Цвета акварели (Новелла) - 1 Глава

Сун Жань был иллюстратором детских книжек с картинками.

Когда-то этот совсем неопытный молодой человек отправился в Шанхай, чтобы найти работу. После нескольких лет усердной борьбы ему, наконец, удалось подписать долгосрочные контракты на сотрудничество с несколькими издательствами.

Он очень нравился тётям и старшим сестрёнкам во всех редакционных отделах за то, что он был прилежным и вежливым юношей, который всегда вовремя сдавал свои черновики. Многие из них считали его собственным сыном и частенько говорили о том, что хотели бы познакомить такого позитивного мальчика с хорошей девушкой. Сун Жань всегда со смехом отказывался, говоря, что всё должно идти своим чередом.

Ему приходилось отшучиваться, ведь в конце концов он был геем и не собирался обманывать невинных девушек.

С раннего детства Сун Жань осознавал свою ориентацию, и изменить её было невозможно. И несмотря на то, что за все свои двадцать с лишним лет он никогда ещё не был влюблён по-настоящему, хотя у него особо и не было свободного времени на отношения, он был абсолютно уверен, что расплывчатый силуэт горячего тела, являющийся ему в эротических снах, определённо не принадлежал женщине.

Определённо нет.

Сун Жань был одинок, и у него никогда ещё не было партнёра.

Когда он впервые приехал в Шанхай, то заметил в метро однополую пару, открыто державшуюся за руки, и это создало у него ошибочное впечатление, что гей-круг этого города был полон таких же обычных и открытых людей, как и эта пара. Поэтому он набрался смелости и однажды вечером отправился в гей-бар, но слишком откровенные наряды гостей и атмосфера, наполненная похотью, напугали невинного юношу и вынудили сбежать. После этого он решительно отказался от идеи найти себе партнёра таким образом.

По сей день Сун Жань жил один.

Вслед за поздней весной начиналось лето, а на смену осенним заморозкам приходил зимний снег. Молодой человек неторопливо писал свои картины, наблюдая за проливными дождями и цветущими деревьями, тёплыми солнечными лучами и опавшими листьями. День за днём он рисовал в тишине, и каждое движение его кисти было мирным.

Время от времени он с лёгким предвкушением размышлял о том, какой будет вторая половина его будущей жизни. Сун Жаню действительно нравилось это чувство ожидания: оно наполняло его жизнь энергией и побуждало встречать людей улыбкой, потому что, возможно, в любой момент в его жизни мог неожиданно появиться человек, предназначенный ему судьбой.

Сун Жань надеялся, что первым же выражением его лица, которое увидит этот человек, будет чистая и яркая улыбка.

У этого юноши были две ямочки на щеках, которые очень украшали его улыбку, демонстрируя невинность и нежность его натуры, которые так редко встречаются у взрослых людей. Именно благодаря этой улыбке он с такой лёгкостью завоевал безграничную материнскую любовь тётушек из редакции.

Однако с определённого дня он начал терять уверенность в своей улыбке.

Например, в настоящее время он стоял у входа в вестибюль элитного жилого комплекса, держа в руке карту доступа, и раз за разом старался изобразить улыбку, глядя на своё отражение в стеклянной двери. Но его руки дрожали, и улыбка выглядела немного натянутой.

Хотя ярко освещённый вестибюль в этот момент был пустым, ему всё же казалось, что кто-то может появиться в любой момент.

Молодой человек наблюдал за коридором, не теряя бдительности, и заставил себя как можно скорее поправить улыбку. Через несколько секунд он аккуратно провёл картой, и над его головой раздался сигнал открывающейся двери.

Толкнув стеклянную дверь, Сун Жань пересёк вестибюль и направился к лифту.

Первый шаг, никто не появился.

Второй шаг, никто не появился.

Третий шаг, четвёртый шаг…

С каждым шагом в его сердце нарастало беспокойство.

Пятнадцать шагов спустя молодой человек встал перед лифтом и увидел, что индикаторы работы не горели, а сам лифт уже находился на первом этаже — это означало, что он не мог столкнуться с кем-нибудь, спускающимся с верхних этажей.

Раздался лёгкий разочарованный вздох.

Вероятность встретить этого человека сегодня снова бесконечно близка к нулю.

Сун Жань нажал на кнопку, двери лифта открылись, и он вошёл внутрь. Обернувшись, юноша с немой мольбой смотрел на стеклянную входную дверь, через которую он только что вошёл.

До закрытия двери лифта осталось пять секунд.

У меня осталось пять секунд.

Если кто-то появится, даже если это будет всего лишь прядь волос или край одежды, которые он увидит, то Сун Жань без колебаний нажмёт кнопку, чтобы остановить лифт.

Увы.

Судьба снова забыла обо мне позаботиться.

Двери лифта закрылись плавно, как и всегда. Четыре яркие и блестящие стальные стены соединялись между собой, казалось, без единого шва, а потолок над его головой был инкрустирован двумя рядами матовых огней. По мере того, как лифт поднимался всё выше и выше, атмосфера внутри него становилась всё более удручающей. Сун Жань прислонился к стене и глубоко вздохнул.

«Ничего, всё нормально», — сказал он сам себе.

Что с того, если мы не встретились сегодня? У меня всё ещё будет завтра, и послезавтра, и послепослезавтра… Пока я живу здесь и терпеливо жду, однажды в будущем у меня появится шанс снова встретиться с этим человеком.

Сун Жань был очень оптимистичным юношей. Жизнь иллюстратора детских книг была наполнена невинными и интересными сказками. Даже будучи взрослым, он всё ещё сохранил детский образ мышления. Так же, как дети верят в существование Санта-Клауса и кролика на Луне, он верил в судьбоносные встречи между людьми. Несмотря на то, что его тщетное ожидание длилось уже более сорока дней, он всё равно верил, что это была судьба.

Что такое судьба?

Можно сказать, что это была судьба, когда в один обычный полдень Сун Жань, который никогда не запаздывал с арендной платой, получил звонок от своего домовладельца, который сказал, что с его собственным бизнесом возникла небольшая проблема, поэтому ему придется выставить эту квартиру на продажу. Он больше не мог продолжать сдавать её и предупредил юношу, чтобы тот как можно скорее нашёл себе новое место для жизни и съехал.

Незадолго до этого звонка Сун Жань пришёл в редакцию, чтобы сдать черновики, и пребывал в расслабленном настроении. После разговора его охватило редкое желание вести себя как избалованный ребёнок, и он, подперев подбородок руками, надул губы и тихонько пожаловался на жизнь тётушкам в редакции.

Пока он рассказывал, тётя Цзи, которая в это время сидела рядом с ним и рассматривала на Taobao юбки со скидкой, достигла конца страницы и щёлкнула на следующую. Экран побелел, давая её вниманию секундную передышку, и в этот момент она уловила суть его жалобы.

Всего час назад в сумочке тёти Цзи появился новый ключ.

Этот был ключ от входной двери квартиры 8012А в здании 5 жилого комплекса «Бишуйвань».

У тёти Цзи была близкая подруга по фамилии Лю, с которой они дружили уже больше десяти лет. Полгода назад эта женщина и её муж купили себе квартиру в новом комплексе «Бишуйвань». Они совсем недавно завершили ремонт и обставили её мебелью, но прожили в этом доме всего несколько дней, когда их дочь, живущая в Австралии, внезапно позвонила и сказала, что она преждевременно родила их внучку. Пара срочно купила билеты на самолёт до Мельбурна, и в спешке у них не было времени найти того, кто бы мог присмотреть за их рэгдоллом (* это порода кошек). Поскольку они собирались уехать на полгода, то попросили тётушку Цзи сдать их квартиру в аренду опрятному и любящему кошек молодому человеку, который мог бы ухаживать за их питомцем.

Арендная плата составляла всего две тысячи юаней в месяц. (~ 20.000 рублей)

Эти пожилые супруги по фамилии Лю были профессорами университета Ф., которые уже вышли на пенсию. Они преподавали там более тридцати лет и за все эти годы очень привязались к району, где был расположен университетский городок, поэтому они специально купили квартиру, расположенную в пешей доступности от 10-й линии метро.

Новый жилой комплекс также находился в непосредственной близости к территории посольства, поэтому уровень безопасности этого района и его инфраструктура были высококлассными. Стандартная арендная плата за квартиру в комплексе «Бишуйвань» составляла примерно восемь тысяч юаней в месяц, что в четыре раза превышало финансовые возможности Сун Жаня.

Действительно, ровно в четыре раза.

В богатом Шанхае, где деньги текут рекой, скудный доход позволял Сун Жаню арендовать лишь только маленькую квартирку площадью 30 квадратных метров в старом доме, построенном в 1980-х годах. Стены в его комнате были покрыты тёмной угольной пылью и копотью от старой печки.

Однокомнатная квартира, которую арендовал Сун Жань, была наследием прошлого века. В этом доме с плохим освещением гуляли сквозняки и временами протекали трубы.

В то время застройщики не заботились об удобстве жильцов и тщательном планировании. Входные двери двух квартир были расположены очень близко друг к другу, поэтому внешняя железная дверь соседей временами блокировала вход в его угловую квартиру. Когда его соседи бурно ссорились, то иногда их внешняя дверь со страшным грохотом врезалась в его собственную.

Когда Сун Жань рисовал, он был полностью погружён в творческий процесс, и его было легко напугать. Каждый раз, когда соседи хлопали дверью, его рука дёргалась и картина, над которой он так старательно работал, была испорчена. Иногда ему везло, и у него получалось спасти рисунок, немного подправив его, но в большинстве случаев ему оставалось только начать заново.

Медвежонок (* наглый и избалованный ребёнок), живущий этажом выше, тоже был очень беспокойным. Сколько раз бывало, что, как только Сун Жань заканчивал раскрашивать фон, этот сопляк начинал прыгать и топать ногами, в результате чего с потолка начинала сыпаться вниз посеревшая от копоти и пыли штукатурка, покрывая свежие мазки акварели. Эту пыль было невозможно просто сдуть с влажной поверхности. Сколько бы он ни смотрел на холст, который теперь больше напоминал строительную площадку, раздумывая снова и снова, он не мог найти никакого решения и просто сидел на свой кровати в ошеломлении, вцепившись в волосы.

Честно говоря, Сун Жань действительно хотел бы попрощаться с трущобами, но, когда на него действительно неожиданно свалился шанс переехать в отличную квартиру площадью двести квадратных метров в хорошем районе с ежемесячной арендной платой всего две тысячи юаней, он обнаружил, что не мог заставить себя воспользоваться им.

Тётя Цзи была женщиной с добрым сердцем. Как только наступило пять часов, она схватила свою сумочку и потащила за собой Сун Жаня в эту квартиру, словно корову на верёвке.

Сун Жань, одетый в пуловер с милым нарисованным котиком и с инструментами для рисования за спиной, стоял у входа в жилой комплекс и наблюдал за проезжающими мимо него частными автомобилями с логотипами элитных брендов. Затем он с удивлением обнаружил, что за последние десять минут никто, кроме них, не вошёл сюда пешком.

Это место явно не предназначается для проживания обычных смертных — как я могу припарковать свой старый велосипед с нулевым объёмом двигателя в том же подземном гараже, где обитают эти здоровенные чудовища с объёмами двигателя на 4-5 литров?

Более того, поблизости даже нет овощного рынка.

По пути от станции метро Сун Жань заметил ветеринарную клинику, открытую французским доктором, традиционный японский изакая ресторан с красными бумажными фонарями, украшающими вход, драматический театр с помпезным оформлением, сравнимым со стилем пятизвёздочного отеля, да импортный супермаркет, специализирующийся на продаже экологически чистых продуктов питания…

С появлением элитного жилого комплекса инфраструктура района перестала соответствовать потребностям живущего в нём контингента людей, из-за чего шумный продуктовый рынок оказался вытеснен в соседний район, находящийся в четырёх или пяти кварталах отсюда. Чем же питались богатые люди, для Сун Жаня действительно было загадкой.

За те же две тысячи юаней вместо ненужных ему сотен квадратных метров дополнительного пространства Сун Жань предпочёл бы сменить место своего обитания на более подходящее для него. В идеале на небольшую квартиру, расположенную в уютном и оживлённом районе, где, выйдя на улицу, можно увидеть доброго старика в жилете, несущего корзину с овощами.

Сун Жань чётко знал, чего он хотел, поэтому его настрой был непоколебимым.

По крайней мере, так было сразу после осмотра квартиры с тётей Цзи, когда они спустились на лифте и прошли по деревянному мосту шириной два метра, перекинутому через неглубокий декоративный бассейн. Сун Жань оглянулся на женщину и пытался вежливо отказаться от её предложения, сказав: «Арендная плата слишком низкая для такой большой квартиры, а у меня нет большого опыта в уходе за кошками, так что вам следует…»

На середине предложения серебристо-серый Infiniti появился в поле его зрения с правой стороны, плавно сбрасывая скорость до нуля, а затем водитель включил задний ход и заехал на парковочное место под навесом возле пятого здания.

С тех пор прошло уже больше сорока дней, а Сун Жань до сих пор помнил каждый кадр того момента.

Окна машины были опущены, и солнечного света в тот день было так много, как будто всё было предопределено так, чтобы представить ему человека на водительском сиденье в самом идеальном ракурсе: мужчина сидел в расслабленной и уверенной позе, его левая рука лежала на руле, верхняя пуговица бледно-голубой хлопковой рубашки была расстёгнута, а её манжеты были аккуратно закатаны.

Черты его профиля были почти идеальным, особенно переносица и линия бровей.

Мужчина слегка приподнял подбородок, прижимая затылок к подголовнику. С лёгкой улыбкой на губах он разговаривал с человеком, сидящим на заднем сиденье машины, что скрывался за закрытым окном вне поля зрения Сун Жаня. Их разговор, похоже, был довольно забавным, отчего улыбка этого человека, естественно, стала шире, и словно бы вся нежность мира вдруг сконцентрировалась в этой паре тёплых сияющих глаз.

В полутора метрах до парковочного места скорость автомобиля упала ровно до нуля. Он остановился настолько надёжно, что вперёд ему не нужно было продвинуться ни на один сантиметр. Мужчина небрежно переключил передачу, бросил взгляд в зеркало заднего вида и начал движение задним ходом.

С поворотом руля колёса пришли в движение, и автомобиль плавно поехал назад по идеальной дуге.

От изменения ракурса профиль лица мужчины постепенно превратился в вид спереди. Его красивые брови и приятная улыбка были ясно видны Сун Жаню.

Юноша стоял на деревянном мосту, крепко вцепившись в край своего джемпера. Он чувствовал, как всё его тело неконтролируемо нагревалось.

Раньше его взгляд привлекали лишь бесчисленные оттенки разных цветов, но теперь его глаза могли видеть только этого человека.

Как-то раз Сун Жань листал женский журнал со старшими сёстрами в издательстве, и они наткнулись на статью под названием «Что мужчины делают красиво», где на первом месте значилось «Едут на машине обратным ходом».

Старшие сёстры единодушно восклицали в согласии, схватившись за страницы журнала. Между тем Сун Жань выглядел недоумевающим, и над его головой словно появился мигающий знак вопроса. Он всерьёз задумался, отчего же это действие считалось красивым?

Теперь он смотрел на машину, и его дыхание участилось, кровь потекла в обратном направлении, а адреналин вскипел. Он, наконец, абсолютно понял чувства старших сестёр в то время.

Мужчина, который плавно ведёт машину, двигаясь задним ходом, действительно выглядит невероятно сексуальным!

В древние времена способность опытного охотника контролировать направление вызывала обожание всех женщин в племени. Этот инстинкт восхищения силой передавался из поколения в поколение до наших дней, выходя за пределы разумного настолько, что он стал стимулом для выброса гормонов.

Двигатель Infiniti выключился, но на деревянном мосту на противоположной стороне в сердце Сун Жаня вспыхнула любовь, пылая в его груди.

За двадцать три года его запоздавшая любовь впервые проснулась.

Мужчина вытащил ключ, открыл дверь и вышел из машины.

Один метр восемьдесят шесть сантиметров.

Или, может быть, один метр восемьдесят семь.

С его точки обзора Сун Жань не мог точно оценить рост этого человека. Преисполненный восхищением юноша мог только увидеть, что мужчина находился в отличной физической форме, а его внешний вид был опрятным даже в конце рабочего дня. Под рубашкой, что совсем не помялась, можно было рассмотреть очертания сильных мускулов груди и пресса. Низ рубашки был аккуратно заправлен за пояс, подчёркнутый ремнём, и весь его внешний вид говорил о том, что этот человек принадлежал к элите общества.

У него была пара длинных ног. В глазах Сун Жаня они были подобны свящённому королевскому скипетру, излучающему ауру величия.

Мужчина протянул руку, чтобы открыть заднюю дверь. Его торс наклонился внутрь машины, а когда он вернулся, то уже держал в объятьях маленького ребёнка. Тот поелозил попкой, усаживаясь на согнутую руку отца, и, обхватив шею мужчины своими маленькими ручками, неуклюже поцеловал его в щёку.

Если только что Сун Жань был просто поражён внезапной любовью, то в момент, когда он увидел, что мужчина держал на руках ребёнка, юноша был практически ошеломлён.

Этот мужчина был идеален.

Он был семьянином.

Сун Жань не смог бы точно сказать в этот момент, добавляла ли на самом деле двойная идентичность «мужа» и «отца» оттенок зрелости в его образ, делая его фатально привлекательным в глазах юноши. Или же этот мужчина прямо сейчас всем своим видом олицетворял идею счастливой семьи, иметь которую всегда было самым сокровенным желанием Сун Жаня, которое он хранил в глубине своего сердца.

У Сун Жаня не было семьи и не было дома.

Вернее, у него всё это было, когда он ещё был очень маленьким, но уже очень давно не стало.

В этот момент юноша стоял на деревянном мосту и издалека смотрел, как этот человек подбрасывал и ловил ребёнка. Они играли и смеялись пока не вошли в вестибюль пятого дома. Сун Жань внезапно повернулся и вырвал ключ из руки тёти Цзи.

Я хочу здесь жить.

Просто потому, что на одном из этажей этого здания жила прекрасная семья, возможно, даже где-то очень близко от двенадцатого этажа, на который он собирался переехать. Эта семья олицетворяла собой самую восхитительную картину в сердце Сун Жаня. И если она будет создана его воображением по всем стенам и полу, то в её неслышные и невидимые звуки счастья и смеха Сун Жань смог бы укутать своё одинокое сердце.

Хороший человек заслуживает такой же хорошей семьи. Иногда правила этого мира не так уж плохи.

Так думал Сун Жань.

Он не стал бы вторгаться в частную жизнь своих соседей и просто хотел подойти немного ближе, чтобы впитать в себя атмосферу счастья других людей и вдохнуть немного семейного тепла — они были его сказкой.

Никто не может войти в сказочный мир, но, пока он верит в его существование, он может жить счастливо.

Лифт остановился на двенадцатом этаже, и световой индикатор загорелся, мягко мигая. Слегка разочарованный Сун Жань успокоил своё настроение и вышел из лифта.

На каждом этаже дома в комплексе «Бишуйвань» было по две квартиры. Справа от лифта находилась квартира A, а слева — квартира B. Общая зона между ними была коридором с гладким бежевым мраморным полом, а личная зона каждой квартиры начинались от входного коврика и простиралась до обувной полки и подставки для цветов возле окна.

Коврик перед квартирой Сун Жаня был действительно огромным. Он был сделан из мягкого тафтинга, и на нём был изображен бурундук, сидящий на куче сосновых шишек. В прошлом году Сун Жань нарисовал обложку и иллюстрации к книге «Сон бурундука», и вместе с этой книгой было выпущено несколько сопутствующих продуктов. Как автор эскиза этого бурундука, Сун Жань мог бесплатно получить себе образец одного из этих продуктов. Изначально он хотел взять игрушку, но, к сожалению, у старых тётушек в издательстве были внуки, и все они боролись за игрушки. В итоге ему достался лишь этот игровой коврик для малышей. Он так и не смог решить, куда его положить, поэтому в конце концов просто использовал его в качестве дверного коврика в коридоре после переезда сюда.

Напротив, дверной коврик квартиры В был более серьёзным — это был прямоугольный коврик стандартного размера из материала с жёсткими волокнами тёмно-серого цвета, который был достаточно устойчив к грязи. Все эти детали указывали на то, что владелец этого коврика имел решительный и твёрдый характер.

Сун Жань снял свои кеды, аккуратно поставил их на обувную полку и вставил карту доступа в специальное гнездо. Раздался звуковой сигнал, и дверной замок открылся.

Вынув ключ и открыв дверь, юноша задержался на пороге, глядя на растения на подставке возле окна.

Колокольчики и подсолнухи росли хорошо, стоя под солнечными лучами, и они казались полными цвета и энергии. Почва в их горшках была рыхлой и влажной, поэтому в поливе сегодня не было необходимости, ему будет достаточно просто немного опрыскать водой их лепестки и листья.

Потом Сун Жань кое-что вспомнил, он повернулся и запрыгал на одной ноге к цветочной стойке рядом с дверью противоположной квартиры. Он вытянул шею, чтобы посмотреть, и обнаружил, что две лилии Касабланка уже совсем завяли, и их дорогая удобренная почва полностью высохла и потрескалась.

В прошлом месяце, когда он только переехал, эти цветы уже были немного поникшими. Сун Жань не мог спокойно смотреть на это и в первые две недели украдкой помогал соседу их поливать. Возможно, из-за этого его сосед по коридору мог ошибочно подумать, что эти цветы похожи на кактусы, которые могут жить без полива, и поэтому он совсем перестал о них заботиться.

Молодой человек почувствовал себя расстроенным из-за этих растений. Он слегка нахмурился, глядя на дверь квартиры Б, а затем попрыгал обратно к себе.

6-килограммовый меховой шар по имени Бу Доудоу (*его имя значит тканевая сумочка/кармашек) ждал его у двери. Увидев, что Сун Жань вернулся, рэгдолл приветственно мяукнул и плюхнулся на пол, а затем перевернулся на спину, демонстрируя свой белый живот, и замяукал, прося, чтобы его погладили.

Сун Жань немного погладил кота, потом добавил в его миски воды и кошачьей еды, после чего начал готовить себе ужин.

В холодильнике у него были свежая спаржа и креветки. Сун Жань надел фартук и разморозил ингредиенты. Сперва он замариновал креветки в небольшой миске с кулинарным вином и натёртым имбирём, потом нарезал спаржу на разделочной доске и параллельно сварил кашу в маленькой кастрюльке. Ему очень нравился звук бурления кипящей каши: он представлял, что это было пение его еды, и сам тихонько напевал какую-то мелодию, отбивая ложкой ритм по кастрюле.

Юноша обжарил все ингредиенты на сильном огне, непрерывно помешивая, а затем переложил их все в кастрюлю с кашей и равномерно перемешал по часовой стрелке.

Ему показалось, что цвет этого блюда был недостаточно аппетитным, поэтому он добавил ещё одну небольшую ложку соевого соуса. Из кастрюльки постоянно поднимался пар, и аромат соевого соуса проникал в его нос — этот запах действительно возбуждал аппетит.

Когда он закончил готовить кашу и убрался на кухне, небо за окном уже было тёмным.

Сун Жань вспомнил, что он собирался сегодня опрыскать растения, поэтому он взял бутылку с распылителем и налил в неё немного воды из крана, а затем надел тапочки.

Только он приоткрыл дверь, как почувствовал некоторую странность. Казалось, что дверь была чем-то заблокирована снаружи, поэтому он попытался открыть её снова, приложив чуть больше силы. В темноте коридора раздался приглушённый плачущий голос ребёнка.

Как только ребёнок заплакал, в общей зоне загорелся свет, датчик которого улавливал колебания звука.

Сун Жань высунул голову из-за двери. Он увидел маленького мальчика, сидящего на его коврике с бурундуком, который в левой руке держал небольшой рюкзак, а правой рукой упирался в пол и смотрел на него с обиженным лицом. Сверкающие слёзы текли из пары больших и ярких чёрных глаз, заставляющих вспоминать о сиянии драгоценных камней.

От волнения Сун Жань случайно нажал на распылитель бутылки.

«Малыш… Чей ты ребёнок?»