Free! Новеллизация (Новелла) - 0 Глава

POV Макото

Впервые за долгое время мне приснился Рин. В моем сне у Рина было лицо, что и в начальной школе, как в последний раз, когда я его видел. Но согласно моему сну, он явно начинал второй год обучения в старшей школе этой весной, как и я, и по какой-то причине мы были в одном классе. Мне это не казалось особо странным или из ряда вон выходящим. Но полагаю, это нормально для сна. Он был одет в форму старшей школы Иватоби, смотрел на меня и улыбался. На нем была та же улыбка что и тогда.

— Эй, Макото, хочешь поплавать в эстафете?

Я невнятно улыбнулся и посмотрел на Хару.

Мы были на школьной крыше в обеденное время. Хару молчал и просто продолжал есть свой обед из соленой жареной скумбрии.

Я пристально посмотрел на Хару, но не смог прочесть его. Хотя обычно я мог сказать, о чем он думает, без слов. Во сне я не смог прочитать его и начал беспокится. В это время я был не уверен что ответить.

Рин сказал:

— Хару сказал, что участвует, верно? — и не дожидаясь ответа, он схватил руку Хару. Хару перестал есть и посмотрел на Рина.

— Я…

Хару пытался заговорить, но Рин встал и потащил его за собой. Он даже не стал дожидаться ответа Хару.

— Ну же, пойдем, Хару!

Алюминиевый ланч бокс Хару выпал из его рук и с лязгом ударился о бетонную крышу и покатился в сторону.

— Подожди, Хару! — я тоже встал.

Когда я оглянулся, крыша внезапно наполнилась водой и Хару с Рином плыли впереди, далеко от меня. Я пробивался через воду, отчаянно пытаясь догнать их, но мои конечности отказывались двигаться должным образом.

— Подожди, Хару. Хару!

Вот тогда я и проснулся.

Это было обычное утро в городе Иватоби, второй этаж дома Тачибан. Моя комната.

Весенние каникулы закончились вчера, так что сегодня был первый день начала нового семестра. Хотя ночи в это время были прохладные, футболка, которую я надел вместо пижамы насквозь промокла от пота.

— Онии-чан, что случилось? (прим. онии-чан — старший брат)

— Завтрак готов, знаешь? — спросили Рен и Ран, пришедшие будить меня, глядя на меня с беспокойством.

— Ничего. Мне просто приснился странный сон. Я сейчас спущусь. — я улыбнулся им и встал с кровати.

Я сказал Ран и Рен, которые цеплялись за меня, чтобы они первыми спустились завтракать, и снял свою мокрую футболку. Апрельский утренний воздух приятно ощущался на моей липкой, влажной коже.

Я мог видеть свой обнаженный торс в зеркале во весь рост.

Я вообще не плавал с конца моего первого года в средней школе. Потерял мышечную массу, по сравнению с тем временем. Я вспомнил крышу, наполненную водой из сна, и мне стало не по себе. А что если Рин действительно появится сейчас и снова попросит проплыть эстафету? Смогу ли я плавать как раньше? Смогу ли я угнаться за Хару…?

Я переоделся в школьную форму и рассеянно позавтракал. Когда я, попрощавшись, открыл входную дверь, мое внимание привлекла могила золотых рыбок в саду. Может быть, из-за сна о Рине я вспомнил прошлое. Сложил руки в молитве, прежде чем направиться к узкой тропинке перед моим домом.

Хару не было у подножия каменной лестницы. Хотя мы договорились встретиться там перед началом нового семестра.

Вместо этого из травы рядом со ступенями высунул голову котенок и тихо мяукнул.

— Доброе утро. — тихо поздоровался я и ждал Хару.

Но Хару не пришел. Поглаживая котенка, пока он прижимался ко мне носом, я подумал, что Хару похож на кошку. Он непостоянен и всегда вольно жил. Только хотел, чтобы люди, которые понимали его, были рядом. И только тогда, когда ему этого хотелось. Затем, когда он удовлетворялся, он внезапно исчезал. Как только подумал об этом, котенок, наверно потеряв интерес, внезапно ушел. И я не мог не улыбнуться.

Но Хару до сих пор не пришел. Он же не планировал пропустить первый день нового семестра?

Вчера, в последний день весенних каникул, он ужинал в моем доме, но кажется ничего необычного не произошло.

Хару не был тем, кто много говорит.

Он всегда был таким, но когда он ушел из плавательного клуба в конце нашего первого года в средней школе, он стал еще более молчаливым. Обычно я мог сказать, о чем думает Хару, даже если он молчал, но когда он вдруг объявил, что уходит из плавательного клуба, не смог его понять. Все, что я мог сказать, это то, что что-то случилось, и он не хотел никому говорить об этом. Вот почему я не разобрался дальше, и просто улыбнулся ему и сказал:»Ну тогда, думаю, и я уйду.»

Если бы я сказал случайному человеку, что могу читать его мысли, думаю, он скажет:»Это невозможно» и не поверит мне. Но я действительно могу озвучить мысли Хару.

Однако, в последнее время чувствую, что эта способность становится все слабее и слабее.

Это похоже на истории, которые я часто слышу о детях, способных видеть таких существ как: фей, призраков и бестелесных существ, когда те были маленькими. Но потом, когда они вырастали, они видели их все реже и реже, будто те теряли способность видеть их.

Покойная бабушка Хару часто говорила: «Когда тебе десять, тебя называют вундеркиндом. Когда тебе пятнадцать, ты гений. Когда исполнится двадцать, ты обычный человек.» Это возможно означало, что даже если кто-то обладал особыми способностями в детстве, как только он становился взрослым, эта сила исчезала.

В моем случае, это была сила чтения мыслей Хару. В последнее время было несколько случаев, когда я вообще не мог понять о чем он думает. Когда я стану взрослым, возможно, наступит день, когда я вообще не смогу понять его мыслей. Думать об этом было немного страшно.

Сколько бы я ни ждал, Хару так и не пришел, поэтому я решил пойти к нему домой, чтобы забрать его. Забрать его означало лишь немного подняться по каменным ступеням и повернуть налево, чтобы добраться до дома Хару. Сейчас там жил только он. Отец Хару работал в Хоккайдо. Его мать оставалась здесь, пока он не окончил среднюю школу, но как только он поступил в старшую школу, она переехала жить к его отцу. Похоже, что в семье Нанасе отец Хару был тем, кто нуждался в большем внимании.

Я встал у входной двери и нажал на кнопку вызова. Но ответа не последовало.

— Хару, ты здесь? — крикнул я, но ничего, кроме тишины.

Я решил, что ничего не поделаешь, и пошел в заднюю часть дома.

— Извините — сказал я из вежливости, когда открыл незапертую дверь. Она была плохо установлена, поэтому хитрость, чтобы открыть ее, заключалась в том, что дверь надо немного приподнять, прежде чем открыть ее. Оказавшись внутри, я направился прямиком в ванную. В это время года Хару часто надевал плавки для купания и отмокал в ванне, наполненной водой комнатной температуры. Как будто он был существом, которое не выживет без воды. Он втискивал свое тело в маленькую ванну, чтобы погрузиться в воду.

Я открыл дверь ванной и медленно протянул свою руку:

— Доброе утро, Хару-чан…  — и тут я понял, что ванна пустая.

Ванна все еще была наполнена водой. Игрушечный дельфин плавал на поверхности воды.

Это был сезон сакуры, наш первый день нового семестра второго года старшей школы и день открытой церемонии.

Один лепесток сакуры влетел в открытое окно и упал в воду, вызвав небольшую рябь.

POV Харука

Этим утром Нанасе Харука проснулся со странным предчувствием. Часы у его кровати показывали 5 утра. Поскольку апрель только начался, снаружи все еще было темно и смертельно тихо. С бездушными глазами, Харука медленно поднялся и направился на кухню, набрал в стакан воды из-под крана и выпил. Она спокойно прошла через тело Харуки, как пляж после того, как по нему прошла волна. Однако это не успокоило его сердце. Он хотел погрузить в воду все свое тело, а не только выпить ее. Хотел почувствовать воду всем телом. Харука нуждался в воде как морское животное. Когда он чувствовал беспокойство, счастье или грусть — пребывание в воде сглаживает его эмоции. У него не было много скачков эмоций, но пребывание в воде освобождало его от различных проявлений реальности, и это заставляло его чувствовать более эмоционально свободным. Когда школьная медсестра в его средней школе сказала ему:»Это, вероятно, какое-то желание вернуться в утробу, не так ли?» с понимающим взглядом, Харука просто вздохнул про себя. Причина не имела значения, да он и не хотел знать. Он просто хотел оказаться в воде. Причина, по которой он начал ходить в клуб плавания в начальной школе, и почему он просто продолжал это делать, заключалась в том, что он хотел контактировать с водой, и ему не нужна была никакая другая причина, кроме этой. Только когда он оказывался в воде, Харука освобождался. Вода была настолько важна для Харуки.

Он оделся в плавки для купания и погрузился в ванну, полную теплой воды. Делать это в плавках, а не голым было для Харуки ритуалом. Это было совсем не то, что купание. Он привык думать об этом только как о том, чтобы почувствовать воду, стать единым целым с водой. Ему хотелось немного полежать в маленькой ванне, но даже это не успокоило тревогу в его сердце. Это было в первый раз.

Харука вылез из ванны, переоделся в спортивный костюм и еще до рассвета отправился в город. Он медленно бежал по дороге вдоль берега. Это был тот самый маршрут, по которому он бежал с тех пор, как начал пробежки, чтобы укрепить выносливость во время пребывания в школьном клубе. Поскольку до рассвета оставалось еще немного времени, на дороге было не так много машин, но время от времени мимо него проезжали грузовики с фарами. Как раз в тот момент, когда он собирался перейти пешеходный переход, он вдруг посмотрел на сигнал. Он мигал зеленым, как будто говорил ему поторопиться. Зачем он поступил так, даже сам не знал. Все, что он мог сказать, это то, что у него было некое чувство. Харука свернул со своего маршрута, как будто его что-то тянуло, и пересек пешеходный переход как раз перед тем, как он стал красным. В то время он не понимал, что на другой стороне находилась начальная школа, в которую он ходил.

Небо на востоке начало светлеть. Не успел он опомниться, как уже стоял у забора перед начальной школой. В начальной школе перед рассветом не было никого. Не было даже ни одного освещенного окна. Она выглядела как заброшенная. Прошло уже 4 года с тех пор, как он окончил ее. Прямо по ту сторону забора был бассейн. Рядом с ним росло дерево сакуры. Из-за вчерашнего дождя опало много лепестков. Земля у ног Харуки была покрыта ковром из лепестков сакуры. С чувством, похожим на первый шаг по свежевыпавшему снегу, Харука мягко ступил на лепестки, по которым еще никто не наступал. В этот момент в его голове внезапно всплыли слова «бассейн сакуры».

Лицо Харуки омрачилось. Чувство сожаления мгновенно овладело им. Затем он опустил взгляд к своим ногам и увидел букву «F», спрятавшуюся под лепестками сакуры.На мгновение ему показалось, что это просто обман зрения. Но это определенно было надписью, которую кто-то оставил на земле. Вероятно, это была надпись, которую кто-то грубо написал пяткой своего ботинка.

Буква «F», написанная на мокрой от вчерашнего дождя земле, и следующие буквы были скрыты лепестками сакуры, так что он мог видел только часть слова. Слова, которые начинаются с буквы «F». Какие следующие буквы после нее?… На ум приходят 2 слова: «Free» и «For the Team». И в тот же миг перед его мысленным взором возникло лицо Мацуоки Рина. Оно не было с беззаботной улыбкой с тех пор, как он впервые встретил его в 5 классе( прим.: 5 класс нач. школы). Его лицо было как в последний раз, когда он видел его зимой первого года средней школы.

Харука отогнал от себя мысли о Рине и отвернулся. Но его ноги оставались на месте и он возвратился. Затем он уставился на букву «F», покрытую лепестками сакуры.

Мог ли Рин быть тем, кто написал это? Неужели Рин вернулся? Если так, то что же написал Рин? Было совершенно невозможно представить, что Рин, каким он видел его в последний раз, напишет «Free» или «For the Team». Харука наклонился и осторожно убрал лепестки сакуры, покрывавшие следующие буквы. Написанное слово стало очевидным. Посмотрев на слово, начинавшееся с буквы «F», Харука был уверен. Это он… Он вернулся. Мацуока Рин. Беспокойство в сердце Харуки стало еще сильнее. Ему надо было быстрее в воду. Он хотел оказаться в воде. Хотел бросить свое тело в воду. Не думать ни о чем, просто существовать.

Но если он сейчас пойдет домой, Макото найдет его. Как раз в это время Макото должен был прийти за ним домой. Он окликнет его у входной двери, а когда никто не ответит, обойдет дом и направится в ванную. А потом он заметит пустую ванну. Он не хотел видеть Макото прямо сейчас. Если он увидит его, то будет без необходимости волноваться. Потому что самым главным является то, что Макото не знал о том, что произошло между Харукой и Рином зимой первого года средней школы.

«А пока я отправлюсь туда», — подумал Харука. Макото еще не знал об этом месте. Это было секретное место, которое Харука нашел недавно.

Сегодня я пропущу школу и проведу там целый день. Потом, когда вернусь домой, запру дверь….Конечно запру и заднюю дверь. И залезу в кровать, не зажигая света.

Когда Харука быстро покинул начальную школу, беспокойство в его сердце не утихло.

Вернется Рин или нет, теперь это не имеет ко мне никакого отношения. Все это в прошлом. Мы отчетливо разошлись. Так почему же тогда мои чувства так взволнованны? Как спросил себя Харука, ругал возмущение, которое он испытывал.

POV Нагиса

Примерно в это же время Хадзуки Нагиса радостно готовился. У него была новая сумка и новая школьная форма. Сегодня Нагиса станет первогодкой старшей школы Иватоби.

Я снова увижу Хару-чан и Мако-чан! Нагиса все утро был в хорошем настроении. Ему было немного грустно, что весенние каникулы закончились, и ему снова придется ходить в школу, но это не будет жесткой и строгой школьной жизнью, которую он вел в средней школе. Кроме того, там будут Хару-чан и Мако-чан. Он думал позвонить им обоим вчера, но хотел удивить их, внезапно окликнув в школе. Вот почему Нагиса не позвонил им. Нагиса из тех, кто всегда сначала есть клубнику на пирожном, но этот раз был особенным. Он прибережет веселье напоследок. Будет беречь ее и беречь, пока это не станет как можно больше веселее. Его 3 года в средней школе были действительно тяжелыми, но если он думал о них так, как если бы они привели его к сегодняшнему дню, он мог опустить их. Это будет первый раз, когда он увидит Харуку и Макото за очень долгое время, но он не чувствовал беспокойства по этому поводу. Он помнит смешанную эстафету, в которой они плавали вместе в начальной школе. «Было бы здорово, если бы Рин-чан тоже мог быть с нами…» — подумал он. «Но Рин-чан в Австралии, так что ничего не поделаешь. Я знаю! Как на счет того, чтобы во время летних каникул мы все трое отправились в Австралию, чтобы повидаться с ним?» — при одной мысли об этом на его лице появилась широкая улыбка.

— Чему ты радуешься, Нагиса? — с сомнением спросила его старшая сестра Аки, и Нагиса ничего не ответил.

— Эй, а сколько стоит поездка в Австралию? Если я найду подработку летом, это покроет расходы?

—А? Почему ты внезапно об этом спрашиваешь? Ты вообще умеешь говорить по-английски?

—Я могу понимать при помощи языка тела… — ответил он, смеясь, положил кусок хлеба со стола и направился к двери.

— Эй, Нагиса, это невежливо! Тебе не нужно торопиться, у тебя есть еще время, не так ли?

— Все в порядке, все в порядке.

Он не мог дождаться. Ему нужно было спешить. Ах, да, врезаться на кого-то во время бега с куском хлеба во рту только, чтобы узнать, что это переведенный студент — это что-то вроде стереотипа среди переведенных студентов. Может ли это означать, что он столкнется с Рин-чаном? Рин-чан неожиданно перевелся в класс Хару-чана в последнем семестре 6-го класса начальной школы. Так что, может быть, для него нет ничего невозможного вернуться из Австралии этой весной и перевестись в старшую школу Иватоби? Размышляя об этом, Нагиса побежал в станцию. Пока он бежал, он не заметил другого человека в красных очках и такой же школьной форме Иватоби.

POV Рин

И снова примерно в то же время. В комнате Академии Самедзука Мацуока Рин разбирал свой багаж. Его телефон завибрировал, давая понять, что пришло сообщение. Оно было от его сестренки Го. С тех пор как он вернулся из Австралии, Го присылала ему сообщения почти каждый день, и Рина это погружало в депрессию. Го — драгоценная младшая сестра, но именно поэтому сейчас он не хочет с ней разговаривать. Он не хочет, чтобы она увидела того, кто отказался от своей мечты и вернулся домой. А главное, он не хочет, чтобы она беспокоилась о нем. Рин проигнорировал сообщение и продолжил распаковывать вещи. Он не сказал ни Го, ни матери, что вернулся, потому что бросил плавание. Пройдя весь путь обучения плаванию заграницей, он действительно не мог заставить себя сказать:»Это правда невозможно. Я бросил плавание.» Вот почему он решил перевестись в Академию Самедзука, которая славится сильным клубом плавания. Он уверен, что Го и его мать думают, что он присоединился к здешнему клубу. Но Рин не собирается туда вступать. «Я уже сдался. Я сдался …» …так почему же он вчера улизнул из общежития и направился в Иватоби? И увидеть сакуру — сущность всех вещей? Есть предел романтичности. Спросил он себя и криво усмехнулся. Думая об этом, он вспомнил, как Харука смеялся над его стихотворением, которое он написал в выпускном альбоме. Но он быстро подавил в себе чувство ностальгии. Нет, сейчас не время быть сентиментальным. Я уже не тот человек, каким был тогда. Теперь я совершенно другой человек. Вот почему прошлой ночью, под деревом сакуры, я написал это слово. Слово, начинающееся на «F», слово, которое выражает мои истинные эмоции.

Вчера, на том месте, где стоял Рин. На месте, где не так давно стоял Харука. На дорожке за забором начальной школы Иватоби под деревом сакуры, где ученики сейчас спешат на открытую церемонию. Дует ветер и опавшие лепестки летают в воздухе. Слово написанное там… Не «Free» и не «For the Team», это слово ненавистно всему миру, вульгарное, агрессивное и отвратительное слово из четырех букв, начинающееся с «F».

POV Макото

Солнце садилось за океаном возле Иватоби, окрашивая весь город в красный цвет. В конце концов, в тот день я нигде не мог найти Хару, поэтому пошел в школу один.

Из моей комнаты был виден дом Хару. Даже сейчас, когда садится солнце, шторы в комнате Хару задернуты и свет не горит. Но я знаю, что Хару внутри. Хару возможно хочет побыть один. Сейчас он никого не хочет видеть. Вот почему я сегодня не буду пытаться поговорить. Я убедил себя в этом и закрыл окно своей комнаты.

Когда я вспоминаю об этом позже, тот день, вероятно, был днем, когда остановившееся время Хару медленно начало снова двигаться. Но в то время я этого не понимал. Мой разум был заполнен только странными яркими образами из сна, который я видел этим утром, и как бы я не старался отстраниться от них, они не уходили.