Диктатор (Новелла) - 5 Глава

Сдвоенная с Гриффиндором трансфигурация и зелья. Малфой и Поттер. Макгонагалл и Снейп. Что может быть спокойнее и беспристрастнее? Несмотря на мои приключения — впрочем, я никогда не был слишком эгоцентричным — канон шел своим чередом. И дай-то бог, до определенных Выручай-комнатой с адским пламенем пределов.

Первым уроком после завтрака в пятницу стояла трансфигурация. Ожидаемо, все слизеринцы, сопровождаемые поводырем-старшекурсником, пришли к классу вовремя, даже чуть раньше, так как гиду самому нужно было успеть на урок. Ожидаемо, брошенные на произвол судьбы первокурсники Гриффиндора, задержавшись на завтраке, подтягивались по двое-трое, кто как сумел. Последним прибежал перепуганный и зачморенный всеми, включая собственный факультет, Лонгботтом.

Урок начался с короткой лекции о невероятной пользе трансфигурации и последовавшего за ней превращения Макгонагалл из женщины в кошку. Скажу одно только: это было офигенно. Видеть, как мгновенно высокая, по-английски чопорная старушенция превращается в мягкую пушистую няку… Если до этого я относился к магии, честно должен признать, весьма по-маггловски, то теперь я реально проникся. Это же блин ё-мое. Столько законов физики, поправлюсь сразу — известных нам законов физики пошло по пиз… хм, полем и лесом, что просто слов нет. Даже считать и вспоминать их не буду. Чего еще лучшего могла придумать учительница, чтобы мобилизовать учеников на учебу, я даже не берусь представить.

Краем глаза я огляделся по сторонам. Слава Мерлину, как тут говорят, никто моего ошарашенного вида не заметил. Сами такие сидели. Даже Малфой, а уж более магическую семью и представить сложно, был впечатлен. Хотя из канона я помню, что официально анимагов очень немного. Так что да, мог и не видеть превращения.

Пока Макгонагалл заслуженно наслаждалась нашим молчаливым изумлением, гордо сидя на своем столе, дверь в класс хлопнула, и к нам бегом присоединились «опоздуны»: Уизли и Поттер. Кто бы сомневался, все по канону.

Последовала классическая сценка, где Лучший Друг Мальчика-который-выжил выставил себя полным придурком. Я хорошо помнил канон, поэтому с интересом следил, нет, не за Поттером, а за Уизли. Были у меня кое-какие сомнения, и вот сейчас они рассеялись.

То, что сцена была постановочной, я подумывал и раньше, читая канон и фанон. Вот и сейчас я внимательно следил не за словами и не за выражением лица, тут Уизли и играть не следовало, просто выглядеть как обычно идиотом. Но глаза! Глаза его выдали! Опаздывая в класс в отсутствие преподавателя, на что первым делом обращаешь внимание? На пустые места, куда присесть. Рон же взглядом безошибочно нашел на преподавательском столе кошку. Дальше — контрольный взгляд назад, что Поттер идет следом. Реплика, немного оскорбительная, но с такой вопросительной формулировкой в конце, что очкастый был вынужден либо поставить на место своего единственного друга, либо согласиться, таким образом подставляясь под ответку препода. И она тут же прозвучала, сразу же отрезая от Мальчика-который-ссорится-со-своим-деканом потенциальных приятелей. Короче, четкая и техничная подстава. Нужно к Шестому присмотреться повнимательнее. Он, конечно, ест с рук у директора, как его братья и родители, но и сам по себе он может быть не промах. На неожиданные подлости.

А что Поттер? Мальчик как мальчик. Ничего интересного. Зашуганный, растрепанный, со старомодными очками на носу. Худой, но не до болезненности. Ощутив на себе чужой взгляд, я повернул голову и уперся взором в Малфоя. Чуть пожав плечами, я показательно равнодушно отвел глаза. Так. Мне НЕ ИНТЕРЕСЕН Поттер. Совсем. Не хватало еще и тут вляпаться в приключения.

Урок прошел спокойно. Все пыхтели над спичками. В результате только у Грейнджер спичка немного заострилась да чуть-чуть засеребрилась у двух других гриффиндорцев, за что гордая очередной победой заучка получила для факультета десять баллов, а остальные успевающие — по пять. Незаметные движения Дафны Гринграсс и Теодора Нотта, которые спрятали в карман трансфигурированные иголки и выложили перед собой спички, Макгонагалл, занятая восхвалением магглорожденной ведьмы-гриффиндорки, пропустила. Грейнджер цвела и пахла, гордо оглядываясь по сторонам. Малфой пыхтел и кис над своим заданием. Вот так вот и рождаются комплексы, из-за которых потом вся жизнь может пойти под откос.

Мои старания спичка проигнорировала. Даже не обидно: что взять с маггла-попаданца?

Идя на обед, я в очередной раз задумывался над системой награждения в Хогвартсе. Зачем вообще нужны эти баллы? Нет, идея вполне себе понятна — с помощью соревновательной составляющей заставить детей учиться лучше. Но так ли это получается в реальности?

Сейчас никакой учебной или характерной нагрузки баллы не несут, так как в аттестаты всё равно идут только отметки с экзаменов СОВ и ЖАБА. Комиссиям Министерства, принимающим экзамены и выдающим официальные бумаги по их результатам, сколько там баллов кто заработал для факультета, получил кубков школы по квиддичу и прочей ереси, совершенно до Морганы. Они очно, письменно оценивают реальные знания. И где здесь влияние баллов?

А ведь при правильно построенной системе стимулирования решается сразу комплекс задач: студенты мотивируются на лучшую учебу, преподаватели — на лучшую работу; отличники мотивируются на помощь отстающим, хулиганы — на соблюдение дисциплины; и все учащиеся готовятся к жизни после школы.

Что же получается по жизни в Хогвартсе? Студенты мотивируются на лучшую учебу? Нет, потому что лично они ничего от начисленных баллов не получают, не говоря уже о том, что баллы даются не только за учебу, но и за всякую ерунду вроде квиддича. Мотивируются ли на лучшую работу профессора? Да им вообще на все пофиг! Если бы все дети разом исчезли, тот же Снейп лишь пожал бы плечами и отправился к своим любимым реторткам гнать брагу, то есть опять что-то изобретать в зельеварении. Успевающие мотивируются на помощь отстающим? Вообще не смешно. За все время канона этим в массовом порядке озаботилась одна лишь магглорожденная Гермиона Грейнджер. Про соблюдение дисциплины и речи не идет, если каждый раз в начале года всем говорят не колдовать в коридорах, а все колдуют направо и налево. И опять же за все провинности наказывают не виновных, а попавшихся, что отлично показано на примере Малфоя, которому заодно на всю жизнь отбили желание поработать стукачком. И это в магическом замке, который отлично контролируется сразу несколькими способами. Чего стоит ввести одно простое правило, что после отбоя в гостиную никто не впускается: «Опоздал — ночуй в коридоре! На мягких камушках».

Самый грубый и убийственный просчет — в отсутствии подготовки к жизни после Хогвартса. Только на пятом курсе появляются первые бумажки Министерства, мягко намекающие на то, что жизнь есть и после школы и к ней надо готовиться уже сейчас. А до этого дети ведут себя так — особенно это касается ало-золотого и серебристо-зеленого факультетов, — как будто после школы их тут же забреют на гриффиндоро-слизеринский фронт. Подставы, злоба, ненависть — а ведь шлейф этот будет тянуться за выпускниками всю жизнь, влияя и на последующие поколения. Мда…

Как бы я организовал нормальную систему стимулирования? О! Тут ничего сложного нет. Зачет — только личный. Заработала Грейнджер двадцать баллов, они ей и пошли, а не в общую копилку факультета, откуда через пять минут их вынул Снейп, наказав за косяки Близнецов. Так же и с отрицательными баллами. В конце года внутри факультета составляется перечень лучших и худших учеников, которые выносятся на Лист позора и Лист чести, приколотые в Большом зале. Если уж так надо, то по факультетам баллы складываются, и их общая сумма идет в зачет в качестве итогового значения межфакультетского первенства. Баллы за каждый курс приплюсовываются к итоговому аттестату.

Никакой квиддич до баллов не допускается, а то с помощью него можно по договорному матчу, как в одном из фиков, так накрутить себе счетчик, что учеба станет полностью бессмысленна. Нужно принять дисциплинарный устав, в котором четко прописаны все «расценки» вроде: «сдал работу на тролль — минус пять баллов, сдал на превосходно — плюс десять» или «оказался без разрешения ночью за пределами гостиной — две стандартных отработки и минус тридцать баллов».

Деканы те еще птицы. Во-первых, по-хорошему, они преподавать не должны, занимаясь только административной и воспитательной работой. Во-вторых, при существовании первенства факультетов деканы, как лица заинтересованные, вообще не имеют права ни награждать, ни снимать баллы. Кстати, должны быть не только наказания, которые в качестве отработок дети и так понесут, но и поощрения. А то из всех поощрений за баллы — только оформление Большого зала в цвета родного факультета и больше ничего. Поэтому, в-третьих, декан победившего факультета всегда получает солидную денежную премию за усилия, а декан проигравшего — такой же штраф. Лучшие ученики получают памятные знаки на мантию и призы, быть может даже некрупные денежные, отстающие и хулиганы обязаны весь следующий год носить на мантии какую-нибудь мерзкую позорную отметку. А чтобы не было сговора между деканами и преподами, можно в конце года проводить их опрос. С веритасерумом. Или просто включить эти требования в магический контракт преподавателя.

А то получатся, что при существующей системе стимулирования вполне можно понять Близнецов, забивших большой и толстый болт на баллы, зато гребущих славу и уважение всего Гриффиндора. При предлагаемой мной схеме их бы дружно всем факультетом прикопали, а Макгонагалл еще бы и плиту сверху на могилку странсфигурировала. Старичку Невиллу официально назначили бы, ко всеобщей радости и спокойствию (и с начислением ей дополнительных баллов) куратора-Гермиону, которая вытирала бы ему сопли, учила махать палкой и записывать важные дела в ежедневник. Может быть, и привыкли бы друг к другу, а там, глядишь, и семья крепкая образовалась бы по принципу: мазохист — лучший друг садисту. Слизеринцы, в силу факультетской склонности к интригам, тормозили бы остальных, оттачивая умение сложной игры, вороны — усиленно порознь учились, хаффы — дружной семьей с помощью своего трудолюбия вылезали бы на середину. А гриффиндорцам все равно положен после школы Аврорат, там смертность высокая, пушечное мясо всегда в цене.

Эх, мечты-мечты… Хотя я, скорее всего, не совсем прав. Изначально наверняка система была рабочей, просто последующие поколения директоров каждый на свой лад отрезали из схемы «лишние» на их взгляд нити, превращая нормальную систему в то, что я сейчас вижу.

За этими раздумьями я пропустил дорогу на обед и очнулся только от слишком громкого возгласа Малфоя.

— …Нет, ну вы видели, как Макгонагалл отругала Поттера и Уизли? Это же надо быть таким идиотом! Наш декан бы за такое сгноил на отработках!

Вот что ему спокойно не сидится? Ему что, Уизли, как дрянной кот, в тапки нассал? А оно мне надо? Ладно. Займемся просветительством.

— Мистер Малфой. У вас нет братьев или сестер, так что ваше непонимание вполне простительно. Но я могу разъяснить…

— Ах, мистер Крэбб, не были бы вы так любезны, — этот белобрысый дурачок еще ерничает, — развеять светом своего знания тьму моей глупости?

За столом от нашей компании и девочек-однокурсниц послышались смешки. Чуть потише стали разговаривать и остальные слизеринцы. Хорошая школа — информацию упускать нельзя.

— Охотно, мистер Малфой, — я тебе пошучу, мальчик. Скоро твоя улыбка сползет с лица. — Итак. Чем же так любопытен Рон Уизли в приложении к теме разговора? А тем, что у него, внезапно, есть пять старших братьев. Причем двое из них — старосты. Конечно, Гриффиндор есть Гриффиндор, — слизеринцы с глумливой улыбочкой согласно закивали головами. — Но даже там полного идиота не назначат префектом. Еще раз повторюсь, пять — пять! — братьев, мистер Малфой. И все либо учились, либо в данный момент учатся на Гриффиндоре, где деканом является та самая Макгонагалл. И еще родители… У нас, конечно, тоже не Рейвенкло, но кто из вас каким числом может оценить шансы на то, что за всю свою жизнь Рончик ни разу не слышал про то, что декан у них анимаг-кошка?

Разговоры за столом стали еще тише. Похоже, в такое не поверил бы даже самый доверчивый из хаффлпаффцев.

— Уизли предатели крови, но по рождению — они чистокровный род. И их шестой по счету отпрыск не знает, как проходит распределение?

— Э?

— «Поединок с троллем» у дверей в Большой зал.

— Ах да. Я уже это и забыл. А зачем?.. — задумался Малфой.

— Зачем, я могу только догадываться, а ради чего…

— И ради чего же?

— А как ты думаешь? С кем прибежал, точнее, кого так удачно придержал шестерка-Уизли?

За столом заулыбались. Похоже, личное, а не семейное, прозвище к Рону приклеилось моментально.

— Но…

— И чьими сторонниками являются эти предатели крови?

— Дамблдор! Вечно он лезет не в свое дело. Он явно сошел с ума! — понесло Малфоя. — Я напишу своему отцу, и он, как председатель попечительского совета, легко снимет хоть декана, хоть впавшего в возрастной маразм директора!

Я тяжело вздохнул и с трудом удержался от того, чтобы сделать фейспалм. Меня всегда очень сильно удивляло совершенно глупое и бездумное отношение одних, даже вполне взрослых, людей к другим, основанное только на одном-двух фактах. За примерами далеко ходить не надо — достаточно посмотреть на последних президентов США и на их официальных лиц. Уж сколько над ними подшучивали, как только не называли! Но при этом шутнички совершенно выпускают из виду такие факты, как военная мощь, экономическое состояние, наука… Управляющие отводят всем глаза, а все и рады обманываться, смеясь над ужимками очередной говорящей головы в клетке Белого дома. И это взрослые на вид люди. Что уж тогда говорить про детей!

Честно говоря, я думал, что тут, в мире магии, будет все немного по-другому. Но я ошибся. Все оказалось даже хуже. Глядя на то, как верят окружающие директорским мантиям вырвиглазных расцветок и несомой им чепухе, мне хотелось побиться головой об стол, чтобы стать таким же идиотом, как и все. И это в мире магии, где внешняя неадекватность может быть основана не только на личной эксцентричности, но и на принятых магических обетах! Почему никто из детей никогда не задумывался о том, что за непрерывную тысячелетнюю историю магической Англии уж что-что, а методики контроля адекватности и процедуры отстранения не прошедших контроль отработаны до последней буковки и проверялись не раз и не два? И что никто из аристократии не доверит психу своих детей, тем паче единственных наследников? И даже если в Англии все дружно закроют глаза на дурачка, то нужно вспомнить о Международной Конфедерации Магов, где директор занимает некислый такой пост президента. То есть на планете помимо пупа земли — Англии существуют еще Европа, Америка и Азия, которые не откажутся макнуть надменных островитян лицом в говно, исходя при этом только из соображений политической целесообразности, не считая лютой личной заинтересованности. Которая есть, к примеру, у Германии, Франции, Японии, России, США, Индии и так далее. Перечислять эти страны можно бесконечно.

Нет, конечно же, те, кто в Игре, правильно осознают ситуацию. Вспоминая канон: тот же Малфой, глава дворянской коалиции, и Фадж, теоретически верховный правитель магической Англии, очень долго пытались немного подвинуть Дамблдора, а не решить все дело нахрапом и чистой силой. Значит, не было ее, силы. И все равно, несмотря на долгую подготовку по смещению, Дамблдор ушел сам, и тогда, когда захотел сам, и так, как захотел сам. Так что если судить отстраненно, то для непререкаемой веры в могущество Дамблдора у членов Ордена Феникса были вполне законные причины. Добрый дедушка, короче говоря, крепко держал за тестикулы минимум Англию, а максимум — и ближайшие к ней государства. Скорее всего, те, которых не держал, с истинно английской скромностью в каноне даже не упоминаются, как несуществующие.

А младший Малфой сейчас разорялся на тему крутого папаши и тупого директора. Директора, который таких мелких змеенышей ежедневно ест без масла не по одному десятку на завтрак, чтобы потом заняться действительно серьезными делами. Пацана было по-человечески жаль. Я понимаю, правильное отеческое воспитание, закладки типа «все пидорасы, один Малфой — д’Артаньян» очень сильно помогают в последующем карьерном росте, если вовремя внести необходимые ограничительные штрихи. Но, блин, он же успеет наломать столько дров! Ко всему прочему, несмотря на тот вечерний разговор, это был «пацан с моего двора». Полезет куда — и нас всех за собой потянет. Да и ночью: проснулся, волок меня вместе с другими в Больничное крыло. Не… Блондинчику нужно срочно провести сеанс лечения.

И я провел. Да так удачно, что почти полностью прекратил разговоры слизеринцев за столом, а впечатленный Малфой этим же вечером написал отцу. Что и как именно, я, понятно, не знаю, но на следующий день в нашу общую спальню совы принесли Малфою посылку и громковещатель от отца, а мне за завтраком пришло первое письмо. «Я доволен тобой, сын» — и подпись «Крэбб». Похоже, не светиться у меня получается очень плохо. Это логично и обоснованно, но все равно это очень плохо. Слишком много вокруг желающих забить торчащий гвоздь.

После обеда у нас был первый урок зельеварения. Что ж, канон есть канон. Речь нашего декана о важности и мощности зелий, опускание Поттера, взорванный Лонгботтомом котел и неудачное зелье у нас с Гойлом.

Если абстрагироваться от канона, то Снейпа, хоть он и ведет себя как полный гандон, понять в чем-то можно. Виноват в происходящем даже не он, а дурацкая кадровая политика Дамблдора. Ну кто поставит профессора физики, лауреата многих премий и званий, преподавать пятиклашкам начальные знания? Он им про дифференциальное исчисление, высшую алгебру и теорию струн, а они в ответ не могут правильно составить и рассчитать простейшее линейное уравнение движения. В итоге бесятся и тот и другие. Так и Снейп. Куда ему преподавать детям? Максимум — высшие зелья шестому-седьмому курсу, и то под вопросом, а вообще, его место в лаборатории. Типичный же «маньяк ученый».

Последовавшие выходные нанесли моим планам не выделяться сокрушительный удар, причем с совершенно неожиданной стороны. Предпосылки к этому были мною, пусть и по объективным причинами, проигнорированы, поэтому удар оказался вдвойне болезненным. Я говорю о социализации вообще и о приятельском общении в частности.

Это же чертовы дети! О чем может говорить нормальный взрослый с обычным среднестатистическим пятиклассником? О его мелких шалостях и таких же мелких, с высоты прожитых лет, проблемах? Ну час, ну два, ну день от силы, а потом он взвоет. Оба взвоют! Почему все попаданцы, не только в поттериану, а вообще, никогда не учитывают этот момент? Как можно спокойно жить и общаться, если, например, для меня психологически тот же Снейп — ровесник или чуть младше? Дамблдор — отцовского возраста, а ничуть не дедушка, Макгонагалл и Спраут — чуть старшие возрастом сотрудники, а профессор Аврора Синистра, в отличие от фильма ничуть не чернокожая, — молоденькая и интересная девушка. Старшекурсницы, даже самые зрело выглядящие, видятся милыми девочками и не вызывают никаких естественных чувств и позывов, а ровесницы проходят по рангу мерзких подсудных извращений. Что будет со мной, когда пойдет гормон, даже страшно подумать…

И при всем при этом очень глупо относиться к детским проблемам свысока. Грубо отобранная в детстве конфетка может лет через десять вернуться ударом ножа в спину. Просто по болезненности переживаний она настолько же сильна, как и угнанная в зрелости машина или уведенная жена. К тому же дети быстро растут, а с ними растут их возможности по причинению неприятностей.

Ко всему прочему, «это Слизерин, детка!». Здесь отверженный будет отверженным вдвойне. Слизеринцы будут тебя жрать в силу того, что на Слизерине нет дружбы, а есть только сотрудничество, а остальные — потому, что у тебя мантия с зеленым кантом.

Я должен был догадаться, что будет именно так, когда в первый же вечер Малфой достал меня своим квиддичем. Но то, как проходили выходные, оказалось намного страшнее. Малфой, вместо того чтобы спокойно учить уже выданные домашние задания, бегал по замку, как обуянный весенним гоном лось. Я понимаю, что ему все интересно, а учебников он начитался за свое детство с головой, но я-то тут при чем? И чертов, чертов, чертов квиддич. Субботу я кое-как вытерпел, но в воскресенье я честно сказал Малфою, что выдохся, не могу столько бегать, лучше посплю побольше в кроватке и съем пирожков.

Худой как глист Малфой окинул мои жировые залежи презрительным взглядом и нехотя согласился потратить воскресенье на домашние задания. В итоге после завтрака я тупо сбежал ото всех в библиотеку, где и хотел провести весь день, включая обед и ужин.

Но я недооценил то впечатление, что успел произвести на своих одноклассников.