Дерзай! (Новелла) - 7 Глава

Брови Гу Фэя поползли вверх, когда он достал наушники и повернул голову вбок, чтобы посмотреть на Цзян Чэна.

С этим парнем и впрямь довольно трудно иметь дело. Так как он находится в новой и незнакомой обстановке, ему приходится себя сдерживать.

Он с большим интересом посмотрел на человека перед ним, Чжоу Цзина, который был в полном шоке и сидел с открытым ртом. Если бы он уже не прожевал своё яйцо, которое перед этим ел, то наверняка бы подавился.

Тем не менее удар Цзян Чэна спровоцировал бы кого угодно. Чжоу Цзин был раздражающим подростком со скверным характером, который легко вступал в конфликт. Если бы этот удар пришёлся в другое место… Сейчас уже началась бы драка. Взгляд Гу Фэя метнулся вправо.

– Что случилось? Что происходит? – Лао Сюй хлопнул ладонью по своему столу. – Мы в классе! В классе. Гу Фэй, что ты делаешь?

Гу Фэй был ошеломлён. Он указал пальцем на себя, а его губы сложились в виде буквы О:

– Я?

– Разве это не ты сделал? – спросил Лао Сюй. – Ты, должно быть, рехнулся от скуки. До этого ты хоть едой был занят.

Когда студенты за соседними столами разразились взрывами хохота, Гу Фэй не смог удержаться и тоже засмеялся, повернув голову, чтобы посмотреть на Цзян Чэна.

– И чего ты на него уставился? – Лао Сюй тыкнул пальцем сначала в Гу Фэя, а потом в Цзян Чэна. – Его оценки настолько далеки от ваших, что вам остаётся только пыль за ним глотать!

– О-о-о, Сюэ-ба*… – вдруг выдохнул одновременно весь класс.

*Сюэба – лучший учащийся, умник, «книжный червь» (только не так грубо), ботаник.

– Вот Лао Сюю нужно было сказать это прямо сейчас… – вздохнул Гу Фэй.

Лао Сюй, твой уровень интеллекта заставляет думать, что ты наивный стажёр, который никогда раньше не преподавал в неподдающемся контролю классе. С помощью всего лишь одной фразы вы отделили Цзян Чэна от остальной части класса.

Цзян Чэн посмотрел на Лао Сюя и искренне заподозрил, что этот человек – «крот», подосланный его матерью, чтобы пытать его любым возможным способом.

Хотя он не боялся никаких провокаций и не подавлял своего гнева с тех пор, как вошёл в кабинет, и до этого момента, но он не горел желанием, чтобы классный руководитель хвалил его оценки перед учениками, где слово «бешеный» приходило первым на ум при взгляде на этот класс.

«Сюэба»… Эти два слова, объединённые в одно, были просто насмешкой.

– Довольно, – откашлялся Лао Сюй. – Давайте продолжим урок… На чём мы остановились?..

Раньше Цзян Чэн не слушал того, что говорил в ходе своей лекции Лао Сюй, а теперь ему не хотелось этого делать ещё больше. Он просто лёг на парту и достал свой мобильный телефон.

В прошлом он вёл себя как вор, когда тайком пробирался в класс, чтобы поиграть в телефоне – мелодию звонка и медиа нужно было приглушить, прежде чем вставлять наушники в разъём, а затем можно незаметно просунуть провод в рукава рубашки и вставить подушечку в ухо.

Ящик классного руководителя был забит грудой конфискованных мобильных, что делало его похожим на уличный киоск подержанных телефонов.

«Си Чжун» была другой. Когда взгляд Цзян Чэна метнулся к Гу Фэю, он увидел, что его мобильный телефон уже стоит на столе на подставке. Парень, очевидно, был в наушниках, сложил руки на груди и откинулся на спинку стула, чтобы посмотреть видео.

Цзян Чэн упирался грудью в поверхность стола. Лао Сюй вёл лекцию так, словно читал Буддийское писание, и непрерывная болтовня вокруг него ничем ему не уступала. Это бесконечное «пение» атаковало со всех сторон, вызывая головокружение и путаницу в голове у половины класса. И это было действительно скучно. Он посмотрел на свой телефон и послал Пан Чжи сообщение.

Внучок.

Пан Чжи немедленно ответил.

Дедок, какой у тебя урок? Есть свободное время?

Язык и литература. А у тебя?

Английский, препод устроил внеплановый тест. Кажись, я труп.

Это ж не экзамен. С чего тут умирать?

Я не могу ответить ни на один из вопросов. Он вещал о становлении на путь истинный. Кажется, он что-то задумал.

К этому посланию от Пан Чжи было приложено изображение. Цзян Чэн просто взглянул на него и вздохнул. Это была страница вопросов с вариантами ответов, и угол изображения был просто немыслимым. С первого взгляда можно было сказать, что эта фотография была сделана тайно под угрозой прощания с мобильным телефоном на всё лето.

Он посмотрел на время и увеличил изображение, затем посмотрел на вопросы и быстро начал записывать ответы в свой блокнот. Но не успел он ответить и на пару вопросов, как Пан Чжи прислал ещё фотки. Он взглянул на них и потерял дар речи.

Чёрт, разве он не просто присылает все вопросы подряд из своей тестовой работы?..

Жди.

Послав Пан Чжи этот односложный ответ, он продолжил размышлять над вопросами.

На самом деле задания не были трудными, поскольку ответы на них можно было более или менее угадать. Он не знал, почему Пан Чжи не может сделать даже этого.

Поскольку вокруг всё ещё было довольно шумно, Цзян Чэн не мог не восхититься выносливостью Лао Сюя. Возможно, для учителя, который уже привык преподавать в таком бешеном классе, его выносливость была обычным делом.

Он до сих пор помнил, что в свой первый год учёбы в средней школе учитель химии не отличалась особой терпимостью. Когда кто-то болтал во время урока, её голос был обычным по сравнению с тем, который он слышал сейчас. Честно говоря, Лао Сюй заставил бы её плакать от гнева. Если бы её перевели в этот класс, она бы точно рыдала до тех пор, пока не превратилась бы в бледный и безжизненный стеклянный цветок.

Только гляньте, какой потрясающий этот Лао Сюй.

Цзян Чэн записывал ответы, искоса поглядывая на Лао Сюя. Тот был снисходителен к болтающим или дремлющим ученикам. Пока ты не встанешь и не начнешь танцевать по классу, он даже и не потрудится прервать свой урок.

Тц-тц-тц.

Поскольку Пан Чжи посылал только тестовые вопросы, Цзян Чэну не потребовалось много времени, чтобы закончить. Затем, вводя ответы в чат и посылая их Пан Чжи, он посмотрел на часы. До конца урока оставалось ещё несколько минут – достаточно, чтобы успеть переписать ответы.

Что же касается других вопросов… Пан Чжи всегда был слишком ленив, чтобы писать, а иногда даже слишком ленив, чтобы списывать.

После того как он отправил сообщение, Цзян Чэн машинально открыл раздел «Моменты» в своём WeChat и медленно прокрутил вниз, увидев Цзян Ицзюня… Его любимый младший брат опубликовал селфи семьи, обедающей вне дома: их мать и отец были на заднем плане – семья из трёх человек, радостная и гармоничная. Внезапно он почувствовал удушье, а затем его затошнило.

После того как он заблокировал семью из трёх человек, положил телефон обратно в карман.

Только он собрался поднять глаза, как что-то упало ему на голову, и прежде чем он успел среагировать, на него обрушился ещё один камень.

Сразу после этого на него «пролился» дождь из белой пыли, сопровождаемый явственным запахом гипсокартона.

– Какого хрена? – он огляделся в шоке.

На столе лежал большой кусок белого гипсокартона, а также более мелкие осколки.

Цзян Чэна это не очень взволновало. Его первой реакцией было оттряхнуть свою голову, а затем посмотреть на голову Гу Фэя.

Телефон Гу Фэя по-прежнему лежал на столе, но того, что проигрывалось на экране, больше не было видно. На его лице и голове был слой белой пыли, полностью покрывавший их, но даже при этом он сохранял прежнюю невозмутимую позу, скрестив руки на груди. Единственное, что изменилось – его лицо было немного мрачноватым.

Цзян Чэн поднял глаза к потолку и увидел, что кусок гипсокартона над их головами исчез, обнажая деревянную конструкцию. Очевидно, что теперь всё это оказалось на их телах и партах…

Действительно, старое здание.

Когда его взгляд вернулся к столу, он заметил маленький чёрный камень, который, очевидно, не был частью потолка.

Как раз в этот момент прозвенел звонок, и Лао Сюй закрыл учебник.

– Ладно, урок окончен… Что?.. Гипсокартон опять упал? Кто сегодня дежурит? Нужно будет всё это убрать.

Как только Лао Сюй ушёл, в классе мгновенно поднялся шум, и все повернули головы, чтобы посмотреть на последний ряд.

В этот момент до Цзян Чэна дошло, – по маленькому камню, мрачному выражению лица Гу Фэя и учащимся, которые все встали и оглянулись, как только прозвенел звонок, с выражением на лицах «Хорошее шоу вот-вот начнётся» – что гипсокартон обычно падал сам по себе, но в этот раз всё, конечно же, было не так.

Какое-то время он сидел неподвижно, затем достал из сумки салфетку и медленно стряхнул белую пыль со стола на пол.

В таких обстоятельствах ему было довольно легко контролировать свой собственный гнев.

Гу Фэй отодвинул свой стул, встал, снял пиджак и несколько раз резко встряхнул его, прежде чем посмотреть на Ван Сюя.

– Да Фэй, мне очень жаль, – Ван Сюй быстро встал, положил руку ему на плечо и небрежно похлопал. – Пошли, найдём закусочную на колёсах с вкусняшками, я куплю тебе попить.

Гу Фэй стряхнул его руку, надел куртку и вышел через заднюю дверь класса.

***

Ван Сюй быстро последовал за ним, спустившись по лестнице.

– Эй, Да Фэй, это действительно был несчастный случай.

– М-м, – просто буркнул Гу Фэй.

Ему не хотелось сейчас говорить с Ван Сюем, а то, что голова была вся в пыли, определённо ещё больше портило его настроение.

– Я просто хотел начать со взрыва* и показать этому ублюдку, какие у нас порядки, – сказал Ван Сюй. – Для переведённого ученика он ведёт себя в первый же день занятий, мать твою, чересчур высокомерно. Если мы сразу же не поставим его на место, то он не поймёт, что везде есть свои правила, которые нужно соблюдать!

*Начать со взрыва (下马马) – проявление суровости сразу после вступления в должность, начальная демонстрация силы.

Гу Фэй ничего не ответил на это, сразу же свернув влево и спустившись на первый этаж.

– Эй, мы же к закусочной! – крикнул Ван Сюй. – Куда ты идёшь?

– Отлить, – ответил Гу Фэй.

– Ты так и будешь всё время ссать в учительской уборной? Это ж слишком далеко, – возразил Ван Сюй.

– Зато там людей меньше, – ответил на это Гу Фэй.

– Зачем так стараться, только чтобы поссать?.. Тогда я пока закажу тебе чай с молоком, – сказал Ван Сюй. – «Ассамский молочный чай», подойдёт?

– Пей его сам, – ответил Гу Фэй, свернув в сторону.

– Тогда «Ассам»! – воскликнул Ван Сюй.

Гу Фэй вздохнул промолчав.

***

Туалет находился недалеко от спортивной площадки рядом с учительским кабинетом, из-за чего ученики обычно сюда не заглядывали. По правде говоря, и учителя редко пользовались им, так как во всех офисных зданиях уже были туалеты, поэтому это местечко было довольно пустынным.

Гу Фэй достал из кармана пачку сигарет и вошёл в уборную, прикуривая, но как только он затянулся, боковая дверь открылась и вышел Лао Сюй.

– Сюй Цзун, – пробурчал Гу Фэй, держа сигарету во рту.

– Обязательно курить в учительской уборной? Что за дела?! – Лао Сюй понизил голос, указывая на него. – Этим ты показываешь свою мужественность, а? Перед кем ты тут выпендриваешься?!

– Какую мужественность я могу продемонстрировать, по-вашему, просто куря? – Гу Фэй засмеялся, стоя перед писсуаром. – Я запугиваю вас своей мощью? Вы меня боитесь?

– Я тебе поражаюсь, – Лао Сюй подошёл и указал на его сигарету: – Сейчас же её затуши!

Гу Фэй вздохнул, кинул окурок в унитаз позади себя, потянул молнию на штанах и посмотрел на Лао Сюя.

– Мне нужно в туалет. Сейчас же.

Лао Сюй вздохнул и повернулся, чтобы выйти из туалета.

Но как только Гу Фэй расстегнул молнию окончательно и начал мочиться, преподаватель внезапно остановился и сказал:

– Этот Цзян Чэн…

Хоть расстояние между ними было довольно значительное, голос Лао Сюя срезонировал с кафелем туалета, поэтому показался очень громким.

– Блядь… – Гу Фэй прислонился к стене, даже вздрогнув от голоса Лао Сюя, и чуть не обмочил свои штаны. – Сюй Цзун, подождите минутку!

Но Лао Сюй уже вышел.

Гу Фэй застегнул ширинку и прикурил ещё одну сигарету, затем зашёл в первую же кабинку, закрыл за собой дверь и стал курить там.

Была ещё одна важная причина, по которой он хотел прийти именно сюда, помимо уединения и спокойствия: здесь не так сильно воняло.

На самом деле Лао Сюй в глубине души был очень серьёзным и ответственным учителем. К сожалению, в классе этого не было заметно. Классного руководителя, у которого способность понимать чувства других людей не превышает больше половины таэля*, независимо от того, сколько энергии он вкладывает в обучение своих учеников, никто не будет слушать.

*Таэль, также известен как тахиль – мера веса используемая в Азии и Юго-Восточной Азии. Обычно это относится к китайскому таэлю, с 1959 года стандартизированному до 50 грамм.

Иногда Гу Фэй даже уставал вместо него.

Когда он вышел из туалета, Лао Сюй стоял и ждал его посреди заснеженной площадки.

– Почему бы вам просто не пересадить его на другое место? – спросил Гу Фэй, аккуратно поднимая воротник.

– Это потому что ты не хочешь быть его напарником? Или не хочешь иметь соседа по парте? – Лао Сюй посмотрел на него: – Гу Фэй, это плохо – всегда быть таким необщительным.

– Не анализируйте меня, – ответил Гу Фэй. – Вы делаете это уже два года и ни разу не сделали правильных выводов.

– Давай ты просто попробуешь ещё раз? Поладь с ним. Это же его первый день в школе, – Лао Сюй рассмеялся. – Этот Цзян Чэн… Его оценки действительно хороши, так что его соседство может оказать на тебя хорошее влияние.

Хорошие оценки? Хорошее влияние?

Когда Гу Фэй вспомнил, как Цзян Чэн, склонившись над своим столом, играл на телефоне в течение всего урока, он нашёл слова Лао Сюя о «действительно хороших оценках» чрезвычайно надуманными, чтобы принять их.

– Мне нужно вернуться в класс, – сказал Гу Фэй.

– Возвращайся в класс и… – сказал Лао Сюй, – учись ладить, ла-а-адить.

***

Когда Гу Фэй направлялся в класс, он столкнулся на лестнице третьего этажа с Ван Сюем, который нёс ему ассамский чай с молоком.

– Спасибо, – Гу Фэй взял стаканчик и вошёл в класс.

Вторым уроком в тот день был английский, и учитель обладал взрывным темпераментом и громким голосом. Хотя у него не было никакого престижа среди учащихся, как и у Лао Сюя. Ругаться и кричать он мог безостановочно, и как только начинал это делать, то растягивал это всё как минимум на полчаса. Более того, он даже мог подраться с учеником и был достаточно храбр, чтобы противостоять каждому трудному подростку, ни в малейшей степени не уступая. Поэтому, обычно, если не было какого-то особого дела, из-за которого можно было бы вспылить, ученики старались не провоцировать его – как только раздавался звонок, они просто заходили в класс.

Стол был уже приведён в порядок, и не похоже, что Цзян Чэн был единственным, кто убирал, так как, когда Гу Фэй пришёл, то случайно увидел, как И Цзин уходит с тряпкой для уборки.

– Спасибо, – сказал Гу Фэй.

– Ничего страшного, – сказала И Цзин, пригладив волосы, и улыбнулась. – Сегодня же я дежурю.

Гу Фэй занял своё место и посмотрел на Цзян Чэна, который сидел довольно спокойно, откинувшись на спинку стула и глядя на доску перед собой.

Он достал телефон и приготовился продолжить просмотр фильма, который не закончил до этого.

Как только началось видео, Цзян Чэн внезапно встал.

Мало того, он слегка приподнял свой стул, в то время как в другой руке держал длинную метлу.

Гу Фэй был ошеломлён и быстро глянул в сторону Ван Сюя. Ван Сюй только что сел и весело болтал со своим соседом по парте.

Гу Фэй нахмурился.

Он собирается нанести ответный удар?

Ван Сюй был вторым человеком, кроме Гу Фэя, имя которого Цзян Чэн запомнил в классе.

Стул Ван Сюя был отделён от его стула письменным столом. Парты и стулья в классе были расположены близко друг к другу, и, чтобы подтащить металлический стул к Ван Сюю, ему пришлось бы обойти учительский стол, что было несколько затруднительно.

Поэтому он опустил стул и сказал двум людям, сидевшим рядом с Ван Сюем:

– Скройтесь.

Оба посмотрели на него с недоумением, но все же встали и позволили ему пройти.

Протиснувшись, он небрежно подтащил к ним один из стульев.

– Эй! Что ты делаешь?! – вскрикнул один из парней.

Цзян Чэн повернулся к нему, смерив ледяным взглядом. Парень, выдержав столь пристальное внимание каких-то пару секунд, просто заткнулся.

Весь класс уже следил за разыгрывающейся сценой. И Ван Сюй, зная, что ему сейчас бросили вызов, встал и надменно сказал:

– О, ты хочешь разбить мне голову? Давай, давай же, начинай. Сюэба хочет устроить для всех нас шоу!

Цзян Чэн ничего на это не сказал. Он схватил свой стул и резко поставил его рядом со стулом Ван Сюя с ужасным лязгом, а затем медленно отступил на несколько шагов. Потом он поднял руку, державшую длинную метлу, и метнул её к потолку, как копьё, точно пронзив потолок над головой Ван Сюя.

Ван Сюй уже начал движение в тот момент, когда Цзян Чэн вскинул руку. Но когда он повернулся, чтобы отпрыгнуть от своего места, то был заблокирован стулом, который был поставлен ранее сбоку от его ноги. Как раз в этот миг, когда он хотел пнуть стул и отбежать, метла и большой кусок гипсокартона с потолка уже обрушились на него.

Его голова и стол были сплошь покрыты белой пылью.

После минуты гробовой тишины в классе одновременно раздался взрыв криков и смеха, некоторые даже колотили ногами по партам. Воцарился беспорядок.

– Твою мать, вот ублюдок! – взревел Ван Сюй, наконец-то оттолкнувший ногой стул и выскочивший из-за своей парты.

Цзян Чэн не стал уворачиваться, стоя на том же месте и ожидая, когда он подойдёт. Такая открытая поза не требовала прицеливания, достаточно было ударить кулаком в нос, чтобы хлынула кровь.

– Что происходит?! – внезапно в дверях класса разнёсся громкий и яростный рёв.

Этим воплем, вероятно, можно было сотворить землетрясение. Рёв, подобный которому Цзян Чэн никогда не слышал в своей жизни – полный благородного стремления и дерзости, взмывший в небо и напугавший его за секунду до нападения Ван Сюя.

– Что ты делаешь?! Что ты творишь?! – учитель средних лет, размахивая указкой, бросился вперёд и ткнул ею в сторону Цзян Чэна. – Из какого ты класса?! Что ты здесь делаешь?!

Прежде чем Цзян Чэн успел ответить, учитель уже ткнул указкой в лицо Ван Сюя.

– Ты!.. У тебя, должно быть, плохо со слухом?! Звонок уже прозвенел! Разве ты не слышал?! Ты что, оглох?! Может ты и голос мой не слышишь?! Слышишь?! А?!

После этого он также не стал дожидаться, пока Ван Сюй что-либо ответит. Теперь его указка указывала на всех остальных в классе.

– Вы все, должно быть, ждёте, чтобы посмотреть шоу, верно?! Как насчёт того, чтобы устроить его для всех самим?! Просто аплодируйте! Хлоп-хлоп-хлоп! Ну же!

Как только этот рёв ярости закончился, все в классе успокоились. Ван Сюй просто стоял без всякого намерения продолжать атаковать, в то время как Цзян Чэн был несколько обеспокоен, глядя на потолок и раздумывая.

Если учитель взревёт ещё раз, весь потолок наверняка рухнет…

– Возвращайтесь на свои места! – учитель действительно снова взревел. – Или ждёте, когда кто-то вас туда отнесёт?! Или хотите выйти за дверь? Как насчёт того, чтобы я вас всех выгнал?!

С этими словами тихие смешки и стоны жалоб раздались то тут, то там в классе. Цзян Чэн повернулся, чтобы вернуться на своё место.

– Ты! – учитель остановил его. – Из какого ты класса?

– Сюэба только что перевёлся к нам, – ответил кто-то.

Учитель посмотрел на Цзян Чэна в изумлении, его глаза быстро пробежались по нему с головы до пят.

– Возвращайся на своё место! Или ждёшь, что кто-нибудь отнесёт тебя на ручках, а?!

Цзян Чэн еле сдерживал в себе ответный рык, он немного посверлил учителя взглядом и всё-таки вернулся за свою парту.

– Давайте начнём урок! – учитель постучал указкой по столу. – Всем доброго утра!

Цзян Чэн был ошеломлён, но в тот момент, когда услышал английский акцент, он еле удержался, чтобы не рассмеяться во весь голос.

Когда учитель уже начал урок, парень, сидящий за партой впереди, который бил до этого по столу Цзян Чэна, снова стукнул спинкой своего стула его парту. Но на этот раз он не искал Гу Фэя, а развернулся к Цзян Чэну.

– Эй, Сюэба, ты просто офигенный, когда вот так запросто провоцируешь Ван Сюя.

Цзян Чэн ничего не ответил.

– Отвали, – буркнул сбоку Гу Фэй.

– Какого хрена? – зашептал парень в ответ. – И это не то же самое, как ведёшь себя ты. Ты вообще, по-моему, так часто меня посылаешь, что это у тебя уже вместо приветствия.

– М-м, – Гу Фэй положил мобильник на стол.

– У тебя будут проблемы, – добавил парень, бросив взгляд назад, чтобы взглянуть на стол учителя, а затем снова повернулся к Цзян Чэну и сказал серьёзным тоном: – Ван Сюй определённо не закончил с тобой. У нашей школы есть чёрный ход. Ты же знаешь…

– Как тебя зовут? – прервал его Цзян Чэн.

– Чжоу Цзин, – ответил он.

– Спасибо, – сказал Цзян Чэн, прежде чем указал на свой стул. – Только. Не. Стучи. Больше. По. Столу.

– О… – Чжоу Цзин кивнул в потрясении.

Цзян Чэн открыл учебник и уставился в него.

Лицо Чжоу Цзина на какое-то время застыло, прежде чем он развернулся назад к доске.

Цзян Чэн подумал, что начало нового семестра было для него необычайно забавным. Было действительно жаль, что у него не было привычки вести дневник, записывая туда все происходящие с ним за день события.

А ещё ему было совершенно всё равно, покончил ли с ним Ван Сюй или же нет. Теперь он мог чувствовать себя подавленным только в те моменты, когда, например, видит селфи, которое излучает тепло и уют. Фотографию его семьи. Только без него. Это внезапно заставило его почувствовать полную пустоту.

Естественно, люди, о которых он не заботился, за него тоже не переживали. Это было логично.

Но, несмотря на эти доводы, он всё ещё задыхался.

Цзян Чэн уставился в учебник, от запаха бумаги и чернил исходил слабый запах молока. Он вдруг почувствовал лёгкий голод и вспомнил, что утром даже не позавтракал.

Он повернулся в сторону Гу Фэя, который смотрел видео, и увидел, как тот разворачивает молочную конфету.

Взгляд Гу Фэя встретился с ответным взглядом в упор. Помолчав немного, он сунул руку в карман, достал ещё одну конфету и положил её на книгу Цзян Чэна, прежде чем его взгляд снова вернулся к экрану мобильного телефона.

Цзян Чэн посмотрел на конфету, лежащую на его книге, чувствуя себя несколько озадаченным. Его желудок просто вопил хоть о каком-нибудь перекусе, а со стороны Гу Фэя доносился соблазнительный запах молочных конфет.

Поколебавшись пару минут, он взял конфету и развернул фантик.

Но к его удивлению… Это была не молочная конфета! А фруктовый леденец!

Он не смог сдержаться и снова повернул голову, чтобы посмотреть на Гу Фэя.

Гу Фэй глянул на фруктовый леденец в своей руке, опустил глаза и снова полез в карман. Он выудил руку из кармана с пригорошней конфет с разнообразными вкусами и положил их все на стол. Перед Цзян Чэном лежало определённо больше дюжины сладостей.

– Выбирай сам, – сказал Гу Фэй.

Продолжение следует…