Другой Ханма в мире боевых искусств (Новелла) - 1 Глава

Открыв глаза, я обнаружил, что меня держит крупный мужчина с дикими рыжими волосами, красными глазами и свирепым выражением лица, похожим на улыбку. Хотя с моей точки зрения это больше походило на оскал.

«Ха~!» Улыбка мужчины стала еще шире, когда он издал радостный звук, глубоким голосом, «Ты кажешься сильным ребенком! Надеюсь, в будущем ты станешь сильным соперником!» Он радостно сказал, тыкая и толкая меня одной рукой, а другой довольно небрежно держал за шею.

Я попытался пошевелиться. Я попытался заговорить. Но все, что я получил за свои усилия, было несколько бесполезных подергиваний и несколько булькающих звуков.

Я узнал этого мужчину. Дикие рыжие волосы, надменные красные глаза…Невероятное телосложение…Это Юдзиро Ханма, и, как бы желая доказать мне мою правоту, мужчина усмехнулся, закончив свои понукания.

«А теперь, как мне тебя называть?» Он, казалось, на несколько секунд погрузился в глубокое раздумье, прежде чем продолжил: «Ну, ты можешь продолжать семейную традицию, поэтому я назову тебя…Юкиро Ханма, сын демона, Юдзиро Ханмы…Какое прекрасное имя!» Он издал глубокий смех, от которого я затрясся, словно от ударной волны.

Господи Иисусе, этот парень очень силен… Даже его смех причиняет боль…

«Ты! Как ты смеешь возвращаться в этот дом?» Вдруг раздался голос с порога. Голос был женским, но в то же время невероятно раздраженным. Юдзиро казался невозмутимым от этого голоса и просто продолжал смотреть на меня. Я не мог повернуть голову и узнать, кто эта женщина, потому что продолжал смотреть в надменные глаза, самого сильного существа в мире.

Я чувствовал давление, исходящее от самого его естества, и чувствовал, как мои инстинкты кричат, вопят, что я должен приклониться или убежать от этого человека. Но…Что-то внутри меня не позволяло мне этого сделать.

Это было похоже на какую-то странную гордость, которая не позволяла мне склонить голову. Даже перед этим человеком.

Мы продолжали смотреть друг на друга, пока Юдзиро наконец не рассмеялся и не повернулся к женщине, которая подошла так близко, что оказалась совсем рядом с нами.

Она пристально посмотрела на Юдзиро, ее серые глаза горели огнем, который подпитывался гневом и ненавистью. Юдзиро повернулся к ней, улыбаясь и демонстрируя свои жемчужные зубы, которые больше походили на клыки, чем на обычные человеческие зубы: «Яэко, наш сын действительно талантлив! Он даже не дрогнул под моим пристальным взглядом! Я не могу дождаться, когда он окрепнет и мы сможем сражаться!»

Его слова и свирепая улыбка были встречены только одним:

Шлепок.

Но это, казалось, нанесло больше вреда самой женщине Яэко, которая, похоже, была моей матерью, чем Юдзиро, потому что его улыбка не дрогнула. На самом деле, казалось, что она стала еще шире. Во всяком случае, Яэко продолжала свирепо смотреть на него, прежде чем наконец заговорила.

«Ты меня изнасиловал! Ты сделал меня беременной, а когда мой муж узнал об этом, он бросил меня и моего ребенка! Убирайся из этого дома! Убирайся отсюда!» Она закричала, ее голос был тверд и полон гнева. Это было все равно, что слышать, как рычит тигр. Когда ее глаза обратились ко мне, я был готов к ее ненависти, к ее отвращению — в конце концов, я был ребенком, которого она зачала, будучи изнасилованной. Кто же полюбит такого ребенка? В обычном мире, такое случалось много раз. Не говоря уже о том, что я находился в этом сумашедшем мире, который, как я предполагаю, был миром Баки, где насильником был Юдзиро Ханма, который постоянно донимал ее.

Это было бы похоже на повторяющийся кошмар, наполненный травмами.

И все же … Глаза этой женщины были полны нежности и любви, когда она смотрела на меня. Вся ее материнская любовь, была в этих серых глазах, и я почувствовал это… Я был любим. Для такой сироты из прошлой жизни, как я… Родительская любовь была тем, к чему я всегда стремился, и теперь она у меня была.

Яэко, или скорее моя мама, протянула руки и взяла меня из рук Юдзиро, а мужчина просто пожал плечами, услышав, что она кричала на него. Да и с чего бы ему реагировать на это иначе? Он- изнасиловал многих женщин, это не было чем-то новым для такого говнюка, как он.

Внезапно я почувствовал, как чья-то рука нежно гладит меня по голове, и тут же почувствовал, что гнев, закипающий во мне, утихает. Подобно огню, вспыхнувшему во время ливня, сопротивление было бесполезным, и вскоре я успокоился.

Глядя и говоря, как свирепая тигрица, мама впилась взглядом в Юдзиро, прежде чем выплюнуть следующие слова: «Он не возьмет твою фамилию, демон. У него будет моя фамилия. Его имя будет Юкиро Нисимия. Если я оставлю ему имя, которое дал ему ты, тебе это будет достаточно, чтобы уйти, да?» Ее слова были пропитаны ядом, но все, что она могла сделать, это уступить мужчине, стоящему перед ней. Он не был известен, как самое сильное существо без всякой причины, что она могла ему сделать, кроме, как уступить?

Юдзиро задумался на несколько секунд, прежде чем пожать плечами и беспечно улыбнуться: «Пока он достаточно силен, неважно, какая у него фамилия. Это может быть моя, это может быть твоя — это не имеет значения,» сказал он, прежде чем шагнуть к нам, заставив мою мать вздрогнуть, но он проигнорировал это и продолжал смотреть на меня, «Я знаю, что ты можешь понимать нас, Юкиро, твои глаза полны интеллекта, и ты слишком внимательный, чтобы быть еще одним безмозглым ребенком. Поэтому позвольте мне сказать тебе одну вещь: становитесь сильнее! Сильнее, чем кто-либо другой!» Его лицо теперь было рядом с моих, и выражение его лица было искажено маниакальным безумием, а красные глаза, казалось, светились багровым светом. В этот момент он выглядел в точности, как демон.

А потом он исчез. Я едва мог разглядеть красное пятно, но даже это казалось мне достижением само по себе. Может быть, во мне было больше, чем казалось?

Мои мысли, однако, были прерваны тем, что моя мать рухнула в беспорядочное сидячее положение, прежде чем рыдания, вырвались из ее, покрытого волосами лица. Она крепко обнимала меня и рыдала, как и ее лицо, ее волосы закрывали меня так же. Она дрожала и рыдала, и это продолжалось долгое время. Все, что я мог сделать, — это утешить маму, поглаживая ее волосы своими детскими ручонками.

Когда она поняла, что я делаю, она приблизила свое лицо к моему и посмотрела на меня сверху вниз серыми слезящимися глазами. Печальная, но радостная улыбка появилась на ее лице: «Такой хороший мальчик, утешающий свою маму, даже когда ты так молод…» Ее голос дрогнул, когда она сказала это, и она наклонилась, чтобы поцеловать меня в лоб.

Внезапно рядом с нами раздался скрип, и моя мать вскочила, ее поза стала напряженной. Очевидно, она все еще была начеку после встречи с моим отцом.

Но эта напряженная поза мгновенно исчезла, как только она увидела, кто это был.

С большим трудом я повернул голову и посмотрел на дверь. В дверном проеме, пошатываясь, стояла молодая девушка, которой было не больше двух лет. У нее были такие же каштаново-розовые волосы, как у мамы, но глаза были карие, а не серые, словно сталь, как у женщины, которая держала меня на руках. Кроме того, я увидел, что у нее были слуховые аппараты в обоих ушах, и пришел к выводу, что у нее были некоторые проблемы со слухом. Но в остальном, она была похожа на гораздо более молодую и уменьшенную версию моей матери.

«Шоко-тян, почему бы тебе не подойти и не поздороваться со своим младшим братом?» Она говорила медленным голосом, очевидно позволяя ребенку читать по губам ее медленно шевелившихся губах. Чтобы помочь еще больше, она подозвала ее жестом «иди сюда».

Брюнетка все поняла и взволнованно заковыляла к нам, глупо улыбаясь и глядя на меня. Когда она подошла достаточно близко, мама опустила меня достаточно низко, чтобы Шоко могла ясно видеть меня. Ее карие глаза пристально смотрели на меня, и я тоже посмотрел, в ее невинные глаза. Этот зрительный контакт продолжался еще несколько секунд, и мама мягко улыбалась, глядя на нас.

Наконец Шоко робко протянула руку, как бы желая коснуться моей щеки. Я позволил ей делать то, что она хотела, и она ткнула меня в щеку и хихикнула от этого ощущения. Я поднял руку и ткнул ее тоже, прижимая к щеке и возвращая ей хихиканье, хотя мое хихиканье больше походило на бульканье.

Шоко тоже хихикнула, и мы оба продолжили тыкать друг друга в щеки, смеясь. Я знал, что мне не нужно вести себя, как безмозглый ребенок, но все же самое меньшее, что я мог сделать, это веселить свою старшую сестру, верно? Каким бы я был младшим братом, если бы даже этого не мог сделать?

И вот так, началось мое появление в этот мир. Со счастливой семьей.