Что принесёт конец? Найдётся время? Спасёшь ли ты меня? (Новелла) - 2 Глава

2.1 Далеко внизу под звёздным небом

Давным-давно на поверхности земли процветала жизнь. Шумели величественные леса, привольно бродили звери, а множество разумных рас — и в первую очередь Эмнетуайт — строили свой жизненный уклад. Но те, кого впоследствии назвали Семнадцатью Зверями, разрушили это процветание. Внезапно появившись из ниоткуда, они попросту уничтожили всё живое на земле. Пали Эмнетуайт, пали драконы, молийцы и эльфы. Спаслись лишь немногие, те, кто в последний момент успел сбежать в небеса.

С тех пор прошло более пятисот лет. Единственный мир, оставшийся выжившим — Регул Айр — всё ещё парит в небесах. С помощью Карильонов, оставшегося после Эмнетуайт воплощения надежды, жители продолжают отчаянно отражать атаки Зверей, каждый раз жертвуя хрупкими жизнями юных девушек.

***

Нижнюю каюту воздушного корабля непрерывно сотрясала вибрация, создаваемая работой магического реактора. Это явно не на пользу моему здоровью, подумала Нофт, отходя от иллюминатора. За стеклом виднелась лишь непроглядная темнота, а в стекле — отражение угрюмой девочки, смотревшее на Нофт в ответ. От такой игры в гляделки веселья мало.

— А-а-а, да чтоб это всё! Скучно! Ску-у-учно!!

Нофт упала спиной на свою грубую койку и замолотила ногами по воздуху. Разумеется, она понимала, что истерика ничем не изменит положение дел, но тело жаждало движения.

Воздушный корабль, на борту которого она находилась, исследовательское судно “Саксифрага”, висел примерно в пятидесяти мармерах над поверхностью. Такой высоты достаточно, чтобы не опасаться нападения со стороны не умеющих летать Зверей, но временами безопасность означает скуку.

— Я думала, поверхность будет полна приключений и романтики! Где принцессы-соколицы, окружённые сотней Зверей и ждущие принцев, спешащих им на выручку?! Почему я не нашла в этом дурацком сером песке никаких сокровищ?! Где призраки мёртвых королей-разбойников?! Где Звери?!

— Нофт, заткнись, — прозвучал тихий голос.

Нофт обернулась к Рантолк, сидящей на соседней койке и читающей необычного вида книгу.

— Что это?

— Откопали вчера. Я подумала, что она может помочь убить время, так что тайком взяла из хранилища.

Речь Рантолк всегда звучит так, словно фея чем-то раздражена. Сверх того, иногда она, бывает, грубит. Поэтому все младшие девочки на складе её боятся и недолюбливают, но… ну, если провести с ней некоторое время, выяснится, что она не так уж и плоха. Нофт, впрочем, не решилась бы назвать её милой, но, наверное, и Рантолк не сказала бы о себе того же.

— Так это древняя книга. Ты умеешь читать на древнем языке?

Нофт сзади обвила Рантолк руками и заглянула через её плечо. Точно, книга. Немного выцвела, но в остальном — практически нетронутая временем. Непохоже, что вот-вот развалится. Должно быть, лежала в весьма удачных условиях, раз сохранилась так хорошо. Что до содержимого, то Нофт, разумеется, видела лишь бессмысленные символы, которые покрывали страницы строка за строкой.

— М-м… Лишь некоторые слова, — ответила Рантолк, протягивая руку за галетами. — Недостаточно, чтобы по-настоящему понимать написанное. Я просто пытаюсь увидеть связи между словами и с помощью воображения угадать, что здесь написано. Это как ребус, чтобы скоротать время, — она выглядела ещё более разозлённой, чем обычно, наверное, в том числе и из-за повисшей на спине тяжести.

— О-о. И о чём тут говорится?

— Я же сказала, что могу лишь угадывать.

— Ну и ладно, расскажи о своих догадках. Отправлять воображение в полёт, пытаясь расшифровать древний текст, это тоже своего рода приключение.

Рантолк вздохнула. Нофт хорошо знала это выражение лица. Оно означало, что Рантолк, хотя и возражая на словах, готова терпеливо выполнять её эгоистичные просьбы.

— Роду человеческому не было суждено появиться на свет. Сотворив людей, Гости совершили свою первую и величайшую ошибку.

— А?

— Говорю же, это просто моя догадка. Судя по вступлению, в первой части говорится о чём-то в этом роде.

— Хм, то есть, раз эту книгу нашли в развалинах города Эмнетуайт, кто-то из них признавал, что они злые?

— Да, но, судя по всему, среди Эмнетуайт того времени подобные идеи считались запретными и опасными. Если сравнивать с нынешним Регул Айром, то это, наверное, что-то вроде теории вознесения.

Теория вознесения. Нофт доводилось слышать о ней. Приверженцы этой теории полагают, что Регул Айр не более чем промежуточная станция и что однажды наступит день, когда жизнь окончательно разорвёт связи с осквернённой землёй и вознесётся к звёздам… Или что-то подобное. Разумеется, сама по себе эта теория безвредна, но находятся радикалы, которые угоняют или нелегально модифицируют воздушные корабли, так что на многих Летающих Островах к ней относятся с неодобрением.

— А после… — тонкие пальцы Рантолк скользнули по странице. — Звери… Людей… Истина… Печать… Нет, наверное, наоборот… Люди освободили Зверей, и заполненный серой истиной мир… Или нет, заполонили мир?

— О-о, — Нофт возбуждённо наклонилась вперёд, так что нагрузка на спину Рантолк увеличилась.

— Нофт, перестань.

— Здесь говорится о том, как Звери разрушили поверхность, верно? Круто! Как будто пророчество.

— Хм, наверное. Судя по всему, этот текст печатали массово и это что-то вроде книжки для детей или учебника. Возможно, Зверей создали после, чтобы соответствовать написанному.

— Понятно.

Нофт тоже взяла галету. Часть армейского сухпайка, она никак не могла быть названа вкусной, но на пустой желудок выбирать не приходится.

— Тут ещё… Шестнадцать осколков плетут песнь переосмысления истинного мира и спасения конца… Океан и мать, ужас, зависимость, цельная душа… Расщелина… Заря?

Нофт совершенно запуталась. Казалось, Рантолк не читает цельное предложение, а просто перечисляет случайные слова, словно бы никак не связанные друг с другом.

— Куда вдруг делось твоё воображение?

— Здесь действительно просто перечисляются отдельные слова. Тут нечего переводить или угадывать…

В дверь постучали.

Нофт, нахмурившись, отпустила Рантолк и пошла встретить посетителя.

На корабле они особые гости. Все на борту знают это. Никто не пытался заговорить с ними и даже подойти к ним, и, разумеется, никто не навещал их в каюте. Исключение, скорее всего, означает какую-то огромную опасность, разобраться с которой в состоянии лишь они двое. Но для этого на корабле слишком спокойно. Нофт прислушалась, но не расслышала грохота пушек — лишь ровное гудение магического реактора.

— Входите, не заперто, — с опаской сказала она сквозь дверь.

Ручка повернулась.

— Это комната ожидания для эскорта? — в дверях показался мужчина-боргл. В одежде он явно ценил не стиль, а надёжность и практичность. И, судя по отсутствию униформы, он не солдат. Но и на торговца непохож. — Я хотел поговорить с теми, кто послан защищать нас от Зверей… Здесь только вы, леди?

— Не знаю, кто вы, но прошу вас уйти, — холодно сказала Рантолк. — Членам экспедиции запрещено общаться с нами. Вас не должны были и близко подпустить к каюте. Чем занята охрана?

— А, они продули мне в карты своё жалованье за несколько лет вперёд. Я просто попросил, и они отвернулись, — ответил боргл, улыбаясь и делая ещё один шаг внутрь. — О, забыл представиться. Я Грик. Обычный копатель, но Орландри наняли меня в эту экспедицию как советника. Никогда раньше такого не делал, но решил попробовать, раз уж позвали… Так как зовут вас?

— С чего бы нам представляться? И до твоего имени нам дела нет, — Нофт махнула рукой, предлагая мужчине выметаться.

— Если вас просто наняли для участия в экспедиции, то вам тем более не стоит идти против правил компании, — Рантолк повторила жест.

— Ну, в смысле, я просто хотел хотя бы поздороваться с теми, кому собираюсь вверить свою жизнь.

— Ты о чём, дед? — Нофт с подозрением уставилась на Грика. — Здесь живём лишь мы. А мы, как видишь, всего лишь пара неотмеченных девочек. Мы что, похожи на воинов, способных защитить корабль от кошмарных Зверей?

— Ну, честно говоря, я до сих пор не полностью в это верю и не очень-то хочу верить, но… — боргл указал на прислонённый к стене свёрток. — Я слышал о юных леди, сражающихся Поднятым Оружием. Лепреконы, кажется?

— Откуда ты столько знаешь?

— Просто слышал недавно от друга… И кстати, я ещё не настолько стар, чтобы звать меня «дед».

— Но ты явно гораздо старше нас.

Непохоже, что этот аргумент убедил Грика.

— Как бы то ни было, я принёс вам маленький сувенир. Подумал, что вы за всё это долгое время на поверхности ни разу не ели ничего приличного. Вот, это мясной пирог. Купил с лотка в гавани Тридцать Первого Острова перед отбытием.

Он положил на стол небольшой свёрток. Взгляд Нофт сам собой притянулся к нему; рот начал наполняться слюной, в животе забурчало. Этот дед прав. Для охраны этой экспедиции они покинули Регул Айр чуть больше месяца назад, и с тех пор питались лишь чем-то вроде вяленого мяса или галет — тем, что хорошо хранится, не занимает много места, а также практически лишено вкуса. Нофт мечтала о настоящей еде.

— Если планируешь какое-то время оставаться на поверхности, нужно позаботиться о провизии. Каждый копатель знает это. Не представляю, кто планировал эту экспедицию, но, похоже, он этого не понимает. Ах да, я попросил повара добавить сильных приправ в пирог, чтобы он подольше оставался свежим, но всё равно лучше съесть поскорее.

Нофт чувствовала, как сжимается горло. Но нельзя вот так идти на поводу у желаний. Собравшись с духом, она оторвала взгляд от свёртка и уставилась на боргла.

— А ты забавный. Ты что, правда думал, что столь примитивный подкуп сработает…

— Что ж, благодарю.

— Ран?! — Нофт перевела полные слёз и непонимания глаза на подругу. — Ты что творишь? Мы не можем это принять!

— Но он вкусно пахнет, а мы целый месяц ели одни галеты. Не могу сопротивляться.

— Знаю-знаю-но!

— Вкусы борглов совершенно отличаются от наших, так что пирог испортится, если его не съедим мы, — улыбнулась Рантолк. — А ещё нам сейчас всё равно нечего делать, так что почему бы и не поболтать немного, верно?

Нофт сдалась. Никакие слова уже ничего не изменят. Это зловещее выражение на лице Рантолк означает только одно: ничто не заставит её передумать. Примерно полгода назад она даже сумела переупрямить в споре эту упёртую Ктолли.

Ктолли.

В голове Нофт всплыло имя, которое ей не очень хотелось вспоминать. Что-то внутри неё заныло. Ктолли, её товарищ, её надоедливая старшая соратница, та, с кем всегда можно было устроить шутливую перепалку, и, наконец, член семьи, которого Нофт больше никогда не увидит.

Предсказанный срок прошёл, пока Нофт и Рантолк болтались тут, над поверхностью. Особо крупный Тимере атаковал Летающие Острова, Ктолли вышла на бой против него и уничтожила в обмен на собственную жизнь. Всё согласно плану. Такова их работа, работа лепреконов. Тут нечего бояться, не о чем горевать. Просто при мысли о том, что, когда экспедиция закончится и они вернутся домой, там больше не будет той шумной, надоедливой голубоволосой девушки, Нофт становилось немного одиноко.

— Нофт? Что-то не так?

— …Ничего. Угощайся, если хочешь, — Нофт снова улеглась на койку. Она отвернулась от Грика с Рантолк, не желая показывать им выражение своего лица.

— Я ем…

— Оставь мне половину.

— Ла-адно. Итак, Грик, не так ли? Вас пригласили быть советником, значит, полагаю, вы уже вполне опытный копатель?

— Верно. Думаю, довольно бывалый по сравнению с большинством.

— Значит, вам доводилось встречаться со Зверями?

При звуке этого слова Нофт ощутила, как по спине пробежал озноб.

— Хм-м… — Грик, словно копаясь в памяти, прижал ко лбу пальцы. — На меня нападали Второй, Третий и Шестой. Ещё я видел Пятого и Одиннадцатого, но только издалека.

— Так много?! — с неверящим восклицанием подскочила Нофт. Её слёзы разом высохли и исчезли. — Мы всё время сражаемся лишь с Шестым, с Тимере!

— Ну, не сказать, что я сражался с ними лицом к лицу подобно вам, юные леди. Я лишь бежал, и мне с трудом удавалось спастись.

— Но всё же со всей справедливостью можно утверждать, что вы знаете о Зверях гораздо больше, чем мы, — после короткого вмешательства Нофт беседой снова завладела Рантолк.

— Я бы не сказал, что знаю так уж много. Хотите что-то спросить о Зверях?

Разворачивая бумагу, в которую был завёрнут мясной пирог, Рантолк тихо заговорила:

— Это всегда казалось мне странным. Прошли сотни лет с тех пор, как всё живое было изгнано с поверхности. И всё это время мы живём в страхе перед Семнадцатью Зверями. История Регул Айра это фактически история того, как мы каким-то образом продолжаем избегать их клыков. Но при всём при этом мы почти ничего о них не знаем.

Опять она за своё, подумала Нофт. Рантолк умная, во всяком случае — умнее Нофт. А значит, у неё гораздо лучше получается думать и находить то, о чём стоит задумываться. А ещё это значит, что временами она с головой погружается в какой-то вопрос до тех пор, пока не найдёт устраивающий её ответ. Нофт же полагала, что лучше просто не размышлять над вопросами, не имеющими ответов.

— …Что именно представляют из себя Звери? Меня интересует ваше мнение по этому вопросу.

Рантолк всегда размышляет над тем, о чём думать не нужно, и хочет знать то, что не нужно знать. Вот и сейчас её пылающий любознательностью взгляд не отрывался от янтарных глаз Грика.

2.2 Конец мечты, начало мечты

В чаще леса Шестьдесят Восьмого Летающего Острова Регул Айра стоит склад. В документах он значится как военный объект Крылатой Стражи, где хранится важнейшее оружие. Строго говоря, это не противоречит действительности. Но, с другой стороны, такое описание не слишком точно отражает реальное положение дел.

Фактически склад представляет из себя что-то вроде общежития, рассчитанного на пятьдесят жильцов. Там хранятся, а точнее обитают более тридцати девочек. Кроме того, почти все средства на содержание объекта поступают от торговой компании Орландри, а управляющий, которому принадлежит реальная власть на складе, также является служащим Орландри, и даже на карте это место отмечено как Четвёртый склад торговой компании Орландри.

***

Над складом вновь занялся рассвет.

Яркие лучи утреннего солнца проникли за занавески и осветили комнату. Из-за стен слышался громкий щебет птиц.

Ктолли села в кровати и невидяще уставилась в потолок. Память словно окуталась густым туманом; события прошлой ночи казались размытыми и далёкими.

– Н-н-н… – Она потёрла глаза. По спине пробежала внезапная дрожь. Ну, это естественно. Зимние рассветы холодны. Если и дальше оставаться в одной пижаме, можно простыть.

Наверное, надо вставать. Мысли по-прежнему ворочались с трудом. Ктолли попыталась вспомнить свои планы на день, но задача оказалась непростой. Она смутно ощущала, что битв в ближайшее время не предвидится, а значит –после ежедневной тренировки её время совершенно свободно. Это хорошо. Нужно посвятить как можно больше времени её главной цели – ему.

…Ему.

Образ черноволосого юноши всплыл в её памяти. И тут воспоминания о прошлой ночи наконец начали постепенно возвращаться.

– …А.

Точно. Она потеряла сознание. Эрозия со стороны прошлой жизни охватила её, и она погрузилась в сон, от которого не должна была проснуться. Но по непонятной причине всё же проснулась, при всех повисла на Виллеме и рыдала, пока её желудок не дал знать о себе громким бурчанием, потом Лакеш принесла немного овсянки, которую она моментально умяла, и тут же уснула снова.

– А-а…

Что это было? Она что, какое-то животное, которое хочет лишь есть и спать? Ею завладели инстинкты? Она так отчаянно цеплялась за Виллема, да ещё и у всех на виду, подчиняясь одному из таких инстинктов? Что стало с её разумом и рассудком? Как она могла вести себя настолько жалко? Казалось, от лица вот-вот повалит пар.

Но желание есть и спать доказывает, что она не умерла. Это свидетельства того, что тело пытается жить дальше. С такой точки зрения в её поступках нет ничего плохого. А если не придерживаться такой точки зрения, то есть риск умереть со стыда.

Похлопав свои порозовевшие щёки, Ктолли снова осмотрелась. Она в медпункте, а не в собственной спальне. Должно быть, кто-то был столь добр, что отнёс её сюда после того, как она внезапно отключилась тогда, в коридоре. Этим кем-то наверное – нет, наверняка – был Виллем, но она постаралась выбросить эти мысли из головы. Лицо расплылось в улыбке.

Ктолли Нота Сеньорис – самая старшая из фей склада, взрослая женщина. Она должна служить примером для младших. Ну, прошлой ночью, наверное, этот образ несколько дал слабину, но это лишь означает, что в будущем нужно вести себя ещё аккуратнее. Больше нельзя выставлять себя в дурном свете перед остальными. Решив так, Ктолли уже собралась встать и умыться, прежде чем кто-то увидел её сонной, но тут открылась дверь.

– О? – в комнату вошла красноволосая женщина. – Похоже, на этот раз ты сумела проснуться.

Женщина высокого роста и значительно старше Ктолли, лет двадцати на вид. Но её лицо, хоть и очевидно принадлежит взрослой женщине, производит несколько детское впечатление, которое лишь усиливают рюши на её блузе и переднике.

– Виллем так волновался. Вcё беспокоился, твердил «а может, это ещё одна кома», «а может, на этот раз она больше не проснётся», всё настаивал, что останется тут, пока ты не проснёшься, так что я выгнала его вон. – Женщина вошла в комнату, распахнула занавески, полила цветы и перевернула лист календаря. – Что ж, ты спала с прямо-таки чудесной улыбкой, да и дыхание и всё прочее выглядело нормально. Я поручила ему на всякий случай отнести тебя в медпункт, но как ты себя чувствуешь? Никаких ухудшений в состоянии нет?

– Э? А… Эм… – Ктолли потребовалось несколько секунд, чтобы понять – вопрос обращён к ней. Она уставилась на женщину и моргнула. – Най… глато?

– Э?

– Нет, ничего, – Ктолли помахала руками, стараясь замять вопрос. Верно. Женщину зовут Найглато. Она послана сюда торговой компанией Орландри, чтобы управлять оборудованием на складе. Она заботится о нас.

– Что не так? Ещё не проснулась?

– Да, наверное, – голова, похоже, до сих пор плохо варит. Видимо, утреннего солнца и имени Виллема было недостаточно, чтобы развеять туман в мыслях. – Всё хорошо, просто немного не в своей тарелке. Пойду умоюсь…

– Ктолли! – Полуоткрытая дверь вдруг с грохотом распахнулась. – Ктолли! Ты не призрак! – Маленькая зеленоволосая девочка стрелой влетела в комнату и обхватила Ктолли.

– А?!

– Эй, полегче. Она только-только выздоровела, – вторая девочка, с фиолетовыми волосами, вела себя спокойнее.

– Тиат… Панибаль, – Ктолли назвала имена, словно желая убедиться, что до сих пор помнит их. Она опустила взгляд на прильнувшую к её животу малышку.

– Прости, Ктолли. Тиат места себе не находила, пока ты лежала сломанная. Прошлой ночью, по-моему, она почти не спала, – объяснила Панибаль.

– Правда? – спросила Ктолли у Тиат, но ответа не получила. Она легонько постучала девочку по голове, но всё равно не дождалась никакой реакции. Тогда она взяла её за голову и повернула к себе лицом, но обнаружила, что Тиат, обнимая её, заснула. – Похоже на то.

Судя по всему, Тиат и правда почти не спала прошлой ночью. Осознание того, что Тиат настолько дорожит ею, было приятно, но в то же время Ктолли жалела маленькую фею.

– Не могла успокоиться от мысли о чьей-то смерти, да? – А ещё Ктолли чувствовала печаль. – Ты подросла, Тиат.

Лепреконы – это заблудшие души маленьких детей, умерших в столь юном возрасте, что не смогли осознать собственную смерть. Строго говоря, их нельзя назвать живыми существами, и, таким образом, они лишены инстинкта самосохранения. А еще это означает, что феи не горюют из-за чужих смертей.

Но всё это относится лишь к юным феям. Вместе с телесным развитием они проходят через развитие разума и души. К тому времени, когда фея считается полноценным воином, способным выйти на поле боя, она уже прекрасно понимает, что такое смерть. Разум такой феи в состоянии осознать безвозвратность потери и неизбывную печаль, сопровождающую этот феномен.

В случае обычного представителя обычной расы это называется взрослением. Это то, чему стоит радоваться. Но для лепреконов это источник страдания. Они рождаются и растут ради одной цели: быть использованными на поле боя. Горевать каждый раз, когда одна из них исполняет своё предназначение, несомненно слишком тяжело. В результате многие феи делают вид, что не замечают бушующие в глубине души чувства. Отрицают их как ненужный груз. Подавляют как нечто, требующее преодоления, а не переживания.

Если Тиат избрала иной путь, если она решила лицом к лицу встретить эти незнакомые чувства, то наверняка в будущем её ждут великие страдания.

– Нет ничего плохого в том, чтобы радоваться её взрослению.

Ктолли удивлённо подняла взгляд на мягко улыбающуюся Найглато.

– Я думала вслух?

– Уж такие-то мысли я могу и угадать. Сколько уже лет я присматриваю за вами, по-твоему?

…А, верно. Наверняка старшие феи чувствовали к Ктолли то же самое, что она сама сейчас чувствует к Тиат. И Найглато всё это время была рядом, заботясь о них.

– Как бы то ни было – можно оставить Тиат отдыхать здесь. Ты вроде собиралась пойти умыться?

– А, да.

– Как умоешься, зайди в столовую, позавтракай и покажи всем своё улыбающееся лицо. А после возвращайся сюда, – велела Найглато. – На вид с тобой всё в порядке, но стоит перестраховаться. Возможности здешнего оборудования ограничены, но я попробую провести хотя бы первичный медосмотр.

– А… – Ну конечно. Почему Ктолли сама об этом не подумала? И правда, голова до сих пор не варит. Нужно проснуться наконец. – Хорошо, так и сделаю. – Ктолли отцепила от себя спящую Тиат и уложила её на кровать. Потом похлопала себя по щекам и направилась к двери.

– …Хм? А это что? – спросила Панибаль, указывая на волосы Ктолли.

В длинных голубых прядях виднелась одна алая.

– Э? Что это?

Ктолли потёрла волосы, но цвет не сходил. Попыталась потянуть, но прядь росла из головы, как и полагается нормальным волосам. Попробовала присмотреться внимательнее на свету, но казалось, что прядь сама по себе такого цвета, а не покрашена чем-то.

– Может, остаточный эффект твоей комы. Не думаю, что это повод для беспокойства. Есть ведь расы, цвет волос у которых меняется в зависимости от возраста или времени года, – вмешалась Найглато. – Да и в любом случае, цвет красивый, так что, наверное, всё хорошо.

Правда?

Ктолли никогда особо не любила цвет своих волос, так что перемена мало её заботила. Несколько красных волосков ничем не навредят внешнему виду. А ещё…

– Уверена, Виллем скажет, что ты нравишься ему такой, какая есть.

– Хватит читать мои мысли! – Ктолли почти закричала.

***

Что я такое? – подумала про себя Ктолли.

Ответ выглядел простым и в то же время сложным.

Лепрекон. Душа, не сумевшая умереть как положено. Неживая форма жизни. Оружие, созданное, чтобы жертвовать всем, защищая живых.

Совместимое Поднятое Оружие: меч Сеньорис. Возраст: пятнадцать лет. Место появления: лесная чаща Девяносто Четвёртого Острова. Продолжительность неразделённой любви: почти месяц.

2.3 Я дома

Он отправился в город за продуктами рано утром. Добычей стал солидный объём муки, масла, яиц, молока и сахара. Немногое оставшееся в сумке место вскоре заполнили мёд, орехи и сушеные фрукты.

Виллем шагал через лес Шестьдесят Восьмого Острова, и пробивающиеся сквозь кроны деревьев солнечные лучи освещали вымощенную камнем тропу. Из трещинок между камнями пробивались сорняки, за тропой явно никто давно не следил. Идти было не слишком приятно, но, по крайней мере, дорога не давала заблудиться.

— Эм, эм, а сумка не слишком тяжёлая? — обеспокоенно спросила Лакеш, шагавшая бок о бок с Виллемом.

— Ну я же взрослый. Для нас это пустяк, — отозвался Виллем, перехватывая гигантский свёрток поудобнее. — Может, понести и тебя заодно?

— Э, ну, спасибо, не надо, — она отмахнулась от предложения. — Я привыкла ходить здесь… На работу.

Эти девочки, феи, официально считаются принадлежащим армии секретным оружием. Следовательно, им вовсе не полагается свободы. Они могут покинуть Шестьдесят Восьмой Остров только ради выполнения задания. Хотя, если они перелетят на соседний Остров, воспользовавшись собственными крыльями, никто не станет возражать. Но, с другой стороны, это также означает, что их свобода на Шестьдесят Восьмом Острове не ограничена практически ничем.

— Давно ты подрабатываешь в той пекарне?

— Ум, уже почти полгода. Сначала у меня всё валилось из рук, но теперь хозяин меня даже хвалит иногда.

— Хм?

В памяти Виллема всплыл образ хозяина городской пекарни — зверочеловека средних лет и не самого дружелюбного характера. Может, конечно, это просто маска, но сколько раз Виллем видел его — столько раз тот был в дурном расположении духа. Другими словами, явно не из тех, кто щедр на похвалы.

— Он говорит всякое разное, ну, например, что хотел бы, чтобы я помогала продавать хлеб в течение дня, а не только печь его по утрам, и что хотел бы меня удочерить. Всякое такое.

— Хм-м-м?

— …Эм, Виллем? Что-то не так? У тебя вдруг такое жуткое лицо стало.

Я совершенно спокоен. Всё совершенно нормально, меня ничто не тревожит. Разумеется, Виллем даже не попытался озвучить столь явную ложь. Но сделал мысленную заметку, что нужно как-нибудь нанести визит в ту пекарню.

— Что ж, это здорово, что тебе разрешили работать. Обычно солдатам запрещают подрабатывать на стороне, ты ведь знаешь?

Строго говоря, они оружие, а не солдаты. Но, наверное, никогда не существовало армий, позволяющих солдатам работать где-то помимо службы. Но, впрочем, Виллем и сам вроде как подрабатывает солдатом, так что не ему рассуждать на эту тему.

— Тот здоровяк из армии… Тот, который был смотрителем до тебя, он вроде был против, но Найглато его переубедила.

— А, понятно.

Формально девочки считаются армейским оборудованием, но фактически они что-то вроде частной собственности торговой компании Орландри. Армия назначает смотрителя, но это по большей части формальная должность; реальной властью обладает управляющий, назначаемый торговой компанией. Иначе говоря, в той ситуации последнее слово было именно за Найглато. Так что раз она разрешила Лакеш работать, военный смотритель, даже будучи почему-то против, ничего не мог с этим поделать.

— А… Ты ведь тоже из армии. По-твоему, мне не надо было разрешать?

— Хм?

— Ну, знаешь, зарабатывать деньги, как будто я обычная девочка, а не всего лишь оружие.

— А, это, — Учитывая, что Виллем тоже из армии, во всяком случае на словах, то и правда можно предположить, что он разделяет мнение предыдущего смотрителя. — Не вижу в этом ничего плохого. Если ребёнок нашёл что-то, чем хочет заниматься, то взрослому стоит постараться хотя бы не мешать, если уж не собирается поддерживать. Если ты не планируешь выдавать военные тайны или продавать ценное снаряжение на чёрном рынке, то я не против.

— Правда?! — Облегчение Лакеш было видно невооружённым взглядом., — Э, Виллем, я тебя люблю. У нас, фей, не бывает родителей, так что я не знаю, каково это — иметь их, но если бы были, я хотела бы такого отца, как ты.

“Люблю”. Сейчас Виллем может искренне обрадоваться этому слову.

— Что ж, я и в самом деле как могу стараюсь заменить вам родителей.

— Правда? — Лакеш радостно рассмеялась, а вместе с ней и Виллем. — О, но тогда нам понадобится и мать… Найглато я, конечно, тоже люблю, но тебе, наверное, лучше подошла бы Ктолли…

Как обычно, когда малыши начинали говорить что-нибудь жуткое, Виллем сделал вид, что не слышит.

***

Поверх своего обычного передника Найглато надела великоватый ей белый халат.

— Достался мне на курсах кулинарии и медицины, — объяснила она.

Ктолли немного удивилась. Ну, с другой стороны, в этом есть смысл. Эти два навыка — приготовления пищи и лечения — необходимы для заботы о феях. Найглато не смогла бы так долго управлять складом, не обладай она нужными умениями в обеих этих областях.

— Так. Халат на месте, всё на месте, это будет настоящий медосмотр. — И Найглато исполнила это обещание. Она прощупала всё тело Ктолли, потом посветила ей в глаза лампой, проверила движение зрачков, дала Ктолли специальные диагностические препараты и взяла пробу крови. — Думаю, я могла бы узнать больше, откусив кусочек, — пошутила Найглато между делом.

— Хм-м-м… — Она считывала показания, записывала их, потом приступала к следующему набору чисел. Пока она повторяла этот процесс снова и снова, её лицо приобретало всё более удивлённое и недоумённое выражение.

— У меня что, какая-нибудь неизлечимая болезнь? — спросила Ктолли.

— М-м-м, нет, нет. Нет, но…

Закончив, Найглато закрыла лицо ладонями и уткнулась в стол.

— Что не так? — снова спросила Ктолли.

— Очищенное серебро показывает нулевую реакцию, — произнесла Найглато, медленно выпрямляясь.

— Эм, и что это значит? — робко надавила Ктолли.

Ей доводилось слышать, что серебро может отгонять зло. Что оно ограждает от вампиров или нарушает неистощимые регенеративные способности троллей. Список таких легенд можно продолжать бесконечно, но суть от этого не меняется: всё это именно что легенды. Предрассудки.

В реальности серебро просто хрупкий металл. Но оно темнеет при взаимодействии с токсинами и нечистотами и поэтому может служить инструментом для обнаружения опасных веществ. Говорят даже, что богачи пользуются тяжёлыми и неудобными серебряными столовыми приборами из страха перед отравленной едой. Но какое отношение всё это имеет к Ктолли?

— Очищенное серебро получают из обычного серебра, обработанного особыми золами, и вместо ядов оно меняет цвет при контакте с искажённой смертью. Иначе говоря, оно используется для обнаружения гулей, или призраков, или других существ такой же природы.

— Призраков… — протянула Ктолли. Она немного подумала. — Э… Так что это значит? — И тут в её голове щёлкнуло. Она сглотнула и спросила ещё раз: — Неужели?

— Да. Я, конечно, понятия не имею, в чём причина, но это единственный возможный вывод. — Найглато слегка встряхнула в руке пробирку. Серебристое содержимое булькнуло. — Как ты знаешь, лепреконы это разновидность призраков. Так что серебро, к которому я примешала твою кровь, должно было тут же почернеть. Отсутствие реакции может означать лишь одно.

Рассуждения Найглато крайне просты и не оставляют простора для противоречий.

— Попросту говоря, ты больше не лепрекон.

— Постой. Но это же бред. Обычно ведь ты рождаешься представителем какой-либо расы и остаёшься им до самой смерти, разве нет? Нельзя же однажды утром проснуться, сказать “Ну, мне, пожалуй, надоело быть троллем” и перестать им быть.

— Забавно, что ты приводишь в пример троллей, но да, обычно всё именно так.

— Тогда почему?

— Как я уже сказала, не знаю. Но результаты анализов указывают именно на это. Что-то большее мы узнаем, лишь показав тебя специалисту.

— Но… Значит…

Давно вымершие Эмнетуайт создали Поднятое Оружие — Карильоны — исключительно для себя. Однако лепреконы, будучи всего лишь заменой, всё же могут сражаться этим древним оружием. Именно поэтому фей и поместили на этот склад как секретное оружие для битв со Зверями.

— Верно. Тебе больше нельзя касаться Поднятого Оружия. Последствия будут непредсказуемы… Я не просто так пытаюсь напугать тебя. Ты ведь понимаешь, что случится, если кто-то помимо Эмнетуайт попытается взять в руки Поднятое Оружие?

Разумеется, Ктолли это известно. Вот почему почти никто из солдат-рептилоидов никогда не пытался как-либо контактировать с феями. Лишь горстке хватало храбрости приближаться к ним, подобно Лаймскину.

— Ты по-прежнему неотмеченная, а значит, наверное, не так уж сильно отличаешься от Эмнетуайт, но не стоит делать какие-либо выводы, опираясь лишь на внешность.

Ктолли понимала. Каким бы незначительным не казался риск, ей нельзя подвергать себя ненужной опасности.

Но всё же.

Он в её имени. Ктолли Нота Сеньорис. Неспособная более прикоснуться к своему мечу, она останется лишь бессильной и бесполезной Ктолли.

— Если я больше не могу пользоваться Поднятым Оружием, то, значит, не являюсь феей-солдатом.

— Верно, — сказала Найглато, добавляя что-то к записям.

— А раз я больше не фея-солдат, то мне нельзя здесь оставаться.

— А-а… Да, пожалуй, на это можно и так посмотреть, — женщина-тролль нахмурилась. — Но всё же оставайся. С документами как-нибудь уладим, да и у тебя ведь нет каких-то причин уходить, так?

— Но…

— Не говори, что тебе больше нечего делать. Если у женщины есть мечты и надежды, то скуке в её жизни просто не останется места. Не забывай, — Найглато покачала пальцем перед лицом Ктолли, — ты выжила. Теперь ты дома. Дорожи этим, пока можешь.

— Что это вообще значит…

— Увидим. Может, тебе стоит начать готовиться к тому, чтобы стать невестой.

— …Э?

— Я не шучу. Контракт Виллема закончится через три месяца. Его должность изначально предполагалась бессмысленной, да и техники вообще не жили на складе, так что контрактом не предусмотрена какая-либо процедура продления. Но его уход станет большой потерей для всех нас.

Ктолли понимает. Понимает, но…

— Разумеется, зная его — достаточно попросить, чтобы он не уходил. Но этого недостаточно. Нужна какая-то сильная связь, что-то, что действительно сделает это место его домом. Ты понимаешь, к чему я веду?

Ктолли начала терять нить разговора.

— Если хочешь отпустить коров вольно пастись, то сначала нужно приучить их возвращаться в стойло к вечеру, правильно?

Метафора показалась Ктолли несколько натянутой.

— Кроме того, это ведь такое расточительство — позволять роду последнего в мире Эмнетуайт угаснуть на первом же поколении, разве нет? Забудем пока о его вкусовых качествах, но будет неплохо, если он женится, создаст семью и оставит после себя потомство, согласна?

Постойте-ка… Разговор начинает уклоняться в какие-то странные дебри.

— Честно говоря, я подумывала и сама попробовать…

— Нет!

Стул, на котором сидела Ктолли, с грохотом опрокинулся. Её лицо пылало жаром. Гримаса удивления Найглато постепенно превратилась в дразнящую улыбку.

— Нет? Почему нет?

Согласно добытым сведениям, Виллем предпочитает добрых и надёжных женщин немного старше, чем он сам. К сожалению, Ктолли ни за что не сможет соответствовать этим критериям. И к ещё большему сожалению, Найглато соответствует им идеально.

— Потому что у меня нет ни шанса.

— Разве? А я бы так не сказала, — пожала плечами Найглато. — Впрочем, тебе стоит постараться, чтобы заполучить его. А не то это сделаю я или кто-нибудь ещё, — она усмехнулась.

А-а, подумала Ктолли. Вот она, доброта зрелой женщины.

Её посетило чувство, что Найглато просто продемонстрировала всё то, чего ей не хватает.

***

Когда маленькие феи, позавтракав, высыпали на улицу для утренней тренировки, Виллем расположился на кухне. Он надел передник поверх униформы, убрал волосы под платок, выложил на стол принесённые из города продукты. И принялся готовить.

***

В понимании Виллема, важнейшим качеством солдата является хорошее воображение. Что именно повлечёт за собой победа? Какие события приведут к ней и последуют за ней? Какие условия необходимы, чтобы победить? Воплотить свои мечты в реальность могут лишь те, кто способен свести воедино ответы на все эти вопросы.

Сам Виллем, будучи закалённым ветераном, обладал солидным опытом в таких делах. Например, вот что он предвидел. Все младшие феи на складе захотят попробовать бисквитный торт, даже если попытаться объяснить им, что это награда для вернувшейся домой Ктолли. Кроме того, сама Ктолли не из тех, кто может в одиночку есть торт, пока остальные глотают слюну. Она наверняка решит поделиться. А значит, если Виллем хочет, чтобы Ктолли съела нужное количество бисквитного торта, то ему нужно приготовить хоть сколько-нибудь и для всех остальных.

И теперь пришло время оценить результат.

Феи, уставшие после тренировки, входили в столовую и издавали звериные вопли восторга. На столе перед ними возвышался гигантский, только что испечённый бисквитный торт, сладкий аромат заполнял комнату. Зрелище практически лишило девочек рассудка. Их глаза сверкали по-волчьему, из ртов, казалось, вот-вот закапает слюна. И как только новорождённые ненасытные монстры готовы были броситься…

— Пожалуйста, ведите себя прилично за столом, — с улыбкой сказал истинный ненасытный монстр, Найглато.

Девочки смирно уселись за стол, терпеливо дождались своих порций и, благопристойно пожелав друг другу приятного аппетита, поднесли вилки ко ртам. Глаза маленьких сладкоежек тут же вспыхнули.

Первый раунд, как и ожидалось, остался полностью за Виллемом. Но времени почивать на лаврах не было. Предстоял второй раунд, посвящённый исключительно Ктолли. Но, осмотревшись, он обнаружил, что ключевой элемент плана, а именно сама голубоволосая девушка, отсутствует.

— Если ищешь Ктолли, то она, наверное, у себя в комнате, — сказала с сияющими глазами Нефрен, набивая рот.

— Почему? Я ведь точно приглашал её…

— Ну это же Ктолли. Вечно пытается корчить из себя незнамо что в самый неудачный момент, — включилась в разговор Итея.

Виллем вспомнил кое-что, услышанное некоторое время назад. Ктолли Нота Сеньорис никогда не заказывала в столовой склада фей десерты. Однако она вовсе не против сладостей. Тиат однажды объяснила это тем, что Ктолли взрослая. Объяснение было произнесено с такой гордостью, словно Тиат говорила о себе самой, но суть сводилась к тому, что лишь дети объедаются сладостями, а взрослые их спокойно отвергают. Тогда у Виллема мелькнула мысль, что в этом убеждении гораздо больше ребячества, чем в любви к сладостям, но промолчал.

Как старшая среди фей склада, Ктолли отчаянно пытается выглядеть в глазах младших как можно более взрослой и надёжной. Ни одна фея никогда не видела, чтобы Ктолли ела что-нибудь сладкое. Очень в её стиле, подумал Виллем.

— Ну, пустяки. Просто отнеси её порцию к ней в комнату и насладитесь своим сладеньким уединением.

— Не болтай глупостей. — Виллем щёлкнул Итею по носу.

***

Десятью минутами позже, в комнате Ктолли.

— И почему в столовой отсутствует лишь главная героиня?

— Эм… Ну, понимаешь, мне не хочется есть это при всех…

— Почему же?

— Но это же так по-детски. А ещё, по-моему, я выгляжу очень глупо, когда ем сладкое, и не хочу, чтобы младшие феи видели меня за таким занятием.

Известная причина и предсказуемый ответ. Виллем тяжело вздохнул.

— Что?

— Просто хочу сказать, что так беспокоиться из-за пустяков — очень по-детски.

— Что!

Виллем поставил на стол тарелку с куском торта, не обратив внимания на возмущённый вскрик Ктолли.

По комнате разлился сладкий аромат.

Взгляд Ктолли смягчился, она снова уселась.

— Не желаете ли чаю, Ваше Высочество? — Виллем, сдерживая улыбку, разделил ломоть на небольшие куски.

— Бисквитный торт?

— Ага, — он не понял, почему она переспросила, но всё же кивнул.

— Ты добавил орехи?

— Подумал, что так он получится вкуснее и сытнее.

Ктолли придирчиво осмотрела торт.

— На вид вкусный.

— И на вкус тоже.

— Можно съесть его, да?

— Ну конечно. Для кого я готовил, по-твоему?

Некоторое время она продолжала просто смотреть. Потом чуть потыкала вилкой. Наконец отделила небольшой кусочек. И дрожащей рукой начала поднимать.

Мгновение тишины.

Наконец, решившись, Ктолли положила кусок торта в рот.

“Ладно, ладно. Я приготовлю столько, что у тебя живот заболит.”

Она вспомнила обещание, которым они обменялись в ту ночь.

Обещание наконец-то исполнено.

И вдобавок ей удалось совершить то, что не сумел Виллем. Она выжила в битве и вернулась домой. Она смогла услышать “с возвращением” от того, кто ждал её.

Ктолли прожевала кусок и проглотила его.

— На вкус как бисквитный торт.

— Это же он и есть. — Виллем пожал плечами.

На колено Ктолли упала крупная капля.

— Я знаю… Что уже немного поздно… Это говорить… Но я… Я… Я правда вернулась…

Прошло уже десять дней с тех пор, как Ктолли, Итея и Нефрен вернулись на склад. Добавив дни, прошедшие с момента окончания битвы, получим больше двух недель.

Но она лишь сейчас начала осознавать это.

Виллем не был свидетелем битвы на Пятнадцатом Летающем Острове. Он мог лишь догадываться, через что прошла Ктолли, защищая их обещание.

— Ты, должно быть, хорошо потрудилась. — Он чувствовал себя идиотом за неспособность подобрать слова получше.

— Да… Так и было… — рукава Ктолли начали намокать от капающих слёз. — Прости… Я даже не чувствую вкуса. Наверное, он сладкий, но голова занята совсем другим…

— Понятно.

Сидя рядом с всхлипывающей Ктолли, Виллем думал. Как бы вёл себя на её месте он сам? Это, разумеется, невозможно, но что если бы он сумел выполнить то данное Алмерии обещание? Если бы смог защитить то, что хотел защитить, вернуться туда, куда хотел вернуться, и до отвала наесться коронным бисквитным тортом Дочери, как бы он повёл себя тогда?

Вероятно, просто рыдал бы без конца. Обрушил бы на детей приюта безжалостный град объятий и поцелуев. Они жаловались бы, что он сдавливает слишком сильно, называли бы его извращенцем, но он ни за что бы их не отпустил.

— Можешь есть в своё удовольствие. Тут много, видишь?

— Вижу… Вижу, но я не могу…

После второй порции она почти ничего не съела. Что ж, неудивительно. Виллем усмехнулся и мягко погладил Ктолли по голове.

На этот раз она не требовала, чтобы с ней не обращались как с ребёнком.

— Я уже сказал это вчера, так что мои слова несколько запоздали, но… С возвращением, Ктолли.

— А… — Вилка выпала из её пальцев. Она медленно подняла голову, всхлипывая. Тёмно-голубые глаза наполнились слезами, — Я дома.

Лоб Ктолли уткнулся в живот Виллема. Сквозь ткань униформы он чувствовал тепло её слёз.

— Наконец-то я сказала это.

— Мхм. А я наконец-то услышал эти слова. — Он легко похлопал её по затылку.

Ктолли зарыдала, вцепившись в Виллема и сильно дрожа. Юноша даже заподозрил, что она плачет не только от счастья.

2.4 Холодные месяцы, тёплые дни

В последние дни ходили слухи, что во время дождя потолок в коридоре второго этажа протекает. Короткий осмотр подтвердил: небольшой ремонт и правда нужен. Позже надо будет вызвать кого-нибудь из города, а пока можно обойтись грубой заплаткой. А значит, нужны доски и…

— Хм? — Виллем, всё ещё глядя в потолок, удивлённо наклонил голову.

— Что-то не так? Что-то необычное увидел? — Ктолли проследила за его взглядом, но не заметила ничего, кроме обычных старых, подгнивших досок потолка.

— А, нет, всё нормально. Просто такое чувство, словно это уже однажды происходило.

— Разве? — Ктолли порылась в памяти, но ничего не обнаружила. — Последним, что ты чинил, насколько я помню, была та стена, которую сшибла Коллон.

— Я не об этом… Ладно, неважно. Раз я не помню, то это наверняка какой-то пустяк, — Виллем хрустнул шеей. — Думаю, с прошлого раза осталось достаточно досок и гвоздей… Слушай, не знаешь, где молоток?

— Ты ведь уже спрашивал. Забыл?

Пожалуй, и правда, так и есть.

— Увы… Так где он?

— Ну и ну, до чего же дырявая у тебя память, — со смешком сказала Ктолли. И снова открыла рот, чтобы продолжить: — …А?

Где находится молоток. Ктолли была уверена, что знает. Но почему-то никак не могла вспомнить, как ни напрягала память.

— Что такое?

— Прости, я, эм… Кажется, я тоже забыла.

— Да ладно, что, серьёзно? Что за неуловимый молоток.

— Д-да… — она нерешительно кивнула, до сих пор озадаченная. Её внезапно охватило тревожное предчувствие, но Ктолли постаралсь убедить себя, что ничего страшного не случилось.

— Ну, ладно. Раз мы оба забыли, значит, надо просто спросить кого-то третьего, так?

— Д-да… Верно.

Виллем очень добрый. Временами, конечно, он ведёт себя глупо и совершенно не разбирается в женских чувствах, но, находясь рядом с ним, Ктолли понимала, что он постоянно прикладывает все усилия, чтобы заботиться о феях. Его доброта отчётливо проявляется в его словах и делах. Так что, разумеется, она хочет быть рядом с ним как можно дольше. Быть ближе к нему. Чувствовать заботу.

Ктолли выдавила улыбку.

— Пойдём. Он, наверное, в одной из кладовых, на первом или на втором этаже.

— Ага.

Виллем развернулся и пошёл по коридору. Ктолли посмотрела на его левую ладонь. Удивится ли он, если подбежать и взять его за руку? Сопротивляться, наверное, не станет… Но как он посмотрит на это? Тогда, на Одиннадцатом Острове, когда Нефрен держала его за руку, он не прогонял её, но ему явно было неловко. Будет не слишком-то приятно увидеть такое же выражение лица… Ктолли тихо следовала в полушаге за Виллемом, в её голове продолжался жаркий спор.

— О-о-о, — выглядывавшая из-за угла коридора Тиат, похоже, чем-то очень возбуждена.

— Так вот он какой… взрослый роман? — щёки Лакеш, тоже подсматривавшей из-за угла, почему-то порозовели.

— В полушаге позади… Внезапно оказавшись наедине, они оба не знают, как приблизиться друг к другу, — присоединилась к ним Итея.

— Эй, там, я вас слышу, — окликнула Ктолли, и три головы снова спрятались за угол.

***

С тех пор, как Ктолли очнулась, прошло уже пять дней.

Никаких проблем с её здоровьем пока не возникало.

Не то чтобы девушка собиралась следовать совету Найглато, но она больше не фея-солдат, и заняться ей особо нечем. Так что всё время, раньше уходившее на тренировки, теперь можно потратить на другие дела. И пока что этими делами были тренировка младших фей и помощь Найглато.

***

Ктолли зачерпнула немного ложкой и попробовала. Кончик языка слегка защипало. Неплохо. Но если учесть количество мяса, возможно, лучше будет сделать бульон ещё острее. Ктолли нарезала травы и высыпала в кастрюлю.

— …Снова мясо со специями? Любимое блюдо одного нашего общего знакомого, а?

Вошедшая Итея принялась за свои обычные поддразнивания, но Ктолли вскоре прогнала её прочь, приговаривая: “Вход на кухню запрещён всем, кроме дежурных поваров”. Правило касалось всех фей, но Виллем, Найглато и недавно ставшая помощницей Найглато Ктолли были исключениями.

Возможно, стоит ещё чуть подсластить овощи. Ну, маленькие феи, наверное, одобрят такую перемену, но Ктолли не хватало информации, чтобы предсказать реакцию некой важной персоны. Не видя иного выхода, она решила сегодня подать овощи как есть и пронаблюдать. Сегодня, завтра, послезавтра. Вырастая понемногу день за днём, она наверняка рано или поздно станет такой, какой хочет быть.

— А знаешь, это ведь не очень хорошо — единолично оккупировать кухню, чтобы угодить желудку одного едока, — донеслось снаружи.

Ктолли метнула поварёшку на звук.

***

Девочки бежали.

Прошёл слух, что в небе на севере будет видно множество падающих звёзд. Погода была хорошая, и небо ясное, но даже в холода никто не захотел бы упустить шанс увидеть столь прекрасное зрелище на ночном небосводе.

Проблема в том, чтобы найти подходящую позицию для наблюдения. Большое окно столовой? Окна собственных комнат? Скамейка у главного входа? Но в конечном счёте все сошлись на том, что полученные во всех этих скучных, обычных местах впечатления неизбежно окажутся ограниченными. Вместо этого маленьких фей ждёт прекрасная ложа в партере — крыша. Обычно она завешена развевающимся на ветру бельём, но в такую ясную ночь, как эта, наверняка послужит прекрасной обзорной площадкой.

Девочки неслись сломя голову, топоча по коридорам в стремлении захватить лучшие места.

— С-стойте! — кричала Тиат с полотенцем в руках, догоняя малышек. — Высушите волосы после ванной! Простудитесь!!

Совершенно логичное и разумное требование. К сожалению, детским умам свойственно, увлекаясь, совершенно игнорировать логику и разум. Это тем более верно для маленьких фей, которых мало волновало собственное здоровье.

Девочки бежали, мокрые волосы развевались за их спинами.

— Стой! — Тиат наконец поймала одну и принялась вытирать её голову полотенцем, но остальные тем временем продолжали убегать. Шансы на то, что удастся поймать всех, начали казаться призрачными.

Усилия Тиат были слышны и снаружи.

— А она и правда усердно старается присматривать за ними, а? — проговорил Виллем, сидя на скамейке и глядя в небо.

Тиат всего лишь десять лет, она ещё очень мала, а мысли и поступки, само собой, до сих пор детские. Учитывая всё это, её попытки вести себя по-взрослому немного неожиданны. Однако Ктолли не особо удивлялась.

— Наверное, пытается копировать меня, — усмехнулась голубоволосая девушка. — Совсем недавно я точно так же гонялась за ними.

— Вот оно что. Понятно, — Виллем улыбнулся, по-прежнему глядя в небо.

Созерцая то же самое небо, Ктолли украдкой взглянула на его лицо. Он выглядит очень спокойным. Сидя с ним на одной скамейке, она чувствовала, как сердце забилось чаще, но Виллем, кажется, не испытывал ничего подобного. Какая-то часть Ктолли испытывала разочарование, но другая часть считала, что всё хорошо так, как есть.

— Кстати, когда мы впервые встретились, ты тоже гналась за кем-то. Ну, это было не так уж и давно, чтобы сойти за воспоминание о прошлом, но…

— Э…

[Множество катящихся бисеринок]

— Я, кажется, так и не спросил. Что ты тогда делала на Двадцать Восьмом Острове?

…

— Да ещё и на Пёстром рынке? Не самое подходящее место для туриста. Или ты возвращалась из битвы со Зверями?

…

— Здания стоят как попало, и там может быть опасно. Сверху постоянно что-то падает. Обычно старые чайники или банки из-под масла… Иногда сверху сваливалась курица, решая вопрос с обедом.

Что…

— Но в тот раз я впервые увидел, как с неба падает девочка. Вот уж неожиданность так неожиданность.

О чём он говорит?

Виллем рассказывал о каких-то совершенно неизвестных ей событиях. Ктолли чувствовала, что это, несомненно, драгоценные воспоминания, но их не было. И дело не в том, что она забыла. Воспоминания не стёрлись. Просто пережившей те события Ктолли больше нет.

— Ктолли? Что случилось?

— А… Эм… — она не знала, как ответить. Ей не хватало духу поделиться странным осознанием, только что всплывшим в голове. И более всего прочего она боялась расстроить Виллема. Она не хотела показывать ему, что перед ним больше не та девушка, о которой он так заботился. — Ну…

Что она делает? Как она может так думать? Виллем тревожится из-за неё. Нужно поднять на него глаза и сказать: «Всё в порядке». Нужно успокоить его. Нельзя вести себя подозрительно. Нельзя позволить ему заметить, что с ней что-то не так. Нельзя позволить ему узнать правду. Но что не так? И что правда? Она не знает. Не знает, но это крайне важно. Она не может показать это, если хочет остаться Ктолли Нотой Сеньорис.

— Ктолли? — Виллем с беспокойством вглядывался в её лицо.

Внезапно сверху раздался угрожающий металлический скрежет.

Ктолли резко подняла голову.

По краю крыши тянулось металлическое ограждение. Но оно, изначально не отличавшееся особой прочностью, со временем проржавело и стало совершенно ненадёжным, готовым сломаться при малейшей нагрузке. Ктолли уже некоторое время подумывала, что ограде необходим ремонт, но все были слишком заняты, и вопрос постоянно откладывался на потом.

На высоте второго этажа Ктолли заметила падающую девочку. Крошечная фигурка, маленькая даже для младших фей, бьющиеся на ветру волосы лимонного цвета.

Альмита?!

Нет, она не так уж и высоко, но это означает, что и до падения осталось совсем мало времени. Ктолли ни за что не успеет добежать.

Виллем рванулся вперёд.

Непохоже на прыжок Соловья, или как там назывался тот приём. Видимо, расстояние слишком велико. Приём, рассчитанный на быстрое преодоление короткой дистанции, разумеется, не поможет преодолеть большую. Но Виллем, как и Ктолли, наверняка не успеет добежать вовремя обычным бегом.

Ктолли активировала магическое зрение.

Она увидела, как в теле Виллема начинают разгораться искры Яда.

Идиот!

Она оттолкнулась от земли.

Всё тело Виллема покрывают старые раны, и, по словам Найглато, чудо, что он вообще до сих пор жив. В его состоянии зажигание Яда равносильно самоубийству. Но ради спасения своих дорогих дочерей он наверняка пойдёт на это, не задумываясь.

А значит, Ктолли должна опередить его. Она зажгла собственный Яд, распахнула иллюзорные крылья и скользнула вперёд, оставляя за собой искры серебристо-голубого света. Пролетев мимо Виллема, Ктолли протянула руки и поймала девочку у самой земли.

И, крепко обнимая маленькое тело, упала. Инерция не могла исчезнуть так просто. Ктолли несколько раз перекатилась и остановилась, врезавшись в стену склада.

— Хнн…

Она солгала бы, заявив, что это было совсем не больно. Но Яд защитил её тело от серьёзных увечий. Девочка, которую она сжимала в объятиях, выглядела ошеломлённой, но в остальном — целой и невредимой.

— Ктолли?! — Виллем с отчаянным выкриком подбежал к ней.

— Ну что за крики, ты как маленький, — Ктолли встала и отряхнула одежду. — Со мной всё в порядке. Видишь? И Ал… Эм… — она слегка встряхнула маленькую фею, — и с ней тоже всё хорошо. Просто немного испачкалась.

— Я не об этом! Что за безрассудство! Голова не кружится?! Пальцы не немеют?! Никаких странных ощущений в позвоночнике нет?! — Виллем схватил её за плечи, притягивая к себе.

— Э-эй! Слишком близко! Мне приятно, но не сейчас, не сейчас!

— Да слушай же! Яд — это противоположность жизни. Зажигать его — значит ослаблять собственные жизненные силы. Нельзя так просто использовать магию, способную убить тебя!

Разумеется, Ктолли прекрасно это понимает. Это основы основ любой магии.

— И жизненные силы лепреконов невелики изначально, так что они могут зажечь сильный Яд даже без особых усилий, — продолжал Виллем.

— Да, так что…

— Но ты больше не лепрекон! — завопил он. — И что вообще ты наделала?! Почему зажгла Яд так резко?! От такого обычно погибают на месте, неважно, лепреконы или кто ещё!

— Э…

Теперь, когда Виллем упомянул это, Ктолли наконец осознала. Зажигать Яд — это то же самое, что разжигать костёр. Чтобы получить бушующее пламя, нужно начать с маленькой искры и позволить ей постепенно разгораться. Яд нельзя использовать сразу как захочется, на лету. Разумеется, Ктолли поступила опасно и безрассудно, но то, что она совершила, должно быть попросту невозможным.

— Я… Я подумал, что снова тебя потеряю.

— Ну что за… — в голове Ктолли и без того царил беспорядок, но теперь положение стало ещё хуже. Мысли путались и затуманивали рассудок. Лицо Виллема совсем рядом, она обратила внимание, что у него необычно длинные ресницы…

— Успокойся, — она похлопала Виллема по щеке. И себя за компанию. Успокоиться нужно не только ему. — Во-первых, я могу сказать тебе то же самое. Ты сам бы это сделал, если бы не я, разве нет? Ты бы зажёг Яд для ускорения. Я смотрела. Я видела.

Виллем умолк.

— А во-вторых, со мной всё в порядке. Голова не кружится, никаких странных ощущений нет… Кончики пальцев слегка онемели, но это скоро пройдёт само собой.

— Ты точно не притворяешься, что всё хорошо?

— Ого, похоже, мне не слишком-то доверяют, — усмехнулась Ктолли, высвобождаясь из объятий Виллема.

Подняв взгляд к крыше, она увидела, как и ожидалось, что ограждение проломилось. Тиат стояла на четвереньках у самого края, глядя в их сторону. По лицу было видно, что она вот-вот расплачется.

— Всё хорошо! Я её поймала! — услышав крик Ктолли, Тиат тут же приободрилась. — Но на крыше всё ещё опасно, так что уходите оттуда! Отведи младших вниз!

— П-поняла! Сделаю!

Тиат встала и принялась загонять фей внутрь. В этом на неё можно положиться.

— Что ж, я отведу её в ванную. А тебе лучше бы помочь Тиат.

— А… — Виллем, всё ещё немного не в себе, кивнул.

***

К счастью, в ванной осталось достаточно тёплой воды. Незачем набирать воду из реки и нагревать её магией, можно сразу приступать к делу. Ктолли принялась тереть покрытую пеной голову девочки. Пушистые лимонно-жёлтые волосы выпачкались в грязи, когда малышка и Ктолли катились по земле. Пришлось повозиться, чтобы отмыть их.

— Э-эм… — девочка осторожно заговорила, плотно зажмурившись, чтобы в глаза не попала вода, — п-прости…

— Если уж собираешься извиняться, то извиняйся перед Тиат, а не передо мной. Если бы ты её слушалась, то ничего опасного бы не произошло.

— Л-ладно… прости.

Она вообще слушает? Ну, Ктолли ничего особо и не ожидала. Когда детей в таком возрасте ругают за что-то, они, как правило, не задумываются над тем, в чём же они на самом деле провинились. Девочка, наверное, даже не испугалась, хотя только что едва не разбилась насмерть, и, скорее всего, вообще не понимает, за что ей выговаривают. Ещё одно напоминание о том, насколько искажены «жизни» лепреконов, лишённых даже инстинкта самосохранения.

Ктолли подняла взгляд.

В ванной склада фей висит большое зеркало. Его повесила здесь Найглато примерно тогда же, когда появилась Ктолли. По словам Найглато, все девочки, неважно, оружие они или нет, должны следить за своей внешностью. Зеркало — одна из всех тех вещей, которые Найглато добавила к обстановке склада, но всё же…

— А?

В отражении Ктолли почудилось что-то странное: красный. Её волосы красные. Ещё вчера, точнее, всего несколько мгновений назад красными были только несколько прядей. Но теперь красный цвет покрывает почти треть головы.

Что происходит?

По мнению Ктолли, её случай отличается от тех зверолюдей, про которых упоминала Найглато, цвет волос которых меняется в зависимости от времени года. Представители этих рас линяют, сбрасывая старые волосы и отращивая новые, другого цвета. Их волосы не меняют цвет внезапно, оставаясь на голове. А значит, с Ктолли происходит нечто совершенно иное.

[Смотрящая на неё девочка с красными глазами]

Это чувство. Бесчисленные бессмысленные образы, кружащиеся в голове. Ктолли вспомнила. Своё собственное, но словно совершенно чужое тело. Сильные, внезапные уколы чувств ненависти и утраты. А ещё…

— Элк?..

Она вспомнила имя, и только имя. Все прочие воспоминания избегали её.

— А? Что это было…

Она задрожала. Перед глазами всё поплыло.

— Ктолли? — покрытая пеной девочка обернулась и посмотрела на неё.

Как зовут эту девочку? Ктолли не помнит. Как будто она никогда этого и не знала. Но почему? На складе всего чуть больше тридцати обитателей. Они все как одна семья. Или, по крайней мере, так должно быть. Тогда почему?

— Тебе холодно?

Нет. Дело не в этом. Что-то иное схватило её сердце и заморозило его. Но она не знает, что это. Ктолли стояла, замерев, неспособная облечь свои беспорядочные мысли в слова.

***

Она хотела услышать «с возвращением».

Она хотела сказать «я дома».

Она хотела попробовать бисквитный торт.

И все эти желания исполнились. Она вернулась домой, встретила того, кого хотела встретить ещё хотя бы раз, и сделала всё, что хотела сделать.

Их обещание выполнено.

Конец настиг её и тихо положил ладонь на плечо.