Данганронпа: Киригири (Новелла) - 7 Глава

Я ещё три дня не могла отойти от случившегося и не появлялась на занятиях. Вот только я живу в общежитии на территории школы, и мои одноклассницы, соседки и миниатюрная девочка из рукодельного кружка, похожая на белочку, к моему изумлению, стали обо мне беспокоиться и спрашивать, как я себя чувствую. Я-то думала, у меня нет друзей и близких, на которых я могу положиться, и, наверное, здорово, что я оказалась небезразлична такому количеству людей. Я снова ощутила вкус обычной школьной жизни.

Оказалось, что Киригири Кёко пошла в школу на следующий день после расследования. Сама слышала, как её по школьной связи вызывали в учительскую средней школы. Я отчего-то никак не могла привыкнуть к мысли, что она учится в моей школе. Мне казалось, что всё случившееся в «Сириусе» было нереальным; нереальной казалась и Киригири, с которой мы там повстречались. И всё же она определённо была частью этого мира и ходила в школу, как любая нормальная девочка.

С убийства прошло пять дней. В обеденный перерыв я заглядываю в здание средней школы. Я заранее уточнила у классного руководителя Киригири, где находится её класс.

В классе я отыскиваю глазами Киригири Кёко среди рядов других девочек с совсем ещё детскими личиками.

Она сидит за партой у окна и смотрит наружу, подперев рукой щёку. Неподалёку несколько девочек сдвинули парты и обедают вместе, другие болтают, щебеча, как маленькие птички. Киригири Кёко среди них выделяется, но при этом в каком-то смысле растворяется на их фоне, как тень.

Девочки замечают, что я за ними наблюдаю, и поднимают шум. Галдёж доходит и до ушей Киригири, и она, наконец, меня замечает.

Мы встречаемся глазами.

А потом она опять рассеянно отворачивается к окну, будто ничего не произошло.

— Эй, почему ты меня игнорируешь?

Я захожу в класс и встаю рядом с Киригири. Упираюсь руками в бока и смотрю на неё сверху вниз. Теперь мы в центре всеобщего внимания. Даже девочки, которые недавно были заняты разговором, — и те невольно замолкли.

— Здесь слишком много ушей, пойдем-ка наружу, — я почти силком вывожу Киригири из класса. Теперь все её одноклассницы только о нас и будут говорить.

Я веду Киригири ко входу, где сравнительно мало людей. Мы скрываемся от чужих глаз в полутьме, среди ровных рядов шкафчиков для обуви и встаём поближе друг к другу.

Киригири опирается спиной о шкафчик и скрещивает руки на груди.

— Тебе что-то нужно? — спрашивает она, глядя на меня исподлобья. Слова звучат холодно, но не похоже, что она злится. Наверное, она всегда такая.

— Ты в курсе, что Асакура-сан умер? Об этом и в газетах писали. Говорят, несчастный случай.

— Когда я поняла, что его забрал Комитет, то предполагала, что так случится. Да он и сам, кажется, всё понимал. Знал, что скоро умрёт, — Киригири опускает взгляд к полу и тяжело вздыхает.

— Тех, кто проигрывает в «Дуэль Нуар», ждёт смерть от рук Комитета?

— Кто знает… Полагаю, умирают только те, кто не может вернуть деньги за трюк.

— Какой кошмар…

Я опираюсь рукой о шкафчик и опускаю голову.

Крошечная головка Киригири прямо подо мной.

Я вдруг замечаю, что за нами наблюдает несколько девочек в форме средней школы. Поймав на себе мой взгляд, они быстро прячутся.

Из-за убийства мы превратились в местных знаменитостей. В новостях сообщили, что мы два обычных человека, случайно втянутых в дело «Сириуса». Нигде не было сказано, что мы его расследовали.

— Ничего ведь ещё не кончено, да, Киригири-тян?

— О чём ты?

— О Комитете по оказанию помощи жертвам преступлений… Нельзя же всё так оставить! Асакура-сан сказал, что они устраивают и другие игры. Если это правда, мы что, позволим этим преступникам и дальше творить свои тёмные дела?

— Юи-онээ-сама, ты так искренне… хочешь стать героем.

Хорошо, что она продолжает звать меня «онээ-сама». Я уже опасалась, не вернулись ли наши отношения к исходной точке, стоило нам покинуть «Сириус», но, похоже, ошиблась.

— Обычно те, кто стремятся стать героями, умирают первыми.

— Значит, они не боятся рисковать жизнью, — приосаниваюсь я. — Как детектив, я тоже готова поставить на кон собственную жизнь. Это не твоё эксклюзивное право.

— Ясно… — Киригири поднимает на меня взгляд.

Я смотрю прямо ей в глаза.

— В чём дело? Ты во мне сомневаешься?

— Нет, — Киригири сразу мотает головой, а потом продолжает говорить, осторожно подбирая слова. — С того самого дня я думала о том детективе, Инудзуке.

— Сам убивал и сам расследовал… Вот же мерзавец.

— В моём понимании детектив… он как апостол твёрдой и нерушимой правды. Поэтому я гордилась тем, что я детектив. Но он… — она обрывает саму себя, быстро сомкнув губы с таким видом, будто раскаивается в секундной откровенности.

— Ну же, говори, — подбадриваю я, и её взгляд начинается метаться по комнате, пока, в конце концов, не останавливается на мне. Такого робкого и кроткого выражения лица я у неё ни разу раньше не видела.

— Детективы не совершенны… Простая и понятная истина, а я о ней даже не думала. Сейчас я это осознала и немного удивилась, только и всего, — заканчивает она и опускает голову.

Подглядывающие за нами девочки пытаются что-то сказать, но я притворяюсь, что не замечаю их, и кладу ладонь Киригири на макушку.

— Для меня ты и впрямь была как несущий правду ангел. Лишь благодаря тебе я смогла вернуться к обычной жизни.

— Обычной жизни?.. — шепчет Киригири, как попугай повторив чуждые ей слова, и замолкает.

— Ты свободна сегодня после уроков? Я хочу кое-куда заглянуть, может, пойдём вместе?

— Куда?

— В Библиотеку Детективов. Возможно, там удастся найти ключ к разгадке тайны Комитета по оказанию помощи жертвам преступлений.

Киригири кивает после долгой паузы.

— Тогда встречаемся здесь после уроков.

Я разворачиваюсь и выхожу из здания ещё до того, как она успевает согласиться. Школьницы расступаются, освобождая мне дорогу.

— Мы с ней идём на свидание! Ясно вам? — объявляю я, и они пронзительно визжат. Я ещё некоторое время слышу их голоса за спиной, пока иду обратно к зданию своей школы.

Когда я после занятий подхожу к дверям средней школы, Киригири уже сидит в укромном углу у лестницы с книгой.

Я резко останавливаюсь и начинаю наблюдать за ней. Она увлечённо бегает глазами по строчкам. Её лицо в профиль выглядит совсем невинным, по виду никак не скажешь, что она детектив, раскрывший кровавое убийство в «Сириусе». Кажется, что передо мной развернулась картинка-композиция: Киригири с книгой и девочки, спешащие по домам, на её фоне.

Киригири чувствует мой взгляд, поднимает голову и смотрит на меня.

— Ты за мной наблюдала?

— Извини! — я спешу к ней. — Залюбовалась.

— Не издевайся.

— Что это ты так увлечённо читала? Новый роман Симады Содзи*, да?

— Нет, это моя записная книжка, — Киригири демонстрирует мне записную книжку с чёрной обложкой. Точно, я уже видела её раньше. Киригири встаёт со ступеньки лестницы и отряхивает юбку сзади. — Здесь записано всё, чему меня научил мой дедушка о ведении расследований.

— Ты даже сейчас погружена в такую учёбу… Это впечатляет.

— Я так живу.

— Ну да… Учитывая, куда мы сейчас поедем, возможно, и впрямь следует морально подготовиться.

Мы вместе выходим из здания средней школы, проходим по кампусу и покидаем школьную территорию через старомодные ворота. Никаких тем для разговора у нас не находится, и всю дорогу мы молчим. Доносящаяся со стороны торговой улочки рождественская музыка тоже кажется частью декораций пьесы, в которой мы не участвуем.

Мы ждём автобус на остановке.

Под ногами лежит тонкий слой снега, он легко стирается, стоит только шаркнуть по нему ногой. Пока мы ждём автобус, я шаркаю ногами по снегу, убивая время. Киригири ко мне так и не присоединяется.

Подъезжает автобус. Мы с Киригири садимся рядом. Со стороны мы, наверное, кажемся школьницами-подружками, одна постарше, а другая помладше. Вот бы так было и на самом деле…

— С тобой ничего странного не происходило? — спрашиваю я.

— Странного?

— Асакура-сан рассказал нам много чего о секретах Комитета, так? Это же большая преступная организация, мы знаем их тайны, и они могут, ну, не знаю, попытаться нас убить… То есть мне так показалось.

— Я не заметила ничего необычного.

— А твой дедушка о них ничего не говорил? Хотелось бы узнать, что он обо всём этом думает. Он же для тебя кто-то вроде наставника?

— Мой дедушка сейчас в Лос-Анджелесе. Я рассказала ему обо всём по телефону, но не похоже, чтобы он заинтересовался. Для него это дело слишком простое.

— Ого…

Её дедушка по мелочам не разменивается. Неужели скоро и эта маленькая девочка станет таким же взирающим на мир свысока знаменитым детективом?..

— Кое-что интересное он всё же сказал.

— Что?

— Он был одним из создателей Библиотеки Детективов.

— Ничего себе… Тогда он очень важный человек, разве нет? У вас что, вся семья — сплошь великие детективы?

Я снова дивлюсь её семейству. Я уже поняла, что она необычайно гордится своим призванием, и теперь мне кажется, что эту гордость ей привили в семье.

Если так, то в какой обстановке она росла?..

— А у меня самая обычная семья…

— И при этом ты говоришь, что готова поставить на кон свою жизнь, как детектив. Откуда такая решимость? — Киригири смотрит на меня с подозрением.

— Ты во мне сомневаешься?

— Да нет, не сомневаюсь. — Она отворачивается к окну.

— Ты всё ещё злишься, что я подозревала тебя в убийстве, да? Мне очень жаль, что я так себя вела.

— Нет, я не злюсь.

— А… Ну тогда ладно…

Теперь за окнами виднеется тихий богатый городской район. Вдоль дороги, на одинаковом расстоянии друг от друга, стоят высокие деревья и тянутся голыми скрюченными ветками к серому небу. Странное и безлюдное место.

— Следующая остановка — «Библиотека Детективов»… «Библиотека детективов»… — объявляет голос в автобусе.

— Можешь нажать на кнопку остановки*, Киригири-тян.

— Я не говорила, что хочу на неё нажать.

— Тогда я нажму, ладно?

— Хорошо.

— …Ладно, давай вместе нажмём. На счёт три: раз, два…

— Нажимай быстрее.

— Хи-хи, я просто пошутила.

Я перегибаюсь через Киригири, протягиваю руку и нажимаю на кнопку у окна.

Вскоре автобус останавливается.

Мы выходим и попадаем в объятия слабого холодного ветра. Атмосфера здесь какая-то необычная. Перед нами раскинулась высоченная изгородь, а за ней виднеется старое здание, похожее на дом с привидениями.

Мы шагаем вдоль изгороди ко входу на территорию Библиотеки Детективов.

Через некоторое время мы оказываемся у металлических ворот, зажатых между двумя внушительными колоннами. Ворота распахнуты настежь, за ними видно крыльцо здания в европейском стиле. Мы аккуратно поднимаемся по всё ещё покрытым снегом каменным ступеням.

— Ты раньше тут бывала? — любопытствую я.

— Нет. Я здесь впервые.

— А как ты тогда зарегистрировалась?

— Дедушка всё сделал за меня.

— Это вроде как ещё один этап твоей учёбы, да?

Киригири кивает.

— Я сначала не могла взять в толк, зачем мне нужно было там регистрироваться, но когда ты рассказала мне о Библиотеке, всё поняла.

— Что поняла?

— Я должна стать зеро-классом, чтобы меня признали хорошим детективом.

У неё очень серьёзное лицо.

Теперь я начинаю понимать, какая она, Киригири Кёко.

Для неё быть детективом — это и правда то же, что жить.

Уверена, это всё влияние её удивительной семьи. И тому, что она так жаждет, чтобы её признали хорошим детективом, тоже должна быть какая-то причина.

— Тебе-то уж точно волноваться не о чём, репутация сама тебя найдёт. Думаю, можно немного поумерить пыл.

Киригири явно не настроена ко мне прислушиваться и лишь бросает на меня косой взгляд.

— Высокий ранг не гарантирует того, что человек — хороший детектив. Сама знаешь, бывают и такие, как Инудзука Ко…

— Ранг необходим для того, чтобы прославиться как детективу.

— Прославиться, говоришь?.. Ты как будто хочешь, чтобы тебя заметил кто-то конкретный…

Ничего не ответив, Киригири толкает входную дверь и первой заходит внутрь.

Я стараюсь не отставать.

Стоит мне оказаться внутри, и в нос сразу бьет запах старой древесины и книг. Библиотека Детективов существует всего пятнадцать лет, но она расположена в старом библиотечном здании, которому уже больше пятидесяти.

Киригири проходит через ещё одну дверь, а потом останавливается и принимается нервно озираться по сторонам. Очевидно, замешкалась, не зная, куда идти дальше.

— Киригири-тян, — окликаю я её со спины. — Пойдём к стойке, проверим, можно ли обновить карточки. Мы же раскрыли дело, ранг мог подняться.

— Хорошо.

Киригири делает несколько шагов вперёд, потом резко замирает и ждёт, пока я догоню. Думаю, рассудила, что лучше будет, если я покажу, куда идти.

Я веду её к стойке.

В последнее время в библиотеках всё напичкано электроникой, и стойки выглядят так же современно, как в банках или гостиницах, но в Библиотеке Детективов все операции выполняются вручную, как в старые добрые времена. Сотрудники за стойкой тоже выглядят выходцами из прошлого: все в белых рубашках и с чёрными нарукавниками.

— Извините, можно проверить обновления на карточке?.. — обращаюсь я к одному из сотрудников, доставая карточку. Сотрудник, мужчина лет пятидесяти со впалыми щеками, похож на какого-то писателя. Он одаривает меня долгим взглядом, берёт у меня из рук карточку и так же долго смотрит на неё.

— Подождите, пожалуйста.

Сотрудник медленно поднимается и отходит к компьютеру в дальнем углу стойки. Всего там стоит три монитора. Он утыкается взглядом в один из них и засовывает мою карточку в аппарат на столе.

— Хм… Есть обновление. Пожалуйста, подождите немного, я сейчас вам его запишу. Фотографию менять не будете?

— Нет, не буду.

— Хорошо, сейчас…

— А можно и её карточку тоже, вместе с моей? — прошу я и киваю Киригири, чтобы она достала свою. Она вынимает карточку из записной книжки и протягивает её сотруднику.

— Пожалуйста, подождите пять минут.

Пока мы ждём, я увлечённо разглядываю библиотеку. Помещение со стойкой — обособленная от остальной библиотеки комната с двумя дверьми в противоположных концах. Через дальнюю дверь можно попасть в библиотеку с папками детективов.

В дальнем конце стойки стоят несколько сотрудников, занятых какой-то бумажной работой. Не слышно ни одного лишнего слова, и кажется, что стены давят со всех сторон. Библиотека Детективов открыто заявляет, что не имеет отношения ни к каким другим организациям, интересно, кто же в таком случае здесь работает? Когда я над этим задумываюсь, от вида занятых работой и молчаливых, как роботы, сотрудников, становится немного не по себе.

— Всё готово, — сотрудник за стойкой возвращается к нам с двумя карточками в руках. Мы забираем карточки.

Самидарэ Юи DSC Номер 887

— Ой! У меня ранг поднялся! Ура! Класс! — радуюсь я, невольно подпрыгнув на месте.

— Тс-с, это библиотека, ведите себя тихо, — шикает на меня сотрудник.

— Извините! — шепчу я. — Киригири-тян, мой ранг поднялся благодаря тебе. Я же совсем ничего не сделала… А что у тебя?

— Мой тоже поднялся.

Киригири Кёко DSC Номер 917

— Ничего себе! Сразу на два пункта!

— Тише!

— Извините… — ещё раз прошу прощения я. — Ты только в первом классе средней школы, а уже седьмого ранга, это очень здорово. Думаю, такого за всю историю Библиотеки ещё ни разу не было. Ты просто умница.

— Выходит, мне нужно раскрыть ещё четыре таких же дела, как в «Сириусе», чтобы стать зеро-классом, — Киригири остаётся хладнокровной.

— Н-ну да, вроде того… Так или иначе, поздравляю! Ты меня догнала. А ведь ничего так выходит команда — две школьницы с седьмым рангом.

— Команда? С каких пор?

— Н-ну, знаешь, со стороны мы можем показаться командой и всё такое… — растерянно мямлю я.

Ладно, главное, что у нас обеих поднялся ранг. Я рада за Киригири так же, как за себя, потому что её талант детектива признали.

— Ты не рада?

— Рада.

— Ну так улыбнулась бы! Может, тебя сфотографировать на память?

— Меня учили не давать волю чувствам, — Киригири убирает карточку в записную книжку и с видимым раздражением отворачивается. — Я кое-что придумала. Кое-что, что может помочь нам добраться до Комитета по оказанию помощи жертвам преступлений.

— Ты, я смотрю, здорово умеешь переключаться с одного на другое вопреки эмоциям.

— Эмоции тут только у тебя, Юи-онээ-сама.

— Н-ну да, но…

— Отведи меня в комнату, где хранятся папки с информацией о детективах.

— Слушаюсь и повинуюсь, юная госпожа!

Я прохожу мимо стойки и открываю дальнюю дверь.

Помещение за ней в разы просторнее.

Там самый настоящий детективный лес. Потолок высокий, а внутри, как деревья, выстроились книжные полки. Вот только на них не густая зелёная листва, а плотные ряды папок. Данные о примерно шестидесяти пяти тысячах пятистах детективов стоят на полках так плотно, что даже не пропускают внутрь солнечные лучи со стороны окна.

На книжных полках таблички с номерами DSC. Посетители ориентируются по ним, когда ищут подходящего им детектива. Внутри ещё несколько человек, помимо нас. Здесь собираются люди с самыми разными проблемами: от бракоразводных процессов до поиска пропавших собак, от убийств до спорных ситуаций в международных отношениях…

— Так что ты там придумала?

— У меня поднялся ранг, и я задумалась, сколько и каких дел нужно раскрыть, чтобы он поднялся.

— Ну да… И?

— Показателем может служить дело, в которое мы были втянуты, убийство в обсерватории «Сириус».

— Ну да…

— Ты ещё не поняла, к чему я веду?

— Не-а, — протягиваю я и скрещиваю руки на груди.

— В деле обсерватории «Сириус» убийца использовал трюк, подготовленный Комитетом. Мой ранг поднялся на два пункта, потому что я его разгадала. Но… Уж не знаю, считать это везением или невезением, но мне случайно выпало дело такой сложности, что, раскрыв его, я подняла себе ранг. А у тебя, Юи-онээ-сама, противоположная ситуация: до сих пор ты не сталкивалась с такими делами, и поэтому твой ранг поднялся всего на один пункт за три года.

— Не зря говорят — дела сами находят выдающихся детективов…

— Итак, я заключила, что среди детективов с высоким рангом могут быть те, кто раньше получал вызов на «Дуэль Нуар». Особенно среди тех, кто зарегистрировался не так давно, но уже получил высокий ранг.

— А-а, поняла!

— Могут быть и те, кто выиграл в «Дуэль Нуар» не единожды и не дважды, а много раз.

— Ну да, такие точно есть! Думаю, Асакура-сан пытался сказать нам именно об этом!

— Поищем приметных детективов.

Киригири движется вдоль полок, поглядывая на таблички с номерами DSC. Первым делом она устремляется к полке с табличкой «000». То есть к полке трипл-зеро-классов: «Общий — Общая специализация — Ранг зеро».

Шкаф с этой полкой стоит в самом дальнем конце зала. Он небольшой, как будто трон или тайник с сокровищами.

На полке покоится всего три папки.

— Поговаривают, что раньше трипл-зеро-классов было четверо, а потом информацию об одном из них стёрли. Никто не знает, почему так случилось, — шепчу я Киригири.

Киригири ничего не отвечает и берёт с полки одну из папок.

У папки-регистратора недешёвая с виду кожаная обложка. На обороте указано имя детектива и его номер DSC.

Рюдзодзи Гэкка DSC Номер 000

От вида трёх нулей перехватывает дыхание.

На первой странице в папке указаны анкетные данные детектива в установленной Библиотекой форме. Человек на фотографии выглядит моложе, чем я ожидала. К тому же он красавчик. Он не похож на какого-нибудь там молодого учёного, а наделён мужественной красотой, и ему очень идут усы и зачёсанные назад волосы. Судя по дате рождения, сейчас ему сорок два года.

— Он раскрыл очень много дел, — констатирует Киригири.

У него в папке больше страниц, чем у других двоих трипл-зеро-классов.

— Кажется, этого детектива называют «Графом в кресле». Он может раскрывать по несколько дел одновременно, не выходя из дома, а на переезды между местами преступлений и на расследования время не тратит, потому-то раскрытых дел так много.

— Довольно безответственно.

— Эй, между прочим, он трипл-зеро-класс! — одёргиваю я Киригири.

— Извини, — она покорно просит прощения.

— Правильно, таких надо уважать.

— Посмотрим, кто следующий, — Киригири достаёт с полки соседнюю папку.

Джонни Арп DSC Номер 000

— Этот — знаменитость. Он американец, — я спешу блеснуть знаниями. — Единственный детектив, у которого есть разрешение полиции на ношение оружия в нашей стране. Насчёт него ФБР и наша полиция много о чём договаривались, тут уж я подробностей не знаю, но в итоге, когда он приезжает к нам, его называют не детективом, а сотрудником правоохранительных органов.

— Я тоже его знаю.

— Правда?

— В Америке он учил меня стрелять.

— Ого… Погоди, так вы лично знакомы?

— Не уверена, помнит ли он меня.

— Ничего себе, так у тебя есть знакомый трипл-зеро-класс… К тому же на фото он ещё и красавчик, на Брэда Питта похож! Познакомь нас!

— Он живёт в Нью-Йорке. Ты говоришь по-английски?

— А… Ну… — мне остаётся только замолчать.

— Не знала, что он трипл-зеро-класс.

Киригири ставит папку Джонни на место и берётся за третью.

Микагами Рэй DSC Номер 000

На первой странице сразу бросаются в глаза пустые места в анкете. Нет фотографии. Пол и возраст не указаны. Этот детектив раскрыл не так уж много дел, зато все — сплошь удивительные загадки, которые занимали умы детективов и любителей тайн со всего мира. Например, дело Роуд-Хилл-Хауса*, случившееся в Англии, или дело серийного убийцы Пяти Великих Озёр*, орудовавшего в Америке и Канаде. О них слышала даже я.

— Судя по папке, этот нам не подойдёт. — Киригири сразу возвращает её обратно на полку. — Нигде нет контактных данных. Сотрудники библиотеки позвонят детективам, если их попросить?

— Нет, без вариантов. Здешние сотрудники не работают посредниками для связи детективов с клиентами. Но можно оставить детективу сообщение на стойке.

— Ну, тогда придётся поступить так, — Киригири с недовольным видом прикоснулась к собственной косичке. — Вот только мне кажется, что трипл-зеро-классы уж слишком на особом положении, и вряд ли нам нужны именно они.

— Тогда пойдём к дабл-зеро-классам?

— Да.

Мы переходим к соответствующим шкафам.

Дабл-зеро-класс — это детектив со вторичной классификацией зеро и самым высоким рангом. Первичная классификация у них не зеро, так что их следует искать на разных полках, по классификациям.

Мы блуждаем по детективному лесу, пробегая взглядами по корешкам папок на полках.

— Я слышала, дабл-зеро-классов всего около двадцати человек.

— Не так уж мало.

— Но это же значит, что таким талантом обладает примерно один человек из трёх тысяч! С этой точки зрения и трипл-зеро-классы, и дабл-зеро-классы — настоящая элита, — у меня вырывается тяжёлый вздох.

В течение следующего часа мы выбрали семерых дабл-зеро-классов. Мы обращали особое внимание на тех, кто недавно зарегистрировался.

Интересно, есть ли среди них хоть один, участвовавший в «Дуэль Нуар»?

Мы уходим в читальный зал и там изучаем краткие описания дел из папок. Но, ясное дело, в резюме не говорится, было ли дело «Дуэль Нуар». Остаётся только самим судить, похоже оно или нет.

— У дабл-зеро-классов тоже нигде нет контактных данных.

— Что будем делать? — спрашивает сидящая рядом Киригири, наклоняясь к папке.

— Придётся оставлять им записки.

В Библиотеке Детективов всё делается вручную. Даже в эпоху электронной почты здесь пользуются обычными записками.

Переглянувшись, мы с Киригири составляем сообщение для дабл-зеро-классов. У него очень простой текст. Мы подумали, что так больше вероятность заинтересовать детектива:

«Я хочу кое-что узнать о Комитете по оказанию помощи жертвам преступлений. Пожалуйста, свяжитесь со мной. Самидарэ Юи».

— Вот, готово. — Я оставляю записки на стойке и делаю несколько шагов к выходу. — Поехали обратно, Киригири-тян.

Киригири кивает и идёт следом.

Мы выходим за ворота и оказываемся на улице с зимним ветром. Мы вместе добредаем до автобусной остановки и ждём автобус.

— Ты ведь живёшь не в общежитии, да? Ездишь в школу из дома?

— Да. Я живу с дедушкой.

— Правда? А где твои мама и папа?

— Их нет, — произносит Киригири, устремив взгляд вдаль, на дорогу.

— Извини. Не надо было спрашивать.

Ну да, она же и до этого странно отреагировала, когда речь зашла о её папе. Наверное, темы семьи в разговоре лучше не касаться.

Приезжает автобус, и мы садимся на соседние места, как в прошлый раз.

По пути Киригири нажимает на кнопку остановки.

— Мне так ближе до дома.

— Ясно. Если со мной свяжется кто-то из дабл-зеро-классов, я сразу тебе скажу.

Киригири коротко кивает и выходит из автобуса, даже не попрощавшсь.

Ну и характер…

И при этом она кажется мне очень честной. Я думаю, что её полную отдачу детективной работе и серьёзность нельзя объяснить одной лишь преданностью собственному делу.

Она искренне влюблена в свою работу.

За окнами автобуса начинает темнеть. Я выхожу рядом с торговой улочкой и решаю дойти по ней до общежития пешком.

Возле магазинов повсюду разукрашенные рождественские ёлки.

Вот-вот наступит Рождество.

Но сначала — триместровые контрольные.

После них — зимние каникулы.

Видимо, в этом году на Рождество я снова буду в одиночестве есть шоколадный торт.

Шли дни, никто так и не отреагировал на наши сообщения в Библиотеке Детективов, и наступили зимние каникулы.

На каникулах общежитие пустеет. Все разъезжаются по домам. Зимние каникулы короткие, так что многие девочки уезжают сразу, как они начинаются.

Мне не хочется домой. Папа и мама работают, так что уютный домашний очаг меня дома не ждёт, да и есть ещё одна причина, по которой мне не хочется домой.

Так значит, ещё одно Рождество в общежитии?..

Я лежу на кровати и смотрю в знакомый потолок. В памяти всплывает лицо Киригири Кёко.

Интересно, что она сейчас делает?..

Надо было обменяться с ней телефонами и почтой. А у неё вообще есть мобильный телефон?

Тут меня осеняет: ведь можно узнать её контактные данные в Библиотеке Детективов! Обычно новички оставляют свои контакты, так больше шансов найти клиента.

Я срываюсь с места и спешу в Библиотеку.

В Библиотеке Детективов так же тихо, как и всегда, но при этом больше посетителей, чем обычно. Думаю, в конце года людей, желающих разобраться с проблемами, становится больше.

— Для меня нет сообщений? — уточняю я на стойке, но их не оказывается.

Потом я заглядываю в папку Киригири Кёко. В записях о её прошлых расследованиях уже упомянуто дело обсерватории «Сириус».

На странице с личной информацией указан номер телефона. Я переписываю его и покидаю Библиотеку.

Вернувшись в общежитие, я звоню по номеру. Из трубки раздаётся голос пожилого мужчины.

— Да… Алло…

— Алло, здравствуйте, меня зовут Самидарэ Юи, мы с Кёко-сан учимся в одной школе. Я очень обязана ей за недавнее расследование…

— А-а, ты та Самидарэ-сан, которая детектив? Тебе тоже спасибо, что недавно повозилась с моей внучкой.

— Нет-нет, что вы, не за что, Кёко-сан меня просто спасла.

— Ясненько, ясненько… — радостно поддакивает голос на другом конце трубки. Должно быть, это её дедушка. Выходит, что он уже вернулся из Лос-Анджелеса в Японию.

— А Кёко-сан дома?

— Сейчас позову.

Вскоре трубка заговаривает голосом Кёко.

— Алло?

— Киригири-тян!

— Юи-онээ-сама?

— Да, привет! Давно не виделись!

Услышав её голос впервые за несколько дней, я ощущаю прилив радости.

— Мы виделись меньше недели назад.

— Да ладно тебе. Ты послезавтра сможешь прийти в школу?

— Возможность есть.

— Тогда встречаемся у школьных ворот в семь вечера.

— Школа в это время уже закрыта.

— А вот послезавтра открыта. Как думаешь, почему? Ответ узнаешь, когда придёшь. Обязательно приходи!

Я вешаю трубку, не дав ей ответить.

Наверное, она сейчас в замешательстве.

Я ложусь спать с мыслями о том, как же может выглядеть её растерянное лицо.

Сегодня с самого утра то идёт, то прекращается небольшой снег. Над головой нависает тяжёлое серое небо, но сейчас я готова с этим примириться.

Я стою у школьных ворот, прислонившись спиной к колонне, и жду, когда объявится Киригири. Вот-вот наступит семь вечера, время встречи. Свет проносящихся мимо фар то и дело выхватывает из темноты одинокие кристаллики снежинок, а потом растворяется в ночи. Я дышу себе на руки, пытаясь отогреть замёрзшие пальцы, и от дыхания в воздухе ещё долго остаётся белый след.

Вскоре показывается Киригири Кёко.

Она выплывает из вечерней полутьмы, как всегда, в школьной форме и в накинутом сверху пальто.

— Прости, что позвала тебя в такое время, — кричу я и машу ей рукой ещё до того, как она успевает подойти к воротам.

— Ответ: потому что сегодня рождественская месса, — говорит Киригири, не вынимая руки из карманов пальто. — Это ответ на твою загадку по телефону. Ты повесила трубку до того, как я успела что-нибудь сказать, и я пришла, чтобы дать ответ. Ну всё, пока. — Киригири разворачивается и действительно начинает шагать в обратную сторону.

— Эй, погоди!

— Что ещё? — Киригири оборачивается.

Выражение её лица не меняется. Пожалуй, она выглядит даже угрюмее, чем обычно.

— Давай ты хотя бы сегодня забудешь о своей обычной жизни и станешь частью моей?

— …Что ты имеешь в виду?

— Пошли со мной! Ну же! — я хватаю Киригири за руку и утаскиваю за ворота.

Впереди виднеется церковь, где уже началась месса. Обычно её окна были тёмными, но сегодня они ярко горят в темноте затянутого снежными тучами неба. Здание церкви неясно маячит в темноте и походит на мираж.

— Сюда, — я маню Киригири рукой.

Вход в школу открыт. Обычно в это время всё заперто, но в рождественский вечер хор пользуется классами, когда готовится к выступлению, и школу оставляют открытой.

Вот только свет не горит, так что внутри темно, хоть глаз выколи.

— Мы пойдём внутрь? — Киригири останавливается, замешкавшись.

— Да. Ты что, боишься привидений?

— …Не думаю, что они здесь есть.

— Говорят, они часто появляются ночью в школьных зданиях. А ты не знала?

— …Неправда, их не бывает. Это противоречит логике.

Киригири настороженно обшаривает всё вокруг взглядом. На вид она очень напряжена.

— Не бойся, вот, держись, — я сжимаю её ладошку в руке и иду вперёд по тёмному коридору. Несмотря на Сочельник, безлюдное здание школы выглядит жутковато. Если тут кто-то и может появиться, то это будет призрак индейки, Санта-Клаус с топором или другой подобный монстр.

Я веду Киригири вверх по лестнице.

Когда мы добираемся до последнего этажа, я с усилием толкаю оказавшуюся перед нами дверь.

— Как ты её открыла без ключа?

— Я знаю маленький секрет: если подёргать ручку вверх-вниз, замок сам откроется.

— …Ясно.

Мы выходим на крышу.

На крыше лежит тонкий слой снега. Само собой, кроме нас, тут никого нет. Мы были первыми, кто оставил здесь свои следы, по крайней мере этой рождественской ночью.

Мы вместе подходим к ограждению и смотрим вниз, на церковь.

Она освещает всё вокруг, точно большая лампа. Видно спешащих на мессу людей: девочек в школьной форме, девочек с родителями, даже девочек с их парнями.

— Красиво, да?

Я бросаю быстрый взгляд на профиль Киригири, чтобы понять, что она чувствует. Увы, она просто смотрит вниз со своим обычным выражением лица.

— Я тебе очень благодарна, Киригири-тян, — говорю я, и она поворачивается ко мне с лёгким непониманием во взгляде. — Наша первая встреча была тем ещё приключением, но я всё равно очень рада, что мы познакомились. Как бы лучше сказать?.. В общем, до сих пор я ходила в школу и была детективом, но постоянно в себе сомневалась. Иногда я спрашивала себя, с какой стати вообще работаю детективом.

— Да?

— Ну и я… Я не знала, как об этом сказать, но когда я была ребёнком, у меня погибла младшая сестра.

Киригири безмолвно смотрит на меня.

— Её похитили и убили. Дело так и не раскрыли. Ну вот, это одна из причин, почему я решила стать детективом — мне было горько, что я не смогла её защитить. Меня могли похитить вместо неё. Мы с ней были одно лицо. Стоит мне об этом подумать, и я всё сильнее и сильнее начинаю… — я не могу заставить себя продолжить.

Я хватаюсь за ограждение и какое-то время наблюдаю за падающими с неба снежинками.

— Иногда мне кажется, что работа потеряла для меня всякий смысл. Мне, конечно же, хочется быть полезной, помогать попавшим в беду людям, но… Но разве это не просто самообман?.. Не пытаюсь ли я таким образом загладить свою вину, не пытаюсь ли прикрыться тем, что я детектив?..

— Хм…

— А сейчас я смотрю на тебя и понимаю, что все мои сомнения — в сущности, такая ерунда. Я не знаю, почему ты работаешь детективом, но… Я тобой восторгаюсь. И мне бы хотелось перенять у тебя твою честность и прямоту.

— Почему я работаю детективом… — шёпотом повторяет Киригири и тоже смотрит на летящий с неба снег.

— Ты об этом не думала?

— Нет, — без промедления отвечает она.

— Но это же здорово. Ты родилась детективом. Но… Может быть, когда-нибудь ты, как и я, тоже начнёшь в себе сомневаться. Если так случится, пожалуйста, оставайся такой же искренней, как сейчас. Вот, это всё, что я хотела тебе сказать.

Церковные двери распахиваются, и наружу ровным рядом выходят девочки из хора со свечками в руках. Значит, месса закончилась. Крохотные огоньки свечей движутся к воротам, как будто указывают путь.

— Ах, да, у меня для тебя кое-что есть, — я достаю из кармана пальто небольшой бумажный пакет с ленточкой и протягиваю его Киригири.

— Что это?

— Подарок на Рождество.

— …Можно открыть?

— Конечно.

Киригири берёт у меня бумажный пакет, снимает ленту и достаёт содержимое.

Я купила ей подарок на торговой улочке. Живую розу в стеклянной колбе, маленькую и прекрасную. Стоило мне увидеть розу, и в мыслях сразу всплыла Киригири, вот я и решила, что подарок как раз для неё.

— Это называется «роза in vitro»*. Мне хочется сказать, что вы с ней похожи, но ты же рассердишься, да?

Киригири мотает головой, и её глаза сияют.

— Я… мне… то есть… Спасибо. Она очень красивая…

Она не отрывает взгляда от розы, и её щёки едва заметно краснеют. Кажется, ей очень понравился подарок. Колба засверкала пуще прежнего, когда на неё упало несколько снежинок.

— Юи-онээ-сама…

— Что?

— Я для тебя замена погибшей сестре? — она смотрит на меня через стеклянную колбу.

— Н-ничего подобного! Ни в коем случае! Ты — это ты. Никто и никогда не сможет мне её заменить.

— Правда? Хорошо.

— Ты же меня поймёшь?

— Да, я всё понимаю, — Киригири прижимает розу к груди. — Раз уж на то пошло, я тоже скажу… Я должна тебя поблагодарить. Спасибо, что доверилась мне во время расследования.

— Но я же… Я не сделала ничего такого, чем заслужила бы твою благодарность… — мне становится неловко, и я спешу возразить.

И тут я вспоминаю кое-что о той ночи.

— Слушай, а я ведь так и не выполнила своё обещание! — с этими словами я протягиваю ей правую руку.

— Обещание?

— «Мы по-настоящему пожмём друг другу руки, когда поймём, что на самом деле произошло, и благополучно вернёмся домой». Помнишь?

Киригири кивает и делает шаг в мою сторону.

Она протягивает мне свою маленькую руку.

Наши озябшие пальцы сплетаются в робком рукопожатии.

— Рада с тобой познакомиться, Киригири-тян.

— Я тоже, Юи-онээ-сама.

И тут в кармане моего пальто задрожал сотовый телефон.

Я смотрю на экран — незнакомый номер.

Мы с Киригири обмениваемся взглядами. Она кивает. Я нажимаю на кнопку приёма вызова.

— Алло?..

Никакого ответа.

— Алло? — повторяю я и настороженно прислушиваюсь, не донесётся ли из динамика какой-нибудь звук.

На другом конце вдруг начинает играть торжественная музыка.

Громкость всё нарастает и нарастает.

Это что… «Полёт валькирий» Вагнера?..

Музыка становится громче, и вместе с ней не пойми откуда слышится оглушительный грохот. Он доносится не из динамика, а издали, прямо с ночного снежного неба.

Темноту пронзают алый и белый огни.

И они приближаются с чудовищным громыханием и поразительной скоростью.

К нам летит вертолёт.

Вскоре над нашими головами уже нависает серая воздушная машина обтекаемой формы.

Ветер от вращающихся винтов треплет наши волосы. Киригири хватается за изгородь, одной рукой придерживая юбку.

Я хорошенько приглядываюсь и вижу, что дверь вертолёта открыта, а в проходе горделиво стоит мужчина. От ветра развеваются полы его облегающего строго костюма, в бешеном танце извивается модный галстук. Последний штрих к его портрету — шляпа Санта-Клауса на голове, с весело скачущим туда-сюда белым помпоном.

— С Рождеством!

Мой телефон вдруг заговаривает мужским голосом. В то же самое время мужчина на вертолёте театральным жестом поднимает вверх левую руку с телефоном, чтобы привлечь моё внимание.

Что всё это значит?

Зависший над школьной крышей вертолёт начинает снижаться. Оказывается, «Полёт валькирий» звучит на его борту. К тому же мужчина держит в правой руке трубу, так что, похоже, мы слышали частично живое исполнение.

Я ошеломленно пялюсь на мужчину, а он, по-прежнему сжимая в руке трубу… Прыгает с вертолёта на крышу!

Поправляя смявшийся воротник пиджака и галстук, мужчина жестом подаёт знак вертолёту. Тот мгновенно взмывает в небо и исчезает с наших глаз.

Мужчина с невозмутимым видом направляется к нам с Киригири.

Кто этот человек?

Неужто Комитет по оказанию помощи жертвам преступлений подослал к нам такого убийцу?..

Мы с Киригири напрягаемся и встаём поближе друг к другу.

Стоп.

Где-то я его уже видела. Джентльмен, лет тридцати пяти на вид, с сумасшедшинкой во взгляде…

— Приветствую вас, о прекрасные леди-детективы!

— Вы же…

— Воистину! Я тот самый детектив, что носит прозвище Аллегро Ажитато, — Нанамура Суйсэй.

Ну конечно!

Нанамура Суйсэй — один из дабл-зеро-классов, которому мы оставили записку Библиотеке Детективов. У него DSC номер 900, и два нуля при девятой классификации — очень большая редкость.

— Вы… По поводу «Дуэль Нуар»?

— Совершенно верно.

Нанамура достаёт из внутреннего кармана пиджака знакомый чёрный конверт.

У нас получилось. Нам удалось на шаг приблизиться к Комитету по оказанию помощи жертвам преступлений.

Но кто бы мог подумать, что такой уважаемый детектив дабл-зеро-класса объявится так быстро… да ещё и с помпой?..

— Нас с вами ждут не дождутся дворцовые своды!

Я беру у него чёрный конверт, и мы с Киригири читаем письмо внутри.

Ничего себе…

— Как видите, для такого дела вызвали меня, дабл-зеро-класса. Новичков, вроде вас, подобное может травмировать на всю оставшуюся жизнь, но всё же… Поедете со мной?

Мы с Киригири переглядываемся. И синхронно киваем.

— Конечно, поедем!

Продолжение следует…

↑Симада Содзи — известный японский автор детективов, написавший за свою карьеру более сотни книг.↑В Японии в автобусах нужно нажимать на кнопку, чтобы водитель знал, что на следующей остановке нужно остановиться и высадить пассажира. И, очевидно, Юи намекает на то, что Киригири еще совсем ребенок и ей нравится нажимать эту кнопку.↑Реально произошедшее в 1860 году убийство — тело трёхлетнего ребёнка было найдено в туалете недалеко от его дома, поместья Роуд-Хилл-Хаус. Долгое время в убийстве подозревали сводную сестру мальчика, Констанцию Кент. Настоящий убийца так и не был установлен.↑Вероятно, вымысел автора. Если нет — возможно, подразумевается дело непойманного серийного убийцы — Кливлендского мясника, убившего и расчленившего минимум двенадцать человек в 1930-х. В Японии его чаще называют Мясником из Кингсбери-Рана.↑«in vitro» (лат.) — «в стекле».