Чуть-Чуть иначе... (Новелла) - 2 Глава

Проснувшись в теплой кровати, Вэй Ин от души потянулся и сел. В комнате было светло, чисто, пахло лотосом и сандалом. На столе был приготовлен завтрак. Рядом с кроватью лежали одежды, на вид новые. Откинув одеяло, Усянь понял, что полностью раздет. Запахнувшись обратно он судорожно начал вспоминать последние события. «Озеро» — «гули» — «шмоток смердящей жижи на заднице» — «Лебин» — «кто-то схватил за шиворот» — ВСЕ!

– А что дальше то? – в отчаянии вопрошал заклинатель сидя в кровати и ероша свои волосы.

– А дальше тебя принесли в Облачные глубины, стянули грязную одежду, и отмывали до тех пор, пока от тебя вонять не перестало! А вещи сожгли на безлюдной горе. – из угла послышался голос брата. Он сидел в полудреме, ожидая, когда А-Сянь очнется, но не состроить недовольный ворчливый вид не смог.

– Отмывали? Кто?

– Конечно же господа Лань. – А-Чен склонился над Вэй Ином и широко улыбнулся. — Ну а сам то как думаешь? К сожалению, я и Хуайсан. Как ты себя чувствуешь?

– Как новорождённый! Просто отлично. А что? Ты за меня беспокоился? – Вэй вытащил ноги из-под одеяла и начал одеваться. Под одеялом было теплее, но от лежания бока ныли, нужно было скорее встать, размяться и сотворить пакость, и не важно какую.

– Вокруг тебя два дня все ходили. Даже сам Цзеу-цзюнь пару раз приходил, вливал духовную энергию. Второй господин Лань две ночи на гуцине играл, чтобы твои силы восстановить. Этот Гуль всё из тебя высосал. Я кстати тоже не мало сил приложил чтобы тебя с того света вытащить. Бледнее простыни был. Отговаривал главу клана отцу сообщать. Если бы ты сегодня в себя не пришел, то пришлось бы сообщить. – Цзян Чен считал на пальцах, сколько всего сделали для Усяня, что бы было нагляднее, как все старались.

– Спасибо! Спасибо дорогой братец! – улыбался Вэй. – Что бы я без тебя делал. – натянув на себя только нижние одежды Вей прошелся по комнате размахивая руками и ногами, делая зарядку. Тело затекло, мышцы ныли, даже пара косточек предательски хрустнули. Растрепавшиеся волосы не расчесывая собрал в высокий хвост и завязал алой лентой.

– Тебе бы еще Ланей отблагодарить было бы неплохо. – Ваньинь кинул яблоком в брата.

– Да, да! Как только их увижу в ноги упаду! – ухмыльнулся Усянь и отблагодарил за яблоко, зеленое, сочное, сладко-кислое, только от одного вида слюнки текли.

– Пойду скажу главе клана что ты в себя пришел и чувствуешь себя лучше прежнего! А ты пока поешь! – А-Чен указал на стол и скрылся из комнаты закрыв за собой двери. Настала тишина. Усянь еще раз потянулся, склонился над столом, посмотрел на безвкусную «Ланьскую» кашу, сморщил нос и отошёл от стола. Завтракать столь «бледным» кушаньем не хотелось. Лучше спуститься в деревню, заглянуть к продавщице вина, которой он обещал заглянуть, извиниться и купить пару или пяток кувшинов. Наестся лепешек, спелых локв и сладостей, вот такой завтрак будет и приятнее, и полезнее.

– Падай в ноги! – за спиной послышался знакомый голос. Властный и бархатный. Вэй Ина словно парализовало и пробило током одновременно. По спине прошел табун мурашек, во рту пересохло. Снова этот манящий, прохладный и властный тон, от которого кровь в венах толи закипает, толи стынет. Усилием воли Вэй собрал мысли в клубок.

– Я сказал, что как только увижу, так упаду. Но я тебя еще не видел, так что не буду. – Вэй откусил яблоко и направился к кровати где лежали остатки одежды. Нельзя же было ходить только в нательном белье, сочтут нарушением правил и опять накажут. Но, остановившись у кровати, подумал, не подразнить ли Ланя. Пока он думал Ванцзи подошел в нему почти в плотную, и над самым ухом чуть слышно прошептал «Падай». Усянь от неожиданности вздрогнул. Его переполнили непонятные ему чувства. Он не понимал, хочет он отстраниться или наоборот прижаться спиной к надежной широкой груди. – Не вижу! Не вижу! – натянув на себя обворожительную улыбку Усянь повернулся ко второму нефриту с закрытыми глазами, всё-таки решившись подразнить и сыграв по-взрослому узнать намерения молодого Ланя. Он хотел добавить масла в огонь, пошутить, а потом посмеяться.

– Тогда не открывай! – в приказном тоне сказал второй нефрит и прижал тело Вэя к опорному столбу посреди комнаты. Руки Ина тут же поднялись в попытке оттолкнуть. Ванцзи перехватил их и подняв над головой, левой рукой зафиксировал их. Правой рукой распутал алую ленту, которой Усянь завязал волосы и обвязал ее так, что она закрывала глаза Вэя и фиксировала руки вокруг столба.

– Лань Чжань, что ты делаешь? Отпусти! – Усянь не ожидав такого поворота событий решил протестовать, но руки были зафиксированы, да так, что в локтях их согнуть было невозможно. Голова тоже была привязана, оставались только ноги. Махнув в верх ногой, он рассек пустой воздух, но опустить обратно ее не предоставлялось возможным. Мягкие, длинные и холодные пальцы сомкнулись на лодыжке. Стоя напротив, Ванцзи потянул ногу на себя. Потом медленно разжал пальцы и провел ладонью по голени, под колено. Вэй почувствовал, что нефрит медленно приближается, так как кончики пальцев ноги утонули в краях его одежды. Немного повернув ступню, Усянь скользнул под верхний слой и нарочно задел пояс на талии. Рука Ванцзи достигла середины бедра и остановилась, а вот тело приблизилось еще на пару сантиметров. – Господин, что же вы делаете. Я же не юная дева, отпустите меня. – но ответа не последовало. Широкая улыбка Усяня начала потихоньку исчезать с его лица. Он не знал, что делал Ванцзи. Улыбался? Смотрел с нежностью или презрением? Рассматривал? Оценивал? Сердце начинало биться чаще, дыхание стало поверхностным и частым, как у загнанного в угол зверя. Губы высохли, спину обдало жаром. – Господин Лань, неужели вы …

– Замолчи! – приказал Ванцзи. Рука на бедре сжалась. Тело приблизилось и прижало Усяня к столбу, между ними осталась только одежда. Левой рукой нефрит взял Усяня за подбородок.

Вэй Ин от неожиданности резко выдохнул, но вот вдох получился медленным и глубоким. Он почувствовал жар на своих губах, но не мог определить чье это дыхание. Тело покрылось испариной, сердце начало пропускать удары, пальцы на ногах поджались, дыхание стало рваным, частым и поверхностным. Грудная клетка Вэй Ина ходила ходуном и при каждом вдохе сильнее прижималась к груди Лань Ванцзи. Губы молодого нефрита накрыли пересохшие губы Усяня в целомудренном поцелуе. Он был похож на соприкосновение крыльев бабочки, легкий, воздушные, еле ощутимый. Сердце замерло. Но с новым ударом Усянь почувствовал иной поцелуй, горячий, влажный, страстный, желающий. Нежный и ласковый, слегка шершавый язык прошелся по губам. Вей сделал вдох и язык скользнул внутрь, пробуя на вкус его язык, нёбо. Вэй Ин решил протестовать, захотел укусить Ванцзи, чтобы тот отпустил его, но вместо этого получилось лишь нежно прикусить. Лань Чжань замер всего на мгновение, потом провел рукой до упругой половинки и сжал ее. В момент зубы Ина разжались, выпуская «пленника» на свободу. В цинши раздался стон вперемешку с вдохом. Еще один нежный поцелуй, после которого нижнюю губу Вея прикусили и сладко облизали, словно собирая остатки нектара.

Пропали губы. Пропало горячее дыхание. Пропала рука с бедра. Пропала фиксирующая лента. Пропало откушенное яблоко. Вэй стоял так, не смея открыть глаза еще минут пять и пытался понять, что сейчас произошло. Сердце колотилось как бешеное, уши заложило, губы приятно обжигало. Тело стало ватным и Вэй присел на пол.

– Доигрался? Что я хотел этим показать? Или доказать? Я же хотел посмеяться! Почему он так поступил? Он и правда обрезанный рукав? Ланьский … этот … — ругательства не приходили в голову – Он же украл мой первый поцелуй! Ааа …Чертов Лань!

***

На следующий день начались занятия по расписанию, а это означало только то, что Старик Лань вернулся. Вэй Ин решил себя вести так, словно ничего и не было. Что не было никакого поцелуя, стона и Ланя в его комнате.

Лань Цижэнь рассказывал, как соблюдение правил помогает на охоте и в жизни. Но Усяню было не до этого. На занятиях Лань Ванцзы не было, поэтому можно было расслабиться и проказничать в свое удовольствие. Нарисовав на обрывке бумаги черепаху, он прицепил ее к подолу одежд старшего заклинателя. По классу раздалось несколько тихих смешков, что не утаилось от старейшины. Цижэнь даже не стал спрашивать, что происходит.

– Господин Вэй. Вы только отбыли наказание за прошлые проделки. Так уже взялись за новые! Наказаны!

– Опять переписывать правила ордена? –поинтересовался проказник Вэй, состроив гримасу скуки.

– О нет! За оскорбление старейшины полагается пятьдесят ударов ферулой! Наказание привести в исполнение после занятий! – в голосе старейшины, как некоторым показалось, послышались нотки самоудовлетворения, но это только послышалось. Учитель махнул рукой и сев за стол продолжил лекцию.

– Вэй-сюн, сочувствую! – прошептал Не Хуайсан. А Цзян Чен только покачал головой в знак сожаления что у него столь неугомонный брат. Ну не может Вэй-сюн без приключений. Он с приключениями и проблемами неразлучны.

Сразу после занятий, адепты клана Лань сопроводили Вэй Ина на наказание. Пятьдесят ударов ферулой дались ученику не просто. Длинная линейка «гладила» его по спине с особой любовью, ведь за выполнением наказания наблюдал сам Лань Цижэнь. После пройденной экзекуции, Вэй сам на ноги подниматься не хотел и не мог. Пришлось брату и другу помогать и тащить его в комнату. Проказничал Вэй, а тащили его на своих хребтах А-Чен и А-Сан. Снова.

– Да ладно тебе, А-Сянь, больше притворяешься. Это пятьдесят ударов, в которых ты сам виноват. Не нужно было издеваться над старейшиной. Может ты просто мазохист и без боли жить не можешь? Так давай я тебя просто так буду бить, хоть каждый день. – Цзян Чен мог ворчать сутками на своего брата, но и переживал за него не меньше.

– Вот вечно тебе лишь бы подраться. Мясом не корми, а подраться дай. Что ты за человек? – настроение Ина ничуть не испортилось после наказания. Ну ничего его не берет.

– Да ты на себя посмотри! Снова вляпался в неприятности, а мне теперь приходится тебя таскать по всей резиденции! Хуайсан, бросай его и пошли…

Синяки от ферулы заживали неделю, несмотря на силу духовной подготовки ученика Юньмэна. Но это мало его беспокоило, в отличии от того, куда делся Лань Чжань. Его не было не в библиотеке, ни в зале медитаций. Второй нефрит сбежал после того что натворил? Или ему стыдно? Не хочет показываться на глаза? Некого было донимать. Не с кого было спросить об украденном первом поцелуи.

Вэй в первый же день отсутствия младшего Ланя, перелез через забор и смылся в ближайшую деревушку за «Улыбкой императора» и вернулся, на свое «везение», никем не замеченным. Вина он купил у той самой девушки, которой обещался еще когда ходили на озеро Билин. И купил не один, а пять сосудов. После наказания, после отбоя выпил один сосуд, а остальные припрятал под половицами. Развалившись на кровати, в легком хмеле, в голову Ина полезли воспоминая о поведении Ванцзи. Усянь коснулся своих губ погрузившись в раздумья, понравилось ему или нет. Вроде было не противно. Мягкие губы, ненавязчивый аромат сандала, сильные руки, нежная кожа. И тут взгляд уперся в тот самый столб, к которому он был привязан. По телу пробежали мурашки, неосознанно прикусил губу…

– Это что значит? Я теперь тоже обрезанный рукав? – Ин встрепенулся, что отдалось болью в спине. – Нет! Нет! Нет! Не может быть! Нет! Не считается! Это всего лишь поцелуй! У меня ведь даже не встал! Да и как он мог встать, если мы оба мужчины?! Я ведь натурал! Да! Натурал! Все лишь поцелуй! Мой первый поцелуй украден мужчиной! Катастрофа….

Остаток недели Вэй вел себя достаточно тихо. Пакостил, но по мелочам, за что получал лишь устные высказывания адептов клана, учителя, но один раз Цзян Чен не выдержал и влепил подзатыльник на глазах у Лань Сиченя.

Погода сильно не менялась, туманы отступили и горы обнажили свои плечи. В свободное время Усянь обходил резиденцию клана и размышлял над тем, как отомстит или что сделает, когда увидит младшего господина Лань. Сначала он хотел влепить пощечину, как только увидит, как говориться прям с порога, но возможные свидетели не поймут, он опять останется крайним и его накажут за драку или оскорбление адепта. А потом оправдываться перед братом и другом. Нет. Не подходит. Да и как-то по-женски. Сделать вид что ничего не было и избегать его было не по духу Вэй Ина.

В окно светила полная луна, на небе мерцали россыпью звезды, три друга собрались в комнате Усяня. Вэй выудил сосуды с вином, Хуайсан принес жареных орехов, а Ваньнин просто пришел. Расположившись вокруг маленького столика, ученики начали нарушать с десяток правил. А-Чену и А-Сану понадобилось немного чтобы захмелеть и завести разговор о заклинательницах, какие они должны быть, чтобы быть достойными их спутницами.

– Она должна быть красивой, доброй, не обязательно заклинательницей, но любить поэзию. – Хуайсан быстро подвел итог своего идеала и мечтательно уставился в потолок.

– Скромно, не как у некоторых. – Усянь широко улыбнулся и посмотрел А-Чену в глаза. Тот поняв в чем дело, даже немного протрезвел, начал угрожающе трясти указательным пальцем.

– Даже не смей, Вэй Усянь! Я тебе этого не прощу! – шипел заикающейся А-Чен.

– Да ладно тебе, А-Чен. – заулыбался Усянь еще шире. – Что такого. Она ведь должна быть красивой, умной, но не умнее тебя. Высокой, но ниже тебя. Стройной, грациозной, аккуратной, заботливой, выносливой, терпеливой, покладистой…

– Вей Усянь! – заорал Цзян Чен, Вей засмеялся в голос.

– Ой ты ж… — Хуайсан прикрылся веером.

– Что тут происходит? – двери в комнату с грохотом распахнулись, фигура в белых одеждах остановилась посреди комнаты. Лань выговаривал каждое слово по отдельности, не смотря ни на одного из участников балагана. Луну в окне затянуло облаком, звезды чуть помрачнели. В голосе нефрита слышалась угроза.

– Господин Хангуан-Цзюнь, какой сюрприз, рад что вы к нам заглянули. Лучше вовремя чем рано. Присоединяйтесь, выпейте с нами. – задничка подсказывала этого не делать, но язык, как помело, было не остановить. Усянь подал знак друзьям смываться и те с притворными рвотными позывами вылетели из комнаты.

– Распитие алкоголя в Облачных Глубинах – запрещено! Пятьдесят ударов розгами. Шум – запрещен! Тридцать ударов розгами. Непристойные разговоры – запрещены! Пятьдесят ударов розгами. Итого двести ударов.

– А откуда так много?

– Еще семьдесят за то, что предложил нарушить правило и испить алкоголя! На тебя не действует даже наказание ферулой! Так какой подход в наказании к тебе применить? – Лань Чжань взглянул на Усяня. Прямая спина, осанка, в левой руке меч, правая спрятана за спиной, идеальный пучок с блестящей заколкой. Ванцзи повернулся к Вэю всем корпусом, махнул рукой и двери в комнату закрылись и заперлись. Вэй словно заворожённый смотрел за движениями нефрита половину слов пропуская мимо ушей. – … Билин.

– Простите что? – переспросил Усянь. Он явно пропустил кусок монолога нефрита. Но и вспомнить, о чем он думал тоже не смог. Переспросил просто на автомате.

– Неужели нужно было гулям позволить затянуть тебя в омут? Я уже жалею о твоем спасении! – Ванцзи сделал несколько шагов в направлении Усяня. Вей оживился и сделав шаг навстречу.

– Это Цзян Чен, вытащил меня с озера. А за вашу игру на гуцине для моего здоровья, я думаю, что отблагодарил сполна! Вы украли мой пер…- Вэй осекся и зажал рот ладонью. Договаривать предложение он не стал. Щеки покрылись румянцем, ладони вспотели и «покрылись ледяной коркой». Он конечно хотел спросить с заклинателя должок, но ведь такие долги никак не вернуть. А если просить взять ответственность, это тоже самое что и признать, что есть чувства, что он обрезанный рукав. Нет! Отказать!

– Это я тебя вытащил за шиворот, а не Цзян Чен. Запомни это! Так что я у тебя украл?

– Ничего! – буркнул Усянь и повернулся спиной к нефриту. А что он сейчас мог сказать? Верни мой поцелуй! Закатить истерику и скандал как девчонка? Дать пощечину? Ударить кулаком по лицу по-мужски?

– Уверен? – одно единственное слово, произнесённое Ванцзи с таким холодом, что Вэй Ину показалась, что его окутал ледяной сугроб, сковали вечные льды, сердце пронзило много мелких жгучих игл. В груди растекалась тягучая боль, которая словно усиливалась с каждой секундой. Дыхание замерло…