Двусмысленность (Новелла) - 2.2 Глава

Только что вылезшая из ванны, Юнхи с раскрасневшимся лицом вышла из комнаты. Она подошла к своей кровати и легла. Тут она заметила, что у нее было два пропущенных звонка. Два звонка в течение 20 минут. Юнхи быстро перезвонила по этому номеру. Вскоре голос, который беспокоил ее всю ночь, ответил на звонок.

— Шин Кюнген слушает.

— Это Ли Юн.…

Она хотела случайно произнести свое настоящее имя, но прикусила губу прежде, чем смогла закончить фразу.

— Это Ли Хаён. Вы звонили?

Она никогда раньше не совершала таких ошибок, поэтому ее сердце бешено колотилось.

– Я просто хотел убедиться, что ты нормально добралась домой.

— Вы высадили меня перед моей квартирой.

— Но я не видел, как ты закрыла свою дверь.

— Тогда в следующий раз вы просто проводите меня до двери.

Она слабо слышала дыхание Кюнгена. Она представила себе, как он тихо смеется на другом конце провода.

— Почему вы смеетесь?

— Я не уверен, что доведу тебя до двери и вернусь в свою машину, ничего не сделав, Ли Хаён.

— … И что я должна говорить в такие моменты?

— Ты можешь говорить все, что захочешь. Разве это не твоя специальность?

— Голос Кюнгена был тихим. Больше она ничего не слышала на заднем плане. Внезапно она услышала слабый лязгающий звук. Было похоже, что он пьет спиртное, и лед стучит по стеклу. Сейчас был час ночи.

Хотя именно она позвонила ему, ей не было неприятно, что они разговаривают так поздно. Скрытые желания человека всегда обнаруживаются в темноте ночи. Даже если она сейчас видела его с другой стороны, ей не нужно было бояться. Голос Юнхи смягчился и зазвучал чарующе.

— Вы всегда так поступаете со всеми секретаршами, директор?

— Я просто звоню секретарше, чтобы узнать, нормально ли она добралась домой.

— Это неизбежно для тех, кто вокруг меня, иметь утомительные дни. Некоторые из них могут даже столкнуться с опасностью.

— Ах.

Юнхи собиралась сладко прошептать ему слова благодарности, но Кюнген заговорил раньше, чем она успела это сделать.

– Например, кто-то может подойти к вашей квартире и попытаться добраться до меня через вас.

Губы Юнхи были открыты, когда она собиралась ответить. Ее большие глаза удивленно моргнули. Хотя это было невозможно, но она почти чувствовал, что он знал, что Ён Джун пришел к ней в квартиру той ночью. Ее тело внезапно напряглось, а сердце бешено заколотилось.

— Но это первый раз, когда я звоню кому-то лично. Я обычно посылаю своих людей, чтобы убедиться, что мои сотрудники делают все хорошо.

— ……

– Так что в отношении вашего вопроса о том, отношусь ли я так ко всем секретарям, мой ответ — нет.

Юнхи прикусила щеку и сделала глубокий, беззвучный вдох. Хотя голос Кюнгена звучал так, словно он соблазнял ее, он был спокоен. Как будто он испытывал ее. Он определенно не был под кайфом от наркотиков.

— Почему ты не отвечала на мои звонки?

— …Я принимала душ.

— Ты, должно быть, из тех, кто долго принимает душ. Я звонил тебе дважды за 20 минут.

— Да, сэр. И после того, как я закончу, я просто ложусь спать, не надевая никакой одежды.

Юнхи хотела сменить тему разговора. Ее попытка не была напрасной. Кюнген тихо рассмеялся. Она услышала, как лед звякнул о его стакан. Он сделал глоток своего напитка.

— Даже сейчас?

— Конечно.

— Я бы хотел посмотреть на это.

— Его низкий голос вливался прямо ей в ухо. Юнхи сглотнула, во рту у нее пересохло. Она положила свой мобильный телефон в другую руку. Рука, которая держала ее телефон, теперь была влажной от пота.

— Если вы звоните только для того, чтобы проверить мою безопасность, может быть, нам сейчас закончить разговор?

– Ты первая.

Звонок не закончился. Это было так, как если бы они оба бросали друг другу вызов повесить трубку первыми. Молчание затянулось. Юнхи могла бы закончить разговор первой, но она не сделала этого, потому что чувствовала, что он колебался, когда молчал. Она уже считала до пяти, чтобы отвлечься от неловкого молчания, когда заговорил Кюнген.

— Простите, что недооценил вас, секретарь Ли. Честно говоря, именно поэтому я и позвонил.

— Если у кого-то красивое лицо, это еще не значит, что он не может хорошо работать.

Кюнген ничего не ответил. Юнхи тихо хихикнула.

— Я просто пошутила. Если вы ничего не говорите, это делает обстановку неловкой.

— Это была правда, так что мне нечего было сказать.

-… Это ведь комплимент, верно?

— А почему ты спрашиваешь?

— Я тут подумала, не уволите ли вы меня за то, что я такая красивая.

Кюнген медленно рассмеялся.

— Я думал, не уволить ли тебя прямо сейчас. Неужели меня поймали?

— Если вы действительно планируете уволить меня, то не будете об этом долго размышлять.

— Даже не знаю, что на это ответить.

Его томный голос звучал так, словно он разговаривал сам с собой. Прежде чем этот разговор затянулся и прежде чем шин Кюнген получил еще один шанс перевести разговор на нежелательную тему, Юнхи вежливо заговорила:

— …Я принесу вам разные болеутоляющие, когда приду завтра. Увидимся в офисе, сэр.

Юнхи быстро закончила разговор. Она выключила свет и легла в постель. Затем она натянула одеяло и накрылась с головой. Лекарство от беспокойного ума — это сон. Одна только мысль о том, что ей еще предстоит сделать, приводила ее в замешательство. Пока шин Кюнген продолжал проверять ее, она чувствовала, что колеблется. Если она действительно хотела достичь своей цели, то не могла бы зацикливаться на всех беспокойных мыслях, проносящихся в ее голове.

Юнхи ворочалась с боку на бок, пока ее дыхание наконец не смягчилось и она не уснула. Машина, которая все это время была припаркована перед домом Юнхи, наконец завела двигатель и исчезла в ночи.

— Хааа…

В большом пустынном гостиничном номере на широкой кушетке сидел совершенно голый Кюнген. Его рука двигалась. Его член торчал прямо вверх, как стержень, когда кровь прилила к нему. Он почувствовал, как покалывание пробежало вниз по его члену и достигло основания мошонки.

Он невероятно устал после сегодняшнего дня и собирался закрыть глаза, как только доберется до своего номера в отеле. Однако образ Ли Юнхи не покидал его затуманенного сознания. Он уже давно не испытывал такого сильного прилива желания.

— Я не смогла сегодня трахнуть Шина Кюнгена, так что сейчас я очень мокрая. Если я закрою глаза, то не увижу твоего уродливого лица. Я думаю, это сработает, если я просто представлю, что это он.

Он слышал ее ядовитый голос через жучок, который спрятал внутри пожарной сигнализации. Услышав ее слова, он почти выскочил из машины и направился прямо к ее дому. Если бы она действительно планировала заняться сексом с кем-то еще, и ему пришлось бы это услышать, он бы не смог этого вынести.

— Спаси меня…

Стараясь не шуметь, молодая девушка прошептала, и слезы потекли из ее глаз. Той молодой девушки там уже не было. Теперь Юнхи была уже взрослой. Она была подобна цветку, который теперь свободно источал свой аромат. Она вызывала у людей желание быть с ней помягче, но сама была цветком, скрывающим под своей красотой острые ядовитые шипы.

Ли Юнхи выросла настолько идеальной, что это почти заставило забыть дрожащую молодую девушку, которой она была раньше. Неудивительно, что он не узнал ее, когда впервые встретил. Кюнген посмеялся над собой за то, что сам этого не понял.

Движения его рук стали грубыми, а звуки, доносящиеся с дивана, становились все громче.

– И после того, как я закончу принимать душ, я просто ложусь спать, не надевая никакой одежды.

В тот момент, когда он представил ее спящей голой, его подавленное желание пошатнулось и вырвалось из него. После того, как он несколько раз кончил на свою сброшенную одежду, он сделал глубокий вдох. Его дрожащее тело успокоилось, и он горько рассмеялся про себя.

— … И что же она задумала?

Неделю назад он заметил, что за ним кто-то следит. Ему это показалось странным, но он не придал этому значения. За ним постоянно следили.

То же самое произошло, когда он встретил ее на корте для сквоша. Ее обнаженное лицо показалось ему странно знакомым, но он никак не мог вспомнить, кто она такая. Она была просто слишком другой.

Однако, когда он встретил ее в офисе, он знал наверняка. Происходило что-то странное. Когда он увидел, что ее родители погибли в результате несчастного случая, старые воспоминания врезались в его голову, как молот.

Ли Хаён.

Ли Юнхи.

Очевидная улика проскользнула мимо его носа. После инцидента, произошедшего 10 лет назад, Ли Юнхи была отправлен в дом своего родственника в пригороде Сеула. Вскоре после этого, когда она возвращалась домой из школы, она пропала без вести. Это было последнее, что он слышал о ней. Он верил, что Ли Юнхи мертва.

— Это вы сказали мне, чтобы я не вела себя перед ним как шлюха, потому что он трудный человек, дядюшка.

Он был рад, что установил жучок в ее пустом доме. Благодаря этому он смог узнать, что она была воспитана как член Серима Сунгхо. Это была часть информации, которую он не знал до сих пор.

Щелк.

Кюнген достал сигарету из пачки и сделал длинную затяжку. Мысли в его голове были слишком тяжелы, чтобы их можно было назвать простыми размышлениями. Может быть, тогда ему следовало быть более внимательным? Теперь эти сожаления были бесполезны. Эти события произошли очень давно. Кюнген откинул голову назад и растянулся на диване. Внезапно на столе зазвонил гостиничный телефон. Кюнген протянул руку и снял трубку.

— Алло?

— Вам позвонили из компании «Чиколсон». Может вы хотите, чтобы я связал вас с ними?

Сотрудник отеля от стойки регистрации говорил в вежливом тоне.

— Да, пожалуйста.

Он услышал, как зазвонил телефон за несколько секунд до того, как его соединили.

— Это я.

— Я собирался вскоре позвонить вам, сэр.

— Вместо того, чтобы ждать звонка от занятого человека, лучше выбрать человека с большим количеством времени, чтобы позвонить.

— Есть ли что-то, что вы хотели бы обсудить со мной?

— Не совсем так. Благодаря вашей упорной работе, директор Шин, все выглядит очень хорошо с моей стороны.

На другом конце провода раздался грубый, тонкий голос.

— Вы слишком много работаете, директор Шин. Иногда мне действительно кажется, что я действительно разговариваю с человеком из «Юнсунь». Я иногда путаюсь. Это все из-за того, насколько вы удивительны. Разве это не так, Кюнген?

Когда он сделал еще одну затяжку, то почувствовал слабый запах травы, исходящий от сигареты. За один вдох треть сигареты превратилась в серый пепел. В то время как его тело становилось все более расслабленным с каждой затяжкой, его разум оставался таким же бдительным, как и всегда.

— Тогда, пожалуйста, позвольте мне вернуться как можно скорее, сэр.

– Ты хочешь вернуться?

Голос Сунгхо был полон смысла, когда он попытался понять, о чем думает Кюнген.

— Конечно.

— Ваша речь стала намного более дерзкой в последнее время, дорогой директор Шин.

— Это потому, что с каждым годом я все больше сомневаюсь, смогу ли вернуться или останусь здесь навсегда. Мне кажется, я старею, сэр.

– Тебе не следует говорить такие вещи, когда у тебя еще столько работы.

Сунгхо слегка прищелкнул языком и рассмеялся.

— Все не всегда идет по плану. В жизни слишком много переменных.

Кюнген молча сделал еще одну затяжку сигаретой. Он услышал, как на другом конце провода щелкнула зажигалка. У Сунгхо была старая привычка щелкать зажигалкой, когда он курил.

– Как только этот проект будет завершен, вы сможете вернуться с легким сердцем. Это действительно последний.

Скульптурные губы Кюнгена изогнулись в яростной улыбке. Его глаза резко сузились.

– Почему ты ничего не говоришь?

— Вы это серьезно, сэр?

— Да. Твоя позиция в «Сериме» была подготовлена, так что просто закончи все хорошо.

Кюнген нахмурился. Его сигарета догорела до конца. Его разум отяжелел, но тело стало легче.

— Я сделаю все, что в моих силах, сэр. Я хочу быстро вернуться на свое законное место. Я едва могу это вынести.

– Все в порядке. Я тебе доверяю.

Несмотря на его слова, голос Сунгхо звучал подозрительно.

— Я также буду продолжать доверять вам, босс.

Сунгхо, вероятно, интерпретировал его голос точно так же.

— Больше ничего нового, верно? Есть ли какие-нибудь странные люди вокруг тебя?

Кюнген раздавил сигарету о пепельницу и ответил:

— Там нет никаких ублюдков, но…

Видя, что Сунгхо молчит, Кюнген медленно заговорил:

— Тут есть что-то странное.

— Что?

— Возможно, я просто ошибаюсь. Я еще немного понаблюдаю за ним, прежде чем скажу вам, сэр. Я не хочу, чтобы вы волновались по пустякам.

Сунгхо тщательно подбирал слова, прежде чем заговорить.

— В порядке. Я знаю, как вы осторожны, директор Шин.

— Да, сэр. Пожалуйста, отдохните. Это нехорошо, если разговор растянется еще больше.

Сунгхо положил трубку. В гостиничном номере снова воцарилась тишина. Кюнген положил локоть на спинку дивана и начал массировать висок. Он сфокусировал свой ошеломленный взгляд и пошевелил пальцем.

Прошло уже 8 лет с тех пор, как он вошел в «Юнсунь», скрывая свою истинную личность. Уже не в первый раз Сунгхо посылал кого-то присматривать за ним. Каждый раз, когда он это делал, Кюнген превосходно обманывал их. Он вел себя так, словно не знал, когда это произойдет на самом деле. Каждый раз, когда кто-нибудь из членов Серима приходил выкапывать любую его слабость, он старался никогда не показывать им щели в своей броне.

Сунгхо был хитрым и противным человеком. Он постоянно подозревал Кюнгена, и Кюнген изо всех сил старался развеять это подозрение.

– Как только этот проект будет завершен, вы сможете вернуться с легким сердцем. Это действительно последний из них.

Лицо Кюнгена стало холодным. Слова Сунгхо: «последний из них» стучали у него в голове.

— Ваша речь стала намного дерзче в последнее время, дорогой директор Шин.

Такова была правда Кана Сунгхо. Кюнген был далеко не глуп. Он понял смысл шутливых слов Сунгхо. Его недоверие к Кюнгену наконец достигло своего предела.

Кюнген встал со своего места и медленно направился в ванную. Он повернул кран в раковине и долго смотрел, как падает вода. Затем он плеснул немного воды себе на лицо. Холодная вода стекала по его телу.

Умывшись еще несколько раз, он посмотрел на свое отражение в зеркале. Искаженное лицо незнакомого человека смотрело на него в ответ.

После смерти босса Серима его место занял Сунгхо. Первое, что он сделал как новый босс, это начал бизнес, чтобы стабилизировать организацию. Однако его влияние было ограничено, он занимался только проституцией, мошенничеством с недвижимостью и незаконным оборотом наркотиков. Кроме того, новая организация по борьбе с наркотиками в Китае неоднократно вынюхивала их, что привело к тому, что он потерял много бизнеса.

Все заслуживающие доверия члены организации были арестованы, а Сунгхо был загнан в угол. Поэтому он принял трудное решение послать молодого, но умного новичка в качестве шпиона в «Юнсунь». Этим новичком был Кюнген. Это было потому, что не было другого человека, которого Сунгхо мог бы послать, кроме него, нового члена, который упорно трудился, чтобы завоевать доверие организации.

В то время «Юнсунь» вошла в политические круги и таким образом манипулировал своими акциями. Это был совершенно другой уровень, чем у «Серима». Кюнген вошел в «Юнсунь» и отлично выполнил свое задание. Преуспев в этой области, он даже привлек внимание босса «Юнсунь», Хюнгчуля, за два года.

Поскольку он продолжал скрываться в «Юнсунь», Кюнген узнал о планах правой руки Хюнгчуля. Это был последний удар. Было нетрудно заметить коррупцию внутри «Юнсунь», так как он уже видел подобную коррупцию в Сериме. От имени Хюнгчуля Кюнген вонзил нож в спину этого человека и, сделав это, добился доверия босса.

Кюнген откачал часть денег и отправил их «Сериму». По мере того как сумма денег росла, Сунгхо был очень счастлив этим в течение нескольких лет. Проблема возникла тогда, когда «Юнсунь» начала давать Кюнгену все больше и больше обязанностей. Недавно созданная компания «Кеймо» была совмещена с «Юнсунь». Благодаря усердной работе Кюнгена, компания росла невероятно быстрыми темпами. Это был единственный способ, которым он смог завоевать твердую веру своего нового босса, не будучи пойманным.

Число людей, работающих под началом Кюнгена, росло с каждым днем. Сунгхо начал следить за ним 4 года назад. Даже несмотря на то, что Сунгхо начинал бояться того влияния, которое Кюнген имел в «Юнсунь», он не мог приказать ему вернуться в Серим. Но после того, как прошло 8 лет, Сунгхо внезапно сказал ему возвращаться.

Кюнген нахмурился. Несмотря на то, что Сунгхо приказал ему вернуться, Он послал Ли Юнхи следовать за ним. До сих пор Сунгхо посылал людей следить за каждым его шагом. Даже если Ли Юнхи не будет отличаться от них, было что-то странное в этом.

Может быть, Сунгхо хотел убить его?

Это было не совсем невозможно. Если бы человек, подвергающий вас опасности, не умер, тогда вы бы умерли. Он напомнил о неписаном правиле этих организаций. Сунгхо боялся Кюнгена, и пытался убить его.

Однако, почему он послал именно Ли Юнхи? С первого же взгляда Кюнген понял, что она молода и неопытна. Разве не было бы более эффективным послать опытного убийцу и спланировать внезапное нападение?

— Спаси меня… пожалуйста … пожалуйста

Он вспомнил, как юная Ли Юнхи вцепилась в край его рубашки, как она шептала в слезах, дрожа от страха. Люди, которых Сунгхо послал на разведку, не знали, что он на самом деле шпион из Серима.

После того, как эти люди вернулись в Серим без каких-либо результатов, они все тихо исчезли или были убиты в опасной миссии. Вероятно, все это Сунгхо делал для того, чтобы замести следы.

Если Кюнген когда-нибудь узнает этих людей в будущем, это поставит Сунгхо в трудное положение.

Но как насчет Ли Юнхи? Как много она знала о нем и Кан Сунгхо? Короткий телефонный звонок … потому что он только слышал ее конец разговора, он не был в состоянии полностью понять ее отношения с Кан Сунгхо. Даже при том, что она обращалась к нему интимно, Кюнген мог слышать умело скрытый холод и снисходительность в ее голосе.

Горький смешок сорвался с его губ. Он чувствовал, что все стало намного сложнее, чем он ожидал.

Щелк.

Кюнгюн схватил шкафчик в ванной и с легкостью вытащил его оттуда. Крепкий шкаф издал слабый металлический звук и открылся. Вместо мраморной стены появилось небольшое пространство размером с шкаф.

Прикоснувшись к экрану, чтобы ввести свои отпечатки пальцев, Кюнген откинул назад волосы. В отличие от этого медленного движения, его голос был резок, когда он говорил вяло.

— …Это Шин Кюнген.

Темный монитор включился, когда слова быстро двигались по его экрану.

***

Юнхи ворочалась с боку на бок в темноте. Ей снился какой-то кошмар. Внезапно ее глаза распахнулись. Было около 4 утра. Ее подушка и простыни были полностью пропитаны потом. Это было невероятно неудобно.

— ……

Это был всего лишь сон. Всякий раз, когда она чувствовала, что старые воспоминания 10-летней давности исчезают, они возвращались как кошмары. Они были четко запечатлены в ее сознании, как будто это случилось только вчера.

Она открыла дверцу холодильника и достала бутылку воды. Она осушила всю бутылку за один раз. Щелк, ее руки дрожали, когда она закурила сигарету.

— Вот так…

Она открыла окно и высунулась наружу так, что половина ее тела оказалась снаружи. Она с глубоким вздохом выдохнула дым. Легкая блестящая вода покрывала ее лицо из-за моросящего дождя, падающего с неба.

Несмотря на то, что было холодно, она почувствовала себя лучше. Погода была отвратительно влажной весь день, но это, казалось, было только из-за предстоящего дождя этим утром.

***

— А? Мам, смотри! Радуга.

Ее мать поливала цветы, когда она обернулась на зов Юнхи.

— Если вот так разбрызгивать воду против солнечного света, образуется радуга. Разве это не круто?

— Да уж! Я тоже хочу попробовать.

Тссс, тссс. Среди частиц воды появилась чистая Радуга.

— Если ты будешь так сильно брызгаться, то намочишь себе голову.

— Ты такая красивая, мам.

— В моих глазах моя дочь самая красивая.

Обстановка изменилась, и она уже не была за пределами дома. Теперь по лицу ее улыбающейся матери текла кровь. Рухнув на пол, она не издала ни звука и только одними губами произнесла эти слова.

— Иди…беги … Юнхи, беги

Ее белая ночная рубашка была пропитана кровью. Ее мать упала с лестницы. Ее дыхание остановилось, глаза все еще были открыты. Юнхи так отчетливо помнила лицо матери, словно все это случилось вчера.

Дождь капал на ее дрожащие руки, и сигаретный огонек погас, когда он стал влажным. Юнхи поднесла влажную сигарету к губам и прикусила ее.

— На втором этаже должен быть ребенок.

— Сейчас летние каникулы, так что она все еще должна быть в доме. Она могла бы спрятаться, услышав весь этот шум.

Она собиралась отправиться в поход со всеми своими школьными друзьями из Соединенных Штатов. Мальчик, в которого она была влюблена из школьной футбольной команды, также должен был быть там.

Однако родители запретили ей ехать, сказав, что это слишком опасно. Она была очень расстроена этим. Ей уже исполнилось шестнадцать лет, и все ее друзья ходили на свои первые свидания. Тот факт, что она застряла дома и обращались с ней как с ребенком, смущал ее.

Поэтому она ушла из дома посреди ночи, не взяв ничего, кроме своего мобильного телефона, и пошла к дому своей подруги, чтобы пожаловаться и выпустить пар. Она рассказала, как ей досадно, и как ей хочется, чтобы ее родители просто исчезли.

Последними словами, которые она сказала родителям, были ее сердитые крики, когда она требовала, чтобы они оставили ее в покое. Если бы она знала, что это будут ее последние слова, изменило бы это что-нибудь?

Юнхи посмотрела на затянутое облаками ночное небо и рассмеялась. Ее желание было исполнено. Ее родители умерли, и теперь она могла жить так, как хотела.

Крошечные капельки дождя становились все больше. Капли дождя падали ей на щеки и стекали по подбородку. До восхода солнца оставалось еще очень много времени. Небо оставалось темным.

В ночном небе Сеула не было видно ни одной звезды. Время от времени она видела оранжевые задние фонари машин, пересекающих мост через реку. В этом городе, который никогда не спал, никто не знал, кто она на самом деле.

Шестнадцать. Ли Юнхи умерла в том возрасте, и она была тем, что осталось в этом облачном, темном городе. Если бы она вдруг исчезла, никто бы не огорчился. Если бы она убила кого-то, ее бы обвинили и упрекнули. Но ей было все равно.

Око за око. Зуб за зуб. Она просто жила своей жизнью в соответствии с Кодексом Хаммурапи.