Двусмысленность (Новелла) - 7.3 Глава

Кюнген зашипел сквозь зубы. Как только эта непристойная картина всплыла в его голове, он больше не мог себя контролировать. Даже если другие люди насмехались над ним и говорили, что его приручила молодая женщина, ему нечего было возразить.

— В следующий раз я обязательно сам это увижу.

— Я сказала, проваливай!

Не в силах больше терпеть, Юнхи сердито посмотрела на него. Кюнген грубо прильнул к ее губам. В то же время его пульсирующий член вошел в ее влажный вход одним толчком.

— Мм!…

Приглушенный крик сорвался с губ Юнхи, ее тело содрогнулось. Почувствовав, как она сжимает его, Кюнген застонал, его язык проник в ее рот.

Ее мягкие и липкие стенки засасывали его. Кюнген больше не был в игривом настроении. Когда он начал двигаться, Юнхи автоматически приподняла бедра, чтобы принять его.

Кюнген выскользнул наружу и снова полностью вошел. Несмотря на то, что он не двигался слишком долго, его пенис уже был пропитан ее жидкостью и становился все толще.

Из-за того, что он двигался медленно, ее стенки очень отчетливо ощущали каждую стимуляцию. Когда он снова и снова прижимался к ней, Юнхи чувствовала, как удовольствие нарастает в ее нижней части живота.

— Ах, ааа!…

Внутренняя поверхность ее бедер начала дрожать. Когда она изо всех сил пыталась крепко обнять его, руки Кюнгена, которые все еще были переплетены с ее руками, усилили свою хватку.

— Не двигай больной рукой.

Поскольку он не давил на нее своим весом, их руки и нижние половины тел были единственными точками связи между ними.

— Я в порядке, так что … хннг…

Не в силах закончить фразу, Юнхи застонала. Кюнген медленно надавил на нее бедрами и прошептал хриплым голосом:

— Я сдерживаю желание врезаться в тебя прямо сейчас. Это почти невыносимо. Но это тоже безумно хорошо. Я так ясно чувствую каждую твою реакцию.

— Мммм, аааа…

Так вот каково это, когда твое тело кипит? Вместо того чтобы обхватить его руками, она обвила ногами его бедра и крепче прижала к себе. Кюнген скользнул еще глубже внутрь нее, и она почувствовала, как он легонько коснулся ее сладкого местечка.

— Тебе здесь нравится.

— Aаах! Если ты продолжишь так давить… аааах…

Удовольствие пронзило ее тело, когда его тупой кончик продолжал тереть это место. Юнхи издала непристойный вопль. Покрытый сливочной жидкостью, пенис Кюнгена был сжат так сильно, что мужчина не смог сдержать стон.

— Ммм…

— Хннг…

Когда она подняла на него покрасневшее лицо, у девушки перехватило дыхание. Кюнген сосал ее нижнюю губу, продолжая вонзаться в нее. Затем его мягкий язык вошел в ее рот. Юнхи сглотнула. Мужчина наклонил голову, и их губы идеально соединились. Ни один из них не закрыл глаза.

Когда звук их влажных поцелуев заполнил комнату, стоны продолжали вырываться из складок их губ. Их движения были синхронны, поскольку удовольствие нарастало внутри обоих. Кюнген крепко держал ее за руки, когда начал сосать еще сильнее. Их дыхание смешалось.

Они целовались до тех пор, пока их лица полностью не покраснели. Кюнген поцеловал ее в последний раз, прежде чем оторвать свои губы от ее. Нет, это не совсем так. Он продолжал прижиматься влажными губами к ее раскрасневшемуся лицу, осыпая ее легкими поцелуями.

Юнхи не могла вспомнить, сколько раз они целовались сегодня вечером. С тех пор, как они начали заниматься сексом, она чувствовала, что время, когда его губы были на ее коже, было больше, чем время, когда их не было.

— Хаа…

Кюнген отпустил одну из ее рук и просунул свою ладонь под нее. Его рука была горячей, когда он сжал ее ягодицы. Оказавшись полностью внутри нее, он начал входить и выходить, не надавливая на верхнюю часть ее тела.

— Аах!

Юнхи была такой мокрой, что ее соки стекали по ее заду и капали на пальцы Кюнгюна.

— Тебе это настолько нравится? Почему ты такая мокрая?

— А тебе разве так не лучше? — выдохнула Юнхи. Ее расфокусированные глаза восхищали Кюнгена. Он еще глубже вошел в нее и хрипло прошептал:

— И правда, так лучше. Мне так хорошо, что я, кажется, вот-вот сойду с ума. Впервые я чувствую, что полностью растаял.

Несмотря на то, что свет был выключен, Юнхи могла ясно разглядеть его лицо благодаря огням города, проникающим в окно. Комната была пуста. Кюнген не скрывал своего желания к ней. По какой-то причине это показалось ей таким чувственным.

— Ты влюбилась в меня? — спросил мужчина, заставив Юнхи нахмуриться. Это правда, что ее тело горело до безумия. Кюнген втянул ее раскрасневшиеся мочки ушей в рот и начал сосать. Она заикалась в ответ.

— Ха,я … честно говоря, мне нравится секс.

Пот стекал по лбу Кюнгюна, когда он продолжал толкаться в нее.

— Только секс?

— Ммм! И … твое лицо тоже.

— Что?

Его глаза сузились, когда он улыбнулся.

— Я довольно поверхностна, так что … я придирчива, хааа, к внешности людей… хннг!

Кюнген опустил свои губы от ее ушей вниз к чувствительной части шеи, заставив Юнхи застонать в конце ее предложения.

— А мне все в тебе нравится.

Она почувствовала, как дыхание мужчины коснулось ее чувствительной кожи, когда он заговорил чарующим голосом.

— Я думаю, что схожу с ума из-за этого.

Его толчки ускорились, и сознание Юнхи начало пустеть. Когда ее вход неоднократно сжимался и разжимался на его члене, она продолжала поливать его своими соками. Влажными от пота руками они отчаянно цеплялись друг за друга. Каждый раз, когда Кюнген врезался в нее, его жесткие лобковые волосы терлись о ее пульсирующий клитор.

— Ах, ах!

Бедра Юнхи дрожали. Оргазм, внезапно пронзивший ее, был глубоким и долгим. Кюнген глубоко вошел в нее еще несколько раз. Когда он увидел, как радость пробежала по ее лицу, мужчина наконец отпустил ее. Когда их горячее дыхание коснулось шей друг друга, свидетельство их удовольствия вытекло из ее вагины.

Несмотря на то, что она была не в наручниках, Юнхи не могла пошевелить и пальцем. Все, что она могла сделать, это задыхаться, лежа на кровати. Похоже, девушка потеряла много сил из-за того, что несколько дней провела прикованной к постели. Несколько раз кончив, Кюнген встал и скрылся в ванной. Он вернулся с мокрым полотенцем. Мужчина начал протирать ее между ног. Влажное полотенце действовало успокаивающе.

— Я и сама могу это сделать.

— Сиди спокойно.

— А?

— Перестань ерзать.

Вытерев ее дочиста, он принялся чистить и свой влажный пенис. Закончив, он небрежно бросил полотенце на стол. Все еще обнаженный, Кюнген лег рядом с ней на кровать. Старый матрас издал тихий скрип.

— Извини, но здесь не так уж много места.

— Вообще-то это моя кровать, ты знаешь.

Последние десять дней он отдавал Юнхи свою спальню и спал на диване-кровати в гостиной. Однако он больше не собирался этого делать.

— Тогда я уйду. Я не могу спать на такой узкой кровати, как эта.

— Тогда ты хочешь спать на мне?

— Что ты такое говоришь…

Звякнув, наручники снова сомкнулись на руке девушки. На этот раз она не была прикована к столбику кровати. Увидев, что ее левая рука теперь прикована наручниками к правой руке Кюнгена, Юнхи нахмурилась.

— Что ты себе позволяешь?

— Будет лучше, если ты не будешь слишком много двигаться, пока полностью не поправишься.

— Если ты хотел, чтобы я полностью выздоровела, тебе не следовало заниматься со мной сексом подобным образом.

— Разве не ты это предложила?

Кюнген тихо рассмеялся в темноте. Не в силах что-либо сказать на это, Юнхи промолчала.

— Как бы то ни было, это было хорошо.

Девушка не ответила ему и только сглотнула. Ей тоже понравилось. Она была безумно пьяна от удовольствия.

Юнхи чувствовала на себе его пристальный взгляд, даже не поворачивая головы. Она хотела отвернуться в другую сторону, но из-за наручников не смогла. Кроме того, кровать была такой узкой, что она могла бы упасть.

— Я начинаю думать, что именно поэтому ты спас мне жизнь. — проборомотала Юнхи.

— Что ты имеешь в виду?

— Ха… разве ты не собираешься связать меня вот так и удовлетворять свою похоть, пока я тебе не надоем?

В темноте, губы Кюнгена растянулись в улыбке.

— Думаешь, мне когда-нибудь надоест?

Когда Юнхи заколебалась, чтобы ответить, Кюнген не стал дожидаться и продолжил говорить.

— Вряд ли. Чем больше мы это делаем, тем больше наши тела синхронизируются. Это очень приятно.

— …Официальный термин для этого-сексуальная совместимость.

— Ну и что?

В его голосе можно было услышать намек на смех. Однако Юнхи не уловила этого и нахмурилась.

— Тебе когда-нибудь говорили, что у тебя сексуальная зависимость? Что ты теряешь концентрацию в самые странные моменты…

— Нет, я впервые слышу об этом.

— Как странно. В таком случае, я не думаю, что какая-нибудь женщина захочет быть с тобой.

— Возможно, это потому, что ты заставляешь меня терять концентрацию.

Юнхи вздохнула. Просидев здесь взаперти последние две недели, ее отражение в зеркале показывало пустую оболочку человека, как бы доказывая, что красота-это грех. Ее внешность и близко не выглядела сексуальной. Однако, похоже, у этого человека определенно были странные вкусы.

— До сих пор у тебя было много возможностей заняться со мной сексом. Почему ты ими не воспользовался?

— Почему? Ты разочарована тем, что я не улучшал нашу сексуальную совместимость в течение последних двух недель?

— Ты что, с ума сошел? Я просто удивляюсь, как ты смог продержаться так долго.

Кюнген тихо рассмеялся, глядя в ее горящие глаза. В этой залитой лунным светом комнате смех мужчины отражался от стен. Когда обнаженная пара прижалась друг к другу на узкой односпальной кровати, матрас снова заскрипел.

— Ох, ладно.

Она думала только о том, чтобы убежать, как только сможет мыслить здраво, но теперь о чем говорит этот извращенец?

Кюнген посмотрел на угрюмую женщину рядом с ним, в его голосе все еще слышался затяжной смех.

— Разве я не сказал тебе, почему я это терпел?

Он сказал, что не навязывался ей, потому что был полицейским, но потом он… в любом случае, прежде чем проклятия снова слетели с ее губ, Юнхи быстро заговорила, чтобы прервать эти мысли.

— Я помню.

Кюнген мягко коснулся ее холодной руки, скованной наручниками.

— Пока ты спала, доктор попросил меня какое-то время избегать интенсивных физических упражнений с тобой.

— Неужели весь город знает, что ты спишь со мной?

— Люди, которые работают со мной, невероятно наблюдательны и умны.

— Похоже, они надежны.

Это была чистая правда. Учитывая, что этот человек рядом с ней был их лидером, это было очевидно. На ее запоздалые слова Кюнген ответил тихим голосом:

— Мне пришлось сдерживаться, потому что я боялся, что буду слишком груб с тобой, когда начну.

— Ну… сейчас ты был довольно мягким. Разве что… в самом конце. — ответила Юнхи, глядя в потолок.

— Тебя что-то не устраивает?

Пока он вяло наблюдал за ней, девушка чувствовала, что ей не нужно видеть его лицо, чтобы понять, как он выглядит сейчас. Не дожидаясь ее ответа, Кюнген заговорил снова:

— Мне понравилось.

— …

— Это было невыносимо, потому что мне пришлось много сдерживаться, но твоя реакция была горячей. Просто войти в тебя было очень приятно.

Как она и думала, этот мужчина определенно был извращенцем. Несмотря на то, что она не хотела слишком много думать о нелепых словах, которые он говорил, что-то было не так. Даже после того, как они закончили заниматься сексом, он настоял на том, чтобы остаться рядом с ней, и сказал, как хорошо это было. Это было неловко и странно. То же самое касалось и того, как он массировал ее руку, как его теплая ладонь ощущалась на ее руке. Юнхи моргнула и открыла рот, чтобы сменить тему.

— …Тогда сними с меня наручники в награду.

— Зачем? Еще один раунд догонялок посреди ночи?

Он крепче сжал ее руку.

— Буду честна. Я не очень-то помогу, если останусь здесь. Если кто-нибудь из «Юнсунь» узнает, это только поставит тебя в трудное положение.

— Официально мы сказали им, что ты убила десять человек «Юнсунь» на корпоративе, и тебя привезли сюда ко мне, чтобы устранить.

По сути, он объявил, что Юнхи умрет. Ей вдруг показалось, что весь воздух покинул комнату. Дыхание девушки стало тихим, температура упала.

— Неужели … Кан Сунгхо тоже думает, что я мертва?

— Нет. Он знает, что ты жива.

— …

— Пока.

—

Услышав его двусмысленные слова, Юнхи сглотнула.

— Даже не думай о возвращении в «Серим».

Кюнген говорил тихо, словно читал ее мысли. Девушка быстро повернула голову и посмотрела на него. Теперь, когда ее глаза привыкли к темноте, она отчетливо видела острое лицо Кюнгена. Мужчина, не моргая, посмотрел на нее и повторил:

— Я не собираюсь отправлять тебя обратно к этому ублюдку.

— … Почему нет?

— Потому что это опасно.

Была только одна причина, по которой Кюнген сказал Сунгхо, что Юнхи все еще жива. Это было сделано, чтобы предупредить его о том, что должно произойти.

Дело было не в том, что Сунгхо не хотел заставлять Кюнгена возвращаться в «Серим», а в том, что он не мог этого сделать. Вражда между ними уже достигла своего предела, и это был только вопрос времени, когда пузырь лопнет.

Кюнген на самом деле думал, что это даже хорошо. Лучше бы это случилось до его поездки в Китай. Было бы легче начать прямую атаку на Сунгхо как на врага.

Когда мужчина отогнал эти мысли, он крепче сжал руку Юнхи. Она попыталась вырваться. Металлический звон наручников наполнил комнату.

— … Если я не вернусь, то не смогу убить его.

— Я поймаю Кан Сунгхо и приведу его к тебе. Обещаю.

— Я не верю ничему, что говорит полиция.

— Это неважно. В любом случае, ты не вернешься в «Серим».

Ей казалось, что она разговаривает со стеной. Юнхи в отчаянии повысила голос:

— …Почему ты так поступаешь со мной? Почему для тебя так важно, буду я жить или умру? Только не говори мне, что ты подицейский. Ты сам говорил мне, что от твоих рук уже погибла целая куча людей!

Кюнген молча смотрел на нее. Не желая проигрывать, девушка пристально посмотрела ему в глаза.

— Ты действительно не знаешь причины?

Он, наконец, открыл рот. Юнхи нахмурилась. Она сделала глубокий вдох и пристально смотрела на него.

— У тебя хорошая голова на плечах. Ты довольно умная, так почему же ты не можешь понять этого?

— Даже не знаю.

— Я же сказал, что не хочу, чтобы тебе угрожала опасность.

— Я всегда так жила до того, как встретила тебя.

— Тогда оставайся в моей тени и живи в безопасности.

— И почему я должна это делать? — нежоверчива переспросила Юнхи.

Его рука была горячей, когда он еще сильнее сжал руку девушки. Их тела были потными, но из-за того, что они слиплись, она не могла сказать, откуда шел пот.

Кюнген не сводил с нее своих глубоких глаз и ответил:

— Я скажу это только один раз, так что слушай внимательно.

— …

— Ты спросила, почему меня волнует, жива ты или мертва, хотя я убил кучу людей. Разве это не очевидно? Разве может твоя жизнь сравниться с жизнью головорезов-ублюдков?

Она не понимала его бесстыдных слов. Будучи членом «Серима», она тоже не жила чистой жизнью. Девушка, вероятно, делала все то же самое, что и любой член «Юнсунь». Когда он увидел, что она все еще смотрит на него в замешательстве, Кюнген испустил долгий вздох.

— У меня к тебе романтические чувства.

Что вдруг сказал этот человек?

Услышав его неожиданные слова, Юнхи нахмурилась.

— Впервые за много лет своей жизни я наконец встретил женщину, с которой хочу быть. Неужели ты думаешь, что я из тех парней, которые не боятся подвергать свою женщину опасности? Ну, я так не думаю.

Губы Юнхи слегка приоткрылись. Она не могла придумать, что сказать в этой ситуации. Кюнген заговорил спокойным голосом:

— Ты шокирована? Выглядишь обеспокоенной.

—

— Хмурый взгляд юнхи все еще оставался застывшим на ее лице. Кюнген посмотрел на нее и провел языком по ее губам. Не сводя с нее глаз, мужчина заговорил хриплым голосом:

— Разве я тебе не нравлюсь?

Юнхи яростно заморгала, совершенно не находя слов. Она не знала, как ответить на его признание. До того, как она впервые встретила Шина Кюнгена, это был ее план. Она пыталась заставить его полностью влюбиться в нее, чтобы получить информацию.

Однако девушка потерпела неудачу, и теперь все было по-другому. Причина, по которой она не могла усмехнуться и сказать ему, чтобы он перестал шутить, заключалась в том, что Юнхи знала о том, что Кюнген был абсолютно серьезен. Он вел себя так, потому что не хотел, чтобы девушка приняла его слова за шутку.

— …Нравитесь вы мне или нет, но у меня нет к вам никаких романтических чувств, директор.

Юнхи едва успела открыть рот и отвергнуть его, но Кюнген лишь усмехнулся.

Он обернул свободную руку вокруг ее бедра и обнял девушку. Он уткнулся в ее ухо своим высоким носом.

— Ты, должно быть, очень удивлена. Давненько я не слышал, чтобы ты называла меня «директор».

Тут до Юнхи дошло, что она была так потрясена, что назвала его фальшивым званием.

— Ты даже глазом не моргнула, когда предложила переспать, но теперь, когда я спрашиваю, можем ли мы быть вместе, ты ведешь себя так, словно обожглась.

Застряв в его объятиях, Юнхи слышала, как колотится сердце. Было ли это ее собственное сердцебиение или оно исходило от этого улыбающегося мужчины?

— Нам не обязательно встречаться, так что займись со мной сексом еще раз, Юнхи.

— …

— Даже если я тебе не нравлюсь, ты сказала, что тебе нравится секс со мной.

Неужели его это действительно устраивало? Даже несмотря на то, что он был отвергнут, на его лице не было никаких признаков разочарования. Сбитая с толку, Юнхи откинула голову назад.

— Ты сказала, что тебе, по крайней мере, нравится моя внешность.

Услышав собственные слова, брошенные ей в ответ, Юнхи не могла придумать, что сказать. Его горячее дыхание коснулось ее шеи, прежде чем губы мужчины прижались к чувствительной коже. Вновь уносимая его руками, Юнхи могла только растерянно моргать.

— Не имеет значения, испытываешь ты ко мне романтические чувства или нет. Я не чувствую того же самого.

— Разве я что-нибудь сказал? — спокойно спросил Кюнген.

Юнхи не находила слов. Она также чувствовала, что было бы нелепо отказаться от секса с ним из-за нескольких тривиальных слов.

— Ты чувствуешь себя расстроенной, потому что твое сердце бьется как у маленького ребенка после моих слов?

— … Конечно, нет.

Когда Кюнген опустил скованную наручниками руку, металлические цепи звякнули друг о друга. Он нежно посмотрел на нее и тихо прошептал:

— Тогда веди себя как обычно. Не будь такой застывшей.”ю

Девушка чувствовала его желание. Она беспомощно рассмеялась.

— Ладно.

Такое одностороннее признание. Она чувствовала, что это подходит такому мужчине, как он. Она мягко обхватила его пенис. Пока девушка медленно ласкала его, Кюнген прикусил нижнюю губу.

— Ха … чувствую себя хорошо.

Она находила смешным, что не испытывает ненависти к тому, как Кюнген обнажает перед ней всю скрытую в нем тьму. Убедившись, что он полностью выпрямился, она забралась на него сверху.

— И что здесь такого хорошего? Я? — Юнхи выпалила слова, которые беспокоили ее уже давно.

Кюнген застонал хриплым голосом. Свободной рукой он схватил ее за ягодицы.

— Иди сюда. Хватит валять дурака.

Потеряв всякое самообладание, он одним толчком вошел в нее. Юнхи засмеялась и начала медленно покачивать бедрами. Несмотря на то, что все это было неожиданно, он не чувствовал себя так плохо.

— С каких это пор?

— Что?

— С каких это пор я стала тебе нравиться?”

— Почему ты хочешь знать о чем-то подобном?

— Мне любопытно.

Когда она задыхалась над ним, Кюнген притянул девушку к своей груди, продолжая толкаться в ней. Теперь Юнхи лежала на нем лицом к лицу.

— Догадайся.

— Когда я попросила поцеловать меня в традиционном корейском ресторане?

— До этого.

Мужчина вжался в нее, облизывая ее губы. Глаза Юнхи расширились, когда она посмотрела на него сверху вниз.

— Раньше? Когда же?

— … Когда ты только начала работать.

— Но ты так свирепо смотрел на меня в своем кабинете, когда угрожал мне. И тогда это случилось?

— Я не угрожал тебе. Я предупреждал. Чтобы ты не соблазняла меня.

— Ты сам влюбился в меня, так почему же ты винил меня?

Прижавшись губами к ее губам, Кюнген тихо засмеялся.

— Тогда я еще не влюбился в тебя.

— Тогда когда же это было? Это был мой первый рабочий день.

— Это было, когда я подслушал, как ты сказала, что ты очень мокрая, потому что не смогла трахнуть Шина Кюнгена через жучок в своей квартире.

Она вспомнила, что сказала Это Ен Джуну, чтобы возбудить его. Но кто знал, что вместо этого она возбудила Кюнгена?

— Я думал, что сойду с ума. От желания сделать это.

Он определенно был странным человеком. Кюнген, казалось, становился все более возбужденным, когда он думал о том времени. Все еще находясь внутри нее, он перевернул ее тело так, что оказался сверху.

— Ты хорошо это перенесла.

Мужчина переплел пальцы их скованных наручниками рук.

— Хочешь знать, как я это вытерпел?

Не дожидаясь ее ответа, Кюнген прижался лбом к ее лбу.

— В ту ночь, после того, как я позвонил тебе, на диване…

Он начал шепотом рассказывать о событиях той ночи. После того, как он рассказал ей, как он мастурбировал ей в первый рабочий день, Юнхи быстро прикрыла его рот рукой.

— Сколько еще мне придется слушать то, что ты делал, когда был один?

Он взял один из ее пальцев в рот и прикусил его.

— Я занимался этим полмесяца. Я думал, что схожу с ума.

— Что?

— После того, как я накормил тебя той ночью, я планировал отвезти тебя в отель.

— Значит, когда ты пригласил меня поужинать с тобой, это было свидание?

— Неужели ты этого не знала?

Он говорил так уверенно, что Юнхи недоверчиво усмехнулась.

— Я думала, что это просто рабочий ужин.

— Тогда зачем ты соблазнила меня на прогулке?

— Потому что это было опасно. Когда ты поймал того человека, я думала, что ты убьешь меня вместо этого.

Кюнген ласкал ее бедра теплой рукой.

— В ту ночь я планировал переспать с тобой, несмотря ни на что. И ты соблазнила меня, попросив поцеловать в такой ситуации. Потом пришел какой-то придурок и испортил нам настроение, заставив валяться в грязи. Представляешь, как я разозлился?

Как раз в тот момент, когда Юнхи собиралась спросить, не лучше ли ему ворваться в чужую квартиру, Кюнген проглотил слюну. Ее дыхание смешалось с его дыханием. Наручники, связывающие их руки, продолжали греметь всю ночь.