Детектив-медиум Якумо: Другие файлы (Новелла) - 1 Глава

Эта часовая башня стояла в центре территории университета.

На самом верху пятнадцатиметрового кирпичного строения была комната. Планировкой она походила на наблюдательный пункт средневекового замка.

Стрелки часов замерли, указывая на без пяти двенадцать.

Хотя говорили, что они сломались во время воздушного налета или от удара молнии, немногие знали правду.

Об этой часовой башне ходил странный старый слух…

В комнате на вершине башни стояло большое зеркало во весь рост.

Говорили, что зеркало – портал в преисподнею, и что если встать перед зеркалом без пяти двенадцать, можно встретиться с умершими…

Но никто никогда не проверял это зеркало.

Потому что тех, кто встречался с мертвецами, забирали на тот свет…

1.

Мужчина молча поднимался по лестнице.

Это была лестница часовой башни.

Внутри башни находилась полость с кружившими вдоль стен ступенями.

С одним лишь слабым огоньком фонарика в его руке мужчина поднимался по шагу за раз.

Ему в нос ударил запах пыли и плесени.

Дойдя до середины, мужчина остановился с таким чувством, будто кто-то зовет его.

Он обернулся и посмотрел вниз, но из-за темноты не увидел ничего. Он все равно не собирался возвращаться, даже если кто-то позвал его.

…Мне нужно узнать правду.

Мужчина был исполнен решимости.

На вершине часовой башни находилась комната. До него дошел слух, что там стоит большое зеркало в полный рост, встав перед которым, можно встретиться с умершими людьми.

Мужчина хотел проверить истинность этого слуха.

Он знал, что, по большей части, эти слухи неверны, но все равно зашел в часовую башню.

Мужчина хотел встретиться кое с кем любой ценой. Этого человека больше не было в нашем мире. Обитатель того света.

Спустя некоторое время, он добрался до вершины…

В отличие от лестницы, здесь пропускало свет окно. Хотя и стояла ночь, благодаря лунному свету он видел вполне неплохо.

В прошлом эту комнату использовал кружок.

Они оставили после себя разнообразный хлам, конечно, включавший вещи вроде столов и стульев.

В передней части комнаты – у стены с часами – стояло одинокое зеркало в полный рост.

Раму овального зеркала на подставке украшали завитки плюща. Оно казалось довольно старым.

Поверхность зеркала была грязной от пыли, но его окружала зловещая аура, заставляющая поверить в правдивость слухов.

Однако, в самом зеркале ничего странного не было.

Мужчина посмотрел на наручные часы. Скоро будет без пяти двенадцать.

Он уставился на зеркало.

В мрачном мире зеркала он видел лишь сумрачную комнату и собственное лицо.

…Так это был просто слух, как я и думал.

Когда он уже сдался и собирался отвернуться, ему показалось, словно в зеркале что-то шевельнулось.

Он обернулся, вздрогнув.

Однако, конечно, мужчина никого там не увидел.

— Просто показалось…

Как только он снова повернулся к зеркалу, раздался громкий стук и окно сбоку распахнулось.

Подул холодный ветер.

Мужчине в глаза попала пыль, и он закрыл лицо.

Поморгав несколько раз, он поднял взгляд и тогда заметил, что перед открытым окном стоит темный силуэт.

Пожалуй, это был человек.

Голова фигуры была закрыта черным капюшоном, так что лица разглядеть он не мог.

Мужчина попятился в шоке.

— Пожалуйста… я… – заговорила тень.

Голос был таким хриплым, что он не мог определить, мужчина говорит или женщина.

— Что…

Мужчина был так напуган, что попытался сбежать, но споткнулся и упал.

Терпя боль, он поднялся, но фигура закрыла ему дорогу, источая неприятный запах.

Мужчина затаил дыхание и замер.

— Не бойся… я… – заговорила фигура.

Услышав голос вблизи, мужчина смог определить пол говорившего, не смотря на хрипотцу.

— Н-неужели… ты…

Под капюшоном он видел лишь губы. Пухлые пленительные губы, сложившиеся в улыбку.

— Я…

Фигура рассказала мужчине правду…

Хотя слова были шокирующими, они завоевали доверие мужчины.

— Ты и правда… – стоило ему заговорить, как его сознание ускользнуло во тьму.

2.

Озава Харука шла по южной части территории университета, направляясь в типовое здание за вторым корпусом.

Над ней простерлось осеннее небо без единого облачка.

Дул холодный ветер. С ее короткими волосами у нее мерзла шея.

…Стоит ли отрастить их немного?

С такими мыслями она дошла до нужного ей здания.

Типовое двухэтажное здание с десятком комнат на каждом этаже предоставлялось университетом для деятельности кружков.

Харука стояла перед дверью кружка изучения кинематографа в дальнем конце первого этажа.

Она не состояла в кружке изучения кинематографа. Такого кружка даже не существовало.

Владелец комнаты, Сайто Якумо, обманул факультет и присвоил себе комнату – на самом деле, он здесь жил.

— Эй, – окликнула его Харука, открывая дверь.

Якумо сидел на стуле перед дверью, читая книгу.

У него была бледная кожа. Пусть он и обладал красивым профилем, его волосы были растрепаны, что придавало ему дикий вид.

Хотя он должен был заметить появление Харуки, он даже не поднял взгляда от книги, не говоря уже о том, чтобы поздороваться.

Дело не в том, что у него было плохое настроение. Якумо всегда вел себя так.

Харука вздохнула и села напротив него, но тот по-прежнему не отрывался от книги.

— Эй. Ты мог бы хотя бы поздороваться со мной, – проворчала Харука, после чего Якумо наконец-то поднял взгляд.

Его миндалевидные глаза смотрели прямо на Харуку.

— Это было приветствие?

— Э?

— «Привет» или «Как дела?» – это я признаю приветствием, но ты лишь выдавила «Эй» странным голосом.

— Странным голосом…

— Странным голосом, то есть, голосом, который звучит странно.

— Я знаю.

…Он говорит ужасные вещи.

— Тогда у тебя нет права жаловаться. – Якумо вернулся к своей книге.

Харуке хотелось возмутиться, но сегодня у нее была причина не делать этого.

— Эм… Я хотела спросить тебя кое о чем… – стоило Харуке заговорить, как Якумо замахал рукой, перебивая ее.

— Отказываюсь!

— Я еще ничего не сказала…

— Это явно опять какие-то проблемы, – грубо отозвался Якумо.

— Почему ты думаешь, что проблемы?

— А ты не знаешь?

— Я спрашиваю, потому что не знаю.

— Просто ты – прирожденный источник проблем.

«Это не так» – вот что хотелось сказать Харуке, но Якумо попал в яблочко.

Она все время приносила Якумо много проблем. Из-за проблемы она и познакомилась с Якумо.

В ее подругу, Мики, вселился призрак, и Харука пришла к Якумо, разбиравшемуся в призраках.

Обычно Якумо скрывал это с помощью контактной линзы, но левый глаз Якумо был окрашен в ярко-красный цвет.

Хотя Харука и считала, что глаз красив и его не нужно прятать, люди не любили тех, кто отличается от них – по крайней мере, так всегда говорил Якумо.

Левый глаз Якумо был не просто красный. Он мог видеть духов умерших – то есть, призраков.

С этой уникальной способностью и своим блистательным умом он не просто изгнал вселившегося в Мики духа – он даже раскрыл убийство, связанное с этим делом.

С тех пор Харука поучаствовала с Якумо в различных расследованиях. Не все дела принесла ему Харука, но большая часть действительно исходила от нее.

От звания источника проблем было никуда не деться.

Более того, она действительно планировала поговорить с Якумо о некой проблеме, как он и ожидал. Еще и о связанной с духовным феноменом…

— Знаю… – произнесла Харука со вздохом.

— Если и сама в курсе, избавься уже от этой проблемы. Наверное, ты просто сама влезла, верно? – Якумо помахал рукой, словно отгоняя муху.

— Хоть ты и говоришь так, у моей подруги был такой встревоженный вид… Я просто не мог оставить ее одну…

— Люди называют это назойливостью.

— Знаю.

Она понимала это и без Якумо, но просто не могла отказать, когда ее просили о чем-нибудь.

Хотя отчасти дело было в ее отношении, это было также связано с гибелью ее сестры-близнеца в детстве.

По контрасту с ее старшей сестрой, доброй и умеющей все, Харука всегда чувствовала себя неполноценной. После смерти сестры комплекс неполноценности Харуки развился в неожиданном направлении.

Никто не говорил ей ничего такого.

И все же, ей казалось, что лучше бы это умерла она, а не ее сестра…

Она боялась услышать, что не нужна.

Харука вечно встревала вот так вот, но сама не могла ничего сделать, и потому, в итоге, постоянно полагалась на Якумо.

…Почему-то, мне хочется плакать.

Спустя некоторое время Якумо произнес со вздохом:

— Так что произошло?

— Э?

— Вероятно, ты все равно собираешься рассказать мне, хоть я и отказался, – Якумо подпер рукой подбородок со скучающим видом.

Харука не знала, что стало причиной этой цепочки событий, но, похоже, Якумо готов был ее выслушать.

Хотя Якумо много чего говорил, он относился к тем, кто не может оставить человека в беде. Это было одной из его хороших черт.

— Ты чего ухмыляешься?

Харука поспешила придать своему лицу более серьезное выражение.

— Спасибо, – искренне сказала она, заставив Якумо нахмуриться с таким видом, словно он смотрел на что-то грязное.

— Жуть.

— Жуть… Тебе это не кажется грубым?

— Я так сказал, потому что не кажется.

— Ах, конечно.

Харука попыталась отчитать Якумо, но ему было все равно.

Хотя ей много чего хотелось сказать, возникли бы проблемы, испорти она настроение Якумо.

— И? – поторопил Якумо.

— На самом деле… Я и сама не знаю подробностей. Я хотела, чтобы ты сходил со мной и послушал…

— Так ты ввязалась в проблемы, даже зная, что они из себя представляют?

— Прости… – тут ей тоже было нечего возразить.

— В самом деле, – произнес Якумо со вздохом.

3.

Исии Ютаро сидел на своем месте, работая с бумагами.

Отдел Исии, уголовный отдел особых расследований нераскрытых дел, находился в юрисдикции следователей и занимался нераскрытыми делами.

Хотя название звучало красиво, в реальности они, в основном, занимались бумажной работой, копившейся из-за смены руководства или сокращения отделов.

Конечно, Исии знал, что бумажная работа тоже очень важна, но его угнетало только ей и заниматься.

Хотя он и понимал, что это неблагоразумно, но все равно хотел чего-нибудь более волнительного.

Однако, он также хотел, чтобы это было как можно более безопасным.

Он предпочел бы не сталкиваться с вооруженными ножом преступниками и не становиться жертвой одержимости призраком, спасибо большое.

— Тонкоцу-рамен, конечно!

Внезапный вопль заставил Исии дернуться.

Он перевел взгляд на Гото Казутоси, его семпая, храпевшего на ряду стульев.

Похоже, он говорил во сне.

Документы, которые Исии просил его разобрать, так и лежали на столе.

Гото был человеком, предпочитавшим действовать, а не думать.

Исии изрядно восхищался Гото, настоящим мужчиной. В будущем ему хотелось стать таким же надежным следователем с широкими взглядами.

Однако…

В последнее время, вероятно, из-за того, что никаких расследований у них не было, Гото приходил на работу, но постоянно спал.

Поскольку Исии знал, что Гото не любит бумажную работу, он пытался компенсировать свою обычную никчемность здесь.

При этом, работу было никак не закончить без малейшей помощи Гото.

— Следователь Гото… – попытался окликнуть его Исии, но ответа не было. – Следователь Гото, – на этот раз, он слегка потряс Гото.

— Я больше не могу есть. – Гото стряхнул руку Исии, выдав абсурдное заявление, из-за чего потерял равновесие и упал со стульев.

Послышался невероятно громкий грохот.

— Ой… – Гото сел, потирая спину.

— Вы в порядке? – спросил Исии, но Гото смерил его взглядом с лицом демона.

— Это был ты?

— Что?

— Из-за тебя я упал?

Гото подошел прямо к нему.

Лицо Гото и без того обычно было пугающим – видеть его таким вблизи было вдвойне страшно.

Исии вскрикнул и попятился.

— Скажи – это ты толкнул меня?

— Нет, я… Все было не так!

— И что же произошло?

— Я не пытался столкнуть Вас, ничего такого, следователь Гото – Вы просто упали…

— Хватит бормотать!

На голову Исии обрушился кулак. От шока у него перед глаза заплясали звезды.

Ему хотелось объясниться, но если сказать Гото что-то лишнее сразу после пробуждения, это лишь ухудшит его настроение.

Исии решил радоваться тому, что все закончилось одним ударом по голове.

Вздохнув, он вернулся на свое место, и тут раздался звонок по внутренней линии.

Он взял трубку и произнес: «Уголовный отдел специальных расследований нераскрытых дел», но едва не запнулся.

Исии бы предпочел более простое или стильное название, как в телесериалах.

— Это Миягава, – услышал он в трубке голос главы следователей.

Пусть и невысокий, с его сердитым лицом и лысиной он был достаточно пугающим, чтобы его можно было спутать с членом Якудзы, встретив на улице.

Однако, он был не только пугающим – сердобольностью Миягава не уступал Гото.

— Здравствуйте, сэр.

— Вы там сейчас заняты?

Хотя предстояло еще разобрать огромное число бумаг, если Миягава специально звонил им, значит, наклюнулось какое-то дело.

— Нет, все в порядке, – ответил Исии, косясь на Гото. Гото потер глаза и закурил.

— На самом деле, я хочу, чтобы Вы разобрались с одним делом.

…Как я и думал.

— Что за дело? – Исии ощутил растущее волнение – с прошлого расследования прошло некоторое время.

— Езжайте по адресу, который я дам.

— Что произошло?

— Следователи уже на месте, спросите их о подробностях.

— Ах… – ответил Исии несмотря на свою растерянность, и Миягава быстро продиктовал адрес.

Исии торопливо записал его на бумажке.

— Ну, рассчитываю на вас, – с этими словами Миягава повесил трубку.

Исии не мог этого объяснить, но в его груди росло неприятное чувство.

— Кто это был? – спросил Гото, заставив Исии подпрыгнуть.

— Ах, э, это был шеф Миягава. Он сказал нам осмотреть это место.

Гото нахмурился и цокнул языком.

— Это тип явно просто спихивает на нас проблемы, с которыми не хочет разбираться.

— На счет этого не знаю.

Гото и Миягава были давно знакомы и могли непринужденно общаться, но Исии со своего положения сказать было нечего.

— Ну, у нас все равно есть свободное время. Давай разберемся с этим, – беззаботно произнес Гото. Он схватил пиджак, висевший на спинке его стула, и вышел из комнаты.

Исии поспешил следом за ним.

Он упал…

4.

Хидзиката Макото сидела в холле в университете Мейсей.

Это было место у главного входа первого корпуса.

Потолок холла находился на уровне третьего этажа, а большое окно впускало внутрь свет – пространство казалось очень открытым.

Через окно она видела старую кирпичную башню. Хотя солнце светило так ярко, она выглядела жутковато.

Мимо проходили энергичные студенты, окруженные аурой невинности и новизны.

Глядя на них, Макото казалось, словно она вернулась в дни своей учебы.

Хотя не все из этих воспоминаний были хорошими, они все равно трогали.

— Что это за человек? – спросила Макото Ивату Кунихиро, сидевшего рядом.

Ивата был семпаем по университету. С его мягкими чертами он казался несколько рассеянным, но был человеком весьма проницательным.

— Хм… С виду ничем не отличается от обычных студентов, но бывают и легкие странности… Ну, думаю, лучше тебе самой увидеть, а не слушать мои объяснения, – произнес Ивата так быстро, что его слова было трудно разобрать.

— Тебя послушать, так все серьезно, – сказала Макото, вызвав у Иваты сухой смешок.

Ну, в словах Иваты был смысл. Раз она собиралась взять у него интервью, лучше было выслушать его с чистого листа, без всяких предрассудков из-за полученной заранее информации.

Ивата, работавший в издательстве, связался с ней неделю назад впервые за долгое время.

Он попросил ее взять интервью у автора.

Макото работала в отделе культуры в газете. Хотя она и отвечала за колонку о культуре, но публиковала интервью с авторами примерно раз в неделю. Ивата хотел, чтобы там же вышло и интервью с этим автором.

Макото посчитала задание Ивата весьма интересным и решила поговорить с автором.

Автор учится в университете – это был один из моментов, привлекших ее внимание.

Ивата все организовал и выбрал место для интервью, из-за чего они сейчас и сидели в холле университета Мейсей.

— Здравствуйте.

Повернув голову, Макото увидела молодого человека.

Из-за небольшого роста и круглого детского лица его можно было принять за старшеклассника, но его черные глаза горели сильной волей.

— Привет, Сакурай-сан. – Ивата поднялся с улыбкой.

Похоже, молодым человеком перед Макото был Сакурай Ицуки.

— Приятно познакомиться. Я Хидзиката из газеты «Хокуто». – Макото встала и протянула свою визитку.

— Простите, у меня нет визитки… – ответил Ицуки ясным голосом, не соответствовавшим его внешности.

— Пожалуйста, не волнуйтесь об этом. С нетерпением жду нашего сегодняшнего интервью.

— Как и я…

Покончив с простыми приветствиями, все расселись. Макото и Ивата сели рядом, напротив Сакурай.

— Мако-тян, ты ведь думала, что это женщина написала, да? – самодовольно спросил Ивата, похлопав по лежавшей на столе книге Сакурая «Призрак часовой башни».

— Да, – честно ответила Макото, теперь понимая, почему Ивата не хотел говорить об авторе.

Наверное, он решил удивить ее.

Как он и планировал, она была удивлена. В «Призраке часовой башни» главной героиней была женщина, использовавшая исключительно женскую речь.

История была написана в форме дневника героини, случайно убившей кого-то и терзаемой из-за этого виной, что привело к распаду ее психики.

История описывала психологическое состояние женщины в таких выражениях, что это должна была написать женщина – так думала Макото.

Свою роль сыграло и то, что имя «Сакурай Ицуки» могло принадлежать как мужчине, так и женщине.

— Поначалу я тоже решил, что это женщина, и потому был шокирован, когда мы встретились, – сказал Ивата с веселой улыбкой.

— Да, так и было.

— И более того…

— Раз уж мы все собрались, может, начнем интервью? – перебила Макото, пока Ивата не разошелся.

Стоило ему начать говорить, и его уже не остановишь – это было проблемой Иваты.

Он нахмурился с таким видом, словно все равно хотел поговорить, но Сакурай, наоборот, ответил с улыбкой:

— Да, конечно.

Он казался приятным молодым человек, что контрастировало с его писательским стилем.

Получив разрешение Сакурая на использование диктофона, Макото нажала на кнопку и начала, собравшись с духом.

— «Призрак часовой башни» был очень интересным.

— Большое спасибо. – Сакурай выглядел весьма взволнованным, возможно, из-за того, что не мог забыть о диктофоне.

Сначала Макото нужно было помочь ему расслабиться.

— Я прочла книгу залпом. Повседневная жизнь медленно выходит из-под контроля – это так захватывающе.

— Рад слышать.

— И сюжет необычный.

— Вот как?

— Да. Никогда не читала ничего подобного…

После слов Макото даже Сакурай немного смутился. Теперь у него было более спокойное выражение.

Но Макото не просто льстила ему.

Работа Сакурая, «Призрак часовой башни», действительно заключала в себе уникальный мир.

Главная героиня открывала глаза и осознавала, что убила кого-то прошлой ночью – так начиналась история.

Почему или как героиня убила, так и не объяснялось – никаких конкретных вопросов.

Читателей притягивало описание краха ее повседневной жизни.

— Мне немного неловко, – сказал Сакурай, прикрыв глаза.

— Описания тоже фантастические. Это Ваша первая работа? – спросила Макото, когда Сакурай подстроился под ее темп.

— Нет, я состою в литературном кружке.

— Литературном кружке? Чем вы занимаетесь?

— Обычно мы просто взволнованно обсуждаем любимых авторов, вроде Акутагавы или Дадзая, но мы регулярно выпускаем нечто вроде литературного журнала.

— Журнал? Весьма масштабно.

— Называть это журналом – слегка перебор. Он больше похож на брошюру…

Макото подумалось, что для кружка создать что-то материальное – это уже неплохо, ведь многие кружки просто дурачились.

— Ваши работы там тоже опубликованы, Сакурай-сан?

— Да…

— Я бы хотела их почитать.

После слов Макото Сакурай покачал головой.

— Нет, там нет ничего, что я мог бы показать другим.

— Не надо так скромничать.

— Нет, они и правда ужасны.

— Но Вы написали такую чудесную книгу… – Макото посмотрела на лежавшего на столе «Призрака часовой башни».

— Я ее не писал… – ответил Сакурай с встревоженным видом.

— Э? – Макото посмотрела на Ивату в шоке.

Тот, похоже, был уже в курсе, поскольку сохранял все такое же спокойное выражение.

— И что же Вы хотите этим сказать? – спросила Макото, тщательно подбирая слова.

— Именно то, что сказал, – ответил Сакурай как ни в чем не бывало.

Макото растерялась еще больше.

— Сакурай-сан, Вы не писали эту книгу – Вы это хотите сказать?

— Да, об этом я и говорю.

…Литературный негр?

Макото отогнала посетившие ее подозрения.

Знаменитости могли использовать литературных негров, но только после того, как заработали популярность своего имени.

В данном случае, это было бы странно.

— Хотите сказать, это плагиат или работа литературного негра?

— Да, – кивнул Сакурай.

Это совершенно меняло направление интервью.

Макото снова покосилась вбок. Ивата сохранял свое обычное спокойствие. Казалось, он даже наслаждается ситуацией.

Если б Сакурай говорил правду, и другой автор действительно существовал, редактор не смог бы оставаться спокойным.

— Кто же это написал? – спросила Макото, сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться.

Сакурай посмотрел на часовую башню за окном. Улыбка исчезла с его лица.

Помолчав, Сакурай коротко ответил:

— Призрак.

— Под призраком Вы имеете в виду дух мертвого человека? – повторила Макото.

Сакурай снова кивнул:

— Да.

…Он один из этих?

Теперь Макото поняла, хотя и жалела об этом.

Она впервые сталкивалась с призраком, писавшем что-то, но ей часто доводилось слышать вещи вроде «Я увидел слова во сне» или «Мне казалось, словно в моей голове пишет кто-то другой».

С позиции здравого смысла это было невозможно, и в действительности ничего подобного не происходило. Просто писатель, начиная писать, впадал в некий транс.

— Призрак? Интересное ощущение, – сказала Макото, но Сакурай покачал головой.

— Нет, это было не просто ощущение. Призрак и правда написал это.

— Но…

— Смотрите, видите ту часовую башню, да? – Сакурай указал на башню за окном.

— Да.

— Живущий в этой часовой башне призрак заставил меня написать книгу…

От выражения лица Сакурая, походившего на транс, у Макото по спине пробежал холодок.

5.

Харука сидела рядом с Якумо за столом у окна в столовой.

Обед уже миновал, так что людей было мало, а кухня закрылась.

— Почему мне пришлось прийти сюда? – проворчал Якумо, подперев рукой подбородок со скучающим видом.

— Неплохо иногда сменить обстановку, нет? – ответила Харука, пожав плечами.

Она подумывала провести встречу в клубе изучения кинематографа, но Якумо возмущался, когда она сделала так во время дела «Древа Обмана».

В конечном итоге, Якумо возмущался, что бы она ни делала.

Он как раз собирался снова возмутиться, когда в столовую зашла студентка.

Именно ее ждала Харука – Койке Канае.

— Канае… – Харука подняла руку, и девушка сразу просияла, заметив ее. Она подбежала к ним.

Несмотря на красивые черты, ее доходившие до плеч волосы были черными, и она мало пользовалась косметикой, так что производила впечатление заурядности.

Характер у нее тоже был сдержанный, так что она особо не выделялась.

Однако, она просто проявляла внимательность к другим людям. Она была девушкой твердых убеждений.

Харуке нравилась эта часть Канае.

— Это Койке Канае-сан, посещающая тот же семинар, что и я. Это Сайто Якумо-кун… – представила их друг другу Харука.

— Привет, – сказала Канае, но Якумо никак не ответил.

У Канае был озадаченный вид, так что Харука сказала «Он всегда такой», поторапливая ее сесть.

Якумо по-прежнему сидел с недовольным видом, подперев подбородок.

Возможно, из-за его отношения Канае и нервничала. При этом, укажи на это Харука, атмосфера стала бы еще хуже.

— Итак, мы хотели бы выслушать в подробностях твою историю, – сказала Харука.

Канае кивнула и заговорила, хотя и выглядела встревоженной из-за Якумо.

— Вы слышали слух о часовой башне? – Канае выглянула в окно.

С того места, где сидела Харука, вид закрывали другие университетские здания, так что она видела лишь верхушку башни.

— Слух? – Харука склонила голову набок.

Она провела в этом университете почти три года, но не помнила никаких слухов о часовой башне.

— Да. Люди говорят, что в комнате на вершине башни стоит большое зеркало, и что оно связано с преисподней.

— Преисподней? – спросила Харука, заставив Якумо презрительно фыркнув.

— Считается, что в преисподней живут мертвецы.

Объяснение Якумо пробудило воспоминания Харуки.

Даже в легенде об Изанаги и Изанами говорилось, что мертвая Изанами жила в преисподней.

— Значит, зеркало связано с миром мертвых? – спросила Харука, и Канае кивнула.

— А такое вообще возможно? – в шоке спросила Харука, из-за чего Якумо перевел свой холодный взгляд на нее.

— Ты серьезно?

— Что?

— Сейчас даже младшеклассники в такое не верят.

Якумо был совершенно прав, но об этом можно было сказать и вежливее. Однако, от Якумо подобного можно было не ждать.

После его слов Канае замолчала и опустила взгляд. Так они ничего не добьются.

— Отложим вопрос о правдивости слуха, можешь рассказать остальное? – поторопила Харука.

Канае кивнула и продолжила:

— Этим слух о часовой башне не исчерпывается…

Харуке показалось, словно при этих словах глаза Канае накрыло тенью.

— Не исчерпывается?

— Да. Если встать перед зеркалом без пяти двенадцать, снова увидишь умершего человека… но… – Канае опустила взгляд на стол.

— Но что? – спросила Харука, но Канае ничего не сказала. Она все смотрела на стол.

Сколько прошло времени? После долгого молчания Канае внезапно подняла взгляд.

— Тебя тоже заберут в преисподнюю… – теперь глаза Канае странно сияли, словно в них что-то вселилось.

Харука покосилась на Якумо.

Она была уверена, что он ухмыльнется, словно говоря, что все это шутка, но, неожиданно, он тоже внимательно слушал.

Даже если забыть о том, правдив ли слух Канае, она бы не пришла за советом, просто услышав сплетни.

— Неужели ты ходила в ту часовую башню, Канае? – спросила Харука.

Канае кивнула:

— Около двух недель назад я пошла проверить, правдив ли этот слух… – голос Канае зазвучал тише.

— Какая глупость – ты влезла в проблемы, потому что пошла в подобное место веселья ради, – слова Якумо сочились отвращением.

С точки зрения Якумо, способного видеть духов умерших, ходить в духовные места развлечения ради было непростительно.

Канае опустила взгляд, вероятно, ощутив неприятную атмосферу.

Такими темпами разговор угрожал заглохнуть.

— Ты ходила одна? – спросила Харука, заставляя разговор двигаться дальше.

— Я пошла с семпаем из моего кружка… – тихо ответила Канае.

— Значит, вы что-то увидели на вершине часовой башни? – спросила Харука.

Канае покачала головой, не поднимая взгляда.

— Я ничего не видела. Поначалу я слишком боялась зайти внутрь… но Нисизава-сан, бывший со мной, поднялся на самый верх.

— Нисизава-сан – это семпай, с которым ты ходила?

— Да.

— И Нисизава-сан видел там призрака?

— Я ждала снаружи, когда услышала крик…

— Крик?

— Да. Я испугалась, но подумала, что с Нисизава-саном могло что-то случиться, так что я зашла в башню. Я поднялась по лестнице в комнату на самом верху, а потом… – Канае закусила губу со страдальческим видом. Помолчав, она сказала: – Там лежал Нисизава-сан…

— В каком он был состоянии? – спросила Харука, затаив дыхание.

— Казалось, он в простом обмороке, так что я все спрашивала, в порядке ли он, но он никак не реагировал. Хотя через некоторое время и очнулся.

— Значит, это семпай видел призрака? – спросила Харука.

Канае кивнула. Ее губы слегка дрожали. Харука положила руку ей на плечо.

Канае пережила нечто настолько пугающее две недели назад, но Харука ничего не замечала, пока она ей не сказала. Харука чувствовала себя жалкой.

— Это ведь еще не все, верно? – спросил Якумо скучающим тоном, зевая.

Канае слегка подняла взгляд.

— Что ты имеешь в виду? – спросила Харука. Якумо вздохнул.

— То и имею. Если бы этим история и заканчивалась, нам бы не пришлось сейчас быть тут.

Так оно и было. Сейчас речь шла просто о наблюдении призрака. Хотя это и пугало, но на этом история и закончилась бы.

— С тех пор Нисизава-сан странно себя ведет, – глаза Канае слегка увлажнились слезами.

— Что значит «странно»? – спросила Харука.

Канае закусила губу, прежде чем продолжить:

— О чем бы его ни спрашивали, он словно где-то в другом месте, и он совсем не ест. Хотя он всегда был худым, но худеет все больше… Такими темпами, Нисизава-сан может… – Канае прижала руку к груди, словно пытаясь остановить дрожь.

По слухам, окружавшим часовую башню, те, кто встречался с мертвецами, и сами отправлялись в преисподнюю – короче, они умирали.

Вероятно, Канае переживала из-за этого.

— Эй, Якумо-кун, давай сделаем что-нибудь для нее, – сказала Харука, вызвав у Якумо лишь театральный вздох…

6.

— Боже, сплошные проблемы, – проворчал Гото закуривая на переднем сидении.

Сидевший за рулем Исии лишь невнятно промычал в ответ.

— Да кто вообще посылает людей куда-то, ничего не объяснив?

— П-простите.

— А тебе следовало узнать подробности.

— Хоть Вы так и говорите, мне сказали узнать все на месте…

— Тебе сказали? Думай иногда своей головой! – Гото стукнул Исии по голове.

— Простите, – повторил Исии.

Хотя у него было узкое лицо, и он носил очки в серебристой оправе, придававшие ему интеллигентный вид, Исии был невероятно робким.

Все было бы в порядке, если бы он просто мог бы сохранять уверенность и говорить то, что думает, но он вечно шел на попятную, слишком переживая о том, что подумают другие.

Гото всегда чувствовал раздражение, когда Исии вел себя так. Если бы Гото мог его научить – но, увы, Гото, сам будучи неловким, лишь отчитывал его.

Иногда он думал, что для Исии было бы лучше получить другого напарника.

— Кажется, это здесь.

Пока Гото предавался нетипичным для него размышлениям, они приехали на место. Исии припарковался у дороги.

Выбравшись из машины, Гото увидел перекресток у основания склона…

Пройди они дальше, оказались бы у университета Мейсей, где учились Якумо и Харука.

У светофора он увидел двух мужчин в костюмах. Один был высоким, с крепким телом и точеными чертами лица – Синода Хисао.

Синода работал вместе с Гото, когда тот был в следственном отделе. Они были примерно одного возраста.

Хотя со стороны он казался приятным мужчиной средних лет, внутри он был надменным, радовался чужим неудачам и подлизывался к начальству. Гото не умел ладить с такими людьми.

Со вторым мужчиной Гото никогда не разговаривал, но, если он правильно помнил, звали его Онодера. Он бы бледным, невысоким и худым мужчиной лет под тридцать.

Гото зашагал к ним.

— О, это ты, Гото? Похоже, у тебя все в порядке, – сказал Синода, заметив его.

Произнес он это неприятным голосом. Наверное, он насмехался над Гото, которого перевели в отдел специальных расследований нераскрытых дел после того, как он неоднократно становился причиной проблем.

Однако, Гото было плевать.

— Только это и радует.

— Я рад. Хотел бы я перевестись – я так занят, что даже поспать не могу.

Улыбался Синода тоже с издевкой. Похоже, он действительно хотел посмеяться над Гото.

— Рад, что ты занят, хотя слышал, что уровень раскрываемости у тебя низкий… Отлыниваешь? – произнес Гото, из-за чего лицо Синода дернулось.

Хотя отдел нераскрытых дел был теплым местечком, они раскрыли множество преступлений.

Конечно, это была заслуга не только Гото. Просто у них была помощь Якумо и его способность видеть духов умерших. Хотя у него действительно были результаты.

— Из-за того, что ты вот так переходишь людские границы, тебя и понизили, – теперь тон Синода звучал намного грубее, наверное, Гото и правда действовал ему на нервы.

…Какой простой парень.

— Ничего не поделаешь, если ты волнуешься о границах и лишь увеличиваешь число нераскрытых дел.

— Что?

— Чего? Хочешь отойти?

Исии вмешался до того, как это переросло в драку.

— Следователь Гото, давайте успокоимся.

— Заткнись. Он первый попытался драку затеять.

— Но дракой делу никак не поможешь.

— Я в курсе.

Исии был прав.

Они ничего не добьются со следователем, который только и умеет лелеять свою гордость. Гото некуда было направить свой кулак.

Ничего не поделать – он обрушил его на голову Исии.

— Почему я… – сказал тот с таким видом, словно может расплакаться в любой миг.

Почему? Потому что Гото был в дурном настроении, вот и все. Гото фыркнул и отвел взгляд.

— Что произошло? – спросил Исии, беря дело в свои руки.

Синода скрестил руки с недовольным видом, вероятно, еще не забыв о недавней стычке. Он не собирался говорить.

Онодера криво улыбнулся Синоде, а затем сказал:

— Вместо объяснений, лучше посмотрите… – он указал на светофор.

— Что это? – спросил Гото, не подумав.

Он не заметил этого из-за спора с Синодой, но участок вокруг светофора был в ужасном состоянии.

Он был окрашен в красный – словно кровью.

— И-ик! – завопил Исии, отскакивая.

— Не поднимай шум! – Гото ударил Исии по голове и наклонился посмотреть. – Это кровь? – спросил он.

Онодера покачал головой.

— Криминалисты недавно прислали отчет. Похоже, это краска на масляной основе.

— Понятно, – ответил Гото. Обнаружив это, люди, вероятно, приняли краску за кровь. Следов аварии не наблюдалось, так что, возможно, дело вело в другое место.

Но это была не кровь – просто краска. Значит, просто дурной розыгрыш.

А отдел специальных расследований нераскрытых дел втянули в это.

…Не шутите со мной!

Гото собрался было возмутиться, но Синода и Онодера ушли.

7.

Харука, остановившаяся перед часовой башней, подняла взгляд на громаду перед ней.

Строение было кирпичным. Квадратная башня с красной треугольной крышей. Часы на вершине остановились на одиннадцати пятидесяти пяти.

Пожалуй, рассказ Канае придал ей более тревожащий вид.

— Чего в облаках витаешь?

Якумо совсем не казался встревоженным, хотя они направлялись к часовой башне, где, по слухам, обитали призраки.

Однако, если подумать, Якумо видел призраков каждый день. Наверное, для него это были мелочи.

В то же время Харуку посетил вопрос.

— Эй, Якумо-кун, ты когда-нибудь видел призрака в часовой башне?

Если слух был правдив, не было бы ничего странного в том, что Якумо видел там призрака в прошлом.

— Никогда, – последовал немедленный ответ.

— Значит, история с призраком – просто слух?

— Ты слишком торопишься. – Якумо раздраженно покачал головой.

— Тороплюсь… Ты никогда не видел там призрака, значит, его там и нет, верно?

— Прости, но я никогда не ходил в часовую башню.

Территория университета была довольна большой. Было много мест, куда не пойдешь без особой на то надобности. На вершине башни мимоходом не окажешься.

Но…

— Там есть окно. – Харука указала на окно на вершине башни.

Там вполне можно было заметить чей-то силуэт.

— Я ничего не вижу в окне, находясь так низко, – сказал Якумо, по-прежнему раздраженный.

Действительно, окно на которое указала Харука, было мутным от грязи.

— Ты прав…

Якумо уже зашагал к часовой башне, пока Харука все еще говорила. Она побежала следом, словно ее тянули.

Перед часовой башней стояли большие деревянные ворота. На двойных дверях красовались ржавые ручки.

Якумо потянулся к одной из них.

Харука нервничала, надвигался визит в башню, и ее руки вспотели.

— Что вы делаете?

Неожиданный голос заставил Харуку подскочить.

Обернувшись, она увидела университетского охранника в форме.

Пожалуй, ему было около двадцати пяти, молод для охранника. Со своими впалыми щеками он выглядел очень худым.

— Мы просто думали заглянуть внутрь, – спокойно произнес Якумо по контрасту с растерявшейся Харукой.

— Входить запрещено из-за произошедшего здесь несчастного случая, – объявил охранник очень деловым тоном.

— Несчастного случая?

— Я устроился сюда только недавно, так что подробностей тоже не знаю, но, похоже, студентка упала здесь и разбилась насмерть…

Слова охранника заставили Харуку встрепенуться.

Возможно, призраком башни была упавшая девушка.

— Как жаль. Я просто хотел немного исследовать… – сказал Якумо с улыбкой.

— В любом случае, ворота заперты, вам не войти, – ответил охранник после чего развернулся на каблуках и ушел.

Здесь разбилась насмерть девушка – они получили новую информацию, но не могли войти внутрь, если там заперто.

— Что будем делать? – спросила у Якумо Харука.

— Войдем, конечно.

— Но здесь заперто…

— Ты забыла? Твоя подруга все равно зашла внутрь.

Он был прав. Канае побывала внутри часовой башни. Но как?

Не успела Харука спросить, как Якумо зашагал вокруг башни.

Хотя Харука и не понимала, зачем, но все равно пошла следом.

Издалека она этого не заметила, но вблизи обнаружила на стене башни пожарную лестницу.

— Будешь подниматься здесь?

Якумо вздохнул.

— Я бы не стал заниматься такими проблемными вещами.

— Тогда что ты будешь делать?

Они дошли до задней части башни. Здесь была маленькая стальная дверь.

Цепь и замок лежали под дверью.

Должно быть, кто-то ее взломал. Наверное, так сюда и вошла Канае.

— Пойдем, – сказал Якумо и медленно открыл дверь.

Послышался неприятный скрип ржавого металла.

— Ты и правда пойдешь?

Якумо зашел внутрь, игнорируя вопрос Харуки.

Харука неуверенно пошла следом.

Ей сразу захотелось кашлять.

Воздух был таким затхлым. Они словно ступили в другой мир.

Она едва видела с одним лишь слабым светом от двери.

— Темень непроглядная.

— И без тебя знаю. – Якумо достал из кармана тонкий фонарик и включил его.

Толку от него было мало, но это лучше, чем ничего.

Харука увидела во мраке ступени.

— Будь осторожна, – сказал Якумо, оборачиваясь.

Харука порадовала забота Якумо, обычного такого грубого.

— Ах, хорошо.

Дождавшись ее ответа, Якумо принялся подниматься по ступеням. Харука шла за ним.

Окон, осветивших бы их путь, не было. Хотя стоял день, без фонарика Харука не смогла бы разглядеть свои ноги.

Шаг за шагом, становилось все труднее дышать.

— Зачем вообще построили часовую башню? – спросила Харука, остановившись отдышаться.

— Чтобы узнавать время, конечно, – спокойно ответил Якумо.

Хотя Харука видела лишь его спину, но не сомневалась, что выражение у него насмешливое.

— Я знаю, но не обязательно ведь для этого башню строить, так?

— Ты знаешь, сколько лет назад построили башню?

Хотя первоначально вопрос задала Харука, ей же и пришлось отвечать.

— Слышала, тогда же, когда был основан университет…

— Именно. Этот университет был основан около восьмидесяти лет назад. Понимаешь, о чем я говорю?

— Нет.

— Восемьдесят лет назад люди не могли так запросто узнать время.

— О! – Харука, наконец, поняла, о чем говорил Якумо.

Сейчас все могли узнать время по наручным часам или мобильным телефонам, но в прошлом все было иначе.

Поэтому и нужна была часовая башня, заметная издалека.

— Незаметно для всех мы перестали смотреть вдаль… Это по-своему печально. – Якумо остановился.

— Звучит непривычно философски для тебя.

Якумо обернулся с откровенно презрительным выражением.

— Я не об этом…

Харука смутилась, словно сказала что-то глупое, и опустила взгляд.

Якумо продолжил подниматься по ступеням.

— В самом деле, – со вздохом проворчала Харука, шагая следом.

Наконец, они миновали все ступени и добрались до комнаты наверху.

На трех из четырех стен были окна, так что здесь было весьма светло. Подняв взгляд, Харука увидела потолок с голыми балками и свисавшей лампочкой.

В углу комнаты стояли столы и стулья вместе с другим загадочным хламом.

— Немного разочаровывает, – сказала Харука.

Вид у Якумо был недовольный.

— Разочаровывает?

— То есть… Я думала, будет страшнее, раз здесь предположительно живет призрак…

— Каковы твои стандарты страшного?

— Стандарты? Ну, когда темно и мрачно… какая-то такая атмосфера.

Якумо бросил на нее сердитый взгляд.

— Что такое, по-твоему, призраки?

— Мертвые люди…

— Да. Духи умерших людей. Короче, призраки – это не монстры.

Харука могла понять, чем недоволен Якумо на этот раз.

Считать, что призраки приходят из темных и мрачных мест было все равно, что принимать их за монстров.

Якумо, способный видеть духов умерших, относился к ним иначе.

Хотя живые и мертвые отличались, и те, и те были людьми – так считал Якумо. Харука устыдилась своих слов, близких к предрассудкам.

— Прости…

Хотя она искренне извинилась, Якумо не ответил. Он просто смотрел на зеркало на стене без окон.

Это было старое зеркало с орнаментом из плюща на раме.

Оно было грязным и пыльным, так что отражение выглядело так, словно находилось в тумане.

— Значит, это и есть зеркало, связанное с преисподней, – сказала Харука, вызвав у Якумо театральный вздох.

— Ты все еще веришь в эту шутку?

— Дело не в этом. Оно просто какое-то жуткое…

Хотя Харука не верила слухам, в такой тревожной атмосфере она могла понять, откуда возникли россказни о преисподней.

— В прошлом люди считали, что зеркала не отражают, но показывают иной мир.

— Правда?

— Поэтому они ставили их на алтари или использовали в обрядах. Слухи вроде этого о связи с преисподней гуляют с далекого прошлого.

— О? – Харука снова посмотрела на зеркало.

Странно, но после рассказа Якумо зеркало казалось почти волшебным.

— Так ты видишь что-нибудь? – спросила Харука, глядя на зеркало.

— Нет, ничего…

— Значит, здесь нет призрака?

— Почему ты спешишь с выводами?

— Но…

— Я просто не вижу ничего сейчас. Возможно, в другое время будет иначе.

— Действительно.

Якумо был прав.

Призраки не всегда оставались на одном и том же месте.

— Более того – призрак мог вселиться в студента, который странно себя ведет.

У Харуки по спине пробежал холодок.

В таком случае, им следовало поспешить, иначе у студента будут проблемы, как и боялась Канае.

Когда Харука сказала об этом Якумо, тот раздраженно пробежался рукой по волосам.

— Во-первых, нам нужно встретиться с этим парнем…

— Верно.

— Приведи его ко мне в комнату, – с этими словами Якумо двинулся к лестнице.

Пожалуй, Харука могла бы привести студента, если снова поговорит с Канае, но…

— Якумо-кун, что ты собираешься делать?

Якумо мог бы просто пойти с ней, чтобы не усложнять дело.

— Я собираюсь расследовать под другим углом.

— Другим углом?

— Ага. Действительно ли здесь был призрак, или же… – Якумо обернулся и снова посмотрел на зеркало.

Пусть и всего на миг, но Харуке почудилось, словно она увидела в зеркале движение темной тени.

8.

— Кто вообще это сделал… – пробормотал Исии, глядя на разбрызганную красную краску.

Выкрашенный красной краской светофор смотрелся тревожно, возможно, не без помощи заката.

Машины продолжали ехать по дороге, то ли не замечая краску, то ли игнорируя ее.

— Какой-то случайный тип, – беспечно бросил Гото. Похоже, он растерял весь интерес к делу.

Он достал из кармана пиджака пачку сигарет и вытащил из нее одну сигарету.

— На дороге курить незаконно, – сказал Исии.

— Я в курсе, – ответил Гото, цокнув языком. Он просто держал незажженную сигарету во рту.

— Интересно, зачем это делать. – Исии посмотрел на красную краску на столбе светофора.

Хотя он часто слышал, что люди рисовали или писали краской из баллончика, какой был смысл выплескивать ее вот так вот?

Исии просто не мог придумать причины.

— Это…

Телефон Гото зазвонил, перебивая Исии.

— Кто это? – Гото ответил, не глядя на экран.

Не то, чтобы он пребывал в дурном настроении – он всегда так отвечал на звонки.

— Что? Замолкни! Чья бы корова мычала!

Судя по тону Гото, вероятно, он говорил с Сайто Якумо.

Хотя они и спорили вот так, но все равно полагались друг на друга. Это было странно.

Исии перевел взгляд на перекресток.

Там стояла женщина.

Она повернулась в другую сторону, так что ее лица он не видел, но она была стройной и высокой.

Она не переходила дорогу. Она просто стояла там.

…Что она делает?

Пока Исии размышлял над этим, свет сменился с зеленого на желтый.

Но женщина все не двигалась. Не поспеши она, и сигнал сменится.

— Это опасно! – окликнул ее Исии.

Женщина не шевелилась, словно не слыша голоса Исии.

Загорелся красный свет.

Вскоре для другого направления движения зажегся зеленый.

Хотя машин там не стояло, не было бы ничего удивительного, если бы ее сбили в таком месте.

— Пожалуйста, переходите уже! – закричал Исии.

Но женщина по-прежнему не двигалась.

…Почему?

Исии встревоженно посмотрел по сторонам.

Он увидел приближавшийся большой грузовик.

Грузовик не замедлился, словно водитель не заметил стоявшую женщину.

…Дело плохо!

Исии машинально побежал к женщине.

Он попробовал схватить ее за руку и оттянуть на обочину, но…

Рука Исии прошла прямо через женщину.

— Э?

Женщина исчезла.

…Что вообще произошло?

Растерянный Исии услышал автомобильный гудок.

Подняв взгляд, он увидел приближавшийся грузовик.

— И-и-ик!

Исии побежал назад. В спешке он оступился и упал на асфальт.

До него донесся визг тормозов и шин.

…Я умру!

Исии не сомневался в этом.

Он не знал, что произошло, но свернулся клубком на обочине.

— Идиот! Ты что творишь?! – выкрикнул водитель грузовика, прежде чем уехать.

Исии проводил взглядом грузовик, все еще пребывая в шоке.

Что же произошло? На перекрестке точно была женщина, но она исчезла. Это была иллюзия?

Словно в ответ на свой вопрос, Исии ощутил у уха теплое дыхание.

У него по спине пробежал холодок. Он обернулся.

Там стояла…

Недавняя женщина.

— Ах… – Исии был так напуган, что не мог дышать.

Когда она стояла, отвернувшись, он этого не видел, но…

Лицо женщины было наполовину разбито, текло много крови.

Кап, кап, кап…

Темно-красная кровь капала с подбородка.

— …

Женщина сказала что-то хриплым голосом.

Он словно слушал испорченный диск, звучавший отрывочно и неразборчиво.

И все же, Исии понял, какие за этим стояли чувства.

— А-а-а-а-а-а! – закрыв глаза и уши, Исии закричал изо всех сил.

Ему казалось, словно иначе женщина перед ним утащит его в глубокую и нарастающую тьму.

Пум…

Внезапно по голове Исии пронеслась тупая боль.

— Ой!

Он открыл глаза. Прямо перед ним стоял Гото.

— Э? Следователь Гото…

— Не экай мне тут! – Гото снова ударил Исии по голове.

— Э, ум…

— Ты что творишь? Внезапно выбежал на дорогу. Тебя чуть не переехали.

— Нет, все не так. Только что, женщина…

— Там никого не было!

На его обрушился еще один кулак.

Исии торопливо оглянулся. Как и сказал Гото, там никого не было.

— Но я уверен…

— Хватит болтать чушь! – сказал Гото, цокнув языком.

В этом не было смысла. Исии видел ее. Возможно, она…

— Пойдем уже, – с этими словами Гото зашагал прочь.

— Пойдем? Куда? – Исии поспешил следом.

— Запрос от Якумо.

— От Якумо-си?

Раз просьба исходила от Якумо, вероятно, дело было как-то связано с духовным феноменом.

— Типичное для него «проверьте, не умер ли здесь кто».

— Ладно, но что с этим делом?

— Потом, потом… – Гото помахал рукой, словно отгоняя муху, и зашагал дальше.

— Но… – Исии неуверенно остановился, но потом ему вспомнилась недавняя женщина.

Он определенно не хотел оставаться здесь в одиночестве.

— Пожалуйста, подождите!

Исии торопливо побежал следом за Гото.

…Он упал.

9.

— Привет…

Макото зашла в комнату клуба изучения кинематографа.

Она договорилась о встрече заранее, так что нужный ей человек сидел на своем обычном месте.

— Входите, – как ни в чем не бывало произнес Якумо.

Несмотря на красивые черты лица, у него вечно был такой вид, словно он только проснулся. С такой отчужденностью было трудно угадать, о чем он думает.

Обычно Макото приходила в эту комнату, когда здесь была Харука или Гото с Исии.

Оказавшись наедине с Якумо, она до странного занервничала.

— Прости, что пришла так внезапно… – сказала Макото.

С Якумо они познакомились из-за некоего происшествия.

Во время того дела Макото приобрела необычный опыт одержимости призраком. Тогда она могла умереть, но Якумо спас ее.

С тех пор она часто пересекалась с Якумо, чтобы помочь с делами, которые он расследовал или обсудить духовный феномен.

— Пожалуйста, садитесь, – пригласил Якумо, так что Макото села напротив него.

— Я хотела спросить твоего мнения кое о чем.

— Это просьба от Вас, Макото-сан. Если мое мнение сойдет, я выслушаю все, о чем Вы хотите спросить, – вежливо ответил Якумо.

Он говорил так спокойно, что Макото не могла определить, искренние ли это слова, но сейчас ей было бы неловко уйти, ничего не сказав.

— На самом деле, – начала Макото, – совсем недавно я брала интервью у писателя.

— Вот как?

— Автор еще новичок, с одной лишь книгой, и ты можешь не знать его. Сакурай Ицуки.

После слов Макото Якумо медленно поднялся и подошел к углу комнаты, чтобы достать с холодильника книгу.

— Значит, это та самая книга… – он положил на стол «Призрак часовой башни».

Дело пойдет быстрее, раз он уже читал книгу.

— Что думаешь о книге? – спросила Макото, из-за чего на лице Якумо появилось сложное выражение.

— Мои чувства как-то связаны с делом?

Хотя прямой связи между ними не было, Макото хотелось сегодня обсудить работу автора. Ей хотелось узнать о впечатлениях Якумо до того, как она придаст им какую-либо предвзятость.

Когда Макото сказала об этом, Якумо задумался на миг, прежде чем ответить:

— Это лишь мое мнение, но – идея очень интересная. Пусть и сырая, проза очень детализирована и затягивает. Однако…

— В чем дело? – Макото слегка подалась вперед.

— Что-то тревожит меня.

— Что именно?

— Я перечитываю книгу, потому что не могу это нормально объяснить, – сказал Якумо, покачав головой.

Откровенно говоря, Макото чувствовала то же. Что-то беспокоило ее – она думала, что интервью объяснит это, но теперь у нее возник новый вопрос.

— Так что за связанный с повестью вопрос привел Вас сюда? – спросил Якумо.

Она пришла не обсуждать книгу. Макото снова заговорила.

— Автор этой книги – студент. Четверокурсник из литературного клуба.

— Вот как… – Якумо открыл заднюю обложку с информацией об авторе.

— По университету не ходит слухов?

— Очень немногие сейчас интересуются книгами. Слухов бы не появилось, разве что автор принялся бы расхаживать и кричать об этом.

— И то правда…

Как и заметил Якумо, просто в наше время многие молодые люди не интересовались книгами.

Более того, хотя в университете училось много студентов, если вы не ходили на один семинар или не состояли в одном кружке, все они были незнакомцами, как прохожие, которых встречаешь в городе.

Как и сказал Якумо, если автор не заявляет о себе, большинство людей, наверное, ничего не заметит.

— Так что тогда с этим автором? – спросил Якумо.

— Автор сказал кое-что странное во время нашего интервью.

— Странное?

— Да. «Я не писал эту книгу. Написать ее меня заставил призрак». Вот что сказал автор.

— Призрак?

— Да.

— А это не какое-то притворство? – сказал Якумо, пробежавшись рукой по волосам.

— Поначалу я тоже так решила, но…

— В чем дело?

— По-моему, что-то не сходится.

— Не сходится?

— Я думала, что книгу написала женщина, но…

— На самом деле, она написана мужчиной, – закончил Якумо.

— Да.

Некоторые авторы писали как женщины, оставаясь при этом мужчинами, и наоборот.

Однако, Макото просто не могла смириться, что это написал мужчина.

Это была просто интуиция, так что словами выразить ее она не могла, но принять это ей было не под силу – что-то просто казалось немного неправильным.

— Макото-сан, возможно, у Вас уже есть теория об этом деле? – произнес Якумо, прищурив свои миндалевидные глаза.

Вот что значит восприимчивость Якумо. Макото не могла спрятать от него свои мысли.

После истории Сакурая у Макото появилась теория. Она была такой странной, но Макото просто не могла перестать думать об этом.

— А призрак не мог действительно написать эту книгу? – задала она посетивший ее вопрос.

Вот о чем она пришла спросить Якумо.

Она не могла просто выпустить без доказательств статью о том, как книгу Сакурая написал призрак.

— Короче, Вы считаете, что призрак вселился в Сакурая-си и заставил его написать повесть, – сказал Якумо.

Макото кивнула.

Она знала, что это безумие, но все равно считала так, наверное, из-за того, что с виду Сакурай не врал.

Якумо скрестил руки.

Не то, чтобы он потерял интерес. Наверное, он задумался.

Макото затаила дыхание в ожидании ответа Якумо.

Скорее всего, только Якумо мог ответить на этот вопрос, как человек, действительно способный видеть духов умерших.

— Не могу отрицать такую возможность, – вот и все, что сказал Якумо после долгого молчания.

— Это и правда… – Макото не смогла скрыть свое удивление, хотя сама же задала вопрос.

— Я просто говорю о вероятности. Во время одержимости воспоминания и чувства духа текут сквозь одержимого человека. Мы вполне можем считать это продолжением подобного явления.

Макото поняла после объяснения Якумо.

В нее тоже вселялся призрак. Тогда она разделила воспоминания и чувства призрака.

— Значит…

— В любом случае, слишком рано делать заключение. Чтобы подтвердить это, нужно встретиться с самим Сакураем-си.

— Могу я попросить об этом тебя? – сказала Макото, подавшись вперед.

Якумо сухо улыбнулся.

— Я не против.

— Большое спасибо.

— Но перед встречей с ним я бы хотел проверить кое-что.

— Проверить?

— Да. Вы сказали, что Сакурай-си состоит в литературном кружке. Я бы хотел почитать его прошлые работы, если они есть.

Выслушав его, Макото поняла.

Прочитав прошлые работы Сакурая, вероятно, Якумо сумел бы получить некоторую информацию.

— Более того, я хотел бы узнать, не было ли перемен в его жизни.

Действительно, если Сакурай был одержим, его поведение должно было отличаться от повседневного.

— Понятно. Я поспрашиваю, – Макото встала, но Якумо окликнул ее, останавливая.

— Сакурай-си сказал, что видел призрака, заставившего его написать повесть?

— Насчет этого не знаю, но он сказал, что ее написал призрак из часовой башни этого университета.

После слов Макото лицо Якумо помрачнело.

— Опять призрак часовой башни… – прошептал Якумо тихим голосом.

10.

Харука сидела за тем же столом у окна в столовой и смотрела на часовую башню, освещенную закатом.

Однако, она не просто убивала время.

Расставшись с Якумо, она связалась с Канае. Та собиралась привести Нисизаву, ходившего в часовую башню и, возможно, одержимого призраком.

Хотя ничего серьезного пока не случилось, Харука ощущала тревогу.

Она не могла объяснить, почему чувствует себя так.

Ее сердце странно билось, и у нее просто было дурное предчувствие.

— Харука…

Подняв взгляд, Харука увидела стоявшую перед ней Канае.

Она привела с собой молодого человека. Наверное, это и был Нисизава.

Он был крайне худым, со впалыми щеками. Его глаза слегка покраснели, а под ними залегли темные тени.

Он был еще и бледным – выглядел больным. Харука понимала причину тревог Канае.

— Это Озава Харука-сан. Нисизава Ясунобу-семпай, – Канае старательно представила их друг другу и усадила Нисизаву напротив Харуки.

— Так о чем вы хотите поговорить? – спросил тот, подозрительно хмурясь.

Атмосфера сразу потяжелела от этих слов.

— Эм… Харука знает кое-кого, кто разбирается в призраках… вот я и подумала, может, он посмотрит на тебя, Нисизава-сан…

— Ты все не успокоишься? Канае-тян, ты слегка странная, – вмешался Нисизава.

— Э? – Харука не знала, что и сказать.

Похоже, Канае привела Нисизаву, не объяснив ему ситуацию.

— Прости, – быстро сказала Канае, повесив голову.

Харука не знала, к кому обращены эти извинения, но настроение было ужасно испорчено.

— Прости, что отняли у тебя время. Видишь ли, Канае-тян верит в этот слух, и она просто слишком встревожилась, – сказал Нисизава после молчания, покачав головой.

— Прошу прощения… но о чем речь? – спросила Харука.

Нисизава вздохнул.

— Я поднялся на часовую башню с Канае-сан. Действительно, я видел там нечто вроде призрака, но на этом все.

— Э?

— Но Канае-тян разволновалась и, похоже, думает, что я одержим…

— Вот как… – Харука слегка недоумевала, куда движется этот разговор.

— Похоже, вообще, будто я одержим? – спросил Нисизава, раскинув руки в стороны.

Хотя он и казался немного чересчур худым, судя по его речи, одержимым Нисизава не казался.

Харука не умела видеть призраков, как Якумо, и потому наверняка сказать не могла, но ей доводилось видеть одержимых. По сравнению с этими людьми Нисизава немного отличался.

— Нет, – ответила она, заставив Канае поднять взгляд.

— Но у меня дурное предчувствие. Словно случится что-то плохое…

— Ты слишком много думаешь, – сказал Нисизава с некоторым раздражением.

— Мне тоже хочется так считать, но я уверена…

— Сказал же, все в порядке. Со мной и правда все хорошо. Я всего лишь видел нечто, похожее на призрака – ясно я не разглядел…

— Но ты лишился сознания, так?

— Ага, но… после этого ничего не случилось, верно? – спокойно сказал Нисизава.

Харуке хотелось заступиться за Канае, но поскольку та ничего не говорила, ей казалось, что вмешается не в свое дело, если скажет еще что-нибудь. У нее и не было права ничего говорить, но…

— Понимаю. Большое спасибо. – Харука вежливо поклонилась Нисизаве.

Продолжение этого разговора ничего им не даст.

— Нет, не за что. Прости, если встревожил тебя, – весело произнес Нисизава, вставая. Он собирался уйти, но затем обернулся, словно вспомнив что-то. – Если что-нибудь узнаете, расскажите мне, ладно? Мне тоже интересно, – с этими словами Нисизава ушел.

— Прости, – тихо произнесла Канае.

Здесь не за что было извиняться. Канае ведь не солгала, и Харука понимала, почему она поверила слухам и встревожилась.

Однако, сам Нисизава, похоже, не считал это проблемой и не хотел помощи, так что они не могли ничего больше сделать.

— Не волнуйся об этом. Ладно, раз уж мы в столовой, не хочешь съесть что-нибудь? – произнесла Харука, чтобы подбодрить Канае. Та слегка улыбнулась.

Обычно Канае не слишком демонстрировала эмоции, так что ее редкие улыбки делали ее очень милой.

Затем обе они взяли бутерброды и устроили ранний ужин.

— Эй, Харука, этот парень, что ты привела…

— Ах, Якумо-кун?

— Он тебе нравится, верно?

От неожиданности Харука едва не выплюнула бутерброд, который ела.

— Нет, нет, это не так.

Канае засмеялась, глядя, как исступленно отрицает это Харука.

11.

Макото стояла перед дверью кабинета на пятом этаже первого корпуса университета Мейсей.

Когда она постучала в дверь, мужской голос ответил:

— Войдите.

— Простите за вторжение, – Макото открыла дверь и зашла внутрь.

Комната была маленькой, размером в четыре татами, и чистая, с одними лишь книжными полками и столом.

Сидевший за столом мужчина поднял взгляд.

Наверное, ему было около сорока. Лицо, хоть и вытянутое, отличалось правильными чертами. Это был доцент японской литературы, Онда Шууске.

— Да это ведь Хидзиката Макото-сан, – Онда дружелюбно улыбнулся ей.

— Вы меня помните? – спросила удивленная Макото.

После Якумо Макото отправилась в деканат, чтобы разузнать о литературном кружке.

С удивлением она обнаружила имя Онды, значившегося куратором.

Будучи студенткой, Макото посещала семинары Онды. То было поразительное совпадение.

Ностальгия помогла ей прийти сюда быстрее.

— Конечно, помню. Ты была отличной студенткой, Хидзиката-кун.

— Я Вам ничего не дам, даже если будете мне льстить.

— Ты меня подловила, – отозвался со смехом Онда.

Макото испытала облегчение, увидев, что он не изменился.

Она не видела его с выпуска, но встречала его имя в новостях, еще когда была новичком в редакции газеты.

В ее голове пронеслись болезненные воспоминания, но она отогнала их.

— Профессор, когда Вы перешли в этот университет?

Раньше Онда не работал в университете Мейсей.

— Ах… Думаю, около двух лет назад. Много чего произошло.

— Вот как… – хотя Макото и поняла, ей казалось, что атмосфера помрачнела.

— Так зачем ты сегодня пришла? Ты не относишься к тем, кто стал бы проделывать такой путь просто ради разговора о былых днях.

— Даже меня иногда охватывает ностальгия, – возразила Макото, вызвав у Онды слабую улыбку.

— Похоже, ты все так же не можешь обойтись без возражений.

— Вот какой Вы меня видите, профессор?

— Я не прав? – Онда снова рассмеялся. Когда Макото училась в университете, именно благодаря своему дружелюбию он стал так популярен у студентов.

— Признаюсь. На самом деле, я узнала, что Вы курируете литературный кружок, профессор…

Онда кивнул:

— Значит, Сакурай-кун.

— Вы знали об этом?

— Конечно. Студент из моего кружка дебютировал как автор. Да еще и во время учебы, – с улыбкой ответил Онда.

В университете училось много студентов, так что у них с преподавателями нечасто складывались близкие отношения, но Онда, как преподаватель, хорошо присматривал за своими студентами.

Когда Макото тревожилась о своем трудоустройстве, Онда окликнул ее и спросил: «Тебя что-то беспокоит?».

Макото отогнала свою ностальгию и снова посмотрела на Онду.

— На самом деле, недавно я приходила взять интервью у Сакурая-куна.

— Во как? Он честный и серьезный студент. Он и к деятельности кружка относится с жаром, – сказал Онда с улыбкой.

— Он советовался с Вами по поводу написания своей повести?

— Нет, ведь, по большей части, кружок предоставлен самому себе. Мне мало что нужно говорить.

— Действительно…

Как и сказал Онда, ответственные за кружки преподаватели обычно просто разбирались с бумажной работой и ставил при необходимости штампы.

— А что с ним такое? – спросил Онда.

— Ничего важного… Но он сказал что-то странное…

— Странное?

— Да. Он сказал, что не писал «Призрака часовой башни» – что книгу написал призрак, живущий в часовой башне.

Слова Макото заставили Онду рассмеяться.

— Это и правда странно.

— Так ведь?

— Но тебе незачем воспринимать это так серьезно. Наверное, он просто хочет выделиться.

— Возможно, – согласилась Макото, хотя не особо верила в это.

Наверное, дело было в недавних словах Якумо, не дававших ей покоя.

— Но, вау, Хидзиката-кун, ты и правда журналистка, – сказал Онда после молчания.

— Вы о чем?

— Я специализируюсь на японской литературе. Я изучаю работы с точки зрения составляющих их слов, но, Хидзиката-кун, ты смотришь с точки зрения того, кто их пишет, и как они были написаны.

— Пожалуй, так оно и есть, – ответила Макото с кривой улыбкой.

Хотя она могла бы просто наслаждаться чтением и говорить о том, насколько чудесна история, в итоге, она вечно втягивалась в расследования.

— Раз тебе интересно, хочешь почитать старую работу Сакурая-куна?

— А у Вас она есть?

— Наш кружок выпускает литературный журнал раз в квартал. Хотя это скорее брошюра, чем журнал.

Поднявшись, Онда вытянул с полки несколько томов. На одном из них на обложке было написано «Часовая башня».

— Это…

— Название журнала.

— Почему он называется «Часовая башня»?

— Потому что, когда я пришел сюда, комната кружка находилась на вершине часовой башни.

— Вот как? – удивленно произнесла Макото.

— Да. Возможно, это связано с причиной, по которой Сакурай-кун упомянул призрака часовой башни.

— Возможно, – ответила Макото, хотя и думала о другой вероятности.

***

— Простите за беспокойство… – Гото открыл дверь кружка изучения кинематографа.

— Если знаете, что приносите беспокойство, пожалуйста, идите домой, – сказал Якумо, хозяин комнаты, с крайне раздраженным выражением лица.

…Что за бесящий тип.

— Ты сам сказал мне прийти!

— Не помню, чтобы звал Вас. Я просто попросил Вас расследовать кое-что.

Что это за софистика? Я специально постарался помочь, а в ответ получаю такое отношение…

— Ты просто говоришь, что вздумается.

— Потому что разговариваю с медведем. Я не против общаться с Вами, если научитесь говорить по-человечески.

— Ты… Лишь потому, что я дал тебе такую возможность, ты говоришь, что захочешь…

Гото занес кулак, но Якумо сохранял спокойствие.

— Что будете делать? Хотите увидеть, что случится, если следователь, будучи при исполнении, нападет на гражданского?

Легкий тон Якумо действовал Гото на нервы.

— Ага, я попробую…

Гото уже собирался уступить эмоциям, когда кто-то схватил его сзади.

Это был Исии.

— Следователь Гото! Нельзя!

— Заткнись! Мне не полегчает, пока не стукну этого типа!

— Пожалуйста, успокойтесь!

Якумо улыбался, видимо, наслаждаясь зрелищем борьбы Гото и Исии.

Это погасило гнев Гото. Он отмахнулся от руки Исии и сел напротив Якумо.

Исии упал на пол и потер спину, ойкнув, но поднялся и тоже сел рядом с Гото.

— Исии-сан, в чем дело? Выглядите немного бледным… – спросил Якумо, когда все успокоились.

Хотя Якумо и казался вялым, он всегда внимательно наблюдал за людьми.

— Ах, э, нет… – Исии безрезультатно попытался это скрыть.

— Недавно он сказал, что видел призрака, – ответил Гото.

— Призрака?

— Ага, когда мы занимались другим делом, он увидел призрака на перекрестке. Он запаниковал, и чуть не попал под грузовик.

— Простите, – сказал Исии. Он казался маленьким и пристыженным.

— Вот как. Давайте потом проверим. Так Вам будет спокойнее, верно, Исии-сан?

— П-правда?! – воскликнул Исии, едва не подпрыгнув.

Хотя Якумо обычно не спешил действовать, иногда он бывал до странного быстрым. Еще одна черта, делавшая Якумо самим собой.

— Так что там с моей просьбой? – спросил Якумо.

Наконец, они перешли к насущной теме. Гото передал Якумо папку.

— Пришлось подождать, – сказал Якумо без смущения.

Шел одиннадцатый час вечера. Действительно, пришлось подождать. Но Гото и Исии не били баклуши. Они застряли в пробке, когда возвращались по склону.

Даже если бы Гото сказал об этом, Якумо было бы все равно.

— Виноват.

— Ого, Вы сегодня честный, да?

— Не хочу слышать это от тебя.

Якумо слегка усмехнулся, а затем начал просматривать серьезным взглядом документы.

Он запросил список людей, погибших в прошлом на территории университета. Хотя убийств тут не было, произошло одно самоубийство.

Это случилось три года назад…

Девушка по имени Мизухара Норико, на тот момент девятнадцати лет.

Откровенно говоря, это было нестерпимо. Зачем ей убивать себя, когда впереди ее ждало целое будущее…

Сейчас было слишком поздно думать об этом, но Гото все равно не сдержал подобных мыслей.

— В чем дело? – Якумо поднял взгляд на Гото.

— Ни в чем. Что важнее, это еще одно дело от Харуки-тян? – спросил Гото, откинувшись на спинку стула.

Якумо расследовал это дело, потому что оно было как-то связано с призраками.

— Ну, вроде того. Все-таки, она вечно находит проблемы, – отозвался со вздохом Якумо.

Судя по недовольному выражению на лице Исии, ему не понравился тон Якумо.

— Так что за проблема на этот раз?

— Два студента столкнулись с духовным феноменом. Похоже, с тех пор один из них странно себя ведет, – ответил Якумо, не отрываясь от документов.

— Как-то размыто.

— Я еще не встречался с этим студентом сам.

— Почему?

В подобных случаях Якумо всегда первым делом лично встречался с человеком.

— Просьба исходила не от самого человека. Ко мне обратился кое-кто из его друзей.

— Ну и ну. Почему просто не встретиться с парнем и не разобраться со всем этим?

— Я это и без Вас понимаю, Гото-сан.

— Ах, вот как.

Манера речи Якумо вечно действовала на нервы Гото.

Гото хотел было возмутиться, но передумал. Ему не хотелось думать, что ответит Якумо.

В любом случае, вероятно, из-за этого дела Якумо и занимался смертями в университете.

Якумо как-то говорил об этом.

Духи умерших привязаны к местам, к которым что-то чувствуют, или где их убили.

— Часовая башня, – сказал через некоторое время Якумо, закрывая папку.

— Что?

— Ну Вы и идиот. Там девушка из документов и покончила с собой, – раздраженно произнес Якумо.

— Как я могу это понять по половине предложения?

— Не знаю, – произнес Якумо, насмешливо глядя на него.

Гото просматривал папку перед приходом сюда, так что суть он знал.

Мизухару Норико, покончившую с собой девушку, залитую кровью, обнаружил университетский охранник.

Хотя ее и отвезли сразу на скорой, смерть девушки подтвердилась.

Окно комнаты на вершине башни было открыто, так что было установлено, что она упала оттуда. Признаков борьбы не было, а у нее, похоже, были проблемы, и полиция посчитала это самоубийством…

— Неужели поговаривают, что призрак из этого дела появляется в часовой башне? – спросил молчавший до сих пор Исии.

— Похоже на то.

— Значит, та девушка… – голос Исии дрожал.

Действительно, имеющиеся у них свидетельства указывали на это.

— Пока мы не можем это проверить. – Якумо покачал головой.

— Слишком рано, э?

— Ну, да. Более того… Меня также тревожит слух о часовой башне, – Якумо подпер рукой свой острый подбородок, а его взгляд начал задумчиво блуждать.

— Это не просто слух о призраках? – спросил Исии.

— Нет. В часовой башне находится большое зеркало, которое, как говорят, связано с преисподней. Если пойти туда без пяти двенадцать, можно встретиться с кем-то умершим. Однако… – Якумо замолк. Атмосфера сразу потяжелела.

Будучи не в силах стерпеть молчание, Гото и Исии переглянулись.

Каковы были условия встречи с мертвецом? Гото не шло ничего в голову.

— Это обмен на собственную жизнь, – сказал Якумо, выдержав идеальную паузу.

Исии завопил с таким видом, словно в любой миг может упасть в обморок.

— Сказал же, замолкни!

Гото ударил Исии, но ему и самому хотелось кричать. Манера речи Якумо очень пугала, возможно, из-за того, что Гото был так сосредоточен.

— Собираешься пойти в часовую башню? – спросил Гото.

Якумо улыбнулся:

— Конечно.

— А это ничего?

— Гото-сан, Вы тоже из числа тех, кто верит в слухи?

— Нет, не в этом дело… но у меня просто дурное предчувствие… – Гото не мог этого объяснить, но его сердце действительно странно стучало.

— Гото-сан, ничто так не ошибается, как Ваше чутье.

— Что?! – завопил Гото, но Якумо просто поднял руку.

— Как-то шумно… – произнес он с серьезным лицом.

Гото затаил дыхание и попытался прислушаться, но ничего не услышал.

— Тебе не показалось?

Игнорируя Гото, Якумо встал, сбираясь выйти из комнаты.

…Какого черта он делает?

Переглянувшись с Исии, Гото встал вслед за Якумо.

— Что? В чем дело? – спросил он, когда вышел на улицу.

Он увидел красную лампу вдалеке. Это было прямо под часовой башней.

— Какое-то происшествие… – беспечно произнес Исии, но Якумо уже бросился бежать.

— Пошли! – Гото побежал за ним.

…Какого черта случилось?

Это произошло сразу после того, как Якумо начал искать призрака часовой башни. Гото не хотелось думать об этом, но у него определенно было дурное предчувствие.

Нет, он подумает об этом позже. Сейчас ему нужно спешить…

Добравшись до часовой башни, Гото лишился дара речи.

Внутренняя часть башни освещалась фонарями, установленными полицией.

Ее окружала желтая лента с надписью «Не входить».

Стоял поздний вечер в университете, так что любопытных зрителей было немного, но охрана была начеку.

Должно быть, крупное происшествие.

— Что случилось? – спросил Гото у ближайшего охранника, показав свое полицейское удостоверение.

— Убийство.

Стоило охраннику это сказать, как лицо Якумо побледнело.

Можно было без преувеличения сказать, что оно побелело. Он сразу подлез под желтую ленту и попытался пробраться внутрь.

— Вам нельзя входить, – немедленно оттолкнул его охранник.

Якумо все равно попытался пробиться. Он толкнул охранника.

…Не могу смотреть на это.

— Постой! – Гото схватил Якумо за руку и оттянул назад. – Успокойся!

— …

Гото знал, о чем думал Якумо, даже если тот и не сказал ничего, но именно поэтому ему и следовало успокоиться.

— Я пойду посмотрю на место происшествия. Ты подожди здесь.

Действия Якумо лишь задерживали их. Придется ему потерпеть пока.

Похоже, Якумо хотелось что-то сказать, но, наконец, он тихо произнес:

— Хорошо.

— Пойдем! – Гото окликнул стоявшего позади него Исии, а затем миновал желтую ленту.

В тот же миг он ощутил нечто странное, словно ступил в другой мир.

Его сердце забилось быстрее. Его ладони вспотели.

Похоже, следователи собрались за часовой башней.

Гото обошел вокруг нее и обнаружил девушку, которая сидела, прислонившись спиной к стене.

— Х-харука-тян! – в шоке воскликнул Исии.

При виде этой картины Гото вздохнул с облегчением, но сразу же заметил нечто странное.

Ее лицо было невыразительным, словно застывшим. Взгляд был пустым, направленным вдаль.

Присмотревшись, он увидел на ее щеках нечто вроде красной краски.

— Эй, Харука-тян! – сказал Гото, но она не шевелилась, не говоря уже о том, чтобы ответить.

…Странно. Какого черта случилось?

Гото собирался подойти к ней, но дорогу ему преградили двое мужчин в костюмах. Он видел их недавно этим вечером – Синода и Онодера.

— Что ты здесь делаешь? Тебе здесь не место, – сказал Синода, как всегда, свысока.

Началось это не сейчас, но, похоже, он действительно ненавидел Гото.

— Замолкни. Эта девушка – моя знакомая. – Гото попытался протолкнуться, но Синода не дрогнул.

— Тогда я и правда не могу пропустить тебя, – сказал Синода с сердитым взглядом.

— Что?

— Она – подозреваемая по делу.

Слова Синода поразили Гото.

До этого охранник сказал, что произошло убийство. Если Харука была подозреваемой, значит, оставалась вероятность того, что она убила кого-то.

— Харука-тян никогда бы этого не сделала! – возразил Исии, опередив Гото.

— Да! Здесь какая-то ошибка! – добавил Гото.

Синода раздраженно вздохнул, глядя на них.

— Что бы вы ни говорили, есть свидетель.

Синода перевел взгляд на мужчину, разговаривавшего со следователями немного на расстоянии. Он был в форме – наверное, университетский охранник.

— Не глупи!

— Я понимаю Ваши чувства, но, пожалуйста, успокойтесь. – Онодера говорил спокойно, полная противоположность Синоды. Однако, Гото не мог успокоиться лишь потому, что его попросили.

— С дороги! Я поговорю с ней! – Гото оттолкнул Синоду, но на этот раз перед ним встал Онодера.

— Пожалуйста, остановитесь. Если Вы знакомы с подозреваемой, Вам точно не следует встречаться с ней!

— Замолкни! Я сказал отойти, так отойди!

Гото затеял драку с Онодерой.

Вскоре присоединился и Синода, и не успел никто заметить, как присутствовавшие следователи тоже подключились к кутерьме.