Что принесёт конец? Увидимся ли мы ещё хоть раз? (Новелла) - 4 Глава

Глава 4.1 Тиат

Посмотрев на разложенный на столе блокнот, Айсея сделала задумчивое лицо.

Она что-то проворчала и схватилась за голову, опасливо зажав ручку между носом и губами. Женщина подняла глаза к потолку, издавая потусторонние звуки, а затем рухнула на стол, разбросав повсюду клочки бумаги. Разрыв между ее взрослой внешностью и детским поведением был поразителен.

— …Что ты делаешь? — Вопрос Тиат был наполовину вызван недоумением, наполовину — чувством долга, и к нему примешивалось лишь немного ее собственного беспокойства.

— Ммм… Ахххх… — Айсея подняла голову. — Есть кое-что, что я хотела бы знать уже некоторое время, поэтому я тайно забрала эти бумаги у первого офицера вчера, понимаешь? Но количество вещей, которые я не понимаю, просто становится все больше и больше…

Она вздохнула и развернулась на стуле всем телом. Он издал ужасный скрипучий звук. — Хотя я еще не встречалась с ребятами, я случайно наткнулась на этого мальчика. Ну, тот, о котором мы тогда говорили. Феодор? Кажется, он хороший парень, не так ли?

—… Только снаружи. Его подлинная личность находится за пределами ужасного.

— Вот как? Ну, если вы друзья, то ты бы знала.

— Нет, мы с ним не ладим. Мы всегда цепляемся друг другу в глотки. — Тиат покачала головой. — Но как все прошло? Кажется ли он в порядке?

— Хм? Может быть, он немного устал, но выглядел так, будто все в порядке?

— Я все понимаю. — Тиат отвернулась. С Феодором все в порядке. Это значит, что с Лакеш, Панибаль, Зефиркой и Яблоком все тоже хорошо. Если бы хоть одна из них почувствовала себя больной, он бы сразу все понял. В этом отношении его удивительно легко понять. Даже если он лжец, его очень легко вычислить…

— Хммммм…?

…Айсея смотрит на меня со своей раздражающей улыбкой. Мне нужно сменить тему разговора. — Так что же это была за информация, которую ты получила?

— А, это. О большой суматохе в прошлом месяце… Ну, вы знаете, когда вы, ребята, сбросили портовый район.

Тиат поморщилась. Неужели я сама вырыла себе могилу? Нет, это чувство… Скорее я погрузилась в нее на предельной скорости…

Айсея постучала ручкой по губам. — Из-за того, что зверь забрался в этот раздражающе большой воздушный корабль, весь остров был бы обречен, если бы мы слишком долго бездельничали. Вот почему не было другого выбора, кроме как заставить всех работать вместе и бросить корабль…Эх, это с самого начала был странный инцидент, но, когда я смотрю на эти документы, мне кажется, что вещи, которые я могу и не могу понять, накапливаются все больше и больше, понимаешь?

— Гм… — Почему-то ей казалось, что тема ее ссоры с Феодором никогда не всплывет. — Что ты имеешь в виду?

— Что… Ммм… Давай посмотрим… Во-первых, после исключения возможности того, что зверь каким-то образом построил гнездо внутри дирижабля своей собственной силой, я могу начать с предположения, что это было преступление, совершенное с использованием бутылки. — Айсея, казалось, на какое-то время глубоко задумалась. — Привет, Коллон.

— А? Что случилось? — Коллон выглянула из-за кровати, где она забавлялась, сгибаясь в странные фигуры.

— Допустим, ты хочешь уничтожить этот остров, используя именно эту бутылку. И где же ты думаешь его посадить?

— Ну и что же?! Э-э-э… — Коллон явно разволновалась, услышав такой невообразимый вопрос. — Я бы… Я бы сломала его в… Середине острова! Да?

Не плохо, подумала Тиат. В конце концов, Кроянс — это то, что содержалось в бутылке. Продукт из самых глубоких и темных Кошмаров, который нельзя было ни уничтожить, ни сжечь. После освобождения существовало только одно решение — разорвать все места или вещи, на которые он распространялся, и выбросить их на поверхность.

Другими словами, если его вторжение начнется где-то, что не может быть прервано, победа зверя будет решена в этот момент.

— Да, это лучший способ сделать это. Если бы это было моей целью, то я бы так поступила. Ускорение вторжения путем сотрясения его взрывом само по себе было чрезмерным. Даже если бы вы не потрудились сделать это, остров наверняка был бы съеден в скором времени, если бы его оставили в покое.

— … Другими словами… Их целью не было уничтожить весь остров?

— Бинго. — Айсея твердо кивнула. — По крайней мере, есть большая вероятность, что это не было их главной целью.

— Но тогда что же они хотели сделать? — Задумчиво произнесла Тиат. Может быть, их целью была Утика? Сбросить самый большой, самый мощный дирижабль, принадлежащий крылатой гвардии?

— Нет, если бы это было так, они могли бы просто войти и заполнить его взрывчаткой. Нет никакого смысла в том, чтобы использовать такой козырь, как зверь, для таких целей…

Айсея откашлялась. — Есть две вещи, которые являются ключевыми. Во-первых, кто бы это ни был, он взял под свой контроль портовый район. Во-вторых, взрыв установил предельный срок для разрешения инцидента. Тиат кивнула, скрестив руки на груди. — Значит, это был эксперимент… Или, может быть, они собирали данные?

Она моргнула. — Что ты имеешь в виду?

— В день происшествия Крылатая гвардия действовала почти безупречно и свела ущерб к минимуму, и все благодаря этому парню Феодору.

Да. Ей было неприятно это признавать.

— А теперь попробуй подумать о ситуации, когда этого не произошло, и план нашего невидимого врага развивался благоприятно для них. Как ты думаешь, что будет дальше?

Тиат сделала так, как ей было сказано; она закрыла глаза, пытаясь вспомнить последовательность событий, произошедших с тех пор.

Сначала были хаотические взрывы, беспорядок, служивший дымовой завесой, призванной задержать открытие Кроянса. Если бы Феодор, который утверждал, что подобные уловки были его сильной стороной, не догадался о правде дыма и зеркал, ответ крылатого стража был бы отложен примерно на полчаса.

Тридцать минут. С таким количеством времени, насколько увеличится ущерб? Со временем вторжение зверя, несомненно, будет прогрессировать. В этой ситуации вполне вероятно, что весь портовый район, не говоря уже о части прилегающего Фабричного района, будет заброшен и брошен…

— Ждать…

— Есть что-нибудь, Тиат?

— Остров… Не падет?

— Совершенно верно. — Айсея пожала плечами. — Это было бы близко, но если 5-я дивизия исчерпает все свои силы, как и ожидалось, то остров будет жить. Вероятно, именно это и было целью.

— Но тогда почему он пошел и сделал что-то подобное?

— Я все понимаю. Так вот что случилось. — Войдя незамеченным в какой-то момент, Накс Селзель внезапно оказался там, стоя спиной к стене.

— Накс?

— Знаешь, тогда у меня было очень плохое предчувствие. Даже после всей этой подготовки после первых взрывов и той другой бомбы, которая взорвалась позже, враг все еще не смог захватить один ключевой город. Как бы это сказать…Похоже на то, что они пытались разозлить крылатых стражей, да?

Он сорвал с головы ярко окрашенный локон и лениво посмотрел на него. — Да, значит, так оно и есть. Они действительно хотели, чтобы Крылатая гвардия пошла за ними. Их цель состояла в том, чтобы создать кризис, в котором весь остров утонул бы, если бы охрана не бросила на него все, что у них было. Они хотели посмотреть, как поведет себя Крылатая гвардия, столкнувшись с чрезвычайной ситуацией.

— … Ну, наверное, так оно и есть. — Айсея вздохнула. — Мои мысли на этот счет совпадают.

Что… Что…

— Какого черта?! — Тиат громко зашипела, забыв о своем положении во время кризиса. Нет… Нет, этого не может быть! Если это то, чего они хотели, тогда я…

— Может быть, они издали наблюдали за вашей дракой, — Сказала старшая фея. — Нам повезло, что Тиат удалось прикончить его без необходимости открывать волшебные врата.

Что? А это еще что такое? Серьезно, что это за чертовщина?!

Даже если — даже если я действительно была готова умереть там! Даже при том, что я думала, что мне нужно использовать всю мою угрожающую жизни силу, чтобы спасти (почти) всех вокруг меня — людей на 38-м плавучем острове, моих маленьких сестер на складе!

Неужели это… То, на что надеялся наш враг?

— Может быть, у них не было достаточно информации о бутылке и звере внутри, — Сказал Накс. — Значит, им нужны были полевые данные о том, насколько хорошо они могут использовать и то, и другое?

— Вполне вероятно. — Айсея немного поворчала про себя. — Хотя, если они защищали бутылку хотя бы частью другого взрыва в том же районе… Тогда, если вы принимаете во внимание извращенную логику нашего врага до сих пор, они, должно быть, хотели, чтобы мы даже не подозревали, что это был просто блеф, а?

Она снова посмотрела на Тиат и Коллон. — Этот парень тоже что-то такое говорил? У нас есть расчеты и догадки, но реальные впечатления тоже были бы хороши.

— А? — Даже если бы ее спросили, ничего особенного ей в голову не пришло. Тиат посмотрела на Коллон, но та отрицательно покачала головой.

Айсея взглянула на Накса, Сокола, который был другом Феодора. Он пожал плечами с горькой улыбкой на лице.

Старшая фея откинулась на спинку стула, и тот снова заскрипел. Невоспитанность. — Если бы его догадки совпадали с тем, что говорится в материалах, то не было бы ничего удивительного, если бы он пришел к тому же самому заключению, к которому мы только что пришли. Но в тот день ничего подобного не было. Возможно ли, что он скрывает какие-то тайны, интересно?

— Айсея, — Твердо сказала Коллон, когда она начала выполнять свою гимнастику, — Феодор хороший парень.

— Хм. — Айсея остро ухмыльнулась — Пожалуй, да.

Глядя на ее зубастое лицо, Тиат вспомнила кое-что из того дня.

В тот момент, когда они вдвоем столкнулись лицом к лицу и скрестили мечи.

Тот парень, который снял очки и отказался от маски слабого человека.

— Знаешь, мой старший брат однажды сказал мне кое-что. «Ты еще не должен отказываться от этого мира.»

— Когда мир убил моего брата, я все равно решил его покинуть.

— Вот именно. Феодор… Так и сказал.

Неужели он рассердился? Бред какой-то? Полон ненависти? Или это было что-то другое? Он выкрикнул что-то вроде обещания, его голос был переполнен сильными, сложными, запутанными эмоциями.

Честно говоря, в тот момент она меня не слушала. Ее голова была забита только тем, что касалось ее самой, и она не утруждала себя тем, о чем он думал. Однако, если его слова тогда были разоблачением страсти, которую он до сих пор скрывал…

— Если вы говорите, что хотите устроить свою вдохновляющую историю, когда все расы будут появляться и держаться за руки, если вы говорите, что будете защищать ублюдков, которых не следует защищать, то все вы — мои враги!

— Я сделаю из себя проблему для всех вас!

В то время он был очень зол. Злой на Тиат, готовый умереть. Зол на все, что она решила защитить ценой своей жизни. И зол на весь мир за то, что он допустил такой обмен жизнями. Если это его настоящее лицо, и ему нечего скрывать, тогда…?

Это что-то вроде великого дела, которое он поддерживает?

Может быть, он верит в нечто вроде справедливости?

Или это что-то вроде будущего, которое он ищет?

В погоне за этими вещами образ жизни, который он выбирает, так или иначе…

— Тиаааааат? Ты тут?

— Хм? О, простите. — Тиат мягко оттолкнула руки Коллон. Другая фея размахивала ими перед ее глазами. — Ничего особенного.

— Ах, моя беда, моя. Я же не хочу в нем сомневаться, понимаешь? В конце концов, он твой дорогой друг. — Глаза Айсеи были добрыми, когда она говорила это, хотя она определенно больше не улыбалась. — Но, черт возьми, с самого начала мы должны были быть существами, которые сражались только против Теймера. Мы все были воспитаны для этой цели и умерли за нее. Вот что было для нас естественно. И вот мы здесь, даже не подозревая об этом, сражаемся на совершенно другом поле боя против совершенно другого и невидимого врага.

Ее следующие слова прозвучали тихо, как шепот. — Но я планирую сделать что-то, чтобы положить всему этому конец… Так что я не собираюсь умирать так легко, понимаешь?

Глава 4.2 Феодор

По другую сторону окна садилось солнце.

— А-а, — Протянул первый офицер, разбирая какие-то документы на своем столе. По спине Феодора поползло дурное предчувствие.

— Я все испортил. Пости уже ушел.

Пости — это их любимое прозвище для Голема, собирающего почту. В Лайелле многие основные службы уже были автоматизированы, и почтовая служба была одной из них. Она был укомплектована големами, которые каждый день бегали по городу, чтобы собирать, сортировать и доставлять почту. Они были очень надежны, и уровень аварийности был ниже, чем даже у обычных почтовых служб в других городах. Даже после того, как другие службы Лайелла прекратили свою работу, почтовые големы все еще работали без сбоев.

Хотя почтовая служба голема была удобна, она была, однако, не лишена недостатков. Во-первых, он был слишком жестким и бескомпромиссным. Они отправлялись в определенные места в определенное время, чтобы собирать и доставлять почту. За пределами тех времен они ничего не собирали и не доставляли.

— А… Гм. Четвертый офицер Феодор Джессман, у вас есть минутка?

— Прошу прощения, Первый офицер. У меня есть кое-какие дела, которыми я просто обязан заняться.

— Ну же, что это за банальное оправдание?

— Это не так, я говорю правду. Видите ли… У меня есть планы пройтись по магазинам вместе с Яблоком и остальными.

Там действительно было много необходимых Феодору вещей, таких как сменная одежда, новые книги и игрушки. Иголки, нитки и вата для латания мягкой игрушки Яблока, которую порвали во время игры; чистящие средства для стен и полов, которые Зефирка беспорядочно разрисовала каракулями. Он не мог полагаться только на армейские склады, чтобы обеспечить себя всем необходимым.

— Ты почти, как их отец, а?

Из уст Феодора вырвался вполне естественный ответ. — Я не помню, чтобы брал на себя такую ответственность. Если любовь к маленьким детям — это все, что нужно, чтобы заслужить этот титул, то я не могу смотреть в глаза всем остальным отцам мира.

— Ну, раз уж ты этим займешься, не возражаешь, если я тоже кое-что у тебя спрошу?

Феодор ответил молчанием.

— У тебя действительно странное лицо.

— Почему же? Нет, ничего подобного. Просто все покупки, которые мне нужно сделать, — это часть моей миссии.

— Не волнуйся, ты можешь сделать это по дороге. Просто помоги мне и доставь этот документ в мэрию. — Первый офицер помахал Феодору конвертом. — Это все из-за тех неисправных машин. Три объекта должны быть срочно закрыты, и есть список инженеров и материалов, которые нам нужны для аварийного ремонта.

— Как же вы забыли отправить такой важный документ по почте?

Первый офицер отвел глаза. — У меня сегодня было много бумажной работы, — Неопределенно проворчал он.

Честно говоря, это довольно тяжелая работа, но если я этого не сделаю, то начнутся всевозможные проблемы.

— Кстати, первый офицер, поскольку мы доверяем наше будущее этим солдатам-феям, я хотел бы время от времени давать им дополнительное питание. Не то чтобы провизия крылатой гвардии была лишена питательной ценности, конечно.

— Знаешь, ты иногда слишком далеко заходишь в своих дурацких поступках… — Первый офицер тяжело и покорно вздохнул. — Только не забудь сохранить квитанцию.

— Конечно.

Поскольку в официальные обязанности крылатой гвардии входило присматривать за Яблоком и остальными, любые расходы, связанные с этим процессом, могли быть записаны на их счет. Феодор не смог бы этого сделать, если бы переборщил со своими тратами, поэтому он был готов опереться на свое начальство, чтобы выйти сухим из воды.

— Не знал, что ты из тех, кто так сильно любит своих дочерей.

— Я не собираюсь этого делать и не собираюсь становиться их отцом. Все просто так, как я сказал.

— Конечно, какая разница. Немного лишней мелочи — это не то, из-за чего стоит отказываться от выполнения поручения. Но взамен… — Он поманил его к себе круглым пальцем. Нахмурившись, Феодор наклонился ближе и прислушался. — …У меня есть для тебя еще кое-что. Используй свои глаза, чтобы осмотреть город.

Я не понимаю. — Если вас что-то беспокоит, я уверен, что вы можете положиться на военную полицию, которая позаботится об этом.

— Нет, это не то, что я имею в виду. Мой мальчик, мне нужно, чтобы ты следил за улицами своими глазами.

У Феодора Джессмана… Бесовские глаза.

Он не просит меня использовать мои особые способности. Сила глаз беса не очень хорошо понимается, и в любом случае она бесполезна в этой ситуации. Нет, он хочет, чтобы я использовал именно мою точку зрения — точку зрения расы искусных обманщиков, знающих все виды обманов, интриг, заговоров и лжи, — чтобы выяснить, не происходит ли в городе чего-нибудь подозрительного.

— Что-то происходит?

— Не знаю. Может быть, ты ни о чем и не беспокоишься, но я все равно хочу, чтобы ты осмотрелся.

Он не может быть уверен, поэтому ему нужна пара надежных глаз, чтобы собрать информацию… Вероятно, именно это стало причиной. Это вполне понятно. Это разумная просьба, и я не могу представить себе никаких причин для отказа в любом случае. Так…

Феодор улыбнулся. — О, это мне напомнило. На днях я был на углу улицы, когда увидел одежду, которая идеально подошла бы для Яблока…

— Все, что считаешь нужным.

И снова Феодор издевался над своим начальником, и это сошло ему с рук.

***

— Угу, га, гу.

Дороги в этом районе находились на некотором расстоянии от главной улицы. В Лайелле такие отдаленные дороги никогда не были ровными. Они были усеяны неровными пятнами, открытыми трубами и всевозможным мусором, что делало их чрезвычайно ухабистыми.

— Только не снимай перчатки. Разливы нефти здесь действительно ужасны, и будет очень неприятно, если ты прикоснешься к ним голыми руками.

— Угу! — Яблоко весело ответила, подпрыгивая на месте, как будто не могла правильно произнести — Да.

— Акеш, позавуста?

— Ну ладно, ладно.

С другой стороны, Зефирка не очень хорошо бегала и уже разочаровалась в своих идеях, вместо этого приставая к Лакеш, чтобы подтолкнуть ее.

Знаешь, это не очень хорошая идея — так сильно баловать девочек. Ну что ж, думаю, тут уж ничего не поделаешь. С привычками приходится считаться.

— Прежде чем мы отправимся за покупками, не могли бы мы заглянуть в мэрию?

— Да, конечно.

После этого короткого обмена репликами они оба замолчали.

После их разговора в день праздника атмосфера между Феодором и Лакеш слегка изменилась. Это не было чем-то вроде привязанности или отвращения, но и не было чем-то таким, что рассеялось бы, если бы они были дальше друг от друга. Лучшим словом для его описания было бы…

Неловкость.

— Ты чувствуешь себя лучше? — Феодор попытался продолжить разговор.

— Ах, да. Эм… Мне очень жаль, если я заставила вас волноваться — Ответила Лакеш, двигая руками, чтобы убедиться, что Зефирка не упадет. — Такие вещи время от времени случаются с нами, волшебными солдатами. Когда мы воспламеняем Вененум, слишком сильный для нашего тела, наши и без того недолговечные тела становятся еще более нестабильными… Или так мне говорят. Видите ли, это не столько болезнь тела, сколько болезнь ума.

Уверяя его, что она не страдает от какой-то неизвестной болезни, она, вероятно, хотела, чтобы Феодор не беспокоился о ней. Однако ее слова возымели прямо противоположный эффект. Он чувствовал себя еще более встревоженным, чем когда-либо.

— Ну, вы знаете… В моем случае … Похоже, у меня есть талант использовать Вененум. Даже в моей обычной повседневной жизни иногда я случайно зажигаю его, и он с ревом оживает, как огромный бес. Дни, когда мне нужно владеть Сениолисом, особенно страшны, так как это меч с неограниченной способностью использовать и усиливать Вененум. Я едва могу справиться с напряжением от его активации.— Слова Лакеш прозвучали быстрее, чем обычно, и ее улыбка была чуть более вымученной, чем обычно.

Это не повод для смеха. Хотя нет никакой необходимости указывать на это, поскольку человек, о котором идет речь, знает это лучше, чем кто-либо другой.

— Не то чтобы я старалась говорить как Тиат, но… Неудивительно, что я до сих пор не могу владеть Сениолисом так, как это делала Ктолли.

Опять это имя?

Легендарная старшая из фей. Предыдущая владелица сильнейшего священного оружия. Однажды она убила бесчисленное множество Теймеров и даже влюбилась — запретной любовью — во второго Зачарованного оружейника по имени Виллем. Прямо сказочная фея.

— Нет никакой необходимости подражать ей, не так ли? В конце концов, ты — это ты.

Честно говоря, Феодор был поражен тем, как банально это прозвучало. Обычные, пустые слова, которые не служили никакой другой цели, кроме как дать поднять дух.

Теперь, когда я думаю об этом, я сказал что-то подобное Тиат, когда мы тогда сражались. Но я не пытался обмануть ее или манипулировать ею. Мои самые искренние слова просто случайно прозвучали как ложь. Мой характер такой мелочный? Печаль во благо.

— Это… Вы правы. Я — это я.

— Ты будешь в полном порядке, если воздержишься от использования такого оружия, как Сениолис. Если ты боишься, что Вененум может помешать в повседневной жизни, тебе просто придется действовать осторожно с этого момента.

— Но…

— По крайней мере, я не хотел бы потерять тебя из-за чего-то подобного.

— …А? — Лицо Лакеш было окрашено в алый цвет.

— А? О, Гм…

Увидев ее реакцию, Феодор понял, что выбрал не те слова. Нет, все совсем не так. Я не пытаюсь выплюнуть какое-то непонятное признание в любви! Я пытаюсь сказать что-то более разумное, более своевременное… Правильно, я пытаюсь привить вам немного здравого смысла, ну же.

— Акеш? Фведо? — Зефирка по очереди посмотрела на их лица, и они оба опустили головы, внезапно замолчав.

— Эй…

— Так…

Они одновременно подняли головы и неожиданно встретились взглядами. Затем…

— Ахаха…

— …Хех.

Все рассмеялись. Это была не особенно веселая или счастливая ситуация, а скорее один из тех моментов, когда человек не может сделать ничего, кроме как рассмеяться.

— Итак… — Продолжил Феодор их разговор, бессознательно переставляя ноги вперед. — Я собираюсь сказать что-то странное, но, пожалуйста, послушай.

— Что-то… Странное?

— Да. Я собираюсь рассказать вам кое-что настолько нелепое, что за нами может погнаться военная полиция, поэтому я сначала честно предупреждаю. — Сделав глубокий вдох, Феодор собрался с мыслями.

Это не то, что я должен говорить публично. Но с другой стороны, я тоже не могу вечно держать это в секрете. Рано или поздно мне придется честно объяснить это девочкам. И я решил — я расскажу им раньше. Вот и все, что нужно сделать.

Он укрепил свою решимость. — Я…

Как только Феодор начал говорить, он почувствовал странную дрожь под ногами.

Глава 4.3 Маргарита Медичи

К тому времени, как они добрались до башни, она была уже мертва.

Механизмы, встроенные в ее стены и полы, отключились. Трубы, по которым обычно шли пар и электричество, были перерезаны, что остановило любую энергию извне. Все двери и окна были плотно закрыты, оклеены обоями с гербом, который был эмблемой Лайелла, а также знаками «Вход строго запрещен». Под этими знаками были и другие, которые до мельчайших подробностей описывали различные наказания, понесенные за нарушение этого запрета.

— Это место мертво, но в то же время оно довольно мило, не так ли?

Вся группа собралась в комнате на тринадцатом этаже, стоя у окна, из которого открывался почти беспрепятственный вид на Лайелл. Тот, кто говорил, смотрел на пейзаж, его эмоции были скрыты за маской, и он бормотал себе под нос тоном, который не был ни радостным, ни угрюмым. — Если мы не запустим машины, эта дверь не сдвинется ни на дюйм…

Низкий гул раздался из-под ног, когда инертный аварийный энергетический реактор глубоко под землей был принудительно перезапущен.

Чтобы быстро обеспечить нормальное количество энергии, машина была вынуждена работать на критическом уровне. В результате продолжительность его службы, несомненно, сократилась, но это не имело никакого значения для группы. Все будет в порядке, пока реактор держится, а они работают.

В результате оборудование башни восстановило свою работоспособность, хотя и лишь временно. Этот процесс отнимал драгоценное время и отягощал их бесполезным риском, но это был единственный способ проникнуть в самые сокровенные глубины башни. От этого никуда не деться.

— И все же, поскольку никому не позволено проникать сюда тайком, нам не стоит беспокоиться о посторонних. Это же здорово, правда, Маргарита Медичи?

Маленький человек в маске слегка вздрогнул и повернулся лицом к высокому мужчине. — Я не… Помню, чтобы называла тебе… Свое имя.

— Естественно, я тебя проверил. В конце концов, знать, откуда берутся наши торговые партнеры, — это вопрос жизни и смерти для нас.

— …Действительно. Как и следовало ожидать от самого передового… Бывшего самого передового… Работорговца Элписа. Зная, что ты… Действуешь вне закона… Это делает тебя осторожным?

Работорговец тихо рассмеялся. — И тебе того же. Я не помню, чтобы упустил свое прошлое.

— Естественно… Навести справки о происхождении моего… Торгового партнера — это…

— Торговый партнер? Хе-хе-хе, эта игра довольно хороша, хотя она всегда будет звучать как-то не так, независимо от того, как красиво выстроишь свою речь.

Тишина заполнила пространство между ними.

***

Тиат Шиба Игнарео едва успела расслышать их разговор.

Похоже, торговец выбрал эту башню, чтобы возобновить сделку с бутылкой из бисера, которая ранее провалилась. Вероятно, это был очень умный план. Все двери были заперты до тех пор, пока реактор не был перезапущен, так что не было никакой возможности попасть в башню заранее. Поскольку каждый этаж был тесным, им не нужно было много охранников на 13-м этаже. Нужно было только следить за этажами непосредственно над и под ними, чтобы обеспечить безупречную безопасность. И в башне не было места, где кто-то мог бы подглядывать за торговлей из укрытия.

Кроме того, хотя Тиат не была уверена, знают ли об этом торговцы, маленький человек в маске — похоже, Маргарита — обладала чрезвычайно острыми чувствами. Если бы поблизости был активирован Вененум, они бы сразу заметили его и сбежали. Другими словами, спрятаться с помощью магии тоже было невозможно.

Однако тайник Тиат не использовал ни один из этих методов.

…Здесь холодно.

Тиат вздрогнула, прижимаясь спиной к внешней стене башни. Свистящий ветер был холодным. Она случайно взглянула вниз, и мороз пробежал по ее спине.

Конечно, даже если она потеряет опору, высоты башни будет достаточно, чтобы она могла создать крылья из Вененума. У нее было более чем достаточно времени, чтобы сделать это, прежде чем рухнуть на землю. Она, конечно, знала это, но… Она просто не могла успокоить свои нервы.

— Ведешь себя… Не в своей тарелке. Что… Ты имеешь в виду? — Спросила миниатюрная Маргарита, демонстрируя всю свою осторожность.

— Только то, что я сказал. Вы уже показали нам свою настоящую цель. — Победоносно провозгласил работорговец, щелкнув волосатыми пальцами. Его охранники двигались так, словно собирались окружить Маргариту.

— И что же… Ты собираешься сделать… Этим?

— О, просто немного самозащиты, вот и все. Я думал, что смогу поймать одного убийцу, который следил за мной. — Маргарита ничего не ответила. Работорговец ухмыльнулся. — Я же сказал, что проверил тебя, да? Недавно погибло несколько бывших торговцев, зарегистрированных в Элписе. Самое странное, что все они умерли в момент какой-то странной сделки…

Теперь, окруженная пятью мужчинами, Маргарита настороженно смотрела по сторонам.

— Ну и ну! — Работорговец хлопнул в ладоши. — Давайте продолжим сделку! Как насчет того, чтобы пойти прямо вперед и сдать все эти бутылки с бисером, которые имеются?

Что же мне теперь делать? — Подумала Тиат, дрожа от холода. Она не очень хорошо следила за разговором, но кое-что могла сказать.

Эта маленькая особа в маске, Маргарита… Я… Маргарита была еще ребенком. По сравнению с ней пятнадцатилетней Маргарита была на несколько лет моложе. Ее маленькое телосложение не было расовым признаком — по крайней мере, это было не так просто. Ее голос был модулирован не только так, чтобы его было трудно идентифицировать, но и так, чтобы он не выдавал никаких признаков возраста Маргариты.

Но… Даже если мы это знаем, что с того?

Их миссия состояла в том, чтобы заполучить все бутылки с бисером, которые были у Маргариты. Можно было просто прыгнуть туда и арестовать всех, кто там был. Если бы они начали внезапную атаку с таким расчетом времени, Маргарита, вероятно, не смогла бы уйти, как в прошлый раз.

Но в таком случае они смогут достать только бутылки, принесенные Маргаритой. Они не могли действовать беспечно из-за того, что Маргарита поделила часть из них между своими товарищами.

Коллон. Тиат перевела взгляд и увидела, что ее розововолосая подруга, тоже прижавшаяся к стене, бросила на нее страдальческий взгляд.

— …Ахуу. — Даже с этим выражением лица у нее вырвался легкий смешок. Тиат поспешно заглянула внутрь, с облегчением обнаружив, что она осталась незамеченной среди завываний ветра.

— Я ничего… Не знаю… Об этом. Хотя… Вы бы мне не поверили… Я полагаю?

— Ты все поняла, ха.

— Я принесла только… Одну бутылку. А теперь… Согласованная оплата.

— Ха! Эта сделка уже мертва и похоронена. То, что у вас сейчас должно быть на уме, — это совсем другое. Отдай нам все свои бутылки с бисером — и свою жизнь тоже.

Один из охранников двинулся вперед, чтобы броситься на спину Маргариты, в его руке тускло поблескивал обнаженный нож.

Конечно, учитывая то, как Маргарита до сих пор ускользала от преследования крылатых стражей, ее осторожность была далеко не маленькой. Маргарита, вероятно, рассматривала возможность того, что на нее нападут, и без малейшего следа удивления ловко увернулась бы одним поворотом. Кончик ножа исчезнет под плащом Маргариты, и охранник, потеряв равновесие, рухнет на пол.

Все там так думали. Тиат, Коллон, Маргарита, даже вооруженный ножом охранник и другие люди в масках. Все они ожидали одного и того же результата.

Было что-то такое, чего никто из них не знал. По этой причине башня была обесточена и отключена от внешнего источника питания. По этой причине вход считался запрещенным, и все двери были плотно закрыты.

Машины, составлявшие башню, были изношены очень сильно. Напорные клапаны проржавели, паровые трубы искривились, а аварийная сигнализация была сломана. Однажды, после небольшого взрыва, мэрия послала инженера исследовать башню. Ее сочли крайне опасным, изолировали и закрыли до конца дня. Это было три дня назад, и именно поэтому башня была уже мертва, когда прибыла группа в масках.

Конечно, запуск аварийного генератора энергии без проведения какого-либо технического обслуживания или ремонта только усугубил ситуацию. Не имея никаких средств высвобождения в течение более чем тридцати минут, разрушительно большое давление медленно нарастало, пока наконец…

Генератор взорвался с оглушительным ревом, разлетевшись на бесчисленные железные обломки.

***

Башня сильно раскачивалась, и окна одно за другим разбивались вдребезги. Внезапная вибрация также отбросила наблюдателей, которые цеплялись за внешнюю стену.

Поза Маргариты резко изменилась. Она, как будто специально, упала к ножу, направленному в спину.

Грязное стальное лезвие вонзилось в молодую плоть. — Голос Маргариты исказился в мучительном крике.

Башня начала наклоняться. Стены громко заскрипели и разлетелись на множество осколков, осыпавшихся с тринадцатого этажа. Когда стражники начали понимать, что происходит, а торговец в панике свернулся клубком, из груди упавшей Маргариты вывалилось несколько предметов, которые упали на пол и слегка подпрыгнули с четким звоном.

Сферы размером с ладонь, внутри которых была заключена неописуемая чернота.

У торговца отвисла челюсть, словно он хотел сказать «Вот оно!»

Ужас вспыхнул в глазах Маргариты, когда они повернулись к упавшим стеклянным сферам. Пол был уже настолько наклонен, что стоять было невозможно. Естественно, это означало, что стеклянные сферы катились вниз — другими словами, с тринадцатого этажа в пустоту.

Человек с ножом отпустил ее и протянул руку. Но он не дотянулся.

Затем две девушки перелетели через разбитые внешние стены, огляделись на мгновение и без малейшего колебания потянулись к вращающимся стеклянным сферам.

Попались! — Торжествующе подумала Тиат. Всего там было три бутылки, и они могли это подтвердить, потому что Маргарита уже собиралась поймать последнюю. По сведениям Айсеи, привезенных на остров бутылок было всего три.

Другими словами, если бы им удалось заполучить последнюю бутылку, все было бы кончено. Оставалось еще несколько препятствий — вооруженные люди — но они вряд ли представляли собой большую проблему.

— Эй, вы! Перестаньте двигаться и сдавайтесь, хорошо? — Крикнула Коллон, и в ее голосе явно не хватало бодрости. — Мы услышим ваши истории позже, так что пока оставайтесь на месте!

Никто этого не видел.

Никто этого не понимал.

Четыре стеклянных шара выпали из груди Маргариты Медичи.

Нужно было собрать четыре бутылки из бисера.

Последняя из них бесшумно покатилась по наклонному полу, набирая скорость и перелетая через разбитую стену.

Далеко внизу, под накренившейся башней, где-то там, где никто не видел, так тихо, что никто не слышал, разбился стеклянный шар.

Глава 4.4 В темноту

— Ух…

Феодор медленно открыл глаза.

Здесь темно.

Густой туман окутал его разум. Какое-то мгновение Феодор не имел ни малейшего представления о том, что с ним случилось. Он прогуливался по городу с Лакеш, Яблоком и Зефиркой. Они срезали путь к городской ратуше, пройдя через район сразу за главными улицами. Как раз в тот момент, когда он и Лакеш собирались обсудить что-то важное, его ноги остановились. После этого…

Ах, да. После этого он заметил дрожь под ногами. Это было осознание, которое пришло слишком поздно.

Ревущий звук, который раскалывал его уши и сотрясал мозг. Землетрясение, которое выбросило все его тело вверх. Ощущение парения, как будто земля была ковром, который внезапно выдернули из-под него. Давление, как будто само небо рушилось.

Если бы он заметил опасность хотя бы на несколько секунд раньше, то, возможно, принял бы совершенно другой курс действий. Как бы то ни было, Феодор сумел сделать в этом хаосе только две вещи: оттолкнуть Лакеш, которая держала Зефирку, и схватить Яблоко, чтобы изо всех сил прижать ее к груди.

— …Ой. Тяжело!

Он услышал жалобный голос, доносившийся откуда-то из-под его рук. Таким образом, он был в состоянии, по крайней мере, защитить Яблоко. Феодор вздохнул с облегчением.

Ау. Толчок боли пронзил его.

Все выглядело так, словно они приземлились в ремонтном туннеле, протянувшемся под Лайелл-Сити и вокруг него. Предназначенный для Големов и других миниатюрных рас, он не был тем, что можно было бы назвать удобным местом. Слабое свечение настенных приборных панелей освещало окрестности, позволяя Феодору хорошо рассмотреть это место.

Его нижняя половина была придавлена чем-то — стеной или крышей, он не знал. Может быть, это было потому, что он приземлился в довольно тесном пространстве, но он еще не был полностью раздавлен. Тем не менее, выбраться из этого затруднительного положения тоже будет нелегко.

Он не мог видеть источник своей боли, но знал, что она находится где-то на левом бедре. Судя по тому немногому, что он мог видеть, а также по странному головокружению, охватившему его, казалось, что он сильно истекал кровью.

— … Гу.

Он не мог собрать достаточно сил, чтобы двинуться вперед ногами, не говоря уже о том, чтобы сдвинуть стену или крышу. Черт, это действительно может быть плохо, подумал он про себя; чем больше проходит времени, тем больше крови он теряет. Им будет трудно сбежать. Смерть приближалась.

Смерть?

Встретиться с этим существом так скоро после прибытия в этот мир? Неужели его жизнь действительно закончится здесь?

…Нет. Он все понял. Смерть не была ни драматичной, ни особенной. В один прекрасный день она может внезапно обрушиться на кого-то из ниоткуда, по причине, о которой сам человек не знал и не решил. В тот день, когда его родина тоже была разрушена, он видел огромные толпы людей, поглощенных именно такой внезапной смертью.

Тогда он каким-то образом избежал смерти. Но даже в этом случае смерть вернулась за ним сюда, и на этот раз не похоже, что ему снова так повезет.

— Я… Я в порядке! Но с тобой все в порядке?!

Как только сознание Феодора начало угасать, он услышал голос. В следующее мгновение давление на его тело исчезло. Снова открыв глаза, он оглянулся через плечо.

Лакеш была там, поднимая большой камень обеими руками. Это было странное зрелище для такой робкой, хрупкой на вид девушки — таскать на своих тонких руках груз, который не смогли бы поднять бесчисленные мускулистые мужчины. Пока Феодор корчился от боли, он сказал что-то, что, казалось, должно было быть сказано.

— Тебе не следует … И-использовать Вененум. Разве это не вредит твоему телу?…

— С-сейчас не время говорить что-то подобное! — Лакеш почти всхлипнула, отбрасывая невероятно легким движением то, что оказалось потолком. Он врезался в стену с громким, сотрясающим землю грохотом и разлетелся вдребезги, разбросав свои осколки по всей площади.

***

Учитывая, насколько сильной была боль Феодора, его кровотечение, вероятно, также было не менее сильным. Судя по исходящему от них теплу, его кости тоже были сильно повреждены. Единственное, на что Феодор мог рассчитывать, так это на то, что его артерии были в безопасности. Если бы он оперся на плечо Лакеш, то каким-то образом смог бы выпрямиться и ходить.

— Полагаю, о том, чтобы я поднялся, не может быть и речи, а?..

Закончив оказывать первую помощь раненым ногам, Феодор еще раз осмотрел местность. Повсюду валялось довольно много щебня. Тем не менее, подземный ход не казался полностью заблокированным; здесь было достаточно места, чтобы он мог ходить. С другой стороны, все было именно так, как он сказал: дыра, в которую они провалились, была не только высокой и недосягаемой, но и завалена несколькими слоями обломков.

— Э-эй. Я могу прилететь за вами, если у вас есть веревка.

Феодор щелкнул по лбу того, кто настаивал, чтобы он продолжал существовать.

— Оууу?!

— Сколько раз я должен тебе повторять? Вы не должны использовать Вененум. Это было бы одно дело, если бы ничего не мешало, но разве это не будет обузой, чтобы летать вокруг, перемещая все эти обломки, стараясь не вызвать еще один обвал?

Лакеш замолчала. Хоть она и не употребляла Вененумом, он не был уверен, что сможет убедить ее отказаться от чего-то подобного, казалось, что они оба каким-то образом достигли взаимного согласия. — …Но мы не можем оставаться здесь вечно…

— Естественно. Опасность никуда не делась. Вот почему мы будем искать выход… Вон там. — Он указал на уходящую в темноту подземную дорогу.

— А вы не знаете, как отсюда выбраться?

— Хоть убей, не знаю. Но где-то же должен быть выход.

— Но… Ваша нога…

— А, это? — Феодор дерзко выпрямился, вытирая холодный пот, вызванный его движением. — Это чертовски больно, но я так просто не сдамся.

***

Подземные туннели были запутанными, почти как лабиринт. В сочетании с их узкой шириной и низкими потолками коридоры казались длиннее и шире, чем были на самом деле. Просто гуляя вокруг, они чувствовали себя все более и более подавленными.

При таких обстоятельствах существование Яблока и Зефирки стало их спасением. Говорили, что юные феи не имеют понятия о смерти, так что, возможно, именно поэтому эта опасная ситуация была для них чем-то вроде небольшого волнующего происшествия, краткого отхода от обыденности повседневной жизни. Как бы то ни было, им, похоже, нравилось медленно продвигаться по мрачному туннелю. Их радостные улыбки стали еще шире, чем когда-либо прежде.

— Думаю, нужно продолжить разговор, который мы вели раньше — Чувствуя, что он, должно быть, выглядел довольно несчастным, Феодор взял на ходу плечо Лакеш. — Я хотел закончить то, что собирался сказать, прежде чем мы упадем.

— О… Да?

— Видите ли, я… Считаю, что Регул Эйр, каким мы его знаем, должен быть уничтожен, хотя бы один раз.

— А?

Краткая пауза. Он слышал, как Зефирка что-то невнятно напевает.

— Э-Эээ?

— Видите ли, здесь слишком спокойно. Слишком просто. — Феодор перевел взгляд вперед. — Все забывают о риске быть уничтоженными. Сколько жертв было принесено, чтобы предотвратить разрушение, о котором мы никогда не думали и не знали?

— Гм, н-но это же…

— Это, наверное, из-за цифр, — Небрежно продолжал он. — Даже сейчас в этом архипелаге плавает около сотни островов. Это слишком много для нас, чтобы жить, помня, как скромны наши условия.

Таковы были истинные чувства Феодора. Надежда, которую человек по имени Феодор Джессман, некогда желавший спасти мир, как и его старший брат, мог выразить только после того, как отбросил свое притворство честного студента-отличника. Вера, которую он все это время носил в своей груди.

— Может быть… Десять островов, а то и меньше. Мы можем оставить только эти острова и потопить все остальные. Если мы это сделаем, то жители этих десяти островов будут жить всем сердцем. Они будут благодарны за то, что выжили, и наверняка будут благодарны всему, что позволяет им продолжать жить.

Сверкающую ценность тех, кто существовал на краю света, можно было понять только во время конца света. Достоинство тех, кто обладает властью защищать, может быть сохранено только в сердцах тех, кто должным образом защищен.

— Если мы это сделаем, то все будут ценить твое существование.

— Мы… Не хотим этого…

— Вы, девочки, тоже ответственны за такое отношение.— Феодор снова щелкнул Лакеш по лбу. — Если эксплуатируемая сторона ничего не скажет, то эксплуататоры опустятся до уровня монстров, которые выжимают все из других, пока те не умрут. В конце концов, быть вечно испорченным достаточно, чтобы испортить кого угодно.

— …Хорошо? — Лакеш не знала, что сказать. — З-зачем вы мне все это рассказываете? Если я расскажу об этом ребятам из военной полиции, у вас не будет больших неприятностей?

— Ты им ничего не скажешь.

— Н-ну, это… Наверное, так и есть. Но почему вы думаете, что я вам поверю?

Ее короткий ответ заставил Феодора заколебаться. Почему он опять все рассказывает? В отличие от Панибаль, на этот раз его никто не принуждал.

— Верить — это не то слово. — Феодор перенес вес тела не на ту ногу, и его лицо исказилось от пронзившей его сильной боли. — Мой первоначальный план состоял в том, чтобы завладеть секретным оружием, спрятанным крылатой гвардией. Вот почему я стал солдатом. Если истинная форма этого оружия — вы, девочки, то я никогда не смогу начать работу, не получив сначала вашего согласия. Мне все равно нужно будет поговорить с тобой об этом когда-нибудь. Именно поэтому я и говорю тебе сейчас.

Да, именно таков был мой план. Феодор сплел воедино свою отговорку, словно пытаясь убедить и самого себя.

— Вы нуждаетесь в нас…

— Совершенно верно. У нас еще есть время, так что нет необходимости отвечать прямо сейчас. А что касается того, что ты должна сказать остальным — Феодор пожал плечами. — Ну, я верю, что ты ничего не скажешь.

— …Феодор, — сказала Лакеш с удрученным выражением лица. — … Вы двое совершенно не похожи друг на друга, и все же вы очень похожи…

О чем это она говорит? Она что, с кем-то меня сравнивает? Вместо того, чтобы иметь сомнения, плавающие в его голове, было бы быстрее для него просто сказать это–

— Фведо, Акеш! Выходите! Выходите!

Зефирка подбежала к Феодору и потянула его за подол военной формы. Раны, которые он только что обработал, ожили в кровавых спазмах. Все слова, которые он приготовил, исчезли среди грубого воющего крика, вырвавшегося из его горла.

— Фведо, слишком громко.

— Арррргггххх… Зефирка, ты!

— Фведо сошел с ума?

— Да! Я сошел с ума! — Феодор болезненно стиснул зубы от сильной пульсирующей боли, чувствуя, как слезы подступают к уголкам глаз. Его гнев только усилился, когда Зефирка подняла на него свое пустое лицо. Даже если они не понимали ценности жизни, в данный момент его это мало заботило. По крайней мере, он должен был воспитывать детей, чтобы правильно понимать чужую боль. По крайней мере, на это еще есть время.

— … Если мы благополучно вернемся, Я тебя отругаю, блин.

— Ругаешься? Лекция?!

— Почему ты так счастлива?.. — Он вдруг заметил вдалеке Яблоко. Перед ней была дверь — вероятно, выход. Она рассеянно смотрела сквозь нее.

— …Яблоко? — Он позвал ее по имени, возвращая к реальности. — Она повернула голову.

— Фведо?

— А в чем дело? Неужели что-то случилось?

— Хм. — Яблоко на мгновение задумалась. — Черныш.

Он ничего не понимал. Там кошка? В мире было много темных вещей, но с тем, как молода была Яблоко, ее словарный запас был очень ограничен. Если бы она нашла какой-то странный предмет, то не было бы ничего странного в том, что она не может найти подходящих слов, чтобы описать его.

Что ж, это было прекрасно. Она могла бы воспользоваться этим шансом, чтобы выучить новое слово. Ее мир простирался через все, к чему она прикасалась или что видела — нечто естественное для всех людей. Эта естественность была очень важна, особенно для ребенка, который с самого начала обладал очень маленьким миром. Феодор побрел к выходу, гадая, на что она смотрит, слегка волоча левую ногу. Когда он приблизился к двери, он посмотрел сквозь нее.

— Вот это да!

Чистая белизна пронеслась в его голове.

Там определенно было что-то черное. Вероятно, еще несколько минут назад это была гора щебня; ее очертания были примерно такими же. Но теперь это было уже не так просто. Он перестал быть просто развалинами.

Теперь это был прекрасный Кристалл, сияющий черным светом.

— Фведо. — Яблоко потянула его за рукав. — Что. А что это такое?

Ответа у него не было. Конечно, он прекрасно знал, что это за штука. Он мог бы ее научить. Но его слова так и не прозвучали. Если он это сделал, сказал, то это было равносильно признанию реальности происходящего перед его глазами.

На глазах у Феодора разворачиваются недоумение и шок.

Кроянс, вырвавшийся из-под обломков, спокойно продолжал наступление на 38-й плавучий остров.

***

— Беги за ними! — Закричал Феодор. — Лакеш, свяжись с крылатой гвардией! Эвакуируйте как можно больше гражданских лиц и не теряйте ни секунды!

Ситуация сильно отличалась от инцидента в портовом районе. В таком месте, как это, у него не было никакой возможности сбросить наступающего зверя на поверхность. Это означало, что его вторжение не прекратится, пока он не закончит превращать весь остров в черный кристалл.

Прямо сейчас зверь был не особенно большим. Это и только это делало эту встречу лучше, чем противостояние с врагом в портовом районе. Тем не менее, это помогло выиграло им немного времени; судьба острова была уже решена.

Лайелл Сити, который медленно приближался к смерти, теперь был на грани. Теперь они могли сделать только одно — постараться свести к минимуму ущерб, который отныне будет только расти.

Конечно, Феодор понимал, насколько противоречивыми казались его действия. Что у него, который планировал уничтожить бесчисленные острова Регула Эйра, теперь не будет другого выбора, кроме как беспокоиться о небольшом количестве жизней!

Нет, здесь нет никакого противоречия. Феодор с трудом подавил голос в своем сознании. Его решение было абсолютно логичным. После предыдущего разговора его планы уже начали серьезно продвигаться вперед. Уже на этом этапе он должен был начать думать о защите своего социального статуса. Все это было лишь частью его роли превосходного четвертого офицера крылатой гвардии.

— Лакеш, забери девочек! Отправляйся к первому офицеру прямо сейчас!

— Феодор?!

— Мы не можем идти вместе, только не с моей ногой! Так что мы будем действовать отдельно и я свяжусь с вами как только доберусь до мэрии.

Нет, ничего хорошего. Наверное, теперь это уже безнадежно, — Втайне подумал Феодор.

Его интуиция подсказывала, что он уже обречен. Естественное вторжение Кроянса было медленным было только тогда, когда он не получил никакого дополнительного воздействия. Было маловероятно, что все люди в Лайелле пойдут спокойно, не оказав никакого сопротивления этому черному как смоль террору. А с его ногами… Ну, он не мог быть особенно оптимистичным.

Так что, по крайней мере, даже если ему суждено умереть здесь, он не хотел впутывать в это дело этих троих. Таково было его решение.

Он хотел, чтобы эти девушки, которые, казалось, заботились о других больше, чем о себе, жили. Он использовал бы все свои силы, чтобы создать мир, где эти идеалы могли бы процветать. Он не позволит никому другому умереть на его глазах, как… Как его старший брат — или, может быть, как тот человек по имени Виллем, и эта великая старшая фея, Ктолли или кто там еще.

Вот почему он хотел, чтобы они прожили еще немного дольше. Лакеш, Яблоко, Зефирка, Тиат, Панибаль, Коллон. Если бы это было ради них, тогда…

— Эй, Фведо?

Голос без напряжения. Голос Яблока.

— Фведо, тебе это не нравится?

— Да, я действительно ненавижу его! — Отвечая ей рефлекторно, он поспешно огляделся вокруг. Чем больше он смотрел, тем больше терялся. Там была высокая башня, которая, казалось, полностью состояла из машин, и она опасно раскачивалась от своего основания. Обломки, сыпавшиеся вниз, вероятно, происходили из той же самой башни. Он не мог видеть никаких фигур в окружающем пространстве. Может быть, лучше быть благодарным за то, что паника не будет вызвана сразу, или быть раздраженным тем, как это задержит распространение информации?

Что же могло вызвать такую огромную катастрофу? Он никак не мог этого знать.

— Фведо ненавидит это… — Пробормотала Яблоко что-то невнятное.

Выясняя их нынешнее положение, Феодор вспомнил одну вещь о башне. Это была городская метеорологическая наблюдательная вышка, одно из муниципальных сооружений, которое было закрыто буквально на днях из-за его опасности. Чтобы она сейчас находилась в таком ужасном состоянии… Неужели меры по ее закрытию были слишком запоздалыми? Или тут дело в чем-то другом?

— ОКей. Яблоко тоже его ненавидит.

Из-за своего мыслительного процесса он ничего не заметил. Его реакция была фатально запоздалой.

Он не видел, как маленькая фигурка плавно соскользнула с его бока и побежала.

— Ты дур…!

Яблоко бежала, размахивая маленькой металлической трубкой, которую она подобрала неизвестно откуда.

Его тело не двигалось. Этот момент, казалось, тянулся бесконечно, как будто сам мир остановился, и только маленькая спинка Яблока неуклонно исчезала.

Лакеш, выглядевшая так, словно вот-вот расплачется, что-то кричала. В этом замерзшем мире не было слышно ни звука, поэтому ее слова ускользнули от него. Но он примерно знал их содержание. И, конечно же, в этот момент он тоже должен был кричать то же самое.

Лязг.

Металлическая труба ударила по черному кристаллу.

Кроянс преобразовал дополнительное воздействие в импульс для своего вторжения. Раздался негромкий треск, и то, что когда-то было металлической трубой, мгновенно превратилось в черный кристалл.

Как и Кристалл, правая рука Яблока сияла черным светом.

Хватит! Прекрати это!

Я все еще могу это исправить! Мне просто нужно отрубить тебе правую руку! Тогда жизнь будет спасена!

Он хотел закричать, но голос не слушался его.

Яблоко озадаченно посмотрела на свою странную новую руку. Словно потеряв к ней интерес, она снова повернулась к Кроянсу и топнула по нему ногами.

И снова вторжение было мгновенным. Ее туфли, каблуки, голени — зверь жадно пожирал их все. Сознание Феодора затуманилось от полного отчаяния.

Яблоко потеряла равновесие и чуть не упала. Ее размахивающая левая рука коснулась ближайших обломков, и точно так же она стала частью Черного кристалла.

— Ууугг! — Теперь Яблоко казалась раздраженной. Несмотря на желание поколотить эту отвратительную тварь, у нее больше не было для этого никаких средств. Ее правая рука, все еще сжимавшая то, что раньше было металлической трубой, затвердела. Труба не поддалась ни на дюйм, все еще застряв в том самом месте, куда ударилась. Ее левая рука была крепко зажата, как и обе ноги.

По крайней мере, именно так, по его мнению, думала Яблоко.

А потом… Кажется, она что-то поняла. Даже если ее руки и ноги не могли двигаться, у нее был только один способ избавиться от этого надоедливого зверя.

У Феодора не было ядовито-проницательных глаз. Другими словами, у него не было под рукой подходящего навыка, чтобы почувствовать Вененум, когда он воспламеняется. Но даже в этом случае он знал.

Что сейчас обволакивает тело Яблоко?

Ее маленькое тело было окутано какой-то энергией, переполняющей ее изнутри.

По какой-то причине он вспомнил свою недавнюю ссору с Тиат.

Спасти кого-то, пожертвовав своей жизнью, — эта логика была неприемлема для Феодора. Если он не может жить без того, чтобы не принести в жертву чью-то еще жизнь, то она может с таким же успехом исчезнуть. Вот почему он так нуждался в Яблоке.

— Ну пожалуйста! Стой!

Даже когда он молился, даже когда он хотел…

— СТО…

Белизна.

Белизна, белая белизна.

Ошеломляюще чистая белизна затопила все его видение, все его сознание.

Он знал, что это такое. Первоначальное предназначение сказочных солдат, когда-то сильно использовавшихся в боях с Теймером.

Магическая техника, доступная только тем, кому недостает истинной жизни.

Вененум, вещество, идущее вразрез с жизнью, может быть резко и мощно воспламенено теми, кто имеет ограниченную жизненную силу. Поэтому, если бы у кого-то не было естественной жизненной силы, теоретически не было бы предела силе, которую он мог бы воспламенить. Конечно, поскольку не было никакого способа контролировать такую феноменальную силу, существовал только один способ ее использовать.

Взрывая вдребезги не только их физическое тело, но и всех и вся вокруг них. Только это.

Протянутая им рука ни до кого не дотянулась, ни к кому не прикоснулась, ни за кого не ухватилась. И…

Свет…

Все проглотил…

***

…Сколько же прошло времени?

***

Голубое небо.

Безмолвно глядя вверх, Феодор вдруг снова почувствовал себя человеком. Его раны болезненно ныли.

То есть… Он все еще был жив.

Те, кто находился в эпицентре взрыва, когда открылись врата Фей, должны были быть уничтожены без следа. И все же он стоял здесь, живой. Что же все-таки произошло?

Была только одна возможность. Волшебные врата не открывались. Яблоко не бросила свою жизнь на произвол судьбы.

В голове Феодора проснулась надежда. Отбросив всякую логику, он отчаянно цеплялся за свою фантазию. Вот именно, я сделал это! Яблоко все еще здесь! Я ничего не потерял. Эта девушка все еще жива, как всегда. Конечно, конечно, если я просто назову ее имя, тогда наши глаза встретятся, и она снова бросится на меня, называя меня «Фведо»!

Он медленно опустил глаза.

Из-под земли зияла огромная пропасть. Она был достаточно велик, чтобы поглотить несколько трехэтажных или даже четырехэтажных зданий. Все, что находилось в ней, было уничтожено. Многие вещи за ее пределами также были расплавлены, сожжены, искорежены или иным образом уничтожены.

— А… — Послышался чей-то слабый и жалкий голос.

— …Вы …Вы не спите?

Он услышал еще один слабый голос и теперь понял, что его вместе с Зефиркой крепко держит девушка.

— Чт…

Девушка с ярко-рыжими волосами. На мгновение он даже не понял, кто она такая.

— Я… Рада… Очень рада…

И все же он знал этот голос. Он никогда не мог ошибиться в голосе этой девушки, которая была робкой, нежной, доброй и даже сейчас любила свою семью.

— Ла… Кеш?..

Руки девушки ослабели. Поскользнувшись — нет, как будто она поскользнулась — она рухнула на пол.

***

Феодор наконец понял, что произошло.

Яблоко открыла свои волшебные врата.

Она выпустила на волю белое зверство, которое уничтожило все вокруг.

Феодор и остальные никогда не должны были вырваться из этого ужасного водоворота. Однако Лакеш их защитил. Она, обладавшая наибольшими способностями к Вененуму среди четырех фей, воспламенила свой его настолько, насколько это было возможно, и защитила тех двоих, которых держала на руках.

Что же касается последствий ее решения…

И что же она сказала?

— Когда мы разжигаем Вененум слишком сильно, наши и без того недолговечные личности становятся еще более нестабильными…

Скорее всего, именно это и произошло. Чтобы защитить и Феодора, и Зефирку, Лакеш буквально выжгла свой собственный разум.

Яблоко и Лакеш.

Ради своих близких, ради кого-то, кого они считали более ценным, чем их собственные жизни, они жертвовали те же самые жизни.

— Знаешь, я терпеть не могу персонажей вдохновляющих историй.

— Они делают все, что нужно для других, даже для всего мира. Они будут защищать тех людей, которые… Ну, во всяком случае, с давних пор я всегда ненавидел тех, кто говорит, что они просто умрут, чтобы сделать других людей счастливыми.

Феодор закричал.

Дикий, неестественный вой, чуждый и непонятный даже ему самому. Он кричал до тех пор, пока его голос не вырвался за пределы дозволенного. Он кричал до тех пор, пока у него совсем не пропал голос.

И все же он продолжал беззвучно кричать.

Глава 4.5 В глубинах тьмы

Прошел день, потом ночь, потом снова день, снова и снова в их вечном, нескончаемом круговороте.

Тиат и Коллон вернулись с задания.

С тех пор как это случилось, Лакеш пребывала в глубоком сне. Хотя у нее не было никаких внешних повреждений, она оставалась без сознания. Они звали ее по имени, сжимали ее руку, хлопали по щекам — что бы они ни делали, ничто не могло прервать ее сон. Это было так, словно ее душа покинула ее тело.

— Вы помните, как мы говорили об их именах?

Феодор поднял голову с больничной койки. Рана на левой ноге еще не зажила, и анестезия за ночь прошла, оставив его в такой боли, что ему хотелось кричать.

— А?

— Официальные имена Яблока и Зефирки. Разве мы не связались с волшебным складом по этому поводу?

Он обдумывал слова Тиат, копаясь в своих воспоминаниях, пока к нему не вернулся определенный разговор. Да, мы говорили о чем-то подобном. Использование имени прошлой феи — табу, поэтому их прозвища должны быть короткими и простыми, пока им не дадут официальные имена.

— Да, я помню — Легко ответил Феодор с улыбкой на лице. Поскольку он был бесенком, то был уверен, что сможет скрыть за улыбкой даже двойное самоубийство. — К чему ты клонишь?

— Наконец-то они получили свои имена. Лантолк придумал их..

— Ах…

Конечно. Это нормально. Если что-то должно прийти рано или поздно, то вполне естественно, что оно может прийти в любое время.

Прозвища, которыми они пользовались до сих пор, были полны неудобств. Феодор был уверен, что Лан… что-то спешил. Но все равно она не успела вовремя. Только один человек мог получить имя.

— Так что с этого момента мы будем звать не Яблоко, а…

— Мне все равно. — Феодор покачал головой. — Я бы предпочел, чтобы вы мне ничего не говорили. Она всегда будет для меня Яблоком.

— Я… Я понимаю, но…

— Меняйте свои имена, как хотите. Я не собираюсь идти в ногу со всем этим.

— …Хорошо, — Сказала Тиат, опустив глаза.

Яблоко исчезла с Кроянсом. Лакеш Никс Сениориус оставалась в непробудном сне. Эти две новости принесли как надежду, так и отчаяние в 5-ю дивизию. Неспособность использовать первоклассную боевую мощь Сениолиса во время решающих сражений определенно была причиной для отчаяния. Тем не менее, надежда оставалась в том факте, что 11-й зверь, обычно невосприимчивый ко всем обычным атакам, был уничтожен лепреконом, открывшим свои волшебные врата.

Крошечное тельце Яблока было способно разнести зверя даже без мощного оружия в ее распоряжении. Если бы она могла это сделать, то по сравнению с ней Тиат, Коллон и Панибаль, полноправные воины-феи, могли бы стереть с лица земли все, что угодно. Великая честь этого открытия принадлежала Феодору, как сардонически выразился первый офицер Талмариет, так что он наверняка должен был получить повышение со дня на день.

— Хорошо… Я просто скажу вам новое имя Зефирки.

— Ее скоро увезут на склад, не так ли? Что толку мне это слышать, если я больше ее не увижу?

— Вы ведь не серьезно, правда? Перестаньте упрямиться. Вы ужасны, когда говорите такую глупую ложь.

У Феодора не было готового ответа на это.

— Оно пишется так: Р-А-Й-Л. Произносится так же.

— Какая боль.

Тиат закатила глаза. — Так оно и есть, понимаете? Мы получаем наши имена, беря старый алфавит и выстраивая буквы, пока не получим что-то, что звучит хорошо. Это чрезвычайно сложный процесс… По крайней мере, мне так говорили.

— Да.

Конечно, имена, которые Феодор слышал до сих пор, были достаточно уникальны, чтобы принадлежать к другому виду. Он мог понять, что в их именах был смысл, основанный на этом.

…Тем не менее, не было большого плюса в знании случайных мелочей, как это. — Это имя очень странное. Как, говоришь, ее теперь зовут?

— Оно произносится как Райл, пишется так же. — Тиат писала буквы в воздухе, пока говорила. — Отныне Зефирку зовут Райл. Убедитесь, что вы это запомните.