Достигая Мечты (Наруто) (Новелла) - 14.2 Глава

XXXXXXXXXXXXXXXXXX

Голограмма Итачи открыла глаза в пещере, где в настоящий момент извлекали Ичиби, и увидела, что Кисаме тоже, по-видимому, недавно потерпел поражение.

Итачи слегка нахмурился, вспоминая битву, которую только что проиграл. Он понятия не имел, как это было возможно для Наруто – просто впитать его технику и изучить её, как если бы у него был Шаринган. Тайну усиления техники было достаточно легко разгадать, так как он мог видеть чакру, которая была насыщенна в воздухе вокруг Наруто, своим Шаринганом. Он не мог понять лишь то, каким образом блондин обратил его собственное ниндзюцу против него же. Он подозревал в этом какую-то уловку, – тем более что Наруто, по-видимому, выстрелил обеими техниками из своих ладоней, а не изо рта, – но он не мог понять, в чём именно заключался трюк.

Если бы это было настоящее сражение, то он был бы вынужден использовать Сусаноо, чтобы защитить себя, или Аматэрасу, чтобы одолеть его, а это означает, что Наруто уже вырос в очень опасного человека, способного заставить его зайти настолько далеко.

«Я думаю, что мы с Сасори-но-Данна захватим Джинчурики Кьюби, а также Ичиби, ун!» – заявил Дейдара, вполне довольный тем, что у него есть повод поглумиться над Итачи, которого он ненавидел.

«Итачи, что ты можешь рассказать нам о Джинчурики Кьюби?» – Спросил Сасори серьёзным голосом Хируко.

Итачи молчал, размышляя о том, что конкретно ему следует сказать и как много он должен рассказать. Он не собирался упоминать о странной способности Наруто поглощать ниндзюцу, так как он ещё не знал, по какому принципу это работает. Кроме того, он действительно не желал, чтобы кто-то в Акацуки убил или захватил Наруто.

«Ответь ему, Итачи.» – скомандовал Пейн искажённым голосом голограммы.

«Он большой, с заострёнными зубами.» – монотонно ответил Итачи, не раскрывая ничего существенного, и оборвал связь с Техникой Телесного Волшебного Фонаря.

Если кто-то и собирался иметь дело с Узумаки Наруто, то это был он…

XXXXXXXXXXXXXXXX

Вернёмся на поляну, где Итачи недавно потерпел поражение. Четверо из них только что закончили выяснять, что они всё-таки не убили Итачи, так как на его месте остался труп, принадлежащий шиноби Сунагакуре.

«Наруто, как тебе удалось имитировать технику Итачи, словно у тебя есть Шаринган?» – недоверчиво и озадаченно спросила Сакура. «Я думала, что ты не можешь использовать ниндзюцу? Ты научился этому во время своей тренировочной поездки с Джирайей?»

Какаши и Чиё ничего не сказали, но пристально посмотрели на Наруто, ожидая его ответа.

«Нет, я всё ещё не могу использовать ниндзюцу, – на самом деле, сейчас я могу использовать его даже в меньшей мере, чем раньше,– но верно, я узнал то, что вы только что видели, во время моей тренировочной поездки. Хотя Джирайя не имеет к этому никакого отношения, это всё моё новаторство.» – сказал Наруто с усмешкой, наслаждаясь их недоумением.

«Но тогда как тебе подобное удалось? Тем более что у тебя нет родства с огненной стихией?» – снова спросила Сакура.

«При помощи того, из чего сделано всё самое крутое в этом мире – Фуиндзюцу!» – с энтузиазмом воскликнул блондин.

«Значит, ты нашёл способ сымитировать способность Шарингана копировать техники с помощью Фуиндзюцу?» – потрясённо спросил Какаши. Он даже представить себе не мог, что такое возможно!

«Нет, но ты действительно подкинул мне идею для интересного проекта. Мне нужно было бы сделать массив печатей, который деконструировал бы любое ниндзюцу, которое входит в контакт с ним, и разложил бы его на составные части, а затем нашёл бы способ восстановить его по желанию… » – и тут Наруто замолчал. Его разум ушёл по касательной в творческие дебри, которые не имели никакого отношения к нынешней ситуации.

«Но если это не то, что ты сделал, тогда что именно ты сделал?» – раздался настойчивый голос Сакуры, вытряхнув блондина из его собственного мирка. Её любопытство всё-таки взяло верх.

«Ох, так, вы видите мои перчатки?» – спросил Наруто и, получив кивок от всех присутствующих, продолжил: «Ну, у меня есть связанная пространственно-временная матрица хранения, начертанная на ладонях, соединённая с массивом печатей, который реагирует на волю, удерживаемую в моей чакре, позволяя мне поглощать всё, что не имеет собственной воли, и выбрасывать её из моей настроенной матрицы карманных измерений. Компонент воли чакры необходим, потому что матрица на самом деле представляет из себя несколько карманных измерений, каждое из которых может содержать ровно один объект любого размера, и это единственный способ убедиться, что я получаю доступ к нужному. Поскольку измерения находятся в постоянном темпоральном стазисе, я могу хранить там всё, что угодно, даже ниндзюцу, и выбрасывать это всякий раз, когда мне это требуется. Даже инерция всего, что я поглощаю, сохраняется.» – объяснил Наруто, заработав ошарашенные взгляды.

«Какаши-сенсей, ты можешь это перевести, потому что я не уверена, что всё поняла?» – спросила Сакура.

«Если я правильно понимаю, то Наруто в основном наложил печати на свои перчатки, которые позволяют ему поглощать и выбрасывать что угодно, по сути позволяя ему использовать ниндзюцу своих врагов против них самих.» – объяснил Какаши, вполне уверенный в своей правоте.

«В значительной степени.» – подтвердил Наруто, пожимая плечами.

«Хотя это, вероятно, не сработает, если ниндзюцу воздействует на слишком широкую область, или если Наруто будет атакован с нескольких направлений таким образом, что он не сможет направить свои ладони на все атаки должным образом.» – продолжал седовласый Джонин, уже догадавшись о слабостях перчаток.

«Да, и я могу поглощать только одной перчаткой за раз, иначе я рискую вызвать каскадный коллапс измерений в матрице карманных измерений и стереть себя и всё вокруг меня из существования.» – подтвердил Наруто, беззаботно пожав плечами.

На самом деле всё устройство было намного сложнее. Оно дополнительно содержало защитные механизмы и процедуры безопасности, которые следили за тем, чтобы поглощались только объекты определённого минимального размера, массы или количества чакры. Он убил около тысячи клонов, чтобы выяснить, как этого достичь, потому что печати продолжали безостановочно поглощать молекулы воздуха, заполняя все карманные измерения, что быстро вызывало ранее упомянутый каскадный коллапс измерений.

Услышав об этом, Сакура, Какаши и Чиё отошли на несколько больших шагов от блондина. Они понятия не имели, что такое ‘каскадный коллапс измерений’, но ‘стереть из существования’ было слишком очевидно и не утешительно.

«Гм, но почему это вызвало бы этот ‘каскадный коллапс измерений’ в том случае, если бы ты использовал обе руки, чтобы что-нибудь поглотить?» – спросила Сакура, надеясь получить хоть какую-то ясность по этому вопросу, потому что для неё это всё звучало как какая-то тарабарщина. Сакура знала, что она очень умна, но какое бы безумие Наруто ни изучал во время своей тренировочной поездки, оно было совершенно выше её понимания.

«Потому что если я это сделаю, то существует значительная опасность размещения двух объектов в одном и том же пространстве одновременно, что вызовет экзистенциальный парадокс и дестабилизирует карманное измерение, где это происходит. А поскольку карманное измерение связано со всеми остальными в матрице, это вызовет цепную реакцию и разрушит всю матрицу. Что, в свою очередь, вызовет эффект пустоты, пространство начнёт пульсировать, распространяясь волнами от моих перчаток, и всасывать в себя всё в небольшом радиусе до тех пор, пока реальность не стабилизируется.» – объяснил Наруто деловым тоном, словно подобное является вполне очевидным.

«И ты узнал всё это сам, без помощи Джирайи-самы?» – спросил Какаши, совершенно ошеломлённый тем, что его ученик так далеко продвинулся в Фуиндзюцу.

«Ба, Джирайя превращается в визжащую девчонку, когда дело доходит до пространственно-временного Фуиндзюцу!» – Наруто насмешливо сплюнул. «Всё, что для потребовалось, – это один крошечный несчастный случай, в ходе которого я чуть было не отправил его туда, что может быть – или не быть – каким-то адским измерением. Теперь он слишком напуган, чтобы даже приближаться ко мне, когда я работаю над чем-то новым.»

Все они отступили ещё на шаг, на всякий случай.

«Но если ты просто бросал в Итачи его собственные техники, то почему ты сказал ему, что изучил их, и даже выкрикивал название техники, словно действительно использовал ниндзюцу?» – спросила Сакура в замешательстве, мудро решив, что любые подробные объяснения механики этих перчаток лучше оставить в покое.

«Чтобы поиметь умную головку Итачи.» – ответил блондин с усмешкой.

Чиё могла только покачать головой в ответ на всё, что только что услышала. Очевидно, этот Узумаки Наруто был сумасшедшим или, возможно, сумасшедшим гением, но она не была так уж удивлена. Она достаточно стара, чтобы помнить клан Узумаки, – или, как называл их остальной мир шиноби, ‘этих сумасшедших ублюдков’ –  ещё при жизни.

XXXXXXXXXXXXXXXXX

Чиё была погружена глубоко в свои мысли, пока они вчетвером продвигались к тому месту, где из Гаары извлекали его Биджу.

В последнее время произошло много такого, что вызывало её удивление, и раз за разом заставляло её пересматривать давние убеждения.

Когда Канкуро умирал от яда Сасори, и никто из целителей Суны не был достаточно хорош, чтобы вылечить его, она была уверена, что молодой мастер марионеток обречён. Она была убеждена, что Цунаде, возможно, единственный медик в мире, способный спасти его, а это означало, что у Канкуро не было ни малейшей надежды. Цунаде, как Хокаге, не могла покинуть Коноху, а даже если бы и могла, зачем ей ехать в Суну, чтобы исцелить одного из них, даже если они союзники? Хотя они получили сообщение о том, что к ним была отправлена команда, которая поможет им вернуть Казекаге, она предполагала, что это  будут не более чем безымянные и расходные Чунины.

Вместо этого Цунаде послала свою ученицу, одного из своих лучших Джонинов, а также Джинчурики Кьюби — сына их Йондайме Хокаге. Прибытие такой значимой команды оказалось большим шоком для престарелого мастера марионеток. В её дни всё было не так.

Несмотря на нападение на Какаши, она не испытывала к нему никакой неприязни. Она не была настолько глупа, чтобы обвинять сына в поступках отца. Его навыки следопыта и призыв собаки также оказали неоценимую помощь в поисках Гаары.

Сакуре она была благодарна за спасение Канкуро, а также была впечатлена тем, что настолько молодая девушка является таким искусным целителем. Молодую куноичи ждёт блестящее будущее в качестве ниндзя-медика, если она будет продолжать прогрессировать в том же темпе, как это было до сих пор.

Узумаки Наруто же самый сбивающий с толку из всех. Его грубая внешность сначала ввела её в заблуждение, заставив думать, что он является не более чем мощным специалистом в Тайдзюцу. Однако, как только Канкуро был вылечен, он сообщил ей, что именно блондин починил печать Гаары, чтобы демон больше не мучил его, а также позволил ему свободно говорить с душой своей матери. Эта последняя часть стала для неё настоящим открытием, так как она понятия не имела, что бедная Карура запечатала свою душу внутри сына.

То, что подросток, только недавно окончивший Академию, смог настолько сильно улучшить печать, которую она сама использовала (не создала) для запечатывания Ичиби, – и в короткие сроки, если верить Канкуро, – было неслыханно. И это было больше трёх лет назад.

Услышав разъяснение о печатях, которые начертаны на его перчатках, она осознала, что Узумаки является мастером Фуиндзюцу с уникальными способностями. За всю историю было очень мало мастеров печати, способных манипулировать пространством-временем, и все они были шиноби уровня Каге. Она не была уверена, достиг ли Наруто такого уровня, но не сомневалась, что он достигнет его достаточно скоро, если уже не достиг.

Теперь она могла только надеяться, что им удастся спасти Гаару. Сунагакуре не могла позволить себе потерять ещё одного Казекаге. Потеря Сандайме привела к войне, и им потребовалось слишком много времени, чтобы решить назначить Гаару Годайме после убийства Орочимару Йондайме. На самом деле в Суне не было других шиноби, которые были бы достаточно сильны, чтобы крепко стоять на позиции Казекаге.