Данганронпа: Киригири (Новелла) - 2 Глава

Женская школа «Либра» — Самидарэ Юи

А? У меня мокрые щёки. Почему я плачу? Меня что-то расстроило? Или я снова видела тот самый сон? Сама не понимаю.

К тому же…

Мне кажется, или всё это уже было раньше?

Перед глазами всё плывёт.

На мне нет очков.

Ещё толком не осознавая, что делаю, я вытягиваю руку и вожу ею по воздуху. Я начинаю постепенно приходить в себя и, наконец, понимаю, что лежу на полу.

Что я тут делаю?

Когда мы с Киригири-тян распрощались, я…

Так, а что со мной случилось?

Я поднимаю взгляд, и…

Вижу, что надо мной склонился человек в чёрном плаще до пят.

— А-а! — я тут же начинаю вопить и быстро сажусь.

От моего крика Чёрный Плащ отступает на шаг, увеличивая дистанцию между нами.

У него на глаза надвинут капюшон. Нижняя половина лица прячется под белой медицинской маской. К тому же без очков я толком не могу разглядеть лицо.

«Кто вы?» — хочу спросить я, но передумываю.

В правой руке у Чёрного Плаща серая палка.

Это железная труба.

На ней бордовые пятна. Они похожи на следы крови.

Всё ещё не вставая, я как могу отползаю, чтобы оказаться хоть чуть-чуть подальше от Чёрного Плаща. По всему телу градом катится холодный пот, мне кажется, что сердце отсчитывает последние секунды моей жизни.

Что вообще происходит?

Зачем ему эта жуткая штука?

Я была без сознания, потому что он меня ей ударил?

А теперь он хочет меня добить?

В панике я инстинктивно пытаюсь сбежать и продолжаю ползти всё дальше и дальше.

Мои пальцы нащупывают сзади что-то мягкое.

Я оборачиваюсь и обнаруживаю за спиной лежащую на полу девочку в школьной форме. У неё пугающе-бледное лицо, широко открытые глаза уставились в потолок.

Пол вокруг залит кровью.

Она мертва…

Я вновь смотрю на Чёрного Плаща.

Тот, однако, не нападает, а внезапно разворачивается и бежит прочь.

Он распахивает раздвижную дверь и выскакивает наружу.

— Э-эй, стой!

Я встаю на нетвёрдых ногах и собираюсь кинуться следом.

Нет, сначала очки…

Я окидываю комнату взглядом в поисках очков. Пол устлан красным ковром. Комната круглая, я стою примерно в центре. У стены письменный стол, но кроме него ни мебели, ни предметов интерьера не видно. Дверь всего одна. Нет окон. Очки валяются прямо у моих ног.

Я надеваю их и снова смотрю на девочку на полу. Её школьная форма мне незнакома. У неё короткие волосы, ровно подстриженная недлинная чёлка прилипла ко лбу из-за крови.

Я касаюсь бледной шеи.

Пульса нет. В теле не осталось ни капли тепла.

Я растеряна и зла одновременно.

Ещё один человек погиб.

Почему?.. Почему?!

Из нагрудного кармана её школьной формы торчит ученический билет. Я достаю его и, не заглядывая внутрь, убираю к себе в карман. Потом посмотрю.

Сначала нужно схватить убийцу.

Я открываю раздвижную дверь и выбегаю из комнаты.

Передо мной протянулся коридор.

Кажется, здание старое, деревянное. Пол укрыт красным ковром, на стене на равном расстоянии друг от друга электрические светильники.

Дверь впереди открыта, за ней виднеется большой зал.

И… как раз в эту секунду в двери показывается удаляющаяся спина Чёрного Плаща.

— Стой! — кричу я, срываясь с места.

Чёрный Плащ оглядывается, но бежит дальше ещё быстрее. И всё же — возможно, в спешке — он не закрыл за собой дверь, так что я прекрасно его вижу.

Ему не скрыться.

Я вылетаю в зал.

Внутри зябко и очень тихо.

Это место, вероятно, следует называть капеллой, здесь статуя Девы Марии, кафедра и ряды длинных скамеек для прихожан. Зал большой и вытянутый в длину.

В погоне за Чёрным Плащом я пробегаю капеллу насквозь.

Чёрный Плащ вбегает в ещё одну дверь, за которой скрывается узкий коридор. Он вновь не запирает за собой дверь и продолжает бежать вперёд. Может, считает, что только зря потратит время, если будет закрывать за собой двери.

Вновь прямой коридор.

Чёрный Плащ несётся вперёд. Перед ним ещё один открытый дверной проём. Чёрный Плащ буквально проскальзывает внутрь.

Нужно бежать туда!

На этот раз Чёрный Плащ закрывает за собой дверь.

Я несусь за ним со всех ног и вскоре уже стою у двери.

Я хватаюсь за ручку, пытаюсь открыть раздвижную дверь…

Но она не открывается.

На ней нет выступающей ручки, только впадина, за которую нужно взяться, чтобы отодвинуть дверь. Но, как я ни пытаюсь сдвинуть дверь с места, она не поддаётся. Судя по всему, её заперли с другой стороны.

Её закрыли на ключ? Или подперли палкой?

Я трясу дверь с чуть большим усилием, но она не сдвигается ни на сантиметр.

— А ну открывай! Открывай сейчас же!

Я беру разбег и врезаюсь в дверь.

Понятное дело, сломать её так просто мне не удаётся.

Внутренне сдавшись, я берусь за ручку, легонько пытаюсь сдвинуть дверь, и та неожиданно легко поддаётся.

А?

Она же только что была наглухо заперта…

Теперь меня как будто приглашают войти.

Я опасливо открываю дверь.

Комната за ней похожа на ту, в которой я очнулась чуть раньше. Круглая, с искривлёнными стенами, у стены одинокий письменный стол. Никаких других выходов: ни окон, ни дверей.

И всё же я не вижу в комнате Чёрного Плаща.

Он пропал?..

Зато посреди комнаты стоят в ряд два узких вытянутых ящика.

На крышке каждого ящика выгравирован крест.

Гробы. В комнате два гроба.

Капелла и гробы. Они как-то связаны друг с другом?

Я ещё раз обвожу взглядом комнату.

Сразу ясно, что в ней ни души.

Если тут и можно спрятаться, то только…

— Э-эй, я знаю, что ты там! — кричу я гробам.

Я сама видела, как Чёрный Плащ забежал сюда. Ему некуда было деться.

Чёрный Плащ точно в гробу.

Вопрос только в котором из двух…

В этой игре я опять должна выбирать? А если ошибусь — последует ли наказание?

Я подхожу к гробам и пытаюсь поочерёдно сдвинуть их с места носком туфли. Я хочу сравнить их вес. Один точно должен быть тяжелее, потому что в нём Чёрный Плащ.

Попытавшись сдвинуть оба, я не чувствую разницы. Вообще-то мне не удалось сдвинуть ни один, хоть я и пыталась.

Я отхожу от гробов и смотрю на них, сравнивая.

В каком бы ни находился Чёрный Плащ, я всё равно в выигрышном положении.

Лучше всего закрыть оба так, чтобы из них невозможно было выбраться.

Точно. Так и нужно поступить.

Может быть, убийца не ждал, что я очнусь так рано. Наверное, как раз собирался приступить к созданию сложного трюка с запертой комнатой. А я слишком быстро очнулась, и он бросился бежать.

Я тащу письменный стол от стены к гробам. Моих сих хватило на то, чтобы его поднять, но, может, если он будет стоять сверху на гробе, крышку станет сложнее открыть изнутри.

Я поднимаю стол и уже собираюсь опустить его на крышку.

И тут гроб передо мной начинает мелко трястись.

Он там!

В гробу точно кто-то есть.

Вот только что-то с ним не так.

— М-м-м! М-м-м!

Кто-то как будто отчаянно зовёт на помощь.

В голосе слышится столько напряжения, что я тут же хватаюсь за крышку гроба.

Я упираюсь в неё обеими руками, и она без труда сдвигается.

Теперь я вижу, что внутри.

Там на спине…

Лежит не Чёрный Плащ, а девочка в школьной форме.

Она не может говорить, потому что её рот залеплен скотчем. На вид она не ранена. Я сразу обращаю внимание на её длинные блестящие чёрные волосы и белый обруч на них. Она похожа на старшеклассницу. Школьная форма такая же, как у погибшей девочки в другой комнате.

Мы встречаемся глазами.

В её ответном взгляде читается ужас.

— М-м-м-м-м!

— Н-нет, я не!..

Ей, очевидно, кажется, что я собираюсь на неё напасть.

Присмотревшись получше, я замечаю наручники на её руках и кандалы на ногах. Похоже, её сковали по рукам и ногам перед тем, как уложить в гроб.

— Погоди, я тебе сейчас помогу. И отклею ленту со рта.

Я аккуратно отлепляю клейкую ленту, закрывавшую ей рот.

— Помогите! Не убивай меня!

— Я не собираюсь тебя убивать! Говорю же, я пришла, чтобы тебя спасти!

Я изучаю наручники. Просто так их не снимешь. На них замочная скважина, так что их можно будет открыть ключом.

Я осматриваю гроб.

Внутри ничего. Но…

А вдруг Чёрный Плащ забежал в комнату, быстро скинул плащ, залез в гроб и сам застегнул на себе наручники и кандалы, чтобы притвориться жертвой и сбить меня со следа?..

Очевидное предположение. Само напрашивается.

— Извини!

— Ч-что ты делаешь?!

Я обшариваю тело девочки в школьной форме, заглядываю даже под юбку. Она скована по рукам и ногам, так что я могу делать с ней всё что заблагорассудится.

Однако я нигде не вижу чёрного плаща.

Плащ был таким длинным, что полностью закрывал всё тело. Раз он такой большой, найти его должно быть несложно. Кроме того, Чёрный Плащ держал в руке железную трубу. Спрячь он её в гробу, я бы сразу нашла.

Но как минимум в этом гробу плаща и трубы нет.

Тогда Чёрный Плащ во втором гробу?..

— Вот ты и попался! — кричу я закрытому гробу.

В ответ на мой голос из гроба доносится глухой стук.

Внутри точно кто-то есть.

Только вот из второго гроба тоже слышится приглушённый голос, будто молящий о помощи. Судя по голосу, у человека внутри тоже заклеен рот.

Что всё это значит?

Я осторожно открываю гроб.

Внутри, как и в соседнем гробу, лежит девочка в школьной форме, закованная в наручники с кандалами и с заклеенным ртом. Эта — старшеклассница с рыжими волосами и короткой стрижкой.

Она смотрит на меня и вся трясётся, будто в судорогах.

Ни одна из них не Чёрный Плащ?

Нет, быть не может.

Я обыскиваю гроб. И всё же мне не удаётся найти ни чёрный плащ, ни железную трубу.

Они спрятаны где-то в другом месте? Но где?

Я открываю ящик письменного стола и заглядываю внутрь. Там лежат бумага, карандаш и ничего более.

А если у гробов двойное дно? Или же в полу под одним из гробов есть тайник?..

Ни там, ни там я ничего не нахожу.

— М-м-м! М-м-м-м!

— Погоди, сейчас отлеплю.

Я отклеиваю скотч со рта рыжей девочки.

— Что всё это значит? Зачем вы это делаете? — Она садится в гробу и подозрительно смотрит на меня.

— Я тут ни при чём.

— Надзу? Надзу, это ты? — восклицает девочка с обручем, когда видит вторую девочку. — Что ты тут делаешь?

— Цукиё-сан? А ты почему здесь?

Очевидно, они знакомы.

— Сама не знаю. Эта женщина собиралась на меня напасть!

— Ничего подобного! — возражаю я, быстро замотав головой.

— А кто, если не ты?! — истерично выкрикивает девочка с обручем. — Думаешь, тебе всё это сойдёт с рук, да? Тебе не избежать Божьей кары!

— Я-то как раз хочу с вами потолковать! Это ведь сделала одна из вас, да?

— И как мы могли что-то сделать в таком состоянии? — Сидящая в гробу девочка с обручем демонстрирует мне наручники на руках. Звякает цепь.

Я подхожу к ней и тянусь рукой к её груди.

— Ч-что ты делаешь?!

— Дай-ка я кое-что проверю.

Я достаю из её нагрудного кармана ученический билет.

Старшая школа Святой Анны

Класс: 1D

Нада Цукиё

День Рождения: 30.7

В ученическом фотография девочки с чёрными, поделёнными пробором по центру, волосами и с открытым лбом. На фото она без обруча. В её миндалевидных глазах читается жёсткий характер. А может, она смотрит на всех с таким выражением просто из-за формы глаз?..

— Дай посмотрю и на твой, — я достаю ученический билет из кармана второй девочки.

Старшая школа Святой Анны

Класс: 1D

Тоакицу Надзуна

День Рождения: 21.8

Очаровательная девочка с глазами с опущенными уголками и чуть растрёпанным рыжим каре. Если бы не обстоятельства, она бы казалась спокойной, рассудительной и добродушной.

— Вы одноклассницы?

— Что?.. Да, — отвечает Надзуна.

— Вы обе хоть примерно помните, что с вами случилось?

— Откуда?! — возмущается Цукиё. — И вообще, что ты с нами вытворяешь? Зачем ты нас сковала? Что за извращения?!

— Я такая же старшеклассница, как и вы… Но сейчас я здесь как детектив.

— Детектив?

— Да, — чуть горделиво заявляю я и тянусь за карточкой Библиотеки Детективов.

Но в кармане больше нет кошелька с карточкой. И ладно бы только карточка — нет моего телефона, и только теперь я осознаю, что за спиной нет рюкзака.

— Ой… Все мои вещи пропали!

— А ты точно детектив?

— Т-точно, мой номер DSC — 887, специализация — похищения, случаи угроз и запугивания…

— Что ещё за номер такой? Впервые слышу. Эй, Надзу, мне вот кажется, что это она нас похитила и заперла. Уж очень она подозрительная. Давай покараем её перед тем, как это сделает Бог.

— Нет, я ей верю, — спокойно отвечает Надзуна. — Мне кажется, если бы она хотела нам что-нибудь сделать, то уже давно сделала бы.

— Ну да… — Цукиё резко успокаивается. — Раз Надзу тебе верит, то и я тоже.

— Спасибо, что поверили, — говорит мой голос, а я тем временем думаю, что сама пока не верю этим двоим.

Чёрный Плащ точно вошёл в эту комнату. Я свидетель тому, как он проник в комнату через дверь.

Однако, когда я оказалась в комнате, его здесь не было.

Значит, одна из этих двоих может оказаться Чёрным Плащом.

А может, обе сразу?

— Госпожа детектив, вы не могли бы нам объяснить, что произошло? — просит Надзуна.

Я киваю и принимаюсь копаться в собственной памяти, чтобы всё им объяснить.

Но всё, что случилось до того, как я очнулась здесь, будто бы затянуто пеленой. Мы с Киригири распрощались на станции, и я отправилась в доставшееся мне место проведения игры — женскую школу «Либра».

Как и следовало ожидать, «Либра» уже много лет как была закрыта. С поезда я пересела на автобус и поехала по направлению к школе. Да, я помнила всё вплоть до того момента, как села в автобус. Но не помнила, как вышла из него.

И потом очнулась в незнакомом месте.

Убийца выследил меня?

А может, один из пассажиров автобуса или водитель были в сговоре с убийцей?

Возможно, нанятый сообщник каким-то образом лишил меня чувств и привёз сюда по указке убийцы. В деле обсерватории «Сириус» убийца действовал подобным образом.

Я была слишком неосторожной.

Всё началось ещё до того, как я прибыла на место убийства.

— Мне отправил письмо преступник, угрожавший убить кого-то в школе «Либра». Я поехала туда, чтобы провести расследование, но… Потеряла сознание и очнулась уже в этом здании. Думаю, мы в школе «Либра», — коротко объясняю я.

— Какая ещё школа… как её там? Впервые слышу. Ты ведь не лапшу нам на уши вешаешь? «Не лжесвидетельствуй» — ложь противоречит Божьему закону, — вдруг восклицает Цукиё.

— Ничего я вам не вешаю. Вот доказательство.

Я достаю из кармана ученический билет погибшей девочки из другой комнаты.

Я смотрю на её имя и фотографию.

Старшая школа Святой Анны

Класс: 1D

Такэдзаки Хана

День Рождения: 3.3

На фото девочка с большими круглыми глазами.

Та самая, труп которой я недавно видела.

— К сожалению, убийство действительно произошло. Я обнаружила эту девочку мёртвой в другой комнате. Вы с ней знакомы?

Я показываю сидящей в гробах паре открытый ученический билет.

— Это наша одноклассница, — отвечает Цукиё. — Но я с ней почти не общалась.

— Такэдзаки-сан… убили? — ужасается Надзуна.

— Да, она лежит с пробитой головой. Я видела убийцу. Он был с ног до головы укутан в чёрный плащ… Когда он забежал в эту комнату, я бросилась вслед за ним.

— В эту комнату? — Цукиё оглядывает всё вокруг.

Ясное дело, Чёрного Плаща нигде нет.

— Когда я попала сюда, он уже исчез, и здесь стояло только два гроба. Да, именно те гробы, в которых вы сейчас лежите.

— Хотите сказать, одна из нас и есть убийца в чёрном плаще?.. — спрашивает Надзуна в лоб, и я машинально киваю.

— Что ты несёшь? Это же бессмыслица, — Цукиё глубоко хмурится и мотает головой. — А с нашей точки зрения, ты и есть на всю голову отбитая убийца. Когда я очнулась в гробу, в кромешной темноте, первым, что я услышала, был твой подозрительный голос. Я думала, что сплю и вижу кошмар. Мне и сейчас так кажется. Если это и правда сон, то хочу проснуться. Сейчас же!

— Прости, если я тебя напугала. Но…

— Каким образом мы могли сами заковать себя в наручники и улечься в гробы?

— Вы могли всё делать в правильной последовательности: лечь в гроб, заклеить себе рот, застегнуть кандалы на ногах, потом надеть наручники и закрыться крышкой изнутри. Это не невозможно, — возражаю я, и Цукиё замолкает.

Если рассуждать логически, убийца мог спрятаться только в гробу.

Кто-то из них двоих… Или же они обе — лгут.

Кто они такие? Почему оказались в гробах?

И куда пропал убийца? Где Чёрный Плащ?

Сплошные вопросы.

И всё равно Киригири бы сразу разгадала эту загадку. Я столкнулась с таинственным убийством и, вновь осознав, насколько же она талантливая, остро ощущаю, как она мне нужна.

Без неё я так беспомощна…

Наверное, она сейчас тоже приступила к расследованию.

Всё ли с ней в порядке?

Ясно, что о ней волноваться не стоит, но ведь может случиться всё что угодно. Если вдруг её ранят, я должна буду прийти на помощь.

Да, именно так… Нельзя оставаться здесь слишком долго. Киригири-тян, мы обязательно снова вернёмся домой…

Научно-исследовательский центр развития способностей близнецов — Киригири Кёко

Цуцуми Тоя открывает глаза, почувствовав, как его трясут за плечо.

Перед ним на корточках сидит девочка.

Это ещё кто?..

Цуцуми садится и мотает головой, чтобы прийти в себя.

— Как вы себя чувствуете? Не ранены? — спрашивает сидящая рядом девочка.

— Ранен?.. Я?..

Он машинально тянется рукой к собственному затылку, и тот оказывается мокрым. Ладонь испачкалась в красной жидкости.

В крови.

— Если вам плохо, то лучше не шевелитесь, — девочка встаёт и поворачивается к нему спиной. — Я потом возьму у вас показания.

Она уставилась на жидкокристаллические мониторы на столе, словно потеряла к Цуцуми всякий интерес. Ведёт себя как взрослая, но на вид — ученица средней школы. На её плечах лежат две косички, перевязанные лентами. Одежда на ней напоминает форму неизвестной Цуцуми школы, из-под жёсткой, будто стальной складчатой юбки виднеются бледные ноги, на которых должны легко оставаться синяки и порезы.

Кто она такая?..

— Цуцуми-сан, что случилось?

Теперь его окликают со спины.

Позади стоит молодая женщина в белом медицинском халате.

Её имя Хосии Тарухи, она одна из исследователей, собравшихся в Научно-исследовательском центре развития способностей близнецов. Всего исследователей было четверо, включая Цуцуми, и она самая молодая из них, учится в магистратуре. Когда смотришь на неё, сразу цепляешься взглядом за ярко-красную помаду, и с первого взгляда кажется, что она модница, которая только и делает, что развлекается в шумных компаниях, но на самом деле она талантливый ученый, занимающийся передовыми исследованиями в области генетики. Чёрный свитер хорошо сочетается с белым врачебным халатом. Цуцуми только сейчас заметил, что ногти больших пальцев на обеих руках у неё покрыты ярко-красным лаком. Наверное, подбирала под цвет помады.

— Это я тебя хочу спросить. — Цуцуми наконец встаёт с пола. — Почему я валялся на полу? И откуда у меня на голове кровь?

— Я и сама очнулась на скамейке в курилке и обнаружила, что проспала почти три часа. Там нет обогревателя, чуть не замёрзла насмерть, — отвечает Хосии, обнимая себя руками.

Она и впрямь выглядит бледной.

— Я выпью кофе, — Хосии наливает в чашку кофе из кофемашины.

— Не советую его пить, — внезапно подаёт голос девочка.

Она не оборачивается, продолжая смотреть в мониторы.

— Есть вероятность, что в нём снотворное.

— Снотворное?.. Погоди, а ты вообще кто?

Хосии и Цуцуми переглядываются.

— Кто ты такая? С какой стати пришла в исследовательский центр и лапаешь наши мониторы? Посторонним сюда нельзя.

— Игра в исследователей окончена, — девочка тыкает пальцем в монитор.

На экране комната «R». Это изображение с камеры наблюдения, установленной в одном из углов комнаты. Небольшая комната примерно одиннадцать квадратных метров в диаметре, внутри, помимо кровати с металлическим каркасом и небольшого жидкокристаллического телевизора, есть раковина и туалет, отделённые перегородкой. Обстановка как в камере предварительного заключения.

В комнате «R» должен находиться один из двоих близнецов, которых они изучали, но…

— Суо-кун в кровати, спит, — Хосии указывает на него пальцем.

На кровати вырисовывается человеческий силуэт, и на ней лицом к камере лежит младший из братьев, Кюрэн Суо.

Но с ним что-то не так.

В центре белого одеяла алеет пятно.

Раньше на нём точно не было такого орнамента.

Из центра красного рисунка торчит холодно блестящий на свету нож.

— Какой ужас! — восклицает Цуцуми, осознав, что за чудовищная картина перед ним предстала. — Суо-куна зарезали!

— Не может быть… — сдавленно бормочет Хосии, поднеся обе руки ко рту.

— Что, чёрт возьми, произошло? Ничего не понимаю…

Цуцуми, держась за больную голову, отталкивает девочку и подскакивает к панели управления мониторами. Всего на столе четыре монитора, два из них показывают комнату «R». Цуцуми переключается на другую камеру и смотрит на Суо с другого угла.

На одном из мониторов появляется огромное изображение лица Суо, глядящего в камеру широко открытыми глазами.

Он не моргает — и, похоже, не дышит.

— Как это возможно?!

Два из четырёх мониторов демонстрируют чудовищную картину из комнаты «R», два других не работают.

Раньше на них было изображение с камер из комнаты «L», где находится второй брат. Но сколько бы Цуцуми ни нажимал на клавиши панели, изображение не появляется. Неужели они сломались?

— Опоздала, — безразлично роняет девочка.

— Тебе что-то известно, да? Говори, что знаешь! — Цуцуми пытается ухватить девочку за плечо.

Но девочка, проворно увернувшись, избегает его хватки.

— Не лучше ли сначала войти и осмотреть комнату?

— Д-да, верно. Зайдём в комнату «R», — Хосии вылетает из аппаратной.

Цуцуми сразу бросается за ней, но, стоит ему оказаться в коридоре, передумывает, замирает на месте и оборачивается.

Он указывает пальцем на девочку.

— Руки прочь от нашей аппаратуры!

— Не беспокойтесь, — девочка покидает аппаратную вслед за Цуцуми. — Я иду с вами.

— С какой стати?! Стой тут и ничего не трогай!

— Останусь — могу забыться и понажимать на всякие кнопки. Но если вы не против…

— Ладно уж, — сдаётся Цуцуми. — Давай мне тут без глупостей. Договорились?

— Я и не делала никаких глупостей.

— Замолкни уже, — рычит на неё Цуцуми и устремляется вперёд по коридору.

Коридор тянется вдаль, а в конце расходился на два, вправо и влево. Исследовательский центр спроектирован в форме буквы «T», если повернуть направо, попадёшь в секцию «R», налево — в секцию «L». «R» — от «Right», а «L» — от «Left»*. Больше никаких помещений нет, даже туалет и комната отдыха расположены в другом здании.

Хосии, покинувшая аппаратную раньше, чем Цуцуми и девочка, ждёт в правом ответвлении коридора.

Дорогу ей преграждает огромная дверь.

На ручки двустворчатой двери в несколько слоёв намотана прочная цепь с большим серебристым замком.

На замке фломастером выведено: «C».

— А кто у нас «C»?

— Я, — отзывается Хосии. — «Си у Хосии».

Снизу у замка нет отверстия для ключа, вместо него — большая круглая дыра. Хосии засовывает в неё указательный палец и дужка замка тут же открывается.

— Там распознаватель по отпечатку пальца? — спрашивает девочка.

— Да. Его можно открыть только моим пальцем.

Сняв навесной замок, Цуцуми и Хосии вместе распутывают цепь и открывают дверь.

За ней ещё примерно десять метров продолжается коридор. В конце с левой стороны — сдвижная дверь, а за ней — комната «R». На замок она не запиралась.

Они открывают дверь и входят внутрь. За дверью тесная комнатушка, как передняя у входа в следующую комнату… Она похожа на комнату ожидания в больнице.

Перед ними две двери, за ними и расположена непосредственно комната «R».

На ручке правой двери, как и на предыдущей, висит цепь. Эта дверь немного отличается от первой, она не двустворчатая, так что цепь продета через кольца-выступы в стенах и обмотана вокруг ручки в несколько слоёв.

На цепи навесной замок с буквой «D».

— Моя очередь, — Цуцуми засовывает дрожащий палец в сенсор замка.

— Постойте, — слышится голос девочки сзади. — Перед тем, как открыть дверь, проверим, что творится внутри, из соседней комнаты.

— Чего? — нервно огрызается Цуцуми. — Что ты несёшь? У нас тут чрезвычайная ситуация!

— Как раз в этом и дело, — девочка одаривает его холодным взглядом. — Одна из камер показывала вид из-за зеркала Гезелла. Если я не ошибаюсь, за этой дверью — объект вашего исследования, и вы можете наблюдать за ним через зеркало Гезелла из соседней комнаты. Я не ошибаюсь?

— Нет, не ошибаешься… И…

«И что с того», — собирается спросить он, но Хосии уже открывает вторую дверь.

— Она хочет сказать, что в таком случае мы можем заглянуть внутрь снаружи, не отпирая дверь.

— Верно.

Девочка следует в комнату за Хосии.

Цуцуми бросили одного, и он, негодуя, идёт за ними в соседнюю комнату.

Помещение, как верно сказала девочка, было предназначено для того, чтобы наблюдать за происходящим в соседней комнате из-за зеркала Гезелла. Оно представляет собой узкое вытянутое пространство с длинным столом, складным стулом и видеокамерой, установленной на треноге. В стену справа вмонтировано большое зеркало Гезелла, и комнату с цепью на двери отсюда можно охватить одним взглядом.

У всех троих вновь перехватывает дыхание.

Комната полностью белая. Свет от белых электрических ламп падает на белые стены и пол. Всё кажется неестественно светлым, возможно, отчасти и из-за того, что они смотрят на комнату из-за зеркала Гезелла. Ощущение, будто перед ними телеэкран.

Среди всей этой белизны лишь одно ярко-алое пятно в центре кровати безжалостно свидетельствует о суровой действительности.

Глаза младшего из братьев, Кюрэна Суо, открыты; он не дышит.

Нож так и торчит в центре алого пятна.

— Всё как мы видели на мониторе. Довольна? — обращается к девочке Цуцуми.

Девочка коротко кивает и выходит из комнаты, будто увидела всё, что хотела. И сразу же…

— Откройте быстрее, — слышится её голос снаружи.

Да что малявка о себе возомнила?

Внутренне негодуя, Цуцуми выходит из комнаты и встаёт перед цепью. С какой стати этот ребёнок тут раскомандовался? Он засовывает палец в навесной замок, чтобы отпереть его. Чёрт. Замок открылся. Неужели она?..

Он разматывает цепь на ручках и открывает дверь.

Девочка переступает порог комнаты первой и подходит к Суо на кровати. Она касается его шеи, проверяя пульс. Девочка качает головой и прикрывает глаза.

Цуцуми и Хосии не заходят внутрь, а стоят в дверях и наблюдают за девочкой, вытянув шеи.

— Что всё это значит? — спрашивает Хосии, упершись руками в бока. — Это же не шоу со скрытой камерой? Он действительно мёртв?

— Да. С момента смерти прошло больше часа, — отвечает девочка, оглядывая комнату.

На вид ничего необычного, кроме трупа на кровати, на полу — ни соринки. С камерой, туалетом и остальной обстановкой тоже всё в порядке.

— Тут вентиляционное отверстие, но человек через него не пролезет… — она смотрит на вентиляционное отверстие точно над унитазом.

Его закрывает сетка с железными полосами по краям, за ней вращается вентилятор. Ширина отверстия примерно сантиметров десять. Как и сказала девочка, слишком маленькое, человек не пролезет. На железных полосах тоже не видно ни следа механических повреждений.

Дальше девочка переключается на зеркало Гезелла. Отсюда оно кажется просто зеркалом, соседней комнаты не видно. Зеркало плотно держится в раме, ни единого зазора. Оно не открывается и не вынимается.

В комнате нет окон. Вход всего один, через дверь. И на ручки до недавних пор была намотана цепь с замком.

Более того, двустворчатая дверь на пути в секцию «R» тоже была закрыта на цепь и навесной замок.

Выходит, комната «R» была заперта на двойной замок.

— Это что… убийство в запертой комнате? — бормочет Цуцуми себе под нос.

— Верно, — отвечает девочка. Она опускается на колени на пол и заглядывает под кровать. Но, очевидно, ничего там не обнаруживает. Чуть погодя она снова поднимается, похлопывает себя по одежде, стряхивая пыль, и поправляет упавшие на лицо волосы.

— Действительно, произошло убийство в запертой комнате, но в нём нет совершенно ничего загадочного.

— В смысле?! Да тут же сплошные загадки! — в отчаянии восклицает Цуцуми. — Ты, может, и не знаешь, но когда время эксперимента подошло к концу, мы точно заперли и дверь в комнату «R», и ещё одну дверь на пути сюда. Всё замотали цепью — и на замок. Это же наглухо запертая комната. Как ублюдку, зарезавшему Суо-куна, удалось сюда проникнуть?

— Раз дверь наглухо заперта, то проникнуть внутрь можно лишь открыв замок.

— Каким образом? Замки электронные, с идентификатором отпечатков пальцев. Каждый из них можно открыть лишь определённым отпечатком. Замок «C» может открыть только Хосии, а «D» могу открыть только я. Если что, сделать слепок с отпечатка воском или желатином не выйдет. Сенсор считывает сосудистый рисунок с пульсом и не срабатывает, если палец не принадлежит живому человеку. То есть если мы с Хосии не подойдём к замку и не засунем пальцы внутрь, он не… А! — восклицает Цуцуми, прервав длинный монолог, будто что-то понял.

— Сообразили, наконец?

— Кто-то оттащил нас к замкам, пока мы были без сознания?

— Меня и Цуцуми-сана? А это вообще возможно? — озадаченно спрашивает Хосии.

— Есть куча приспособлений для транспортировки, да хоть инвалидное кресло или большой чемодан на колёсах. — говорит Цуцуми. — Так или иначе, он без труда мог дотащить нас до дверей, пока мы были без сознания. Тут весь путь — прямой коридор с ровным полом.

— Так вот почему я так беспробудно уснула в курилке! Мне подсыпали снотворное!

— Дело в кофе. Снотворное было в нём. Я его не пил, вот меня и вырубили ударом по голове.

— Запертая комната сейчас не главное, — задумчиво говорит девочка, отвернувшись от них. — Но… Зачем ему было так старательно возвращать цепи и замки на место? Чтобы сразу стало ясно, что тут убийство в запертой комнате? Это и есть идеальная запертая комната?..

— Что ты там бормочешь? И вообще — ты кто такая? — снова спрашивает Цуцуми у девочки. — Если подумать, ты довольно подозрительная. И как-то слишком много знаешь…

— Потом объясню.

— Погоди, так не пойдёт. На наших глазах произошло убийство. Мы не можем махнуть рукой на неизвестного человека. Ты можешь оказаться и…

— Я Киригири Кёко. Детектив, — коротко отвечает она, а потом проходит мимо Цуцуми и выходит из комнаты «R».

Он бросается за ней.

— Детектив? Ты это серьёзно?

— Можете не верить и сразу обо мне забыть, не возражаю. Но сначала — не одолжите мне телефон?

— В смысле, мобильник? Одолжить-то могу, но он тут не ловит.

Цуцуми достаёт из кармана складной телефон и протягивает Киригири. Она тут же возвращает его, лишь бросив быстрый взгляд на экран.

— Вне зоны.

— Я же говорил. Устройство-подавитель блокирует радиосигналы на всей территории объекта. Из-за специфики исследования здесь невозможно пользоваться не только телефонами, но и беспроводными устройствами.

— Что за исследование?

— Нам нельзя рассказывать о нём посторонним.

— Хмм, вот как… — Киригири прищуривается, напустив на себя слегка недовольный вид.

Эта девчушка — детектив? Серьёзно?

Цуцуми недоверчиво наблюдает за Киригири.

— Я уже проверила — стационарный телефон в аппаратной не работает. Мы никак не можем связаться с внешним миром.

— Если уехать от объекта, можно выбраться за пределы действия подавителя радиосигналов, — говорит Хосии. — А в городке внизу есть магазин быстрого обслуживания… Я попробую отъехать подальше. Нужно вызвать полицию.

— Постойте, — останавливает её Киригири. — Не стоит действовать в одиночку. Убийца всё ещё может быть поблизости.

— Ну да, ты права… Тогда поедем все вместе.

— Не следует ли сначала заглянуть в комнату «L»? Есть же и второй близнец, так? Думаю, следует убедиться, что с ним всё в порядке.

В комнате «L» старший брат — Кюрэн Сикон.

За комнатой «L», как и за «R», должно было вестись видеонаблюдение, но сейчас мониторы отключены и ничего не показывают. Они подключались к компьютеру через провода, и глушилка на них не влияет. Получается, либо где-то случился обрыв провода, либо кто-то сломал камеры…

— Неужели и Сикон-кун?.. — испуганно шепчет Цуцуми.

— Раз не можем проверить по мониторам, остаётся только отправиться туда самим, — Хосии бросается бежать по коридору, махнув полами белого халата.

Киригири и Цуцуми выходят в коридор следом за ней.

Они проходят по прямому коридору, миновав отпертую двустворчатую дверь.

Теперь они оказались на перекрёстке в форме буквы «T».

Они идут прямо, и их встречает ещё одна двустворчатая дверь. Секция «L» расположена за ней. Однако на ручки этой двери тоже намотана цепь, и на ней висит замок с буквой «B». Сразу понятно, с пары толчков дверь не откроется.

— Хм, «B» — как пчела, «Bee», то есть Хатисука-сан*.

— Он в другом корпусе, отдыхает. Заодно приведём и Нагатэ-сана, который «A».

Все с Цуцуми во главе выходят из здания. Из непроглядной темноты им в лицо бьёт холодный ветер со снегом.

Научно-исследовательский центр был возведён в горах, вдали от людей. Изначально в здании находилась клиника для душевнобольных, где тяжёлым пациентам обеспечивали социальную изоляцию. Но больница закрылась более двадцати лет назад. Долгое время это место было известно лишь среди всяких чудиков как заброшенная больница с привидениями.

А потом некто неизвестный купил её вместе с землёй, и вся здешняя местность стала закрытой частной территорией. Обрушившееся здание перестроили, и по многочисленным слухам здесь стали проводить какие-то странные эксперименты. Если верить городским легендам, это место использовали для тайных опытов, слишком опасных или противоречивших моральным нормам.

В настоящий момент оно называлось «Научно-исследовательский центр развития способностей близнецов», но что за организация и с какой целью его учредила, оставалось загадкой. Неясным было и то, какие именно эксперименты тут ставили.

Для проведения эксперимента над близнецами, в котором принимали участие Цуцуми и остальные учёные, использовалось здание в форме буквы «T». Для удобства все называли научно-исследовательским центром именно его. Помимо него на территории объекта возвели отдельное здание, которым исследователи пользовались для сна, совещаний и прочих подобных целей.

— Мы приехали сюда вчера около полудня, а первый эксперимент завершили в шесть вечера. Тогда же всё заперли. Потом Хатисука-сан и Нагатэ-сан ушли на перерыв, — объясняет Цуцуми Киригири по пути к другому корпусу. — Сейчас девять двадцать… Значит, убийство произошло в примерно трёхчасовой промежуток между шестью и девятью вечера.

— Я вышла покурить в половину седьмого.

— Да, точно. Я помню. Но потом я почти сразу отключился.

— Как и я.

— Раз всё так, Хатисуке-сану и Нагатэ-сану тоже может угрожать опасность. Если им не повезло, могут сейчас валяться без сознания, как мы.

Они проходят через автоматическую дверь второго корпуса.

Вдоль стены тянется череда дверей. Первая комната, номер «101», принадлежит Хатисуке Камато. Все исследователи занимают по комнате и живут тут по несколько дней, получая указания относительно экспериментов.

Цуцуми звонит в домофон Хатисуки.

— Кто там? — раздаётся в ответ.

Похоже, с ним всё в порядке.

— Хатисука-сан, это вы? У нас проблема. Не могли бы вы к нам выйти?

Хатисука тут же открывает дверь.

Это мужчина средних лет с проблесками седины в волосах. На вид — человек, совершенно равнодушный к собственному внешнему виду: нижняя кромка свитера истрепалась и вся в катышках. Волосы напоминают видавшую виды швабру, неухоженная борода похожа на запущенный сад. Сразу бросаются в глаза круглые очки у него на носу.

— Проблема? Что стряслось?

— Ну… Суо-кун погиб, и…

— Как погиб?

Удивленное восклицание принадлежит не Хатисуке, а ещё одному исследователю, тут же показавшемуся за его спиной, Нагатэ Каору. Его тоже можно назвать мужчиной средних лет, но он, в пиджаке и при галстуке, выглядит моложе и внешне больше похож не на фанатичного исследователя, а на преданного своему делу бизнесмена. Загорелая, несмотря на зиму за окном, кожа даёт понять, что он очень заботится о собственном внешнем виде.

— О? Нагатэ-сан, а вы что делаете в комнате Хатисуки-сана?

— Ну, знаешь… Время ещё детское, вот мы и решили вместе поужинать и выпить.

— А, понятно. Вот и хорошо, так мы можем объяснить всё вам обоим сразу.

Цуцуми вкратце рассказывает им, что случилось после того, как они ушли на перерыв.

Оба слушают Цуцуми с удивлёнными лицами, но явно до последнего сомневаются в его словах. Тут уж ничего не поделаешь: они не видели место убийства.

— Уже сообщили в полицию?

— Нет, похоже, убийца оставил нас без связи… А здесь телефон случайно не работает? Пожалуйста, проверьте.

Нагатэ исчезает в комнате, но тут же возвращается.

— Здешний телефон и впрямь не работает. Но он мог не работать с самого начала. Мы же не проверяли, работают тут телефоны или нет… — беспечно говорит Нагатэ.

Его легкомыслие никуда не делось, несмотря на новость о произошедшем убийстве.

— А Суо-кун точно мёртв?

— Да. Она в этом убедилась, — Цуцуми мотает головой в сторону Киригири.

На лице Киригири, как и раньше, не отражалось дружелюбия. Она затесалась среди них точно продукт неудачного синтеза, и выбивается из компании. А может, так кажется из-за витающей вокруг неё ауры загадочности.

— Эта девочка? Кто она вообще такая? — Нагатэ оглядывает Киригири с ног до головы. — Вы двое её знаете?

— Нет… Она утверждает, что детектив.

— Детектив? А, ясно, значит, детектив. В наше время и дети становятся детективами… Не знаю, шутка ли это, но, в любом случае, она же посторонняя, так? Разве нормально, что она тут расхаживает?

— Я и сам пока не знаю, что с ней делать. Так или иначе, не думаю, что она опасна. Будь она убийцей Суо-куна, ей стоило бы сбежать, а не приводить меня в чувство…

— Ладно, о ней мы поговорим позже… Ну и? Хотите сказать, Сикона-куна тоже могли убить? Вот уж не думаю, что такое возможно…

— Почему?

— Мы с Хатисукой-саном всё время провели вместе, с шести часов, когда ушли на перерыв… Сам понимаешь, — Нагатэ выставляет вверх указательный палец. — Дверь в комнату «L» и дверь на пути к ней заперты на замки, так?

— Мы проверили, дверь действительно заперта, — подтверждает Хосии. — Это значит, что никто не смог бы открыть дверь в комнату «L».

— Вот-вот, — с расслабленной улыбкой говорит Нагатэ. — Единственный и неповторимый ключ всё это время находился здесь. Дубликата не существует. Таким образом, никто не мог ни войти в комнату «L», ни выйти оттуда.

— В идентификаторе каждого замка зарегистрировано только по одному отпечатку? — уточняет Киригири.

— Верно. Всего есть четыре навесных замка, каждый из нас зарегистрировал в одном из замков по отпечатку пальца. И для простоты мы оставили на них отметки, буквы с «A» по «D».

— Буквы алфавита распределили так, чтобы получились каламбуры с нашими именами — проще запомнить, — добавляет Хосии.

Под каламбурами она, видимо, подразумевала чтения иероглифов.

«A» — Нагатэ, из-за верхнего чтения иероглифа «нага»*;

«B» — Хатисука, потому что по-английски пчела — «bee»;

«C» — Хосии, потому что она «Хо-си-и»;

«D» — Цуцуми, из-за верхнего чтения.

В данном случае Цуцуми — «тэй»*, так что ему казалось, что больше бы подошла английская «T», но всё же он с готовностью согласился на «D». Если остальные три легко запомнить, то последняя может быть какой угодно.

— Как вы регистрировали отпечатки? У вас есть специальное устройство?

— Нет, замок сам по себе считывающее и записывающее устройство, другие не нужны, — объясняет Нагатэ. — Если повернуть дужку открытого замка на сто восемьдесят градусов назад и опустить вниз, включится режим регистрации отпечатка. Потом нужно засунуть палец в отверстие в замке, и когда регистрация будет завершена, замок издаст короткий писк. Его больше нельзя будет открыть никак иначе, кроме как пальцем. Зарегистрировать можно любой палец. Вероятность ошибки при опознании по отпечатку — один из двухсот пятидесяти раз, это очень высокая точность. А во избежание фальсификации замок не реагирует на отпечаток, если он не принадлежит пальцу живого человека.

— Кто привёз сюда навесные замки?

— Они с самого начала тут были. Вместе с инструкцией.

— Есть вероятность, что их модифицировали для последующей фальсификации отпечатков? Например, что в них, помимо новых отпечатков, изначально был записан некий отпечаток, работающий, как универсальный ключ?

— Не думаю. Правда, доказательств у меня нет. Но давайте предположим, что там был записан отпечаток, и что убийца зарегистрировал его как универсальный ключ. Это стало бы серьёзнейшей уликой против него самого. Вот тебе самый настоящий «ключ к истине». Стал бы он так подставляться?

— Слушайте, а давайте уже сходим в комнату «L»? Думаю, для начала нужно понять, что произошло, — в голосе Хосии проступает раздражение.

— Хосии-кун права. Нет смысла спорить о содержимом закрытого ящика, — Хатисука встряхивается и тяжёлым шагом направляется в коридор. — Ну, пойдёмте, что ли…

Все, теперь впятером, вместе с Хатисукой и Нагатэ, возвращаются в лабораторию.

Оказавшись в стенах лаборатории, они первым делом заходят в аппаратную.

Мониторы так и демонстрируют комнату «R». На одном из них изображение бездыханного Суо с широко открытыми глазами.

Увидев его, Хатисука и Нагатэ, наконец, понимают ситуацию.

— А это не какой-то дурацкий розыгрыш? Лет тридцать назад мальцы постоянно так шутили… — криво ухмыляется Нагатэ.

Он пытается разрядить обстановку шуткой.

— По крайней мере, мы не спим, и глаза нас не обманывают, — говорит Хатисука, поправляя сползшие с носа круглые очки. — И поэтому мы получили уравнение, которое приведёт нас к истине. Итак, друзья, вы уже посмотрели видеозапись?

— Ох, ну конечно! — Хосии сразу подскакивает к панели управления мониторами. — На записи, возможно, видно человека, который убил Суо-куна.

Под управлением Хосии на мониторе вскоре возникает запись того, что происходило в комнате.

— Нас интересует время с половины седьмого. Перемотай сразу туда, — велит ей Цуцуми.

Цифры на часах справа внизу экрана показывают половину седьмого.

Запись велась с разных ракурсов, и их можно было переключать по желанию. В это время Суо на записи улёгся под одеяло на кровати. Ничего необычного.

Всё случилось в девятнадцать ноль два.

Одна из камер была установлена прямо над входом. Глядящий сверху вниз объектив зафиксировал, как в комнату вплывает белая фигура.

Изображение походит на затылок человека в белом плаще с капюшоном. Человек двигается от экрана в глубь комнаты. На изображении вырисовывается силуэт от головы до пояса. Он весь в белом. Кажется, закутан в один сплошной кусок ткани, с головы до пят. Спящий в постели Суо его не замечает.

Незваный гость стоит спиной к камере, и поэтому его лица не разглядеть. Даже с другой камеры видно лишь кусок ткани. Камеры с самого начала установили так, чтобы наблюдать за Суо-куном, и поэтому записей с людьми, входившими в комнату, нет.

— Некто определённо отпер запертую дверь и вошёл в комнату Суо-куна, — говорит Нагатэ, скрестив на груди руки.

— Значит, он открыл замок, пока мы с Хосии были без сознания, — бормочет Цуцуми.

Незваный гость на экране медленно подходит к кровати.

Наконец он полностью умещается в кадре.

И всё же невозможно рассмотреть даже тип его телосложения, потому что он наглухо закутался в белую ткань прямо до пят. Он как будто нарядился привидением, накинув на голову простынь. Даже в манере двигаться есть нечто призрачное. Возможно, так кажется из-за скорости обработки изображения при воспроизведении.

В конце концов привидение замирает возле кровати.

Суо пока ничего не замечает.

Итог уже известен…

И всё же люди перед монитором затаили дыхание.

Привидение высовывает из-за простыни правую руку и замахивается.

Рука сжимает нож.

Нож опускается вниз.

Хватает одного удара.

Суо на кровати вздрагивает, будто в попытке сложиться пополам, но тут же обмякает и замирает без движения.

Привидение отпускает нож.

Тот торчит из одеяла маленьким надгробным камнем.

По одеялу постепенно расползается пятно крови.

И тут сделавшее своё дело привидение впервые оборачивается.

У него нет лица.

На нём маска.

Часть головы, где должно было находиться лицо, скрывает маска.

Она белая, плоская как блин и похожа на обычную овальную пластину. Но, приглядевшись получше, замечаешь три точки, образующих треугольник: глаза и рот. Всего лишь три точки, из-за них маска напоминает лицо. Такая простенькая маска, но выглядит одновременно жутко и комично.

Привидение в маске направляется к выходу.

На секунду оно замирает в проходе и смотрит на камеру.

Все собравшиеся невольно ёжатся — кажется, что жуткая маска заглядывает им прямо в глаза. Даже Киригири, до сих пор остававшаяся спокойной, бледнеет и лишается дара речи.

Потом привидение, как ни в чём не бывало, пропадает с экрана.

Часы показывают девятнадцать ноль четыре.

— Нет признаков обработки видео? — спрашивает Хатисука, прервав наконец молчание.

— Без анализа файла не понять… Но следов того, что кто-то приложил руку к записывающему оборудованию, нет.

Под столом с мониторами стоит шкафчик со стеклянной дверцей, набитый продолговатыми электронными приборами: жёсткими дисками для записи видео с камер наблюдения.

— Если бы кто-то захотел подделать запись, ему пришлось бы вытащить с полки это устройство, вынуть сзади один провод и воткнуть туда другой. Но там очень короткий провод, и, попытайся кто-то вытащить устройство, он бы сразу отсоединился, а трансляция бы прервалась. До сих пор следов такого перерыва на изображении не было, так что, думаю, можно заключить, что признаков обработки видео нет, — объясняет Цуцуми, и Хатисука с Нагатэ синхронно кивают, соглашаясь.

— Ой, — восклицает осматривавшая шкафчик Хосии. — У двух из четырёх дисков отключено питание. Это же диски из комнаты «L». Провода, ведущие к розетке, перерезаны.

— Ясно, вот почему нет изображения.

Изображение с видеокамер воспроизводится с жёстких дисков, и если диски отключить от питания, трансляция, само собой, тоже прервётся.

— Если починить провода или переставить их с работающих дисков, подача энергии возобновится. Так что, возобновим наблюдение за комнатой «L»? — спрашивает Хосии.

— Хм… А дойти туда будет не быстрее? И вообще, нам в любом случае нужно будет всё увидеть своими глазами, — говорит Нагатэ. — Давайте сходим в комнату «L».

Все, один за другим, покидают аппаратную.

— Раз убийца замаскировался, он начал действовать, уже зная, что здесь камеры видеонаблюдения. Не думаю, что человек моего возраста надел бы ту маску… — невозмутимо рассуждает Нагатэ, размахивая руками, пока они идут по коридору.

— Убийца как минимум побывал в аппаратной и ударил Цуцуми-сана перед тем, как напасть на Суо-куна, и он не мог не заметить, что за комнатой «R» ведётся видеонаблюдение, — Хосии стремительно идёт по коридору, за её спиной развеваются полы халата.

— Убийство определённо совершил человек, хорошо знакомый с тем, как тут всё устроено, раз он сначала подсыпал в кофе снотворное, — отмечает Хатисука с неуместной улыбкой. — Убийца либо один из нас… Либо Ашвин.

— Ашвин? — переспрашивает Киригири.

— Лидер этого исследования. Человек по имени Ашвин подготовил научно-исследовательский центр и даёт нам указания, что делать. Это он нас здесь собрал, — поясняет Цуцуми.

— То есть помимо вас есть ещё один, пятый исследователь?

— Вроде того… Но здесь его нет. Наверное. Никто ни разу его не видел, — отвечает ей Нагатэ, подчёркнуто пожимая плечами. — Очевидно, он нас надул. Я ведь с самого начала думал: странно это всё… Мне в чёрном конверте пришли сведения о готовящемся исследовании, мол, если заинтересуетесь, поучаствуйте, пожалуйста. За одно только участие обещали три миллиона, вот я и приехал.

— Что за исследование?

— Посторонним о нём рассказывать нельзя… Но если вкратце — обычные эксперименты над близнецами, — пускается в объяснения Цуцуми. — Изучение близнецов — одна из важных отраслей в социологии и психологии. В особенности при изучении однояйцевых близнецов с абсолютно идентичными генами можно узнать, насколько на процесс развития влияют социальные факторы, и насколько — генетические. Прекрасный материал для исследований.

— А часто ли проводят исследования, для которых в ходе эксперимента близнецов закрывают на цепь в тесных комнатушках? — Киригири меряет Цуцуми холодным взглядом.

— Н-ну… Мы просто делали то, что велел Ашвин, и… — Цуцуми мешкает с ответом, но тут они как раз доходят до цели, и он просто бормочет нечто невнятное.

Перед ними закрытая на цепь дверь с замком «B».

— Хм, она всё ещё заперта… — отмечает Хатисука, указывая на навесной замок. — Сразу скажу, мы с Нагатэ-куном провели всё время перерыва, с шести часов, в комнате в другом корпусе. Ноги нашей не было в исследовательском центре. Можем друг за друга поручиться.

— Может, мы немного и выпили, но не настолько, чтобы память отбило, и мы не спали, — добавляет Нагатэ.

— Откройте уже быстрее!

— Ладно, ладно… Ну ты и торопыга, Хосии-кун.

Хатисука наконец открывает навесной замок несколькими размеренными движениями.

— Вы с Нагатэ-саном слишком копаетесь. На кону человеческая жизнь. Вы это осознаёте? — Хосии поспешно разматывает цепь.

Все четверо идут к комнате «L», оставив цепь и замок валяться у двери.

В секции «L» тоже оборудована передняя, после неё помещение делилось на комнату с кроватью и комнату, из которой можно вести наблюдение. За запертой дверью должен находиться старший брат, Кюрэн Сикон.

— Эй, Сикон-кун! Ты там в порядке? — кричит Цуцуми, молотя в дверь кулаками.

Никакого ответа.

— А ну отойди. Сейчас открою… — Нагатэ тянется к навесному замку.

Однако, его останавливает Киригири:

— Стойте. Откроете, когда узнаем, что внутри.

— Слушай, мы и в прошлый раз так сделали, вот только зачем? — спрашивает Цуцуми. — Каждая минута на счету, и…

— Среди убийств в запертой комнате встречаются так называемые «быстрые убийства». Проще говоря, когда убийца быстро осуществляет убийство уже после открытия запертой комнаты. Сначала будущая жертва находится в полностью запертой комнате, но ещё не мертва. Когда запертую комнату отпирают, убийца делает вид, что обнаружил тело, а сам убивает жертву. Особенность такого трюка — возможность создать максимально закрытую комнату. Например, сделать так, чтобы в накрепко замотанном цепью ящике появился труп. В каком-то смысле это идеальная запертая комната.

— Понятно… То есть ты осторожничаешь, чтобы предотвратить потенциальное «быстрое убийство»? — спрашивает Хатисука, поправляя круглые очки.

Киригири кивает.

— Тогда давайте сначала заглянем внутрь из соседней комнаты, — Хосии открывает дверь без цепи и первой входит внутрь.

Раздаётся её вскрик.

Следом за ней внутрь забегает Киригири, потом Нагатэ, Цуцуми, и последним Хатисука.

Внутренним устройством комната ничем не отличается от такой же в секции «R». Узкое вытянутое пространство с длинным столом, складным стулом и видеокамерой, установленной на треноге. Только вот огромное зеркало Гезелла вмонтировано в левую стену, симметрично комнате «R».

Хосии сидит на полу, указывая в сторону зеркала.

Комнату по другую сторону зеркала Гезелла можно охватить одним взглядом.

В белом свете флуоресцентных ламп и без того белые пол и стены кажутся ещё белее. Как будто сама комната испускает белый свет. Всё-таки странное в своей нереалистичности зрелище.

Посреди белизны притягивает взгляд лишь один броский цвет.

Алеет центр кровати.

Под одеялом лежит старший брат-близнец, Кюрэн Сикон. То, что он мёртв, ясно с первого взгляда. Глаза распахнуты, взгляд застыл, будто он пристально смотрит в зеркало.

Цуцуми стучит по зеркалу. Если Сикон жив, он отреагирует на звук или вибрацию.

Но тот не шевелится.

— Идём проверим, — Нагатэ выходит из комнаты.

Киригири и Хатисука следует за ним.

Цуцуми и Хосии замерли на месте, прикованные к зрелищу по другую сторону зеркала Гезелла.

— Ножа нет… Не как у Суо-куна в «R», — мямлит Хосии дрожащим голосом.

— И правда. Но кажется, они умерли совершенно одинаково…

В центре красного пятна на одеяле зияет маленькое отверстие. Должно быть, в это место убийца воткнул оружие. Однако, нигде на полу не видно ничего похожего. Убийца, наверное, унёс орудие убийства с собой.

Когда Цуцуми выглядывает в соседнее помещение, дверь уже открыта, и Нагатэ с остальными как раз заходят внутрь. Первой снова входит Киригири. Сначала она велит всем остальным не переступать порог комнаты, потом проверяет пульс и дыхание Сикона, убеждаясь, что он действительно мёртв.

— Похоже, он умер примерно в то же время, что и жертва из комнаты «R», — слышится голос Киригири через зеркало. — Орудия убийства не вижу, но… Следует думать, ему ткнули в грудь неким острым предметом. Других повреждений не видно.

— Бред какой-то, быть не может, — впервые теряется Нагатэ. — Когда мы закрывали дверь, он точно был жив. Сами слышали, как он шутил с нами через дверь. Он же был жив… Так почему он?..

— Тут есть вентиляционное отверстие, но не думаю, что в него пролез бы человек… — замечает Хатисука, задрав голову. — Чтобы попасть в комнату, нужно открыть дверь, иначе никак. Но нет никого, кроме нас, кто мог бы отпереть замок.

— Н-но… Хатисука-сан, вы же прекрасно знаете, что я никуда не выходил из соседнего корпуса…

— Да… Готов за тебя поручиться. И потому-то у меня в голове полная неразбериха. Кто?.. И как?..

Киригири продолжает осматривать каждый угол комнаты, не обращая никакого внимания на двоих обескураженных мужчин. Она раскидывает руки возле зеркала Гезелла и, кажется, меряет его ширину. Ширины в нём примерно три метра. Высота — около метра. Из-за зеркала видно её сосредоточенное лицо.

— Пойдёмте. Здесь больше не на что смотреть, — Киригири выходит из комнаты.

Нагатэ и Хатисука провожают её ошарашенными взглядами, а потом, будто очнувшись, торопливо покидают комнату.

— Пойдёмте… Тоже… — Хосии наконец поднимается с пола, и они с Цуцуми выходят.

Все собираются в передней.

— Что всё это значит? — наседает на Киригири Цуцуми. — Ладно в комнате «R», можно было нас вырубить и как-то отпереть двери. Но тут-то не вариант. Нагатэ-сан и Хатисука-сан всё время провели вместе, у них есть алиби, и, само собой, никто их не оглушал. Убийца никак не мог проникнуть в комнату «L»!

— Ну да, — сухо отвечает Киригири.

— В смысле — «ну да»?.. — от такого запал Цуцуми поутих, и он замолкает.

— Ну всё, теперь и я верю, что этот Ашвин заранее внёс свои отпечатки в замки как универсальный ключ, — Нагатэ поднимает руки вверх, будто сдаётся. — Он всё спланировал заранее. Позвал нас сюда, чтобы подставить. Он же подсыпал снотворное в кофе. Точно, убийца — Ашвин!

— Погоди секунду, — Хатисука выставляет руку, останавливая Нагатэ. — Будь у него универсальный ключ, он бы легко открыл двери секции «R». Зачем ему было лишать Цуцуми-куна и Хосии-кун сознания?

— А… Ну… А если он лишил их чувств не ради отпечатков, а чтобы на время избавиться от чужих глаз? Если бы он попытался совершить убийство перед камерами, его могли сразу остановить. Раз он вознамерился убить обоих близнецов, то должен был сделать и всё возможное, чтобы его не поймали в процессе.

— Если убийца Ашвин, зачем он сначала собрал здесь всех нас, а уже потом убил близнецов?.. — простонал Цуцуми. — Он как будто выставил напоказ своё убийство. Это странно. Мне кажется, разумнее было убить их по-тихому и, допустим, закопать тела в горах…

— В логике психа может и не быть рационализма, — возражает Нагатэ.

Он, очевидно, уже утвердился в мысли, что убийца — таинственный Ашвин.

— Кстати об Ашвине, — заговаривает Киригири. — Кто-нибудь встречался с ним лично? Уж не общались ли вы с ним только по обычной или электронной почте?

— А? Ну… С ним и впрямь никто не встречался. Даже голоса никто не слышал, — отвечает Цуцуми.

— Нагатэ-сан сказал, что письмо, которое он получил, было чёрным. Вы все получили такие же?

— Чернее не бывает! — отвечает Хосии. — Я ещё подумала, что оно странное, но мне нужны были деньги… Исследование близнецов стало бы для меня новым полезным опытом, я и решила: «Вот ведь кстати!» — и приехала…

— У них такие методы, — заявляет Киригири, скрестив руки на груди.

— У них?

— У Комитета по оказанию помощи жертвам преступлений. Преступная организация с огромными деньгами и властью, чем они пользуются как угодно. Они заманивают к себе жаждущих мести людей, провоцируют их на убийства, и превращают происходящее в игру, развлекательное шоу.

— Ха-ха, этот твой, как его там, Комитет — что-то типа городской легенды или очередной теории заговора, да? — посмеивается Нагатэ.

— Понимаю, звучит невероятно. Можете пока примерно так к нему и относиться, — парирует Киригири, ничуть не меняясь в лице. — Только не забывайте, что было убито уже двое людей.

— Тогда некто, назвавшийся Ашвином — член преступной организации, и он совершил убийства в запертых комнатах… вроде как ради игры? — протягивает Хатисука, почёсывая неопрятную щетину на подбородке.

— Не совсем. Ашвин — не член организации, а инициатор игры. Он не отличается от нас в том смысле, что организация и его втягивает в игру. А вот разница в том, что доставшаяся ему в игре роль — «убийца». Это место и трюк для убийства подготовила организация. Инициатор совершает с их помощью убийство и, по правилам, считается победителем, если детектив в течение недели его не поймает.

— Хм, ясно… То есть убийца ставит перед детективом задачу — раскрыть тайну запертой комнаты.

— П-погодите, Хатисука-сан! Вы ей верите? — изумляется Цуцуми.

— Я не рассматривал её объяснения с точки зрения «верю — не верю». Она достойно объяснила творящийся здесь абсурд. Меня её объяснения устраивают.

— М-меня тоже! — заявляет Хосии, подняв руку. — Подобную чушь с бухты-барахты не придумаешь. Мне кажется, эта девочка уже участвовала в игре и не раз сталкивалась с подобными убийствами. Я права?

Киригири еле заметно кивает.

— Какие вы все наивные… А вдруг эта девочка и есть Ашвин? Как вам такой вариант? — Нагатэ указывает рукой на Киригири. — Уж не знаю, правду ли она сказала о преступной организации, но, в любом случае, если предположить, что она — Ашвин, многое сразу становится на свои места. Лишь мы четверо, получившие письма, знали, что здесь проходит исследование близнецов, и вдруг она, посторонняя, явилась сюда с видом знатока. Мог ли так поступить кто-то, кроме организатора, Ашвина?

— Хм… Ну да… — Цуцуми украдкой поглядывает на Киригири.

Она, однако, не выказывает ни капли беспокойства.

Она правда детектив?

А если не детектив, то кто?

— Но… На вид она просто маленькая девочка, — сдержанно возражает Цуцуми. — Из содержания письма можно было понять, что Ашвин как минимум обладает профессиональными знаниями об изучении близнецов. В средней или старшей школе такому не учат. Кроме того… Лично мне тяжело представить, что она одна сумела бы здесь всё подготовить.

— Тогда… У неё есть какой-то покровитель. Может статься, тот самый, как его там… Комитет. Таким образом, её слова о преступной организации правда, но она сама и есть инициатор игры. Что думаете, Хатисука-сан? Есть в моей логике недостатки?

— И как ты тогда объяснишь убийства в запертых комнатах?

— Я уже говорил, в замках записаны её отпечатки пальцев, как универсальный ключ.

— Она сама и подала нам идею об универсальном ключе. И о преступной организации сообщила тоже она. Если она убийца, зачем ей так подставляться?

— Всё станет ясно, если проверим. Если в замках записаны отпечатки её пальцев, какой-то её пальцев точно откроет замок, — Нагатэ подбирает валявшийся на полу навесной замок.

На нём стоит буква «A».

Нагатэ защёлкивает дужку и протягивает его Киригири.

— Давай-ка ты засунешь пальцы в отверстие в замке. Все десять, по очереди. Это наши «уста истины». Не кусаются, но если ты убийца, замок откроется.

По непроницаемому лицу Киригири впервые пробегает тень недовольства.

— Ну, живее.

— Нет.

— Что? В смысле?

— Я отказываюсь, — Киригири слегка хмурится и отворачивается.

— Слушай, девочка, ты вообще осознаёшь, в каком положении оказалась? — рычит на неё Цуцуми. — Раз ты не убийца, просто засунь пальцы в замок и докажи. Или ты не можешь этого сделать?

— Могу. Но не хочу.

— И почему же?.. — ухмыляется Нагатэ. — Можно ли считать это признанием?

— Я не убийца.

— Так докажи! — Хатисука подходит вплотную к Киригири. — Если докажешь, что ты не убийца, мы закончим этот пустой спор и больше не будем к нему возвращаться. Разве нет?

— Раз она отказывается, нужно её заставить, только и всего, — Нагатэ приближается к Киригири.

Она обречённо вздыхает.

— Ладно…

Она выставляет вперёд руки с расставленными тоненькими пальцами.

С такими нежными пальчиками даже на музыкальном инструменте не поиграешь, чего уж говорить о работе детективом. Неужели эта кисейная барышня и впрямь детектив?..

Нагатэ поочерёдно засовывает выставленные пальцы правой руки Киригири в отверстие замка, начиная с указательного.

Цуцуми и остальные в молчании наблюдают за этим странным ритуалом.

Замок не реагирует ни на один палец правой руки, включая большой.

Дальше Киригири поочерёдно вставляет в замок пальцы левой.

Весь ритуал не занимает и трёх минут.

Замок остаётся закрытым.

— Довольны? — Киригири, прищурившись, смотрит на Нагатэ.

— Уж теперь-то вы должны смириться, Нагатэ-сан, — вмешивается Цуцуми. — Ашвином назвался кто-то другой.

— Нет, ещё не всё.

— Что? О чём вы?..

— Мы проверили ещё не все пальцы, — Нагатэ указывает на носки туфель Киригири.

— Пальцы ног? Быть того не может…

— Нет, как раз стоит предположить, что если она заранее предвидела сложившуюся ситуацию, могла зарегистрировать отпечаток пальца ноги, а не руки.

— Потому-то я и не хотела, — бормочет Киригири.

— Чего?

— Не хочу.

— Ты тут не в праве отказываться. Ну, снимай туфли.

В ответ на требование Нагатэ Киригири отшатывается и явно не собирается повиноваться.

— А ну стоять! — Цуцуми хватает Киригири за руку.

В следующий миг его мир переворачивается.

Цуцуми и сам не понимает, как оказался ничком на полу, и почему теперь смотрит на Киригири снизу вверх.

Что произошло?

Она воспользовалась каким-то хитрым трюком, и на миг ему показалось, что он полетел, а потом…

— Ха-ха, вот так номер! — Хатисука ритмично хлопает в ладоши. — Это ведь айкидо? Занятное зрелище. Верю, что она детектив.

— Да поймите же, это не доказывает, что она не Ашвин. Есть вероятность того, что она и Ашвин, и детектив. Исключить её мы сможем, если замок не откроется отпечатками пальцев ног, — не унимается Нагатэ.

Только вот явно он не знает, чего ждать от Киригири, если подойти поближе, а потому держит дистанцию.

— Слушай, малышка, ну чего ты упёрлась? — спрашивает Хосии, наклонившись, чтобы их с Киригири глаза были на одном уровне. — Сделаешь, как в прошлый раз — и сразу закончим.

— Я стесняюсь…

На лице Киригири читается злость и досада, она отводит глаза. А может, у неё всегда такое лицо, когда она стесняется?..

— Стесняешься? — Цуцуми поднимается, поглаживая ушибленную поясницу.

Все мужчины, включая Цуцуми, выглядят озадаченными.

— Так вот в чём дело… — понимающе протягивает Хосии. — Тогда давай мы с тобой зайдём в соседнюю комнату и проверим замок там. Я буду твоим свидетелем. Что скажешь?

— Тогда согласна.

— Я за всем прослежу, — Хосии забирает у Нагатэ замок, и они с Киригири скрываются в комнате для наблюдения.

Цуцуми и остальные недоумевающе переглядываются.

— Типа… девичьи чудачества?

— Наверное…

Проходит минут пять, и Хосии с Киригири выходят из комнаты. Цуцуми смотрит на ноги Киригири и видит, что она уже в носках и туфлях. Непонятно, осознаёт ли это она сама, но у неё лицо успешно совладавшего с трудностями человека.

— Замок не открылся. Она не Ашвин, — заявляет Хосии.

Как она и сказала, дужка замка осталась закрытой.

— Ты уверена? Все пальцы проверила как следует?

— Вы и во мне сомневаетесь, Нагатэ-сан? — обижается Хосии. — Конечно, я проверила все пальцы.

— Хорошо, тогда я извиняюсь, был неправ, — Нагатэ демонстративно поднимает руки вверх и мотает головой. — Она невиновна.

— Теперь ваша очередь.

Киригири берёт замок и с едва заметной улыбкой встаёт прямо перед собравшимися мужчинами. Она направляет отверстие замка в их сторону, как дуло пистолета.

— Все собравшиеся должны засунуть в него все пальцы.

— Хочешь сказать, один из нас — Ашвин? — спрашивает Цуцуми.

— Всё возможно. — Больше она ничего не говорит.

— Хорошо, мы поняли. Тогда я первый… — Цуцуми засовывает первый палец в замок.

Они проверяют все пальцы его рук, но замок не открывается.

— …И ноги?

— Да. Я отдам вам замок, держите его сами.

Киригири бросает замок в руки Цуцуми.

Затем они проверяют все пальцы на его ногах, но замок не открывается. Исключением стали только большие пальцы ног, которые никак не пролезали в отверстие. Раз уж они не помещаются в дырку, зарегистрировать отпечаток было бы невозможно.

Потом все пальцы проверяют Хатисука и Хосии. И у них замок не открывается.

Последним замок берёт Нагатэ.

— Погодите, вам проверять не нужно, — останавливает его Киригири.

— А? Почему?

— В замке «A» и так зарегистрирован отпечаток вашего пальца.

— А, ну да.

Нагатэ засовывает в замок зарегистрированный указательный палец правой руки. Замок открывается.

— Похоже, он не сломан.

— Вас мы проверим на замке «B». Есть возражения?

— Никак нет, госпожа! — шутливо отзывается Нагатэ и пожимает плечами.

Все выходят из передней, проходят по коридору и открывают оказавшуюся перед ними двустворчатую дверь. Цепь и замок валяются на полу. Нагатэ подбирает замок и проверяет пальцы рук и ног, как сделали все остальные до него. Его большие пальцы ног, как и у других мужчин, не лезут в отверстие, но ни один из других пальцев не открывают замок.

Напоследок Хатисука засовывает палец-ключ в дырку, и замок сразу открывается.

— Итак, нам удалось выяснить, что среди нас нет Ашвина, — говорит Цуцуми.

— Как сказать… Этот эксперимент доказывает, что среди вас нет человека, зарегистрировавшего свой отпечаток как универсальный ключ. Но если для создания запертой комнаты не был нужен универсальный ключ, то не важно, откроется ли замок.

— Невозможно было создать запертую комнату без универсального ключа! — заявляет Нагатэ, широко разведя руки. — Ты и сама видела: секция «L» была закрыта на цепь с навесным замком. Невозможно было снять цепь, не открыв замок. У убийцы определённо был универсальный ключ.

— Да? — неопределённо отзывается Киригири.

Теперь все они отправляются в аппаратную.

— Кстати, в комнате Сикона-куна не нашлось ничего похожего на орудие убийства. Следует ли считать, что убийца забрал его с собой? — задёт вопрос Хатисука, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Ну, скорее всего, так оно и есть, — беззаботно отвечает ему Нагатэ. — Из-за наглухо запертой комнаты на ум приходит версия самоубийства, но такой вариант мы не рассматриваем. Соверши он самоубийство, орудие осталось бы там же.

— Самоубийство… Ну конечно! — восклицает Цуцуми так, будто его озарило. — Это самоубийство. Тогда всё можно объяснить логически.

— Но я ведь только что сказал… Если самоубийство — куда делось орудие? По-твоему, он сам от него избавился, после смерти?

— А если он, например, ткнул сам себя ножом изо льда?..

— Отклоняется! — тут же обрывает его Нагатэ. — Ты ведь не всерьёз, правда? Так сказал — точно курсивом в тексте выделил. Если сравнить нож из льда с аудиоплеером, то это даже не кассетник, а самый настоящий граммофон, настолько стара идея.

— К-какая убийце разница, свежая идея или нет? Если граммофон исправен, то и он играет музыку! — Цуцуми не может скрыть волнения в голосе. — Если Сикон-кун совершил самоубийство, то можно объяснить и убийство Суо-куна.

— Что ты имеешь в виду? Давай, выскажи свою догадку, — интересуется Хатисука.

— Б-большое спасибо. Кхм, ну так вот, я хотел сказать… Не может ли оказавшийся в комнате «R» таинственный незнакомец быть Сиконом-куном из комнаты «L»? Старший близнец убил младшего брата, а потом совершил самоубийство. Самоубийство по сговору — вот что они устроили в этом исследовательском центре. И монитор, показывавший комнату «L», был испорчен, чтобы никто не увидел, как Сикон-кун вернулся к себе и совершил самоубийство.

— И зачем им было совершать подобное театрализованное самоубийство?

— Ну… Не знаю, но… Думаю, хотели поставить нас на место. С их точки зрения мы были лишь жалкими горе-учёными, которые вздумали использовать близнецов как материал для опытов. Они нас здесь и собрали. Да, они и были Ашвином, точнее Ашвинами. Возможно вы и так знаете, но Ашвины — это боги-близнецы в индуистской мифологии. Чем не имя для убийц?

— Хмм, не могу сказать, что в этом нет смысла… — говорит Хатисука, поправляя круглые очки. — Но твоя версия никак не объясняет убийства в запертых комнатах. Предположим, незнакомец в белом и был Сиконом-куном. Тогда как ему удалось выйти из комнаты «L» и вернуться обратно? Начнём с того, что мы сами закрыли его в комнате. Даже если он был Ашвином и зарегистрировал свой отпечаток в замке как универсальный ключ, ему бы не удалось и пальцем коснуться замка снаружи до тех пор, пока сам он был заперт внутри.

— Действительно… Да, вы правы. В каком случае, существует какой-то тайный проход из комнаты «L», и…

— Сначала нож из льда, а теперь и тайный проход? Я был бы склонен поддержать версию с тайным проходом, хоть и выгляжу скептиком, но не думаю, что это наш случай. Я ведь прав, а, крошка-детектив?

Киригири лишь смотрит прямо перед собой и никак не реагирует на вопрос Хатисуки.

— Итак, мы не поймём, кто убийца, пока не распутаем загадку запертых комнат? — обессиленно бормочет Хосии.

— Загадка запертых комнат? Ну да, запертые комнаты, неприступные, как крепости… — вторит ей Хатисука, поглаживая щетину на подбородке. — Вот только есть у меня одна идея, как её создали…

— Идея?

— Да. Это трюк с идеальной запертой комнатой, который можно было провернуть только с помощью близнецов.

— «Трюк с идеальной запертой комнатой» — как-то пафосно прозвучало, — насмешливо отмечает Нагатэ.

— Пафос тут вполне уместен. Если трюк получится — будет создана самая настоящая идеальная запертая комната. Вы ведь думаете о том же, о чём и я? Человеку, изучавшему близнецов, вполне может прийти в голову та же идея.

— А-а! Так вы об этом! — восклицает Нагатэ так, будто его только что осенило. — Но неужели кто-то воспользовался этим, чтобы создать трюк с запертой комнатой?..

— Что — это? О чём вы? Я вас совсем не понимаю, — нервничает оставшаяся не у дел Хосии.

— О «корсиканских братьях». Любой хоть краем уха, но слышал о том, у однояйцевых близнецов есть удивительная способность чувствовать друг друга. Близнецы понимают друг друга без слов и могут испытывать одинаковые эмоции, даже находясь порознь. Более того: говорят, иногда физическая боль одного из них становится общей. Если старший из близнецов ломает правую руку, в то же самое время младший, находящийся в другом месте, жалуется на боль в правой руке. А в самых таинственных случаях один может порезаться, и у второго на коже там же появляется красная полоса.

— А! Мы же планировали ставить здесь именно такие эксперименты, да?

— Эй, Хосии! — тут же пытается заткнуть её Цуцуми. — Суть исследования должна оставаться конфиденциальной.

— Ой, простите.

— Да нет, лучше ничего не скрывать от крошки-детектива. Всё, как говорит Хосии-кун, мы планировали попытаться провести здесь эксперимент «корсиканских братьев». «Корсиканские братья», как я уже говорил, это особенные близнецы, которые делят друг с другом одни болезни и физические повреждения. Их так называют в честь одноимённой повести, написанной в XIX веке*. То есть данный феномен впервые признали более ста лет назад.

— В чёрных письмах, которые мы получили от Ашвина, также была биография братьев Кюрэн, — поясняет Цуцуми, обращаясь к Киригири с таким лицом, будто кается в совершённом грехе. — Там говорилось, что они как раз способны разделять друг с другом физические раны. Мы собирались с их помощью провести здесь эксперимент «корсиканских братьев». Само собой, это Ашвин велел нам провести опыт… но я бы покривил душой, если бы сказал, что и сам не был в нём заинтересован.

Киригири слушает его признание со всё тем же неизменно-холодным выражением лица. Может, злится, узнав о сути эксперимента, либо пропускает всё мимо ушей, потому что не слишком заинтересовалась. По её лицу невозможно понять, что она чувствует.

— Если объяснять по-простому, мы бы разделили братьев Кюрэн, посадив одного в комнату «R», в другого в «L», а потом кололи бы то младшего, то старшего брата в руку иголкой. Если второй чувствовал тот же укол, результат считался успешным. Спросишь, к чему такие опыты? Ну, если бы удалось применять данный феномен на практике, то он мог стать «идеальной криптографией». Подобным образом можно было бы посылать сообщения откуда угодно, без использования радиоволн или спутниковой связи, — возбуждённо рассказывает Цуцуми.

Словно осознав, что уж слишком разгорячился, он делает глубокий вдох и медленно выдыхает, чтобы успокоиться.

— Но сегодня мы ещё не дошли до этого эксперимента. Поставили несколько самых обычных опытов на анализ чувствительности близнецов. Давали им выбирать зенеровские карты, просили рисовать картинки в альбомах, в общем, простейшие эксперименты.

— А то, что вы их на цепь закрыли, тоже было частью эксперимента, да?

— Ну да, для чистоты опыта. Я уже неоднократно принимал участие в опытах с близнецами, у которых, как говорили, была сверхъестественная взаимная чувствительность, но все они оказались мошенниками. Заранее согласовывали, какие карты когда вытаскивать и какие картинки рисовать. А бывало и похуже: близнецы, которые участвовали в экспериментах, переговариваясь по небольшим портативным рациям. Мы перестраховались и закрыли по две двери на цепи с навесными замками, чтобы избежать подобного жульничества. Блокатор радиосигналов установлен здесь по той же причине.

— Каждый из нас внёс свой отпечаток в один из четырёх замков, чтобы во время опыта ни один из нас не связывал близнецов напрямую, — подхватывает объяснения Нагатэ. — Например, реши я смошенничать и подобраться к близнецам, мне бы помешал замок Хатисуки-сана. Вот зачем нам цепи с навесными замками.

— И именно они помогли убийце создать идеальную запертую комнату. Такая ирония… — Хатисука заговаривает подчёркнуто-низким, пафосным голосом. — Всё кончено. Идеальная запертая комната — это та, для создания которой использовали «корсиканских братьев». Сначала убийца, чтобы попасть в комнату «R», лишил Цуцуми-куна и Хосии-кун чувств и с их помощью справился с замком. И, как было видно на записи, надел белую простынь и маску, а потом самолично убил Суо-куна. Это нельзя назвать убийством в запертой комнате. А вот комната «L» тут же превратилась в идеальную запертую комнату. В миг, когда убийца ударил Суо-куна ножом, на груди Сикона-куна в комнате «L» появилась смертельная рана. Вот вам и разгадка запертой комнаты, — решительно заявляет Хатисука и замолкает.

Будто всё сказанное — заключительное слово и больше сказать нечего.

Они доходят до аппаратной. В ней несколько складных стульев, но никто не спешит садиться. Труп Суо на мониторе смотрит на них бесконечно-долгим взглядом, словно в чём-то укоряя.

— Слушайте… Мы сами, конечно, можем остановиться и на этом выводе, но не следует ли поскорее сообщить о произошедшем полиции? — заговаривает Хосии.

Самое конструктивное и достойное предложение из всего их разговора.

— Ну да, ты права… У нас, скорее всего, будут проблемы, но всё же придётся честно рассказать об эксперименте. А потом предоставим всё полиции, — Цуцуми достаёт из кармана мобильный телефон и смотрит на экран.

Всё ещё «вне зоны».

— Если покинем территорию объекта, снова сможем пользоваться мобильными телефонами, — говорит Хосии. — Давайте поедем все вместе. На всякий случай, ради нашей же безопасности.

Киригири тут же противится её предложению:

— Я сама сообщу полиции. А вы — ждите здесь.

— Ну уж нет. Ты же сама говорила, что тут опасно, потому что снаружи может находиться убийца. Мы, может, и разгадали загадку запертой комнаты, но убийца-то ещё не пойман…

— Всё будет нормально.

— Нет, не нормально. Прояви благоразумие, — заговаривает Нагатэ. — Мы не можем позволить маленькой девочке никуда отправиться одной посреди ночи, как и подобает взрослым людям.

— Тогда давайте поступим иначе: я пойду с ней, — предлагает Цуцуми. — К тому же на моей машине мы сможем выбраться за пределы действия блокатора радиосигналов в относительной безопасности.

— Хм… Хорошо, разделимся на две группы: вы с крошкой-детективом поедете связываться с полицией, а мы посторожим место убийства, чтобы никто со стороны сюда не проник.

— Согласен. Слышала, детектив? Согласна? У тебя самой ведь и телефона-то нет, так? — спросил Цуцуми, и Киригири покорно кивает.

— А как же я?..

— А ты, Хосии, тоже оставайся здесь, — велит ей Цуцуми. — Незачем собираться целой толпой, чтобы просто позвонить по телефону.

— Хорошо.

— И я побуду тут, — машет рукой Хатисука. — Что-то у меня спина в последнее время разболелась… Я вас только задержу, если пойду с вами. Ха-ха-ха!

— Будьте очень осторожны! — кричит Хосии вслед Цуцуми и Киригири, когда они выходили из аппаратной.

Они идут по вымощенной гравием дороге от научно-исследовательского центра к парковке. В округе нет уличных фонарей, так что приходится освещать себе путь подсветкой мобильного телефона. Электронный ключ не срабатывает, возможно, из-за блокатора сигналов, и им приходится искать машину в полной темноте.

— Вот она, тут, — Цуцуми наконец находит свою машину и открывает двери. — А блокатор-то действует на довольно большой территории… Ну, залезай.

Цуцуми садится на водительское сидение.

Киригири залезает на заднее.

— Я отдам тебе телефон. Следи, не поймает ли он сигнал, а как поймает — звони в полицию.

Цуцуми отдаёт телефон Киригири на заднем сидении, пристёгивается и поворачивает ключ в замке зажигания.

Посреди тёмного леса зажигаются огни фар.

— Можно кое о чём спросить?

— Что такое? — откликается Цуцуми, всё ещё глядя вперёд.

— Хочу уточнить, что происходило до убийства. Кто первым приехал в исследовательский центр?

— Хосии. Она сама сказала. Говорила, приехала на такси. Потом Нагатэ-сан, Хатисука-сан. Я был последним. Всё, поехали, — Цуцуми давит на газ.

В мертвенной тишине рёв двигателя и скрежет гравия под колёсами заполняют собою всё вокруг, от земли и прямо до ночного неба. Оно густо затянуто облаками, не видно ни одной звезды.

— Это имеет какое-то отношение к делу?

— Возможно.

— А ты, я погляжу, не любишь прямых ответов… Я всё хотел спросить, ты действительно детектив?

— Это как раз совершенно не важно.

— Ну и ну… — Цуцуми нарочито пожимает плечами, чтобы и с заднего сидения было заметно. — Ты ребёнок, и поэтому тебе всё сходит с рук, но всё же лучше прекрати дерзить. Если тебя просто неправильно поймут, это ещё куда ни шло, но могут и за убийцу принять, не жалуйся тогда. Детективы же должны состоять в доверительных отношениях с заказчиком.

— Вы не мой заказчик.

— Ах, ну да.

— Как проходил эксперимент над близнецами?

— Я уже говорил, мы в точности следовали указаниям человека, назвавшегося Ашвином. Цель: провести эксперимент «корсиканских братьев». Как тебе уже известно, с ним есть ряд этических проблем. И поэтому мы все примирились с мыслью, что и анонимность нашего лидера, и то, что эксперимент проводится далеко в горах, и огромная оплата, и прочие странности обусловлены тем, что нельзя проводить эксперимент открыто. Если подумать, сразу было ясно, что дело нечисто.

— Почему вас выбрали в качестве одного из исследователей?

— Сам не знаю. Может, искали людей, которые уже имели отношения к подобным исследованиям и которым сейчас нужны деньги. Ну, я-то просто мелкий учёный, а тот же Хатисука-сан довольно известен среди тех, кто занимается изучением близнецов. Я даже предположил бы, что Ашвин — псевдоним, которым пользуется Хатисука-сан, когда ставит незаконные эксперименты.

Фары высвечивают путь, изгибавшийся и спускавшийся вниз по склону. Перед ними безлюдная ночная дорога, ни фонарей, ни встречных машин.

— Итак, вы все собрались здесь сегодня, одиннадцатого января, днём, и начали эксперимент?

— Да.

— Братья Кюрэн понимали цель эксперимента?

— Конечно. У них были все те же документы, что и у нас. То есть им была известна суть эксперимента, и они согласились в нём участвовать. Полагаю, им пообещали выплатить такое же вознаграждение, как нам.

— Ну и? Опыт с болью и одинаковыми ранами прошёл успешно?

— Мы не дошли до таких опытов. Мы хотели, чтобы они потихоньку ко всему привыкли, а примерно через три дня планировали начать главный эксперимент. Сегодня проводили тесты с карточками, тесты на телепатию и прочие опыты, которые обычно ставят над близнецами.

— Хочу узнать ваше мнение как специалиста, — вы считаете, возможно создать запертую комнату с помощью «корсиканских близнецов»?

— Из меня аховый специалист, но… Я имел некоторое отношение к исследованиям близнецов, так что скажу: если они не лгали, то, думаю, возможно. В смысле, если они были способны делить друг с другом боль и раны… К слову, в экспериментах, вроде тех, что с зенеровскими картами, они показали очень высокий процент совпадений. Нужно будет подробно изучить результаты, но казалось, что у этих близнецов необычайно высокая чувствительность.

— Спасибо, я всё поняла.

— Как там мобильный телефон?

— Пока не ловит.

— Точно? Мы уже порядочно спустились с горы.

— А может, здесь телефон в принципе не ловит?

— А, ну да, возможно. Тогда придётся ехать до самого городка.

— Вы закончили сегодняшний эксперимент в шесть вечера, а потом закрыли двери на цепи с замками, да?

— Да.

— Кто первым запирал дверь?

— Так, сначала комната «L»… По алфавиту первым был тот, у кого «A». Ах, да, Нагатэ-сан об этом говорил, но когда дверь запирали на замок, Сикон-кун точно был жив. Из комнаты доносился его голос, а потом мы на мониторе видели, как он ходил по комнате. Потом закрыли «B».

— Вы не помните, кто вешал цепь и замок?

— Хм… Кажется, Нагатэ-сан… Ой, нет, Хосии. Сказала, мол, давайте я. Очень тщательно наматывала цепь. Она прям человек действия. Из тех, кто не успокоится, пока не займётся делом.

— Хосии закрыла и «A», и «B»?

— Да.

Тьма тянется вперёд, как тоннель. Не видно ни одного искусственного источника света. Ему кажется, что он спускается на дно глубокой тьмы…

— Дальше вы, само собой, заперли замок «D» в комнате «R», так?

— Ага. А потом «С».

— Кто наматывал цепь и закрывал замки?

— Хосии, в обоих случаях. Кстати, и с панелью управления мониторами тоже вечно возилась Хосии…

— Вы что-нибудь видели, когда вас ударили по голове?

— Нет… Увы, ничего. Я и сам не понял, как оказался на полу. Мне крепко досталось. Повезло хоть, что не убили. Выходит, я спасся, потому что мне не хотели мстить?

— Кто знает… — холодно отвечает Киригири.

Он заглядывает в зеркало заднего вида, и там отражается её безразличный профиль, повёрнутый к окну.

— Как телефон?

— Пока не ловит.

— Вот за это я и не люблю сельскую местность…

— Кстати, у меня к вам просьба.

— Просьба? Ух ты, просьба от детектива?

— Не могли бы вы отвезти меня до ближайшей станции? Если нет, просто высадите в любом месте.

— Что? — вырывается у Цуцуми. — Погоди, а как же научно-исследовательский центр? Ты же не собираешься удрать, сделав вид, что ничего не случилось?

— Собираюсь.

— С какой это радости?

— Посторонний уедет. Вы должны быть довольны.

— Так чего ты вообще припёрлась?! — от злости Цуцуми повышает голос. — Обшарила всё, закончила со своими делами — и до свидания? Ну ты и своевольная малявка…

— Я собиралась осмотреться и уйти, пока меня никто не видел. Но вы лежали на полу с разбитой головой, и мне пришлось с вами заговорить. Не могла же я вас бросить. У вас нет причин жаловаться на мои действия. Со мной или без меня — итог бы был одним и тем же.

— Ну да, верно… Разве что обнаружили бы второй труп на несколько часов позже…

— Моя цель — узнать детали происшествия. Я выполнила свою работу. И теперь я уезжаю.

— Так не пойдёт. Что мне сказать Хосии и остальным? А полиции?

— О полиции не беспокойтесь, я сама им всё объясню.

— А, ну да.

Он замечает, что гравийная дорожка закончилась, тут и там виднеются рисовые поля и небольшие частные дома.

— Ну и? Есть у тебя мысли по поводу убийцы?

— Возможно, — коротко отвечает Киригири и замолкает.

За окном снова и снова проносятся укрытые снегом рисовые поля. Станции поблизости нет, а магазинов быстрого обслуживания — и подавно.

Может ли он вот так просто её отпустить?

То, что она не имеет отношения к убийству, ясно как день. Он и при желании не мог бы её подозревать. И всё же он пока не знает, с какой целью она приехала в такую даль, чтобы осмотреть научно-исследовательский центр.

И всё-таки — правда ли она детектив? А если не детектив, то кто? Он никак не может взять в толк, зачем этой маленькой девочке было называться детективом и в одиночестве заявляться на место убийства.

Может ли он пустить всё на самотёк?

Или же должен со всем разобраться?

— Слушай, а как ты узнала, что у нас должно произойти убийство?

— Не могу рассказать.

— Ты приехала одна?

— Да. На такси.

— И не привела с собой никаких друзей? Ты же должна кому-то сообщить, что случилось убийство?

— Они ждут в другом месте.

— Понятно…

Цуцуми смотрит на топливный датчик. Бензин почти закончился. Много ему не проехать.

— И что ты скажешь друзьям? Собираешься объяснить, что убийца создал запертую комнату с помощью «корсиканских близнецов»?

— Конечно, нет, — тяжело вздохнув, отвечает Киригири. — Это же невозможно.

— Но… Как ни крути, другого способа убить Сикона-куна в комнате «L» не было. Нужно было преодолеть две наглухо запертых двери, чтобы туда попасть. А ведь замки открывались отпечатками пальцев, и хозяева этих самых отпечатков вместе пили в другом корпусе. Если только они оба не лгут… А, ну конечно! Они сообщники и лгали!

— Имей мы дело со спонтанным убийством, могли бы рассматривать и такую возможность, но в данном случае убийца всё тщательно спланировал. Если бы Хатисука-сан и Нагатэ-сан были убийцами, они бы продумали и то, как обеспечить каждому более надёжное алиби.

— Это лишь твоё предположение. Где доказательство, что они не убийцы?

— К несчастью, у меня его нет.

— Ну точно, они и есть убийцы…

— Возможно, так решит и полиция. Полиция уж точно не поверит в сверхъестественный феномен близнецов, благодаря которому было совершено убийство в запертой комнате. Первым делом они подумают о убийстве в сговоре.

— И неудивительно.

— Вот только… Если получится доказать, что запертую комнату создал настоящий убийца, то можно оспорить обвинение в сговоре.

— В смысле?

— Наша задача — разоблачить настоящего убийцу.

— То есть раскрыть загадку запертой комнаты?

— Верно. Это нетрудно. Дела, с которыми я сталкивалась до сих пор, были гораздо сложнее, — с гордостью говорит Киригири.

Теперь Цуцуми уверяется: у него могут возникнуть неприятности, если он не убьёт её здесь и сейчас. Он давит на газ.

Школа «Карэобана» — Сальвадор Ядориги Фукуро

Школа «Карэобана» — Сальвадор Ядориги Фукуро

Ядориги резко нажимает на тормоз и останавливает машину на тёмной горной дороге.

В свете фар из темноты вдруг выплывает гигантская чёрная тень.

Дорогу преграждает великан.

Нажми Ядориги на тормоз чуть позже, мог бы попасть в аварию.

Великан сидит на корточках посреди дороги, сгорбившись и раскинув в стороны чёрные руки. Неужто пытается отыскать посреди тёмного леса какого-нибудь несчастного? Или устал сторожить лес и дремлет?

Ядориги сдаёт назад, паркуется на обочине и выходит из машины с пиджаком и сумкой в руках. Он достаёт из сумки фонарик «Маглайт» * и направляет его луч на великана.

Во всём была виновата игра света и тени. То, что привиделось ему великаном, само собой, было не великаном… И, в каком-то смысле, сулило большие неприятности. Перед ним был оползень.

Со склона по его левую руку подобно снежной лавине сошёл грунт, и дорогу преграждал завал из земли, песка, камней и деревьев. То, что показалось руками великана, оказалось упавшей криптомерией, а тело — огромным валуном. «Думал — привидение, оказалось — сухая трава», — вспоминает Ядориги и криво ухмыляется сам себе.

Ну, и что же теперь делать?

Чтобы добраться до места, школы «Карэобана», нужно держаться этого пути, но на машине дальше не проехать. По обе стороны от дороги два крутых склона, обойти оползень пешком тоже будет непросто.

Он проверяет время на часах и видит, что уже наступил новый день — было два часа ночи двенадцатого января. Он ехал так быстро, как только мог, и всё же путь занял много времени. С начала «Дуэль Нуар» прошло тридцать восемь часов. Оставалось сто тридцать.

Следует полагать, что все связанные с убийством в «Карэобана» лица уже собрались в здании школы. Возможно, убийца специально устроил завал, чтобы запереть их внутри. Идеальные условия для проведения «Дуэль Нуар» — создать герметичное убийство, перекрыв единственную дорогу, связывающую школу с внешним миром.

И всё же, а возможно ли намеренно устроить завал такого масштаба? Если воспользоваться взрывчаткой, то, может, и да, но для простого убийства размах слишком велик.

А вот с поддержкой какой-нибудь организации возможно уже всё.

Так значит, это и впрямь «Дуэль Нуар».

Он всё сильнее уверяется в том, что сейчас там, за завалом, как раз происходит чудовищное убийство.

Киригири Кёко велела «не лезть слишком глубоко». Свойство игры таково, что тех, кто будет путаться под ногами, могут беспощадно устранить. И всё же Ядориги не собирался послушно повиноваться её словам. Возможно, у него на глазах происходит убийство, и он не может закрыть на это глаза. Тем более если происходящее связано с Комитетом по оказанию помощи жертвам преступлений.

Происходящее касается Ядориги напрямую.

Комитет лишил жизни его напарницу.

Её звали Уодзуми Таэхимэ.

В прошлом году она гонялась за одним мошенником, и в конце года Ядориги потерял с ней связь. Она уходила в расследования с головой, была упряма, а потому и раньше не раз надолго исчезала в неизвестном направлении, но на сей раз обстоятельства были иными. Она не просто перестала выходить с ним на связь, а пропала.

Он пытался её отыскать, но не нашлось ни одной зацепки. Как будто кто-то тщательно стёр все её следы.

Мошенники не действуют такими методами. Ядориги нутром чуял: в деле замешана преступная организация. Ядориги проверил несколько таких организаций, предположив, что Уодзуми перешла дорогу одной из них, и к ней применили силу. В ходе расследования до него дошёл слух о таинственной преступной группе, которая выступает против детективов, но информации было слишком мало, не за что уцепиться.

Но вчера его самого втянули в «Дуэль Нуар», и он узнал о существовании Комитета.

Если Уодзуми тоже втянули в «Дуэль Нуар», и она перестала выходить на связь, то, вероятно, её уже нет в живых…

После убийства в проклятом доме Такэда он отправился на свидание с убийцей, надеясь, что сможет что-нибудь выведать о Комитете. Он убедил себя в мысли, что убийца даже может знать, где сейчас Уодзуми. И в итоге не смог выведать ничего об Уодзуми у убийцы. Зато узнал, что с ней произошло, от Киригири Кёко и Самидарэ Юи, с которыми познакомился из-за убийства.

Судьба свела его с ними не случайно.

Даже если бы Киригири Кёко не обратилась к нему за помощью, он бы всё равно отправился на эту битву.

Чтобы почтить её память.

Уодзуми вряд ли бы понравились сентиментальные слова вроде «почтить память». Во время расследований она сохраняла полное хладнокровие — таков был её стиль работы. И всё же Ядориги как никто другой знал, что она отдавала работе всю себя, без остатка.

У него есть причина поставить на кон в этой битве собственную жизнь.

И поэтому он должен двигаться дальше.

Ядориги смотрит на телефон. Вне зоны. Похоже, место за завалом полностью отрезано от внешнего мира. На самом деле ему следовало бы вернуться на машине в город и сообщить о завале куда следует, но тогда придётся сидеть сложа руки, пока завал не расчистят. Они провозятся как минимум до рассвета.

Будет слишком поздно.

Нет времени на раздумья.

Раз он не может перебраться на другую сторону пешком, придётся перепрыгнуть.

Ядориги запрыгивает на один из упавших валунов.

Сразу же перебирается на другой.

Так он и перемещается, перепрыгивая то на камень, то на поваленное дерево. Легко перебирается по опасному завалу на длинных, тонких, но всё же сильных ногах, будто в танце.

Он преодолевает препятствие в мгновение ока.

Как будто танцор балета на сцене. Удивительным способностям собственного тела он и впрямь был обязан балету, которым занимался с детских лет. Никто, кроме него, не сумел бы проникнуть в герметичную зону, где произойдёт убийство.

Ядориги оставляет завал позади, даже не обернувшись, и движется наверх по горной дороге, полагаясь лишь на свет фонаря и отблески снега в ночи.

Вскоре заасфальтированная дорога обрывается и сменяется на грунтовую с гравийным покрытием. Между двумя деревьями, справа и слева от дороги, протянута цепь, путь дальше закрыт. На цепи болтается табличка: «Частная дорога, посторонним въезд запрещён».

Он светит фонарём себе под ноги. На снегу виднеются следы нескольких человек.

Ошибки быть не может. Там, по ту сторону тьмы, что-то происходит.

Ядориги переступает через цепь и идёт дальше.

Вокруг становится всё темнее. Дорога сужается из-за наседающих с обеих сторон деревьев. Проходит ещё немного времени, и вот уже ветви смыкаются над головой. Как будто он идёт по жутковатому тоннелю.

Впереди во тьме виднеется лишь одинокий огонёк.

Он понимает, что впереди врата в ад, и всё же… Ядориги бросается на свет в поисках тепла.

Мир вокруг резко становится шире, перед Ядориги возникают ржавые железные ворота. На одном из воротных столбов тускло белеет уличный фонарик. Именно этот свет Ядориги и видел издали. На другом из двух столбов, левом, такой же фонарик разбит.

За воротами всё белым-бело из-за снега. Должно быть, это школьный двор. Во тьме на другой его стороне с трудом различается обветшавшее деревянное здание школы.

Вот, значит, и школа «Карэобана»…

По виду здание напоминает скорее не школу, а зловещий проклятый особняк. Возможно, в ясный солнечный день впечатление было бы другим, но как минимум сейчас школу можно назвать местом, в самый раз подходящим для «Дуэль Нуар».

От ворот к зданию школы ведут следы множества ног. Присмотревшись, он видит, что среди них есть и следы, которые идут от школы к воротам.

Что он забыл в этом жутком месте? Может, его, как до этого Киригири Кёко с её подругой, тоже заставят принять участие в чем-то вроде игры, где ему придётся поставить на кон собственную жизнь?

Ядориги выключает «маглайт» и движется к школе, стараясь раствориться во тьме. Ему не хочется, чтобы кто-нибудь его заметил. Как-никак, здесь, в ограниченном кругу людей, он — незваный гость, которого преступник захочет устранить даже ценой убийства.

Здание похоже на руины, и стоит ему приблизиться, как в нос бьет запах плесени. Стеклянная входная дверь разбита, из дыры чем-то воняет. Следы ведут туда.

Он задерживает дыхание и переступает через порог.

Непроглядная тьма.

Под подошвами ботинок хрустят осколки стекла. Он минует ровные ряды шкафчиков для обуви и выходит в скрипучий коридор.

Только теперь Ядориги впервые снимает тёмные очки.

Его голубые глаза привыкают к темноте.

Глаза Ядориги с самого детства были чувствительными к солнцу, и дневной свет для них — точно яд. Поэтому он всё носил очки. С другой стороны, он лучше других может видеть разницу в цвете и свете, то есть обладает блестящим чувством цвета. Это и стало его главным оружием, когда он начал работать детективом и выбрал своей специальностью картины. В то же время он хорошо видит в темноте и мастерски ориентируется в пространстве в ночное время.

Сейчас тьма — его единственный союзник.

Ядориги осторожно двигается по коридору, стараясь не растревожить скрипучие доски под ногами. По левую сторону от него тянется ряд дверей в классы. Внутри попадаются парты и стулья, но по большей части классы пустуют. Ни души.

Что же здесь происходит?..

Следующий коридор оказывается неожиданно холодным. Он соединяет два здания. Впереди, очевидно, дверь в спортивный зал. Раздвижная дверь с алюминиевым каркасом приоткрыта.

Из отверстия веет густой темнотой и холодом.

Затаившись, Ядориги заглядывает внутрь через щель.

Он видит баскетбольную корзину на стене и сцену с открытым занавесом. За дверью и впрямь спортивный зал.

Пол разрисован какими-то линиями. Помимо них на полу выстроилось множество каких-то белых предметов.

Это свечи.

На полу спортивного зала стоят свечи.

Да ещё и не беспорядочно, а, похоже, выстроены в геометрическую фигуру.

Ядориги включает фонарь и смотрит внимательнее. В холодном свете из темноты выныривает композиция из свечей на полу.

Круги.

Два круга из свечей, выстроенных так, чтобы окружности соприкасались. Однако один из них не закончен и остался полукругом. Фигура похожа на «8», у которой нет половины верхнего кружка.

У всех свечей разная длина и толщина, немало тех, которые стали короче, потому что успели сгореть. Тут и там на почерневшем полу остались белые капли оплавившегося воска.

В центре круга что-то есть.

Это человек.

Кто-то лежит на спине.

Похоже на девушку. У неё худенькое миниатюрное тело. Она облачена в чёрное платье, точнее, в чёрное парадное одеяние.

Из центра её тела, как раз в области пупка, под прямым углом торчит нечто похожее на толстый белый кол. Область вокруг кола выглядит мокрой, возможно, потому, что чёрное одеяние пропиталось кровью.

Сразу ясно — она мертва.

Ядориги заходит в спортивный зал и приближается к девушке.

Она выглядит молодо, её лицо спокойно, как у спящей. На чёрной одежде повсюду капельки белого воска.

Приглядевшись, он понимает, что кол в центре её живота — тоже свечка.

Значит, её убили свечой в центре круга из свечей.

В вызове свеча и впрямь была заявлена орудием убийства, но Ядориги и подумать не мог, что ею воспользуются так.

Ядориги переступает через ряд свечек и проникает в круг. Он не знает, имеет ли круг какое-то мистическое значение, но если и так, детектив обязан развеять любую магическую пелену. И сейчас он делает первый шаг в этом направлении.

Он проверяет, нет ли пульса и не дышит ли девушка. Она действительно мертва. В теле почти не осталось тепла.

А ведь у неё, наверное, тоже была семья и любимый человек…

Не сумев удержать в груди тяжёлый вздох, он принимается изучать орудие убийства.

Свеча, которая торчит у неё из живота, довольно сильно оплавилась, есть вероятность, что раньше она горела. Может ли она быть частью какого-то ритуала?

Поблизости от трупа валяются клочки сожженной бумажки. Они почти превратились в пепел. Он собирает уцелевшие клочки и обнаруживает отрывок из текста на незнакомом языке. Ядориги так или иначе изучал самые популярные языки для работы, но даже он видит такие символы впервые.

Ядориги пока что оставляет труп и ещё раз окидывает взглядом спортивный зал. В самом здании нет ничего необычного. В глубине сцена, с потолка над ней свисает тёмно-зелёный открытый занавес. Два входа: раздвижная алюминиевая дверь, через которую внутрь попал Ядориги, и ещё одна небольшая дверца виднеется в другом конце зала. Над ней закреплена панель с крупной надписью: «Пожарный выход».

Он подходит ко второй двери и осматривает её. В центре ручки поворотная защёлка, с её помощью можно запереть или отпереть дверь. Сейчас дверь заперта.

Он открывает её и заглядывает внутрь. Перед ним раскинулся чёрный лес. На снегу не видно никаких следов.

Если верить вызову, для убийства был использован трюк с запертой комнатой.

Однако же входная раздвижная дверь не была заперта.

Можно ли назвать этот зал запертой комнатой? Или же всё здание школы — само по себе запертое пространство, потому что всё вокруг покрыто нетронутым снегом?

Ядориги надевает тёмные очки и на некоторое время в задумчивости замирает на месте.

Было бы неплохо осмотреть всё ещё раз, получше, но кто-нибудь может его заметить. Лучше пока выйти наружу и оглядеться.

Ядориги поворачивается к выходу.

В дверном проёме стоят не пойми откуда взявшиеся четыре человека и изумлённо смотрят на Ядориги.

— Слышь… а ты кто? — спрашивает один из них, направляя в сторону Ядориги луч карманного фонаря.

…Ну вот его и обнаружили.

— Прошу простить меня за вторжение, — говорит Ядориги неуместно спокойным тоном. — Я сейчас уйду, не обращайте на меня внимания.

Ядориги пытается пройти мимо них и выйти наружу.

— Хрен тебе, мы уже обратили! И так просто ты не уйдёшь!

Ядориги останавливает молодой человек, одетый по панковской моде, в бандане с черепом на голове. С его одежды свисает куча цепочек, все они к чему-то крепятся, только не понять, к чему.

— Ты что… убийца?

— Ну что вы! — отвечает Ядориги, подняв руки вверх. — Я только что приехал. Трудно поверить, но я всего лишь посторонний, так что отпустите меня и сделайте вид, что никого не видели. Приятного вечера.

Ядориги вновь пытается уйти.

Но молодой панк хватает Ядориги за руку.

— Какое, к чёрту, «приятного вечера»?! Шутить мне тут вздумал?! А ну говори, кто ты такой!

Ядориги изображает нерешительность добрых три минуты, но по виду ребят становится ясно, что молчанием от них не отделаешься.

Он обречённо достаёт из кармана карточку Библиотеки Детективов и отдаёт её молодому панку. Тот с недоумением показывает карточку остальным.

— Ой, как здорово, а она настоящая?

— Обалдеть, он детектив! Смотрите, у нас тут всамделишный детектив! Так, а ну держите себя в руках. Смотреть можно, трогать нельзя. Поняли? Руки прочь. Я и сам страсть как хочу её потрогать, но терплю! Не трогать! Должен… совладать… с рукой…

— Шеф, ты уж слишком разгорячился…

Только двое из всей четвёрки как-то отреагировали на карточку Библиотеки. Один — самый обычный молодой человек во фланелевой рубашке, надетой поверх свитера.

Второй — приземистый молодой человек в непомерно длинном плаще и дешёвом на вид костюме. Он один разволновался и теперь размахивает длинными рукавами плаща во все стороны. И именно его назвали шефом. Он среди них самый низкий и на вид похож на мальчишку-школьника, разодевшегося как взрослый.

В компании молодых людей есть одна девушка, но она прячется за спинами остальных и стоит чуть поодаль. К тому же, хоть они и в помещении, у неё в руках раскрытый чёрный зонт, который она выставила вперёд, как щит, и теперь подозрительно поглядывает на Ядориги из-за него. На вид она — воплощенная настороженность. Из-за зонтика толком не видно ни её лица, ни тела, но по белому платью с глубокими разрезами, через которые выглядывают соблазнительные ляжки, ясно, что она девушка. Очевидно, на ней ципао * .

А вот молодой панк смотрит на карточку Ядориги с сомнением.

— Что это за штука? Что-то крутое?

— А ты не знаешь? Удостоверение организации, где зарегистрировано несколько десятков тысяч детективов, — с восторженным блеском в глазах говорит молодой человек во фланелевой рубашке.

Пока что внешне и по поведению он из всей компании кажется самым нормальным.

— Ну и что она означает?

— Что этот человек — детектив. Да ещё и весьма проницательный, раз он второго ранга.

— Так ты… Даже этого не знаешь? Ну и ладно! Просто убери от неё руки! — нервничает молодой человек в плаще.

— Кто бы говорил… Сам всё и всех лапаешь, когда перевозбуждаешься. Извращенец.

— Любой бы на моём месте себя так вёл, встретившись с настоящим детективом!

— Не-а, только ты да какие-нибудь трансы-извращенцы, — равнодушно отмахивается панк. — Не верю я никаким карточкам. Факт — среди нас затесался какой-то мутный мужик, не важно, детектив или сам премьер-министр. Откуда ты взялся? И что тут забыл?

— Боюсь, не смогу объяснить в деталях, откуда я приехал, но моя контора расположена в Париже, можете убедиться, проверив по интернету. Так вот, ко мне поступила информация, что здесь готовится убийство, и я прибыл, чтобы его расследовать. Источник информации я раскрыть не могу.

— В смысле? Кто-то предвидел убийство? — обескураженно восклицает панк.

— В Париже? — одновременно с ним восклицает шеф. — У-у вас в Париже контора? Эй, все слышали? Господин детектив, вы не могли бы ещё раз повторить?

— Вас смущает контора в Париже?

— Ах!.. — шеф восторженно запрокидывает голову.

— К вам поступило что-то типа предупреждения об убийстве? — уточняет молодой человек во фланелевой рубашке, ткнув шефа в бок.

— Считайте, что так.

— Вот дерьмо, эти сволочи с самого начала планировали нас обдурить… — бормочет панк себе под нос и продолжает допрос. — Ты приехал один? Где полиция? К слову, на дорогу обрушился оползень, и она перекрыта, так? Её расчистили?

— А у вас ко мне много вопросов… Ну хорошо, отвечу по порядку. Я приехал один. Полиция пока не в курсе, как обстоят дела. Завал всё ещё на месте, дорогу не расчистили.

— И как же ты сюда добрался?

— Пришёл пешком.

— Чего? Но каким образом?..

— Там нашлись неплохие точки опоры, и мне не составило труда преодолеть завал. А вот вернуться обратно, возможно, будет непросто…

— «Возможно», мать твою?! Ну класс, теперь с нами ещё и какой-то чудик! Почему ты не вызвал полицию?!

— Не был уверен, что здесь действительно произошло убийство, — с этими словами Ядориги оборачивается к месту преступления. — Я планировал спокойно уйти, чтобы не мешать дальнейшему расследованию, но раз уж вы меня обнаружили… Я не специализируюсь на убийствах, но всё же предоставьте это дело мне. Я быстро его распутаю.

Ядориги заявляет, что раскроет дело, не пытаясь говорить проникновенно, он равнодушен, словно рассуждает о погоде. Его слова настолько внезапны, что всё собравшиеся едва не пропускают их мимо ушей.

— Это… Это потрясающе, просто потрясающе, господин детектив!.. — шеф резко падает на колени, его ноги трясутся.

— А тебе по силам его раскрыть? — с сомнением спрашивает панк.

— Я обязан это сделать из-за ряда сложных обстоятельств, — Ядориги пожимает плечами. — Мне понадобится ваше содействие, чтобы раскрыть дело. Пожалуйста, объясните, что здесь произошло.

— Да, конечно… Но здесь довольно холодно, давайте переберёмся в другое место, — предлагает молодой человек во фланелевой рубашке. — Здесь есть комната с обогревателем. Поговорим там.

Их пристанищем становится класс в отдалённом уголке коридора. В центре пустующей комнаты без парт и стульев стоит керосиновый обогреватель в форме цилиндра и греет воздух.

Четверо замешанных в деле людей, точнее, пятеро, включая Ядориги, усаживаются вокруг обогревателя.

— Пожалуйста, простите, я вёл себя недостойно! — кается шеф. — Но я проглотил три таблетки кое-какого лекарства, которое обычно принимаю, так что уже успокоился. Кхм… Итак… Ах, да, мы — члены кружка Тайн из Большого Объединённого Университета Оу.

— Тайны — в смысле мистика?

— Нет, детективные истории.

— А-а, понятно.

— Я председатель кружка, Амбо Горо, учусь на третьем курсе. В кружке меня называют шефом или Коломбо*. С чего вдруг «Коломбо»? Нет, не потому что моя жена вытирает об меня ноги. Если прочитать моё имя на европейский манер, поменяв местами имя с фамилией, по звучанию получится похоже. Повторите раз десять подряд и сразу всё поймёте. К слову, не обращайте внимания, что я «шеф», хоть мы и научный кружок. Просто фигура речи, — с радостной улыбкой говорит он.

— Коломбо-сан… Ясно.

Выходит, его облик — растрёпанные, торчащие во все стороны волосы и плащ — подражание детективу Коломбо. Настоящий Коломбо был мужчиной средних лет, среднего роста и средней комплекции, а этот похож на низкорослого ребёнка. Возможно. поэтому, а может, потому, что он упрямо носит непомерно длинную одежду, как с чужого плеча, вид получается жалким.

Дальше разговор само собой сводится к знакомству, и каждый из членов кружка по очереди представляется.

— Кхм… Я Утида Тору, учусь на втором курсе. Все называют меня просто Тору, — говорит юноша во фланелевой рубашке.

С виду он обычный студент. Пройдёшься по территории любого университета — сразу встретишь двух-трёх похожих на него человек. В такой компании отсутствие у него каких-то особенностей — само по себе особенность.

— Меня зовут… Ван Элли… — представляется девушка в китайском платье.

До сих пор она пряталась за зонтиком и молча держалась позади остальных, но, оказавшись возле обогревателя, в кои-то веки закрыла зонт и села. У неё прекрасные гладкие чёрные волосы почти до пояса. Обнажённые ляжки выставлены напоказ.

— П-пожалуйста, не смотрите… — она быстро раскрывает зонт и прячет за ним лицо.

А вот то, что следовало бы прикрыть, так и остаётся неприкрытым. Она продолжает говорить, осторожно выглядывая из-за зонтика:

— Я… Я второкурсница… Все зовут меня Эллери… Я женщина, но Эллери, это так… странно… Самой стыдно… Не хочу мужское имя… Можно переименовать меня в Элис?

В её манере речи слегка слышен иностранный акцент.

— Она американка китайского происхождения, приехала к нам учиться, — добавляет Коломбо. — Поклонница Арисугавы Элиса*, но мы дали ей имя Эллери, потому что по звучанию больше похоже. То, что тебе досталось имя «Эллери» — большая честь. Нечего стесняться. К слову, если что, Элис — мужчина.

— …Что?! — округляет глаза Эллери.

Остаётся только юноша-панк. Но он сидит, отвернувшись от них, и не проявляет к разговору никакого интереса.

— А вас как зовут? — интересуется Ядориги.

— Какая тебе разница?

— Хотите — не отвечайте, но вы можете привлечь к себе лишнее внимание. Я обязан передать всю полученную здесь информацию своим соратникам, как есть.

— Я её не убивал.

— Почему вы не хотите называть своё имя?

— Ой, да задолбал уже! На хрен тебе моё имя?!

— Коскэ-сан, так ты только портишь о себе впечатление, — негромко обращается к нему Тору.

— Коскэ? — переспрашивает Ядориги.

— Держи язык за зубами, Тору! — панк пренебрежительно щёлкает языком. — …Ну да, я Коскэ.

— Это ваш псевдоним?

— Хватит с тебя сведений!

— Не могли бы вы назвать и настоящее имя?

— Не собираюсь я выдавать личную информацию посторонним! Отвали!

— Его зовут Кандзасиити Коскэ. У его родителей хороший вкус на имена, не правда ли? Я его имя сразу заметил*! На доске объявлений в университете висело сообщение, что его вызывает к себе администрация и от вида его имени я был потрясён сильнее, чем когда меня едва не похитили пришельцы! Я ринулся к администрации вперёд него и караулил его у двери, и, как только он подошёл, пригласил его в наш кружок Тайн! Ну, Коскэ, ведь так всё было?

— Убери руки, извращенец! И вообще, ты с какой стати ты вот так запросто ему моё имя выдал? — возмущается Коскэ, отталкивая Коломбо. — Я не люблю своё имя. Поэтому не хотел говорить. Только и всего.

— Но у вас красивое имя, — отвечает Ядориги с улыбкой. — Спасибо, теперь я знаю, как вас всех зовут. Итак, продолжим…

— Давай уже, живее, — бросает ему Коскэ.

— Для начала у меня вопрос: как вы, члены кружка Тайн, оказались в стенах этих развалин?

Все четверо переглядываются.

Коломбо заговаривает от лица всех остальных:

— Позавчера… Десятого января, примерно в девять вечера нам доставили письмо.

Он вытаскивает из-за пазухи чёрный конверт.

Ядориги уже видел такой раньше.

— Это письмо от кружка Тёмных Искусств. Внутри был лист чёрной бумаги, а на нём — объявление войны нам, кружку Тайн.

— У вас есть кружок Тёмных Искусств?

— Да. С самого основания кружка Тайн в нашем университете мы были естественными врагами. Наша история — история борьбы с кружком Тёмных Искусств.

Ядориги думает, что он шутит, но лицо Коломбо остаётся суровым. Остальные члены кружка тоже кивают с серьёзными лицами.

— Хотите сказать, у вас какие-то разногласия?..

— Поводом для нашего противостояния стало то, что мы сейчас пользуемся аудиторией, которая раньше принадлежала кружку Тёмных Искусств. Когда университет решает, выдавать ли кружку аудиторию, во внимание принимают количество участников и успешную деятельность клуба. Так вышло, что в год, когда кружок Тёмных Искусств перестал соответствовать требованиям, кружок Тайн как раз начал им соответствовать, и нам выдали аудиторию, которой раньше пользовался кружок Тёмных Искусств. С тех самых пор они думают, что мы украли у них аудиторию и видят в нас врагов, — объясняет Коломбо с театральными интонациями.

— В общем, они нас несправедливо ненавидят, — с тяжёлым вздохом продолжает за него Тору. — Кружок Тёмных Искусств уже давно используют на членах кружка Тайн чёрную магию и называют это «экспериментами». Допустим, они насылают на кого-то проклятие, чтобы он попал в аварию, или колдуют, чтобы кто-то из нас написал очередной тест с плохим результатом…

— Похоже на детские проказы.

— Ну, в конечном счёте, мы всего лишь студенческие кружки. Мы зовём друг друга детективными псевдонимами и снимаем всякие дома на необитаемых островах или в горах, чтобы провести там выходные, а они, в свою очередь, делают вид, что колдуют… Главное, чтобы всем было интересно.

— Однако, в последние несколько лет кружок Тёмных Искусств переменился, — говорит Коломбо. — Точнее, когда во главе встала девушка по имени Саки Фусиэ. Она принимает в кружок только девочек, и то, что они делают, стало напоминать какой-то культ. Сейчас они как ковен ведьм, только для своих. Даже примерно не представляю, что они творят, собираясь субботними вечерами. По слухам — торчат до утра в караоке и называют это шабашем. Я боялся, что когда-нибудь они перейдут черту, и похоже, так и случилось. Пф!

— Они все, как на подбор, красавицы, так что у них даже нашлись поклонники среди студентов, — добавляет Тору с кривой улыбкой.

— Это то самое объявление войны.

Коломбо передаёт Ядориги чёрный лист бумаги.

Тот пробегает глазами по строчкам, то и дело спотыкаясь на неразборчивом почерке:

«Участникам кружка Тайн,

Вы заняли аудиторию, которую обязаны вернуть кружку Тёмных Искусств. Посему кружок Тёмных Искусств заявляет, что готов отобрать её силой. Мы намерены незамедлительно вернуть себе аудиторию и требуем, чтобы вы отдали её без боя. В качестве проявления высшей степени милосердия мы готовы дать вам отсрочку. Просим вас собраться в указанном далее месте в течение шести часов, шести минут и шести секунд после того, как вы прочтёте данное письмо. Мы желаем провести последние переговоры».

— Кто обнаружил письмо первым?

— Я, — поднимает руку Тору. — Пошёл в клубную аудиторию за книгой и нашёл его на столе. В письме они велели нам собраться вместе, и я сразу позвонил шефу.

— Это было примерно в девять, — подхватывает Коломбо. — Потом я всеми мыслимыми и немыслимыми средствами, приложив огромнейшие мыслительные усилия, связался с остальными членами кружка. В итоге собрались только мы четверо. Ну, нас всего-то пять человек…

— Я… живу в студенческом общежитии… бросилась к нему, как только он позвал… — говорит Эллери, прячась за зонтиком.

— Студенческие общежития находятся неподалёку от университета, — поясняет Тору. — Там женское и мужское общежития, Эллери живёт в женском, а я в мужском. Когда мне нечего читать, я захожу в здание университета, заглядываю к нам в аудиторию и беру одну из хранящихся там книг. Именно так я нашёл письмо.

— Университет открыт до девяти вечера?

— С девяти утра и примерно до одиннадцати вечера вход свободный. В остальное время можно попасть внутрь, предъявив охраннику студенческий.

— А тот, кто не учится в университете, может попасть внутрь?

— Может. Если человек с виду не совсем уж чудик, его никто не остановит.

Есть вероятность, что письмо оставил посторонний. Но следует полагать, что этот человек точно знал, где находится аудитория кружка Тайн.

— Мы с Коломбо как раз играли в маджонг в клубе неподалёку, когда позвонил Тору, — говорит Коскэ. — И только мне начало везти… Но делать было нечего, пришлось закончить партию и всем собраться в нашей аудитории.

— А потом?

— Мы вызвали такси и вчетвером поехали сюда. Поездка стоила бешеных денег, но Эллери и её кошелёк нас выручили.

— У меня много карманных денег… Но теперь какое-то время буду ходить в салон красоты только три раза в неделю… — понурившись, бормочет Эллери.

— Мы же прибыли около часу ночи, да? — уточнил Коскэ.

— Да, именно так, — отзывается Тору. — С того момента, как я нашёл письмо и до того, как мы все приехали сюда, прошло примерно четыре часа, так что мы успели вовремя. И всё же…

— Чем вы занимались, пока не обнаружили тело?

— Когда мы приехали, спортивный зал уже выглядел так, как сейчас, и она была мертва. По виду казалось, будто её только что убили.

— Убили, когда вы только-только приехали?

— Думаю, да, — отвечает Коломбо. — Приехав к разрушенному зданию школы, мы сначала некоторое время ждали участниц кружка Тёмных Искусств на школьном дворе, но они всё не приходили и не приходили. И вот мы решили, что они, возможно, уже здесь, и решили обыскать школу. В процессе поиска мы сразу набрели на спортивный зал, но сперва не могли открыть дверь и поэтому пропустили его. Сколько бы мы ни искали, в школе больше никого и ничего не было… И только дверь спортивного зала была заперта, так что мы вернулись к ней и открыли её силой.

— Так дверь в спортивный зал была заперта на ключ?

— Да! Самая настоящая запертая комната! — голос Коломбо резко становится громче. — Стоило нам переступить порог, как мы сразу проверили зал на предмет открытых дверей, но все двери и окна были заперты изнутри.

— Слышь, разве это запертая комната? — вклинивается Коскэ. — Может, убийца взял ключ от спортивного зала и просто закрыл за собой дверь? Ключ мы так и не нашли.

— Да, всё так. Нельзя называть спортивный зал в этой заброшенной школе запертой комнатой только потому, что он был заперт. Мы даже не знаем, какова ситуация с ключом: у кого и где он обычно хранился, сколько у него было копий… Пока мы не знаем ответов на эти вопросы, не стоит говорить о запертой двери как о чём-то необычном, — объясняет Коломбо, преувеличенно широко размахивая руками во все стороны.

— Возможно, дело даже не в запертой двери спортивного зала, а в том, что вокруг школы не было никаких следов, — говорит Тору. — Если узнаем, в какое время и как долго здесь шёл снег, то сможем с большей уверенностью говорить, запертая это комната или нет.

Они вовсю обсуждают, имеют ли дело с запертой комнатой, а «Дуэль Нуар», вероятно, уже идёт по плану убийцы.

— Как выглядели свечи, когда вы обнаружили тело? Они горели?

— Хм… Некоторые горели, а некоторые нет, — отвечает Тору. — С точки зрения сохранности места преступления нам, вероятно, не следовало их тушить, но мы подумали, что если оставим всё как есть, может случиться пожар, и задули их перед уходом.

— А потом?

— Мы хотели как можно быстрее выбраться обратно в город, но случился оползень, и мы оказались заперты здесь. И телефоны тут не ловят… В итоге мы почти весь день провели в школе, — потупившись, отвечает Тору. — Но нам повезло, что здесь остался обогреватель. Без него мы бы уже, наверное, замёрзли насмерть.

— Ха-ха-ха, ну ты и сгустил краски, Тору.

— Нет, шеф, ничего я не сгустил. В другом классе висит старенький градусник, и днём он показывал минус один. Думаю, холодно, потому что мы высоко в горах.

— Ха-ха… Ну да, и впрямь нежарко… — улыбка Коломбо меркнет.

— Мы решили, что от сидения на месте проку не будет и пошли в спортивный зал, чтобы ещё раз всё осмотреть, а там наткнулись на вас.

— Сейчас я примерно понял, как было дело, — говорит Ядориги. — Теперь я хочу спросить у вас о жертве. Вы знакомы с покойной?

— Мы не просто знакомы, — резко выплёвывает ему в лицо Коскэ.

— Она — пятый член нашего кружка Тайн, — с обреченным видом произносит Коломбо. — Её звали Наруко Рэй. Тоже второкурсница, как Тору и Эллери. Мы назвали её мисс Грей * . У неё был озорной характер — когда я кормил в парке голубей, она сразу оказывалась тут как тут и пыталась их отогнать.

— Её убили девки из кружка Тёмных Искусств! Вы же сами видели место убийства. Кто ещё мог такое сотворить, если не они?

— Коскэ! Не суди по внешнему впечатлению. Ты же член кружка Тайн, должен вывести убийцу на чистую воду с помощью логики. Считай, что так мы почтим память покойной мисс Грей! Я прав, господин детектив?

Почтить память…

Его слова на секунду пробуждают в Ядориги память о погибшей напарнице.

— Вы правы, — спокойно соглашается с Коломбо Ядориги, успешно скрыв собственное волнение. — Но, само собой, даже не будь погибшая членом кружка Тайн, её убийцу нужно было бы вывести на чистую воду с помощью логики.

— Даже по логике — это они нас здесь собрали. В письме всё написано предельно ясно! Уж не знаю, проклятие это или чёрная магия, но Грей принесли в жертву в каком-то жутком ритуале! Убийство совершила Саки Фусиэ.

— Мы… Приехали вовремя… А кружок Тёмных Искусств — нет… Обманщицы… — Эллери закрывает зонт и начинает вытирать катящиеся по щекам слёзы. — Они с самого начала собирались убить Грей-тян.

— Только вот не возьму в толк, почему они написали, что дают нам отсрочку и тут же нарушили данное в письме слово, — говорит Коломбо, сложив на груди руки. — Может, у них тут произошло нечто незапланированное? Например, их «ястребы» устроили переворот?.. И угрозы в наш адрес с самого начала не были их общей инициативой?..

— Ты тут уже рассуждаешь о «ястребах» и «голубях», но подумай, зачем девкам из кружка Тёмных Искусств вообще было всё это устраивать?

— Хотят вернуть себе аудиторию. В письме так и написано.

— И как же они вернут себе аудиторию, убив Грей?

— Если всех нас, членов кружка Тайн, не станет, аудитория снова будет принадлежать им.

— Чего?! В смысле?! Хочешь сказать, смерти Грей им не достаточно, и они хотят, чтобы мы умерли от истощения, потому что отрезаны завалом от остального мира? Серьёзно?!

— Но ведь прошло уже больше двадцати четырёх часов, здесь холодно, и мы пока ничего не ели… Мы в ловушке, — стонет Тору. — Хочу есть… господин Детектив, у вас с собой случайно нет еды?

— Увы, нет, — разводит руками Ядориги. — Но вы все, похоже, здоровы и полны сил, так что сможете продержаться без еды целую неделю. И о воде можно не беспокоиться: снаружи много снега, растопи, вскипяти — да пей, — добавляет он с беззаботной улыбкой.

Однако его слова никого не обнадёживают, и весь кружок Тайн устало опускает головы.

— А вот с обогревателем могут возникнуть проблемы, — продолжает Ядориги. — На счётчике горючего уже почти ноль. Полагаю, его хватит примерно до рассвета. Потом придётся ждать помощи при минусовой температуре.

— Э-эй, да мы ж так реально все умрём! Сделай что-нибудь, детектив!

— Хе-хе, если думаете, что детектив способен на всё, то глубоко заблуждаетесь.

— Чего ты ржёшь, мать твою?! Если бы ты сообщил о случившемся в полицию, работы по расчистке завала уже начались бы, и уже завтра мы смогли бы вернуться домой!

— Ну да, прошу прощения. Но не беспокойтесь. Я раскрою дело до того, как вы умрёте от холода, — с улыбкой отвечает Ядориги.

— Да что ты за тип такой… Никак не пойму, можно на тебя положиться или ты просто дурачок… — сокрушённо качает головой Коскэ.

— Итак, времени у нас немного, так что перейдём к следующим вопросам. Насколько я понимаю, вы тщательно осмотрели всю школу, но не смогли обнаружить ни самих членов кружка Тёмных Искусств, ни какого-либо свидетельства их пребывания здесь?

— Да, мы никого здесь не обнаружили.

— Хм, ну да, неудивительно.

— К чему это ты? — огрызается Коскэ.

— Кружок Тёмных Искусств не имеет никакого отношения к убийству. Кто-то выманил вас сюда от их имени, только и всего. Убийца хорошо вас изучил и точно знал, что следует написать, чтобы вы приехали.

— Что? То есть письмо — брехня?

— Верно. На самом деле убийство всё равно бы случилось, вне зависимости от того, успели бы вы приехать или нет. Поведение убийцы несколько противоречиво. Полагаю, судьба аудитории или вражда с кружком Тёмных Искусств для него ничего не значат. У него была всего одна цель: убить Наруко Рэй-сан.

— П-погодите секунду! — взволнованно перебивает его Тору. — Если Кружок Тёмных искусств ни при чём, почему в спортивном зале следы проведения какого-то ритуала? По ним же сразу видно — здесь занимались чёрной магией.

— Убийца всего лишь создал видимость ритуала. Он придумал легенду, что во всём виноват кто-то из кружка Тёмных Искусств. Вероятно, он планировал сделать их лидера, Саки Фусиэ-сан, козлом отпущения.

— Понятно… Кружок Тёмных Искусств в последнее время, конечно, вёл себя подозрительно, но мне с самого начала казалось, что они бы не пошли на убийство, — соглашается Коломбо, ероша и без того растрёпанные волосы. — Но если вы правы, то кто же её?.. В любом случае убийца должен хорошо знать наше положение.

— Хорошо знать наше положение, говоришь…

Все они со внезапным ужасом на лицах оглядывают друг друга.

— Т-так убийцей может оказаться один из нас? — лицо Тору конвульсивно искривляется в жалком подобии улыбки.

— Не может быть… Мы друзья! — восклицает Эллери, впервые повысив голос.

Никто не спешит с ней соглашаться.

— Ах да, совсем забыл… — подаёт голос Коскэ, будто его только что осенило. — Есть одно обстоятельство, из-за которого ни один из нас не может быть убийцей. Я ведь прав, Эллери? Ты именно это хотела сказать?

— Вы слишком медленно соображаете, Коскэ-сэмпай.

— Что за обстоятельство? — переспрашивает Ядориги.

— Предполагаемое время смерти. Мне кажется, когда мы обнаружили тело Грей, с момента её смерти уже прошло четыре-пять часов. Коломбо, ты же понимаешь, к чему я клоню? Вот и объясни.

— Не понимаю.

— Слушай, ты… Ладно, тогда ты, Тору!

— Хорошо. От нашего университета до школы «Карэобана» на машине четыре часа в одну сторону. Если к тому моменту, когда мы нашли тело Грей, она была мертва четыре часа… То она умерла примерно тогда же, когда мы как раз поймали такси у университета и выехали сюда. Значит, никто их нас, четверых, не мог её убить!

— Такие дела. Ну что, детектив? Видишь, мы можем доказать, что среди нас нет убийцы.

— А вы верно определили время смерти?

— Коскэ и Эллери учатся на медицинском факультете, — поясняет Коломбо. — А потому разбираются и в судебной медицине.

— Ну да, но мы знаем не сильно больше Коломбо и Тору, потому что они — фанаты детективных историй.

— Вы всё правильно установили, Коскэ-сэмпай… Если предполагаемая температура воздуха верна… И если посмотреть на состояние трупных пятен и трупного окоченения… Думаю, мы верно определили предполагаемое время смерти… — говорит Эллери.

— Не важно, что думает Коскэ, раз Эллери сказала, что всё верно, значит — верно.

— Слышь, Тору, ты совсем уже…

— Ну хватит вам, — пытается утихомирить обоих Коломбо. — Так или иначе, мы подтвердили наше алиби. Вы согласны, господин детектив? Мы думали, что убийцы — кружок Тёмных Искусств, поэтому мы и не проверяли друг у друга алиби, а сейчас, хорошенько поразмыслив, выяснили, что у всех есть алиби.

— Похоже, вы правы, — согласно кивает Ядориги.

Раз два человека, разбирающихся в судебной медицине, установили примерное время смерти жертвы, стоит им поверить. Другие двое, те, что не медики, тоже кое-что понимают из-за любви к детективам, и если бы первые двое назвали неверное время, они, скорее всего, их бы на этом поймали. Скорее всего, время смерти установлено верно.

Получается, что среди них нет убийцы.

А если один из них убил Наруко Рэй рядом с университетом, запихнул труп в багажник, а потом вместе с остальными поехал бы сюда на такси… Да нет, слишком сложно. Впечатление такое, что они все прибыли сюда налегке. Если бы один из них вёз с собой большую сумку, его бы сразу разоблачили. Если убийцы все четверо, то провернуть подобный трюк возможно, а вот если всего один — нет.

Ядориги не знает, может ли в «Дуэль Нуар» быть больше одного убийцы, но раз эту игру подготовил сам Рюдзодзи Гэкка, не стоит рассчитывать на простое объяснение вроде убийства с сообщниками.

Тогда убийца — не один из них.

Ну да, тогда вариантов может быть много.

Возможно, убийца уже сбежал из «Карэобаны». И завал можно объяснить не желанием запереть подозреваемых на месте убийства, а нежеланием пускать внутрь детектива.

Или же убийца до сих пор здесь, где-то затаился и выжидает момента, чтобы устранить следующую цель.

Да уж, дело об убийстве следовало бы оставить специалисту с номером девять.

Время близится к четырём утра.

Ядориги невольно вспоминает о Уодзуми.

Если он сейчас опустит руки, то зачем вообще приехал?

Для Ядориги это дело было и способом почтить память Уодзуми, и местью убившей её организации.

Но Ядориги понимает и то, что помыслами его противника также руководит месть.

И в нынешнем деле Ядориги опасается не убийцы и не преступной организации, а самого себя и «того, что роднит его с убийцей».

Вероятно, в каждом человеке живёт нечто подобное.

Он мог бы сделать всего один неверный шаг и был бы сейчас на стороне организации.

И именно поэтому он должен бороться.

Сейчас ему следует думать лишь о том, как раскрыть убийство.

Уодзуми бы поступила именно так.

Ядориги поднимается на ноги.

Он собирается в одиночестве выйти из класса.

— Эй, а ну стой! — окликает его Коскэ. — Чего это ты встал и дал дёру? Куда намылился?

— Пойду ещё раз осмотрю место убийства. Возможно, сумею что-нибудь обнаружить.

— А ты у нас себе на уме…

— Тогда и мы пойдём с вами, — Коломбо резко подскакивает с места. — Мы ведь и так хотели всё осмотреть! Ну что, ребятки, сплотимся и поможем детективу!

— Скоро ты меня своим энтузиазмом окончательно доконаешь, — бормочет Коскэ.

И всё же в итоге все члены кружка Тайн следуют за Ядориги.

Они осматривали спортивный зал уже десять минут.

Ничего принципиально нового они не нашли, но Коломбо заметил кое-что занимательное.

— Господин детектив! Господин детектив! Глядите! Тут валяется какая-то нитка! Она превратилась в пепел и может рассыпаться в пыль, если до неё дотронуться, но всё же!.. Вон, смотрите, какая маленькая! Это же важная улика? Важная, да?

Ядориги обходит по-собачьи опустившегося на четвереньки Коломбо и рассматривает нитку. Как верно подметил Коломбо, она совсем тоненькая и обгоревшая. Лежит в небольшом отдалении от тела погибшей.

Поблизости от трупа разбросаны ещё и клочки бумаги с непонятными символами. На первый взгляд кажется, что их сожгли в ходе ритуала, но, возможно, это было сделано по какой-то иной причине.

Сгоревшие нить и бумага.

Какой в них смысл?

Ядориги в раздумьях меряет ногами спортивный зал.

Дыхание превращается в пар. Внутри теперь примерно так же холодно, как снаружи. Виной тому ещё и огромная площадь зала: примерно как две баскетбольных площадки. В глубине сцена, и от потолка до пола больше десяти метров.

Когда обнаружили труп, зал был запертой комнатой. В него можно попасть либо с главного входа, через коридор из основного здания, либо через чёрный ход. Но — другого можно было и не ждать — чёрный ход был заперт, и снаружи на снегу не обнаружилось следов к зданию или от него.

Раз так, убийца определённо воспользовался главным входом.

Ключ от двери так и не нашли, но думать сейчас нужно не о нём. Важнее снег. Скорее всего, если потом уточнить в бюро погоды, выяснится, что снег закончился до предполагаемого времени смерти жертвы. И по замыслу убийцы сама школа должна была стать запертой комнатой — из-за снега вокруг. Однако сейчас мобильные телефоны не работают, так что нет возможности выяснить наверняка.

Ядориги пока оставляет мысли о том, насколько закрытой в действительности была комната. Прежде всего следует понять, есть ли среди четверых членов кружка Тайн убийца.

У них всех алиби. И всё же нельзя утверждать, что никто из них не убийца. Если разгадать трюк запертой комнаты, это может разрушить их алиби.

— На ней никаких повреждений, кроме раны на животе.

Эллери склонилась над телом жертвы и внимательно изучает его. С живыми людьми эта девушка очень робкая, а вот рядом с трупом ведёт себя весьма решительно. И её речь больше не похожа на нерешительный лепет.

— Думаю, у свечи, которую вонзили Грей-тян в живот, либо заострён кончик, как у колышка, либо к нему присоединили какой-то острый предмет, чтобы легче воткнуть свечу.

— Судя по виду свечи, её зажигали, — добавляет Ядориги, разглядывая орудие убийства.

— Да. Поскольку воск частично расплавился, её определённо зажигали. Не знаю, до или после того, как Грей-тян была убита.

— Раз так, мне кажется, её подожгли уже после того, как воткнули, — предполагает стоящий поодаль Тору.

— Да? А почему ты так считаешь? — удивляется Коломбо.

— Если предположить, что её воткнули Грей в живот, как кол, то убийца должен был ударить по головке свечи чем-то типа молотка. А раз так, то ему пришлось бы нелегко, не будь головка плоской. Но посмотрите — сверху впадина, и воск расплавился. Мне кажется, если ударить по ней молотком сейчас, воск по краям от впадины отломается, а при худшем раскладе сама свеча может развалиться на части. Но на ней не видно подобных повреждений. Значит, свечу сначала воткнули в живот, когда её верхушка ещё была плоской, а уже потом подожгли.

— Ух ты, теперь понял! А ты хорошо соображаешь.

Диаметр верхней части свечи был где-то семь-восемь сантиметров, воск в центре расплавился, и образовалась большое углубление. Тору прав — если вбивать свечу, как кол, то нужно делать это, пока она плоская, иначе, скорее всего, она сломается.

— Зачем убийце было поджигать свечу, когда он уже её воткнул?

— Хм… Ну, наверное, это как-то связано с ритуалом…

Коскэ и Тору стоят чуть в отдалении от трупа и обсуждают ситуацию.

Такая толстая свечка, если её зажечь, будет гореть много часов подряд. Говорят, если в свечной воск подмешать специальные масла или взять фитиль из какого-нибудь особого материала, можно увеличить или уменьшить время горения свечи. В таком случае, на самом деле эта свеча…

Тут Ядориги, разглядывавший свечу, замечает нечто подозрительное.

Сейчас в ней нет фитиля, а его не могло не быть.

— Когда вы обнаружили тело, эта свеча горела? — обернувшись, спрашивает Ядориги.

— Нет, — отвечает Тору. — Не горела.

Фитиля не видно, но по ней заметно, что её зажигали.

Значит, фитиль был, но полностью сгорел.

Здесь явно есть какой-то умысел.

Предположим, у фитиля была некая определённая длина… И когда он сгорел, свеча погасла.

Значит, она была сделана так, чтобы погаснуть без чужого участия.

Свеча, которая погаснет по истечении определённого времени…

Какое странное орудие убийства.

Оно должно иметь какое-то отношение к трюку убийцы.

Ядориги встаёт во весь рост, поправляет очки и окидывает взглядом пол вокруг себя.

На полу повсюду, как кровавые следы, белые маленькие лужицы-короны. Это расплавившийся и снова застывший воск. Они находятся в основном внутри круга, и особенно много таких белых пятен поблизости от трупа.

Приглядевшись, он подмечает, что часть капель, упав на пол, не распались, а образовали крошечные шарики… или горошины, лежащие теперь на полу. Точно разложенное ожерелье из натуральных жемчужин разной величины.

— Думаю, у убийцы при себе не было фонарика или чего-то подобного для освещения, — предполагает Тору.

— Что? Почему это? — снова цепляется к нему Коскэ.

— Здесь повсюду капли воска, а значит убийца перемещался с горящей свечой в руке. Зачем? А затем, что у него не было при себе фонарика, и он использовал свечку. Исходя из предполагаемого времени смерти, убийство случилось примерно в пять часов вечера, зимой в это время уже смеркается. В спешке он мог воспользоваться свечкой.

— А-а, ясно! Да уж, ты определённо очень хорошо соображаешь!

«Неверно», — мысленно отмечает Ядориги, услышав их разговор.

Если бы убийца ходил со свечой в руке, капли расплавленного воска упали был на пол самое большее с высоты метра. В таком случае капли бы распадались в форме короны, едва коснувшись земли. А вот если бы они падали откуда-то сверху, то радиус расположения белых следов-корон на полу был бы шире.

Изучив следы крови на месте убийства, можно судить о том, с какой высоты упали капли крови, двигалась жертва или была неподвижна, в каком направлении летели капли и многое другое. Наверное, по расплавленному воску можно определить то же самое.

В таком случае… Что означают горошины воска поблизости от трупа?

Ядориги пробегает зал глазами.

В этом спортивном зале нет балконов для зрителей.

Получается, что…

Ядориги задирает голову и бормочет:

— Понял.

— Что? — Коломбо подскакивает к Ядориги. — Вы сказали, что что-то поняли? Просто так, взяли и сказали? Ч-что вы поняли?

— Я разгадал трюк убийцы, — поясняет Ядориги, останавливая Коломбо. — Сам теперь ему удивляюсь. С одной стороны, он кажется неосуществимым… Но за мнимой дикостью идеи может скрываться правда.

— Вы серьёзно?! Ну ни фига себе! — судорожно хватая ртом воздух, Коломбо валится на пол и начинает в муке перекатываться с боку на бок.

— Что, вот и финал подоспел? — с вызовом говорит Коскэ. — Ну давайте, покажите класс, господин знаменитый детектив!

— Хватит общаться с трупом, Эллери, иди к нам! — окликает её Коломбо.

Эллери как раз что-то бормотала себе под нос, с радостным лицом склонившись над трупом, но и она с сожалением присоединяется к кружку Тайн.

Все четверо, кто выжидающе, кто с сомнением смотрят на детектива и ждут его вердикта.

— Итак… — начинает Ядориги.

— Ну надо же, он сказал «итак»! Детектив сказал «итак»!

— Заткнись, придурок! — Коскэ отвешивает Коломбо смачную затрещину.

Похоже, удар получился болезненным, потому что Коломбо молчит и, потирая голову спрятавшимися в рукавах ладонями, ждёт, что Ядориги скажет дальше.

А Ядориги вдруг поворачивается к ним спиной и машет рукой.

— Мне пора.

Он пытается выйти в коридор.

— Эй! А ну стой! — Коскэ хватает его за плечо. — Куда собрался?! Куда «пора»?! Ты же должен раскрыть дело у всех на глазах!

— Правда? А вам интересно?

— Ну конечно! Где это видано — детектив, который тихонько раскрыл дело, порадовался и пошёл по своим делам?! Сначала успокоил нас, мол, предоставьте всё мне, а теперь сделал дело и молча линяешь?!

— …А, так вы собрались не для того, чтобы меня проводить? Я даже удивился, думаю, чего это вы… Ну… У меня не так много времени, но… Хорошо. Сейчас объясню.

— Ты ещё на время сетуешь?!

— Я действительно спешу. Пусть по мне и не скажешь.

— Да задолбал! Своевольный тут нашёлся…

— Коскэ! — вклинивается Коломбо. — Не отчитывай господина детектива. Про детективов не случайно говорят, что они внезапно появляются и внезапно исчезают. Акэти Когоро * постоянно исчезал во время расследований, ссылаясь на вымышленные недуги. А этот господин детектив просто не стал выдумывать себе болезнь!

— Это не оправдание!

— Так или иначе, — заговаривает Тору, — давайте вернёмся в класс? Здесь мы скоро в ледышки превратимся.

Ядориги хотел бы как можно скорее покинуть школу, но покорно следует за ними.

Нужно как можно скорее закончить с делами здесь, чтобы двигаться дальше.

И почтить память напарницы.

Нет, формулировка «почтить память» здесь не подходит.

И теперь он понимает, почему.

Он не «чтит память», а мстит.

Все невольно замирают на пороге комнаты с обогревателем, сразу заметив кое-что странное.

Внутри холодно.

— А-а-а! — Коломбо с воплем подскакивает к обогревателю. — Огонь! Огонь погас! Кончилось горючее!

— Да что за?!… Теперь мы всё равно что заблудились высоко в горах! — Коскэ весь трясётся. — И нам придётся торчать тут, на холоде, пока кто-нибудь нас не найдёт…

— О… Мы же здесь… Умрём… — Эллери опускается на корточки, раскрывает зонтик и прячется под ним, как черепаха в панцире.

— Теперь мы и впрямь рискуем замёрзнуть до смерти… — бормочет побледневший Тору. — Мы могли бы что-нибудь поджечь и согреться, если бы не задули свечи…

— Что ж ты раньше молчал?!

— Потому что и подумать не мог, что произойдёт что-то подобное!

— С какой радости ты тут на меня голос повышаешь?!

— Ничего я не повышаю!

— А ну соберитесь, оба!

— А ты помолчи, извращенец!

— Ч-что ты сказал, Тору-кун?!

— Друзья, не нужно так волноваться! — вмешивается в спор Ядориги, сохраняя неизменное спокойствие. — Вас разве в кружке бойскаутов не учили, как разжигать огонь? У меня это неплохо получается.

— Если бы ты сразу вызвал полицию, мы бы сейчас не оказались в такой ситуации! — Коскэ хватает Ядориги за воротник.

В эту секунду с лица Ядориги слетают очки и падают на пол. Теперь видны его глаза цвета глубокого моря. Коскэ отчего-то становится неловко, и он разжимает руку.

Еле слышно вздохнув, Ядориги поднимает очки с пола и снова надевает.

— Для начала вернёмся в спортивный зал и соберём все толстые свечи. С обогревателем им не сравниться, но, думаю, лучше так, чем совсем без тепла, — говорит Ядориги таким тоном, будто ничего не произошло. — И ещё лучше перебраться в какую-нибудь другую комнату, поменьше.

— Отлично, всем немедленно собирать свечи! — неожиданно берёт инициативу Коломбо. — Мы все выберемся отсюда живыми! Ясно вам? Больше никто не умрёт!

— Нашёл время выпендриваться. Переобулся, блин… — фыркает Коскэ.

— Так что там с разгадкой тайны? — интересуется Тору.

— Ах, да. Расскажу в спортивном зале, как раз будет возможность.

Ядориги и кружок Тайн возвращаются в спортивный зал и собирают стоящие на полу свечи. Некоторые свечи, в зависимости от типа, могут гореть по несколько десятков часов. Они не слишком-то пригодны для обогрева, но всё же лучше, чем ничего.

— Не время думать о том, как бы сохранить место убийства в первозданном виде, да? — спрашивает Тору.

— Возможно, убийца подстроил всё это намеренно, чтобы мы здесь всё разорили. Если так, то умно. Впрочем, я уже разгадал загадку, так что всё в порядке, — отвечает Ядориги.

— Ну да, кстати об этом! — подаёт голос Коломбо, не прекращая набивать карманы непомерно длинного плаща свечками. — Не могли бы вы рассказать нам, что здесь случилось на самом деле?

— Хорошо. Сейчас я объясню, что же произошло в этом месте, где, казалось бы, проводили магический ритуал… Вкратце.

Ядориги делает изящный широкий жест руками и подходит поближе к трупу. Все члены кружка Тайн невольно замирают и опускают руки, засмотревшись на него.

— Все ключи к разгадке тайны были прямо здесь, на месте убийства. И это…

— Кусок обгоревшей нити, которую нашёл я! — Коломбо поднимает утонувшую в рукаве руку.

— Верно, — подтверждает Ядориги, указывая на него. — Нить, которую нашёл Коломбо-сан. От неё остался лишь маленький кусочек, но мне кажется, что на самом убийца использовал длинную нить. Он сжёг её, желая избавиться от улики. Если рассуждать таким образом, станет ясно, что это — важная улика.

— В историях с запертыми комнатами нить надевают на защёлку, чтобы закрыть замок снаружи… Это наш случай? — задумчиво спрашивает Коскэ.

— Мне кажется, в данном случае её использовали не так. Вы сами всё здесь осматривали и сказали, что судьба ключа от запертой комнаты неизвестна, так что не было смысла осуществлять подобный трюк, чтобы закрыть дверь. Полагаю, нитью воспользовались с иной целью.

— С иной целью?

— Чтобы узнать, с какой, нужно мысленно сопоставить её с другими уликами. Но сначала… Подумаем, о чём ещё нам может поведать обгоревшая нить.

— А есть что-то ещё?

— Раз обгоревшая нить лежала на полу, следует полагать, что убийца не мог её убрать.

— Думаешь? — между бровей Коскэ пролегает небольшая морщинка. — Может, она упала, а он и не увидел.

— Если он планировал сжечь улику, чтобы от неё избавиться, то не мог не заметить, что обронил её.

— А-а, и правда.

— И всё же, строго говоря, убийца действительно «пытался избавиться от улики, но случайно оставил недогоревший кусочек нитки» и «не увидел этого». Итак, в каком случае убийца мог бы оказаться в подобной ситуации?

— Он поручил кому-то другому это сделать?.. — предполагает Коломбо.

— Ясно, вы хотите сказать, что он действовал не один? Ну да, у него мог бы быть весьма безалаберный сообщник, который не увидел, что пытаясь избавиться от улики, оставил недогоревший кусок нитки. А сам убийца потом не проверил, всё ли в порядке и не забрал оставшийся фрагмент нити. Но наш убийца очень тщательно продумал весь план, он бы не позволил какому-нибудь сообщнику так себя подставить.

— Получается, у него не было сообщника.

— Об этом невозможно судить. Вероятность того, что он был, существует. И всё же для начала я буду рассуждать, исходя из допущения, что убийца действовал один. Если в результате рассуждений я приду к выводу, что убийце было не обойтись без сообщника, то мы вернёмся к этому вопросу.

— Мне кажется, сам убийца вряд ли по невнимательности оставил бы недогоревший фрагмент улики валяться на месте убийства…

— Есть один вариант, при котором такое возможно. Всё просто. Убийцы здесь не было. Когда загорелась нить, убийца находился в другом месте, и поэтому не мог ни проверить, сгорела ли нить, ни подобрать оставшийся кусочек.

— Как это? — скептически спрашивает Тору, скрещивая на груди руки. — Перед нами труп Грей. Если убийцы здесь не было, как он её убил?

— Использовал трюк. Ключевая тема этого дела — произошедшее в запертой комнате «убийство на расстоянии». Убийца убил Грей-сан в закрытом помещении, находясь в другом месте и тем самым обеспечивая себе алиби.

— А это вообще выполнимо? И что за трюк он использовал?

— Давайте ещё раз пройдёмся по нескольким уликам, оставшимся на месте преступления:

— Обгоревшая нить;

— Обгоревшие бумажки;

— Выставленные в спортивном зале свечи;

— Ставшая орудием убийства свеча;

— Шарики воска вокруг тела жертвы.

— Я подобрался к сути трюка, когда обратил внимание на капли воска вокруг трупа. Посмотрите сами, — Ядориги поднимает с пола валявшуюся у его ног каплю воска в форме горошины.

Всего лишь крохотная капелька, в несколько миллиметров.

— Это… Расплавленный, а потом затвердевший воск, да?.. — спрашивает присевшая возле трупа Эллери.

— Абсолютно верно. Однако обычно капля воска, упавшая с высоты около метра, разбивается о пол и образует форму короны. Чем выше находится место, откуда она падает, тем шире становится корона на полу, которую она образует при падении. Итак, в каком случае капля воска не разобьётся о пол, а затвердеет в форме шарика?

— Такое возможно?.. — Коскэ подозрительно смотрит на Ядориги.

— Поскольку речь о свече, то возможно. Например, если она находится выше, чем в метре от пола… Если воск растает на высоте пяти-десяти метров от земли, то капли могут остыть в полёте и затвердеть до того, как коснутся пола.

— С высоты десяти метров?..

Все, включая Коломбо, задирают головы к потолку спортивного зала. От пола до потолка было как минимум десять метров.

— Эта улика-жемчужина указывает на то, что свеча горела под потолком.

— Не-не-не, быть не может! Как и откуда убийца мог забраться на потолок? Вскарабкался по стене, а потом по балке добрался до места, где лежал труп? Со свечой в руке? Слишком тупо!

— Нет, у убийцы не было надобности перемещаться со свечой в руке. Нужно было лишь поднять саму свечу под потолок.

— Чего? Теперь я вообще ни черта не понимаю! На кой ему было поднимать свечу к потолку?

— Чтобы убить Грей-сан.

Ядориги переводит поднятый к потолку палец на жертву, а потом опускает. Затем он, чтобы привлечь всеобщее внимание, театральным жестом указывает на торчащую из живота трупа свечу.

— Как чуть ранее говорила Эллери-сан, следует полагать, что у орудия убийства, свечи, либо очень сильно заострён кончик, либо к ней приделано что-то острое, чтобы было проще воткнуть. Это было сделано не для того, чтобы воткнуть её как кол, а чтобы прицельно уронить её сверху и тем самым вонзить в Грей-сан, лежавшую на полу навзничь.

— Чего?!

— Позвольте я объясню, как сработал трюк убийцы. Если не вдаваться в подробности… Он воспользовался воздушным шаром.

— Ф-фто… Фофдуфным… фаром?.. — Коломбо так трясётся, что не выговаривает слова.

— Всё кончено, трюк раскрыт. О нём мне поведали все оставшиеся на месте убийства улики. Начнём с обгоревших клочков бумажки. Они наводит на мысль, что шар был сделан из бумаги. Я не оговорился, воздушный шар из бумаги. Вы сильно ошибаетесь, если думаете, что такой не поднимется в воздух. Допустим, в Таиланде раз в год проходит фестиваль: в двенадцатом месяце по лунному календарю, в полнолуние, люди собираются в одном месте и все разом запускают в воздух сделанные из бумаги воздушные шары-фонарики. Следует сказать, что лёгкая и не пропускающая тепло бумага — прекрасный материал для воздушного шара.

— Так он что, использовал ту бумагу с колдовскими заклинаниями, чтобы сделать воздушный шар?

— Мне кажется… На самом деле он взял бумагу ещё тоньше и легче. Валявшиеся вокруг трупа бумажки разбросаны для отвода глаз. Бумагу, оставшуюся от шара, будет труднее заметить, если она смешается с другими обрывками.

— А зачем ему понадобилась нитка?

— Шар был примотан ею к источнику тепла. Вы, вероятно, и так уже поняли, но источник тепла, свеча, также стала и орудием убийства. Разогретый от огонька свечи воздух скопился внутри шара, и когда образовалась разница между температурой шара и температурой снаружи, шар взмыл в воздух.

— Хочешь сказать, что орудие, от которого погибла Грей, стало также и источником тепла, необходимым для полёта шара?

— Верно, Коскэ-сан. Орудие убийства само взлетело к потолку, потому что с его помощью поднялся вверх воздушный шар. Вы спросите, сумел бы он подняться в воздух? Попробуем примерно прикинуть. Предположим, что свеча весит примерно столько же, сколько карманный нож, то есть около полкило. Если снаружи ноль градусов, то, чтобы поднять его в воздух, потребуется нагреть температуру внутри шара объёмом четыре кубических метра до тридцати градусов. Четыре кубических метра — это очень много, и если нужен шар более подходящего размера, придётся либо уменьшить вес орудия убийства, либо сильнее нагреть воздух. Подсчёты очень приблизительные, но не сказал бы, что это невозможно. Воздух снаружи мог быть и холоднее, а включив в расчёты атмосферное давление, связанное с высотой над уровнем моря и здешним климатом, мы, возможно, немного поменяем расчёты. Так или иначе, спортивный зал высоко в горах стал местом убийства, потом что отвечал всем требованиям, необходимым для трюка.

— Да поняли мы, поняли! Короче, шар полетел. А потом? Убийца выстрелом сбил висевшее под потолком орудие убийства?

— Ему не нужно было его сбивать. Он воспользовался хитростью: вставил фитиль в свечу не по всей её длине, а лишь столько, сколько было нужно, чтобы по истечению некоторого времени она погасла. Вы же понимаете, что случилось, когда свеча погасла? Шар потерял подъёмную силу, и свеча-оружие полетела вниз, прямо на Грей-сан.

— Понятно… Значит, он мог покинуть место преступления, запустив шар в воздух, а орудие убийства упало бы само и убило жертву, — говорит Коскэ, наконец-то с удовлетворённым видом.

— Да. Для этого ему понадобилось обездвижить жертву, и велика вероятность, что он усыпил её с помощью снотворного или чего-то подобного.

— Погоди-ка… А что стало с упавшим шаром? Когда мы сюда пришли, ничего похожего тут не валялось.

— Я предполагаю, что он прицепил к самому кончику фитиля что-то такое, от чего полетели искры. И ещё обработал шар и нить какой-нибудь жидкостью вроде спирта, чтобы лучше горело. Сделал так, чтобы, как только свеча догорит, загорелись и сгорели дотла шар с нитью. Свечи на полу были нужны для подстраховки. Убийца думал, что оставшиеся обрывки бумаги упадут сверху на свечи, и огонь уничтожит улики. И всё же в итоге остался недогоревший кусочек нити.

— Так значит, вся эта имитация магического ритуала на самом деле была частью трюка… — волнуется Коломбо. — Н-но тогда убийца…

— Именно так. Трюк сработал сам собой, без непосредственного участия убийцы. С его помощью можно было и создать запертую комнату, и обеспечить себе алиби. Например, если убийца устроил всё так, чтобы свеча горела четыре часа, то ему требовалось обеспечить алиби на четыре часа после того, как он запустил трюк. Иными словами, человек, обеспечивший себя алиби за счёт трюка — и есть убийца.

— Но тогда… — Коломбо растерянно глядит на членов кружка Тайн. — Убийца — один из них?

— Не «их», а «нас»! — огрызается Коскэ.

— Не говори ерунды! Мы же друзья! Вместе разыгрывали сцены из «Клана Инугами» и «Деревни восьми могил» * ! Как кто-то из нас мог?..

— Господин детектив… А вы не… Ошиблись?.. — мямлит Эллери, дрожа всем телом.

— Посмотрим… Без тщательного следственного эксперимента мы не узнаем, возможно ли осуществить подобный трюк. Так что, пожалуй, больше я пока ничего не скажу, — с этими словами Ядориги поправляет очки. — На этом всё. Вы собрали свечи? Тогда уходим отсюда.

— Эй! А ну!..

Не обращая внимания на оклики Коскэ, Ядориги в одиночестве покидает спортивный зал. Понурившиеся члены кружка Тайн послушно следуют за ним.

Их губы крепко сжаты, никто не произносит ни слова. Ситуация не располагает к пустой болтовне. Убийца может быть среди них. И теперь они все вместе должны противостоять холоду и голоду.

Они движутся прямо по коридору, но идущий впереди Ядориги вдруг замирает. Зазевавшийся Коломбо на ходу сталкивается с его спиной и тут же падает навзничь.

— Прошу прощения. Вы в порядке?

Ядориги протягивает Коломбо руку, тот с волнением хватается за неё, поднимается и не торопится отпускать.

— Эй, шеф-извращенец, что ты там делаешь? — слышится из-за спины оклик Коскэ. — Тут из-за тебя пробка образовалась!

— Ни в одной книге не было шефа, которого бы звали «извращенцем», — отзывается Коломбо, наконец, отпуская руку Ядориги. — Господин детектив, что-то не так? Вы так резко остановились…

— Вы не слышите?

— А?

— Попробуйте прислушаться.

Когда все, как велел Ядориги, навостряют уши, они различают вдалеке низкий гул, смешавшийся с воем ветра.

Гул становится всё громче и громче.

— Это же…

Все, вслед за Ядориги, выглядывают в окно.

В небе над превратившимися в тёмные силуэты горами мигают красный и белый огоньки.

— Летающая тарелка!

— Охренеть, он же это серьёзно… Соберись, Коломбо. Это вертолёт! Вертолёт!

Коскэ срывается с места. Он устремляется к главному входу. Ядориги и все остальные следуют за ним.

Через двери главного входа они попадают на заснеженный школьный двор.

Дует сильных холодный ветер. Гул вертолётного винта уже слышен так ясно и отчётливо, что не ошибёшься.

— Вы его вызвали, господин детектив? — спрашивает Тору.

— Нет… Я понятия не имею, кто это.

Вертолёт летит прямо к ним. Похоже, по мере приближения он снижается. Он определённо направляется сюда.

— Кто-то заметил завал и сообщил о нём! Ура! Мы спасены! — Коскэ вскидывает руки к небу и машет фонарём. — Эй, сюда!

Проходит ещё немного времени, вертолёт неподвижно зависает в воздухе над школьным двором и медленно опускается вниз. Его силуэт отчётливо виден в темноте, потому что корпус выкрашен в белый цвет. И всё же нигде не видно логотипа, который бы указывал на принадлежность вертолёта к какой бы то ни было организации.

От ветра из-за движущихся лопастей взметает кверху снег на заднем дворе, будто поднялась вьюга. Зонтик Эллери выворачивается наизнанку, и всё равно она радостно машет рукой вертолёту.

А стоит ли радоваться?

У Ядориги пока не получается смотреть на происходящее с оптимизмом.

Вряд ли поблизости нашлись бы простые люди, которые могли заметить завал. К тому же сейчас ночь. Даже если бы в школу и послали вертолёт, обычно в подобных случаях ждут утра.

У него плохое предчувствие.

Пока Ядориги метался в сомнениях, вертолёт уже сел посреди школьного двора.

Но кто оттуда выйдет?..

Все, затаив дыхание, не сводят глаз с задней, пассажирской двери.

Вертолёт некоторое время стоит и машет лопастями, но ничего не происходит.

Вскоре открывается дверь… Но не задняя, а передняя, где сидит пилот.

Никаких сомнений — из-за двери выглядывает ребёнок. В кресле пилота сидит мальчик в шортах и жилетке. В чертах его лица проглядывает нечто иностранное. Спутанные пряди его волос поднимаются в воздух и мягко колышутся из-за вертящихся лопастей.

— Вы Сальвадор-сан? — кричит мальчик в сторону собравшейся во дворе компании.

Его голос слышен отчётливо, несмотря на ветер.

— Нет, я Коломбо!

— Он не к тебе обращается! — вмешивается стоящий рядом Коскэ. — Он про детектива.

Ядориги прикрывает глаза рукой и, двигаясь против ветра, делает шаг к вертолёту.

— Кто ты такой?

— Я от Юи-сан.

— Как твоё имя?

— Имя? А вам нужно имя?

— Пожалуйста, представься.

— Сейчас меня называют Ликорн.

— Мне о тебе ничего не говорили.

— Вам разве не сказали, что с одной из оставшихся запертых комнат разбирается другой союзник? Я и есть тот самый союзник. Подумал, у вас проблемы, и как видите, в прямом смысле прилетел на выручку. Если хотите, могу вас отсюда вывезти.

— Самидарэ-сан велела мне помочь?

— Нет, я сам решил.

Что же он задумал?

Ядориги не знает, как реагировать.

— Если позволишь, я хотел бы у тебя кое-что уточнить.

— Пожалуйста, — с улыбкой кивает мальчик.

— У Самидарэ-сан на наплечной сумке брелок с одним персонажем. С каким? Если ты её друг, то должен знать.

— Ну, это простой вопрос. У Юи-сан нет наплечной сумки, она обычно ходит с рюкзаком.

Значит, так просто его не подловить.

Мальчик верно ответил на вопрос, но подозрения в его адрес у Ядориги только усиливаются.

— Вашу недоверчивость можно понять, Сальвадор-сан. Но не беспокойтесь. Я всего лишь помогаю союзникам. Прошу, залезайте внутрь. И все остальные тоже, залезайте, пока не превратились в замёрзшие трупы.

После всех сомнений Ядориги всё же решает сесть в вертолёт.

Сам он без труда нашёл бы способ выбраться. Он мог бы спуститься с горы и позвать на помощь. Сначала он планировал именно так и поступить. Но ему стало совестно оставлять их одних, когда перестал работать обогреватель.

Вертолёт стал для них настоящим спасением. С ним они все смогут выбраться из этой ловушки. Слишком всё складно, точно в кино.

И потому следует быть настороже.

И всё же у Ядориги находится резон отказаться от сомнений.

Так он может быстрее подобраться как можно ближе к тому, кто стоит за Комитетом по оказанию помощи жертвам преступлений.

Когда Ядориги и кружок Тайн сели в вертолёт, тот начал подниматься вверх, к ночному небу.

Можно было попрощаться с обветшавшей школой. Вертолёт оставляет позади чёрные силуэты гор, и теперь видно, что небеса на востоке слегка просветлели.

Занимается рассвет.

Члены кружка Тайн сидят в креслах лицом друг к другу и в нерешительности молчат. У каждого на голове гарнитура со звукоизоляцией, но никто не начинает разговор. Наверное, им становится тоскливо, когда они вспоминают об убийстве. И ещё они, без сомнения, очень устали.

— Дама и господа, приветствую вас на борту. С вами говорит командир воздушного судна, Ликорн, — внезапно доносился из наушников голос Ликорна.

— Что? — Коломбо встревоженно рыскает глазами по всему салону.

— Сейчас мы с вами отправимся в небесный круиз. Однако когда мы приземлимся, сойти с борта нашего воздушного судна смогут лишь четверо из пяти человек.

— Чего?! — Коскэ тянется к креслу пилота.

Ликорн безмятежно управляет вертолётом. Выглядит он так, будто не принимает в происходящем никакого участия.

— Покинуть наш борт не сможет убийца, ответственный за всё, что случилось в школе «Карэобана».

— Что ты несёшь?

— И я говорю о… О вас, Утида Тору-сан.

— Пожалуйста, командир, не говорите таких нелепых вещей! — восклицает Коломбо, вскакивая с кресла.

— Прекрати ему подыгрывать, Коломбо! Не зови его командиром! — останавливает его Коскэ. — Меня больше волнует не белиберда насчёт убийцы, а кое-что другое — с какой стати вертолётом управляет ребёнок?! Эй, у тебя права есть?!

— На этом я хотел бы завершить своё приветствие. Желаю вам приятного полёта! — Ликорн, не оборачиваясь, машет им рукой.

— Что это… За ребёнок?.. — бормочет Эллери, кусая нижнюю губу. — Он такой… Миленький…

— Да вы тут все с ума посходили! — Коскэ бьёт кулаком по сидению. — Эй, Тору, скажи что-нибудь. Я один без тебя не справляюсь, нужен глас рассудка.

— Прости меня, Коскэ-сан, — Тору остаётся сидеть на месте и сокрушённо опускает голову. — Я всё никак не решался сказать, но… Наконец собрался с духом. Ребёнок сказал правду. Убийца — я.

— Что?! — хором восклицают все члены кружка Тайн.

— Я думал рассказать вам, когда мы выберемся из заброшенной школы, только вот всё произошло быстрее, чем я ожидал, и я морально не совсем готов, но…

— Ты же шутишь, да, Тору?

— Нет, не шучу. И, думаю, господин детектив меня уже вычислил. Просто был настолько добр, что не стал называть моего имени.

— Ничего подобного, — Ядориги с тяжёлым вздохом мотает головой. — Я не сумел прийти к заключению, что вы убийца. Всего лишь думал, что это наиболее вероятный вариант.

— Правда?..

— Да что всё это значит? А основания так думать у тебя есть? — накидывается на него Коскэ.

— Есть, — разводит руками Ядориги. — Можно сделать подобное предположение исходя из трюка, которым воспользовался убийца. Убийца пытался обеспечить себе алиби с помощью трюка. Получается, что человек, планово обеспечивший себя алиби, и есть убийца. Простейший логический вывод.

— Погоди, раз уж речь об алиби, то ты должен подозревать и нас с Коломбо. Мы с ним играли в маджонг. И позвал его я. Выходит, что я — подозреваемый.

— Нет, обратить внимание следует на кое-что другое. А именно — у кого была возможность контролировать, сколько времени пройдёт до обнаружения тела? Проще говоря, кто нашёл чёрное письмо, которое привело вас на место убийства? Чем позже обнаружилось бы письмо, тем позже вы бы нашли тело. И тем сложнее было бы определить примерное время смерти жертвы. Настолько сложнее, что вам, простым студентам, а не врачам-специалистам, стало бы не под силу понять, когда погибла жертва. Поэтому вы должны были как можно скорее найти тело. А для этого вам требовалось найти чёрный конверт. Однако в тот день никто из вас не наткнулся на него случайно, и поэтому убийца нашёл его сам… Примерно так я и рассуждал.

— Но… — Коскэ не находит слов, чтобы возразить, и бессильно откидывается на спинку кресла.

— Наруко Рэй была преступницей, — начинает свой рассказ Тору. — На самом деле она была членом кружка Тёмных Искусств. Да, она за нами шпионила. Они тайком совершали самые разные преступления, выдавая их за чёрную магию, и таким образом добивались большей известности для кружка Тёмных Искусств. А она была их мозгом. Помните, как в прошлом году в аварии погибла моя младшая сестра? Они всё подстроили. Впрочем, они лишь перерезали тормозной шланг, так что не убивали её своими руками. Но ведь в итоге-то они её убили, разве нет? К тому же Наруко знала, что кружки Тайн и Тёмных Искусств враждуют, но всё равно сама к нам присоединилась, чтобы шпионить. Кто знает, что могло случиться, если бы я пустил всё на самотёк. Вас всех могли убить так же, как мою сестру… Я не мог поступить иначе.

В соответствии с показаниями Тору, то есть Утиды Тору, он закончил все приготовления для трюка на будущем месте убийства, в спортивном зале, за четыре часа до предполагаемой смерти жертвы, то есть до девяти вечера, и зажёг свечи. Потом он вышел из спортивного зала, запер дверь на ключ и, пока шёл снег, домчался до университета на мотоцикле.

Добравшись до университета через четыре часа, он притворился, что нашёл письмо и позвонил Коломбо. Как раз в это время сработал трюк, и на лежавшую в спортивном зале Грей упала заострённая, как нож, свеча.

— Тору… Почему ты ничего не рассказал нам о сестре?

— Я и сам ничего не знал! Но она погибла по вине кружка Тёмных Искусств. Один человек открыл мне глаза на правду…

— Он был из Комитета по оказанию помощи жертвам преступлений? — спрашивает Ядориги.

— Так вы знали?.. Ну да, вы же детектив. Это дело должен был расследовать детектив с рангом пониже, и когда приехали вы, я здорово перепугался. Детективов со вторым рангом не так уж много. Результат не заставил себя ждать.

— Тору! Ах ты!.. — Коломбо вдруг подскакивает с места и отвешивает Тору оплеуху утонувшей в рукаве рукой. — Уж не знаю, кто и когда тебя подначил, но почему ты доверился им, а не нам?! Мы же друзья. Ты забыл, как мы вместе разыгрывали сцены из «Клана Инугами» и «Деревни восьми могил»?

— Сэмпай… Признаться честно… Твоя назойливость и дурь меня всегда бесили.

— Что?.. Что? Тору-кун…

— Тору… Как твоя однокурсница… И подруга… Я должна тебе кое-что сказать… — мнётся Эллери.

— Что?

— …Верни деньги, которые я тебе одолжила.

— …Хорошо.

Постепенно начинает светать.

Все сидят в тяжёлом молчании, пока вертолёт легко плывёт по чистому небу.

Члены кружка Тайн, которые провели в заброшенной школе больше суток и были спасены, задремали, очевидно, под влиянием наступившего облегчения. Даже Тору похрапывает во сне.

— Ликорн-сан, ты меня слышишь, — заговаривает Ядориги, глядя в окно.

— В чём дело? Командир вас слышит.

— Кто ты такой? Ты откуда-то за нами наблюдал?

— Я ничем таким не занимаюсь, мне это неинтересно.

— Но ты без труда вычислил убийцу.

— Все убийства этой «Дуэль Нуар» устроены проще, чем вам кажется, Сальвадор-сан. Загляните в карман Утиды Тору-сана.

— Это ещё зачем?

На словах Ядориги противится, но всё же засовывает руку в задний карман джинсов Тору. Там лежит бумажник.

— У него в кармане студенческий, верно? Он родился пятого мая. Телец.

— Да, ты прав…

Ядориги смотрит на студенческий Тору.

Мальчик не ошибается.

Кажется, Киригири Кёко тоже говорила обращать внимание на даты рождения.

Но как день рождения связан с убийством?..

— А-а! — Ядориги вспоминает место убийства в «Карэобана» и кое-что замечает. — Понятно. Так вот в чём дело…

Паззл складывается.

У двенадцати запертых комнат есть общий секрет…

— Я заново осознал, как скучно что-то знать и как притягательно — не знать. Что же, так устроен наш мир, — говорит Ликорн.

— Ну и ну… А ты, оказывается, романтик. Мы с тобой сойдёмся характерами. Как насчёт как-нибудь вместе пообедать?..

— Вы готовы флиртовать даже с ребёнком?

— Что ты! — возражает Ядориги с натянутой улыбкой. — Ты не так понял. Может, по мне и не скажешь, но на самом деле я… Ладно, не будем об этом.

Из-за горизонта восходит солнце.

Даже если кто-то умирает, всё равно настаёт новый день.

— Кстати, Ликорн-сан… Я хотел кое-что уточнить по поводу нашего места назначения… Ты не мог бы кое-куда меня отвезти?

Научно-исследовательский центр развития способностей близнецов — Киригири Кёко

— Всё, высадите меня, — велит ему Киригири Кёко с заднего сиденья.

Её слова, холодные, без единой капельки эмоций, злят Цуцуми. Да будь она проклята! Плевать, детектив она или нет, но заносчивая малявка вот-вот доведёт его до белого каления. Как нужно воспитывать ребёнка, чтобы получить такое?..

Цуцуми яростно вжимает в пол педаль газа. Пейзаж за окном будто сдувает назад сильным ветром. Ночная сельская дорожка сразу преображается и волнует кровь.

— Что ты предпочтёшь: море или горы? — спрашивает Цуцуми, глядя в зеркало заднего вида.

Между бровей на юном лице Киригири пролегает морщинка. Девчонка молча смотрит на Цуцуми.

— Хочешь, чтобы я тебя высадил? Ну и где — у моря или в горах?

— Высадите здесь.

— Нет уж, так не пойдёт, крошка-детектив, — Цуцуми разгоняет машину всё сильнее. — Ты знакома с Самидарэ Юи?

Это имя вызывает у неё заметный отклик.

Во взгляде Киригири появляется враждебность.

Он впервые видит у неё такое выражение лица.

— Вижу, что знакома. Ну и подлая же эта Самидарэ Юи. Знала, что ей не раскрыть дело, и отправила ко мне в лапы тебя, маленькую девочку.

— Так значит, вы… — вдруг говорит Киригири с изменившимся, удовлетворённым выражением лица. — Больше решили не таиться? Признаётесь в убийстве?

— Я решил поступить иначе — убить тебя.

— Ясно.

— Ты знакома с детективом, и я не могу тебя отпустить. Ты выболтаешь ей всю информацию об убийстве. Я убью тебя, и всё вернётся на исходную позицию. Так я выиграю массу времени.

— Я сообщу обо всём раньше, чем убьёте.

— Если что, телефон не заработает. Глушилка у меня в багажнике.

Киригири смотрит на телефон и тут же отбрасывает его на сидение. Пока она в машине, отметка «вне зоны» не исчезнет.

— А вы готовы отойти от плана и импровизировать?

— Побеспокоилась бы о себе. Собираешься сидеть тут с видом победительницы? На самом-то деле у тебя, небось, поджилки трясутся.

— Нет, наоборот, мне стало легче.

— Чего?

— Как раз думала — как же тяжело сидеть в машине с убийцей, притворяясь, что я его не вычислила.

— Не ври. У тебя и мысли не возникло, что я убийца. Знай ты об этом — сделала бы всё возможное, чтобы не оставаться со мной наедине.

— Если думаете, что мне бы не хватило на это смелости, то ошибаетесь. Я без колебаний поставлю на кон собственную жизнь ради правды.

Она не просто не дрожит, а говорит чётко и уверенно.

Цуцуми невольно переводит на неё взгляд.

Её глаза буравят его в зеркале заднего вида.

— П-прекрати выпендриваться, малявка, — презрительно бросает он и отводит взгляд.

— Выпендриваюсь здесь не я. Что вы собираетесь делать дальше? Пока вы за рулём, вы беспомощны. А вот я сижу на заднем сидении и могу начать действовать в любой момент.

— Подумай головой. Помешаешь мне вести машину, и тебе самой не поздоровится. И выскочить из машины на такой скорости ты тоже не сможешь.

— Верно. И как долго вы сможете поддерживать эту скорость? — с улыбкой спрашивает Киригири и откидывается на спинку заднего сидения. Она будто демонстрирует собственное превосходство.

Цуцуми сжимает зубы и не поддаётся на провокацию.

Она права: он не может ей ничего сделать, пока ведёт машину. И всё же, пока у него есть возможность ехать достаточно быстро, она тоже ничего ему не сделает.

Судьба распорядилась так, что они оказались заперты в тесном салоне машины.

И всё же пока у них царит шаткое равновесие. Если он хоть немного сбавит скорость, баланс будет нарушен, и Киригири перейдёт от слов к делу. Даже если в итоге автомобиль врежется в дорожное ограждение, то из-за маленькой скорости они отделяются парой синяков. Либо она сможет открыть дверь и выскочить наружу.

Ему нельзя сбавлять скорость.

Пока машина едет быстро, Киригири бессильна.

Хорошо, что они в сельской местности, почти без поворотов и без светофоров. Дорога скользкая из-за мокрого снега, но до тех пор, пока они движутся по прямой, это не проблема.

— Я, вообще-то, в студенческие годы был довольно известным уличным гонщиком. Медленнее мы не поедем.

— И куда вы меня везёте?

— На небеса.

— Ясно.

Цуцуми думал, что ответил остроумно, но Киригири охладила его пыл.

Если поразмыслить, он и впрямь не знает, куда направляется.

Где его финиш?

Сейчас он движется вперёд, а что потом?

Если он перестанет вести машину, Киригири сбежит, но сам он ничего не может ей сделать, находясь за рулём.

Так что же… Шах и мат?

Как ему поступить, чтобы сдвинуть всё с мёртвой точки и выиграть у Киригири?

Руки, вцепившиеся в руль, вспотели.

Как так вышло?

Цуцуми мысленно ругает себя — зря он под влиянием момента ляпнул, что убьёт её. Его так разозлила наглость Киригири… Вот он и сорвался. По правде сказать, он её здорово недооценил. Решил, что если припугнуть малявку, она от страха станет тихой, как мышка, но на деле вышло совершенно иначе.

Может, лучше было молча высадить её в горах, а потом застать врасплох и забить до смерти?

Нет, он сам не верит, что у него бы получилось.

Цуцуми вспоминает, как она сбила его с ног в научно-исследовательском центре. Ну да, просто так к ней не подобраться. Будь у него пушка — другое дело, но, само собой, её нет. Сможет ли он одолеть Киригири голыми руками? Судя по всему, она маленькая слабая девочка. Должно получиться, и всё же…

В любом случае, просто напасть на неё сейчас он не может.

Нет ли другого способа?

Киригири тем временем сидит на заднем сидении и безразлично смотрит в окно. Она так спокойна, будто едет в такси и ждёт, когда её доставят на место назначения.

Гадкая девчонка…

Цуцуми думает, не припугнуть ли её, резко крутанув руль, но одёргивает себя в последний момент.

Нельзя поддаваться эмоциям и действовать импульсивно.

«Успокойся», — говорит себе он.

Успокоившись, он поймёт, как быть дальше.

Цуцуми концентрируется на управлении машиной и впивается взглядом в дорогу впереди.

На дорожном знаке какая-то надпись.

«Въезд на автомагистраль»!

— Есть! — вырывается у него.

Он украдкой заглядывает в зеркало заднего вида, но Киригири всё ещё смотрит в окно с тем же выражением лица. Она точно кукла. Он даже забеспокоился, не подменила ли она себя манекеном, но заметил, как сомкнулись и разомкнулись длинные ресницы. Нет, не кукла.

Цуцуми перестраивается на другую полосу и заезжает на автомагистраль.

Там он сможет поддерживать скорость. И никакие светофоры не помешают. И Киригири не выскочит из машины.

— Поедете на скоростную дорогу? — безразлично спрашивает Киригири.

— Да. Радуйся, там я разгонюсь ещё сильнее.

— А бензина хватит?

— Что?! — невольно восклицает он.

Она права.

Стрелка датчика топлива указывает на «E».

Если бензин закончится прямо на дороге, ему не поздоровится.

Но пути назад уже нет. Цуцуми продолжает ехать в сторону автомагистрали. На миг в мысли закрадываются опасения — а вдруг его остановят у пункта оплаты, потому что у него нет транспондера… Но в итоге спокойно заезжает на скоростную полосу.

— Хорошо, что тут нет пункта оплаты, — комментирует Киригири так, словно видит Цуцуми насквозь.

— Мне всегда везёт в последний момент.

Он разгоняется ещё сильнее.

От ускорения его приятно вжимает в кресло.

Цуцуми всегда нравилось это ощущение, чувство подступающей опасности, предчувствие смерти. Когда погибла его семья, он частенько ездил на предельной, смертельно опасной скорости. В миг, когда скорость минует некий предел, ты уже не понимаешь, жив ты или мёртв. Он выжимал всю скорость снова и снова, смакуя это ощущение.

«Должно быть, я стремлюсь к саморазрушению», — анализирует Цуцуми сам себя.

В тот день, когда он потерял жену, весь его мир погрузился в отчаяние. Он и сам хотел умереть, но не умер.

У него осталось неоконченное дело: отомстить убийцам.

Отомстить братьям Кюрэн.

Они оба были сущими дьяволами.

Благодаря своему сходству они провернули множество самых разных преступлений. Комитет раскопал, что в книге посемейной записи они не отмечены близнецами. Для всего мира они — один человек, Кюрён Сикон, никто не воспринимает их как близнецов.

С точки зрения здравого смысла подобная ситуация должна была принести им много проблем и неудобств. А преступники бы им только позавидовали.

Какое преступление бы они ни совершили, их было не поймать. Всё потому что пока один близнец совершал преступление, второй обеспечивал ему алиби. Так они создавали совершенное алиби, которое всегда мог кто-то подтвердить.

Проще говоря, всё равно как если бы у преступника был клон.

Их собственный отец зарегистрировал их как одного человека. Он был вором и мошенником, и когда у него родились близнецы, решил, что может ими воспользоваться. Повинуясь желаниям отца, они превратились в юных преступников. Вскоре их отца убили во время одной из воровских разборок, но близнецы-дьяволы остались.

Семь лет назад один из близнецов совершил вооружённое ограбление почтового отделения, где работала жена Цуцуми. Он застрелил семь человек, включая её. Благодаря показаниям свидетелей подозрение пало на «Кюрэна Сикона», но у того оказалось железное алиби. Полиции вновь не удалось их арестовать.

Они занимались не только громкими ограблениями. Близнецы ещё и мошенничали, пользуясь собственным сходством. Например, приходили в научно-исследовательские центры с заявлением, что могут чувствовать друг друга, и требовали огромного вознаграждения в обмен на разрешение ставить над собой опыты. Само собой, на самом деле они друг друга не чувствовали. Они жульничали. Как только эксперименты завершались, они сбегали. Таким образом им несколько раз удалось сорвать большой куш, в основном за границей.

Так или иначе, их больше нет.

Он прикончил их собственными руками.

И всё же…

Он почему-то совершенно не чувствует себя спасённым.

Как раз наоборот — его прижали к стенке.

Цуцуми заглядывает в зеркало.

Во всём виновата она.

Очевидно, он не может назвать себя спасённым, пока не закончит игру.

— То, что я скажу, прозвучит банально, — говорит Киригири, глядя в зеркало. — Мне кажется, вы ещё можете всё изменить. Но если будете двигаться по этому пути, вам никогда не достичь спасения.

— Да что ты понимаешь?!

— Я не знаю, что произошло с вами в прошлом. Но знаю, что произойдёт в будущем. Ни к чему хорошему всё это не приведёт. Поэтому вы должны сейчас же выйти из игры. Измените свою судьбу.

— Дорога назад для меня закрыта, — горько усмехается Цуцуми сам себе. — Не забудь, сейчас у нас одна судьба на двоих. Так что помалкивай.

Киригири замолкает, как он и велел.

Гул от движущегося автомобиля проникает в самое сердце.

Цуцуми не может выносить молчания и срывается:

— Какой у тебя детективный ранг? — спрашивает он.

Но Киригири молчит в ответ.

— Ладно тебе, скажи уже.

— …А какой вам смысл выведывать мой ранг?

— Да не томи ты.

— Седьмой.

— Что? Такой же, как у Самидарэ Юи?

Она выглядит ребёнком, и он думал, что её ранг ниже.

Убийца не может выбрать детектива для «Дуэль Нуар», но может по крайней мере узнать имя детектива ещё до того, как осуществит свой замысел. И, зная имя, возможно выведать сведения о детективе в Библиотеке. Само собой, Цуцуми тоже изучил детектива, которому предстояло стать его противником.

— Какая у тебя специализация? — спрашивает Цуцуми, повернувшись к заднему сидению.

— Убийства.

— У… убийства? Ты ребёнок — и специализируешься на убийствах?

— Это всего лишь моя квалификация в Библиотеке. И я её не выбирала.

Раз у неё седьмой ранг и специализация — убийства, значит, она уже раскрыла немало дел. И в исследовательском центре она вела себя совсем не как обычный человек. Следовало расспросить её раньше. Так он смог бы вести себя с ней соответствующе…

— Неужто ты разгадала загадку запертой комнаты?

— Да.

— …Врёшь.

— А какая вам разница, вру или нет? Всё равно вы собираетесь меня убить.

— Ну да…

Она действительно раскрыла дело?

Значит, с точки зрения детектива седьмого ранга трюк был простеньким?

Это надо запомнить, ведь ему предстоит встреча с Самидарэ Юи.

— Ты не могла раскрыть загадку идеальной запертой комнаты. Я создал её, использовав «корсиканских братьев». У этой загадки нет решения. Или ты собираешься просто окрестить всё случившееся «сверхъестественным происшествием»?

— Если зарезать одного из близнецов, второй, находящийся в другом месте, умрёт точно такой же смертью… Интересная задумка. Но так не бывает.

— Намерена предложить вариант с универсальным ключом?

— Он не понадобился.

— Но ведь чтобы убить Кюрэна Сикона в комнате «L», мне понадобилось преодолеть двери с замками «A» и «B». Двое людей с ключами-отпечатками вместе пили в комнате отдыха. Они оба утверждают, что не покидали комнату. Как ты это объяснишь?

— Вы сами провернули дело, мои объяснения вам ни к чему.

— А я хочу услышать всё от тебя.

— Ясно, — тихо вздыхает Киригири. — Можно сначала задать вам вопрос?

— Спросишь какой-нибудь бред — не отвечу.

— Вы приняли предложение Комитета по оказанию помощи жертвам преступлений и совершили убийство. Я права? Если да, то скажите, вы сами выбрали трюк? Или Комитет вам его навязал?

— А в чём, собственно, дело?

По правилам «Дуэль Нуар» дуэлянт сам волен выбирать трюки для убийства. У каждого трюка своя стоимость, и в соответствии с общей стоимостью вызывается детектив определённого ранга. Идея в том, что чем выше стоимость, тем выше ранг у приглашённого детектива.

Цуцуми не стал исключением, и сам выбрал трюк, но…

— Я подумала, что обидно, если вам его навязали. Ну надо же, «Идеальная запертая комната»… А если вы выбрали её сами, то ваш выбор был неразумным.

— Что ты пытаешься сказать?

— Нет никакой идеальной запертой комнаты. В этом и разгадка.

— Не мели чушь. Ты всё видела своими глазами. Такую запертую комнату иначе как идеальной не назовёшь.

— Нет, я видела запертую комнату, но вовсе не идеальную. Если такая и впрямь существует, я бы хотела на неё посмотреть.

— Ты только прикидываешься спокойной… — невольно высказывает он то, что было у него на душе.

Цуцуми вдавливает в пол педаль газа, чтобы снять напряжение.

— Вы и без меня знаете, что «Дуэль Нуар» — игра, в которой состязаются убийца и детектив. Этим она отличается от обычного убийства. Думаю, можно сравнить подготовленные убийцей трюки и орудий убийства с картами на руках, как в покере. Часть карт открыта, из-за письма-вызова на дуэль. Там же указана ставка, а детектив принимает вызов и готовит собственные карты.

— Почему ты вдруг об этом заговорила?

— Вам известно, как выиграть в покер?

— Ты о том, что нужно всего лишь получить более сильную комбинацию, чем у противника?

— Ну да. Это самый простой метод. Но не единственный. Когда на кону очень крупная сумма, есть один эффективный метод победить. А именно — заставить противника выйти из игры.

Автомобиль разгоняется всё сильнее.

Цуцуми рискует вот-вот потерять управление.

— Есть несколько способов заставить противника выйти из игры. Но самый простой — блеф: заставить противника поверить, что ему не выиграть. Например, если повысить ставку, сумма сама по себе напугает противника, и он, возможно, решит отказаться от игры. А если открытые карты к тому же сулят стрит-флеш * ? И если ставка очень велика? Обычно противник решает, что ему остаётся лишь выйти из игры.

— И с какой стати ты мне всё это рассказываешь?!

— С такой, что именно это вы и пытались сделать, совершая убийство, — равнодушно отвечает Киригири. — Ставка — пятьсот миллионов. Отрытая карта сулит роял-флеш * и называется «Идеальная запертая комната». Вы пытались вывести детектива из игры.

Цуцуми молчит в ответ.

Киригири безжалостно продолжает, будто хочет его добить:

— Запертая комната в научно-исследовательском центре — лишь одна из двенадцати запертых комнат, созданных для одного детектива — Самидарэ Юи. Обычному человеку не под силу раскрыть двенадцать убийств в запертых комнатах за сто шестьдесят восемь часов. Тут нужно быть чрезвычайно сообразительным. Если в подобных условиях детективу достанется вызов стоимостью в пятьсот шестьдесят один миллион, да ещё и с «Идеальной запертой комнатой», тот попытается его избежать и отложит на потом. Есть мнение, что на экзаменах следует отложить на потом сложные задания, которые могут занять много времени. И, отложив одну такую задачку, детектив бы увяз на каком-нибудь другом расследовании, и время бы вышло… Вы предположили, что именно так всё и закончится. То есть на самом деле вы намеревались блефовать и вывести детектива из игры с помощью «Идеальной запертой комнаты».

Верно.

Теперь Цуцуми раскаивается. Но не в том, что выбрал карту научно-исследовательского центра, а в том, что не избавился от Киригири Кёко.

Нужно было убить её сразу, как только увидел. Возможно, его бы застукала Хосии, но тогда он бы убил и её. Даже если бы она умерла, на трюке это бы не отразилось.

Он предполагал, что дела будет раскрывать не один, а несколько детективов, но никак не думал, что детектив приедет так быстро. И не думал, что приедет детектив, который неплохо соображает.

— Кто-нибудь, в зависимости от того, как он будет рассуждать, может назвать «Идеальной запертой комнатой» ту, дверь которой никогда не будет открыта. На самом деле дверь вашей запертой комнаты могла бы остаться закрытой. И в этом смысле вы и впрямь приобрели «Идеальную запертую комнату». Но в итоге получилась всего лишь воображаемая «Идеальная запертая комната».

Да что за дерьмо?!

Времени и так не хватает, а тут ещё и запертая комната стоимостью пятьсот миллионов. Детектив должен был от неё отказаться! Должен был, но…

— К слову, мне кажется, часть детективов, увидев «Идеальную запертую комнату», как раз наоборот, к вам на крыльях принесётся. Если вы в чём-то и ошиблись, то в том, что неверно поняли психологию детективов. Как минимум меня саму «Идеальная запертая комната» привлекла…

— Полегче! Ты тут восседаешь с видом победительницы, а сама даже не разгадала загадку запертой комнаты.

— Хотите сказать, комнаты-пары * , которую вы пытались выдать за роял-флеш?

— Что за выражения?.. Между прочим, иногда можно выиграть и с одной парой.

— К несчастью для вас, у меня на руках много козырей.

— Ну так живее, разыграй их.

— Замки с идентификацией по отпечаткам пальцев, двери на цепях, «корсиканские близнецы», привидение в белой простыне… Всего лишь спектакль, чтобы убийство выглядело сложнее, чем на самом деле. Всё это тоже блеф. Сам по себе трюк был настолько хрестоматийным, что даже обидно.

— Говори.

— Вы говорили, что в шесть часов вечера закончили простейшие опыты, заперли близнецов в комнатах «R» и «L» и воспользовались цепями и навесными замками. Суть трюка в том, как именно были закрыты двери. Проще говоря, вы сделали вид, что заперли двери, обмотав всё цепью, а на самом деле они осталась открытыми. Главное, куда именно прицепить замок. Если зацепить его за звенья, расположенные рядом друг с другом, весь смысл запирать дверь пропадёт. Допустим, можно взять длинную цепь сложить вдвое, и обмотать вокруг дверных ручек. В зависимости от того, насколько туго будет замотана цепь, дверь может перестать открываться, словно она заперта. Остаётся повесить на цепь замок, зацепив его за соседние звенья сложенной вдвое цепи ближе к центру. Так создаётся видимость, что дверь заперта на цепь с замком, но цепь легко снять, если размотать.

Цепи, навесные замки, идентификация по отпечаткам пальцев, двойные двери… Как верно говорит Киригири, всё это блеф. Бутафория, чтобы запертая комната казалась сложнее и неприступнее. Основой трюка было «притвориться, что запираешь дверь на замок и не запереть». Фактически дверь не была заперта, но благодаря ряду различных манипуляций помещение воспринималось как запертая комната. Он заново замотал цепи на дверях секции «R», чтобы казалось, что она крепко-накрепко закрыта. Если бы цепи свисали на пол, казалось бы, что они плохо держат дверь. Сам он мог открыть только замок «D», и поэтому, совершив убийство, обмотал ручки цепью и на самом деле запер дверь на замок. Так он пытался создать впечатление, что цепи «A» и «B» не позволяют дверям открыться.

Он надеялся, что даже если детектив вдруг объявится, сумеет просто потянуть время до конца игры, но…

— Есть возражения? — интересуется Киригири.

Её голос звучит до обидного весело.

— Сейчас у тебя выходит, что убийца тот, кто запирал двери на цепи. Но я уже говорил, что цепи наматывала Хосии. А значит, ты должна думать, что она и есть убийца.

— Вы просто соврали. Когда мы с Хосии-сан остались вдвоём, я задала ей тот же самый вопрос — кто запер двери на цепи? И она ответила, что все цепи наматывали вы.

Она имеет в виду тот эпизод, когда они решали, проверять пальцы её ног замком или нет.

Так значит, она уже тогда догадывалась, что за трюк он использовал?

— Но ведь солгать могла и Хосии.

— Верно. Но она не убийца.

— А? Ты же не собираешься встать на её сторону из-за какой-нибудь женской солидарности?

— Дело в привидении на видеозаписи. Когда призрак наносил удар жертве, стало видно его правую руку, и ногти не были накрашены.

— … А.

Ну да, у неё был маникюр. И от безденежья или под влиянием моды она накрасила только большие пальцы. Он обратил внимание на её ногти лишь после того, как переоделся призраком. Он вообще не слишком-то обращал внимание на то, как женщины красят ногти… А следовало бы позаботиться и о маникюре…

— Рана у вас на затылке показалась мне настоящей, вы нанесли её сами? Если да, то мужества вам не занимать. И это вы подсыпали снотворное в кофеварку? Раз так, могли бы притвориться спящим и сослаться на то, что тоже его пили. Могли бы ни обо что не биться головой…

Вот дерьмо. Она его сделала.

Трюк оказался недостаточно мудрёным для детектива, специализирующегося на убийствах?

Ну и ладно. Теперь все огрехи как на ладони. Когда он столкнётся с настоящим детективом, с Самидарэ Юи, ему всего лишь нужно будет их откорректировать.

В любом случае, лучше, чтобы информация об убийстве дошла до ушей Самидарэ Юи попозже. Не говоря уже о том, что информация, которая есть у Киригири, и вовсе не должна до неё дойти.

Он убьёт Киригири Кёко.

— Больше не будете отпираться? — спрашивает она, высокомерно глядя на него через зеркало.

Будто требует, чтобы он возразил.

Значит, детективы — такие?

— Мне нечего сказать.

— Ясно, — коротко отзывается Киригири и снова превращается в глядящую в окно куклу.

Ещё недавно она так бодро разговаривала, а сейчас у неё как будто села батарейка.

Цуцуми проверяет счётчик топлива. Сколько бы он на него ни смотрел, результат один: бензина не становится больше, а напротив, он кончается. Стрелка на счётчике замерла на месте, но на самом деле сейчас бензин продолжает расходоваться.

Что же делать?..

Если он вскоре ничего не придумает, то его время кончится раньше, чем время игры.

— Повторяю ещё раз — вам следует выйти из игры, — сухо бросает Киригири, чтобы его добить.

— Сама и выйди! Тебя эта игра вообще не касается. Что ты ко мне прицепилась?! Не пора ли перестать подвергать себя опасности? Верно я говорю?

Киригири не отвечает.

Продолжает, как ни в чём не бывало, смотреть в окно.

Значит, так просто она не сломается?..

— Ладно, давай поступим так: я сохраню тебе жизнь. А взамен запру тебя в каком-нибудь безлюдном месте на следующие пять дней. Устрою всё так, чтобы ты смогла выбраться, когда закончится время игры. Я к тому времени уже превращусь в нового, незнакомого тебе человека. И сколько бы ты ни пыталась обвинить меня в убийствах, ничего не выйдет. Ну же, тебе всего-то нужно помолчать пять дней. Это гораздо проще, чем состязаться со мной не на жизнь, а на смерть.

— Я отвергаю ваше предложение, — без раздумий отвечает она.

— Я и сам не хочу больше убивать. Семь лет назад эти близнецы убили мою жену, и я потерял всё, что у меня было. Я всего лишь хочу вернуть себе потерянную жизнь. Что в этом плохого? Не заставляй меня убивать снова… Прошу тебя.

— Нет, — она снова не колеблется ни секунды.

Похоже, ни угрозы, ни мольбы с ней не прокатят.

— Но почему? Почему ты так упёрлась в расследование, которое тебя не касается?

— Вы, вероятно, заблуждаетесь — ваша игра имеет ко мне отношение. До тех пор, пока вы на стороне Комитета, вы — мой враг.

— Понятно… Значит, у тебя есть свои причины. Ну, тогда делать нечего. Раз тебя не сломать, то придётся убить. А жаль.

— Вы снова заблуждаетесь. Вы напрасно думаете, что я сижу на месте, потому что бессильна что-либо сделать. Я решила подождать, не сломаетесь ли вы сами. Есть много способов повернуть ситуацию в мою пользу.

— Да что ты о себе возомнила, малявка?! Я велел тебе прекратить выпендриваться! Ничего ты не можешь. Или… давай, продемонстрируй.

— Вы не против?

— Ну да, давай.

— Не могли бы вы сначала открыть окно? Я пробовала нажимать на кнопку, но оно не открывается.

— Чего? Конечно, не открывается, я запер все окна. Так я их тебе и открыл, как же, держи карман шире.

— Ясно. И не надо.

В зеркале он видит, как Киригири наклоняется вперёд.

Стоило ему подумать: «Что она задумала?» — как она протягивает руки к его шее.

«Неужто решила меня придушить?..» — проносится в голове, и тут Киригири снимает подголовник у водительского кресла.

— Эй, ты что делаешь?!

Он не успевает её остановить. Подголовник кресла Цуцуми уже в руках у Киригири. Эта подушка с двумя трубками формой напоминает гигантский штепсель.

Киригири просовывает кончик одной из трубок между задней дверью и окном.

Потом она опускает подушку вниз, как рычаг, и стекло тут же разлетается на осколки. Вообще-то девичьей ручке было бы не под силу разбить крепкое автомобильное стекло, но если сконцентрировать всю силу в одной точке, оно легко разобьётся.

В салон мгновенно врывается поток холодного ночного воздуха. Из-за очень высокой скорости машины он напоминает небольшой шторм.

Руки на руле деревенеют от холода.

— Ах ты соплячка! Что ты натворила?!

— Теперь тянуть время бессмысленно. Да я и не собиралась этого делать.

Киригири засовывает трубку подголовника между дверью и вторым окном.

— Прекрати сейчас же!

Несмотря на его протесты, она разбивает второе окно.

Ещё недавно тихий салон преображается, наполняясь свистом ветра и шуршанием колёс по асфальту.

Дальше Киригири достаёт из кармана школьной формы ручку и начинает что-то писать на подголовнике. Он некстати обит белой кожей, и на нём прекрасно видно чёрную ручку.

— Ч-что ты там пишешь?

— Ваше имя, номер машины, её приметы и «HELP».

— Прекра!..

Киригири выкидывает подголовник в окно до того, как он успевает договорить.

— Надеюсь, ничья другая машина не попадёт из-за него в аварию, — с этими словами Киригири начинает вытаскивать подголовник второго кресла.

Он не в силах ей помешать!

Дело дрянь…

Если на автомагистрали обнаружат посторонний предмет, велика вероятность, что о нём сообщат. А после этого — вскоре подберут. И тогда послание Киригири обнаружат.

— Пожалуй, опишу всё, что случилось в исследовательском центре. Так моя смерть не будет иметь никакого значения.

— Ладно, ладно! Я проиграл! — в конце концов признаёт поражение Цуцуми.

Он делает это без колебаний. Сейчас ему нужно помешать Киригири.

— Могли бы решиться и пораньше, — произносит Киригири, швыряя второй подголовник в окно.

— Эй!

— Я не верю лжецам.

— Ладно, хорошо. Я сейчас тебя высажу. Я сдамся полиции. Но сначала нам нужно съехать с магистрали. Посиди пока спокойно. Договорились?

— …Хорошо, — отвечает она после очень долгой паузы.

Но, так или иначе, она, кажется, довольна.

Они едут ещё минут десять, и впереди показывается знак дорожной развязки. Отлично, пока что беда миновала. Сейчас продолжать ехать по магистрали — всё равно что добровольно взывать к полиции: «Поймайте меня!». Всё хорошо. Цуцуми меняет полосу движения и едет к выезду на обычную трассу.

Он выезжает на плавный изгиб трассы. Скорость уже заметно упала, но, похоже, Киригири не собирается выпрыгивать из окна.

Когда машина выезжает с развязки, вокруг раскидывается сельский пейзаж. Летом, когда на воде играют блики от солнца, здесь наверняка очень живописно, но сейчас это место похоже на мрачную белую равнину. Прямо за заливными полями, точно стена, выстроились чёрные силуэты гор.

Впереди виднеется мост. Большой красный висячий мост.

Справа и слева настолько крутой обрыв, что его впору назвать ущельем.

Выбора нет.

Может получиться.

Спереди есть подушки безопасности, а вот сзади — нет.

Цуцуми вдавливает в пол педаль газа.

Его впечатывает в кресло. Вот она, тяжесть смерти.

Если он выживет, то увидит жизнь.

До него доносится неразличимый, срывающийся на крик оклик Киригири. Её заглушает задувающий из окон ветер.

Прямо у въезда на мост он выворачивает руль вправо, до упора.

В следующее мгновение его мягко подбрасывает вверх. Свидетельство того, что колёса автомобиля оторвались от земли, и он полетел вниз по дуге.

Однако ощущение полёта длится недолго. Сразу на ним следует сокрушительный удар. В плечо и живот впивается ремень безопасности, на секунду всё перед глазами белеет. Это подушка безопасности. Кузов машины бросает на утёс, гремит оглушительный удар. Машина превращается в груду металла и, влекомая силой тяжести, летит вниз с обрыва.

Он осознаёт, что земля и небо поменялись местами.

Цуцуми отстёгивает ремень безопасности, скатывается на искорёженный потолок и выползает наружу через окно. Воняет бензином. Или кровью?

Неподалёку слышится журчание реки. Кажется, они упали на каменистое дно лощины.

— Эй, вы там в порядке? — окликает его кто-то издали.

Он замечает, что стоит в свете фар чужого автомобиля. К нему подходит мужчина с электрическим фонариком.

— Ну и ну, какой ужас… — говорит мужчина, направив свет фонаря на разбитый автомобиль.

Цуцуми мысленно соглашается с ним, когда видит зрелище у себя перед глазами. По форме предмет всё ещё напоминает автомобиль, но тяжело поверить, что он только что был мчащейся по дороге клеткой для двух судеб.

— Ты не ранен? — спрашивает пожилой мужчина.

— Нет… Вроде бы… — сбивчиво отвечает Цуцуми, оглядывая себя с ног до головы. Кажется, на нём пара неглубоких царапин, но опасных для жизни ран нет. Ноги всё ещё дрожат.

— Отлично. Повезло тебе. Небось, израсходовал свой пожизненный запас удачи. А-ха-ха!

— В… В салоне…

— Что?

Мужчина направляет луч фонаря на разбитую машину.

Они оба опускаются на корточки и заглядывают внутрь.

Киригири безжизненно висит сзади, вверх ногами. Она бледная, но крови нигде не видно.

— Всё в порядке, она жива.

Мужчина просовывает верхнюю половину тела в салон и отстёгивает ремень безопасности Киригири. Она безвольно падает вниз. Мужчина хватает её под руки и вытаскивает наружу.

Вот ведь принесло его…

— Ты тоже помоги!

Делать нечего, и Цуцуми относит Киригири подальше от машины, на ровную землю.

— Твоя дочь? Слава богу, она ещё дышит. Нужно поскорее отвезти её в больницу.

— Лучше её не трогать…

— А-а, ну да, ты, наверное, прав. Тут недалеко лечебница. Позвоним туда, вызовем врача. Ну, давай, вызывай скорую!

— Погодите секунду. Там ваша машина? — Цуцуми указывает на горящие фары у реки.

— Ну да… А в чём дело?

— Как вы спустились?

— От трассы сверху сюда ведёт гравийная дорожка. Я услышал грохот, съехал по ней и нашёл твой разбитый автомобиль. А это сейчас важно? Я доеду на своей машине до больницы и привезу врача.

Мужчина пытается уйти.

Цуцуми подбирает лежавший у ног булыжник.

— Простите… — окликает он мужчину.

— Ну что ещё, опять какой-то во…

Цуцуми впечатывает камень в висок обернувшемуся мужчине.

Мужчина падает как подкошенный.

Он мёртв? Если нет, у Цуцуми будут неприятности.

Цуцуми ещё раз замахивается камнем, но тут же раздумывает.

Он не хочет запятнать собственные руки убийством. От него не отмоешься, даже когда закончится игра. Он бы хотел всё перезапустить, когда закончится игра, и начать новую жизнь чистым.

Цуцуми поднимает ноги мужчины, волочит тело по земле и сбрасывает в реку. Волны влекут тело за собой, подбрасывая то вверх, то вниз. Оно выглядит невзрачно, будто бревно.

Вот и хорошо.

Он возвращается к Киригири.

Она лежит на земле с искажённым в муке лицом.

Он хлопает её по щекам, и она с трудом пытается уклониться, но так до конца и не приходит в сознание.

Она сказала: «Вы ещё можете всё изменить?..»

И верно.

Он всё изменит, если выиграет.

Цуцуми смотрит на Киригири сверху вниз.

Для победы ему нужно её…

Продолжение следует.

↑«Right» — «право», «left» — «лево» (англ.).

↑Bee (англ.) — «пчела», произносится так же, как английская буква «B». Первый иероглиф в фамилии Хатисука — «пчела».

↑Первый иероглиф в фамилии Нагатэ читается, как «эй», что созвучно с произношением английской «a».

↑Верхнее чтение иероглифа, которым записывается фамилия Цуцуми — «тэй».

↑Имеется в виду повесть Александра Дюма, впервые опубликована в 1844 году.

↑ Маглайт (англ. Maglight) — известный американский бренд карманных фонарей, чья продукция славится отличным качеством. Вы наверняка видели такие фонари в американских фильмах — они состоят на вооружении у полиции.

↑ Ципао — традиционное китайское платье.

↑ Коломбо — персонаж одноимённого американского телесериала, выходившего с 1971 по 1978 и с 1989 по 2003. Главный герой, лейтенант Коломбо (исполнитель роли — Питер Фальк) — полицейский-детектив.

↑ Арисугава Элис (настоящее имя — Уэхара Масахидэ, род. 26 апреля 1959 года) — японский писатель, работает в детективном жанре. Другой вариант транскрипции имени — Арисугава Арису.

↑ Если записать «Кандзасиити Коскэ» по-японски, иероглифами, будет визуально похоже на «Киндаити Коскэ», имя известного вымышленного японского детектива, персонажа книг Ёкомидзо Сэйси.

↑ Отсылка к Кэтрин Грей, персонажу романа Агаты Кристи «Тайна голубого поезда» (1928 год)

↑ Акэти Когоро — известный вымышленный детектив, созданный Эдогавой Рампо.

↑ «Клан Инугами» и «Деревня с восемью надгробиями» — два известных романа Ёкомидзо Сэйси, у которых есть не менее известные экранизации. Вероятно, Коломбо говорит о фильмах и подразумевает, что ребята вместе ныряли под воду и стояли на руках, высунув из воды ноги, чтобы воссоздать известную сцену из «Клана Инугами», и бегали в темноте с двумя горящими фонариками на голове, воссоздавая сцену из «Деревни восьми могил».

↑ Стрит-флеш (англ. straight flush) — самая старшая комбинация в покере, пять карт одной масти, идущих подряд.

↑ Роял-флеш (англ. royal flush) — частный случай стрит-флеша, старший из возможных, где подряд идут карты одной масти от десятки до туза.

↑ Пара или одна пара (англ. one pair) — младшая комбинация в покере, две карты одного достоинства, но разной масти.