Её Величества Рой. (Новелла) - 9.1 Глава

От переводчика: в данной главе описаны сцены жестоких убийств и кровавого насилия, слабонервным настоятельно рекоммендую не читать эту главу.

———-

Арахния пересекла реку Арил на севере и юге, используя тот же метод, оставив Королевство Малук без каких-либо серьезных оборонительных сооружений. Между нами и столицей еще оставалось несколько крепостей, но долго они не протянули. Каждая из крепостей была изолирована, образуя своего рода защитный круг вокруг Сиглии.

«Еще одна разрушена» — сказала я, когда мы сносили еще одну крепость.

В воздухе стоял запах крови. Мои Потрошители унесли все трупы, которые вскоре должны были превратиться в фрикадельки, а затем они будут храниться или помещаться в печи для внесения удобрений. Наблюдение за тем, как останки солдат — одежда, доспехи и все остальное, превратилось в фарш, должно было вызвать у меня отвращение или напугать меня до смерти. Зловония смерти и хлопающие звуки сливающейся вместе вязкой жидкости было бы достаточно, чтобы кого-нибудь вырвало. Но вот я была такая, что наблюдая, как все это происходит, грызу бутерброд. Я сделала их из ингредиентов, оставленных солдатами в крепости. Начинки были с ветчиной и сыром. В последнее время все, что я могла достать, было сухой или вяленой едой или твердым хлебом, так что съесть мягкие, теплые бутерброды, полные сыра, было настоящим удовольствием. Я наслаждалась каждым укусом, наблюдая, как Рабочие делают свои фрикадельки.

«Привет, Сериньян»

— Да? Что это? — Сериньян, стоявшая рядом со мной, обратила внимание.

«Хочешь бутерброд?»

— Нет. Я не могла бы и надеяться съесть пищу Вашего Величества. — сказала она, украдкой взглянув на мою еду. Значит рыцари Роя тоже любят поджаренные бутерброды. Какой милый маленький кусочек знаний.

«Вы можете взять один. Я сделала слишком много.»

— Вы чтите меня, Ваше Величество!

Сериньян бросилась на бутерброды, как щенок, которому бросили кость, и с удовольствием их съела. Рою, включая Сериньян, особо не нужно было есть. Никаких затрат на обслуживание агрегатов, сколько бы их ни было произведено, не было. Какими бы восхитительными я ни делала эти бутерброды, Сериньян не нужно было их есть. Но я полагаю, что даже Рой иногда хотел есть ради удовольствия. Благодаря коллективному сознанию они смогли попробовать бутерброды через Сериньян и меня. Тем не менее, юниты Роя были рождены из вяленого и сырого мяса и ели человеческое мясо… было сомнительно, нашли ли они вообще поджаренный бутерброд вкусным.

— Не волнуйтесь, Ваше Величество. Для нас большая честь испытать те же вкусы, что и вы. — сказал Потрошитель.

Видимо, даже моя вспышка сомнения распространилась по коллективной связи.

Все в порядке? Тогда это хорошо. Пока что они не возражали ни против одного из моих действий. Они сделали, как я приказала, безоговорочно принимая мои доводы. В коллективном сознании не было конфликта, это было ясно. Стала ли я больше походить на Рой, или я находилась под влиянием Роя? Я не могла точно сказать. Но пока нам нужно было выиграть войну.

«Северные и южные подразделения находятся на позиции.»

Когда я ела свой бутерброд, я подтвердила через коллективную связь, что другие подразделения готовы атаковать Сиглию. Сопротивление Королевства на других фронтах было слабым, и все мирные жители были убиты. Все живые люди как в сельских, так и в городских районах были зарезаны и превращены в фрикадельки, в результате чего их города оказались окровавленными и пустыми.

Я все еще вела эту войну, как если бы она была частью игры. Игра диктовала, что пока у врага оставались юниты, я не мог претендовать на победу. Я придерживалась этих правил, и истребила всех в Королевстве Малук. Рой зверски и без предупреждения растоптал деревни, города и крепости. Никому не позволялось жить. Люди в этом мире не могли рассчитывать на скорость, равную Потрошителям. К тому времени, как сельские жители, горожане или солдаты заметили приближение Роя, с ними уже было покончено. Косы и клыки были нацелены к ним, готовые пожать их, как урожай, которым они были. Мои Рои не брали пленных. Они атаковали волнами, захватывая все поселения и строения на своем пути. Молодые, пожилые, раненые и больные — все они превратились в комки, которые можно было поместить в наши печи и склады. Даже мне пришлось усомниться в своей способности делать такой холодный и трудный выбор. В конце концов, мы убивали людей. Моими товарищами в этом мире были Рой, но биологически я была человеком. И все же я отвергла идею жизни среди людей, вместо этого встала на сторону Роя, чтобы убить моих собратьев. Было ли это правильным поступком? Наверное. Я поклялась Рою, что принесу им победу, и намеревалась сдержать это обещание. Даже если это означало выступить против моего собственного вида. Я убивала много людей в игре; это в основном то же самое. Ага. Это просто кажется немного более реалистичным, вот и все.

— Вы беспокоитесь, Ваше Величество? — спросила Сериньян. Очевидно, она почувствовала мой внутренний конфликт.

«Нет, я не беспокоюсь, Сериньян. Я их просто ненавижу. Я ненавижу Королевство Малук за то, что оно послало рыцарей, убивших Линнет. Более того, я ненавижу их за то, что они стоят на пути вашей победы.» — я запихнула в рот последний кусок поджаренного сэндвича и встала. — «Давай, Сериньян. Пойдем. Мы в одном шаге от триумфа. После того, как это будет сделано, мы сможем решить, что делать дальше. Если какая-то другая страна запутается с нами, мы их тоже искореним.»

Мы разрушили четыре оставшиеся крепости, не оставив выживших. Вскоре мы оказались перед Сиглией. Я установила новую жертвенную печь недалеко от столицы и использовала золото, которое мы получили в результате грабежа, чтобы разблокировать новые осадные орудия. Я нацелила свои новые Падальские Пушки — улучшенную версию Костяных Требушетов — в направлении Сиглии. Падальская Пушка запускает разложившуюся плоть. Она отравляет все жывое в зоне поражения и вызвает разрушение близлежащих строений и сооружений. Хотя ее огневая мощь была низкой, эти вторичные эффекты были неприятными. Это было одно из моих любимых видов оружия. Что касается внешнего вида, то она была скорее похожа на насекомое и была украшена разлагающейся плотью. Как и большинство построек Арахнии, вещь была довольно гротескной. Когда Рабочие завершили установку двенадцати Падальских Пушек, пришло время начать нашу атаку. Было ясно, что жители Сиглии не готовы к эвакуации. Во всяком случае, беженцы, вероятно, устремились в столицу, предполагая, что они будут в безопасности в ее стенах. Глядя на город перед нами, я подумала про себя: похоже, в ближайшем будущем у нас будет много мяса.

———-

— Конец времен близок! Эти стены сломает искаженный легион! Мир постигнет великая гибель! Молиться Богу Света бессмысленно, потому что даже Он не может стоять на пути уродливых монстров несущих ад! — На центральной площади Сиглии с пламенной речью выступал священнослужитель средних лет. Он был одним из немногих, кто чудом избежал нападения Потрошителей, так что он знал истинный ужас Арахнии. Он решил, что их появление — знак конца времен. Вторжение Арахнии было настолько интенсивным, что лишило священнослужителя его собственной веры.

— Тихо, старый тупица! У вас нет разрешения проводить здесь собрание! Уходите! – кавалеристы прибыли, чтобы остановить бред этого человека и разогнать окружавшую его толпу.

— В нас вторглись только потому, что вы, солдаты, слишком слабы, чтобы отбросить их! Если собираешься жаловаться, делай это после того, как убьете этих монстров! — простолюдины бросали мусор и оскорбляли солдат.

— Как страшно… Что с нами будет? — прошептала молодая мать лет двадцати. Ее звали Людмила. Она была в процессе похода по магазинам со своими пяти- и семилетними сыновьями. Видя столкновение солдат с горожанами, ее охватил страх. Обычная мирная атмосфера Сиглии была испорчена тревогой и ужасом.

— Мамочка, говорят, идут монстры.

— Они собираются съесть нас? — Ее дети посмотрели на мать, когда она уводила их от ссоры на площади.

— Все будет хорошо. В городе большие стены, правда? Они не так легко их прорвут. Монстрам просто придется сдаться и уйти в другое место.

— Тогда мы в безопасности.

— Да, я не боюсь монстров! — сказав это, Людмила забрала детей домой.

———-

Между тем во дворце царила гнетущая атмосфера. Вторжение Арахнии просто невозможно было остановить. Они покорили лёссовые горы, переправились через реку Арил и разрушили множество крепостей, ведущих к столице. Вскоре у Сиглии остались только стены, чтобы защитить ее.

— Что мы собираемся делать? — царь Иван II снова оказался на трудном совете с премьер-министром Славой и министром обороны Омари.

— У нас нет выбора, кроме как сопротивляться их осаде. — сурово сказал Омари. — В наших зернохранилищах есть запасы еды на два года. Мы можем использовать их, чтобы выдержать нападение и дождаться, пока враг уйдет.

— Знаем ли мы, когда их атака закончится? — сказал Слава. — Враг может окружать Сиглию столько, сколько потребуется. Это не человеческая армия, а отряд монстров. Мы не можем предположить, что они отступят по экономическим причинам. Они могут преследовать нас, как дикие животные, в ожидании открытия.

— Разве мы не можем попросить помощи у соседних стран? Нам на помощь могут прийти Папство Франц или Штраутское Герцогство, — сказал царь.

— Мы уже обращались к ним за помощью, но подкрепление Папаства Франца займет четыре месяца, чтобы организовать их, и еще больше времени, чтобы добраться до нас. Маловероятно, что они успеют.

Папство Франца ответил на призыв Королевства Малук к оружию, но им потребовались месяцы, чтобы подготовить свою армию, и еще несколько месяцев, чтобы добраться до столицы Королевства. В целом это был печальный поворот событий.

— Ужасно… Это просто ужасно! — взревел царь Иван II. — Есть только еще один орден рыцарей, способных вызвать ангела, и они — последнее, что у нас есть. Но остается один вопрос: где нам атаковать врага? Они могут вторгнуться в нас с любой стороны, с которой захотят.

Царь понимал, что его столица полностью окружена насекомыми и что они могут нанести удар с любого направления.

— Тогда… мы должны использовать Драгоценность? С этой мощью мы могли бы повернуть ситуацию в нашу пользу.

— Драгоценность? Ты знаешь, что случилось с первым царем Малука, когда он использовал ее. — прорычал царь, глядя на Омари.

— Да, милорд, я в курсе… Но наша нынешняя ситуация ужасна. У нас нет выбора, кроме как использовать ее. Если использование Драгоценности спасет сотни тысяч жизней, жертва того стоит.

— Ммм… Это правда, но разве невозможно отбросить их нашей армией? Разве стены не выдержат, пока не прибудет подкрепление Папства?

— Если Вы меня извините, я не думаю, что это возможно. Эти монстры преодолели все препятствия на своем пути сюда. Я сомневаюсь, что стены смогут их остановить.

— Я понимаю. Затем, когда стены рухнут, я высвобожу силу Драгоценности. Я могу только молиться, чтобы это спасло наш народ. — решительно сказал царь.

— Мы уважаем ваше решение, милорд. — сказал Омари. Он и Слава почтительно склонили головы.

— Тогда дайте мне знать, если ситуация изменится. Я буду в хранилище сокровищ.

С этими словами царь Иван II встал и покинул военный совет. Другие люди продолжали развивать свою стратегию даже после ухода царя. К ним присоединились несколько генералов, пытаясь найти способы сохранить стены Сиглии нетронутыми. Они обсудили распределение пайков и были ли какие-нибудь пути для побега в худшем случае. Несмотря на их усердие в планировании, мужчины прекрасно понимали, что сдерживание осады и попытка бежать были безрассудным выбором. Прямо сейчас у Малука не было поддержки со стороны соседей, а его собственная армия сильно уменьшилась.

— Не могу поверить, что мы прибегли к использованию Драгоценности. — с мрачным выражением лица царь Иван II шел по тропинке к сокровищнице.

— Отец? В чем дело?

— О, привет, дорогая. Мне просто было интересно, что мне делать ради нашего Королевства.

— Вы всегда в первую очередь думаете о благополучии Королевства, отец. Это действительно замечательно. — сказала Элизавета, с уважением глядя на отца.

— Элизавета, это… возможно, мы говорим в последний раз. Я скоро отправлюсь в бой.

— Нет! Лорд Степан пал в битве, и теперь я должна потерять и Вас? Какую бы обязанность Вы ни выполняли, ваше место наверняка сможет занять кто-то другой! Вы царь этой страны, отец! Вы не можете подвергнуть себя опасности!

Известие о том, что Степан, жених Элизаветы, погиб в битве на реке Арил, уже дошло до замка. Услышав это, Элизавета была поражена горем, и после этого она изо всех сил пыталась сохранить оптимизм, отчаянно цепляясь за жизнь. Но теперь ее собственный отец собирался на войну. Риск его смерти был высок, и она отчаялась при этой мысли.

— Я должен это делать именно потому, что я царь. Но даже если я уйду, вы должны оставаться сильной, Элизавета. Принцесса Малука должна жить с гордостью и достоинством. Я уверен, что когда я уйду, ты приведешь это Королевство к процветанию.

— Отец… — Элизавета вытерла слезы. — Да, я понимаю. Я вторая принцесса великого Королевства Малук. Как бы трудно это ни было, я восстановлю это Королевство, как только Вы избавите нас от этих ужасных монстров. Но Вы должны дорожить и своей жизнью, отец.

— Да, я согласен. — царь Иван II упустил тот факт, что забота и осторожность мало что могут изменить сейчас. Не было необходимости говорить ей об этом. – Спрячьтесь в безопасное место, любимая. Подвал подойдет. Спрячьтесь там и ждите, пока монстры уйдут.

— Да, отец. — Элизавета кивнула и убежала.

— Простите меня, Ваше Величество, — сказал один из королевских стражников. — но правда ли, что эльфы вызвали этих монстров? Я слышал, что эльфы приносили жертвы, чтобы призвать их сюда из какого-то другого мира. Люди говорят, что эльфы контролируют их.

— Это глупые, беспочвенные слухи. — отрезал Иван II. — У эльфов нет такой силы. Если бы они это могли сделать, они бы использовали это гораздо раньше. Эти грязные ушастые еретики не могут управлять такими монстрами с самого начала. Что еще более важно, убереги Элизавету.

— Да, Ваше Величество. Я буду защищать ее своей жизнью!

Тем не менее, откуда взялись эти монстры? — думал царь. Несомненно, они появились в эльфийском лесу, но могли ли они действительно спрятать такое количество среди деревьев и кустарников? Возможно, эти монстры действительно являются продуктом черной магии эльфов. Церковь Святого Света не отрицает существования дьяволов, но, в отличие от наших ангелов, эти существа кажутся гораздо более зловещими и странными. Эльфы должны быть источником этой катастрофы. Если бы не они, ничего бы этого не случилось. Эти презренные варвары… Если бы эльфов не существовало в лесу, царю вообще не пришлось бы посылать туда силы. Рыцари святого Августина не потерпели бы поражения. Монстры не хлынули бы из леса, как осы из разворошенного улья. По мнению царя, во всем виноваты эльфы. Они отказались признать Бога Света и обратились к своим лесным богам, принося им жертвы и неизвестно что еще. Они были источником всех этих неприятностей. Он верил в это насквозь.

Пока царь размышлял о бедах своего народа, священнослужители молились Богу Света за пределами замка, умоляя Его изгнать своих неожиданных захватчиков. Они молились, чтобы их стены были прочными, как сталь, и защищали их от монстров. Некоторые из священнослужителей утверждали, что это был приговор, ниспосланный Богом Света, наказание за жадную и похотливую жизнь людей. По их словам, еще не поздно сжечь свое имущество и вести скромную жизнь, питаясь хлебом и водой. Они шли так, как будто их поразило безумие, обнаженные до пояса, подставляя свои тела холодному воздуху, проповедуя благородную бедность. Но что бы они ни делали, их молитвы и вера были бессмысленными.

За стенами Сиглии, 100,000 Потрошителей готовились к атаке, готовя Падальские Пушки, которые разрушат крепостные стены. Одним приказом королева Арахнии могла стереть Сиглию с лица карты.

И все же люди молились. Для собственного благополучия. Для безопасности своих семей. Ради выживания своих друзей. Чтобы их страна это преодолела. Чтобы человечество осталось после этой разразившейся катастрофы. Те, кто цеплялся за веру, бросились в собор, прося архиепископа приготовить им место для молитвы. В тот день уже было совершено девять молитвенных обрядов, но люди просили молиться еще. Они воспевали свои молитвы изо всех сил, надеясь, что те достигнут небес. Это было так громко, что их голоса эхом разносились за пределами города.

«Они молятся» — королева Арахнии сидела на удобном месте, откуда издалека смотрела на Сиглию.

— Бессмысленный жест. Никакая молитва не изменит того, что нас ждет. — сказала Сериньян.

«Твоя правда. Если бы молитва могла исправить положение, им не понадобилась бы армия. Но молитва ситуацию не улучшит. Они просто предаются самоудовлетворению. Они могут повторять свои мантры до тех пор, пока у них не пересохнет горло, но никто не придет их спасти» — королева поднялась на ноги. — «Сериньян, пора атаковать. Уничтожьте город Сиглию.»

— По вашей воле, Ваше Величество.

Ровно в пять часов утра Арахния начала свой поход на Сиглию. Наши Падальские Пушки возвестили о начале битвы. Они стреляли гнилой плотью, одна за другой поражая стены.

— Ух, агх … Что это за вещество?

— Ааа! Это ядовитый газ!

Напомним, вторичные эффекты Падальщиков включали отравление окружающих врагов и нанесение непрерывного урона ближайшим строениям. Стены стали хрупкими и постепенно начали разрушаться. По мере того, как снаряды продолжали падать, солдаты на валах поддавались яду, а сами стены отслаивались и рушились.

— Охраняйте стены! Нам нужно их защитить! Враг идет!

— Почему ни на одной из стен нет баллист?! Это единственное, что у нас есть, что останавливает этих жуков!

Их умы были потрясены ядом, люди Королевства выкрикивали несовпадающие приказы. Солдаты двинулись, чтобы защитить стены, но Падальские Пушки держали их в страхе. Постепенно солдат охватили приступы кашля, их рвало кровью, и они один за другим падали на землю.

«Падальская Пушка очень удобна в использовании.» — размышляла я, хладнокровно наблюдая за хаосом. — «На то, чтобы разрушить стены, требуется время, но тем временем это сокращает силы врага. Благодаря этому нам будет намного легче, когда мы прорвемся сквозь стены и войдем внутрь.»

Все шло по плану. Падальские Пушки сокращали количество врагов, и стены постепенно разрушались. Также были запущены дополнительные Костяные Требушеты, которые помогли немного быстрее ломать стены.

«Стены должны рухнуть в течение одной минуты. Первый строй, готовьтесь к атаке. Вторая и третья формации, готовьтесь атаковать после первой. Сделайте упор на восточную стену. Пока вы сосредотачиваете большую часть атаки на востоке, отправьте несколько войск в другие области для диверсий. Сериньян, вы идете со мной на восточную сторону.»

— Ваше Величество, это слишком опасно! Война может быть хаотичной и ожесточенной!

Благодаря своему многолетнему опыту игры я могла сказать, когда здание вот-вот рухнет, даже не взглянув на его планку жизни. Конечно, это предполагало, что структуры в этом мире ведут себя так же, как и в игре. Тем не менее, глядя на то, насколько сильно были повреждены стены, я поняла, когда они рухнут. Однако Сериньян пыталась помешать мне отправиться на поле битвы.

«Я ухожу, Сериньян. Это моя война, и я доведу ее до конца, даже если буду бесполезна в бою.»

Да, мне нужно все это увидеть. Королевство Малук умирает, и я должна следить за каждым его мгновением до последнего.

— Очень хорошо. Я буду защищать вас изо всех сил, Ваше Величество, — сказала Сериньян, прижав кулак к груди в демонстрации энтузиазма.

«Спасибо, Сериньян. Ты такой надежный рыцарь. Теперь поехали. »

Через минуту сразу рухнули восточная, южная и северная стены. Волны Потрошителей хлынули внутрь, а Копатели вырвались из-под земли и поглотили людей заживо. Хаос взорвался вокруг разрушенных стен.

— На помощь! Помогите мне!

Все несчастные солдаты, оставшиеся у стен, были съедены Роем. Насекомые разрывали на части все, что попадалось на глаза, оставляя за собой только трупы. Это было грубое разрушение и бойня. Рой распространился по главной улице и хлынул в переулки. Они съели солдат, прятавшихся между зданиями, и уничтожили мирных жителей, укрывшихся в своих домах. Острые чувства Роя уловили людей, прячущихся в их подвалах, которых быстро раздирали клыки и косы. Бежать им было некуда. Нет пощады. Никакого прощения. Жалко.

— Мамочка, монстры здесь?

— Пока мы здесь, мы будем в безопасности, так что тише. Молчите, ладно?

Людмила с сыновьями прятались в подвале. Пока они перешептывались друг с другом, жуткие шорохи Потрошителей, ползающих над ними и вокруг них, достигли их ушей. Ее дети дрожали от страха. Отец мальчиков отправился в составе Восточного гарнизона и больше не вернулся. Людмила обняла их, и все затаили дыхание. Рои продолжали шагать над ними, и звук заставлял их пульсировать быстрее.

— Пожалуйста… Просто уходите… — молилась Людмила Богу Света, духам своих бабушек и дедушек, всем и каждому, кто мог прислушаться к ее зову. Но действительность была безразлична к ее положению. По иронии судьбы Потрошитель выломал дверь, проткнув ее своими косами и обнаружил Людмилу и ее детей.

— Аааааа!

— Мамочка…! МАМА!

Людмила и ее дети были разорваны на части, их кишки забрызгали весь подвал. Только после того, как их конечности были отрублены, а черепа прогнулись, их тела упали на пол. Людмила, как и ее муж, стала пищей для Роя. Потрошитель может улавливать все ароматы в доме, даже те, что находятся в подвале и на чердаке. Никто не мог избежать их лап. Независимо от того, где можно было спрятаться, Рой найдет их, готовый принести беспристрастную и абсолютную смерть.

«Должна признать, это довольно ужасно» — тихо сказала я, стоя возле дома.

— Люди не заслуживают пощады, Ваше Величество. Особенно наши враги.

«Соглашусь. Милосердие здесь никому не поможет. Мы верим только в насилие. Прекрасно, не правда ли? Давай, продолжаем двигаться. Иначе это не закончится»

Я покинула дом Людмилы и пошла по восточной дороге. Может, снести их замок и примерить корону? Вот это мысль.

———-

Сериньян и я двинулись дальше в город, окруженные океаном Потрошителей. Несмотря на то, насколько плотно мы все были упакованы, ни один из Потрошителей не врезался в меня. Они осторожно избегали мешать мне на ходу. Я знала, что они могут легко сбить меня с ног, если не будут осторожны, поэтому я ценила их внимание.

«Оборонительные силы врага разделены между севером и югом. Я приказываю, чтобы мы продвились через центр, чтобы обойти их обоих. Если мы это сделаем, враг будет мгновенно разгромлен. Тогда нам просто нужно прорваться в замок, где мы убьем царя и всех других ключевых фигур внутри.»

А потом, Королевство Малук будет полностью стёрто с лица этого мира.

— Стойте, во имя Бога Света!

Как раз когда я представляла себе последствия, мы наткнулись на группу вражеских войск. Я думал, что мы стерли большинство из них во время первоначальной атаки, но, очевидно, некоторые из них были расположены вдали от стен.

«Вы не остановите нас здесь. Мы будем идти, пока все вы не умрете.»

— Разве ты тоже не человек ?! — увидев меня среди огромного скопления Роев, очевидный лидер группы подозрительно взглянул на меня. Он, должно быть, задавался вопросом, почему человеческая девушка работала вместе с этими врагами человечества.

«Человек? Точно не я. Я просто монстр с чудовищным сердцем… Я давно отбросил свою человечность. Можно даже сказать, что я злейший враг человечества. Я та, кого ты должен победить, если хочешь победить; наше вторжение не прекратится, пока вы этого не сделаете. Нет… Даже если ты убьешь меня, наше завоевание продолжится. Наши тела будут бесконечно дрожать от жажды поглотить ваш мир. Садитесь на свои корабли и попробуйте уплыть, если хотите; мы по-прежнему выследим вас и добьём до последнего.»

Верно; Я больше не была человеком. Я была царицей Арахнии, бедствия, поразившего человечество. Мое сознание погрузилось в ползучие глубины коллектива Роя, и последний свет моей человечности начал исчезать. Любопытно, что происходило и обратное. Сознание Роя смешивалось с моим, так что теперь они думали не только о вторжении и умножении. Если бы это было не так, они бы без разбора напали на эльфов, которых я так пожалела.

— Я понимаю. Значит, вы главная здесь.Тогда все, что нам нужно сделать, это убить вас! Слуга Бога Света, пребывающий на небесах, умоляю тебя спуститься перед нами, Харистель Великий!

Когда командир закончил пение, с неба посыпался свет, и из лучей выскочил огромный пес. Он был в три-четыре раза больше Потрошителей, и определенно был достаточно большим, чтобы проглотить меня целиком.

— Дети человека, кризис постиг вас? — Голос массивной собаки был торжественным и ровным.

— Да, Харистель. Эти злые звери пришли разрушить наше Королевство. Пожалуйста, одолжите нам свою силу! — умолял человек, который был капитаном рыцарей Святой Эржебет.

«Так что всякий раз, когда возникают проблемы, вы просто взываете к своим ангелам, а? Вы действительно клоуны с одним трюком.»

— Продолжай говорить, дура. Вы, варвары, отвергающие Бога Света, ничего не заслуживаете, кроме как быть пораженным нашим ангелом! Бегите, подлые!

«Ну, блин. Называть нас варварскими еретиками действительно не нужно, не так ли? Я имею в виду, вам не нужно искать причины; мы варвары насквозь. Добросовестные дикари, которые ходят убивать, грабить и все такое. Неважно, поклоняемся ли мы вашему богу или нет. Важно то, что наши инстинкты побуждают нас грабить, убивать и размножаться.» — я ничего не знала об этом Боге Света, но, наверное, все равно не хотела бы ему поклоняться.

— Готовьтесь, неверные. Ваше высмеивание божественного — тяжкий грех.

«О, мы будем настолько насмешливы, насколько захотим. Не то чтобы я достаточно знаю об этом Боге Света, чтобы говорить о нем. Но мне кажется, что вы поклоняетесь тому, кто пытается наказать слабых и назвать это справедливостью. Жалкий бог.»

— Наказание за твой грех — смерть, гнусная.

«Сделай это,Сериньян.» — сказала я, когда Харистель приготовился к атаке.

— Предоставьте все мне, Ваше Величество. — Сериньян шагнула вперед. Со своим испорченным святым мечом в руке она стояла, не отрывая взгляд, перед Харистелем.

— Закали себя!

— Хаааа!

Когда Харистель прыгнула на нее, Сериньян выпустила прядь из своего хвоста и использовала ее, чтобы подняться над крышами. Харистель по горячим следам вскарабкался на здание и тут же вскочил на крышу, вонзив клыки в стену.

— Не беги, гнусное чудовище!

— Продолжай лаять, дворняга. Я просто сделал шаг, чтобы не вовлекать Ее Величество в эту битву. — Сериньян ухмыльнулась. — Твои когти просто для украшения? Если нет, докажи это. В свою очередь, я докажу свою ценность, убив тебя! — Сериньян повернула меч в направлении Харистеля.

— Дура! Простое насекомое не может надеяться победить ангела!

— Ой? Но я уже убила двоих из вас!

Харистель бросился вперед,и Сериньян побежала ему навстречу. Клыки гончей пересеклись с черным как смоль клинком рыцаря. Нгх! Сериньян вздрогнула, когда клыки Харистель образовали рану на ее правой щеке.

— Этого недостаточно, чтобы меня остановить! — затем Сериньян ударила мечом в бок Харистеля. — Тьфу ты! Это испорченный святой меч!

Только тогда Харистель понял, что он столкнулся с клинком паладина, лишившегося благодати — испорченным святым мечом, оптимальным для убийства всего священного.

«Достаточно долго доходило.» — сухо подумала я.

— Приготовься, болван, я отрублю тебе голову!

— Не смотри на меня свысока, насекомое!

Борьба между Сериньяном и Харистелем накалялась.

— Ух! Конечно, у глупого зверя были бы такие… тяжелые удары!

— Это предел твоей силы, насекомое?! — Харистель атаковал Сериньяна своими клыками и когтями с поразительной скоростью, так что рыцарь могла ответить только отчаянными блоками. Атаки гончей были мощными и быстрыми, поэтому Сериньяна постепенно отбрасывали.

«Цельтесь в глаза, Сериньян!» — я прокричала снизу. — «Уберите у него взгляд и нюх, и вы сможете справиться с остальным тогда»

— Понятно, ваше величество! — Сериньян парировала следующую атаку и прицелилась в лицо Харистелю, как я и сказала. Она снова и снова пыталась коснуться глаз и носа в упорном шквале покачиваний. Наблюдая за ней, я почувствовала, что она была даже более животной, чем собака, с которой боролась.

«Я рассчитываю на тебя. Ты единственная, кому я могу доверять, чтобы довести дело до конца» — убеждала я ее.

— Да, Ваше Величество! Оставьте все мне!

Я наполнила коллективное сознание чистой верой в ее способности.. .и бой начал склоняться в пользу Сериньян. Моя рыцарь встала на ноги, как будто пожинала плоды какого-то заклинания.

— Хааааа!

— Ха! Будь проклята!

Харистель, вероятно, не понимал, что происходит. Почему Сериньян, буквально мгновение назад стоявшая на грани поражения, внезапно получила преимущество? Почему она была полна боевого духа, способна с удвоенной энергией противостоять его ударам? Что заставило ее отчаянно бороться с ним? Ответ был прост: Сериньян была рыцарем, моим мечом и щитом. Пока я ей доверяла, она всегда отвечала на мое убеждение тем же. Эти отношения были тем, чего Харистель просто не мог понять.

Отражая каждую атаку, Сериньян перешла в наступление. Она проскользнула между его ударами и щелчками и сильно ударила святого зверя. ГаААаАах! Оскверненный меч пронзил правый глаз Харистеля. Он пошатнулся, затем от боли отступил на другую крышу.

— Проклинаю тебя, проклинаю тебя, тысяча проклятий на тебя! Как ты смеешь! — Харистель выл, истекая кровью, его оставшийся глаз смотрел на Сериньян более свирепо, чем раньше.

«Сериньян, будьте осторожны, добивая раненого животного. Они сильнее всего цепляются за жизнь, когда балансируют на пороге смерти.»

— Да, Ваше Величество!

Сериньян заслуживала похвалы за то, что зашла так далеко, но она не могла позволить себе проявлять беспечность. У животных были мощные инстинкты выживания, и они считались наиболее опасными, когда их загоняли в угол. Конечно, для ангела это могло быть не так. Но для зверей изначальное стремление к жизни наполняло их тела адреналином, ускоряло биение их сердец и заставляло их цепляться за жизнь изо всех сил. Независимо от того, что для этого потребовалось,они должны были жить, даже если это означало наброситься клыками или когтями или любым другим способом остановить их безвременную кончину. Этот зверь, маскирующийся под ангела, был, вероятно, таким же.

— Нечестивые не заслуживают пощады! Я разорву тебя на части! — Действительно, теперь, когда он находился в опасности, Харистель двигался намного быстрее. Сможет ли Сериньян победить его?

— Единственный, кто здесь будет разорван на части, это ты, дворняга! — Да, могла. И она это сделала.

— — Ааааа… — Сериньян проскользнула мимо слепого пятна Харистеля — его раздробленного правого глаза — и замахнулась мечом на толстую шею зверя, пронзив его. Харистель соскользнул со здания и упал на землю с шеей, прикрепленной только тонкой полоской плоти. И, как и его предшественники, он растворился в частицах света и исчез.

— Этого не может быть! Харистель Великий… был уничтожен?!

— Нет! Только не наш ангел!

Очевидно, рыцари возлагали большие надежды на свою собаку. Ведь это был ангел-хранитель рыцарей, защищавших столицу. Когда их ангел был побежден, они больше ничего не могли сделать. Они потеряли всякую надежду.

«Убейте, убейте, убейте их всех.» — пела я, как в песне. — «Забейте их, а когда они упадут, нарежьте их и сделайте фрикадельки!»

— Все приветствуют королеву. — Рой тут же прибыл.

— На помощь! Помоги мне!

— Сражайтесь! Если они пройдут мимо нас, все в городе умрут!

Некоторые рыцари бежали в страхе, в то время как другие противостояли ужасу смерти с оружием наготове. Даже когда Потрошители отрубали им конечности, ломали головы и рвали кишки, они храбро сопротивлялись. Они рубили Роев своими клинками, даже зная, насколько это бессмысленно. И действительно, все было напрасно. Все окончено. Все, что осталось от рыцарей Святой Эржебет, было грубой ужасных останков. Им удалось уничтожить только два или три Потрошителя.

— Пойдем дальше, Ваше Величество? — спросил меня через коллектив один из Потрошителей.

«Конечно, марш. Сегодня мы покрываем Сиглию слоем смерти. Слава Арахнии.»

— Марш, марш для Ее Величества.

— Марш, марш для Ее Величества.

Потрошители захватили все, как я и предполагала.