Диктатор (Новелла) - 9 Глава

Дорога от кабинета директора до гостиной моего нового факультета, по странному совпадению также располагавшейся в подземельях, прошла в гробовом молчании. И декан Спраут, и непонятно зачем сопровождающий меня Снейп, так и хочется сказать «в последний путь», но тьфу-тьфу-тьфу, находились под впечатлением только что закончившегося разговора. А там было, что вспомнить…

Как только Шляпа была положена на свое законное место в кабинете директора, Дамблдор впился в меня своим пристальным, без капли теплоты, взглядом и сказал одно слово:

— Рассказывай, — и одновременно тяжелый нажим в голосе, магии и ментале. Печать сильно завибрировала, но устояла.

И я рассказал, параллельно транслируя за пределы прикрытой защитной печатью памяти нужные воспоминания. Рассказал про то, что не сразу вспомнил все. Рассказал, как дело начиналось, то есть про то, что мне совсем не давалась магия. Рассказал про легенды, о которых говорили в гостиной, про великих Основателей, которые могли совершить любое чудо. Рассказал про то, как, бродя по коридорам замка и глядя на портреты, очень сильно хотел встретиться с Основателями и попросить у них помощи. Рассказал, как в монолитной стене появилась дверь и как я в любопытстве ее открыл. Как оказался прикованным к креслу. Рассказал про жесткий допрос, но сразу же оговорился, что ничего не смогу рассказать против воли Салазара Слизерина. Рассказал, что меня за дерзость Основатели наказали, уменьшив мою магическую силу, но одновременно все же оставив возможность колдовать что-то несложное. Рассказал, что я очень сильно не понравился Салазару Слизерину и что он потребовал от меня сменить факультет. И даже подсказал, как это сделать. Рассказал, что меня, как нашкодившего котенка, выкинули из комнаты с большой высоты прямо на лестницу.

Судя по тому, что с каждой новой моей фразой лица у деканов все больше и больше вытягивались, далеко не каждый студент удостаивается даже такой, пусть и весьма неудачной, беседы. Но с Основателями же! Флитвик, например, с легкой завистью смотрел на то, что такой догадливый и удачливый ученик не попал к нему на факультет. Минерве было все равно, у нее на факультете и так учится легенда магического мира, а вот Снейп совсем что-то загрустил.

— Так… — задумчиво протянул директор. Моя печать опять дернулась. — Так. Ясно… Помона. Забирай его с собой. Я прикажу домовикам, вещи мистера Крэбба перенесут в твое общежитие. Я думаю, на сегодня все свободны. Завтра начинается учебная неделя, так что всем нужно хорошенько выспаться. И кстати, я думаю, что для упрощения учебного процесса не следует создавать вокруг факта перехода ученика с одного факультета на другой излишний ажиотаж.

Брошенный напоследок на меня задумчивый и оценивающий взгляд директора обещал в будущем кучу проблем, но до этого будущего еще надо было дожить.

Мы уже подходили к подземельям факультета Хаффлпафф, когда Снейп наконец-то решился. Он осторожно взял меня за край мантии и заговорил:

— Мистер Крэбб…

— Чего тебе, Северус? Он уже больше не твой! — сразу же встала на защиту студента декан Спраут.

— Помона, можно мне на минутку твоего студента? Нужно кое-что прояснить, в интересах общего… хм… блага.

— Мистер Крэбб, вы не против?

— Нет, госпожа декан. Это действительно в общих интересах.

— Мистер Крэбб, не желаете ли вы отойти чуть в сторону? — вежливо попросил меня мой бывший декан и мотнул головой в темный коридор неподалеку.

Мы отошли за поворот, и Снейп немного неуверенно обратился ко мне:

— Мистер Крэбб. Вы, может, еще этого не знаете, но есть такая магическая практика, как легили…

— Читайте, — перебил я его. Я открою тебе, Снейп, доступ к тому, что будет мне полезно, но на словах я, конечно же, скажу другое. — То, что не закрыто печатью Основателей, мне не скрыть.

— Легилименс, — не стал продолжать уклончивые танцы слизеринский декан. Опять перед моими глазами мелькает разозленный Салазар, который изгоняет меня со своего факультета. Не потому, что я недостоин высокого звания студента факультета Изумрудного мага, а из-за личной неприязни. А это дорогого стоит — личная неприязнь великого мага… И еще раз Салазар. И еще раз. И еще… Похоже, Снейпу было просто по-детски любопытно увидеть «живого» Основателя.

— Фините, — благодарно и чуть-чуть с завистью кивнул мне Снейп и скрылся в темноте коридоров. В дополнение к тому, что сказала Распределяющая Шляпа, моя покладистость гарантировала мне теперь максимально возможную для изгоя и хаффлпаффца приязнь со стороны факультета Слизерин вообще и его декана в частности.

Декан Спраут ждала меня у большой картины-натюрморта, которая закрывала вход в кухню.

— Пойдем, — мы сделали несколько шагов в сторону и оказались перед огромным количеством бочек, вмурованных боком в стену таким образом, что наружу торчали одни лишь их крышки. Спраут подошла к одной из них и в сложном ритме побарабанила пальцами по ободу. — Если не хочешь купаться в уксусе, то выучи правильную бочку и правильный ритм поскорее. Заходи. Это теперь твой новый факультет. Надеюсь, несмотря на то, что слишком хорошо подходишь на Слизерин, ты уживешься и у нас. Впрочем… Ладно. Об этом потом.

Короткий коридор — и мы оказались в гостиной факультета.

Что я могу сказать по первому впечатлению… Не знаю, как там дела с оформлением гостиных у гриффиндорцев и рейвенкловцев в их башнях, но по сравнению со Слизерином это было небо и земля. Пусть тут не было такой вычурной и дорогой мебели, пусть не было помпезных гобеленов с победами выпускников факультета, но… Живые растения в пузатых, неприхотливо, но сразу видно, что с душой украшенных горшочках; небольшие круглые оконца под самым потолком, в которые сейчас можно было рассмотреть не брюхо кальмара или выпученные глаза гриндилоу, а настоящие, живые звезды; множество невысоких удобных кушеток и больших подушек: хочешь, сделай себе уединенное гнездо, а хочешь, весь факультет сядет в общий кружок, но и в том, и в другом случае ты будешь ощущать себя частью чего-то большего. Обращало на себя внимание отсутствие резких линий и прямых углов, даже само помещение имело овальную форму. А за одно только оформление гостиной в человеческих, то есть в желто-бежево-коричневых оттенках, а не в зеленом, синем или красном, древним дизайнерам можно простить все!

Сейчас, поздним вечером воскресенья, хаффлпаффцев тут было немного. Четыре «взрослые парочки» сидели за небольшими столиками и о чем-то негромко шушукались, большая компания одногодок, человек в пять, что-то тихо вместе учила, за книгой, в которой я с огромным удивлением узнал насквозь маггловское фэнтези, сидел паренек постарше.

— Мистер Труман, — позвала миссис Спраут одного из старост факультета. Староста обнаружился среди уединенно сидящих парочек. Оторвавшись от своей подруги, он вопросительно взглянул на декана. — Приведи, пожалуйста, сюда сейчас первый курс.

Тот согласно кивнул, с любопытством посмотрел на меня, извинился перед девушкой и побежал в сторону второго выхода из общей комнаты. Похоже, там, как и в слизеринских подземельях, располагались комнаты учеников.

— Седрик, — теперь профессор Спраут обратилась к студенту, читавшему маггловскую литературу. Тот поднял взгляд, и я неожиданно для себя ощутил приступ зависти. Парень был реально красив. Причем не модной в мое время пидоровато-смазливой рожей или брутальностью полуживотного, нет. Будущий чемпион Хогвартса имел классическую внешность английского джентльмена в лучшем понимании этого слова. «Как мне жалко мисс Чанг. Девки, наверное, не по разу в день ее проклинать будут! А уж как огребет Поттер, угробивший такого мальчика! Хотя… Может, в этом есть и хорошая сторона? Вот смотри, м-м-м… Винс, теперь уже навсегда, даже в мыслях, не стоит называть себя иначе. Так вот, смотри, Винс, вот этот вот Седрик просто идеальный щит для тебя! Даже взрослые разумные мужики часто не могут прекратить мечтать о несбыточном, о красотках, с которыми им ничего не светит, или отпустить свою первую детскую влюбленность. Что уж говорить о мелких девчонках, которые в таком цыплячьем возрасте вообще один комок чувств? А ведь Седрик ко всему прочему еще отличный маг, ловец факультетской команды, и папа его в Министерстве на неслабой должности работает… Так что такой привлекательный жених, что вообще! То есть пока Диггори учится на факультете, а захватит он как минимум сентябрьские Шляпные отборы вплоть до девяносто пятого года, никто из малолеток на тебя, жирного и некрасивого, даже не взглянет! Отлично, Седрик! Давай так и дальше! Я с тобой уже дружу!»

— Мистер Диггори. Соберите всех.

— Всех совсем или всех нас?

— Вас.

— Хорошо, профессор Спраут.

Хм. Похоже и тут, как на Слизерине, помимо назначаемых администрацией официальных старост, есть неформальные лидеры факультета. Впрочем, это совершенно естественно для разновозрастной группы в частности и для любого человеческого коллектива в целом. Социология такая социология.

Пока я предавался размышлениям о вечном, гостиная факультета стала наполняться детьми. Здесь были как вызванные деканом зевающие первоклашки, так и любопытные средне- и старшекурсники, пришедшие просто «за компанию» или из любопытства. Когда все собрались кружком вокруг Спраут и скромно стоящего позади нее меня, декан сделала заявление:

— С сегодняшнего дня у нас на первом курсе будет учиться еще один студент.

— А кто это будет, мальчик или девочка?

— Профессор, а что здесь у нас делает слизеринец?

— А когда мы его увидим?

— Винсент Крэбб вроде?

— Угу. Все время с Малфоем ходит.

— А он поселится в одной с нами спальне или отдельно?

— А почему он пришел так поздно, он что, иностранец?

— А из какой страны?

— А он сильный колдун?

Профессор привычно стойко выдержала шторм детского любопытства.

— Тише. Я сейчас все объясню, — и, повинуясь мягкому движению руки, шум быстро затих.

«Однако! — с уважением подумал я. — Тетя-то держит свой факультет в руке крепко. Не забалуешь!» Но все же отличия в поведении факультетов есть, и серьезные. Слизеринцы и, пожалуй, рейвенкловцы никогда бы не подняли такой непосредственный гвалт. С другой стороны, студента Рейвенкло, вышедшего на тропу войны в поисках знаний, так легко не заткнешь, а гриффиндорца не заткнешь вообще.

— Итак. Хочу вам представить нашего нового первокурсника. Это, — Спраут вытащила меня из-за спины и выставила на всеобщее обозрение, — мистер Винсент Крэбб. Он только что прошел распределение… — дети постарше тихо загудели, а младшие уже набрали воздуха для новой очереди вопросов, но еще один жест профессора все прекратил, — перераспределение на наш факультет. Надеюсь, вы поможете своему новому другу освоиться у нас. Он теперь хаффлпаффец, как и все мы. Не обижайте его, ему сейчас нелегко. Сегодня, в честь такой новости, я разрешаю первокурсникам посидеть на полчаса подольше. Советую потратить это время на повторное знакомство. Староста покажет тебе твое место, — это уже мне, — эльфы вещи уже перенесли. И, — опять уже всем, — сегодня только полчаса! Никуда мистер Крэбб от нас уже не денется, — внимательный выразительный взгляд декана на меня.

Согласен я с вами, мэм, согласен. Если Рейвенкло мне не светит никак, то со следующим перераспределением я автоматически окажусь на мордредовом Гриффиндоре. Лучше уж Хаффлпафф.

— Успеете еще наговориться за семь следующих лет.

С этими словами Помона Спраут покинула общую комнату, оставив меня на растерзание детскому любопытству. Впрочем, храбрые перед своим деканом, нового человека первокурсники заметно опасались. Тем более они меня знали как подозрительного и опасного слизеринца, который легко может довести до слез даже приставучую Грейнджер. Короче говоря, я стоял посреди гостиной один, а весь факультет Хаффлпафф смотрел на меня, как на дикое опасное животное.

Видя такое напряжение, знакомство в свои руки взяли староста факультета Габриэль Труман и Седрик Диггори, который уже в таком возрасте входил в местный клуб факультетских лидеров.

— Давай так. Правила и традиции факультета я тебе расскажу потом, отдельно ото всех, чтобы не тратить общее время. А пока ты познакомишься со своими одноклассниками. Итак, начнем, — и Габриэль легонько подтолкнул в мою сторону первого однокурсника.

— Захария Смит, — сказал мальчик и протянул мне руку.

Я, конечно же, тоже в ответ, как положено по правилам приличия, представился и пожал протянутую руку.

Внешне этот белокожий хаффлпаффец со светло-каштановыми волосами ничем не выделялся. Обычный молоденький парнишка. А вот в каноне Захария Смит весьма мутный паренек. Свалил от битвы, троллил Поттера, огребал от Уизли. Явно не озарен светом веры в Общее Благо. Но это с точки зрения фанатов Ордена Феникса. А вот с точки зрения меня, как бывшего слизеринца, это очень перспективный кадр. Впрочем, слизеринцы бывшими не бывают.

— Эрнест Макмиллан.

— Очень приятно, — ответил я. «Очень приятно» мне было видеть брата-близнеца Малфоя, с которым их разлучили в детстве. Чуть меньше рост, чуть темнее волосы, другие черты лица, а так — все то же самое. Легкая надменность, гордость чистокровного в надцатом поколении, дорогая мантия. Явный претендент на факультетское лидерство, когда нынешние лидеры выйдут за пределы школьных ворот во взрослую жизнь.

— Джастин Финч-Флетчли.

Если предыдущий был мажором магического мира, то это был мажор от мира маггловского. Не состоявшийся студент Итона, который если и не самая дорогая школа в мире, то в первой тройке точно, и в Хогвартсе выглядел соответственно. Холеные руки, кожа, волосы, полный уверенности в себе взгляд. Что такой парень забыл на Хаффлпаффе, я не знаю. Или я чего-то еще не знаю про Хаффлпафф.

— Уэйн Хопкинс.

Обычный шатен, которых половина Хогвартса. Англия все-таки. Тут полно шатенов и рыжих. В каноне о нем всего пара слов. Темная лошадка и явно потенциально мой клиент в плане дружбы. Именно потому, что не замешан был ни в чем таком каноничном.

— Ну же, девочки, не стесняйтесь! — тем временем Диггори уламывал женскую половину первого курса. Девочки были уламываться только рады, уже сейчас почти профессионально смущаясь и обстреливая глазками такого кавалера. — Он вас не укусит!

Первокурсниц Хаффлпаффа оказалось в полтора раза больше, чем первокурсников. Я успел уже услышать удовлетворенное «в нашем полку прибыло», как, наконец, определилась самая храбрая.

— Ханна Эббот, — обычная, пока еще незрелая нескладная девчонка.

— Очень приятно, мисс.

— Сьюзен Боунс, — а вот эта девочка сильно выделяется среди своих подруг. Тепло-каштановые, аккуратно прибранные волосы, еще по-детски пухлые щечки, милая, но уже слегка кокетливая улыбка… Куда там до этой хаффки действительно смахивающей на бешеного бобра заучке Гермионе. А еще, по совместительству, это племянница начальницы Департамента магического правопорядка и члена Верховного суда Визенгамота, то есть, переводя с магических реалий на обычные, это племянница министра МВД, прокурора и присяжного заседателя в одном лице. Если у отца Драко мягкая и опосредованная власть зиждется на мощи веками накопленных денег и связей, то в руках у тетки Сьюзен реальная жесткая мощь Системы. Захочу удачно во всех смыслах жениться, в списке невест Сьюзен будет стоять на первом месте. Кстати, нужно очень хорошо подумать о том, как бы мне спасти Амелию Боунс. Не хочу упускать такие перспективы.

— Очень приятно.

— Меган Джонс, — обычная девочка. В каноне в числе персонажей «не был, не состоял, не привлекался».

— Лили Мун, — еще одна серая личность, а на внешний вид миленькая маленькая застенчивая блондиночка.

— Лианна Янг, — девушка восточных, точнее, скорее арабских или турецких кровей. Некрасивая, темноволосая и нескладная.

— Салли-Энн Перкс, — последняя хаффка на сегодня. Самая застенчивая, самая обычная, самая незаметная. Либо просто серая мышка, либо будущий или уже действующий агент невыразимцев.

— Очень хорошо. А теперь, спать, — разогнал всех староста. — Крэбб, задержись.

— У?

— Пойдем, присядем.

Мы отошли в один из закутков, образованных диванами с высокими спинками и низкой посадкой. Этакая приватная комната с эффектом принадлежности к факультетской общности.

— Я, честно сказать, в затруднении. Уж очень редко такое случается, чтобы студент менял факультет посреди учебного года. Скажу больше, я о такой возможности и не знал, хотя интересовался в свое время. Не для себя, для нее… впрочем, это к делу не относится. Как староста, я обязан каждому первокурснику прочитать приветственную речь, успокоить ропот, что попал на самый не котирующийся факультет, объяснить писаные правила и неписаные традиции, вытереть новичку мокрый нос и указать дорогу в спальни. Я, конечно, могу прочитать тебе стандартную приветственную речь, но… Вот не сложилось у меня впечатление, что ты в ней нуждаешься. Как и нет в тебе испуга или грусти о попадании в ряды барсуков. И то, что ты все же попал сначала на факультет Салазара, тоже говорит о многом. Так что я буду говорить с тобой как со взрослым, и от тебя рассчитываю на такое же одолжение. Итак. Для начала, спрашивать, что случилось, не буду, но вот куда ты хотел попасть при перераспределении — спрошу. Так куда?

— Рейвенкло.

— Почему не к нам или к грифам?

— У грифов были бы трупы, и я совершенно серьезно это говорю.

— А у нас?

— У вас… С вами, то есть теперь уже с нами, другая проблема… У меня есть некоторые свои задумки. Хотя для их реализации мне и не требуется помощь со стороны, я остро нуждаюсь в некоторой обособленности и одиночестве.

Староста облегченно выдохнул.

— Фух. А я-то думал… Так. Чтобы сразу рассеять твои страхи и чтобы ты не наломал, не зная, дров. На то у нас и самый дружный факультет, чтобы дружить искренне и по-настоящему. В настоящую дружбу, которую пропагандирует наш факультет, входят в том числе и понятия чуткости и доверия. У нас достаточно аккуратно намекнуть, что тебе следует побыть одному, и тебя оставят в покое. Но в то же время, если друг видит, что ты нуждаешься в обществе, то даже твое нежелание общаться не станет для него помехой вытащить тебя из плена грусти и печали.

Но и от тебя потребуется то же самое. Факультет у нас не семья, как на Слизерине. Ведь в семье бывает всякое, чего среди друзей никогда не допускают, иначе это уже не друзья. Поэтому, пожалуйста, если захочешь интриговать, не вмешивай в это дело свой факультет. Если твои дела потребуют помощи, не стесняйся ее попросить. Лучше мы все поможем друг другу, чем от отсутствия помощи все вместе потеряем что-то ценное.

По поводу баллов. Если захочешь их зарабатывать, зарабатывай, но особо можешь за ними не гнаться. У нас все уже давно махнули рукой на эти никому не нужные камушки.

И еще. Как бы то ни было, ты слизеринец, попавший на Хаффлпафф. И чтобы все же снять даже намек на неудовольствие распределением, я расскажу тебе одну легенду.

О том, что означает каждый из факультетов и распределение мага на тот или иной, есть много четких и понятных объяснений, гораздо больше слухов и огромное количество легенд. Ты их, конечно же, много наслушался. Часть из них можно прочитать в «Истории Хогвартса», часть поет Шляпа, часть является факультето-ориентированной и рассказывается, в том числе, в приветственной речи старосты первоклашкам. Ты наверняка слышал такую на Слизерине. Но есть еще и часть, которая не для общего слуха даже среди членов факультета. Ее обычно знают только лидеры и старосты, передавая из уст в уста, из поколения в поколение. Одну из них я тебе сейчас расскажу.

По преданию, Основатели в каждом факультете зашифровали определенный, как сейчас сказали бы магглы, психологический возраст человека. Смотри, все поступающие — одногодки, но их развитие и внутренний мир сильно разнятся. Поэтому каждый попадает туда, где учатся люди его «истинного возраста».

Самые молодые, истинные дети, из которых кое-кто таким и остаётся до самой старости, попадают на Гриффиндор. Это так похоже на детей — всегда и везде лезть в драку, вообще не думая о том, что получишь в итоге. Как дети двух-пяти лет, которые только еще познают мир. Факультет Слизерин — это факультет юношества. То же желание лезть в драку, только теперь оно приправлено изрядной долей опыта и хитрости. Факультет Рейвенкло — факультет молодости. Столько всего вокруг интересного, столько всего нужно узнать и попробовать… Наш факультет, как ты мог догадаться, факультет зрелости. Мы знаем главное: что нет ничего в жизни важнее семейного уюта и теплой дружбы, которые обеспечиваются честной упорной работой.

И еще. Задумайся вот о чем: если существует факультет умников, то автоматом все остальные факультеты дураки. Если существует факультет храбрецов, то все остальные — трусы. Если существует факультет трудяг, то все остальные лентяи. Если существует факультет ушлых, то все остальные — бесхитростные. Так что гриффиндорцы, если ты вдруг жалеешь, что, имея храбрость пройти перераспределение, не попал к ним, — это храбрые бесхитростные тупые лентяи.

— То есть я пришел с факультета хитрых, осторожных, ленивых и глупых?

— Можно подумать и так. А можешь вообще не задумываться о таких неоднозначных вещах и просто учиться и дружно жить на нашем факультете! А теперь, шел бы ты спать. Завтра будет тяжелый день, начинается серьезная учеба.

«И не только поэтому, Гаврила. Не только из-за учебы…»