не могу!

— Не любишь ворон?

— Конечно, они же чёрные. Я не люблю всё тёмное. Лучше, когда кругом светло.

Дзю и сам в детстве боялся темноты. Такое уж у детей воображение:они легко видят то, чего нет.

Стая ворон уже улетела куда-то далеко, но Сакура всё ещё прижималась к Дзю, вцепившись за край его рубахи.

— Дзю, а ты кого-нибудь любишь?

— Даже не знаю, что тебе сказать…

Он предпочитал об этом не задумываться. Девочке ответ явно не понравился, и Дзю поспешил сменить тему:

— А где ты отстала от родителей?

— У телевизора.

Они проходили мимо магазина электроники, но девочка зазевалась у огромного экрана на витрине и потеряла родителей из виду.

— Засмотрелась, значит.

— Так там же «Милых мишек» показывали!

— «Милых мишек»?

В ответ Сакура полезла в сумочку и достала мультяшную картинку. На ней красовалась пара девочек в вычурных белом и чёрном платьях. Видимо, это был какой-то очередной сериал для детей, но когда девочка увидела на экране любимых героев, она, конечно, отвлеклась от папы и мамы, тут её было не в чем винить.

— Я обожаю этот мультик! Мне там очень нравится Белая Принцесса. Она такая красивая, просто куколка! А ещё рисует хорошо!

Похоже, этот мультик так сильно нравился Сакуре, что она даже заинтересовалась рисованием. Малышка достала из сумки небольшой альбом и протянула Дзю. Тот пролистал его — для шестилетней девочки она и правда здорово рисовала. Кошка, спящая на заборе, облако, похожее на рожок мороженого, и даже родной детский сад — она зарисовывала пастелью всё, что попадалось ей на глаза. Но лучше всего ей удалась огромная цветущая вишня, во всём своём красочном великолепии.

— Это о-о-очень старенькая вишня, она растёт у нас в саду. Она такая огромная! А весной на ней раскрывается каждый цветочек, и потом лепестки так красиво разлетаются по ветру!

Дереву, вымахавшему до таких размеров, наверняка немало лет. И раз оно ещё цвело, то за ним, должно быть, хорошо ухаживали. А может, и эту девочку назвали в честь него.

Пока Дзю молчал, девочка смотрела на него не отрываясь, будто чего-то ждала. Может, не сразу, но он догадался в чём дело.

— Классно рисуешь.

— Правда?

— Конечно.

Дзю ничего не понимал в живописи и не умел отличить хорошего художника от плохого, но всё равно поделился своим мнением. В ответ на похвалу Сакура смущённо улыбнулась.

— Смотри, когда рисуешь пастелью, её можно взять вот так, и пальцем себе помогаешь…

— Ага, понятно.

Видимо, девочка совсем не привыкла, что её хвалят, и неожиданно выпалила:

— Дзю, а давай я нарисую тебя!

— Да ладно, чего меня-то?

— Я так хочу!

Сакуру было не переубедить, но тут на выручку подоспела Очибана. Преодолев рольставни, она не спеша подошла к своему господину и виновато склонила голову. Видимо, сторговаться не удалось.

— Простите меня, господин. Продавец оказался на редкость упрямый, и готов уступить пять процентов, но никак не больше.

— Да ладно, ну не трясти же его за каждый процент?

— Не волнуйтесь, мы обязательно найдём подходящий вариант. Тут неподалёку есть ещё один хороший магазин. Давайте отправимся туда.

Амэ так загорелась новой надеждой, что Дзю не стал её отговаривать. Сакура с любопытством следила за их разговором, пока не спросила:

— А кто ты такая?

— Амэ Очибана. Верная раба господина Дзю.

— Раба?

— Это значит, что я принадлежу ему душой и телом.

Дзю тут же бросился представлять своей спутнице Сакуру, и добавил, что они буквально только что столкнулись. Не прерви он Амэ, она бы точно запудрила бедной девочке голову.

— Ладно, мы сейчас в другой магазин пойдём, а ты как? — спросил он, поднимаясь.

Сакура тем временем уже спрятала альбом и отступила в сторону от ребят. Она бросила опустевшую банку в урну и ответила с серьёзным видом:

— Я пойду искать маму и папу.

— Хочешь, мы тебе поможем?

— Не надо.

Даже у детей есть гордость. Сакура упиралась не просто так, ей хотелось самой отыскать своих родителей, без чьей-либо помощи. Дзю ещё помнил это чувство, и хотел скорее похвалить девочку за самостоятельность, чем спорить с ней. Хотя было бы честнее сказать, что сама она их не найдёт.

Он поинтересовался у Амэ, где тут ближайшая полицейская будка, и, как мог, растолковал Сакуре, где её искать.

— Запомнила?

— Угу.

— Если что не так, иди к полицейским, они тебе помогут.

— Они супергерои?

— Ну, почти.

Сакура недоверчиво посмотрела на Дзю, но он держался вполне серьёзно, и она кивнула в ответ.

— Я тебя в другой раз нарисую.

— Не надо, я же…

— Поклянись! — резко сказала Сакура, протянув ему мизинец.

Делать нечего, Дзю протянул свой, скрепил их и разбил — теперь это был уговор. Большего Сакуре, видимо, и не требовалась — она довольно улыбнулась и пошла своей дорогой.

Они, может, и не увидятся больше, а Дзю поклялся ей попозировать. Сколько таких клятв ему вспомнилось из детства! «Клянусь», — в детстве эти слова казались волшебными. А почему, он уже и сам не помнил, с годами всё забылось. Видимо, не так уж это было и важно, да и по мере взросления такие знания самому хочется выбросить из головы.

Сакура уже довольно далеко ушла, и ребята тоже двинули обратно к магазинам с электроникой.

— Господин, вы были бесподобны.

— Это почему?

— Дети, сколько их не убалтывай и как ни хвали, всегда чувствуют подвох и побаиваются подозрительных людей. Дело в том, что взрослые привыкли мыслить, а дети — чувствовать. Эта девочка внимательно вас слушала. А значит, что-то подсказало ей, что вам можно доверять.

— Тебя послушать, так я и сам ещё малой.

— Ну, это вы скромничаете, — парировала Амэ с улыбкой.

Дзю смутился и поднял голову. Небо всё ещё было чистым. По крайней мере, пока.

◆

На выходные район, где торговали электроникой, закрывался для всех, кроме пешеходов, и к полудню людей здесь стало только больше. Родителей с детьми, влюблённых парочек и компаний ребят помладше — тут хватало всех. Дзюдзаве следовало бы убедиться, что Сакура пошла к полицейским, но ему не хотелось обижать девочку своим недоверием. Как ей, такой гордой и самостоятельной, будет больно, если она заметит, что Дзю идёт за ней? Да и родители наверняка уже её хватились, и стоит ей только дойти до заветной будки, как она мигом окажется в объятиях родных.

Парню не хотелось зацикливаться на этом, и он переключился на Амэ, ведущую его к очередному «отличному местечку, о котором мало кто знает».

— А я смотрю, ты тут хорошо ориентируешься.

— Да, я часто сюда заглядываю за подержанными дисками и разным самиздатом.

— Тут ещё и книги продают? А я-то думал, только электронику.

— Ещё как, поверьте.

И ведь правда, если осмотреться, можно заметить, что вокруг хватает лавок и такого толка. Пожалуй, на местных улочках Амэ могла найти всё, что её душе угодно. Из динамика, выставленного у входа в один из таких магазинчиков, на всю громкость лилась песня из очередного мультика, перебиваемая звуками из игр, запущенных на стендах внутри. Вместе они сливались в мешанину из звуков, в которой уже трудно было что-то разобрать.

От стоявшего на широкой улице гвалта Дзюдзаве становилось не по себе. Он не любил всю эту толкотню и даже в школе всегда равнодушно глядел на других ребят, даже когда те дружно чем-то загорались. Наверное, Дзю и самому иногда не нравилось, что он не может просто порадоваться со всеми.

Они добрались до следующего магазина, и если он чем и отличался от предыдущего, то стоявшим у рольставней амбалом, внимательно оглядывающим прохожих. Появление Дзю его явно насторожило, но рассудив, что парень пришёл сюда по делу, он не стал преграждать ему путь. Здесь торг пошёл куда веселей. Со своим привычным размеренным тоном Амэ наступала на продавца, пока тот, наконец, не согласился на нужную сумму. Однако, заплатив, ребята получили не магнитофон, а чек, с которым им следовало пройти в магазинчик на главной улице, где они и получат заветную технику. Такие тут, видимо, были порядки.

Дзю похвалил Амэ за настойчивость и отправился с ней к нужному зданию. Оно располагалось на главной улице между магазином подержанных дисков с играми и лавкой, в которой торговали всякой ерундой. На первом этаже их встретила только табачная лавка, настолько запущенная, что сразу и не скажешь, работает она ещё или нет, а вот на втором их ждал обменный пункт. С виду вся эта конспирация напоминала полулегальные заведения, где можно было обменять выигранные шарики из ближайших игровых автоматов на настоящие призы. Дзюдзава думал сходить туда сам, но Амэ вызвалась вместо него, и парень не стал спорить. Похоже, ей было только в радость услужить своему господину.

Дзю подошёл к перилам на площадке и, опёршись на них, стал глядеть на гуляющих по улице людей. Ему на глаза попадалось немало парочек его возраста, впрочем, со стороны они с Амэ казались такой же парочкой, что было не совсем правдой. А что вообще отличает просто друзей от влюблённой парочки? То, спят они друг с другом или нет? Пожалуй, это плохой критерий. Ведь бывают же парочки совсем юных ребят, которые ничем таким явно не занимаются. Вероятно, единственный верный критерий — рассматриваете ли вы друг друга как партнёра, представителя другого пола или нет.

Интересовала ли его Амэ как девушка? И правда, интересовала или нет? Он сам толком не знал и никогда об этом не задумывался. Долго ли они будут строить из себя слугу и господина?

Дзю взглянул на часы. С ухода Амэ не прошло и трёх минут.

Как там сейчас Сакура? Встретила ли она своих родителей? Наверное, любому знакомо это чувство беспомощности и страха, когда теряешь из виду своих родных. Знал его и Дзю, со стыдом вспоминая, как, потерявшись в детстве, с воем бросился к Бэнике и вцепился в юбку матери, лишь только её увидел. Интересно, много ли решает человек в том, что ему помнить, а что нет?

Задумавшись над этим, Дзюдзава снова взглянул на часы. Её не было всего пять минут, даже меньше.

— Сколько на часы ни смотри, стрелки быстрее не пойдут, — раздался незнакомый голос.

Рядом, облокотившись на перила, стояла необычная девушка, вызвавшая у Дзю как минимум два вопроса: как она умудрилась незаметно к нему подкрасться и что за загадочный на ней был наряд.

— Правда, только люди нуждаются в самой концепции времени, так что и управлять им, наверное, могли бы только они, — добавила она и широко улыбнулась.

— Кстати, здравствуй.

Дзю окончательно растерялся и только криво улыбнулся в ответ. Что поделать, не каждый день он встречает девушек своего возраста, разодетых, как заправский ролевик, в средневековую одежду и доспехи. На лбу — обёрнутый жгутом платок с надписью «Ганрюдзима», на ногах — деревянные сандалии. И если что-то хоть немного и нарушало этот цельный образ, то разве что длинные, собранные в хвостик и перевязанные белой лентой волосы.

Девушка проследила, куда смотрит Дзю и расплылась в улыбке:

— Грудь — восемьдесят четыре сантиметра.

— Что?

— Ну ты так уставился.

— Да я же не за тем смотрел…

— А бёдра — восемьдесят три. С родами точно проблем не будет.

— Слушай, серьёзно…

— Ой, только про талию не спрашивай. А то как бы тебя не обмануть.

Незнакомка смущённо улыбнулась, хотя Дзю не назвал бы её толстой даже со зла.

— Тут неподалёку сегодня проходит небольшая фотосессия, вот я как раз с неё и иду.

— Фотосессия?

— Ага, косплей-фотосессия. Кстати, сейчас я Лейла Робинсон, боевая подруга Ги Мастака, главного героя «Адского воителя Ганнайта». Лейла родилась в Калифорнии, но восторгается средневековой Японией. Но мне кажется, её изображают немного неправильно, ведь мы вкладываем в слово «самурай» несколько больше смысла, чем иностранцы. Это всё равно, что сравнить запись иероглифами и слоговой азбукой. Вот ты сам как считаешь?

Девушка отлично смотрелась в самурайском наряде, и Дзю, в общем-то, и не думал осуждать её за такой смелый выбор. Вот только общаться с ней ему совсем не хотелось. И он бы тут же смылся, если бы не ждал Амэ.

— Ты как, не хочешь поболтать?

— Не хочу.

— Ха-ха, какая прямота!

Его холодный ответ, похоже, ничуть не расстроил собеседницу.

— Ты, кстати, не поверишь, как этот наряд дышит. В такую духоту в нём ходить — самое оно.

— Слушай, а что ты тут делаешь? — уже теряя терпение, прошипел Дзю.

Девушка удивлённо на него посмотрела, но тут же радостно кивнула и ответила:

— Что я тут делаю? Какой философский вопрос. Я даже как-то не задумывалась. Чтобы всерьёз на него ответить, мне, наверное, придётся пересказать тебе всю свою биографию. Ты как, не торопишься?

Дзю пропустил вопрос мимо ушей и попытался её отвадить:

— Я тут человека жду, ясно?

— Представляешь, и я жду. И раз уж так вышло, может, потерпишь меня пока?

Дальше Дзюдзава решил не упираться. Расценив его молчание как согласие, девушка достала телефон и кому-то ответила.

— Не, съёмки закончились, я уже ушла. Ну так всяко лучше прогуляться, чем там сидеть. Сегодня такая хорошая погода. Тем более я сейчас при параде, в самурайском наряде — не жарко. Ну не ругайся ты так! Сейчас скажу, где я.

Наверное, звонил тот самый человек, с которым она собиралась встретиться.

Прохожие то и дело поглядывали на стоящую с Дзюдзавой красотку, но, заметив его, тут же отводили глаза. Видимо, он уже по привычке косился на всех вокруг. Зато девушке никто не досаждал своим вниманием. Может, затем она к нему и примазалась, чтобы отвадить других парней?

Незнакомка закончила разговор, и тут Дзю заметил, как с другой стороны улицы к ним уверенно зашагала девушка совершенно выдающегося роста — пожалуй, даже выше Дзю. Уверенная походка, наглая короткая стрижка, джинсы и спортивная сумка — она могла бы вполне сойти за юношу, если бы не грудь. На вид она была не старше Дзюдзавы.

В ушах торчали наушники, а в сумке, должно быть, болтался CD-плеер. Поймав взгляд Дзю, она яростно уставилась на него, и только подойдя к парню в упор, выдернула затычки и обратилась к девушке-самураю:

— Это ещё кто? Клеится к тебе?

— Да нет, нет. Это тот самый парень, мы с ним случайно столкнулись.

— Тот самый?

— Наш хмурый блондин Дзю Дзюдзава. Ты же видела фотку.

— А-а, он…

Дзю напрягся, почувствовав угрозу. С кем он столкнулся? Своего имени он точно не называл.

— Вы кто такие? И откуда меня знаете?

Девушка в самурайском наряде громко рассмеялась: её явно позабавило, с какой опаской Дзюдзава поглядывал на неё. Заметив, что смех задел его за живое, незнакомка повернулась к своей рослой спутнице и уже совершенно серьёзно спросила:

— Тебе он как был по фотке, не очень?

— Ничего, сейчас проверим.

— Ха, так сразу?

— Прям тут ему и навешаем. Глядишь, ей же будет лучше, если он хорошенько отхватит.

— Тогда давай первой. Хотя он, может, до меня и не продержится.

Едва договорив, девушка отпрыгнула в сторону, а её рослая спутница бросилась к Дзю. Он даже не успел спросить, что это ещё за фотография и какого чёрта им от него нужно. Великанша мигом замахнулась по нему правой ногой, и парень бы точно отхватил по голове, если бы не держался наготове и в последний момент не подставил руку. Та тут же онемела, да и сам он чуть не потерял равновесие. Удар был убийственной силы — пожалуй, в тройке лучших, какие ему только доводилось получать в своей жизни.

— Ты чего ногами машешь? Это как понимать?

Не обращая на Дзю никакого внимания, девушка молниеносно замахнулась снова, целясь ему в глаз. Конечно, он немного подрастерял форму, пока отлёживался на каникулах, но боль от первого удара быстро привела его в чувство. По ногам, по голове, в корпус — он уходил от всё новых ударов, но его сопернице они давались до ужаса легко: она мастерски держала равновесие и даже сумка на плече её ничуть не стесняла. Дзю едва успевал отбиваться и ничем не мог ответить.

— Реакция у него что надо, — заметила девушка, отвела правую ногу и резко ударила Дзю с разворота.

Он едва успел закрыться от неё руками и только чудом устоял на ногах. Пожалуй, только мать, его извечный противник, колотила его с такой силой.

— Что ж, не такой уж он и слабак.

Дзюдзава посматривал на неё с недоверием, готовый отразить новый удар, но девушка попятилась и уступила место своей разодетой подруге, всё это время следившей за боем со стороны.

— Теперь мой черёд. Как знала, что пригодится! Мадока, кинь мне его!

Великанша открыла спортивную сумку, нащупала в ней что-то и бросила подруге. Та поймала предмет одной рукой, и улыбка тут же пропала с её лица. Девушка будто в одно мгновенье повзрослела, а огонёк в глазах сменился ледяным блеском.

Ей передали короткий, сантиметров десять, ничем не примечательный ножик. Она расслабила руки и словно льдом сковала Дзю своим взглядом. Он показался парню настолько диким и угрожающим, что тот даже попятился.

— Да кто вы такие?..

— Молчи, — равнодушно бросила ему девушка и молниеносно чиркнула перед ним ножом.

Дзю тут же отпрыгнул назад, но кончик острого лезвия всё равно достал до его чёлки и несколько волос посыпались вниз. Её грациозные движения больше смахивали на танец, но холодное оружие в руке мешало забыться, и Дзю, как мог, избегал встречи с ним, полагаясь на одни инстинкты. Он снова с силой оттолкнулся назад и тут же побледнел — лезвие пронеслось у него прямо перед носом..

Казалось бы, деревянные сандали должны её стеснять и громко стучать по асфальту, но она нападала бесшумно, отчего казалась даже ловчее, чем была на самом деле. Девушка махала ножом так, словно никогда не держала его в руках, но это впечатление было обманчивым.

— А ты неплох. Тогда дерёмся всерьёз, — бросила она так же равнодушно.

Её бесшумную походку можно было объяснить только одним: она обучалась постановке ног в чьей-то частной школе и овладела ей в совершенстве. Как ему драться с ней голыми руками? Но тут в его кипевшем от напряжения сознании мелькнула неплохая идея.

— Ты не волнуйся. Мы мигом закончим.

Девушка бросилась на него, её рука вытянулась так быстро, что Дзю видел только её очертания. Но парень не шелохнулся. Не потому, что струсил, не потому, что растерялся, и не потому, что отчаялся. Он совершенно сознательно остался стоять на месте.

Лезвие сверкнуло у самого горла, но удара не последовало. Не отводя ножа, девушка спросила:

— Как ты понял, что не ударю? У меня что, глаза не настолько свирепые?

— Да просто подумал, что ты неглупая девочка и не будешь резать глотки среди бела дня.

Вокруг них троих уже собралась толпа зевак, видимо принявших всё это за костюмированное шоу. Кто поверит, что все эти выпады и увороты не были заранее отрепетированы? Тем более, что в толпе нашёлся человек с камерой. Впрочем, главная причина, по которой никто не увидел в этом настоящей драки — крайне примечательная внешность нападавших, которые скорее смахивали на моделей и звёзд. А нож, наверное, зрители сочли бутафорским.

Оглядываясь по сторонам, девушка согласилась:

— Да уж, на такое внимание я не рассчитывала.

— Ну и что вам от меня надо? Что у вас за игры такие дурацкие?

— Игры? Думаешь, мы с тобой развлекались?

— Уж поверь, я в таких вещах разбираюсь.

Соперницы Дзюдзавы показались ему на удивление раскрепощёнными. Дрались они абсолютно точно не в шутку, но и не на полную силу — со своим богатым опытом Дзю такие вещи чуял сразу.

— Надо же, ты не такой тормоз, как я думала, — похвалила его девушка, крутя ножик в руке.

И похоже, что её подруга-великанша была о нём того же мнения.

Меж тем, толпа не расходилась, надеясь на продолжение шоу. Дзюдзава злобно покосился на прохожих, и, видимо, среди них не нашлось никого, кто не боялся бы его взгляда: все быстро разошлись кто куда, оставив ребят в покое.

— Ну, не пора ли вам объяснить, кто вы такие?

— Да не торопись ты! Я сто лет так не веселилась! — протянула девушка-самурай.

Но тут к ней резко подошла великанша и отобрала нож.

— Эй, отдай!

К её спутнице тут же вернулся человеческий облик — и вот она уже скакала вокруг своей подруги, задравшей руку с ножом, и никак не могла до него дотянуться. Дзю пригляделся к её сандалям и тут же себя отругал: «Вот почему она шагала бесшумно!» Подошва была прорезинена.

— Отдай, отдай! — повторяла она как ребёнок, снова и снова тянув руки.

— Нет, пусть у меня полежит. А ты сначала переоденься.

— Чего? Но мы же ещё не закончили!

— Нет! — отрезала великанша.

«И никаких возражений», — чётко читалось в этом отказе. Её спутнице оставалось только безропотно опустить руки.

У-у-у! — протянула она. — Между прочим, у Лейлы тоже был нож! Он мне идеально подходит! Что толку от этого наряда, если у меня нет оружия? Дзюдзава, вот скажи, ты же хочешь со мной поиграть?

— Ещё чего не хватало.

— Ого, вот так сразу? Смотри, будешь таким бякой — девочки не полюбят. Если уж выбирать, то лучше ласкового мальчика.

— Да кто вы такие и откуда знаете моё имя?! — резко прервал её Дзю.

Девушка тут же замолкла и подняла на него глаза.

— Ты что, сердишься?

— Ещё как.

— Тогда не скажу!

Лицо Дзю на секунду исказилось гримасой, но он сдержался.

— Ладно, не сержусь. Отвечай.

— Пра-а-авда? — протянула девушка.

— Да.

— Тогда скажи мне нежно-нежно, будто шепчешь любимой: «Я больше не сержусь».

Тишина.

— Ого! Слушай, не надо так страшно на меня смотреть.

— Отвечай.

— Ладно-ладно, скажу. Так вот, мы… — только начала она, как тут же прокричала: «Привет!» и помахала кому-то за спиной Дзю.

Парень обернулся и увидел, как по лестнице спускается Амэ, придерживая правой рукой перетянутую пластиковым жгутом коробку. Она явно удивилась, когда заметила стоящих с Дзю девушек, но всё равно первым делом подошла к нему и поклонилась.

— Простите, что так долго, господин.

— Ты молодчина.

Амэ ответила на похвалу скромной улыбкой и только после этого повернулась к девушкам рядом с ним.

— А что вы тут делаете?

— Я шла с небольшой фотосессии и типа случайно на него наткнулась.

— Ну а я пошла за компанию, таскала её вещи, а пока было время, прошлась по магазинам.

— Вот оно что.

Такое объяснение устроило Амэ, но явно не Дзю.

— Слушай, это что, твои знакомые?

— Да. Они мои верные друзья.

— Друзья?

Дзюдзава сдержался, чтобы не ляпнуть: «Надо же, у тебя есть друзья!» — верилось в это с трудом. Впрочем, у него, намеренно гробящего свою жизнь, было ещё меньше шансов с кем-нибудь подружиться. Да и нет ничего удивительного в том, что у Амэ есть друзья.Теперь куда проще объяснить поведение этой парочки, ведь это друзья Амэ Очибаны, чего ещё от них ждать?

— Раз уж вы встретились, позвольте, я вас представлю, — обратилась она к Дзю, и, встав рядом с ним, с гордостью заявила:

— Это господин Дзю Дзюдзава, король, которому я верно служу.

Дзю вопросительно посмотрел на Амэ. Уверена ли она, что его стоило так представлять? Поклоном девушка заверила господина, что переживать не о чем.

— Они довольно свободно смотрят на мир и не станут стеснять вас неуместными вопросами.

«Вот уж не знаю», — подумал Дзю, но махнул на это рукой и решил её не поправлять. Хоть его и немного смущало, что он привык к её выходкам.

Тем временем подруги тоже решили представиться. Первой, прокашлявшись, начала девушка-самурай:

— Меня зовут Юкихимэ Кирисима. Давай я доступно объясню, как это пишется. Итак, фамилия. «Кири» значит: «Не подходи, порублю!», а «сима» — это как «Остров сокровищ», где капитан зарыл свой клад. Ну и имя. «Юки» — это как Праздник снега в Саппоро, который так хочется провести в Токио, да только тут нормального снега не дождёшься. В общем, сплошное разочарование. Ну а «химэ» — это как «принцесса», которой стала Золушка, когда так удачно вышла замуж за принца. Чем не счастье, правда?

— Ты меня только запутала.

— Если ты такое не выговоришь, зови меня просто Юкки.

— Нет уж, спасибо.

— Ну или, скажем, «милой».

— Точно нет.

— Вау, как ты быстро отвечаешь! Мы с тобой явно поладим! Сольёмся воедино!

Юкихимэ протянула к нему раскрытые ладони и уговаривала Дзю приложить к ним свои, но парень оставил её жест без внимания. Девушка недовольно надула щёки и стала давить на свою подругу, чтобы и та представилась.

— Мадока Эндо, — пробурчала великанша, отводя от Дзюдзавы глаза.

Хоть Дзю и удивился, что у Амэ есть друзья, но эту парочку он легко мог записать в их число, ведь они немного отличались от обычных людей. «Видимо, тянет таких друг к другу», — заключил парень, когда Юкихимэ подобралась к нему поближе и шепнула на ухо:

— Дзюдзава, давай сохраним нашу с тобой историю в секрете.

— Хочешь, чтобы я ей не говорил? — ответил он тоже шёпотом. — Как хочешь, только объясни, что это было.

— Да я просто случайно увидела на улице самого Дзю Дзюдзаву, настоящего короля, о котором столько слышала, вот и не удержалась. Я же до этого только разок твою фотографию видела, ну и ты показался мне интересным. На вопросы ты как-то скучно отвечал, вот я и решила добавить экшена. Ну как, устроит?

— Чёрта с два.

— Ну ладно, ладно, мы же тут оба виноваты. Я тебя прощаю, и ты на меня не злись. Никто не в обиде, — уговаривала она Дзю, по-дружески хлопая его по плечу.

Амэ озадаченно смотрела на них, но парень решил ничего ей не говорить.

— Кстати, Амэ, Дзюдзава, вы дальше куда собираетесь?

Девушка тут же повернулась к господину, ожидая приказаний, и Дзю пришлось отвечать:

— Обедать.

— А можно нам с вами? — Дзю уже собирался отказать, но тут Юкихимэ продолжила: Ой, или мы испортим вам свидание?

И Дзю согласился, в том числе и потому, что хотел опровергнуть её слова, но тут же попросил Кирисиму сделать что-нибудь со своим внешним видом.

— Как прикажешь. Я тогда быстренько переоденусь.

Она забрала у Мадоки сумку с вещами и тут же принялась шумно в ней рыться.

— Ты чего задумала? — Дзю забеспокоился, не ищет ли она себе новое оружие.

— Погоди… А, вот, нашла.

Юкихимэ извлекла из сумки небольшую книжку и радостно вручила её Дзю.

— Только сегодня купила. Дарю в честь знакомства.

Парень без задней мысли взял протянутый подарок, но взглянул на обложку и тут же остолбенел. С картинки на него смотрела ещё совсем молоденькая девочка, полуобнажённая и вся в слезах. Такой вот самиздат.

— Сдалась мне эта дрянь! — выпалил Дзю и яростно всучил книгу Юкихимэ.

— Надо же, — удивилась она, наклонив голову — Я думала, сейчас все тащатся от маленьких девчонок. А ты, наверное, больше любишь грудастых?

— Да какая разница?! Так я и взял от девушки порнуху!

— Фу, какая дискриминация!

Дзю смотрел на Юкихимэ всё так же серьёзно, и она вскинула руки, давая понять, что сдаётся.

— Эх, а ведь книжки этих авторов так хорошо расходятся…

— Юкихимэ, не стоит так откровенно подшучивать над моим господином.

Похоже, Амэ не могла остаться равнодушной и протянула руку помощи.

— Господин Дзю — человек высоких нравов и не нуждается в такой литературе.

— Ага, не нуждаюсь!

Конечно, дома у него было припрятано сколько-то эротических журнальчиков с девчонками постарше, но это был его маленький секрет.

— Хм, — кивнула Юкихимэ, видимо, приняв этот аргумент, — короче, ты больше по натуре?

— Понятия не имею, о чём ты.

Глубоко в душе Дзю тяжело вздохнул. Это новое знакомство явно не сулило ему ничего хорошего.

◆

Ребята дождались, пока Юкихимэ переоденется, и уже вчетвером направились в семейный ресторанчик неподалёку. Немного подождав (как-никак, была уже середина дня), они уселись за освободившийся столик у окна. Дзю с Амэ расположились с одной стороны, Юкихимэ и Мадока — напротив. Работавший во всю кондиционер мигом остудил запарившегося и разгорячившегося Дзю. Назаказывав того и сего, Юкихимэ выпила воды со льдом, которую принесла официантка, и тут же перешла к делу:

— Как здорово, что мы встретились! Я сильно удивилась, когда Амэ вдруг заявила, что нашла себе достойного господина. Но я даже не думала её отговаривать. Она ведь жутко настырная, и если что решила, то прёт по прямой как танк. Впрочем, в конце она всегда оказывается права. Так что мы с Мадокой решили просто тихонько за вами наблюдать. Но недавно вы будто испарились! У нас такие планы были на лето, а из-за тебя всё пропало!

— Ну извини, что тут скажешь?

— То-то же! Ты настоящий злодей и украл у нас Амэ! — раздражённо добавила Юкихимэ, то и дело ухмыляясь.

Мадока, как и раньше, даже не смотрела в его сторону, а Очибана просто тихонько сидела рядом.

Девчонки, с их слов, познакомились ещё в средней в школе, к старшей разбрелись кто куда, но продолжали общаться. А вместе их свели аниме и манга. Надо полагать, дома у Юкихимэ и Мадоки Дзю обнаружил бы примерно то же самое, на что наткнулся в комнате Амэ. Ему было даже завидно, насколько не стеснялась эта троица своих увлечений.

Вдруг Юкихимэ оперлась на стол и потянулась к Дзю.

— Слушай, можно тебя поспрашивать, пока мы тут сидим? — поинтересовалась она с игривой улыбкой.

— Ну, спрашивай.

— Ты любишь девственниц?

— Чего?

— Да ладно, это же элементарный вопрос.

— Что в нём элементарного?

— Так любишь? Или нет?

— Ну вот скажу я, а дальше-то что?

— Что предложишь.

Вот ведь взбалмошная девка, невозможно с ней говорить всерьёз! Дзю нахмурил брови и промолчал. Но Юкихимэ не унималась:

— Ладно, сменим тему. Вот скажи, тебе за свою жизнь чаще хотелось убить себя или грохнуть кого-нибудь другого?

— Не понимаю, к чему этот вопрос.

— Я просто хочу разобраться, что ты за человек, подходящая ты пара для Амэ или просто подонок.

— И что будет, если я просто подонок?

— А сам ты как думаешь? — сказала она будто бы в шутку.

Дзю понимал, что к ней стоило относиться с опаской. Она и так и эдак пыталась задеть его за живое, терпеливо наблюдая за его реакцией. И её всё это явно забавляло.

— Да не бойся ты так, ничего я тебе не сделаю. Во всяком случае пока. А там видно будет…

— Юкихимэ.

— Чего?

Юкихимэ заметила суровый взгляд под длинной челкой, но встретила его улыбкой.

— Если ты станешь врагом моего господина, то и я стану твоим.

Это было настоящее объявление войны, но и оно не смутило Юкихимэ.

— О, сколько возможностей сулит нам будущее! Теперь я стою перед новым выбором.

Ни тон, ни её поведение, ни что другое не позволяли и заподозрить, что Юкихимэ напряжена. И тем не менее, Дзю посетило знакомое удушающее чувство. Чувство, что он внезапно оказался окружён врагами.

Парень уже подумывал, не сбежать ли ему отсюда, но резко одёрнул себя. Ну уж нет, не за того держите! Дзюдзава скрестил руки, сделал глубокий вдох и, убедившись, что сердце затихло, впился глазами в Юкихимэ.

— Ого, как ты на меня покосился, — не прекращая улыбаться, не спеша произнесла она.

И хотела что-то добавить, но тут её стукнула по голове Мадока, даже не отворачиваясь от окна.

— Больно же, Мадока!

— Знай меру. Он, конечно, забавный, но хватить издеваться.

— А что такого? — протянула Юкихимэ.

— Тебе давно пора перестать провоцировать тех, кто тебе нравится.

Мадока с неохотой повернулась к Дзю.

— Ты извини, с Юкихимэ всегда так. Она любит испытывать людей.

— Испытывать?

— Она очень придирчиво выбирает компанию. И если ты ей хоть немного приглянулся, она не раз тебя испытает. Например, притворится, что желает тебе зла. Только получается у неё это плохо: Юкихимэ совершенно не знает, когда остановиться. Вот и приходится её иногда одёргивать.

— Но бить-то зачем? — протестовала Юкихимэ, потирая голову.

Ей досталось так знатно, что даже выступили слёзы.

— Говорю сразу: ты мне не нравишься, но причина не в тебе. Просто я терпеть не могу мужчин и брокколи. Так что не обижайся, — попросила Мадока и тут же снова отвернулась к окну.

После чего недовольно косившаяся на неё Юкихимэ снова просияла и обратилась к Дзю:

— Знаешь, как говорят? Настолько хорошие друзья, что и поругаться могут.

— И что?

— И то, что мы с тобой отличные друзья!

— Ну, знаешь…

— Ведь так?

Перед её невинной улыбкой Дзю был бессилен. С такими, как она, он вообще не представлял, что делать. Впрочем, была и ещё одна причина — Юкихимэ чем-то неуловимо напоминала ему Мию Сацуки.

Амэ смотрела на всё это с удивлением, но не вмешивалась. Может, она уже привыкла к выходкам Юкихимэ, а может, не знала, как себя вести, хоть перед этим и сорвалась, вступившись за своего господина.

Парень про себя отметил, что крутая же им досталась собеседница, если она ожидала и того, и другого.

— Так всё-таки, Дзюдзава, любишь ты девственниц или нет?

— Опять ты за своё…

— Так ты же не ответил. Кстати, — Юкихимэ сделала паузу и деланно хихикнула, — среди нас их целых три! Угадаешь кто?

Тут подошла официантка, разложила на столе заказы, и вся компания принялась за еду.

Оказалось, что Мадока занимается в той же школе каратэ, что и Хикару. Раньше она ходила с длинными волосами, но к поступлению в старшую школу коротко подстриглась — ей надоело внимание парней. Юкихимэ и в прошлой школе, и в нынешней пыталась основать кружок изучения аниме, но всякий раз безуспешно. За трапезой ребята много чего успели обсудить, хотя говорила в основном Юкихимэ.

Дзюдзава взглянул на себя со стороны: сходившего по магазинам и теперь сидящего с девчонками его возраста в кафешке. Раньше он и представить не мог, что будет так проводить время, но стоило ли этому радоваться? Ведь выбирая между переменами и постоянством раньше он бы, конечно, выбрал постоянство. Сейчас же Дзю несколько растерялся.

Когда с едой было покончено, Мадока подняла глаза и будто через силу обратилась к Дзюдзаве:

— Я не хотела с тобой знакомиться, но раз вышло иначе, значит, был в этом какой-то особенный смысл. И в том, что ты познакомился с Амэ и Юкихимэ, тоже.

— Это вряд ли.

— Какой ты зануда. Лучше верить, что был. Иначе жить слишком тоскливо.

Дзю не верил ни в судьбу, ни в то, что всё предопределено. И тем не менее, даже он иногда думал, что всё, что приключилось с ним после встречи с Амэ, не было простой случайностью. В этом не было смысла, но его хотелось найти. Так ему, наверное, подсказывал внутренний голос, более прямолинейный, чем сам он в жизни.