Что принесёт конец? Увидимся ли мы ещё хоть раз? (Новелла) - 2 Глава

Глава 2.1 Смерть старика

Однажды, старик, живущий сам по себе умер.

Глубоко под самым северным городским кварталом Лайелл-Сити находилась древняя станция контроля подземных вод. Построенная, когда город был еще молод и рос сам по себе, собирая медные листы и шурупы, маленькое здание с тех пор было заброшено, оставлено дрейфовать в промежутке между временем и историей после того, как другой объект лишил его первоначального назначения и вынудил его закрыться.

В углу этого старого здания старик испустил свой последний вздох во сне, уходя из этого мира без единого слова.

Довольная улыбка осталась на его лице — выгравированный остаток его многолетнего существования рядом с городом Лайелл. Он сидел так, словно решил немного отдохнуть после долгой ходьбы.

Никто не ухаживал за ним на смертном одре. Старые машины, окружавшие его, издавали слабое жужжание, когда пыль поднималась с их ржавых рам. Потом они тоже замолчали, чтобы больше никогда не двигаться.

Когда-то он был известен как старик Весенняя борода. Вполне вероятно, что многие из тех, кто жил на поверхности Земли, запомнили бы его как «самый знаменитый продукт Лайелла». — Он был худощав, небольшого роста, с огромной белой бородой. Он почти волшебным образом появлялся в разных частях Лайелла, беззвучно бегая в изодранной, грязной рабочей одежде, выполняя техническое обслуживание брошенных механизмов, разбросанных по всему городу. Некоторые говорили, что когда-то в далеком прошлом он был знаменитым инженером, но если и был когда-то, то теперь он был просто обычным чудаком.

Его настоящее имя было неизвестно, и у него не было родственников. Никто из тех, кто называл себя его знакомыми, никогда не объявлялся. Он никому не сказал ни единого слова. Естественно, он не просил и не принимал компенсации. Он просто чинил все, что можно было починить, а затем двигался дальше так же быстро, как и пришел.

Существовало множество теорий о том, что это за существо. Одни видели в нем всего лишь городскую легенду, другие предполагали, что это призрак или, возможно, фея. Он, конечно, действовал достаточно потусторонне, чтобы соответствовать этому описанию, но жил и дышал, как любой другой житель Лайелла.

По слухам, он был носителем крови земных драконов, которые погибли на поверхности в давно минувшую эпоху, и был их последним выжившим. Если в этом была хоть капля правды, то смерть старика была поистине великой трагедией; родословная, которая едва сохранилась более пятисот лет, теперь окончательно прекратилась. Конечно, было неясно, есть ли в этих слухах хоть какая-то правда, и теперь их невозможно было подтвердить.

Значение смерти этого одинокого старика пока остается неясным.

Глава 2.2 Кот и мышь

Один забытый старик однажды сказал: «Быть преследуемым женщинами — это честь, которую мужчины должны носить с гордостью.» Поколения, которые последовали за ним, расширили фразу: «Но прежде чем получить эту честь, будьте готовы сражаться за свою жизнь.”

Итак, четвертый офицер Феодор Джессман обнаружил, что бежит по коридорам Пятой дивизии.

Должно быть, это было очень интересное зрелище; он бежал быстро, но тихо, не делая ни одного слышного шага. Иногда он проходил мимо других офицеров в форме, которые сначала удивлялись, потом приходили в себя и отходили в сторону, чтобы посмотреть. В конце концов, бесы славятся тем, что легко передвигаются.

Время от времени Феодор краем глаза замечал висящие на стенах плакаты с надписью: «Не бегать по коридорам!». Где-то в глубине души ему хотелось извиниться. — Мне очень жаль — Тихо сказал он плакатам. — Простите меня, но это чрезвычайная ситуация!

— П-Подождите! — Крикнула преследующая его девушка. Она была молода, возможно, еще подросток, и носила военную форму, как и он. Ее походка была наполнена длинными шагами, которые в сочетании с ее вытянутыми и цепкими руками создавали довольно неприглядное зрелище. Топот ног девушки гремел по твердому полу с такой силой, что казалось, она оставляет за собой облако пыли, похожее на запряженный лошадьми экипаж. Как часто случалось во время этого упражнения, ее ярко-зеленые волосы подпрыгивали вверх и вниз.

— Я же сказала, подождите! Разве вы не слышите, как я с вами разговариваю?!

Конечно, Феодор не остановился, когда услышал ее слова. Если бы у него было хоть малейшее желание остановиться, как его просили, он бы с самого начала не стал спасать свою жизнь. Но если не считать этого, перед ним был неуклонно приближающийся угол.

Есть! Феодор рванулся всем своим весом в сторону и завернул за угол.

Конечно, одного этого было недостаточно для успешного побега; он просто исчез из поля зрения преследователя на несколько секунд. Но все, что ему было нужно, — это несколько секунд.

— Вы никуда не уйдете! — Девушка прыгнула через то место, где исчезла ее цель. — …А?

Но его там не было. На его месте стояла девушка с оранжевыми волосами и очень удивленным выражением лица.

— Лакеш?!

Преследователем Феодора был ни кто иной, как Тиат Шиба Игнарео, а девушка в ее руках была Лакеш Никс Сениолис.

— Аа! Ч-что происходит, Тиат?

— Феодор только что был здесь, не так ли?— Тиат рывком притянула другую девушку поближе. — А куда он делся?!

— Э-э, Он… Ну, видите ли — взгляд Лакеш метнулся в конец коридора.

— В ту сторону, да? Поняла. — Тиат кивнула и собралась уходить, но тут же резко развернулась, схватила дверь позади Лакеш и распахнула ее, открыв складское помещение, пустое, если не считать кое-каких припасов. Отвратительная вонь, похожая на мутную воду, наполнила воздух.

— Она вздохнула. — …Я проиграла.

— Ммм … Тиат?

— О, просто ты очень хорошо ко всем относишься, Лакеш, и я подумала, что ты могла бы прикрыть его, вот и все. Прости, что сомневалась в тебе.— Тиат помахала рукой и убежала. Топ-топ-топ-топ. Не подобает девушке ее возраста поднимать такой ужасный шум. Лакеш наблюдала, как она съежилась вдалеке, слегка приоткрыв рот.

Когда другой девушки уже не было видно и Лакеш пришла в себя, она тихо позвала: «Эм, Феодор? Она уже ушла.»

При звуке ее голоса Феодор раздвинул занавески прямо напротив нее. Он прятался в кустах под окном, выходящим во двор казармы. Он отодвинул занавески и спрыгнул на пол. — Эй, это было опасно — Сказал он, стряхивая с себя зеленые листья. — Ты действительно спасла меня.

— Я… Я рада помочь… Наверное… — Сказала Лакеш с немного обеспокоенным выражением на лице. — Но в самом деле, что вы такого сказали, что она так расстроилась?

— О, ну… Это довольно трудно сказать … На самом деле, гораздо труднее сказать, что это могло быть…

— Если вы не скажете мне, может быть, я позову ее и спрошу лично? В конце концов, я ее друг.

— Ммм…

Обычно Лакеш была робкой, но сейчас почему-то решила проявить настойчивость. Феодор почесал затылок, понимая, что никак не может выбраться из этой ситуации. — Печенье и бисквиты.

— А?

— Что будет вкуснее, если покрыть шоколадом? Я за команду печенья, а она за команду бисквита.

Лакеш крепко сжала губы, но все же у нее вырвался легкий смешок. Феодор сердито посмотрел на нее, чувствуя себя уязвленным. Вот почему я не хотел ничего говорить. — Но все-таки гоняться за кем-то из-за закускок? Это довольно узколобо, тебе не кажется?

— А разве это не относится и к вам, Феодор? Бегство означает, что вы не смогли прийти к соглашению с ней, верно?

— Ну и что же? Но печенье явно лучше.

Лакеш прикрыла рот рукой и отвернулась от него, все еще борясь с желанием рассмеяться.

— Тиат — моя старшая сестра, — Резко сказала она. — Теперь, когда взрослые феи покинули склад, она самая старшая из оставшихся. У нее почти нет боевого опыта, но она все равно старается быть примером для подражания детям. Хотя она всегда беспокоилась о своих способностях, она изо всех сил старается стать надежным и замечательным человеком.

— Да? — Феодор уже слышал все это однажды.

— Вот почему я всегда думала, что ей нужен друг, с которым она могла бы поссориться.

— Прошу прощения? — Он ничего не понял. — Во-первых, я не помню, чтобы становился ее другом. Кроме того, разве вы уже не спорите иногда со своими друзьями?

— Ну, я не имею в виду ссоры с друзьями. Это больше похоже на желание иметь друга, чтобы сражаться.

Феодор покачал головой. — Иногда я действительно не могу уследить за тобой…

— Неужели? — Лакеш немного подумала. — Ничего страшного, если вы не понимаете, Феодор. То, как вы сейчас выглядите, просто прекрасно. Я оставлю Тиат в ваших руках.

— В моих руках. Почему же ты решила именно так закончить диалог?

— Как я уже сказал, вам не нужно ничего понимать.

— Я не собираюсь соглашаться на что-то подобное.

— Нашла вас, уууу…

В конце коридора появилась фигура, отдаленно напоминающая Тиат. Она практически напоминала волка, охотящегося за своей добычей, как по форме, так и по духу. Даже если это было всего лишь на секунду, видеть девушку, которая так себя ведет, было просто ужасно.…

— О нет.

— Не смейте шевелиться!

Тиат подбежала к Феодору, когда тот снова начал взлетать, и они вдвоем пронеслись по коридору, как весенний ветер. Оставшись там, где они пробежали, и прикрывая волосы от хлеставшего по ним ветра, Лакеш снова с трудом подавила смешок.

***

Любой может запомнить факты.

Любой может забыть свои чувства.

Этот мир уже однажды прекратил существование. Даже сейчас она продолжает идти по пути разрушения.

Происхождение этой абсурдной истории можно проследить до резни, вызванной 17 зверями, которые всплыли давным-давно в истории.

В тот день Эмнетвайт, который процветал на поверхности, был уничтожен в мгновение ока.

Даже драконы и древние духи, существа, известные своей несравненной силой, быстро вымерли. Те, кто держался за жизнь и сумел выжить, тоже были изгнаны из своих домов и вынуждены бежать на плавучие острова.

К счастью, 17 зверей не могут летать. До тех пор, пока выжившие не спускались на поверхность, они могли в спокойно жить, не опасаясь угрозы со стороны зверей. Поэтому они назвали свой крошечный мир Регул Эйр и начали все заново.

С тех пор прошло много времени. Мир, который они знали, перемещался по все более тонкому льду.

Хотя небо было относительно безопасным, угроза со стороны зверей никогда по-настоящему не забывалась. Если бы была совершена хоть одна ошибка, великая резня могла бы возобновиться в небе. Те, кто решил взяться за оружие, работали до смерти, чтобы построить мир, пронизанный трещинами и дырами.

Их хрупкие, сколоченные вместе кусочки стабильности работали таким образом в течение 500 лет, и люди привыкли к миру. Каким-то образом Регул Эйр сохранялся на протяжении веков. Поэтому даже через сотни лет он останется на плаву. Такие убеждения росли и сохранялись во все большем числе умов.

***

Пронзительный, пронзительный смех рассек воздух, как удар хлыста. Множество бледных и ничего не выражающих фигур бежали бок о бок по улице.

Группа призраков? Вздрогнув, Феодор поспешно отвернулся.

Как и следовало ожидать, фигуры продолжали существовать под солнечным светом, а не таяли и исчезали, как легендарные призраки, о которых рассказывали сказки. Они были просто детьми, гуляющими вокруг, неотличимыми от обычных молодых зверолюдей. Мертвенно-бледное лицо, приковавшее его к месту, было всего лишь маской.

Это реальность, напомнил он себе. Солнце пробивалось сквозь облака над улицей Опенхилт Уэст Лок, собираясь садиться.

Феодор что-то невнятно проворчал себе под нос, поправляя кувшины с молоком, которые вот-вот должны были выскользнуть у него из-под рук. Его раздражало удивление чем-то таким скудным. — Неужели уже настало время для праздника памяти?

— Фестиваль Памяти?— Спросила Тиат со своего места рядом с ним. Он кивнул в ответ.

— А у вас на острове его нет, ребята? Все плавучие острова рядом с нами участвуют.

Кстати, настоящее название фестиваля было «Лунный фестиваль мемориалов и памяти». Он был назван великим мудрецом, который создал его, и, как обычно для таких вещей, его собственное имя оказалось трудно вспомнить. Поэтому все просто называли его праздником памяти. Участвующие острова имели номера районе 20, и каждый считал его главным событием сезона.

Теперь об истории, стоящей за фестивалем. Общее представление о нем сводилось к тому, что за зимой — периодом смерти — следует весна — период рождения. Другими словами, фестиваль борется против этого мира, который уже закончил свое существование, провозглашая, что такой безжалостный мир отказывается сдаваться, и что это замечательная вещь. Вот почему этот праздник празднуют все … По крайней мере, это первоначальная причина.

— Какая интересная маска. Она что, высечена из камня? — Тиат жевала печенье, задавая этот вопрос; напоминание о соглашении, к которому они пришли не так давно.

— Я буду убеждена, только если вы угостите меня шоколадным печеньем — Сказала она. — И они должны быть очень вкусными.

Как же она могла сделать так, чтобы это прозвучало, будто именно его заставили уступить? Феодор почему-то чувствовал себя неудовлетворенным тем, как все обернулось, но в любом случае был вынужден проглотить любые жалобы.

— Нет, это просто дерево, покрытое белой краской. В конце праздника памяти все маски бросают в костер, чтобы отослать мертвых обратно.

— Мертвых? — Еще один вопрос.

— Говорят, что наш мир соединяется с «другой стороной» в период между зимой и весной. Мертвые потеряли свои имена и лица, поэтому те из нас, кто живет на этой стороне, прячут свои лица и выбрасывают имена, чтобы соответствовать им. Таким образом, несмотря на то, что до покойного больше нельзя добраться, мы можем вместе отпраздновать приход весны.

Феодор пожал плечами и сухо усмехнулся. — Честно говоря, такого рода суеверия можно встретить где угодно. Главное —наслаждаться праздником от всего сердца — вот как они оправдывают эти легкомыслия.

— Угу… — Неопределенно пробормотала девушка, идущая рядом с Феодором. Он не мог сказать, о чем она сейчас думает. — А где они продают маски?

— Более или менее везде. Магазины одежды и обуви обычно заполняют свои полки подобными масками примерно в это время года. Узоры все разные, и есть маски, специально подобранные для разных рас, поэтому теье нужно будет просмотреть множество мест, пока ты не найдешь то, что привлечет твое внимание.

— Угу… — На этот раз в голосе Тиат прозвучало легкое любопытство.

— Если хочешь, я могу подсказать несколько магазинов, которые нужно проверить.

— Ну… Я думаю, что это кажется интересным, но, честно говоря, это было бы слишком странно.

— Ну и что?

— Это вещи, которые носят живые люди, потому что они хотят встретиться с кем-то, кто умер, верно? Если это так, то я никак не могу участвовать.

— Опять эта логика? — Устало проворчал Феодор. Предположительно, Тиат и подобные ей девушки — феи. Было почти очевидно, что феи не обладают жизнью, будучи душами тех, кто уже умер. Вот почему было бы странно, если бы она присоединилась к стороне жизни во время праздника, где смерть и жизнь соединяются. Что-то в этом роде, вероятно, и было тем, к чему она стремилась.

Возможно, она и не ошиблась бы, если бы подумала именно так. В то же время чисто логически аргумент не удовлетворил бы всех. Со своей стороны, Феодор от всей души отверг его как абсурдную причину быть исключенным из фестиваля.

Разумеется, он знал об их происхождении. Феи — это просто природные явления, созданные бестелесной душой ребенка, который не знал, что он мертв. Они попадали в ту же категорию, что и дождь или гроза, которые могли образоваться в результате атмосферного давления и изменения влажности. Подобно шторму, они могли появиться где угодно, лишь бы условия были соблюдены.

Но на этом сходство заканчивалось. Штормы не едят пончики, не размахивают мечами, не восхищаются старшими и не плачут, когда им грозит почти верная смерть. Феодор уже очень хорошо понимал этих девушек. Вот почему он никак не мог смириться с мыслью, что феи не были живыми существами.

— Тебе действительно не следует говорить такие вещи.

— Знаю, но я не собираюсь изображать интерес только ради вас, — Равнодушно ответила она.

— Знаешь, большинство людей хотели бы, чтобы их начальство было счастливо.

— Хм, возможно, но… — Тиат на минуту замолчала. — Я не особенно хочу видеть вас в хорошем настроении, и сомневаюсь, что сделать вас счастливым будет для меня хоть малейшим вознаграждением. В общем, я думаю, что в этом нет необходимости.— Она сказала это честно и без тени иронии в голосе, как будто обсуждала погоду.

— Ты так сильно меня не любишь, да…

— Да, конечно.— Тиат одарила его звериной улыбкой, полной оскаленных зубов, одна из которых напоминала не что иное, как рычание. — Я ненавижу вас.

Феодор цокнул языком. — А это еще почему?

Говорят, что бесы — двоюродные братья лжецов. Они не только сами были знатоками лжи, но и умели ловко распознавать ложь, скрытую в словах, произносимых другими расами.

Но в словах Тиат не было лжи. Когда она сказала, что ненавидит его, она была абсолютно, недвусмысленно, прямолинейна и честна.

Эта фраза могла бы также нести в себе чувства нежности, игривости, другие эмоции, близкие ее сердцу. И все же из глубины того же самого сердца пришла истина: Я ненавижу тебя.

Его охватило жгучее желание швырнуть ее слова обратно ей в лицо. Солидарен. Я тоже абсолютно точно ненавижу тебя.

Но если бы он это сделал, то выглядел бы жалким неудачником. Поэтому Феодор сдержался.

***

Лайелл — это умирающий город, цепляющийся за плавучий остров, которому суждено погибнуть в обозримом будущем.

Все жители бежали на другие острова. То, что когда-то было процветающим шахтерским центром, теперь не более чем одинокий город-призрак, всего лишь тень того, чем он когда-то был.

С другой стороны, пусть город и ползет к двери смерти, он еще не сдулся. Сейчас Лайелл все еще остается городом. Хотя никто не знает, можно ли продолжать поддерживать его внешний вид, Лайелл еще не пришел в упадок. Население сильно уменьшилось, но пока еще не упало до нуля. Инфраструктура поддерживается в рабочем состоянии послушными големами. В гаванях может быть пришвартовано меньше воздушных кораблей, но общественные суда продолжают приходить, а вместе с ними — люди и товары.

Полмесяца назад инцидент в Лайелле привел к разрушению значительной части портового района.

Каждый плавучий остров оборудован гаванью, где могут садиться и взлетать дирижабли. Проще говоря, такие порты можно считать парадной дверью островов. Поскольку воздушные корабли в принципе ограничены только прибытием и отбытием из гаваней, люди и товары, естественно, должны проходить через парадную дверь. Созданная таким образом структура была жизненно важна для острова.

Теперь оставалась только половина портового района, и само собой разумеется, что и без того слабая связь этого острова с другими почти сошла на нет.

Для других островов потеря гаваней была бы вопросом жизни и смерти. Однако состояние Лайелла не предвещало ничего хорошего. Поток воздушных кораблей, направляющихся к острову, уже давно иссяк, и его экономика была не настолько здорова, чтобы задержка с прибытием товаров нанесла бы ей больший вред, чем это уже было. Город, уже стоявший на пороге смерти, не имел особой разницы, будет ли он жить или умрет.

Мелкие трагедии больше не затрагивали жителей этого смертельно раненного города, ожидающего конца. Они наполнились тишиной и покоем, которые можно было ожидать от спящих, и сегодня не было ничего особенного.

***

Они снова прошли мимо группы людей в белых масках.

— … Хм? — Феодор остановился, повернувшись к ним, и Тиат тоже остановилась. Он не был уверен, почему; группа казалась слегка подозрительной, но не было никакой конкретной причины, по которой они могли бы быть такими. Это было так близко ко времени начала фестиваля, что едва ли было необычно видеть людей в масках. В наши дни большие группы людей были редким зрелищем в Лайелле, но и только.

Живые прятали свои лица, чтобы быть ближе к мертвым. Она скрывала в них все узнаваемые черты, делая невозможным отличить одного человека от другого. Неспособность сделать это сама по себе помешала бы встрече живых и мертвых.

Феодор знал, что это всего лишь глупое суеверие, и у него не было причин передумать. И все же где-то должна быть какая-то основа для этой веры. Во всяком случае, тех, кто носил маски, было невозможно опознать. Центр Лайелла в настоящее время был затоплен — хотя на улицах было недостаточно людей, чтобы такое высказывание было точным, их все еще было довольно много — бесцельно бродящими людьми в масках.

— Что случилось? — Спросила Тиат, жуя очередное печенье.

— Помнишь то заявление, которое недавно сделала военная полиция? После того как Кроянс уничтожил часть портового района, они занялись своими записями, чтобы реорганизовать все свои оперативные отчеты о передвижениях там за последние полгода.

— О да, они действительно упоминали что-то подобное. Но почему вы об этом заговорили?

Когда большое количество людей входило и выходило из порта, безопасность, естественно, становилась слабой или недостаточной. Контрабандистам было бы слишком легко воспользоваться такими пробелами, чтобы проникнуть туда и переправить свои незаконные товары.

— Они нашли огромное количество свидетельств, указывающих на изменение записей. После того, как все ошибки были исправлены и цифры подсчитаны снова, кажется, что они обнаружили дисбаланс. Как оказалось, людей приходило больше, чем уходило.

— В этом есть смысл, не так ли? Поползли слухи о падении части города, так что, конечно, количество людей, приходящих сюда, будет… — Пакет с печеньем, который несла Тиат, грозил выскользнуть из ее рук. — Вы хотите сказать, что сейчас в Лайелле больше людей?

— Именно это я и сказал, не так ли? Они даже пошли на то, чтобы испортить официальные записи, чтобы проникнуть внутрь.

— Ну и что же? Значит ли, что это место похоже на тайное туристическое направление?! Является ли Лайелл местом номер один для городов, которые вы обязательно должны посетить, даже незаконными средствами?!

Это совершенно невозможно.

Лайелл был городом, переживающим свой конец. Однако в течение многих лет его жизнерадостность угасала, поскольку все больше и больше домов становилось заброшенными. С точки зрения Феодора, казалось, что число людей, живущих здесь, не растет. Знакомые пекарни одна за другой снимали свои вывески, и никаких новых магазинчиков на смену им не появлялось. Посетители не будут ходить по главной улице, так что вряд ли Хлебная лавка, предлагающая пончики, будет поддерживаться их бизнесом.

Это означало, что неизвестная, безликая толпа тайно жила в этом городе, управляемом машинами.

…Моя сестра тоже в этом замешана, да?

Он вспомнил женщину с серебристыми волосами, которую встретил на днях, свою кровную старшую сестру. Она была бесенком в самом прямом смысле этого слова. Ее личность была извращена, она превосходно умела лгать, она была быстра на ногах… И ее сильной стороной были стратегия и интриги. Но что она надеялась сделать в этом жалком месте?

— Итак… Что происходит?

— Ничего такого…

Если не считать его сестры, в обязанности военной полиции входило заботиться о подозрительных людях. У Феодора не было причин обращать на них внимание. Какое-то зловещее чувство терзало его, но оно не было достаточно твердым, чтобы действовать дальше. Даже если бы ему было не все равно, у него едва ли нашлось бы свободное время, чтобы провести расследование. Дело было только в том, что в городе скрывались просто подозрительные люди, а вокруг могла бродить группа с неизвестными намерениями.

Как вскоре узнал Феодор, это было именно так.

Глава 2.3 Яблоко и Зефирка

В последнее время из леса на окраине Лайелла стали доноситься детские вопли.

Даже если кто-то изо всех сил старался не обращать на них внимания, крики все равно не прекращались. Однако, даже если кто-то входил в лес и искал, вышеупомянутых детей нигде не было видно.

— Крики раздаются далеко отсюда, так что они не причинят никакого вреда. Но как бы вы на это ни смотрели, это жутко… По крайней мере, я так думаю.

Армадо, служивший командиром 5-й дивизии крылатой гвардии, обвел взглядом собравшуюся в комнате группу. — Как это звучит?

— Хм… — Задумчиво пробормотала девушка с ярко — зелеными волосами — Тиат. — А вы что думаете, ребята? — Спросила она.

Панибаль кивнула, и ее длинные пурпурные волосы затрепетали. — Судя по всему, мы можем считать это весьма вероятным.

— Нам нужно поторопиться и выяснить это, — Добавила Лакеш с озабоченным выражением лица. — Хорошо, если там никого нет, но если вдруг кто-то есть, я хочу с ним встретиться.

— Ага! — Коллон подпрыгнула от возбуждения, высоко подняв руки. — Это будет великая миссия захвата!

— … А теперь держись. — Стоя на небольшом расстоянии от четырех девушек, Феодор нерешительно поднял руку. — Я не могу помочь, но чувствую себя как-то не так. Неужели вы четверо поняли из этого объяснения что-то такое, чего не понял я?

Тиат вздохнула, на ее лице было написано явное раздражение. Он ждал подобной реакции; с самого начала он не ожидал от нее ни малейшего дружеского отношения. С другой стороны, Коллон разразилась безудержным смехом, и Панибаль тоже засмеялась и она весело похлопала его по спине.

— Ах, я совсем забыла!

— Простите, но мне казалось, что вы уже член нашей семьи.

В прочем, ничего другого он от них и не ждал. Лакеш тоже извинилась и с видом раскаявшегося начала объяснять: Видите ли, дело в том, что… В лесу может быть кто-то, кто принадлежит к той же расе, что и мы.

Это тоже было то, чего он ожидал или, скорее, надеялся. Из всех четырех странных девушек только у Лакеш были хорошие навыки общения с людьми. Она убирала беспорядок, оставленный остальными тремя, и Феодор стал видеть в ней прилежного собеседника.

А теперь, что касается деталей проблемы… — Той же расы?

— Д-Да, Лепреконы.

Он немного подумал. — Простите, но я, кажется, ничего не понимаю. Что именно вы имеете в виду?

— Наша младшая сестра, возможно, уже родилась, так что мы хотим поскорее встретиться с ней.— Это объяснение только заставило Феодора еще больше задуматься.

…Да. Я вообще ничего не понимаю.

— Понятно, понятно… Значит, так оно и есть? — Хозяин комнаты, командир 5-й дивизии, до этого момента хранивший молчание, кивнул головой, закованной в панцирь. — Обычно некий колдун, специализирующийся на подобных вещах, произвольно прибывает, произвольно исследует и произвольно захватывает цель. Однако на этот раз все будет зависеть от вас, ребята.

Его взгляд остановился на девушках, которые дружно кивнули.

— Да, оставить все на вас четверых — это будет прекрасно. Первый офицер снова кивнул. — О’Кей, четвертый офицер Джессман, я доверяю вам обязанности надсмотрщика. Если новый Лепрекон будет найден, немедленно заберите его и принесите сюда.

Понятно, значит, так оно и будет.

Феодор, возможно, и не понимал, что ему делать, но номинально он все еще был начальником четырех девушек. Если бы у них была какая-то задача, которую они должны были выполнить, она была бы дана в форме приказа, чтобы он передал ее вниз.

— Понятно. — В глубине души его уже тошнило от этого, но он, конечно, не показывал виду. Как всегда, он спрятал свое негодование за тщательно сфабрикованным выражением лица. — Я, четвертый офицер Феодор Джессман, сейчас же приступаю к наблюдению за ситуацией.

***

Примерно через три часа Феодор уже сидел на пне возле внешнего периметра леса. Упомянутый лес находился на слегка возвышенной части острова, достаточно высокой, чтобы смотреть вниз на часть Лайелла. Только четыре феи ушли в самую глухую часть леса, оставив Феодора позади, чтобы он скучающе зевал на небо.

В описаниях фей в сказках часто говорится: Только дети, чистые сердцем, могут мельком увидеть их. — Это больше, чем просто слухи. Похоже, что это было уникальной характеристикой фей. Хотя это противоречило всякому здравому смыслу, очевидно, несформировавшимся лепреконам было трудно находиться рядом с кем-либо, кроме невинных детей или других фей.

— Э-э-э, конечно, мы не говорим, что ваше сердце испорчено или что-то в этом роде! — Пролепетала взволнованная Лакеш, отчего Тиат разразилась хриплым смехом. — Это просто на всякий случай, так что, пожалуйста, не поймите меня неправильно!

Феодор прекрасно сознавал, какая скверна таится в его сердце, и, во всяком случае, у него не было веских причин настаивать на своем участии. Он должен был следить за ними и не упускать их из виду, но, учитывая все обстоятельства, это была всего лишь формальность. И вот теперь он ждал их возвращения за пределами леса.

Сидя на одном месте и погруженный в свои мысли, Феодор с удивлением обнаружил, что это был неплохой шанс подумать о жизни. Вообще-то тут есть о чем подумать, а…

Ежедневные обязанности крылатой гвардии в течение трех месяцев, предшествовавших решающему сражению. Последствия инцидента с Кроянсом, который произошел совсем недавно, еще ощущалась. Принимать или не принимать меры против растущего числа подозрительных личностей в Лайелле, но не как офицер крылатой гвардии, а как Феодор Джессман. И конечно же, он не мог забыть проверить магазин сладостей на Вест-Стрит на предмет их новых угощений.

А теперь перейдем к планированию.

У Феодора Джессмана была цель.

Даже если это означало отбросить все остальное, он должен был ухватиться за свою мечту. В течение пяти лет он всецело посвятил этой цели: присоединился к крылатой гвардии, играл роль образцового солдата, поднимался по служебной лестнице.

Встреча с феями.

Хотя сведения о так называемом секретном оружии крылатой гвардии были случайными, это все же был необходимый шаг к его цели. Это можно было бы назвать удачей, сильно продвинувшей его планы к тому моменту, когда он сможет перейти к следующему этапу.

Следующий этап… Другими словами, взять под контроль это секретное оружие, и если это невозможно, обнаружить слабое место, чтобы уменьшить его эффективность.

У меня еще есть время… Но я не могу позволить себе расслабиться слишком надолго.

Феодор поднял голову, пытаясь успокоить растущее в его сердце нетерпение. Белая птица неизвестного вида пролетела над чистым голубым небом.

— …Съесть бы что-нибудь. — Пробормотал он прежде, чем осознал, насколько пустым был его желудок. Он порылся в карманах, но не нашел ничего, что можно положить в рот. Обычно у него под рукой была пара леденцов, но сегодня он забыл пополнить запасы.

Затем Феодор порылся в своей сумке и нашел одно-единственное яблоко. — Пожалуй, сойдет — Проворчал он; сладкая конфета еще больше изменила бы его настроение, но нищим выбирать не приходится. — Радуйся, что у тебя есть хоть что-то съедобное, — Напутствовал себя Феодор, доставая из кармана складной нож и начиная чистить яблоко. Он уже более или менее привык обращаться с ножами; узкая полоска красной кожуры, свисавшая с плода, быстро удлинялась.

Рядом с ним зашуршал куст. — Хм? — Феодор посмотрел в его сторону, думая, что это всего лишь кролик или какое-то другое маленькое лесное существо.

Маленький ребенок, по-видимому, без клыков, рогов, крыльев и чешуи, что-то такое, что можно было бы назвать безымянным — высунул свое лицо из тени кустарника, пристально глядя на руки Феодора.

Он замер, когда ребенок наклонил голову. На некоторое время воцарилось странное молчание, так как, скорее всего, ребенок боролся между своими инстинктами осторожности и любопытства. В конечном счете победило последнее. Куст снова зашуршал, когда ребенок встал на свои короткие, толстенькие ножки и серьезно заковылял к Феодору, не сводя глаз с яблочной кожуры, свисавшей с его рук.

Его неопрятные волосы были яркими и красновато-коричневыми. Если судить о его возрасте, используя в качестве ориентира бесов, то ему должно быть около двух лет — хотя, конечно, у разных рас разная продолжительность жизни, и такие оценки не имеют никакого реального значения. Ребенок был обнажен, все его тело было открыто окружающей среде. Феодор ожидал, что он будет покрыт порезами, от появления таким образом посреди леса, но, похоже, их не было. Он поколебался, потом быстро проверил ее пол. Это была девочка.

— Уваа… — Когда яблочная кожура в его руках закачалась, глаза малыша тоже закачались, словно следуя за ней.

Это определенно то, что они ищут.

— …Здесь же не может быть дома с потерянным ребенком или что-то в этом роде, верно? Какой это был бы ужасный момент… — Феодор замолчал, не совсем понимая, к кому обращается. Естественно, никакого ответа не последовало.

Девочка все еще пристально смотрела на него. Пристальный взгляд на нее не оставлял никаких сомнений. Он смутно задавался вопросом, Куда делась эта история о том, что только чистосердечные дети могут видеть фей.

— Извини, — Сказал он наконец, — Но я тебе этого не дам. Это мое.

Девочка подняла голову и посмотрела Феодору прямо в глаза. Она моргнула один раз, как бы говоря — А?

Для ребенка, еще не научившегося рассуждать, не было большой разницы между шепотом ветра, журчанием ручья или кислым ворчанием человека. Интересно, что это был за странный шум — простое любопытство направило их внимание в сторону таких звуков.

…Я действительно плохо справляюсь с детьми, не так ли?

Признаться в этом потомкам бесов, существам, которые полагались на методы и опыт, жизни в обществе, было трудно, но Феодор должен был быть честен с самим собой.

Интересы ребенка доходили до крайности. В мире ребенка не существовало ничего, кроме того, что ему могло бы нравиться или не нравиться, и установить неутомимые умеренные отношения, удовлетворяющие обе стороны, было невозможно.

А пока он мог бы изобразить искусственную улыбку и привести ее в хорошее настроение. Но если ему это удастся, она неизбежно привязается к нему и начнет ходить за ним по пятам. Если это случится… Он почувствовал раздражение, просто подумав об этом.

— Возвращайся в лес — Сказал он так холодно, как только мог. — Твои милые старшие сестры ищут тебя. Возвращайся и дай себя найти.

— Уве?

Никакой реакции. Взгляд ее вскоре вернулся к яблочной кожуре, ее круглые зрачки закачались влево и вправо.

Улыбающееся лицо Феодора дернулось, потом он расслабился его и тяжело вздохнул. Величайшее оружие дьявольского лжеца оказывалось неэффективным против того, кто был равнодушен к словам. И что же мне теперь делать?

Ворча ни на кого конкретного, он снова принялся чистить яблоко. По мере того как кожура становилась все длиннее и длиннее, внимание ребенка все больше и больше сосредотачивалось на ней.

— Я тебе его не отдам — Холодно сказал он. Яблочная кожура с громким шлепком упала на землю. — Черт побери, да где же эти четверо вообще ищут?

Она прямо здесь. Новенькая была прямо здесь.

Пока он продолжал тихо жаловаться, маленькая рука схватила его за в униформу на ногах. Молодая девушка пыталась вскарабкаться к нему на колени. Ее хватка была сильной, но нежной, и сквозь ткань исходил сильный жар ее тела.

Было бы так легко стряхнуть ее с себя, но если бы он это сделал, ребенок мог бы пострадать. Феодор заколебался, и девушка воспользовалась случаем, чтобы закончить взбираться к нему на колени. Она радостно протянула свои короткие ручки к его яблоку.

— Эй, прекрати это! — Ее протянутая рука бесплодно взметнулась в воздух, когда Феодор наклонился назад, поднимая яблоко и нож в своих руках к небу. — Прекрати, это опасно! Перестань дергаться и слезь с меня!

Девушка не слушала его возражений. Она несчастно вскрикнула, одной рукой схватившись за грудь Феодора, а другой нетерпеливо потянувшись вверх. Снова и снова он не не помогал ей; снова и снова она отказывалась сдаваться, все время всхлипывая.

— А-а… Стой, черт возьми! Я тебе его не отдам, так что кончай уже! — Повторил Феодор еще раз, повторяя слова, которые уже не доходили до девушки, чувствуя, что он говорит сам с собой.

— Мы вернулись.

— Извините, что заставили вас ждать!

Феодор услышал за спиной холодный голос Тиат, а затем взволнованный голос Лакеш. Он медленно повернулся, тупыми движениями напоминая проржавевшую шестерню. Девушка потеряла равновесие, когда он двинулся, и чуть не упала с его колена, прежде чем вцепилась в него.

На границе леса стояли хозяева голосов, которые он слышал, а также их спутники. И…

А?

На руках у Лакеш лежала Спящая девушка, завернутая в одеяло. На вид ей было около двух лет, и волосы у нее были небесно-голубые.

— …Кажется, произошло что-то странное, — Только и смог сказать Феодор.

— Эта девушка… — Тиат прищурилась. — А она… Твоя? — Неловко спросила она. По правде говоря, казалось, что она была сбита с толку странной ситуацией и решила задать смехотворно неуместный вопрос, который совершенно не касался рассматриваемой проблемы.

— … Неужели я выгляжу таким старым? — Феодор ответил на ее неуместный вопрос неуместным ответом. С обеими руками, все еще поднятыми вверх, и голым малышом, висящим у него на шее, он мог качать головой только горизонтально. Девушка посмотрела на него снизу вверх, и ее алые глаза блеснули, словно задавая вопрос.

***

Конечно же, синеволосая девушка, которую четверо привели из леса, была недавно рожденной феей. Это означало, что рыжеволосая девушка, висевшая у него на шее, была точно такой же.

Случай рождения двух фей за раз не был чем-то таким, что можно было бы считать обычным, но и не был совершенно неслыханным. Две жизни были созданы в процессе, где обычно рождается одна. Феодор полагал, что это похоже на другие расы, рождающие близнецов.

— Лантол и Нофт родились так же, — сказала Тиат. — Но вы, наверное, этого не знали, а?

Естественно. Он впервые услышал эти имена. — Когда это случается, возникает какая-то проблема, верно? Это… История, которую вы часто слышите, где сила одного человека разделяется между двумя, когда они рождаются… Так что оба ребенка хрупкие или что-то в этом роде?

— А, все в порядке — Беззаботно ответила Тиат. — Возможно, такой эффект и существует, но его будет недостаточно для того, чтобы мы увидели какие-то явные различия.

Феодор оглянулся на Коллон и Панибаль, которые несли на спине двух спящих детей. Лакеш немного отстала от них, мягко улыбаясь.

— До того, как феи «родились», у них не было физического тела, они не ели и не спали, — Сказала Тиат. — Такой сон — доказательство того, что они крепко держатся за свое существо. Вам не нужно беспокоиться о них.

Не то чтобы я волновался или что-то в этом роде. Я просто был немного, совсем чуть-чуть интересовался. Это все. На самом деле меня беспокоит… Кое-что другое.

— Эти двое… Они скоро станут такими же, как вы, ребята?

— А?

— Девушки-самоубийцы, размахивающие большими мечами?

— А-а. Вы же знаете, как это подло сказано. — Тиат рассмеялась, ничуть не обидевшись.

Ответа он так и не получил.

Глава 2.4 Федо

Они не могли вечно называть их «тот ребенок» или «этот ребенок». Обе девочки нуждались в собственных именах.

Когда этот вопрос был поднят, первый офицер и четыре феи затихли. О чем они так беспокоятся? Удивился Феодор. Имена должны быть естественной темой для разговора. В конце концов, это были всего лишь имена. Пока их легко понять, все будет работать. Например, заимствование имени какого-то известного человека или передача имен членов семьи.

Это навело Феодора на мысль. — Я все понимаю. Как насчет того, чтобы назвать одну из них в честь этой Ктолли? Может быть, я и не видел ее такой, но разве она не была якобы удивительной и чудесной?

После этого молчание стало неприятным.

Как оказалось, называть фей в честь других людей было табу, и они особенно использование имен, которые когда-то принадлежали предыдущим феям. Хотя они сами не понимали подоплеки происходящего, девочек, похоже, учили продолжать эту традицию.

Давать имена феям нужно было как можно осторожнее. «Самые старые из фей во время своего нового появления должны внимательно читать прошлые записи, готовясь к выбору подходящих имен для новорожденного», — Говорили они, хотя такие вещи не были строго соблюдены, и это было скорее обычаем.

Они поспешно послали запрос в свой дом на 68-м плавучем острове. Впоследствии было решено, что для этих двух детей будут выбраны временные имена, пока не будут определены их собственные имена, которые никогда не были бы даны настоящим людям. Было бы лучше, если бы имена были одновременно небрежными и бесспорно подходящими.

Перед солдатами и феями, почесывающими головы и спрашивающими друг друга, что им делать, рыжеволосый ребенок с удовольствием ел хрустящие ломтики яблока. Тем временем Коллон тыкала голубоволосую девушку в мягкие щеки, а та извивалась от неудобства.

Было решено, что красная будет Яблоком, а синяя — Зефиркой.

Нет, нет, нет, это нехорошо. Легкие имена, конечно, лучше, но у этих вещей должны быть пределы!

Феодор держал свои мысли при себе. — Яблоко, тебя это устраивает?

Она улыбнулась и хихикнула на его вопрос, ее лицо было липким от слюны и фруктового сока.

— А как насчет тебя, Зефирка? — Другая девушка посмотрела на него и слегка наклонила голову, как бы говоря: «А?»

Если не было никаких возражений со стороны вовлеченных сторон, он полагал, что не имеет права говорить что-либо еще. Во-первых, его роль заключалась лишь в том, чтобы присматривать за Тиат и остальными. Он был всего лишь мимолетным незнакомцем для этих двух детей, и он защищал их только во время выполнения своего долга рядом с четырьмя девочками. У него не было ни права, ни обязанности вмешиваться. Кроме того…

Остальное Феодор оставил недосказанным, предпочитая не слишком зацикливаться на этом вопросе. Было бы лучше, если бы 68-й плавучий остров мог ответить раньше, и они получили бы собственные имена. Это было все, о чем он хотел думать.

— Было бы неудобно, если бы мы не смогли придумать, как их назвать, — Пробормотал Феодор, словно разговаривая сам с собой. Внезапно он обернулся, почувствовав на себе чей-то взгляд, и обнаружил, что Панибаль смотрит на него с загадочной ухмылкой.

…Просто совпадение, подумал он. Она не слышала его бормотания… Или ему так хотелось верить.

***

Здание, которое теперь использовалось в качестве базы 5-й дивизией, первоначально было зданием Государственной школы. Оно было закрыто из-за административных проблем задолго до инцидента с Элписом пять лет назад. В то время его планировали переделать в завод по производству дирижаблей, но эти планы потерпели некоторые неудачи. Одна вещь вела к другой, что привело к нынешней ситуации. После чего права на строительство были наконец переданы крылатой гвардии.

Другими словами, изначально он не был задуман как военный объект.

Вероятно, именно поэтому военная и фабричная части были не в ладах и плохо переплетены. Казармы особенно выделялись своей ужасной постройкой. Одна секция могла быть переполнена комнатами, в то время как в другой их не хватало, и сами комнаты могли быть самыми разными — от клаустрофобически крошечных до чрезмерно просторных. В целом все здание напоминало хаотичную коробку с игрушками, битком набитую перевозбужденными и неряшливыми детьми.

Хотя масштаб отличался, такой же хаотичный беспорядок существовал и в некоторой комнате, оставленной неиспользованной все это время. Несмотря на то, что помещение было довольно просторным, оно находилось далеко от входа в казарму и располагалось на верхнем этаже, поэтому его оставили в одиночестве собирать пыль.

Примерно месяц назад в эту комнату были доставлены две двухъярусные кровати, и четыре новых жильца вошли, чтобы начать свою жизнь в этом учреждении.

Кроме того, буквально на днях в одной комнате были установлены две маленькие кроватки. Вошли еще двое новых жильцов и начали свою жизнь.

***

— Федоооо! — Как только Феодор вошел в комнату, в него полетела маленькая красная ракета и ударила прямо в живот.

Если отбросить элемент неожиданности, то это была на самом деле очень эффективная таранная атака, с достаточной силой, достаточной для того, чтобы заставить человека выблевать все, что он съел. Феодор согнулся пополам, внезапно искренне обрадовавшись, что не свой съел ланч до того, как пришел сюда.

После первого же нападения к нему, пошатываясь, подошло маленькое синее существо. — Феоду! — Крикнула она, подбегая так быстро, как только могли нести ее крошечные ножки. По сравнению с предыдущим пушечным ударом, она была просто очаровательна.

— А, Яблоко, ты… Эй…

Он окликнул ее по имени, намереваясь отругать, что-то вроде: Прекрати это делать! Это же опасно!

Но когда она подняла на него свои огромные глаза, он совершенно забыл все, что собирался сказать. — …Хорошо быть энергичным, — Запинаясь, закончил Феодор, — Но не будешь ли ты со мной немного помягче?

— Эй, йо! — Яблоко выстрелила в ответ безумно веселым ответом, за которым последовал такой же крик Зефирке. Вполне возможно, нет, определенно так оно и было, что ни один из них не понял ни слова.

Хотя они были молоды, они были солдатами, которые однажды понесут на своих плечах будущее Регула Эйра. В данный момент они были переполнены энергией, счастьем и надеждой. В этой ситуации ему хотелось простить их позитив. Однако за ними не так-то просто угнаться…

Феодор мало верил в свою выносливость. Не то чтобы он был особенно слаб, но у бесов не было ни физической силы, ни выносливости. Они были существами, которые жили, используя и всячески эксплуатируя других.

Их извращенная мораль, их стыд, который приходил вместе с вечной необходимостью двигать собственным телом, глубоко укоренились в крови бесов. Даже при том, что он мог использовать меч в качестве козырной карты в чрезвычайных ситуациях, Феодор не мог полностью натренировать свое сердце, легкие или мышцы для сохранения энергии для этих чрезвычайных ситуаций. Какая неприятная история.

Думая о том, что сказать девочкам, Феодор небрежно бросил несколько слов. — Их и так уже целая куча. Не смей вмешиваться, Панибаль.

— …А что, так уж плохо, если я это сделаю? — Панибаль, которая была в состоянии продолжать борьбу, расслабилась. Она казалась слишком удивленной.

— Я хочу знать, почему ты решила, что я это позволю.

— А-а, вот оно. Я верила в ваше доброе сердце, но увы…

Вера. Я вижу. Какое удобное слово. Он мысленно рассмеялся.

— Если не считать моего сердца, мое тело уже достаточно заполнено. — Феодор никак не мог оторваться от пары девушек, все еще крепко прижимающихся к его талии. Он чувствовал себя так, словно его съела змея.

— Разве это не нормально для мальчиков — демонстрировать любой талант, каким бы маленьким он ни был?

— Нет, если им прикажут это сделать. Человек должен проявлять инициативу, чтобы гордиться этими вещами. — Феодор отвернулся от ее легкомысленного разговора, когда ему вдруг что-то пришло в голову. — Скажи, Панибаль? Может быть… Ты сегодня в плохом настроении?”

— Хм? Почему вы так думаете?

— Да так, ничего. Просто захотелось спросить, вот и все. — Если он и должен был объяснять причину, то только потому, что ее обычная уверенная улыбка не соответствовала ее глазам, или потому, что ее тон казался необычно колючим, или что-то в этом роде.

Панибаль покачала головой. — Вам потребовалось некоторое время, чтобы понять это… Но да, возможно, я сейчас немного не в духе.

— О, правда?

— Видите ли, эти двое только-только начали слушать историю, которую я им рассказывала. — Панибаль подняла с пола книжку с картинками. — И как только вы вошли… Ну, вот вам и результат. Я немного ревную.

Вероятно, потому, что он чувствовал ее недовольство, Феодор заметил, как она надула свои маленькие губки.

— А… — Феодор вполне мог принять подобную причину. Он снова попытался окликнуть их более резко: «Яблоко, Зефирка?»

Два веселых голоса пронзительно закричали ему в ответ, и он внезапно почувствовал, что лучше сменить тему разговора. — Неужели здесь только ты? А как насчет остальных трех?

— Лакеш почувствовала себя немного нехорошо, и я силой загнала ее в лазарет.

— С ней все в порядке?

Панибаль пожала плечами. — Она сказала: «Тебе не нужно беспокоиться обо мне.»

Не стоит беспокоиться, ха… Он сомневался, насколько можно доверять этой фразе, поскольку она прозвучала из уст Лепрекона.

— Даже на наш взгляд, с ее телом не было ничего особенно плохого, — сказала Панибаль. — Но на всякий случай мы отпустили ее в лазарет, чтобы она могла немного передохнуть. Во всяком случае…

Она быстро взглянула на Яблоко и Зефирку. — Она не могла надеяться на отдых и восстановление сил, если была здесь с этими двумя.

Поскольку Феодор в данный момент был на грани полного истощения сил, это замечание показалось ему весьма убедительным. — … А как же Тиат и Коллон?

— Их вызвал первый помощник капитана.

— А?

А что у него за дела только с двумя из них? Может быть, их ругают за то, что они сломали что-то во время игры? Если это так, то он надеялся, что не попадет под перекрестный огонь только за то, что был их старшим офицером на бумаге.

— Фведо! Федоооо!

Пока они разговаривали, две девушки, обернувшиеся вокруг Феодора, казалось, открыли для себя новую игру. Теперь они радостно хлопали его по бедрам мощными ударами ладоней, не сдерживая сил. Несмотря на то, что они были всего лишь маленькими детьми, это было очень больно. — Это… Так они устраивают истерики, когда проголодаются?

— Вот уж не знаю. — Панибаль слегка усмехнулась. — Во всяком случае, это потому, что их любимая игрушка просто попала прямо в их руки.

— Ты считаешь меня игрушкой!

— Так вы не отрицаете этого?

Он не мог этого сделать, и это совершенно верно.

Наскучившись хлопать его по ляжкам, дети вцепились ему в штаны и стали карабкаться вверх по ногам. Казалось, что они растягивают ткань и все еще игнорируют его, поэтому Феодор неохотно наклонился и обнял их обеих.

— Уваааа! — Яблоко энергично замахала руками, возбуждаясь сильнее, чем он ожидал. Другой рукой Зефирка схватила его за волосы, до которых она могла дотянуться, и начала дергать.

— Уву-ава! Эй! Прекратите это, вы двое!

— Разве ты не должен радоваться, что тебя так страстно любят молодые женщины?”

— А тебе не кажется, что есть предел притягательности любящих детей?! — Закричал Феодор, выпуская из себя больше половины своих истинных чувств. — И сколько раз мне нужно это повторять? Мне не очень-то и нравятся дети без меток, пусть даже они и очень маленькие. Эй, мои волосы! Эй, стой! Не смей меня кусать!

Панибаль ухмыльнулась. — Знаешь, одна женщина, очень похожая на нашу мать, однажды сказала: «Чувство, что ты хочешь кого-то сожрать — это высшая форма привязанности.» Вы, без сомнения, любимы.

— Не говори о мудрости троллей так, будто это здравый смысл!

— Ну и что? Вы знали о ней?

— Я подумал, что это может быть ложь, когда услышал ее в первый раз, но я могу принять ее после того, как увижу твою потустороннюю… Ой! — Он корчился от неподдельной боли, раскачивающаяся пара хихикала и хихикала при каждом повороте его тела. — Мои очки соскальзывают, соскальзывают… Они падают! Это опасно, остановись!

Это было определенно хорошо для них, чтобы весело провести время. Даже драгоценно.

И все же он хотел бы, чтобы они хоть раз подумали о сроках, обстоятельствах, ограничениях и умеренности.

— Как я сказал, Это больно ауу… Аргх!

Комната находилась на третьем этаже казармы. Ей редко пользовались, так как это была угловая комната, в которой с самого начала было мало толку. Даже сейчас несколько соседних комнат были необитаемыми складскими помещениями.

Другими словами, даже если кто-то из детей взбесится или Феодор закричит, Это никого не смутит.

— Уши! Уши! МОИ УШИИИ!

***

Можно было бы возразить, что это хорошо, что девочки привязались к нему, но они категорически отказывались слушать все, что говорил Феодор. Они боролись, пока он пытался переодеть их, цеплялись за него, пока он пытался уложить их спать, и отказывались есть то, что им не нравилось.

Забота о них была специальностью Коллон. Она одна была способна уклоняться от их атак с такой же разрушительной энергией, почти магически меняя их одежду и отправляя спать. Может быть, потому, что их умственный возраст был похож? Или это больше похоже на стаю животных, которые не могут ослушаться своего Альфу?

После Коллон Лакеш была следующей по умению обращаться с детьми. Она — как бы это сказать? — похоже, он особенно привыкла иметь дело с чрезмерно эгоистичными детьми. А что касается того, почему это может быть… Этой темы лучше избегать, ради репутации ее друзей.

Феодор пошел к врачу, чтобы проверить ее состояние. Лакеш, сидя на кровати, казалось, что-то писала в раскрытом блокноте, разложенном поверх одеяла.

Он постучал в открытую дверь тыльной стороной руки. Девушка вздрогнула и посмотрела на него, несколько взволнованная. — Феодор?

— Как поживаешь? Я слышал, что ты плохо себя чувствуешь.

— Я в полном порядке. Я здесь только потому, что Панибаль беспокоилась обо мне. — Она небрежно закрыла свой блокнот, отвечая ему. — По правде говоря, со мной все будет в порядке, даже если я сейчас встану. Но поскольку у меня есть такая возможность, я решила провести здесь некоторое время.

Она игриво высунула язык.

— Лакеш, ты просто преступница.

— Да, это так.

Почему ты так радостно киваешь?

— Как поживают Зефирка и Яблоко? Хорошо ли они себя ведут?

— Они невероятно веселые, — Проворчал Феодор. — Они буйствовали до тех пор, пока не устали, так что теперь они — включая Панибаль — ушли в глубокий сон. Все трое довольно милые, если ты только посмотришь на их спящие лица. — Лакеш фыркнула на его последнюю фразу. — …Что случилось?

— Ты сказала, их было трое?

— В этом есть что-то странное?

— О нет, ничего странного в этом нет.

Феодор почувствовал странное раздражение от ее чересчур милого тона старшей сестры. — …Кстати — Продолжил он, только что кое-что вспомнив. — Я как раз хотел спросить тебя про Яблоко и Зефирку… Судя по тому, что я вижу, им около двух-трех лет, верно?

— А?

— Они могут встать и пойти, немного поговорить и хорошо едят… И бегать, атаковать, цепляться, бить, тянуть, кусать. Как бы ты на них ни смотрела, они ведут себя совсем не так, как новорожденные дети. Как они выжили в этом лесу, пока мы их не вытащили?

— О… Я вижу, что это правда. Но эмм…

Лакеш немного поразмыслила над его вопросом. — Я думаю, это правда, что по меркам других рас им около двух лет. Но … Новорожденные у нас … Более или менее того же размера, что и эти дети.

— А?

— Вы ведь знаете, что мы за… Существа … Феи, верно? Мы рождаемся из душ детей. Вот почему мы с самого начала рождаемся детьми. Но даже в этом случае есть некоторые различия между отдельными людьми. Во всяком случае, эти двое слишком малы для новорожденных фей.

— Ну и что же?!

Возможно, Феодор был шокирован и чуть не закричал: «Что это за чертовщина?!» — Но в то же время мысль, пронесшаяся у него в голове, имеет смысл. Если Лепреконы не обязательно рождаются от родителей, то им не нужно проходить через процессы рождения от и до.

Большая, неприятная эмоция в сочетании с меньшей, неприятной эмоцией начала давать о себе знать из глубины его сердца. Просто имитирую жизнь. Они действительно представляют собой нечто иное. Проклятое существование, оскорбляющее саму жизнь — мазохистские мыслительные процессы девушек, казалось, становились только более верными, чем больше они ему рассказывали.

— Ну а какого же тогда ты возраста? Тебе ведь должно быть четырнадцать, верно?

Считалось, что их возраст на бумаге исчисляется с момента рождения и далее. Таким образом, если бы Лакеш и другие феи родились примерно в три года, были бы они сейчас где-то 17-летними детьми? Учитывая, что Тиат уже числилась в списке 15-ти, было ли ей на самом деле 18?

Различные расы были частью Регул Эйр, с разными сроками жизни. Например, особи вида Бенну могли дожить до трехсот лет, в то время как Алле жили и умирали в течение нескольких лет. Поэтому не было особого смысла сравнивать умственные и физические темпы роста других рас.

Тем не менее, различные безымянные расы, как правило, разделяли продолжительность жизни и темпы роста. Согласно исследованиям одного ученого, легендарные Эмнетвиты, которые когда-то процветали на поверхности, как говорят, обладали такой же продолжительностью жизни. По этой причине для 18-летнего Лепрекона не было бы странным иметь примерно такое же телосложение, как у 18-летнего Беса… Хотя…

— Гм, видите ли, — Неловко пробормотала Лакеш, прерывая ход мыслей Феодора. — Найграт … Тролль, которая присматривает за нами … Однажды сказала нам, что мы, Лепреконы, как правило, растем немного медленнее, пока не достигнем половой зрелости. Примерно в том же возрасте, в котором мы сейчас находимся, мы становимся примерно такими же, как ребенок того же возраста из вашей расы… Или что-то в этом роде…

— А, понятно, понятно, — Кивнул Феодор, прекрасно понимая это. Он почувствовал облегчение. Хотя, если она говорит, что их телосложение походит на 14 или 15-летних девочек, это все еще оставляет несколько вопросов. Но я не буду углубляться дальше этого.

Не зная, какое смятение всколыхнуло сердце Феодора, Лакеш грустно улыбнулась. — Я… Хочу стать более взрослой, хотя…

Она закрыла рот руками, как будто ее вот-вот стошнит. Приглушенные рыдания вырвались из-за этих рук, и ее плечи отчаянно затряслись.

— Лакеш?!

— Я… В порядке… — Отрывисто ответила Лакеш. — П-пожалуйста… Не беспокойтесь обо мне…

— Я тебе не верю! — Рявкнул Феодор, быстро проверяя ее лоб и запястья. — Никакой лихорадки, ничего странного в твоем пульсе нет…

— К-Как я уже сказала, я в порядке.

— Ты точно не очень хорошо выглядишь!

Когда он сражался с Тиат, он узнал одну вещь о лепреконах: они были упрямы, упрямо терпели больше, чем это имело хоть какой-то смысл. Они хоронили любую боль в своем сердце, скрывали любые раны и ходили вокруг да около, притворяясь храбрыми.

Но их способность лгать была ужасна. Они могли обманывать самих себя, но никогда не могли притворяться достаточно хорошо, чтобы обмануть кого-то вокруг себя. Более того, для беса и профессионального лжеца, как Феодор, эти попытки стали гораздо более болезненными.

Прошло достаточно времени, чтобы Лакеш сделала несколько неглубоких вдохов. Ее сильная дрожь замедлилась, и краска вернулась к ее бледному лицу.

— Вам действительно … Не стоит беспокоиться обо мне.

Все еще склонив голову и пряча глаза за волосами, Лакеш заговорила, не глядя на него: Мне очень жаль, что я застала вас врасплох. Это… Своего рода припадок, присущий только феям. Это не влияет на наше физическое состояние, так что мы не умрем от чего-то подобного.

Похоже, она говорила не совсем правду. Но даже в этом случае он не услышал никакой лжи в ее словах.

Глава 2.5 Тиат

«Какое разочарование», — подумала про себя Тиат. Каждый раз, когда она начинала двигаться дальше, на поверхность всплывали воспоминания о том дне.

В тот день, когда она встретила свое поле битвы, готовая принять неизбежную смерть. Она ушла, не имея ни малейшего намерения вернуться живой. Что бы ни ждало ее впереди, она была готова до последнего вздоха. Потратив всего лишь одну жизнь феи, крылатый стражник мог собрать данные о Кроянсе.

Хотя это был один из 17 зверей, почти ничего не было известно о надвигающейся угрозе. Помимо того, что он разделял бессмертие других зверей, он разрушал и ассимилировал все, к чему прикасался, и если на него оказывалось воздействие, то кинетическая энергия превращалась в собственную энергию зверя и ускоряла его ассимиляцию — и все же Тиат намеревалась встретиться с ним лицом к лицу, чтобы найти способ сражаться даже с таким врагом.

Если бы она это сделала, если бы ее смерть имела какой-то смысл, тогда, хотя она и не могла бы жить так, как хотела, возможно, ее жизнь все-таки имела бы ценность. Мысли такого рода наполняли голову Тиат, когда она отправлялась на битву.

И все же конфликт закончился тем, что Тиат стояла, не умерев. Даже спустя полмесяца она продолжала жить дальше.

— Я сделаю из себя проблему для всех вас!

Теперь она усердно тренировалась как солдат крылатой гвардии, готовясь к военным операциям, которые должны были начаться через три месяца, каким-то образом находила способы наслаждаться едой в кафетерии, несмотря на трудности, которые она создавала, и ходила по магазинам за сладостями в город. Время от времени в ее повседневной жизни всплывали воспоминания о том дне — о нем самом.

Он явно был намного слабее по сравнению с этими четырьмя солдатами. Он знал, что именно жертвы Лепреконов всегда позволяли всем остальным жить дальше. Но даже в этом случае он не позволил Тиат лишиться жизни. На его лице была улыбка, когда он встал на ее пути и…

Правильно. Она не была ни убеждена, ни удовлетворена, но, несмотря на это, ее шанс умереть нивелировался прежде, чем она осознала это.

Четвертый Офицер Феодор Джессман.

Потомок бесчестной расы, которая всегда обманывала других и убегала от чего-то. Он обладал обширными знаниями о том, какая еда вкусна, был искусен в бою, если в целом слаб, и был вежлив с другими людьми, но удивительно резок с Тиат наедине. В конце концов, он, возможно, и хороший человек, но, похоже, его совершенно не волнуют чувства и решимость других людей. Он был довольно крут, когда казалось, что он старается изо всех сил — но всякий раз, когда он старался изо всех сил, это обычно было неудобно ей в некотором роде.

Размышления о Феодоре заставили Тиат потерять самообладание, поскольку внутри нее начали смешиваться самые разные сложные эмоции. Она сосредоточилась и направила все свои чувства к нему в четыре слова:

Феодор, ты чертов подонок.

Вот почему она, Тиат Шиба Игнарео, не испытывала к нему ничего, кроме ненависти.

***

— Что случилось?

Звук детского голоса вернул Тиат к реальности. Она огляделась вокруг — нет, было очевидно, где она находится. Каким-то образом она оказалась в командном пункте 5-й дивизии. Перед ней стоял коричневый, покрытый чешуей зверочеловек в военной форме, натянутой на его невысокую, но восхитительно широкую фигуру. Это был Армадо, служивший командиром дивизии и первым офицером, отличительной чертой которого были опущенные глаза, из-за которых он все время казался полусонным.

— О, гм… Ничего особенного — Сказала Тиат.

— …Ты что, плохо спишь?

— Это нехорошо, Тиат!— Пропищала Коллон, гордо выпятив грудь. — Если ты хочешь быть хорошим солдатом, ты должна быть в форме и уделять внимание своей работе!

Она так же оптимистична, как и всегда. Быть такой восторженной — это довольно впечатляюще.

Конечно, казаться энергичным и быть энергичным — это совсем не одно и то же. Широкая, глубокая пропасть разделяет эти понятия.

— Ну, это правда, что ты вряд ли найдешь какую-нибудь работу в этом мире, не будучи в хорошей форме. — Первый офицер начал тараторить на какую-то несвязанную тему, потом почесал чешуйки на лбу и вернулся к очевидному предмету разговора. — Мне очень жаль, что я вызываю вас обоих два дня подряд. Я понимаю, что вы заняты другими делами, но похоже, что странные ситуации, которые не могут быть доверены никому другому, продолжают появляться независимо от этого.

— Нет, все в порядке, но…

«Нельзя доверить это кому-то другому?». Это меня немного беспокоит.

— Так или иначе, я вызвал вас сюда, чтобы поручить вам это задание, — Сказал первый офицер. — Я хочу, чтобы вы двое временно ушли из под командования четвертого офицера Джессмана и присоединились к специальной группе.

— Хм… Ладно, поняла. — Тиат быстро кивнула.

— Пока вам приказано действовать только в рамках этой команды, будут значительные ограничения в общении с другими отрядами.

— Чт…

— Тише, Коллон! — Прошипела Тиат. — …Извините, Первый Помощник.

Поскольку были вызваны только она и Коллон, она ожидала услышать что-то в этом роде. Поэтому она не была так уж удивлена.

Я вижу. Как я и думала, мне придется расстаться с этим парнем на некоторое время.

Она не собиралась говорить что-то вроде «О, это очень плохо» или «Думаю, здесь будет очень одиноко». И все же мне казалось, что дела в отделе не будут такими уж интересными или что-то в этом роде. Даже это незначительное признание привело ее в ярость. «Какое облегчение» или «Да, так тебе и надо!» это были бы лучшие варианты. Да, давайте начнем с этого.

— Но будет ли у нас действительно все хорошо? — Спросила Тиат. — У нас нет меток, и к тому же мы не обычные солдаты. Этот идиот… Четвертый офицер Феодор в стороне, я не знаю, сможем ли мы нормально действовать как солдаты под командованием другого командира. Честно говоря, я не уверена, что мы сможем это сделать.

Те, у кого не было меток, обычно вызывали отвращение у широкой публики, особенно у зверолюдей. Хотя 5-я дивизия и считалась свободной — без сомнения, потому, что сама была полна социальных изгоев, — лепреконы все еще оставались источником напряженности.

Кроме того, лепреконы были своего рода секретным оружием. Информация о них обычно держалась в секрете, поэтому мало кто знал правду: они были нестабильными формами жизни, переполненными неистовой силой Вененума и, при соблюдении необходимых условий, могли вызвать взрыв.

Если кто-нибудь когда-нибудь узнает о них, они, вероятно, будут бояться и ненавидеть их. Только это имело смысл. Кто вообще захочет работать бок о бок с бомбой замедленного действия?

Не говоря уже о том, что они были равноценными солдатами. Пройти обучение — это одно, но заслужить товарищество — совсем другое. Мы могли бы ограничить работу других, просто находясь в команде — все виды неприятных мыслей приходили в голову.

— Это не проблема. Офицер, отвечающий за эту миссию, специально просил вас двоих.

— А? — Тиат склонила голову набок.

— Ну и что? — Почему-то глаза Коллона блеснули.

— Детали миссии таковы… — Армадо откашлялся. — Дело вот в чем. Незаконное оружие было привезено в город подозрительными лицами, поэтому его необходимо изъять, прежде чем его пустят в ход. Вот и все.

— Понятно… — Его объяснение прозвучало слабо, так что Тиат смогла ответить лишь вполголоса. Потребовалось совсем немного времени, чтобы понять: что-то не так. — За это отвечает военная полиция, а не мы, не так ли?

— Конечно, военная полиция примет меры, — Кивнул первый офицер. — Основываясь на собранных зацепках, они уже начали преследовать тех, кто, по их мнению, стоит за этой подозрительной деятельностью.

— Значит … Мы не собираемся делать вылазку?

— Я прошу прощения за то, что принес плохие новости, но нет. Полиция не может быть замечена в принятии мер против этого незаконного оружия.

— Я не совсем понимаю… — Тиат почесала затылок. Если вы занимаетесь контрабандой нелегального оружия, то совершенно очевидно, что это незаконно. Что плохого в том, что полиция пресекает преступные действия? Почему они должны быть настолько окольными и использовать «другие подозрения», чтобы скрывать предлог, стоящий за их операциями?

Рядом с Тиат, все еще недоумевая, Коллон скрестила руки на груди. — …Секретное оружие?

— Наилучшее предположение. — Первый офицер кивнул. — Ты попала в самую точку.

Тиат в ужасе переводила взгляд с одного на другого. — П-подожди, ты что-нибудь понял из того, что она сказала?

Другая девушка кивнула со странно серьезным выражением лица. — Назвать их незаконным оружием было бы преуменьшением. Можем ли мы считать их какими-то… Отличными от обычных вещей, которые запрещено владеть, использовать и все такое?

Тиат взглянула на лицо первого офицера. Из-за чешуи Армадо трудно было прочесть выражение его лица, но судя по тому, как он молча слушал Коллон, не перебивая ее, то, что она говорила до сих пор, было, вероятно, правильно.

— Хорошо… — Продолжала Коллон. — Я думаю, что эти штуки очень опасны, даже больше, чем обычное незаконное оружие. Настолько супер-опасны, что вы даже не можете сказать, что они существуют. Вот почему копы ничего не могут сделать, и почему вы хотите посадить нас, верно?

— А… — Пробормотала Тиат с зарождающимся пониманием. Так вот оно что…

Конечно, военная полиция не годилась для того, чтобы выслеживать то, что должно было храниться в тайне. Они выделялись и были известны тем, что действовали строго по правилам, но их эффективность сопровождалась негибкостью, что означало, что они не могли участвовать в секретных операциях. В таких случаях вместо того, чтобы полагаться на военную полицию, лучше всего было бы собрать небольшую группу людей, способных действовать гибко и в чрезвычайных ситуациях.

Я вижу, я вижу. Другими словами, именно здесь мы вступаем в игру.

С другой стороны, это имело смысл. Если бы она была одна, то ничего бы не поняла.

Я никогда не умела читать Между строк… Изо всех сил сдерживая желание вздохнуть, Тиат просто стояла там, где стояла. Это всегда так, даже после всего того, что я узнала. Я знаю, как применять логику, но до сих пор не могу понять истинного смысла того, что говорят другие люди. Я такой тугодум…

Она постоянно боролась за то, чтобы стать взрослой феей-солдатом — респектабельным взрослым человеком — и все же, в конце концов, это было все, на что она была способна. Тень Ктолли, которой она так долго любовалась, оставалась недосягаемой. Она сомневалась, что когда-нибудь сможет наверстать упущенное.

И это было еще не все. Младшие девочки — Панибаль, Лакеш, Коллон — все достигли уровня Тиат, а затем превзошли ее, и расстояние между ними росло с каждым днем.

Пока она размышляла об этом, в ее поле зрения всплыла высокомерная ухмылка Феодора, появившаяся полмесяца назад. — Она фыркнула. А-а, ну хватит! От одной мысли о нем меня тошнит!

Из коридора донесся необычный грохочущий звук, похожий на вращающиеся колеса, который приближался все ближе, пока не остановился прямо перед дверью. Раздался стук в дверь, сопровождаемый скучающим голосом: Привели посетителя.

Тиат показалось, что она узнала его. Его звали … Рядовой Накс Селзель? Он служил — как бездельник — в отряде защиты «Сокола».

— Входите — Кивнул первый офицер. Грохочущий звук проник в комнату.

— А?

— Ого…?

Тиат и Коллон были ошеломлены увиденным. Первый офицер, со своей стороны, положил сигарету в пепельницу и заговорил странно небрежным тоном: А, давненько не виделись. Извини, что вызвал тебя сюда. Ты, должно быть, очень устал после долгого путешествия сюда.

Грохочущий звук исходил от инвалидной коляски, которую сейчас толкал Накс. В ней был человек, с которым разговаривал первый офицер: девушка, которой на вид было около 20 лет. У нее были светло-золотистые волосы, как трава, выцветшая на солнце. Ее глаза соответствовали ее светлым волосам. Она выглядела так, словно готова была разлететься вдребезги, если бы ты дотронулся до нее, и у нее был такой вид, словно она могла исчезнуть в любую секунду.

Девушка подняла одну из своих маленьких рук, слабо помахала и сказала: Эх, слишком давно я тебя не видела! Два года действительно пролетают незаметно! Ну и как оно?

Она широко улыбалась, и ее голос был полон энергии.

— И вы двое тоже, Тиат, Коллон! Вы обе прекрасно выглядите, как всегда! Один лишь вид ваших очаровательных маленьких личиков делает все скрипучие, шаткие воздушные корабли, на которых я добиралась сюда, полностью стоящими того!

— Ай… — Тиат изо всех сил пыталась понять, что же она видит. — Искусственный интеллект…

Веселая девушка поднесла руку к уху. — Ай…?

— Ай … Сейя…?

— Да-да, ты все поняла!— Айсея фыркнула, казалось, радуясь собственным действиям, как ребенок. — Я всеобщая любимица, Айсея Майс Валгалис!

Айсея Майс Валгалис. В настоящее время она была самым старым солдатом феей, старшей из всех. Подвергнув свое тело возможной гибели из-за чрезмерного использования Вененума в ходе многих сражений, она в конце концов оказалась неспособной сражаться из-за событий инцидента с Элписом.

Айсея была удивительно хорошо осведомлена обо всех вещах, обладала озорной натурой и быстрым умом, и получала слишком много удовольствия от того, что подшучивала над своими младшими товарищами на складе. По мнению Тиат, старшая фея была довольно неприятной фигурой. Поскольку она была практически пенсионеркой, то обычно проводила время за чтением или заботой о детях — по крайней мере, так должно было быть.

— Гм, первый офицер, что именно происходит? — Тиат спросила слабым голосом.

— Я уже говорил это раньше, верно? Вас двоих вызвал офицер, командующий миссией. А вот и он.

— Командующий? — Она повторила его слова как вопрос.

— Командующий. — Он глубокомысленно кивнул. — Ну, в любом случае, похоже, мне не придется утруждать себя представлениями. Ей была доверена полная власть над этим делом, и в качестве временной меры она также получила полномочия второго офицера. Отныне вы трое будете выполнять ее приказы.

Вопрос о том, кто был третьим человеком, начал пробиваться из Тиат, прежде чем Накс вздохнул. — Наверное, я тоже буду там, верно?

— Как оказалось, да, Накс Селзель. По причинам, которые ускользают от моего понимания, Айсея попросила вас лично.

— Хм… — Взгляд Сокола упал на Айсею. — Ты не только привлекательна, но и обладаешь хорошим глазом. Я унижен тем, что ты считаешь меня равным стольким другим великим и умелым воинам. Но…

Его следующий вопрос прозвучал без малейшего намека на искренность, сопровождаемый такой тонкой улыбкой, что ее можно было бы нарисовать карандашом. — Простите, что я спрашиваю, но почему вы выбрали именно меня?

— А, это. — Айсея усмехнулась. — Ха-ха-ха… Ты действительно хочешь, чтобы я проболталась здесь и сейчас?

— Тебе нужно более подходящее место, чтобы сказать мне об этом?

— Ну, давай посмотрим — Пробормотала она себе под нос, прижав палец к подбородку. — А что мне придет в голову, если я упомяну о Бездонном Ведре Орландри?

Поверхностная улыбка Накса стала жестче.

— О, о, я знаю! А как насчет Оловянного Парка? Вы, ребята, когда-нибудь слышали об этом?

— Тааак! — Улыбка Накса мгновенно исчезла. — Я тебя понял, ОК?! Я тебя понял! Я знаю, почему ты выбрала меня! Пожалуйста, не говори больше, я тебя умоляю!

— Без проблем, — Присвистнула Айсея и закинула руки за голову, ее сверкающие глаза резко контрастировали с мертвенно-бледным выражением лица Накса. — Это избавляет меня от необходимости говорить обо всем остальном.

— Ммм… — Первый офицер спокойно посмотрел на Накса. — Эта история с ведром кажется довольно интересной… Не могла бы ты поделиться ею со мной?

— Видите ли, в течение отчетного периода торговой компании «Орландри», четыре года назад, этот парень…

— Эк! — Больше не сдерживаясь, Накс закрыл ладонями рот Айсеи. — Я… Да ничего особенного, правда! Просто скучная история! Первый офицер, почему бы нам не продолжить с того места, где мы остановились? Эта штука о том, чтобы схватить сияющее будущее, всецело надеясь на наши способности?!

— Муплетомезао…

— Хм. Если ты так говоришь, то я думаю, что так оно и есть.— Первый офицер достал сигарету, закурил и глубоко затянулся. — Постарайся немного попрактиковаться в сдержанности с этими твоими подработками. Если ты слишком сильно высунешь свою шею, я буду вынужден отрубить ее.

— А вы не думаете, что я уже знаю об этом?! — Закричал Накс сдавленным голосом, со слезами на глазах, тогда Айсея радостно захихикала.

Армадо покачал головой. — Боже мой!…

Тиат, наблюдая за происходящим, могла только вздохнуть. Она не совсем понимала, что происходит, но догадывалась, что она, Коллон и рядовой Накс будут работать под руководством Айсеи, чтобы сделать… Что-то.

Она взглянула на Коллон и увидела, что та наслаждается ситуацией, разворачивающейся перед ней. Коллон всегда была жизнерадостной девушкой, но знала ли она, что происходит, или нет — это уже другая история.

— Ну и что? — Айсея повернулась к ней, все еще улыбаясь. — Почему у тебя такое задумчивое лицо, Тиат?

Тиат не могла понять, означает ли двусмысленная улыбка другой девушки, что она знает, о чем думает, или нет. Хотя они обе ходили по жизни с улыбками, намерения Айсеи всегда сильно отличались от намерений Коллон. Выражение лица старшей девочки было маской, которую она носила, чтобы скрыть свои истинные чувства.

Она совсем не изменилась.

Тиат нервничала рядом с Айсеей. Она знала, что не была плохим человеком и что по-своему была внимательна к младшим. И все же Тиат не могла по-настоящему открыться ей — скорее, следовало сказать, что сама Айсея производила впечатление человека, который закрылся от других.

Тем не менее, именно такой она и была.

— Ладно, хватит об этом. Идите сюда, вы двое. — Айсея погрозила пальцем, подзывая к себе Тиат и Коллон. Когда они подошли ближе, она помахала им рукой, чтобы они нагнулись, а затем нежно обняла их обеих.

— …Действительно, интересно, что я сейчас делаю — Прошептала она дрожащим голосом. — Но все же, видя, что вы все в безопасности… Я так радуюсь…

— Да. — Тиат и Коллон переглянулись, а затем оттолкнули Айсею за плечи, чтобы освободиться из ее объятий. — Мы рады, что ты такой же живой, как всегда.

Она тихо рассмеялась. — Похоже, это мое единственное хорошее качество в последнее время.

— Это самое главное.

— Так оно и есть, а? Вот именно, мне очень повезло!

Тиат не знала, кто обнимал ее сильнее: Коллон, Айсея или она сама. Я никогда не была хороша в общении с ней… И снова Тиат вспомнила, как хорошо Айсея умела выводить ее из равновесия. Она такая хитрая, всегда дразнит других, но никогда ничего не раскрывает. Только в такие моменты, как сейчас, она показывает нам, что на самом деле чувствует. Чтобы так дорожить нами, когда мы так же дорожим ею… Трудно продолжать вести себя жестко… Боже. Если ты нас так балуешь… Мы словно снова дети…

У Тиат вырвалось сопение. Она затаила дыхание, отчаянно пытаясь сдержать слезы.

***

Извинившись, они покинули командный пункт и пошли по коридору — вернее, двое действующих в данный момент волшебных солдат сделали это, а Накс последовал за ними, толкая инвалидное кресло Айсеи.

— Извините за спешку, но нам нужно идти прямо сейчас, — Сказала Айсея без предисловий. — Нельзя терять времени, к тому же у врага могут быть глаза и уши где угодно.

Имеет смысл. Услышав, как Айсея говорит таким серьезным тоном, сценарий казался очень правдоподобным.

— Ох… — Простонала Коллон. — А мы не можем поздороваться с Лакеш и остальными?

— Нет, извини.

— Хм! — Розововолосая фея раздраженно скрестила руки на груди, но больше не поднимала шума. В конце концов, Айсея будет первой, кто признает, что хочет встретиться с этими двумя больше, чем кто-либо другой. Когда такие приказы исходили от нее, было бы верхом неразумия не подчиниться им.

Накс поднял руку. — Как насчет того, чтобы вернуться в наши комнаты и переодеться?

— Тоже запрещаю. Мы уже позаботились о том, чтобы провизия была доставлена туда, куда мы направляемся, так что вам не нужно беспокоиться.

— Ну, если ты так говоришь. — Сокол разочарованно опустил плечи.

Согласно тому, что сказала им Айсея, они отправятся прямо в портовый район, а оттуда сделают вид, что покидают 38-й остров, чтобы скрыть свою истинную цель — проникновение в Лайелл. Их присутствие должно быть скрыто, миссия будет продолжаться, не вызывая подозрений у вражеской организации… Или такова была идея.

Я вижу. Это значит, что мы не можем позволить себе быть беспечными.

Вот и все, что нужно было сделать. У него не было причин отказываться. Тиат не могла быть такой же упрямой, как они.

— Ты что-нибудь слышала от первого помощника, Айсея? — Спросила она. — Насчет Яблока и Зефирки?

— Ах… — Айсея опустила голову, и на ее лице появилось какое-то одинокое выражение. — Новые крыски, а? Да, я слышала. Если бы у нас было время, я бы с удовольствием заглянула к ним, посмотрела на их лица.

— Они удивительно дикие, дерзкие дети.

Одиночество не исчезло даже тогда, когда она усмехнулась, и на ее лице появилась улыбка. — Я удивляюсь, почему именно ты всегда говоришь об этом.

Ой. Тиат было досадно, что она не может этого отрицать.

— Тиат все время их ругает!— Пропищала Коллон. — Вот почему они убегают от нее!

— Э-эй! Кто-то должен сказать им, чтобы они ничего не делали, иначе они никогда ничему не научатся! — Рявкнула Тиат. — Лакеш слишком мила, Панибаль слишком занята тем, что учит их странным вещам, а ты просто играешь с ними!

— Это ведь обязанность детей — играть, не так ли?

— Почему ты такая бесполезная?! — Тиат повернулась к старшей фее, а Коллон разразилась торжествующим смехом. — Тебе следовало бы вести себя посерьезнее!

— В любом случае, эти имена просто смешны, — Заметила Айсея, как будто ничего не сказала. — Да кто же их вообще придумал?

Тиат резко замолчала, не осмеливаясь ответить. Если бы она знала, что это было единогласное решение — не считая Феодора — она бы точно рассмеялась надо мной.

— Ах да, А что касается крысок, то Маше приснился сон.

Неловкая улыбка на лице Тиат мгновенно застыла.

Маша, так звали молодую фею на складе. Ей было всего 12 лет.

Конечно, сон, о котором упоминала Айсея, не был обычным сном. Это был своеобразный и неповторимый сон, истинная природа которого мгновенно узнавалась каждым, кто его переживал.

Говорят, что все лепреконы произошли от умерших душ. Этот сон является доказательством того, что они начали пробуждаться к давно забытым прошлым воспоминаниям или мыслям. Он олицетворяет переход от ребенка к взрослому и право стать сказочным солдатом. Любая фея, у которой была мечта, была отправлена на объект на 11-м плавучем острове, где они проходили процесс созревания в качестве фей.

— Как там Алмита? — Спросила Тиат. Она была еще одной младшей сестрой Тиат на складе, из того же поколения, что и Маша. Она видела свой сон год назад.

— Насколько я знаю, она отлично справляется. Лекарство, которое она принимает, очень эффективно. — Айсея слабо улыбнулась. — И все же со временем она теряет свою силу, и теперь Маша тоже должна его принять. Пока все в порядке, но наши запасы могут начать иссякать.

Тиат нахмурилась. — Что касается людей, на которых мы можем положиться… Это адмирал, верно? А что он должен был сказать?

— А, ну, похоже, что большие шишки все еще дерутся друг с другом каждый день, — Проворчала Айсея. — Если ты подумать об этом позитивно, то мы находимся в том же положении, что и всегда. С более пессимистической точки зрения, никакого прогресса вообще не было. Блин, великий мудрец поднялся и исчез, конечно, он подействовал на всех.

Значит, это все-таки так.

Тиат молча вздохнула. Она знала, что это была проблема, которую время не решит, и что простое ожидание только усугубит ситуацию. Она не питала никаких надежд и поэтому не была разочарована. Она не чувствовала никакого отчаяния.

Но она все еще чувствовала беспокойство. Время не исправит их положение. Единственные, кто мог это исправить, были они сами. Если бы они могли показать, что феи все еще имеют ценность в качестве оружия, тогда детям на складе было бы позволено продолжать жить. Вот почему…

— Привет, Тиат.

Коллон окликнула ее тихим и спокойным голосом: Не волнуйся так сильно. Если не считать остальных, я все еще не простила тебя за прошлый месяц.

— Да, я знаю. Я и так это знаю.

Коллон говорила так только тогда, когда она была серьезна. Поэтому, не оборачиваясь, Тиат монотонным голосом начала отвечать.

Когда младшие феи видели этот сон, это означало, что они приближаются к совершеннолетию.

Однако быть феей означало быть в корне неустойчивым существом. Феи были естественными явлениями, которые, однажды родившись на свет, принимали форму детей — причина их происхождения душа — ребенка, который не знал, что он мертв (Кстати, причина, по которой рождаются только женщины — феи, вероятно, также проистекает из этого факта).

Якорным корнем их существования было их детское тело, которое никогда не могло развиться во взрослое, и поэтому с того момента, как у них появился сон, они превращались в ходячее противоречие. Это противоречие в конце концов убьет фею; если что-то, что может существовать только как ребенок, перестанет быть ребенком, тогда ничего не останется.

Но здесь была одна лазейка. Так называемый «взрослый волшебный солдат» был одним из тех, кто был подготовлен для использования в качестве оружия. Наиболее важные детали модификации включали в себя подавление непреднамеренного выхода Вененума, чтобы предотвратить случайную потерю контроля и кондиционирование организма, чтобы продлить срок службы как можно больше.

И все же очевидная истина оставалась. Не пройдя через этот процесс, феи никогда не доживут даже до подросткового возраста.

— Крылатая гвардия искала наших старших только потому, что они были необходимы для победы над Теймером, а мы обеспечили себе собственные позиции, победив Вил… — Тиат перевела дыхание, — …Первого зверя. Но теперь ни первый, ни шестой зверь больше не нападут на Регул Эйр. Если Алмита и другие люди на складе будут продолжать жить, им понадобится новый враг и доказательства того, что волшебные солдаты могут быть эффективны в победе над этим новым врагом.

Тиат понизила голос, чтобы Коллон не услышала, что она скажет дальше. — Если бы Ктолли была здесь… Она бы нашла способ.

Я хотела быть похожей на нее.

Сильная, смелая, ослепительная. Если бы Ктолли была здесь, то вообще не было бы никакой проблемы, которую нужно было бы решать. Она снесет все, что посмеет встать на пути будущего волшебного склада.

Но сейчас все было совсем не так.

Тиат Шиба Игнарео не могла стать Ктолли Нота Сениолис. Погоня за этим в конечном счете закончилась неудачей.

Ты просто используешь имя старшей феи, которую уважаешь, чтобы инсценировать свое собственное драматическое самоубийство.

Кто-то однажды сказал ей эти слова.

Я его ненавижу.

Наверное, он прав. Я копирую то, что сделала Ктолли. Он просто видел мою лень насквозь.

Даже если он ничего не знает, ничего не понимает, ничего не может сделать.

Быть так хорошо прочитанной кем-то вроде него было удручающе жалко.

— Я действительно ненавижу этого парня — Пробормотала Тиат, словно пытаясь напомнить себе об этом.