Что принесёт конец? Найдётся время? Спасёшь ли ты меня? (Новелла) - 4 Глава

4.1 Феи в Корна ди Люче

Итею осмотрели и ощупали с ног до головы. Потом ей светили в глаза, проверяя реакцию зрачков, заставили выпить какое-то лекарство для диагностики, задавали вопросы о её настроении и, наконец, высосали из неё кровь – правда, совсем немного.

– Ух-х, после всего, что вы тут со мной делали, меня никто замуж не возьмёт. – Итея, одетая лишь в больничный халат на голое тело, села на кушетке. – Ну, с осмотром покончено?

Ответа не было. Врач-циклоп мрачно изучал результаты анализов. Как правило, определить эмоции по выражению лиц представителей других рас тяжело – отличия в строении лицевых мышц очень затрудняют задачу – но всё же временами это удавалось.

– …Ты совсем не щадишь себя, – выдавил врач, словно каждое слово давалось ему с трудом.

– А-ха-ха, ну, чего-чего, а упрямства мне не занимать, – ответила Итея со своим обычным смешком, застёгивая халат.

– Твоя жизненная сила увядает. Тело забывает, что значит быть живым. Получишь рану – и она уже не затянется. Зажжёшь Яд – и потраченная сила уже не вернётся.

– Мгм, я ждала чего-то такого, – Итея ответила на мрачные слова циклопа настолько беззаботно, насколько была способна.

– Я не знаю, сможешь ли ты вернуться в следующий раз, когда выйдешь на поле боя.

– Да уж. Ну, значит, наконец настаёт мой черёд. – Итея болтала ногами, всё так же сидя на кушетке. – Честно говоря, я живу уже так долго, что в последнее время страдает мой разум, а не тело. Те, кого я предпочла бы видеть живыми, умирают, а я сама продолжаю жить этой бессмысленной жизнью.

– Не бывает бессмысленных жизней.

– А… Ну да, мы ведь даже не живые.

– Я не это имел в виду.

– Но разве так не проще? Что толку сочувствовать расходному оружию.

– Да, многие разделяют это мнение, но лишь те, кто не знает вас лично, те, кому даже не сказали, что феи обладают личностями. Мы не считаем вас расход…

– Регул Айр не спасти, если вы, врачи, не будете отправлять нас на смерть, – Итея перебила циклопа на полуслове. – Вот почему нас не считают расой. Вот почему к нам относятся как к бесправному оружию. Это необходимо, чтобы все могли пользоваться нами и жертвовать нами без колебаний. Я права?

– Да, – горько сказал врач и тяжело вздохнул. – Я осознаю это. Но моё личное мнение – это мой выбор.

– Если взрослые примутся чересчур баловать нас, мы можем вдруг захотеть жить и отказаться сражаться, знаете ли.

– …Может и так, – циклоп отвёл свой единственный глаз.

– Хм. Вы как-то подозрительно себя ведёте. Что-то скрываете?

– Да нет, ничего такого, но… что если, говоря гипотетически, случится так, что вам больше не нужно будет сражаться, и вы, возможно, сможете просто жить дальше, что бы ты делала?

– О, какой неожиданный вопрос, – Итея задумалась. – Ну, если гипотетически, то, в общем-то, всё то же самое, что и сейчас.

– А чем ты занимаешься сейчас?

– Просто бездельничаю день за днём на нашем складе в лесу. Малышня играет в свои игры и вопит на весь лес, наша приёмная мамочка суетится по хозяйству… А я наблюдаю за этим всем и почитываю книжку. Спокойные и ненапряжные деньки, и каждый словно продлевает мне жизнь.

– …Ха-ха. Понятно, да, понятно, – циклоп закивал. – Как я и думал, тебя ждёт долгая жизнь, – сказал он, противореча смыслу всей их предыдущей беседы.

***

Процедуры по превращению Лакеш в полноценную фею завершились. Врачи не уставали нахваливать замечательные показатели, означающие великолепную природную предрасположенность маленькой феи. И с каждым комплиментом Найглато становилась всё мрачнее. Неужели это нормально – хвалить девочку за то, что из неё получится прекрасный клинок или бомба? Пусть у Лакеш есть талант, но лучше бы возможность применить его никогда не представилась. Найглато надеялась, что так и будет. Нет, должно быть.

– О-о-о-о!

– А-ах…

Тиат и Лакеш издали дружный вздох восхищения.

Ячменный Рынок, одна из самых знаменитых достопримечательностей Корна ди Люче. Изначально, как следует из названия, это был крупный рынок, где торговали одним лишь ячменем. Но он потерял своё значение, когда открылся другой рынок, расположенный ближе к гавани, и стал просто прогулочной площадью. Всё широкое открытое пространство площади усеивали уличные актёры, демонстрирующие свои способности. Клоун-боллмэн, жонглирующий сразу несколькими ножами, чародей-фроггер, выдыхающий тонкую струю пламени, группа музыкантов в одинаковых масках, наигрывающая весёлую мелодию.

– Ого, ого, ого! – Детское любопытство, которому дали волю, не знает границ. Тиат носилась туда-сюда между толпами зрителей. Лакеш, которую она тянула за собой, протестующе вскрикивала.

– Э-эй, да не носитесь вы так! Я же должен присматривать за вами! – Согласно уставу Крылатой Стражи – той его части, что касалась обращения с оружием – лепреконов на прогулке должен был сопровождать хотя бы один офицер. Несчастный Четвёртый Офицер, на которого свалили эту обязанность, пытался угнаться за двумя феями, бессильно крича им вслед.

Найглато наблюдала со смешанными чувствами.

– …Было бы замечательно и правда приехать сюда только ради экскурсии.

Она понимала, что это не более чем безнадёжная мечта. Присутствие девочек в городе требуется для подготовки к битве, битве, которая не должна была их касаться. Но лишь поэтому им разрешили эту прогулку, лишь поэтому просьба Найглато, больше похожая на каприз, была удовлетворена.

Кстати о капризах. Здесь же ей встретилась и Нефрен, которая, как выяснилось, всё-таки выжила и вернулась с поверхности. Впрочем, не совсем невредимой. Она, как и Ктолли, подверглась трансформации, хотя и в ином смысле, и теперь никогда не вернётся на склад фей. Найглато сожалела об этом, но не печалилась. Мир велик, и небо лишь крошечная часть его. Нефрен где-то далеко, и у неё всё в порядке. Найглато этого достаточно. Но тем, кто уже погиб, она не может пожелать даже этого.

– Эй, Найглато, сюда! Смотри, тут соревнование по борьбе на руках! Не хочешь побороться с ним?!

Обернувшись на зов, Найглато увидела призывно машущую ей Тиат, Четвёртого Офицера, сдерживающего сконфуженную улыбку, но всё же закатывающего рукава, и Лакеш, кланяющуюся с извинениями. Какие бойкие, и совсем ничего не знают о всех этих проблемах, занимающих меня… Как же это чудесно.

– …Ну ладно, вот только… – Найглато помахала в ответ. – Если я приму участие, соревнование закончится, не успев начаться! – Она побежала к девочкам.

***

Попытка не пытка, а спрос не беда.

Рантолк, спросившая, нельзя ли ей посетить центральную библиотеку, ожидала получить немедленный отказ, но вместо этого услышала твёрдое «Я всё устрою!» от дочери мэра, Фираколуливии… Или Фир, как она просила её называть. И в результате день не успел перевалить за полдень, а Рантолк уже получила пропуск.

Успех попытки пугал. Рантолк даже опасалась, не накликала ли она своей просьбой беду. Они ведь, в конце концов, всего лишь не обладающие никакими правами феи из захолустья. А центральная библиотека Корна ди Люче, с другой стороны, – одно из величайших собраний всей мудрости Регул Айра. Она никак не могла избавиться от мысли, что их могут как-нибудь наказать даже за попытку приблизиться к столь внушительному месту.

Переданный ей в конверте пропуск тоже выглядел пугающе, словно какое-то опасное оружие. Под множеством солидных печатей находилась загадочная надпись: “Подателю сего даётся разрешение на посещение вплоть до секретного архива В-47”. Что ещё за В-47? Там хранятся какие-то страшные тайны? Может, от нас решат избавиться, если заподозрят, что мы что-то узнали?

– …Тебе тоже не по себе, а, Ран? – пробормотала Итея, держа в руках такой же пропуск.

– Помолчи, пожалуйста. У меня просто ум за разум заходит.

– Ну, в конце концов, мы обе мелкие рыбёшки.

– Сомневаюсь, что кто-нибудь в этой ситуации способен ощущать себя солидным и значительным.

– Что ж, идёмте! Может, от меня и не будет большой пользы, но я обещаю приложить все силы, чтобы помочь в ваших исследованиях! – Фир, единственная из троих пребывающая в бодром расположении духа, решительно шагала вперёд. – Я ничем не могу помочь вам в ваших битвах. Сама такая попытка будет оскорблением самоотверженности фей. Но если есть что-то, на что я способна, то можете положиться на меня! – В её глазах полыхало пламя.

– Когда на неё вот так находит, с ней лучше не связываться, – заметила Итея.

– Такое уже случалось?

– Да, техник тогда немного напортачил…

Опять он? Ну почему все вокруг него постоянно становятся просто невыносимыми?

Они продирались через бесконечное море книг.

Рантолк казалось, что мозг вот-вот закипит. Ей нравилось читать, и размышлять тоже, но всему есть пределы. Забитая до предела информацией голова кружилась и казалась распухшей.

– Не стоит ли выйти на свежий воздух, привести в порядок записи и заодно передохнуть? – спросила она.

– Хм-м, я, пожалуй, посижу ещё немного за этой книжкой. Иди без меня, – отозвалась Итея.

– Я, с вашего позволения, останусь помочь Итее. О, позади библиотеки есть хорошее кафе, там подают очень вкусный пудинг. Может, вы подождёте нас там? – предложила Фир.

А они крепче, чем кажутся.

– Нет, наверное, нам не стоит разделяться. Мы же феи и всё в таком роде, – сказала Рантолк, покосившись на скучавшего поблизости мужчину в военной форме.

– Первый Офицер приказал обеспечить вам максимально возможную свободу передвижения. Но не уходите далеко.

Как ни удивительно, но она получила разрешение. Рантолк подозревала, что их сопровождающий слишком вольно трактует свой приказ, но раз уж он разрешил, спорить не собиралась.

– …Вот как. Что ж, тогда я, пожалуй, пойду, – сказала она и, забрав свои записи, встала с места.

Ей не пришлось долго искать то кафе, про которое говорила Фир. Посетителей почти не было – возможно потому, что кафе располагалось чуть в стороне от главных улиц. Но зато, судя по всему, все посетители были не туристами, а местными, а следовательно, это заведение вполне в состоянии привлечь постоянных клиентов.

Рантолк уселась на открытой террасе и, просмотрев полное соблазнительных вариантов меню, выбрала чай с молоком и яблочный пирог. После чего открыла свою папку и начала просматривать заметки, переписанные из библиотечных книг.

– Хм-м-м…

Что вообще такое лепреконы? Почему они существуют? Откуда они берутся и куда исчезают? Те самые вопросы, которые задавала Итея во время их разговора на складе фей.

Список словно составил досужий подросток. И, к сожалению, они с Итеей и есть подростки. Дети других рас, скорее всего, искали бы ответы в философских трактатах или художественной литературе, но феи рылись в трудах по некромантии, да ещё и самых глубоких научных работах на эту тему во всём Регул Айре.

– И всё же мы и правда странные и неестественные существа… – пробормотала Рантолк и лишь тогда вспомнила, что сейчас находится одна.

Они так долго были вместе, что Рантолк по привычке казалось, что Нофт и сейчас рядом с ней. Сама Нофт не слишком-то любит философствовать и в целом не блещет интеллектом, но зато хорошо умеет слушать. У неё получалось вытягивать из Рантолк слова, даже когда та погружалась в размышления. В итоге Рантолк приобрела привычку говорить сама с собой.

Что ж, это, пожалуй, не очень хорошо, – подумала она. Рантолк стремилась стать самостоятельной и независимой женщиной, но, похоже, пока что не достигла в этом особого успеха.

Кажется, что бы я ни делала, результата всё нет…

Она положила в рот кусочек хрустящего пирога. Вкусно. И тут налетел порыв ветра. Несколько листов из папки Рантолк, подхваченные им, взлетели высоко в небо.

– А…

Она выбросила руку в попытке схватить их, но не успела. Как только Рантолк вскочила, пытаясь дотянуться до листов, как ещё один порыв унёс остальные её заметки.

– А… А-а!!!

Рантолк, горько проклиная собственную неосторожность, огорошенно смотрела в небо. Зажечь Яд и погнаться за листами? Не успеть. Побежать за ними? Нет, вряд ли удастся их догнать, зато велика опасность ещё как-нибудь оплошать. Что делать… А что вообще можно сделать? Пока она колебалась, время шло, заметки улетали всё выше, и выше, и…

– Чего?

Остановились? Её бумаги замерли, словно время вдруг застыло.

– Это ещё что…

В следующее мгновение листы снова пришли в движение. На это раз, впрочем, они, игнорируя ветер, слетелись, словно притянутые, в руки стоявшего на улице мужчины – внушительного старика в странной белой мантии.

– А-а? Вы?!

– О, это вы, юная леди! Вот так совпадение! – Старик, вовсе не казавшийся таким уж удивлённым, пошёл к ней с пачкой листов в руке. – Усердно занимаетесь, даже в кафе? Похвально, похвально. Знания, приобретённые в юном возрасте, станут в будущем вашим оружием. Но, конечно, знания ещё нужно научиться применять, иначе они бесполезны… Хм? — Старик бросил взгляд на заметки и нахмурился.

– Спасибо. Это очень важные записи, – отозвалась Рантолк.

– Хм-м, некромантия? Нетипичная тема для студенческого реферата.

– Я не студентка. Да и мои занятия, к сожалению, не преследуют благородную цель приобретения знаний. И я не стремлюсь обеспечить себе будущее, просто хочу кое в чём разобраться.

– В чём же? – Старик протянул ей записки. – …А. Понимаю. Цвет ваших волос. Вы тоже лепрекон.

– Да.

На мгновение самые разные эмоции узлом сплелись в голове Рантолк. То, что её собеседник знает о лепреконах, вовсе не обязано означать, что он высокого мнения о них. Она с опаской ждала того, какое выражение примет лицо старика после её признания.

– О, а та, другая юная леди, должно быть, ваш смотритель. Какой же я забывчивый. Дал себе зарок никогда не встречаться лицом к лицу, а теперь вот не просто наткнулся, но ещё и разговариваю.

О чём он? Лицо старика исказилось в едва заметной, но различимой гримасе боли. В выражении его лица сквозила не ненависть и не презрение, а, скорее, вина.

– Простите, вам плохо? – Собственный вопрос тут же показался Рантолк глупым. Если старику и плохо, то в этом, несомненно, лишь её вина. Изображать доброту и тревогу с её стороны попросту лицемерно.

– …Ха-ха. Беспокоитесь за меня? Вы очень добры, леди.

– Эм…

Он почему-то похвалил её. Что ж, ещё с самой первой их встречи у Рантолк было впечатление, что они со стариком разговаривают будто бы каждый о чём-то своём. Неуютное чувство, словно какие-то важные детали механизма движутся не в лад.

– Что ж, полагаю, встречу нельзя отменить после того, как она произошла. Совпадения есть совпадения. Лишь наше собственное отношение к ситуации делает их везением или неудачей.

– Эм…

О чём он говорит? Старик подтащил сиденье и занял место напротив пребывающей в замешательстве Рантолк. Его внушительная фигура выглядела до смешного причудливо в хрупком кресле.

– Вы хотите узнать о чём-то, касающемся некромантии, верно? Попробуйте спросить у меня. Я отвечу.

– А, ну, меня интересует довольно сложный вопрос…

– Не сомневаюсь. Спрашивайте, я не против.

Он не отступится. Ранее старик с первого взгляда понял, что заметки Рантолк касаются некромантии. Из этого она заключила, что его знания довольно широки. Но её вопрос явно находится за пределами того, что может знать какой-нибудь обычный мудрый старец.

– …Что такое лепреконы? – всё же спросила Рантолк, почти не надеясь на ответ.

– О, сразу к сути. Прекрасно, прекрасно. – Старик почему-то удовлетворённо кивнул. – Итак, с чего бы начать, – он на мгновение задумался. – Давным-давно Гости приказали Пото создать Эмнетуайт.

– А? – Но это же не имеет никакого отношения к моему вопросу, подумала Рантолк.

Не обращая внимание на её замешательство, старик продолжал:

– Эмнетуайт не были созданы из ничего. Пото добыли сырьё и изготовили их из него. Это сырьё, грубо говоря, можно разделить на два типа. Один – единственная жизнь, существовавшая на планете до прибытия Гостей, «Изначальные Звери». Другой же – души самих Гостей, уставших от своих бесконечных скитаний. Что же до способа изготовления…

Старик указал на стоявшую перед Рантолк тарелку с наполовину съеденным яблочным пирогом.

– …Точно такой же, как вот это. Они окутали «Изначальных Зверей» разбитыми на осколки душами Гостей. Осколки душ преобразили плоть Зверей, наложив на них могучее проклятье. Те, кто некогда были Зверями, преобразились в совершенно иных существ, своим обликом напоминающих Гостей. Иначе говоря, в Эмнетуайт.

– Э… Э, что?

Слова старика противоречили общепринятым представлениям о сотворении мира. Масштабы рассказа огорошили Рантолк. И, самое главное, он так и не ответил на её вопрос. Она даже не знала, с чего начать возражать. Но кое-что из слов старика завладело её вниманием: Гости создали Эмнетуайт из «Изначальных Зверей».

– Но впоследствии Эмнетуайт стало слишком много. Яблок становилось всё больше, а теста, к сожалению, оставалось столько же. Количество теста – осколков душ Гостей – оставалось таким же, каким было изначально. И с каждым днём слой теста становился всё тоньше.

— …Неужели «звери есть освобождённые люди» означает именно это? – К такой гипотезе пришла Рантолк во время экспедиции на поверхность к. Но на эту мысль её натолкнула случайно найденная старая книга. Почему этот старик, который никак не мог тоже читать её, рассказывает ей о том же самом?

– Да, замечательно. Вы уже догадались? – Старик, явно впечатлённый, пролистал лежащие на столе заметки. – «Изначальные Звери» были бессмертными, вечными существами. Но, заточённые в телах смертных Эмнетуайт, они изменились. Раскаяние. Надежда. Зависимость. Справедливость. Доброта. Страх. Равнодушие. Невежество. Под воздействием всего того, что навлекает на человека гибель, Звери преобразились в воплощения семнадцати видов смерти. В случае их освобождения людей ждала быстрая гибель. Осознав это, Эмнетуайт разработали план. К счастью, в то время ещё оставались живые Гости – пусть и всего двое.

Гости. Даже сейчас, пятьсот лет спустя, легенда о том, как Герои Эмнетуайт убили последнего из Гостей, оставалась на слуху.

– Они хотели создать из этих душ новое тесто. Но у них ничего не вышло. Эмнетуайт не удалось повторить то, что сделали Пото. Душа Гостя не раскололась, как положено, и превратилась во множество беспорядочных обрывков. Новый пирог испечь не получилось, и всё закончилось тем, чем закончилось. Ну, я, впрочем, опустил многие детали, но в общем и целом всё было именно так.

– …Эм. – Рантолк опасливо подняла руку. – Очень интересная история, но она лишь объясняет, кто такие Эмнетуайт, разве нет? Я спрашивала про лепреконов.

– Разумеется, я ответил и на этот вопрос.

Агх, я опять его не понимаю. Впрочем, хотя старик и говорит загадками, они всё же разговаривают. Рантолк остаётся лишь расшифровать его слова, точно так же как тогда, когда она читала старую книгу. И тогда она, наверное, поймёт. Рантолк снова прокрутила в голове услышанное.

– …Неужели… – И тут она поняла. Душа Гостя не раскололась как положено. Новый пирог не был испечён, и ингредиенты, осколки души, остались рассеянными. – Неудавшееся следующее поколение Эмнетуайт, результат их провалившейся попытки. Вот что мы такое?

– Да. Вы всё поняли правильно, – старик кивнул. – Впрочем, я бы не сказал «неудавшееся». Хотя, конечно, всё зависит от точки зрения. Вы можете смотреть на это как с оптимизмом, так и с пессимизмом.

Для начала, есть кое-что поважнее. Если этот старик говорит правду, то его история даёт ответ на множество загадок, веками занимающих умы жителей Регул Айра. Это не может быть правдой, но Рантолк почему-то верила его словам.

– Откуда вы всё это знаете?

– Я довольно давно живу на свете, – старик пожал плечами.

– Если это правда, то никто в мире её не знает. Почему вы рассказали всё это кому-то вроде меня?

– Я кое-что задолжал всем вам, – старик улыбнулся, но по его лицу пробежала скорбная тень. – Я не могу извиниться и ничего не могу исправить. Да я и не в силах. Но хотя бы это я могу сделать. В любом случае, это лишь трусливая и эгоистичная попытка старика успокоить собственную совесть. – Он встал. – Вряд ли мы встретимся снова, но мне приятно было побеседовать с вами.

– А…

Рантолк торопливо встала, пытаясь остановить старика, но тут налетел ещё один порыв ветра. Испугавшись, что её заметки снова унесёт, она торопливо захлопнула папку. Когда Рантолк подняла взгляд, старика уже и след простыл.

– Фью-у… Вымоталась, – в кафе ввалилась Итея, её перетруженные глаза смотрели в никуда, словно у студента после трудной лекции. За ней следовала Фир, состояние девушки-ликантропа надёжно маскировала её шерсть. – Что с тобой, Ран? Ты будто в облаках витаешь.

– …Что мы такое? Почему мы существуем? Откуда мы берёмся и куда уходим?

– Ра-ан?

– Ответы, когда их получаешь, кажутся… Неожиданно пустыми…

– Ра-ан? Э-эй? Рантолк? – Итея помахала руками перед её лицом.

Лежавшая на тарелке с наполовину съеденным яблочным пирогом вилка тихо звякнула.

4.2 Герой и Гость

Ни с того ни с сего Элк вдруг упала. Она убиралась в комнате для гостей и вдруг просто рухнула как подкошенная.

– Что с тобой?!

Виллем подбежал и обхватил её. Холодная. Едва дышит. Совсем как труп, подумал он, но сразу же вспомнил – она и есть труп, просто говорящий и движущийся, словно живой.

У живого существа поднялась бы температура или началась бы одышка, и по этим симптомам можно было бы оценить тяжесть болезни. Но как понять, что происходит с трупом? Как её вылечить? Вряд ли есть смысл звать врача. Что делать? Что здесь вообще можно сделать?

Для начала Виллем решил отнести её на кровать и дать ей поспать, хотя и не был уверен, поможет ли это хоть как-то. У него было ощущение, что когда-то давно, а может, совсем недавно, кто-то другой тоже лежал в постели и не просыпался, а он сидел рядом, способный лишь дрожать в тревоге. В тот раз он наконец потерял терпение, встал, убеждённый, что может что-то исправить, и отправился с кем-то драться.

Проклятье. Будь хоть малейший шанс на то, что после драки с кем-нибудь положение Элк улучшится, Виллем отправился бы драться без колебаний. Но на этот раз он не мог даже представить, на кого или на что направить удары своих кулаков.

– Мокрое полотенце… Стоп, нет, какой смысл охлаждать её? Может, лучше наоборот согреть? …Она ведь не начнёт разлагаться, нет?

Он вскакивал, как только в голову приходила новая идея, и тут же снова садился. Это продолжалось какое-то время. Астальтус велел ему оставить пока работу и оставаться при Элк. Но в бессилии сидеть возле неё становилось невыносимо. Наверное, нужно заняться чем-нибудь. Но я не хочу оставлять её одну. Ведя спор с самим собой Виллем напряжённо всматривался в собственную ладонь.

– У-у…

Услышав тихий стон, он резко поднял голову.

– Что?..

Виллем наклонился, заглядывая в её лицо. Цвет кожи выглядел не таким болезненным, как раньше. И ей, похоже, не больно. Видя отсутствие явных проблем, Виллем расслабился.

– Привет. – Он напряг все мускулы своего лица, заставляя его изобразить улыбку. – Проснулась наконец? Ваше отлынивающее высочество.

– Я? Что? Я уснула? А как же уборка?

– Ты убиралась и вдруг упала. Я встревожился, знаешь ли.

– Встревожился…

– Ты очень холодная.

– Разве?

Элк прикоснулась ладонью ко лбу. На её лице застыла гримаса замешательства. Само собой, она не сможет измерить свою температуру частью собственного тела. Виллем накрыл её ладонь своей.

– Тепло, – сказала она.

– Как я и говорил, ты холодная. Обычно, когда устаёшь от тяжёлой работы, температура наоборот поднимается. У живых. Но ты другая, и я понятия не имел, как тебя лечить. Я по-настоящему перепугался. Боялся, что ты можешь больше не проснуться.

– О, прости.

– Да уж, не пугай меня так больше. Ну, теперь всё хорошо?

– Ага. Просто немного устала, но теперь поспала и всё в порядке.

После этих слов у Виллема словно камень с души свалился. Его всё ещё грыз червячок сомнения. Например, насколько её состояние действительно можно было назвать сном, но он не чувствовал в себе сил погружаться в эту тему.

– Вот как… Хочешь чего-нибудь попить, может быть? Или съесть? Почистить тебе яблоко? – мягким голосом спрашивал он у задумавшейся о чём-то Элк.

– Тёплого молока. С чем-нибудь сладким.

– Хорошо, сейчас, – он встал.

– Ты какой-то заботливый сегодня.

– Я всегда заботливый.

Элк почему-то рассмеялась.

– Держи. – Из котелка, который принёс Виллем, доносился сладкий аромат. Внутри было подогретое молоко, к которому он подмешал немного мёда и щепотку корицы. – Я чуть подогрел его, но не выпивай всё разом, ладно?

– Я могла бы выпить и горячее, – надулась Элк и сделала глоток. – Вкусно.

– Ещё бы. Я в целом разобрался в твоих вкусах.

– Хмф. – Элк скорчила рожицу – наверное, ей показалось, что Виллем намекает на то, что у неё детские вкусы. Но, то ли осознав, что у неё и правда детские вкусы, то ли вспомнив, что держит в руках неопровержимую улику, не стала возмущаться. – … Эм, можно попросить кое о чём?

– А? – Виллем, наливавший добавки в её чашку, поднял взгляд. – О чём?

– Это… Просто гипотетическая ситуация…

– Не стесняйся, просто спрашивай.

– Если бы мне было суждено умереть через пять дней, ты был бы чуть добрее ко мне?

– А? – Виллем нахмурился. У него было чувство, что он уже где-то слышал эти слова. Но что важнее, это означает… – В чём дело? Пять дней это довольно конкретный срок… Что-то не так?

Судя по выражению лица Элк, она явно поняла, что сказала лишнего.

– Э? Н-нет, ничего… прости, забудь, что я сказала. – Она прижала ладонь груди, к тому месту, где под её одеждой зияла страшная рана.

– П-подожди, Элк, неужели…

– Я не должна была спрашивать. Я подумала, может, смогу быть как Ктолли, но не стоило и пытаться.

Виллем внезапно ощутил резкую боль в висках. Воспоминания снова пытались выбраться на поверхность.

– Прости. Я посплю ещё. – Элк зарылась в одеяло и развернулась к Виллему спиной.

– Хорошо. Я оставлю молоко, так что наливай себе ещё, если захочешь. – Виллем, борясь с лёгкой головной болью, вышел из комнаты Элк.

Виллем и Элк жили на постоялом дворе, в пустых номерах в дальнем углу второго этажа. Ступени деревянной лестницы, по которой спускался Виллем, громко скрипели. Гости редко оставались на ночлег, но на первом этаже находился обширный зал, где посетители могли перекусить и выпить. Теперь в зале за небольшим круглым столиком сидел лишь Астальтус в компании стопки алкоголя.

– Я слышал голоса. Она проснулась?

– Да, наверное, просто устала.

– Замечательно. – Астальтус покивал с добродушной улыбкой.

– Постой-ка, ты же вроде говорил, что тебе нельзя пить? В тот раз, когда пьяный посетитель приглашал тебя выпить с ним? Это была просто отговорка?

– Ну, не совсем, – хозяин смущённо кашлянул. – Просто не слишком хорошо себя веду, когда напьюсь. Вроде как, говорят, впадаю в бешенство. Сам я, впрочем, ничего не помню.

– А-а… Да, понимаю.

– Мои жена и дочь постоянно злились на меня и говорили, что унять меня всегда трудно. Так что я, как правило, стараюсь не выпивать. На сегодня с меня хватит этой стопки.

– Печально. Тогда, наверное, мне не стоит составлять тебе компанию, – пошутил Виллем, пожимая плечами. Астальтус усмехнулся. – Но всё же мне хочется пить. Может, тогда сделаю чаю. Тебе налить?

– Да, спасибо.

Виллем отправился на кухню, налил немного воды из кувшина в котёл и поставил его на кристальную плиту.

– …Насчёт Нильса… – начал Астальтус.

– Хм?

– У него были очень добрые глаза – тогда, в тот день, когда он пришёл сюда с вами. А когда прощался со мной и поручал мне позаботиться о вас, добавил: «Хочу, чтобы на этот раз он пожил нормальной жизнью».

– …Вот как.

Виллем почему-то не удивился. Их с Нильсом разговор был очень коротким, но он на удивление хорошо понимал его.

– У вас обоих странные тела, и у тебя, и у Элк. А ещё, кажется, что ты не был рождён таким… уж в чём в чём, а в мясе я разбираюсь. Я же тролль, в конце концов.

Виллем предпочёл бы, чтобы Астальтус не хвастался этим.

– Могу предположить, что вы двое жили очень тяжёлой и опасной жизнью, а сейчас всё позади. Твои тело и душа истощены. Если теперь у вас есть шанс всё изменить, то я надеюсь, что так и будет… Вот, наверное, что хотел сказать Нильс.

– То есть когда никто не видит, он ведёт себя как настоящий учитель.

– М?

– Нет, ничего. – Виллем на самом деле не знал, в каких отношениях он был с этим самозваным учителем раньше, но теперь понимал, с какой заботой Нильс относился к нему и Элк. Так что, наверное, предположение Астальтуса верно… может быть. – Что ж, я благодарен ему за заботу, но предпочёл бы выслушать эти слова от… – Внезапно Виллем ощутил затылком что-то неуютное. – …Что?

Может, просто жук сел? Нет, не это. Он не узнавал это неприятное ощущение, сводящее его кожу, но знал, чем оно вызвано.

– Сегодня кто-нибудь останавливался на ночлег?

– Чего это ты вдруг? Нет, сегодня, как обычно, никого.

– У тебя много врагов?

– Ну… Вроде не припоминаю за собой чего-то такого, за что кто-нибудь мог затаить злобу.

Ответ Астальтуса звучал немного неуверенно, но Виллем решил пока что принять его слова за чистую монету.

– Значит, наверное, какая-то банда решила нас ограбить, или что-то в этом роде.

Он ощущал вокруг здания присутствие нескольких враждебных существ. Постоялый двор представляет собой удобную мишень. Построенный с расчётом на обслуживание в первую очередь путников, он расположен в стороне от ближайших поселений. Сравнительно большой размер и ухоженный вид здания производят впечатление зажиточности. И, разумеется, запасы пищи и выпивки должны выглядеть весьма привлекательными для голодных бродяг.

– О, уже настал сезон? – спросил Астальтус.

– Причём тут сезоны… И почему ты так спокоен?

– С приходом весны этих ребят всегда становится больше.

Ты так говоришь, словно это какие-то насекомые…

– Пей чай, не беспокойся. Я разберусь, – сказал Астальтус.

– Нет, не пойдёт. Я твой работник, так что разберусь сам, а ты пока пей пиво… то есть, нет… Я приготовлю чай, пей чай.

– Не бери в голову, я привык к такому.

– Это не причина… И тебе не стоит к этому привыкать.

Виллем встал. Его память по-прежнему оставалась запечатанной, но даже сейчас он не чувствовал страха или тревоги. Скорее, это было что-то вроде ностальгии, словно он вернулся в свой старый дом. Похоже, раньше он жил в весьма опасном мире.

– Нет, правда, это пустяк, – настаивал Астальтус.

– Хватит, просто сиди тут. – Виллем хрустнул кулаками.

Если нужно незаметно вывести кого-то из строя, первым делом необходимо следить за дыханием цели. Это касается как тех случаев, когда жертву нужно просто оглушить, так и случаев, когда её нужно тихо убить. Если в лёгких останется воздух, то, вырвавшись наружу, он издаст звук. Даже если жертва потеряет сознание после первого же удара, упавшее тело всё равно может произвести шум. Вот почему опытный убийца умеет выбирать правильный момент на уровне рефлексов.

– …Интересно, я был наёмным убийцей или кем-то вроде этого…

Виллем прокрался сквозь тьму, дождался той доли секунды после выдоха, когда в лёгких противника не осталось воздуха, сомкнул руки у него на шеё и чуть крутанул, беззвучно лишив того сознания. И сам испугался лёгкости, с которой ему это далось.

Виллем присмотрелся к обмякшему в его руках нападавшему. Он с первого же взгляда понял, что его предположение о голодных бродягах оказалось неверным: зверочеловек носил военную форму. В руках он держал длинноствольную винтовку. Не та одежда и не то оружие, какие могут достать обычные бандиты.

– Эта униформа… Крылатая Стража? – В темноте он не мог различить цвет или форму, но почему-то просто знал. – Но зачем Крылатой Страже окружать наш постоялый двор?

Первым делом он подумал, что, может быть, у них остановился какой-нибудь опасный преступник. Но это невозможно, Астальтус ведь сказал, что постояльцев нет.

Следующая возможность, пришедшая ему в голову, – дело в самом Астальтусе. Возможно, армия зачем-то преследует его. Учитывая характер хозяина, это предположение казалось невероятным и в тоже время до странности правдоподобным. Но Виллем всё же был склонен отвергнуть и его. В конце концов, с преступниками разбираются служители закона каждого конкретного города или Острова. Крылатая Стража занимается защитой всего Регул Айра в целом, в её обязанности не входит задержание преступников.

Ещё одна возможность…

– Я?..

Практически в тот же самый момент, как этот вопрос возник в голове Виллема, рядом вдруг вспыхнули фонари.

– Ни с места!

Он не заметил, как они приблизились, и теперь несколько стволов держали его на прицеле. Что ж, от стражей Регул Айра и не стоило ожидать меньшего. Но даже под прицелом винтовок, угрожающих отнять его жизнь, он оставался спокойным. Он не чувствовал ни страха, ни беспокойства.

– Что вам нужно от нас? Пища? Ночлег?

– Ни с места, я сказал!

– Я предпочёл бы обойтись без шума, если возможно. На хотелось бы мешать спящим гостям. – Впрочем, на постоялом дворе сейчас спит лишь один гость.

– Цель обнаружена, готовы действовать.

– Разрешаю. Взять его!

Виллем ощутил, как скрывавшиеся в темноте, получив приказ, разом двинулись вперёд. Отложив остальные вопросы на потом, он сосредоточился на шестерых противниках перед собой. Огнестрельное оружие, скрытое в темноте, может причинить некоторые хлопоты, но ничего такого, с чем он не мог бы справиться. Первым делом нужно вырубить двух ближайших, потом бросить тела в фонари и потушить их. Если станет темно, враги могут случайно подстрелить друг друга, и по одному с ними будет проще разобраться. Отлично, так и поступим.

Как только Виллем, приняв решение, собрался исполнить свой план…

– Бесполезно, – откуда-то раздался молодой женский голос, казавшийся совершенно неуместным в этой ситуации. – У вас нет ни шанса, даже у всех вместе.

– Я же ясно сказал тебе ждать!

– Да, так и было. А я ясно сказала, что поступлю, как посчитаю нужным.

Из темноты в круг света шагнула девушка. Невысокая, неотмеченная, с серыми волосами. Непроницаемое выражение лица. На левом глазу простая повязка.

Я… Знаю её? Я встречал её? Нет, что-то большее. Мы разделяли что-то очень важное… Я вспоминаю…

– Агх.

Приступ резкой боли вынудил Виллема инстинктивно прижать ладонь ко лбу.

– Виллем.

Моё имя. Мы, должно быть, и правда знакомы.

– Виллем, – девушка позвала снова. – Виллем, Виллем, Виллем! – с каждым повторением, казалось, в её голосе прибавляется чувства. Она побежала к нему. – Наконец-то нашла. – Её тёплое тело прижалось к его груди. – Я думала, что не смогу сдержать обещание. Мне было так страшно.

Плечи девушки, такие хрупкие, что казалось, они сломаются, если он прикоснётся к ним, едва заметно тряслись. Виллем стоял неподвижно, не в силах ни оттолкнуть её, ни обнять. Он отчасти даже завидовал окружившим их солдатам. Они, конечно, тоже ничего не понимают, но у них хотя бы не раскалываются от боли головы.

– Я знаю тебя? – спросил он, решив сначала подтвердить свои догадки.

– Что? – девушка подняла лицо.

– Прости, но я тебя совсем не помню.

– Чт…

– ЧТ-О-О-О-О?!

Внезапно воздух расколол беззвучный вопль. Виллем потерял равновесие от неожиданности, но как-то сумел устоять. Перед ним в воздухе плавало странное существо… Он не заметил, как оно появилось, – а может, оно всё это время было здесь. Огромная летающая рыба, покрытая блестящими белыми и красными чешуями. Во всяком случае, оно выглядело как рыба. Но это никак не может быть рыбой. Существо казалось отдельным изображением, наложенным на окружающую темноту; парящая рыба слишком сильно выпадала из остального пейзажа. Виллем без особого труда понял, что перед ним какая-то разновидность иллюзии.

— Нет-нет-нет, ты что, думаешь, это сойдёт за отговорку?! Нет, я, конечно, уже немного слишком стара, чтобы считаться юной девой, и да, иногда мой слишком большой жизненный опыт мешает мне высказать всё то, что я на самом деле думаю, и мне в общем-то хватает забот с собственной роднёй, чтобы ещё и соваться в дела первой попавшейся девчонки, но как та, кто когда-то в незапамятные времена тоже была юной девой, я просто не могу молча выслушивать это! – иллюзия пустилась в пространный монолог о чём-то.

– Э-э…

– Карма, помолчи.

– Как я могу молчать, что он о себе возомнил, что это ещё такое, поматросил и бросил, что за кусок дерьма, Элк совсем другое про него говорила, она-то считала, он будто какой-то герой из книжки, так почему он так себя ведёт, какое ещё «я тебя совсем не помню», у тебя что, мозги отшибло, или что, а?

Поток слов иллюзии вдруг остановился. Она изящно подплыла к Виллему и ткнулась носом в его лоб.

– О, и правда. Его разум запечатан.

– Э? – Девушка непонимающе моргнула.

– И даже больше, отсечена лишь часть разума. Должно быть, даже в этом мире ещё остался кто-то, разбирающийся в проклятиях. Чары такого уровня, если применить их правильно, способны стереть из мира целое понятие. Суметь наложить их на единственную личность и с такой точностью… Это не просто талант, это уже жуть какая-то.

– …Судя по всему, я не смогу сохранить свою личность, если вспомню прошлое. Поэтому эта часть моего разума запечатана, – объяснил Виллем.

– А-а-а, понят… Стоп, – иллюзия отпрянула. – Ты что, слышишь меня?!

– Увы.

– Что?! Но сейчас я должна быть невидима для всех, кроме носителя!

– В этом нет ничего удивительного, – проговорила сероволосая девушка, опутив голову. – Мы с Виллемом оба несём в себя части одной души. Не могу объяснить логически, но, наверное, причина в этом.

– Души?

Девушка, не отвечая на вопрос Виллема, сняла закрывающую левый глаз повязку и медленно, очень медленно подняла веко. Левое глазное яблоко было ярко-золотистым.

– …Этот глаз, – Виллем непроизвольно прижал руку к собственному правому глазу.

– У тебя изменился этот глаз, да, Виллем?

– Не понимаю, что происходит, но ты, похоже, действительно знаешь, что со мной. – Головная боль немного унялась, но всё ещё продолжала зудеть в мозгу. Каждый удар сердца отзывался в голове острым уколом.

– Виллем. Я хочу попросить тебя.

– Отказываюсь. – Он уже понял, что эта девушка когда-то была очень дорога ему, а он – очень дорог ей, и собственный отказ окатил его тяжёлым чувством вины.

– Выслушай. Склад фей может перестать существовать. Я больше не фея, но боюсь за остальных. Найглато сама не своя, я никогда не видела её такой встревоженной.

Голову Виллема охватил новый приступ боли.

– Я сказал, отказываюсь, – сказал он, стискивая зубы. – Я решил не вспоминать прошлое. И поэтому не могу выслушать твою просьбу.

– …Виллем.

– Что ж, наверное, тут ничего не поделать, – иллюзорная рыба вздохнула, невзирая на отсутствие лёгких. – Запечатать часть воспоминаний, чтобы предотвратить превращение в Зверя. Звучит легко, но всё не так-то просто. При малейшей слабине печать может сломаться, и если это случится, её уже нельзя будет наложить вновь. Так что его желание не возвращаться к прошлому вполне можно понять.

– Но…

– Всё остальное, Нефрен, лишь твой эгоизм. Или ты хочешь, чтобы Виллем полностью обратился в Зверя?

Девушка, которую рыба назвала Нефрен, замолчала.

Ещё, наверное, остались слова, которые она хотела бы сказать. Чувства, которые она хотела бы передать. Но она сдержала их в своём маленьком кулачке, крепко сжатом возле груди. Прости, мысленно извинился Виллем. Впрочем, простые извинения здесь, наверное, неуместны. Он из прошлого, увидев себя сейчас, наверняка врезал бы себе самому со всей силы. Но он в настоящем уже принял решение.

– Что ж, Виллем. Возвращаясь от прошлого к настоящему, не знаешь ли ты, случайно, что-нибудь про Элк?

– Да, – тут же ответил он. Эта девушка, Нефрен, недавно обратилась к иллюзорной рыбе «Карма». Он уже слышал это имя: одна из тех родственников, которые, по словам Элк, должны были однажды прийти за ней. – Я ждал тебя. Её сейчас нездоровится, она спит на втором этаже.

– Нездоровится? Ей? – непонимающе спросила иллюзия. – Она ведь по-прежнему труп, так?

– Тот, кто запечатал мою память, говорил, что отколол кусочек проклятия, наложенного на тело Элк. Сказал, что сейчас она бессмертное существо, бесконечно близкое к трупу, или что-то в этом роде.

– Что-о-о?!

Судя по неверящему возгласу, нынешнее состояние Элк и действия Нильса выглядят неестественными даже для неестественного существа.

– Возьмите её с собой. Она тоже ждала, пока её семья найдёт её.

Под прицелами винтовок Виллем проводил Нефрен и Карму к Элк. Пока они втроём разговаривали, он ждал за дверью. Он не пытался подслушивать и потому не знал, о чём они говорили. Через полчаса сероволосая девочка с Кармой вышли в коридор.

– На сегодня мы откланяемся. – Карма растеряла большую часть своей прежней словоохотливости.

– Вы не заберёте её?

– Хотела бы, но она попросила дать ей немного времени. Обычно она редко капризничает, но уж если начнёт, то убеждать бесполезно, – гигантская летающая рыба тяжело вздохнула. – Мы едва знакомы, и ты ничем мне не обязан, но всё же могу я попросить тебя присмотреть за ней ещё немного?

– Я не против, но ты уверена? Разве она не сбежавшая дочка семьи, которой ты служишь, или кто-нибудь вроде этого?

– Эм-м, ну, если очень сильно упростить, то, да, пожалуй, так и есть.

– Я была против, – произнесла Нефрен, на её лице отразилось едва заметное раздражение. – Я думаю, нам стоило забрать её, пусть даже пришлось бы делать это силой.

– По-моему, ты просто ревнуешь, – заметила рыба.

– Элк словно котёнок.

– Могла бы и поотнекиваться для приличия.

О чём это они, – подумал Виллем.

– Мы вернёмся, – сказала Нефрен и пошла к выходу.

– Э-эй! Куда ты?! – солдаты заторопились за ней.

– Обратно. Здесь нет никаких опасных Зверей.

– Подожди, у нас же приказ!

– Здесь нечего делать. Это мне решать, не так ли?

– А… Проклятье. О чём только думал командир!

Солдаты поспешили вслед за девушкой, решительно направившейся вдаль. И на этом незваные ночные гости исчезли из вида.

– …Так кто они такие? – недоумённо спросил Астальтус.

– Наверное, наше прошлое настигло нас, – шутливо ответил Виллем.

– И ты не против вот так отправить его прочь?

– У меня нет прошлого, – Виллем пожал плечами. – Впрочем, за неё, разумеется, не скажу, – он кивнул в сторону второго этажа.

– Кто-то из её родни приходил за ней, да? Сама Элк что-нибудь говорила?

– Ничего. Просто заявила «Я устала, так что убирайся» и прогнала меня из комнаты.

– Может, ей всё же стоило вернуться домой вместе с ними.

– Не знаю. Мне никогда толком не удавалось понять, что у детей в голове.

Это не было ложью, но также не было и правдой. Элк, наверное, осталась, потому что не хотела оставлять Виллема одного. Он был наполовину уверен в этом, но, с другой стороны, он был уверен в этом лишь наполовину. А также от всего сердца благодарен за это.

– Как бы то ни было, она здесь, так что, наверное, какое-то время мы продолжим пользоваться твоим гостеприимством, хозяин.

– Ну, я, конечно, рад, но… – Астальтус тревожно скривился. – Мне сложно выразить это словами, но хотя бы постарайся жить так, чтобы после не было поводов для сожалений.

– Приложу все усилия, – ответ дался Виллему нелегко. У него нет прошлого. Следовательно, отклонить просьбу той девушки было верным решением. Но это решение, пусть и сколь угодно верное, скорее всего причинит ей новые хлопоты. И эта мысль почему-то отдавалась в груди чувством горечи.

– …Я как-то раз слышал такую мысль, – начал Астальтус.

– Хм?

– Все детские сказки обычно заканчиваются одинаково – «И жили они долго и счастливо», так? Но само по себе это настолько далеко от реальности, что может существовать лишь в сказках и историях для детей. Недостижимая мечта, сродни волшебным мечам и величественным замкам. Подсознательно все мы понимаем, насколько пусты слова «долго и счастливо».

– Однако волшебные мечи и замки на самом деле существуют, разве нет?

– Ну, пожалуй, в этом ты прав, да. – Астальтус на мгновение задумался, но, похоже, не придал особого значения комментарию Виллема. – В общем, мы все инстинктивно понимаем, что «долго и счастливо» – это просто выдумка.

– Угу.

– Ничего не длится вечно. Рано или поздно даже самому миру придёт конец. Важно принять мысль о том, что перемены неизбежны, и стараться сделать всё возможное, чтобы понять, как их использовать ради завтрашнего дня. Неважно, насколько этот завтрашний день будет отличаться от дня сегодняшнего, жизнь продолжается. И пока мы живы, у нас остаётся шанс обрести счастье.

– …Шанс, значит. Ну, ты хотя бы не приукрашиваешь.

– Счастье – это не какой-то пустяк, получить который можно, даже не стараясь, – пожал плечами Астальтус. – Ты можешь оставаться здесь сколько хочешь, я не против. Но если появится возможность, пожалуйста, не позволяй себе упускать её. Твоё место там, где ты находишься в каждый данный момент.

– Я знаю.

Виллем, разумеется, понимал, почему Астальтус вдруг завёл этот разговор. В любой момент воспоминания могут вернуться к нему, и в любой момент Элк может превратиться в самый обычный труп. Как бы они ни отрицали прошлое, как бы ни цеплялись за настоящее, эти мирные дни на постоялом дворе вряд ли продлятся долго.

И если, когда настанет конец, он всё ещё не смирится с этим фактом, то, скорее всего, в итоге примется проклинать мир, или судьбу, или какие-нибудь высшие силы. Им завладеет ни на кого и ни на что конкретно не направленная злоба, лишающая его возможности просто жить, мирно и спокойно. Он забудет, какие усилия и какие жертвы потребовались, чтобы даровать ему такую роскошь.

– Я знаю, – повторил он.

Эти спокойные дни не продлятся долго. Но пока что, благодаря Астальтусу, Элк и исчезнувшему Нильсу, они ещё не окончились. Так что в настоящее время он хотел чувствовать лишь благодарность за этот подарок.

С этими мыслями Виллем поднёс к губам до сих пор нетронутую чашку чая. Разумеется, оставленный на такое долгое время без внимания напиток стал невероятно горьким.

***

Военные начали наблюдать за постоялым двором, сменяя дозорных три раза в день. Их количество менялось в зависимости от времени суток, но обычно их было трое или четверо. Они предпочитали две наблюдательные позиции: позади каменной ограды ближайшей фермы и будку смотрителя возле моста неподалёку. Оба этих места располагались достаточно далеко от постоялого двора, настолько, что наблюдать невооружённым взглядом солдаты никак не могли и, скорее всего, использовали какие-нибудь оптические приборы. Очень серьёзный подход.

Находиться под наблюдением было довольно неуютно, но, скорее всего, солдаты не причинят Виллему и Элк никакого вреда, если те не спровоцируют их. Что до Астальтуса, то он смотрел на такое положение дел с оптимизмом, заявив, что военные вмешаются, если вдруг что-то произойдёт, а также что у него теперь что-то вроде бесплатной охраны от воров.

Если смотреть с такой точки зрения, то солдаты в некотором роде заботятся о них, так что Виллем как-то раз попытался предложить им кофе, но ответом ему были лишь кислые выражения лиц. Он рассчитывал завести разговор и выведать, чем они с Элк так заинтересовали армию, но дурное настроение наблюдателей не слишком тому способствовало.

– Пытать их, наверное, всё же не вариант.

Но Виллем, наверное, смог бы, если бы захотел. Его тело откуда-то помнило самые разные навыки вроде массажа или техники скрытных убийств. Так что, наверное, ему не составило бы труда сломить чью-нибудь волю и достоинство, не причиняя вреда здоровью.

Но, разумеется, после такого поступка спокойная жизнь на постоялом дворе окончится, а значит, это попросту бессмысленно. Так что Виллем решил просто жить обычной жизнью, стараясь не думать, кем он был и почему военные следят за ним.

Этой странно неуютной, искажённой повседневной жизнью.

Ощущая, как спокойные дни медленно, но верно приближаются к концу.

4.3 Утром того дня

Найглато в тот момент решала проблему первостепенной важности, из тех, какие могут за всю жизнь не встретиться и десятка раз.

Сэндвич с толстыми ломтями бекона или же молочное рагу с печенью молодой коровы. Что выбрать на завтрак?

Она уже знала, что в этом ресторане подают замечательные сэндвичи, но молочное рагу ещё не пробовала, и в этом заключалась суть проблемы. Как правило, качество печени может заметно разниться от ресторана к ресторану, так что выбор рагу таит в себе определённый риск.

Еда – это жизнь. Выбор еды равнозначен выбору жизненного пути.

– М-м-м…

Найглато напряжённо всматривалась в меню.

***

Рантолк в тот момент была погружена в глубокие раздумья. Невидяще глядя на своё Поднятое Оружие, она по кругу гоняла в голове одни и те же мысли, пытаясь разрешить свои подростковые проблемы. Что такое феи? Откуда берутся и куда уходят? А когда они уходят, цикл сам собой повторяется вновь. Как им следует поступить?

Разумеется, ей было тяжело вот так сразу поверить в то, что она и все остальные феи – это осколки бога, но, с другой стороны, это звучало до странности убедительно. Как будто ей не сообщили нечто новое, а просто облекли в слова то, что многие годы таилось в глубине её души. Она не могла опровергнуть это, но всё-таки что теперь делать?

Я хотела быть похожей на Ктолли, – впервые призналась себе Рантолк. Ктолли отбросила все эти вопросы, вроде причины, по которой она была рождена лепреконом, или причины, по которой она жила всё это время, и нашла собственный смысл в своей жизни. Она нашла этот смысл и жила полноценной жизнью. Рантолк понимала, что в пустых мечтах нет никакого проку, но всё же не могла не завидовать храбрости Ктолли.

***

Итея в тот момент читала книгу, а именно дешёвый роман, не имеющий никакого отношения к тем глубокомысленным трактатам, что хранятся в центральной библиотеке. Итея совсем недавно купила эту книгу в городском магазине. Свежий, седьмой том «Треснувшего Треугольника». В этом томе, как и во всех предыдущих, персонажи посвятили себя прелюбодеянию и супружеским изменам под предлогом поиска истинной любви.

Но именно сейчас, за чтением этой смехотворной истории, я могу беспристрастно взглянуть на себя и остальных фей, – думала она. Почти все романтические отношения, описанные в книге, заканчивались трагедиями. Запретная любовь, никому не приносящая счастья и навлекающая на всех лишь страдания. Итея ощущала странное чувство родства.

– Ха-ха.

Если считать с первого тома, главная героиня встретила уже шестого партнёра. Он оказался подчинённым её третьего партнёра, и, возможно пытаясь изобрести для себя какую-то изюминку, добавлял ко всем своим репликам странное окончание.

– Уже шестой, во дела… – пробормотала Итея. – Эх, ещё бы немного времени, и я, может, тоже попробовала бы…

***

Грик в тот момент находился на западном берегу Тринадцатого Летающего Острова, в гавани Торговой Федерации Элпис. По бумагам он был там в качестве пилота, нанятого влиятельным торговцем из Корна ди Люче, но на самом деле прибыл с заданием собрать сведения о торговых гильдиях и экономике Федерации. Поручение пришло от кого-то из Крылатой Стражи, наверное, занимающего даже более высокий ранг, чем Барони Макиш. Сероволосая девушка, Нефрен, сказала, что справится одна, так что Грик, не видя необходимости оставаться и присматривать за ней, согласился.

– Только вот что-то не уверен, что гожусь для такого…

Зачем вообще ему, копателю, чьё сердце принадлежит поверхности и её сокровищам, болтаться в небесах, следя за какими-то незнакомцами? Ему не нравилось в этой новой работе многое, но, разумеется, мужчине не к лицу бросать дело, которое он пообещал выполнить.

Вздыхая про себя, он осмотрелся. Его внимание привлекли несколько персон. Зажиточные торговцы из Элпис, проживавшие в Корна ди Люче, поодиночке сходили с трапа прибывшего на Тринадцатый Остров корабля.

Может, сейчас проходит какая-нибудь конференция? Нет, тогда здесь были бы торговцы и с других Островов. Почему все эти торговцы из одного города прибыли сюда в одно и то же время, словно они договорились заранее… А может, они и на самом деле договорились заранее.

Торговцы выглядели словно крысы, бегущие с тонущего корабля.

– Нет, не может быть…

Грика охватило дурное предчувствие.

***

Нефрен в тот момент находилась на борту воздушного корабля, направлявшегося ко Второму Летающему Острову.

— Я встретил твою подругу, – мрачно произнёс грозный старец.

На той встрече с Найглато он назвался советником Крылатой Стражи. На самом же деле он оказался ни кем иным, как Великим Мудрецом Соувоном Канделом, создателем Регул Айра и его бессменным хранителем. Нефрен, поразмыслив, осознала всю поразительность встречи с этой легендарной личностью. Впрочем, на удивление, она не ощущала особого почтения. Возможно, а точнее, наверняка из-за Виллема. За время общения с ним она привыкла к неприметности выдающихся личностей и поразительности самых обыкновенных.

– Подругу? – спросила она.

– Я не узнал её имени. С длинными синими волосами, очень упрямая.

– А. – Должно быть, Ран, – тут же догадалась Нефрен.

– Она хорошая девочка. Старается жить в полную силу.

Вопросительно посмотревшая на старика Нефрен не поняла, что он имеет в виду. Разумеется, любое живое существо живёт в полную силу. Лепреконы, пусть даже фактически не живые, – не исключение.

– Ты, наверное, хотела бы увидеться с ней? – спросил старик.

– Разумеется. Но я понимаю, почему вы запретили мне.

Теперь к складу фей обращено излишне много внимания. Если Нефрен встретится с феями, то её могут раскрыть, и правда о её неестественном состоянии может попасть не в те руки. Утечка информации может повлечь неприятные последствия в будущем. Возможно, если бы Нефрен настояла, то смогла бы отправиться инкогнито. Но если на Ран или Итею ещё можно положиться, то Тиат и Лакеш вряд ли смогут долго хранить встречу с Нефрен в тайне. А если и смогут, Нефрен в любом случае не желала заставлять их хранить такую тайну.

– У них всё хорошо, и мне этого достаточно, – сказала Нефрен.

– А-ах, какая твёрдость духа. Я, кажется, сейчас расплачусь.

Нефрен отмахнулась от внезапно решившей появиться летающей рыбы.

За иллюминатором, вдалеке, она заметила нечто вроде гигантской клумбы из чёрного кварца, парящей среди облаков.

– …Неужели вон тот странный объект и есть Второй Летающий Остров?

– Верно.

– И та персона, что хотела со мной встретиться, находится там?

– Да. Он, впрочем, не «персона».

Нефрен однажды читала в книге про одно из немногих закрытых для посещения мест Регул Айра. Второй Остров называется Сердцем Мирового Древа и, предположительно, хранит многие тайны.

– О, знакомая история. Опять он заперся в каком-то вычурном местечке, – вновь прозвучало над ухом у Нефрен.

Она снова отмахнулась от летающей рыбы.

***

Виллем и Элк в тот момент находились на рынке.

Корна ди Люче просыпается рано. И одной из причин для этого является утренний продуктовый рынок. Несколько площадей усеяны бесчисленными лотками, на которых выложен свежий товар: бобы, овощи, зелень, мясо, картофель, яйца, хлеб, лёд, курица, специи. Всё это, разумеется, привлекает оживлённую толпу покупателей.

Виллем сверился со списком. Сегодня нужно закупить чуть больше обычного, так что разумнее будет сначала составить план, а не блуждать наугад.

– Эй, эй, Виллем! Что это? Это едят? – Элк дёргала его за рукав, указывая на прилавок, где были разложены разноцветные камни.

– Нет, это скорее что-то вроде столовой утвари. Некоторые рептилоиды помещают это в свои желудки, камни перетирают еду, и им не нужно жевать самим.

– О-о-о… – Элк сияющими глазами уставилась на камни, словно увидела бриллианты.

– Давай без глупых идей. Межрасовый барьер безжалостно высок, когда дело касается анатомических особенностей.

– У-у-у…

Элк явно разочаровал его ответ, но, сколько бы она ни просила, Виллем никак не мог разрешить ей попробовать. В лучшем случае такая попытка приведёт к серьёзному расстройству желудка, а в худшем – к смерти.

– Тогда… О, а это? Что это? Можно попробовать?

– Это именно то, чем кажется. Древесина. Не самая лучшая пища для тебя или меня.

– У-у…

Элк, похоже, опять расстроилась. Впрочем, её глаза тут же принялись снова шарить по рынку, выискивая следующий интересный объект. Виллем рассудил, что лучше бы закончить с покупками поскорее, пока она не нашла что-нибудь слишком странное.

– А.

– М?

Однако как только эта мысль промелькнула в голове Виллема, взгляд Элк замер. На этот раз она разглядывала не один из прилавков, а обычный магазин на краю площади, старый магазин шляп. Присмотревшись, Виллем понял, что её вниманием завладела большая широкополая шляпа на витрине.

– М? Хочешь такую? – спросил он.

Та одежда, что сейчас носит Элк, наверное, когда-то принадлежала дочери Астальтуса. Также она носила и шляпу, которую подобрала под цвет остального костюма. На взгляд Виллема, её наряд выглядел вполне прилично, но если Элк хочется принарядиться, то почему бы и нет.

– Э… Н-нет…

– Не стесняйся. Она не такая уж и дорогая, я куплю её тебе. Я мало трачу, так что накопил довольно много денег.

– Нет, я не хочу её. Правда! – Элк замотала головой.

– Понятно. – Жаль, но после такого отказа остаётся лишь отступить. – Тогда, наверное, закончим с покупками и отправимся домой?

– Л-ладно…

Виллем снова нырнул в толпу. Элк следовала за ним, но каждые несколько секунд оборачивалась. Всё-таки та шляпа явно её заинтересовала. Может, стоит приобрести шляпу тайком и сделать Элк сюрприз, – подумал Виллем. Будет непросто провернуть всё так, чтобы Элк не заметила, но дело стоит того, решил он.

И тут, без особой на то причины, Виллем поднял взгляд вверх. Над городом лениво парил небольшой воздушный корабль. Само по себе зрелище самое обычное. Корна ди Люче изначально строился как торговый город, и корабли постоянно прибывают и отбывают из его гавани. Скорее, редким событием будет не обнаружить в небе ничего летающего.

Но что-то в этом корабле показалось Виллему странным. Он не мог объяснить это чувство, просто что-то было… не так. Например, корабль держался необычно низко, не настолько, чтобы возник риск столкновения с каким-нибудь зданием, но достаточно, чтобы можно было прочесть выведенное на корпусе название организации-владельца. Название тоже было странным: Орден Хроник Разрушения.

Виллем непроизвольно перечитал. Звучало настолько смехотворно, что он не поверил сам себе. А ещё название казалось знакомым. Он ощутил в голове зарождающуюся боль. Название как-то связано с его прошлым? Виллем надеялся, что никогда не принадлежал к организации с настолько глупым названием.

– Виллем? Ты чего? – Элк подёргала его за рукав, вернув к действительности.

– А, нет, ничего, – он перевёл взгляд с небес обратно на землю. – Идём. Если не поторопимся, всё хорошее мясо разберут, и Астальтус, наверное, будет недоволен.

– Да уж.

Они дружно рассмеялись.

…Раздался грохот.

– А?

Виллем вскинул голову. Из нижней части того корабля, там, где располагается магический реактор, вырывались клубы чёрного дыма. Спустя мгновение раздался чей-то крик, потом, спустя ещё одно мгновение, вопли толпы слились в оглушительный хор. Началась паника. Воздушный корабль накренился, его способность держаться в воздухе явно пострадала. Всем свидетелям было очевидно, что корабль скоро рухнет вниз.

Толпа собравшихся угрожала вот-вот увлечь Элк прочь от Виллема.

– Держись рядом!

– П-поняла!

Виллем протянул руку. Кончики их пальцев соприкоснулись, соединив их, пока оба пытались дотянуться друг до друга.

Он снова посмотрел в небо. Клубы чёрного дыма становились всё гуще, корабль всё быстрее кренился вниз, корпус, неспособный удержать собственный вес, начал сминаться, а крики толпы становились всё громче.

И тут Виллем увидел. Возле кормы, там, где обычно хранится балласт, открылась дыра, и оттуда в небо вылетело нечто, явно не гравий и не мешки с песком.

Что это?

В ярком свете солнца он не мог рассмотреть как следует, но очертания силуэтов различил. Предметы походили на ленты или, может, на больших змей. Но вместо чешуй их тела были покрыты напоминающими волоски шипами. Какие-то странные животные. Точнее, какие-то странные существа, возможно вообще не подходящие под определение животных. Их название отчего-то сразу пришло ему в голову, словно всплыло откуда-то из живота.

– Нет… Не может быть…

Элк, судя по всему, тоже увидела их и пришла точно к такому же выводу. Эти существа хорошо знакомы Виллему. С ними связаны воспоминания, которые он не забудет никогда. Даже сейчас, хотя его память и запечатана, разум и тело вспоминают их, тех, кто когда-то, в том далёком сне, отнял у Виллема всё, чем он дорожил.

– Аврора… – проговорил он, поражённо застыв на месте.

4.4 Сущность героизма

Звери – злейшие враги всего живого. Это общеизвестный факт, но мало кто действительно знал, что они такое. Тому было две причины. Первая – Звери окружены множеством загадок, и даже мудрецы не знают всех деталей. Вторая – мало кому из встретивших Зверя посчастливилось остаться в живых, так что почти никто не мог похвастаться опытом непосредственного контакта с этими существами.

Иными словами, практически никто на Регул Айре даже не рассматривал возможность внезапного нападения Зверя. Даже солдаты Крылатой Стражи не были исключением. Большинство их никогда даже не видели Зверей и, несмотря на готовность сражаться с ними, попросту не привыкли иметь дело с таким врагом.

Вдобавок Звери не умеют летать. Тимере при определённых условиях могут парить на ветру, но не более того. В итоге шансы встретить какого-нибудь Зверя помимо Шестого, не спускаясь на поверхность, считались нулевыми. И теперь власти Корна ди Люче столкнулись с тем, что ничего не знают ни об Аврорах, ни о способах противодействия им.

Штаб Крылатой Стражи погрузился в хаос. Отовсюду поступали доклады о потерях. Звери вызвали лишь половину из них, вторая половина была результатом паники. И, скорее всего, большая часть из упомянутого в докладах на самом деле вообще не происходила. В охватившем город кошмаре оставалось лишь мечтать о надёжных источниках информации. И всё же сообщения об ущербе требовали действий армии… и солдаты, пытающиеся исполнить свои обязанности, лишь увеличивали беспорядок.

– Ну, наверное, пришло время действовать нам, – сказала Итея, зевая и протирая глаза.

Она не выходила на улицу, так что понятия не имела о происходящем снаружи. Ей было известно лишь, что с неба на город рухнули Звери и что эти Звери, согласно сообщениям очевидцев, оказались Аврорами.

Насколько она помнила, где-то в архиве склада фей хранится довольно подробная подборка материалов о Аврорах. Но никто не мог ожидать, что внезапно развернётся сражение против этих Зверей, так что эти сведения сейчас ничем не помогут. Нефрен, единственной, кто вдумчиво читал любые книги, попавшиеся ей в руки, больше не было с ними.

Что ж, по большому счёту все схватки со Зверями таковы – о противнике никогда ничего толком не известно, так что в этом нет ничего страшного. Вот только…

– На этот раз сражаться придётся в не самых обычных условиях. Да ещё и для кое-кого из нас это будет первая битва… Мне немного неспокойно.

– Да уж.

Тиат, одетая в одну пижаму, глупо икнула под взглядами Итеи и Рантолк.

– Я т-тоже! Разрешите мне сражаться! – подняла руку Лакеш, торопливо сунув Тиат подходящую одежду.

– Нет, – Найглато покачала головой. – Тебе ведь ещё не назначили оружие.

– Но у нас же есть меч, разве нет?

Найглато замолчала. У них есть мечи: Вальгаллис, Хисториа, Игнарео, и, вдобавок к Карильонам трёх фей-солдат, ещё один меч, который Найглато взяла в основном как талисман. Никто, насколько ей было известно, не был в состоянии пользоваться им, так что он и правда выполнял роль лишь талисмана. Его рукоять выглядывала из огромного рюкзака Найглато даже сейчас, пока они говорили.

– Но…

– Я не хочу просто ждать. Я просто не смогу спокойно сидеть. Я тоже хочу… Может, от меня и не будет большой пользы, но я хотя бы не помешаю!

Найглато ощутила в груди слабый укол боли.

– Нет, тебе нельзя. Ты ещё ребёнок и даже не прошла базовые тренировки после процедур. Я не могу подвергнуть тебя такой опасности. Тебе удалось активировать этот меч лишь во время испытаний, это ещё не значит, что ты сможешь сражаться им в настоящем бою.

– Но! – ещё громче воскликнула Лакеш, и тут…

– Прошу прощения, юные леди, – сбоку вмешался мужской голос.

Найглато, обернувшись, увидела нескольких мужчин в новых, с иголочки деловых костюмах. От группы отделился орк и улыбнулся ей. Присмотревшись, она заметила повязки под его костюмом.

– Ты… Тот самый, с Элпис! – понадобилась лишь доля секунды, чтобы голос Найглато запылал яростью.

– А-а?!

– М-мисс Найглато, какое совпадение. – Остальные мужчины в страхе отшатнулись, но орк совладал с собой. – Кажется, ситуация принимает весьма удручающий оборот. Возможно, я немногое могу предложить, но всё же решил прийти сюда и узнать, не могу ли быть чем-нибудь полезен.

– Как вы смеете!

Судя по тому, что знала Найглато, именно Элпис тайно ввезли Зверей на Острова. Другими словами, вполне возможно, что этот самый орк в ответе за всё происходящее. Даже сейчас, пока они говорят, жители города гибнут на улицах. Крылатая Стража и городские силы, скорее всего, мобилизуются для обороны, но винтовки и пушки мало чем помогут против Зверей. Вряд ли защитники достигнут многого в охватившей город сумятице.

– Похоже, произошло какое-то недоразумение. Хаос на улицах не наша вина. Согласно показаниям свидетелей, это действия какого-то там Ордена Хроник чего-то там, преступной организации, действующей в этом городе, – орк нагло продолжал излагать явную ложь. – Пожалуйста, не делайте такое страшное лицо. Наши намерения совершенно чисты, мы пришли лишь затем, чтобы протянуть руку помощи, – орк помахал замотанными в бинты ладонями в попытке изобразить дружелюбие.

– Простите мою прямоту, но те силы, которыми Крылатая Стража располагает в городе официально, вряд ли смогут остановить врага. Но, к счастью, именно сегодня случилось так, что в гавань прибыл воздушный корабль с образцами нашего оружия на борту. – Словно вспомнив что-то, орк добавил: – О, разумеется, мы ввозим его совершенно законно и с соблюдением необходимых формальностей. Я хочу использовать это оружие и уничтожить врагов.

– Это… – Найглато хорошо понимала, что значит размещение в городе армии другого Острова. Любой, хоть немного знающий историю, понял бы. – Вам никогда не разрешат это! Согласно конституции Регул Айра, сражение с Зверями – дело Крылатой Стражи!

– Нет, нет, вы ошибаетесь, – лицо орка расплылось в широкой улыбке, словно он пришёл сюда лишь затем, чтобы произнести эти слова. – Мы уже говорили с командованием Крылатой Стражи.

– …Э?

– Ах да, ещё одно. Думаю, торговая компания Орландри скоро свяжется с вами, но по доброте душевной я сообщу вам сейчас, – сказал он, как будто это только что пришло ему в голову. – Касаемо вашей должности и той жалкой лачуги, всё уже решено, в том числе и конкретные даты. Разумеется, это касается и хранящегося там снаряжения.

– Л-ложь.

– О, не трудитесь зря. Выражения лиц неотмеченных всегда так сложно прочесть, но эту гримасу отчаяния ни с чем не спутаешь. Так очевидно, что даже забавляет.

Орк широко развёл руки, крутанул откуда-то взявшуюся трость и надел шляпу.

– Итак, мисс Найглато, на этом всё. Город – наша сцена, так что вам лучше бы воздержаться от необдуманных поступков, наподобие самовольного приказа феям вступить в битву. То обращение, которое получат ваши милые, драгоценные куколки после того, как покинут ваши руки… Полагаю, вы достаточно разумны, чтобы принять правильное решение.

И мужчины покинули штаб. Казалось, они с трудом сдерживают хохот.

– Мда-а… Вот уж не ожидала, что Крылатая Стража настолько прогнила, – протянула Итея.

– А? – вскинулась Тиат.

– Возможно, им пришлось согласиться на сделку до того, как стали понятны истинные масштабы происходящего. Вроде как выполнить небольшую грязную работу, просто чтобы подзаработать, а потом осознать, что пути назад уже нет, – добавила Рантолк.

– Э? – развернулась к ней Тиат.

– То есть Элпис считают, что смогут уничтожить разрушающих город Зверей и стать героями, да? …Немного бесит, но если они и правда смогут, то, может, оно и к лучшему, – сказала Лакеш.

– Э-э-э-э?! – завопила Тиат, – Лакеш, ты поняла, о чём они?!

– Д-да… Не всё, правда, но в целом, наверное…

– Я что, одна ничего не понимаю?!

– Н-не злись, я всё объясню, успокойся, – Лакеш отпихнула от себя Тиат, готовую вцепиться в неё. – Смотри, ты же знаешь Элпис, да? Страна на Тринадцатом Летающем Острове, вроде как не очень далеко отсюда. Ну, на самом деле не страна, а город-государство.

– А, та самая злая страна из «Пламя Элпис и Тени Питос», да?

– Ну, в общем, да, только старайся не судить по кристаллофильмам. Ну, в общем, эти Элпис, они… Ну, это просто догадка, но они, наверное, хотят устроить войну.

– Зачем? – непонимающе спросила Тиат.

Лакеш обернулась к Итее. Та продолжила объяснение:

– Видишь ли, у войны есть чудесное свойство откладывать все накопившиеся в стране проблемы. Например, как бы ты и твой сосед не ссорились друг с другом, если в любой момент может прийти кто-то с топором и напасть, вам всё равно придётся помириться, верно? Или, например, даже если тебе нечего есть и нет денег, когда вопрос стоит о жизни и смерти, тебе будет просто не до жалоб. Если есть внешний враг, любые внутренние проблемы забываются.

Итея сморщилась.

– Но когда мир возвращается, возвращаются и проблемы. Когда уже не нужно бояться, что придут враги, все сразу вспоминают, как же их достали соседи. И тогда встаёт выбор – два варианта, ведущих в общем-то к одинаковым результатам. Либо начать войну с соседями, либо найти других внешних врагов.

– …Неужели нельзя просто жить дружно? – несмело спросила Тиат.

– Можно. Просто нужно найти следующего врага. До недавнего времени таким врагом были Тимере, и все на Регул Айре жили по большей части мирно. Но теперь Тимере какое-то время не появятся, и некоторые страны начали припоминать свою вражду с кем-нибудь ещё. Элпис просто начали действовать быстрее остальных. И очень умно, кстати. Если бы они просто напали, то тут же стали бы известны как агрессоры и оказались назначены новым внешним врагом Регул Айра. Поэтому они выбрали другой подход. Приманили врага и выпустили его крушить владения соседа. И теперь им осталось прийти и доблестно сразить нападающих. Соседи будут благодарны, по собственной воле подчинятся, и все будут жить долго и счастливо, – Итея изобразила аплодисменты.

– То есть они просто привели сюда злодеев, а теперь собираются изобразить героев, чтобы остальные были у них в долгу?! – воскликнула Тиат.

– О да, именно. Быстро же до тебя доходит.

– Н-но ведь быть героями – это работа Крылатой Стражи, разве нет?! Кто-то другой не может просто присвоить этот долг себе.

– Об этом они уже позаботились. Если Крылатая Стража, которая должна быть героем, вдруг окажется бесполезной, то Элпис быстренько займут её место, всех спасут и завоюют доверие общественности, которое Крылатая Стража заслуживала годами.

– Но… Это же… – Тиат замолчала.

Итея и Лакеш тоже умолкли. Остальное не нуждалось в объяснениях.

– Вот вы где, – по коридору к ним подошёл Лаймскин, двигаясь на удивление проворно для своего грузного тела. – Найглато. Феи должны вернуться в комнаты.

– …Да, я знаю, – тихо ответила она.

– Постойте. Неужели вы собираетесь подчиниться им! – Рантолк встала между ними.

– Именно так я и собираюсь поступить. Таковы отданные мне приказы, а также таков единственный способ избавиться от угрозы с наименьшим возможным ущербом, – ответил Лаймскин.

– Но мы должны позаботиться о том, чтобы их оружие не показало тех результатов, на которые они надеются, и нарушить их планы. Если мы выступим прямо сейчас, то, возможно, сможем хотя бы частично предотвратить дальнейшие разрушения, – возразила Рантолк.

– Но это значит огромный риск для вас. – В слабом голосе Найглато ощущался испуг. – Всё это время мы отправляли вас в бой, потому что не имели выбора. Никто, кроме вас, не мог сражаться со Зверями. Иначе я ни за что не позволила бы вам подвергать себя такой опасности. Но…

Взгляд Найглато снова наполнился силой.

– Эта битва иная. Это не более чем охотничьи угодья Элпис, где они сами выпустили дичь, сами сразятся с ней и сами её одолеют. Вам незачем рисковать жизнями здесь.

– Но ты же понимаешь, что тогда всё пройдёт так, как они и задумали? И ты будешь просто смотреть, как они разрушают склад фей?

– Конечно нет. Я буду сопротивляться до конца. Но это моя битва, вам незачем проливать свою кровь в ней.

– Хмф, – Лаймскин тем временем кивнул со странным спокойствием. – Я задам один вопрос. Звучит ли путеводная песнь ветра в ваших сердцах?

– …Что?

Ящер вдруг снова заговорил загадками.

– Клинок сам по себе не может выбрать, где сражаться. Нужно быть воином, чтобы стремиться встать на поле брани. И ветер должен вести пальцы, сжимающие рукоять, и руку, поддерживающую клинок.

– …Эм? – Понятнее не стало. Смысл слов Лаймскина совершенно ускользал от Рантолк. – Итея, – она толкнула сидящую рядом подругу локтем, – ты же знаешь много всякой странной всячины. О чём он говорит?

– Это же ты у нас изучала древние языки и всякое такое, – зашептала в ответ Итея. – Чуждые культуры – твоя специальность.

– Я изучала языки просто от скуки, я вовсе не специалист. И сейчас от всех моих знаний нет никакой пользы.

– Ну, я тоже ни слова не поняла.

– …Эм. Первый Офицер Лаймскин, – пока старшие феи перешёптывались, Тиат выступила вперёд. – Мы любим этот город. Такой причины достаточно?

– Если вы падёте здесь, следующим землям, которые подвергнутся нападению, придётся ещё тяжелее. Ты понимаешь это?

– Нет, не понимаю.

– Хм?

– Но если бы Ктолли была сейчас здесь, она наверняка сказала бы вот что: «Я ничего не знаю о том, что будет после. Фея-солдат сражается ради того, что важно сейчас. Я ни за что не отступлю в столь трудный момент»… Что-нибудь вроде этого.

Найглато громко сглотнула. Итея издала странный звук. Рантолк безмолвно ахнула, широко раскрыв глаза. Только Лакеш ничем не выказала удивления.

– Тот, кто следует за воином, однажды станет воином сам… Понятно, – Лаймскин, вероятно развеселившись, издал необычный горловой звук. – Я разрешаю вам вступить в бой. Но не переоценивайте свои силы.

– Первый Офицер?! – Найглато почти закричала.

– Иного выхода нет. Если заставим их остаться, они могут отправиться самовольно.

– Да… Но…

– И самое главное, эта юная воительница продемонстрировала ведущий её ветер ясно и чётко. – Гигантская ладонь рептилоида легко взъерошила волосы Тиат. – Никому не под силу стреножить ветер, никому это неподвластно. Вот и всё.

***

Лакеш, как и обсуждалось, оставили в штабе. Рантолк, Итея и Тиат взмыли в воздух, оставляя её, побледневшую, в крепких объятиях Найглато.

Глядя с высоты вниз, Рантолк осознала, что за всё время пребывания в Корна ди Люче ни разу не пользовалась крыльями. Вид города с высоты птичьего полёта вызвал в ней необычное чувство, как будто она смогла заглянуть за кулисы театра. Или сродни тому ощущению, которое испытываешь, когда, прочитав захватывающую книгу, аккуратно возвращаешь её на книжную полку и напоследок проводишь рукой по корешку.

Но, снизившись немного, она сразу заметила испещрявшие тело города раны. Ряды разрушенных зданий, словно вмятые в землю одним мощным ударом. Разбитый остов воздушного корабля в самом центре. И наконец, там и сям истерзанные тела горожан. Потоки красной, голубой и бесцветной крови. На улицах, подобно сломанным куклам, лежали тела представителей самых разных рас.

Беспристрастно выражаясь, весьма жуткий вид. Благодаря притуплённому чувству страха фей не слишком трогают связанные со смертью события и явления. Нескольких мёртвых тел недостаточно, чтобы испугать их. И всё же вид стольких бессмысленных смертей и разрушений разозлил Рантолк.

– А! Вон, вон там! Новое оружие! – возбуждённо воскликнула Тиат.

Обернувшись туда, куда она указывала, Рантолк увидела гигантские металлические латы, шагающие по широкой улице под ними. На вид в доспех уместилось бы два или три гиганта размером с Лаймскина. Впрочем, судя по деревянным движениям, что бы не приводило доспех в движение, это явно не настоящий гигант.

Несколько Аврор заметили гигантский доспех и напали. Перебирая волосками, они в мгновение ока вскарабкались на ступни и, подобно пиявкам-переросткам, впились в голени. Но их шипы, считающиеся достаточно сильными, чтобы пробить сталь, бессильно отскочили от доспеха. Зверей отбросило обратно на каменную мостовую. В следующее мгновение колоссальный молот обрушился на них, уничтожив на месте.

– Оно… Чуток сильнее, чем я ожидала, – заметила Итея.

– Совершенно согласна, – произнесла Рантолк.

До сих пор она считала элписийцев просто невежественными идиотами. Она полагала, что те почти ничего не знают про Зверей и их уверенность в победе подпитывает лишь самоуверенность. Но, похоже, она ошибалась.

Доспех и гигантский молот были покрыты слоем пылающего Яда. Обычное оружие не может убить Зверей, и лишь достаточно мощный удар Яда может разрушить их тела. Именно поэтому считалось, что для сражений с ними необходимо сочетание Поднятого Оружия и лепрекона. Но теперь на глазах Рантолк этот доспех продолжал пылать Ядом, способным соперничать в силе с несущим Поднятое Оружие лепреконом.

– Это и правда может быть идеальным оружием против Зверей… – пробормотала она.

Но что может производить столь мощный Яд? – задумалась она. Яд – это противоположность жизни. Чем ближе существо к смерти, тем сильнее Яд, который оно способно произвести. Будь этот доспех просто механизмом, он вообще не смог бы создать Яд. С другой стороны, Рантолк никак не могла представить себе, что может существовать раса существ настолько крепких и крупных, чтобы быть в состоянии свободно перемещаться в таких доспехах, и при этом лишённых жизненных сил в достаточной степени, чтобы использовать Яд.

Эта сила… Она может сравниться даже с той, что вырывается на свободу при открытии врат на родину фей, тем феноменом, который происходит, когда неустойчивое создание под названием лепрекон зажигает больше Яда, чем оно в силах сдерживать. Любой Зверь, оказавшийся вблизи от этого выброса Яда, попросту испарится на месте. Технологии и инженерии вряд ли под силу воспроизвести такой эффект.

Но тогда как… К сожалению, вряд ли ответ на этот вопрос можно найти, просто задумавшись. Здесь, наверное, замешана какая-то новейшая разработка, попросту непостижимая для недоучки вроде Рантолк. И всё же она не могла не задаться этим вопросом.

Откуда-то возле правого локтя доспеха сочилось нечто странное, напоминающее капли света. Они выглядели знакомо, но прежде чем Рантолк успела вспомнить, где видела нечто похожее, Зверь вцепился в правую руку доспеха, превратил свои бесчисленные волоски в иглы и ударил. На этот раз слой Яда не сумел отразить атаку. Пластины доспеха, вероятно выкованные из стали, ослабли и разорвались, пронзённые мириадами шипов.

– А…

Содержимое доспеха выплеснулось наружу. Рантолк, наблюдавшая с расстояния, тем не менее различила достаточно ясно: множество всё тех же световых капель, а внутри – нечто бледно-голубое, вроде струящейся прозрачной воды.

– Э?..

В следующее мгновение светящиеся капли исчезли. Лишившийся руки доспех не остановился. Перехватив молот левой рукой, он молниеносно обрушил его на Зверя, словно увечье вообще не оказало никакого эффекта.

– Что же…

Она видела это лишь долю секунды. Достаточно для догадки. но недостаточно для уверенности.

– Неужели…

Несомненно, то, что она видела, и приводит доспех в движение. Секрет секретов. И если догадка Рантолк верна, то это прекрасно объясняет, как доспех может зажигать и управлять таким невероятным количеством Яда.

Но… Возможно ли такое? Нет, это же абсолютное попрание Конституции. Может, в ближайшем будущем у них и появится право на это, но не сейчас.

В голове Рантолк смешались реальность и видимость, то, во что она хотела верить, и то, во что никак не могла заставить себя поверить. Её разум на мгновение помутился.

***

Тем временем Виллем находился гораздо ближе к движущемуся доспеху, чем Рантолк, и видел оторванную руку гораздо лучше. Так что он смог в деталях пронаблюдать за всем, что произошло за ту долю секунды, когда содержимое правой руки доспеха распалось на капли света и исчезло. Он понял всё.

Внутри правой руки доспеха была маленькая девочка, опутанная множеством привязанных к заклёпкам нитей. Её ярко-голубые волосы напоминали цветом морские волны. Ни когтей, ни рогов, ни чешуй – неотмеченная. Лицо закрывала чёрная маска. Всё тело девочки излучало свет. И всё тело было истёрзано шипами Авроры. Яд полыхал всё яростнее. Всё вместе это могло означать лишь одно. Едва увидев её, Виллем понял: девочку уже не спасти.

И тут свет разгорелся ещё ярче, ослепительно вспыхнул и угас. Фигурка девочки пропала. Она исчезла навсегда. И тут Виллем снова ощутил невыносимую боль в голове.

«Это… просто гипотетический вопрос, понятно?»

«Если бы мне было суждено умереть через пять дней, ты был бы чуть добрее ко мне?»

Голос. Голос, который должен был быть крепко запечатан и похоронен в глубинах памяти, раздался в ушах Виллема.

«Если тебе суждено умереть, то хочется хотя бы не исчезнуть бесследно, разве нет? Хочется, чтобы тебя кто-то помнил. Чтобы кто-то сожалел о тебе.»

– А…

Его воспоминания застилал туман. Он не помнил лицо девушки, которой принадлежали эти слова. Неотступное ощущение того, что ему ни за что нельзя вспоминать это, не давало воспоминаниям полностью всплыть на поверхность.

«Тогда как насчёт бисквитного торта?»

Голубые волосы. У неё были волосы цвета чистого, безоблачного неба. Её радужки были цвета морской синевы. Она была обманщицей и при этом – очень честной, самоотверженной, но одновременно крайне эгоистичной. Этот противоречивый, невозможный характер, похоже, смущал и её саму, а значит, она совсем недавно стала такой из-за кого-то.

«П-погоди! Ай! Больно же! Задушишь! Я вся в грязи и ссадинах и не принимала ванну, и все смотрят – ты вообще слушаешь?!»

Нет. Небесно-голубой из его воспоминаний – это не тот голубой цвет, что мелькнул на долю секунды перед Виллемом и исчез. На его глазах только что исчезла другая жизнь, а не её. Разумеется. Ведь её больше нет.

«Да… Я… Я и правда вернулась…»

Виллем хотел сделать её счастливой. Он хотел жить лишь этим желанием. Он хотел забыть прошлое и думать лишь о настоящем и будущем. Но потом, совсем как сейчас, едва осознав своё желание, он лишился и настоящего, и будущего.

«Спасибо.»

Этот светло-голубой не принадлежал ей. В этом не может быть сомнений. Та маленькая девочка была не она, а другая, незнакомая фея. И всё же толчок оказался достаточно сильным. Он уже начал вспоминать. Ктолли Ноту Сеньорис, девушку, мечтавшую о том, чтобы кто-то помнил её даже тогда, когда самой её не станет.

– Да будь оно всё…

С губ Виллема сорвалось проклятье. Но на кого оно направлено? На себя самого, забывшего о ней? На себя самого, сумевшего выжить, лишь забыв её? На себя самого, позволившего всплыть осколкам своей запечатанной памяти и пересёкшего запретную черту? Или их всех разом?

– Виллем! – к нему подбежала Элк.

– Не подходи!

– Всё хорошо. Вокруг больше нет этих Зверей.

– Нет! Ещё один прямо здесь!

Элк резко остановилась, тормозя своими кожаными туфлями по мостовой.

– Виллем. Неужели…

– Я на самом краю. Возможно, ещё не поздно вернуться, – ответил он тяжёлым голосом.

Это не было простой попыткой дать ей надежду. Печать, которую наложил на память Виллема Нильс Дидек, тот беспутный учитель, почему-то до сих пор остававшийся в живых, сильна и устойчива. Виллем Кмеч едва не стал обычным Зверем. Его личность, или душа, или как ещё это можно назвать, смешалась с сущностью Шиантора, преобразив его тело. Внешне он почти не изменился, но исподволь уже вышел за пределы того, что называют жизнью.

Печать Нильса по сути дела разделила молоко и чай, смешавшиеся в чашке, на две отдельные, стабильные части молока и чая. Лёгкая встряска не может так просто нарушить этот баланс. Если Виллем не возьмёт ложку и не взболтает содержимое чашки, осколки воспоминаний, всплывшие на поверхность, со временем снова погрузятся в забвение. Он сможет снова вернуться к беззаботной жизни на постоялом дворе.

Ещё не поздно. Он ещё может вернуться. Достаточно лишь захотеть.

– Виллем.

– Не подходи.

Он встал и охлопал себя по всему телу, проверяя его состояние. Похоже, серьёзных проблем нет. Зрение не в лучшей форме из-за зажмуренного глаза, а голову терзает жестокая боль, словно кто-то внутри бьёт в гигантский колокол, но руки и ноги шевелятся. У него по-прежнему кости и мускулы Эмнетуайт. Он глубоко вдохнул и выдохнул. Лёгкие и внутренности тоже в порядке. Он может пользоваться всеми своими приёмами как обычно.

– Подожди, – запротестовала Элк.

– Возвращайся к Кармайнлэйк, Элк Харкстен, – резко приказал Виллем и отвернулся от неё. – Спасибо, что составляла мне компанию всё это время. Но сейчас тебе пора вернуться туда, где тебе место.

– Но…

– Пожалуйста, не спорь, – он обернулся к ней и хохотнул. – Я никого не смогу взять с собой.

– Виллем!

Не отвечая на эту последнюю мольбу, он снова посмотрел вперёд.

Что я такое? – подумал Виллем. Эмнетуайт. Бывший Квази Герой. Персонализированный Карильон: отсутствует. Техник зачарованного оружия второго класса Крылатой Стражи. Символическая должность. Смотритель склада фей.

Мир погиб много лет назад. История Героев завершилась в далёком прошлом. Так почему я всё ещё здесь?

Он не сможет оставаться собой долго. Нужно успеть сделать всё, что возможно, в отмеренное ему время. Некогда погружаться в воспоминания. Звери, вероятно, обладают какой-то способностью обмениваться информацией друг с другом – разбросанные по всему городу, теперь они собрались все вместе, судя по всему, распознав в гигантском доспехе серьёзного врага.

С каждым взмахом гигантского молота погибал ещё один Зверь. На стороне Аврор численное преимущество, но одолеть доспех им явно не по силам. Мало что может остановить подавляюще могущественных существ, которыми являются Звери, но подавляюще огромный объём Яда представляет из себя один из таких способов. Такой Яд, пылающий в полную мощь, может не только сравниться со Зверями, но и одолеть их.

Время шло. Аврор становилось всё меньше.

– Какая же всё-таки мощь, – пробормотал Виллем.

Он мог в общих чертах предположить, что же такое этот доспех. Новое оружие против Зверей, разработанное какой-то военной организацией. Используя невероятное количество Яда одновременно для нападения и защиты, оно способно выдерживать атаки Зверей и эффективно атаковать их в ответ, не полагаясь на Карильон для усиления. Понятно. Если удалось добиться стабильной реакции, то использовать это гораздо проще, чем полагаться на ненадёжных девочек с мечами. Поистине поразительное изобретение. Виллем и сам не отказался бы от такого, если бы не успел увидеть, что приводит его в движение.

– Разрабатывать его, наверное, было сущим кошмаром. Если бы их застукали, то всех причастных упекли бы за решётку без разговоров.

Они, наверное, готовились досконально и тщательно. Они, наверное, вложили немало времени и средств в подготовку. Виллем смутно припоминал, что некогда уже ощущал похожее чувство восхищения. В тот раз он без колебаний уничтожил воплощение тяжких трудов и сейчас поступит точно так же.

– Прости, но я не могу позволить существовать такому оружию, как ты.

Виллем сорвал закрывающую правый глаз повязку и широко распахнул его, открывая жёлтый зрачок. Всё вокруг окрасилось в наполненный яростью серый цвет.

Похоже, Зверь внутри меня взбешён, подумал Виллем. Крушить, уничтожать, отвоевать, изгнать – Виллема переполняли стремление разрушать и неостановимый поток слов. Но он был готов – и устоял. Ещё примерно пять минут он сможет двигаться, оставаясь самим собой, Виллемом Кмечем.

Рывок Соловья-Разрушителя. Падая вперёд на полной скорости, Виллем в мгновение ока приблизился к гигантскому доспеху. На этот раз я согласен с голосом. Обратим его в песок. Доспех, судя по всему, определив в Виллеме врага, с пугающей скоростью и невероятной силой обрушил на него молот. Через долю секунды налетел поднятый взмахом оружия порыв ветра.

Жуть какая.

Глядя, как пряди его волос пляшут на ветру, Виллем сделал последний шаг вперёд. До врага осталось всего полшага, идеальная дистанция. Бросив своё тело в воздух, он крутанулся, набирая инерцию, и вбил кулак в одно из сочленений доспеха.

Раздалось шипение, похожее на звук скворчащего на сковороде масла. Окутывающий доспех слой Яда мгновенно уплотнился и попытался оттолкнуть кулак. Превозмогая боль в собственной плавящейся коже и горящей плоти, Виллем продолжал давить. Наконец его рука провалилась внутрь доспеха по локоть, он схватил то, что было внутри, и, обрывая спутывающие это бесчисленные нити, выдрал наружу.

Девочка с жёлтыми, цвета одуванчика волосами. Уже в состоянии бесконтрольно горящего Яда, как и ожидал Виллем. Всё её тело излучало слабый свет. Она может взорваться в любой момент.

– Помочь тебе? – спросил Виллем, хотя и не надеялся, что девочка услышит его.

Та едва заметно улыбнулась – по крайней мере, так ему показалось. Он прижал пальцы к её груди и в промежутке между ударами пульса легко нажал. Её сердце, биение которого было нарушено со смертоносной точностью, остановилось. Теперь, когда кровь в сосудах девочки застыла, её Яд больше не сможет взорваться. Жизнь незнакомой феи тихо угасла.

Гигантский доспех, более неспособный производить достаточное количество Яда, замер. Виллем выдернул из машины ещё одну девочку и оборвал её жизнь тем же способом. Два трупа с едва слышимым хлопком распались на капли света и исчезли. Стоя среди плывущих по воздуху искр, Виллем на мгновение опустил голову, словно провожая их в последний путь.

Вдох. Выдох. Он не знал их. Они не со склада фей. Иначе говоря, они появились где-то на Регул Айре, были захвачены до того, как их смогли доставить на склад, и использованы при создании этого оружия. Если бы удача была хоть чуть-чуть благосклоннее к ним, то они присоединились бы к остальным девочкам склада и вели беззаботную жизнь… Пусть даже они встретили бы в точности такой же конец, использованные как оружие, но до того момента их жизни были бы сравнительно счастливыми. Но всё обернулось иначе.

Виллем прикусил губу. Ничего необычного. С того самого дня, как он стал Героем, всё те же мысли и чувства проносились в его голове снова и снова. Каждый раз, когда он находил кого-то, кого хотел спасти, оказывалось, что уже поздно что-то делать.

– …Давай, – разрешил Виллем, глядя своим правым глазом на то, что осталось от доспеха.

Унаследованная от Шиантора часть его существа высвободилась с безмолвным воплем радости. Эта часть одним своим присутствием обращала всё вокруг себя в первоначальный вид. Иными словами, практически всё созданное с момента прибытия гостей превращалось либо в Зверя, либо в грязь, либо в песок. Когда-то давным-давно Гости, а точнее, служившие им Пото, использовали бесконечную равнину пепельного песка как сырьё для сотворения процветающего мира. Но всё созданное в этом цветущем мире по-прежнему могло быть призвано обратно, к тому, чем было изначально.

С невыразительным шелестом разбитый доспех обратился в гору пепельного песка.

Воцарилась тишина. Чего и следовало ожидать. Никто в своём уме не стал бы оставаться подле кровожадных Зверей. Выжившие горожане давно сбежали. Виллем, осмотревшись, заметил одинокую фигурку.

– Рантолк.

Когда он окликнул её, девушка, словно решившись, сделала несколько шагов вперёд. Но ближе подходить явно не собиралась.

Карильон Хисториа в её руке слабо светился, демонстрируя готовность к бою. Виллем и не ожидал от Рантолк меньшего.

Как правило, феи довольно доверчивы, возможно, просто по своей детской натуре. Сблизившись с кем-нибудь, они уже не сомневаются в нём. Но Рантолк отличалась способностью действовать рассудительно… по крайней мере, согласно тому, что смутно помнил Виллем. Так что теперь, даже увидев его лицо, она не позволила себе расслабиться и заметила, что с ним что-то не так… Вилем решил не думать о возможности того, что она могла просто ненавидеть его изначально.

– Ты здесь, а значит, “Плантагинеста” смогла вернуться на Острова. Я волновался, знаешь ли. Что ты тут делаешь?

– О чём ты? Этот вопрос должна задавать я. Давно не виделись, техник.

– Ага. Ты одна сегодня?

– Как знать. Может, где-то поблизости есть и ещё кто-то.

Рантолк не только не скрывает своих подозрений, так ещё и использует их, чтобы одёрнуть его. Виллем в очередной раз впечатлился её способности рассуждать спокойно и быстро. В своём обычном состоянии он смог бы легко почувствовать присутствие фей. Возможность того, что остальные прячутся в засаде где-то неподалёку, вряд ли представляла бы угрозу. Но сейчас, когда Виллем вынужден разговаривать и при этом терпеть непрерывную боль в голове, всё иначе.

– Я слышал, что склад фей может исчезнуть. Это как-то связано вот с ним? – Виллем пнул кучу песка.

– От кого ты это слышал?

Виллему сказала это Нефрен, когда приходила к нему на постоялый двор. Тогда, лишённый воспоминаний, он не придал значения её словам, но теперь понимает их смысл.

– Случилось многое. Итак?

– Ты прав. Силы самообороны Элпис задумали лишить Крылатую Стражу права сражаться со Зверями и разработали это оружие как демонстрацию того, что они сильнее нас.

Слова Рантолк в общем соответствовали выводам Виллема, но в то же время удивили его. Намерения Элпис легко понять, но учитывая то, что они и в самом деле смогли создать настолько мощное оружие, остановить их вряд ли возможно. Нет, стоп. Виллем видел один способ, хотя, конечно, этот способ не назовёшь особо умным решением.

Агх. Боль в голове становится всё сильнее. Пока они болтают, его время уходит. Некогда спрашивать и отвечать.

– У меня тоже есть вопрос. Всё это время, чем ты…

– Прости, но буду вынужден оборвать долгие вопросы. Я скажу то, что ты, наверное, больше всего хочешь знать сейчас.

– Э… А?! – Рантолк отпрыгнула далеко назад. И в тот же миг фонарь, скамейка и дорожный знак у места, где она только что стояла, осыпались пепельным песком. – Эта сила… Ты и правда стал Зверем?!

Виллем рассмеялся.

– Подвид Шиантора. Наверное.

– Ты шутишь.

– Зверь внутри меня это сгусток – тоски по дому. Он желает вернуть тот мир, в котором некогда жил. И это желание ведёт его к желанию уничтожить мир нынешний.

– Но…

– Жить в мире, где твой родной город давно исчез, довольно тяжело, знаешь ли.

Рантолк сглотнула.

– Что ж, полагаю, довольно вопросов. Не начать ли нам? Сударыня страж Регул Айра…

Оборвав собственные слова, Виллем наклонился. И, используя до предела всё то человеческое, что ещё оставалось в его теле, начал с максимальной скоростью «падать» вперёд. Рывок Соловья-Разрушителя, одна из вершин искусства Эмнетуайт.

Наблюдая за дыханием Рантолк, он выбрал момент, в который она не сможет среагировать, и приблизился. Она не успевает защититься, ей конец… По крайней мере, так он считал. Как и до того, он остановился в полушаге и крутанулся. Он целился в ту же самую точку на груди, как и раньше, с двумя предыдущими феями, и, незримо для Рантолк, нанёс двумя пальцами смертельный удар…

Его остановили на полпути. В узком промежутке между ним и Рантолк возник клинок. Кончики пальцев Виллема опалил жар. Пряди волос Рантолк колыхнулись.

Карильон, Вальгаллис.

– Вам не кажется, что заниматься этим наедине немного неприлично? – рядом с Виллемом откуда-то возникла со своей обычной ухмылкой Итея. – Можно к вам?

– Конечно, но я, вообще-то, не смогу быть нежен с тобой.

– Ха-ха, нежности того ответа мне достаточно.

Итея дёрнула запястьем. Клинок Вальгаллиса рванулся к шее Виллема по неестественно резкой траектории. Он пригнулся, избегая удара, и Вальгаллис тут же обрушился прямо на него.

– А-ах?!

Виллем откатился, едва успев уйти от второй атаки.

– Ого, увернулся-таки, – сказала Итея, изображая удивление. – Я ещё ни разу не промахнулась в настоящем бою.

– Ещё бы, – во рту Виллема пересохло. По щекам лил пот. Так значит, даже превратившись в Зверя, я могу потеть, – подумал он. – Внезапная атака с уловкой контроля инерции, с самого начала… Ты поистине беспощадна.

– Ну, сказать по правде, у меня на тебя очень серьёзные планы, техник, – Итея, даже отвечая шуткой, не собиралась давать ему передышку. Она снова наступала. Он не чувствовал в её клинке особо мощного давления Яда, но это вовсе не означает, что опасаться нечего.

– С-стойте, что вы творите?! – наконец выйдя из ступора, закричала Рантолк.

– Ты что, не видишь? Принимаю любовь техника.

– То, чем ты занята, называется “домогательство”! – закричал в ответ Виллем.

– Хватит шутить!

– Шутить? – кулак Виллема парировал удар Вальгаллиса; Итея пригнулась и, неожиданно для Виллема оттолкнувшись от мостовой, отпрыгнула назад. – Мы не шутим, вообще-то. Ран, ты до сих пор не поняла, почему он это делает?

– …Э?

– Не нужно ей объяснять, – запротестовал Виллем.

Итея, тем не менее, продолжала, по-прежнему пригибаясь к земле:

– Он даёт нам роль.

– Я сказал, не говори ей.

– Последняя и сильнейшая преграда, защищающая Регул Айр от Зверей. Это звание принуждает нас сражаться, но оно же и защищает нас. Этот гигантский доспех – прекрасное тому доказательство. Теперь я понимаю, как Элпис хотят использовать нас.

Поистине выдающаяся технология. Элпис нашли способ держать под контролем весь тот невероятный объём Яда, который высвобождается при открытии врат на родину фей. Вместо того чтобы закончить всё одним коротким взрывом, эта энергия служит топливом для механизмов доспеха. Жизни фей встречают тот же конец, но использовать их как оружие таким образом гораздо проще.

– Техник хочет снова вернуть нам это звание, – Итея чуть опустила взгляд. – Этот гигантский доспех не имел ни шанса против него – этого Зверя. Если мы сможем одолеть этого Зверя, то докажем, что нас как оружие рано списывать со счетов. Во всяком случае, планы Элпис пойдут прахом.

Рантолк тихо вскрикнула и тут же зажала себе рот рукой.

Итея медленно поднялась и вытерла глаза.

– …Он хочет защитить склад фей. И ради этого жертвует своей жизнью. Вот идиот.

– Тебе не нужно… – Виллем не хотел, чтобы его план понимали. Всё прошло бы гораздо проще, если бы он просто играл роль злого Зверя, которого нужно одолеть. – …Итак, вы двое. Вы любите детей со склада?

– А? – Рантолк, застигнутая врасплох, широко раскрыла глаза.

– М? – непонимающе наклонила голову Итея.

– Почему вы сражаетесь, рискуя жизнями? Вы стремитесь защитить их?

– Это… – Рантолк густо покраснела. – Да какая разница?!

Виллем расхохотался. На него накатили воспоминания. Верно, вспомнил он. Однажды я задал Ктолли такой же вопрос. И она ответила точно так же, как Рантолк сейчас.

– А-ах. Я и правда… по-настоящему…

“Люблю вас.”

Он вспомнил.

Он вспомнил, чего пытался достичь в этом мире. Здесь для него больше не осталось битв, но раз здесь есть те, кто сражается, ведомый теми же чувствами и идеалами, что когда-то вели его и его товарищей, то он желал хотя бы помочь им. Он желал, чтобы они исполнили свою мечту защитить тех, кто им дорог, вместо него, того, кто не смог никого спасти.

– Начнём.

В своём нынешнем состоянии Виллем не сможет зажечь Яд. Чем ближе некто к смерти, тем сильнее Яд – противоположность жизни – который он может зажечь. В обмен смерть будет приближаться ещё быстрее. С другой стороны, те, кто далёк от смерти, плохо совместимы с Ядом. Например, Лаймскин и Найглато, представители сильных и крепких рас, вообще не могут им пользоваться.

Тело Виллема уже лишилось человечности. Возможно, он теперь вообще не сможет умереть своей смертью. И поэтому он больше не в состоянии зажечь Яд. Вдобавок он безоружен, а значит, его единственное оружие – это накопленные за годы службы Квази Героем приёмы рукопашного боя и способность Зверя обращать всё вокруг в песок. Впрочем, последнее вряд ли поможет против фей, в строгом смысле слова лишённых физического тела. А значит, положиться можно лишь на навыки человека.

Будет непросто, но я приложу все усилия. И этот бой обязательно станет последним. Глубоко вдохнув, Виллем скользнул вперёд. Поступь Палящего Солнца. Меч Итеи, почувствовавшей угрозу, ударил во все стороны молниями. Виллем, проскользнув между ними, приблизился вплотную. Он заметил, как Рантолк тоже начала движение, – с опозданием всего на долю секунды, но ей уже не успеть. Правый локоть Виллема метил в подбородок Итеи, а левая рука ей в бок. Итея выпустила Вальгаллис. Внезапно расставшись с тяжёлым предметом посреди взмаха, она, разумеется, качнулась в сторону, и оба удара Виллема пришлись мимо цели. Рука Итеи рванулась вперёд, вцепилась ему в волосы и наклонила его голову вперёд, к её груди. Виллем не мог высвободиться из хватки её усиленных Ядом рук.

– Ран! – закричала Итея. – Скорее!

– У…

Рантолк, даже терзаемая сомнениями, начала то, что должна была сделать. Кончик Хистории вонзился в живот Виллема. Заряженный Ядом клинок, раздирая плоть, погружался всё глубже. Брызнула алая кровь. Лицо Рантолк скривилось, словно она собиралась зарыдать, и сила покинула её руки.

– А… А…

– И это всё? – Виллем упёрся кулаком в грудь Итеи и нанёс сокрушающий лёгкие удар сквозь защиту Яда. Итея безмолвно скорчилась от боли и разжала хватку на его волосах.

– Есть два момента, которые Итея забыла упомянуть. Если вы недостаточно сильны, то просто погибнете здесь и сейчас. Это расхожая поговорка – лучше умереть сейчас, чем страдать потом. – Виллем отбросил Итею и взялся за застрявший в животе клинок Хистории. – И ещё одно. Я уже Зверь. То, что осталось от моей личности и позволяет мне разговаривать как сейчас, скоро исчезнет. Если вы не сможете победить меня, вам придётся разрушить весь Одиннадцатый Остров.

Лицо Рантолк скривилось в гримасе боли. Она дёрнула Хисторию на себя, высвобождая покрытый кровью меч. И широко замахнулась. Как же медленно. Как же безрассудно. Виллем может нанести удар когда и куда пожелает.

Она хочет, чтобы я ударил? Виллем ударил левым кулаком и пнул правой ногой. Всё это не было настоящими ударами, скорее, провокацией в попытке заставить Рантолк открыть истинные намерения. Она согнулась, уклоняясь от его атак, и вложила всю силу во взмах Хистории.

Яростный ветер, несущий остроту клинка палача, пронёсся над головой Виллема.

– Понятно, – прошептал на ухо Рантолк Виллем, прокравшийся ей за спину. – Рад, что твои сомнения исчезли. Но если это всё, на что ты способна, тебе ни за что не одоле…

– А-а-а-а-а!!! – Рядом раздался яростный и вместе с тем милый боевой клич третьей феи.

…Что?

Тиат. Ах да, точно. Совсем забыл. Хотя это же я сам первым привёз её в этот город. Она теперь тоже солдат. Вооружённый Карильоном страж Регул Айра. Истинный наследник Героев.

…Игнарео!

Карильон в руке Тиат, Игнарео, никогда не считался высококлассным мечом. Самый обычный, лишь на одну ступень выше серийных моделей. Его характерный Талант помогает лишь не бросаться в глаза.

…Она уже овладела им? Как она выросла так быстро?!

Разумеется, по большей части всё дело в том, что он посвятил всё своё внимание Рантолк и Итее. Неотступная боль в голове тоже сыграла свою роль. И всё же то, что она сумела подобраться к Виллему так близко и остаться незамеченной, заслуживает похвалы.

Для начала, Талант меча нельзя осознать так просто. Нужно приложить все усилия, прилежно изучить свой клинок, иначе невозможно даже понять, на что меч способен, а на что нет. “Из неё выйдет хороший солдат”, – вспомнил Виллем слова доктора-циклопа. Да, так и есть. В точку. Ты отличный врач.

И всё же Тиат нужно сделать ещё один шаг. Виллем оттолкнул Рантолк и обернулся к новоприбывшей. Её боевой дух силён, и её не сковывают сомнения и нерешительность. Но ей недостаёт опыта, физической силы и умения. Она смогла бы добиться чего-нибудь, если бы напала совершенно внезапно, но теперь, когда она предоставила Виллему Кмечу достаточно времени, чтобы среагировать, у неё больше нет ни шанса на побе…

– …А?

Из груди Виллема словно вырос огромный клинок. Ему знакомы эти очертания. Один из сильнейших святых мечей, Сеньорис.

…Ктолли? Нет, это невозможно.

В замешательстве он попытался обернуться. Тело не слушалась. Сделав над собой мучительное усилие, он смог повернуть хотя бы голову.

– А… у… а….

И обнаружил покрытое слезами лицо. Хорошо знакомое, хоть и совершенно неожиданное лицо.

– Ла… кеш?

– Уа.. а.. В-вил… лем…

Почему она здесь? Она же ещё совсем мала… нет, стоп. Не так. Дети вырастают. Стоит отвернуться на мгновение, и их уже не узнать. Пока Виллема не было, на складе фей подрастали новые силы.

– …Ха-ха.

Я рад, – подумал Вилем. Надломленные души детей, всё это время поддерживавшие этот надломленный мир. Они и правда сильны. Гораздо сильнее него, всё это время слепо блуждавшего, потеряв свой путь.

Можно не тревожиться о будущем. Они справятся и без него, даже если его не будет с ними. Он наконец-то сможет поставить последнюю точку в истории неудавшегося Героя, до сих пор продолжавшейся в бессмысленном повторении всё тех же самых слов и событий.

– Неплохо. Сойдёт. – Виллем хихикнул. Из его рта хлынула кровь. – Вот только, Лакеш. За такое применение Сеньориса могу поставить максимум четвёрку. Если собираешься выступить против бессмертного, то используй его как убийцу бессмертных, в полную силу. Он просто нечто. Смог даже на целых пятьсот лет запечатать Гостя Элк Харкстен.

– Э?..

– Смотри внимательно. Вот как это делается.

Виллем положил ладонь на клинок. Карильоны зажигают Яд в зависимости от силы противника. Виллем больше не может зажигать Яд сам, но сквозь Сеньорис течёт огромная сила. Осталось лишь активировать его. Его пальцы прошлись по магическим каналам внутри меча. Воздух заполнили тихие звуки, словно он пытался играть на арфе неуклюжую колыбельную.

Один из сильнейших святых мечей древности, Сеньорис, считался лучшим среди всех Карильонов. В итоге сражаться им могли лишь немногие избранные. Условия для использования, изложенные простыми словами, звучали бы как-то так: лишь тот, кому некуда возвращаться; лишь тот, кто отчаялся вернуться; лишь тот, кто полностью отринул своё будущее. Сеньорис покорялся лишь тем, для кого исполнялись эти условия.

Не просто тот, кому предначертаны несчастья. Не просто тот, кто испытал несчастья. Не просто тот, у кого нет надежды. Не просто тот, кто отбросил надежду. Лишь тот, кто когда-то всеми силами стремился к цели, но принял невозможность достичь её, мог взять в руки этот клинок и достичь иной цели.

Трещины на клинке расширились, из них излился слабый свет. Особый Талант Сеньориса, сильнейшего из Карильонов человечества, проявил себя. Эта сила, способна подарить смерть чему угодно и кому угодно, без исключений, даже бессмертному. Свет постепенно угас и потух окончательно.

– Техник?.. – тихо произнесла Рантолк, поднимая голову.

– Виллем?.. – позвала Тиат, всё так же без толку держащая над головой Игнарео.

– У-у-у… Уа-а-а-а… – Лакеш просто плакала и плакала.

Дурочки. Голос больше не слушался, так что Виллем просто усмехнулся про себя. Вы победили. Вы одолели опасного Зверя и спасли Остров. Вы герои. Вы доказали, что нужны. Вы собственными руками обеспечили себе будущее.

Будьте счастливы. Радуйтесь. Если вы собираетесь просто плакать, то ради чего я собрался умирать? Это всё Итея. Разболтала, и теперь мой план разыграть злодея разрушен.

А-а, да что ж такое. Неудачник до самого конца. Ну почему ничто, за что бы я не брался, не идёт как надо?

…Но и так неплохо, разве нет? Это так по-твоему, вечно стараться на пределе сил.

Ему показалось, что кто-то смеётся над ним. Голос, который он никак не мог слышать. Виллем знал, что это наверняка просто галлюцинация. И всё же он был рад услышать этот голос в последний раз.

Он многое хотел бы сказать ей. Хотел бы передать многие чувства. Но у него не оставалось ни времени, ни сил на это.

“Спасибо.”

Он смог лишь произнести про себя это слово.

Внезапно его черным пологом окутала тьма. Виллем ощутил, что падает. Бесконечно падает в бездонную пропасть. Всё глубже и глубже в бескрайнюю тьму.

***

Тем временем на Втором Летающем Острове Нефрен резко обернулась. Перед ней раскинулся причудливый сад, где смешались и переплелись все четыре времени года. А за садом простиралось лишь голубое небо – во все стороны, докуда хватало взгляда.

– В чём дело? – спросил Великий Мудрец.

Нефрен не ответила.

– …Дурак, – пробормотала она.

Единственная слезинка скатилась по её щеке и упала на землю.