Free! Новеллизация (Новелла) - 6 Глава

POV Харука

Это бессмысленно без тебя, Хару.

Я уже второй раз слышу, как Макото произносит эти слова.

Первый раз — в начальной школе. Тот раз, когда Макото пытался убедить меня плыть в эстафете с Рином.

Без тебя это бессмысленно, Хару.

Я хочу поплавать с тобой, Хару.

Макото-мой друг детства, так что он всегда был рядом со мной без вопросов.

Вот почему я никогда даже не думал о том, будет ли это бессмысленно без Макото. Кроме того, я плаваю только вольным. Даже когда плывешь в эстафете, нет никакой причины, чтобы это был Макото, плавающий со мной. Конечно, это не обязательно должен быть Рин. Я всегда один в воде. Не имеет значения, с кем я плаваю. Вот почему, когда я в первый раз услышал: “Это бессмысленно без тебя, Хару”, я был немного смущен. Как я должен воспринимать эти слова Макото? Должен ли я принять их? Какое-то мгновение я не знал, что делать.

Я в начальной школе ничего не сказал и просто уставился на лицо Макото. Я уверен, что на самом деле это был всего лишь короткий промежуток времени. Но для Макото этот короткий миг показался вечностью.

— Извини, что сказал что-то странное, — быстро сказал он и улыбнулся мне.

Наверное, мне следовало сказать ему что-нибудь в ответ. Я воспользовался тем, что Макото понял меня без всяких слов.

И вот с тех пор прошло более 3 лет, и я снова слышу, как Макото говорит мне эти слова.

Это была ночь нашего тренировочного лагеря. На необитаемом острове бушевал шторм. Макото, который вышел, чтобы спасти Рея, который чуть не утонул в океане из-за внезапной смены погоды ночью, был поглощен волнами. Это напомнило Макото душевную травму опыта с океаном, которую он перенес в детстве.

Я нырнул в бушующий океан и вытащил тонущего Макото. Нагиса спас Рея, но я потерял их из виду во время шторма. Я поверил, что они в безопасности, и вытащил Макото на маленький необитаемый остров.

Макото лежал на пляже под проливным дождем, слабо дыша. Я не знал, что делать, но был готов вдохнуть воздух в легкие Макото. Чтобы обезопасить его дыхательные пути, я приблизил свой рот к Макото, который был открыт болезненно.

Но прежде чем я успел сделать вдох, Макото сильно закашлялся и проснулся.

Чтобы избежать сильного ливня на необитаемом острове посреди ночи, мы с Макото спрятались под скалой. Несмотря на то, что прошло уже довольно много времени с тех пор, как мы выбрались из океана, поскольку дождь продолжал бить с другой стороны, мы совсем не просохли и все еще были полностью промокшими. Я мог сказать, что тепло нашего тела медленно угасало. Но почему Макото согласился провести тренировочный лагерь в океане? Я уверен, что мы могли бы найти другое место, которое не было бы океаном. Из-за того, что старый рыбак, с которым он дружил, погиб в океане в результате несчастного случая, Макото всегда страдал от этой травмы. Тогда почему?

В то время как мы прятались под скалой на необитаемом острове, так как не было никаких признаков того, что шторм утихнет в ближайшее время, когда шум сильного дождя и ветра угрожал заглушить его, Макото снова произнес эти слова. Те же самые слова он произнес тогда, в начальной школе.

Потому что я снова хочу поплавать с тобой, Хару.

Я хочу снова плыть с тобой в эстафете, Хару.

Без тебя…… Это бессмысленно без тебя, Хару.

* * *

— Что случилось, Хару-чан? —  сказал Нагиса, глядя на мое растерянное лицо с озабоченным выражением.

— Ничего… — я выглянул в окно.

Буря за окном утихала. Когда мы встретились с Нагисой и Реем и укрылись в этом заброшенном доме отдыха, все еще шел сильный дождь, и мы все искали еду и напитки. Когда мы обсохли, Нагиса, пытаясь развеять тяжелую атмосферу, сказал:

— Может, сыграем в кости и поговорим?  — и пока мы болтали о всяких глупостях, буря прошла.

Когда Макото успокоился, он признался в своей травме Нагисе и Рею. Мы вышли на улицу, и нас поглотило огромное звездное небо, оставшееся после того, как буря прошла. После этого мы все вернулись в дом отдыха, чтобы подождать до утра. Это было в то время. Мне вспомнились слова Макото. Это бессмысленно без тебя, Хару. Я так же не совсем правильно ответил на слова Макото, когда услышал их во второй раз. Когда я взглянул на Макото, он, казалось, уже успокоился, держа в руке нераспечатанную банку растворимого кофе, и с улыбкой спросил меня:

—Хару, ты тоже хочешь?

Теперь, когда катастрофа миновала, нам оставалось только ждать рассвета. Пить кофе-это прекрасно, но мне, наверное, стоит немного поспать. Именно тогда, сказал Нагиса с возбужденными, сверкающими глазами.

— Эй, эй, тогда почему бы нам не поиграть до утра? Игральные кости с разговором во втором раунде!

Нагиса бесконечно энергичен. Это была игра, в которой мы бросали кости с четырьмя нашими именами на сторонах, и человек, чье имя появлялось, должен был поделиться какой-то историей, например, неловкой историей или историей любви. Импровизированные кости, которые мы сделали, имели имя Рея на 3 сторонах, а Нагисы, Макото и мое — на одной из других сторон.

— У меня больше нет никаких историй. Я сказал ВСЕ, что мог вспомнить, прежде чем …

— Ну, вероятность того, что ты выпадешь, была в два раза меньше.

—На этот раз я хочу услышать о вас побольше. Поэтому я хотел бы предложить новое правило.

— Какое правило?

— Мы бросим кости, и человек, чье имя выпадет, сможет придумать тему для разговора по своему выбору. Затем все отвечают на эту тему по порядку. Тогда все будет честно, и я тоже узнаю о вас много нового.

—Это было бы неплохо. В любом случае, мне уже надоело слушать только рассказы Рей-чана.

— Нагиса-кун, ты ужасен! Кроме того, это ведь ты с самого начала играл в кости!

— Эх! Но я хотел знать все о тебе, Рей-тян.

В такие моменты Нагиса — сущий дьявол. Рей с серьезным видом уставился на дьявола.

—То же самое, что и я. Я хочу побольше узнать о вас, ребята.

—Тогда давай попробуем правило, которое сказал Рей. Мне тоже интересно послушать истории каждого. —  Макото выступил посредником между ними. —Я не видел Нагису 3 года, и …

Макото быстро взглянул на меня:

—Несмотря на то, что я был с Хару все это время, есть еще истории, которые я не слышал раньше, так что узнавать новые вещи — это весело.

— Тогда решено. Ну что ж, тогда поехали!

Рей бросил кости, и начался второй раунд игры в кости. Кости покатились по полу, и первым результатом был “Рей”.

—Это замечательно. Тогда я подниму эту тему. Давайте посмотрим, для начала…- он немного помолчал, а потом сказал, поправляя пальцем очки:— Когда вы едите клубнику на пирожном, вы едите ее первой или оставляете напоследок? И почему?

После паузы последовал удивительно обычный вопрос.

— А? Рей-чан, ты это хочешь знать?

— Мы должны начать с легкой темы. Нагиса-кун, давай начнем с тебя.

—Я определенно один за то, чтобы съесть ее первой? Потому что я хочу сначала то, что мне нравится, твой желудок пуст, и ты взволнован, поэтому ты просто хочешь съесть ее, понимаешь? И кроме того. Если я приберегу лучшее напоследок, когда буду  есть пирожное, мои сестры могут просто прийти и украдут ее у меня.

— Понимаю. Я думал, что ты съешь ее первой, Нагиса-кун, но это не только потому, что ты хочешь, у тебя есть на то причина …

— Это потому, что у Нагисы есть три старших сестры. — сказал Макото, улыбаясь, и я превратил это в идиому:

— Ранняя пташка получает червяка, да?

— Ага! Но это больше похоже на то, как ранняя пташка получает клубнику?

— Эта идиома не подходит. А теперь, Макото-семпай, ответь, пожалуйста!

— Ах! Мако-чан, неужели ты, как мои старшие сестры, крадешь клубнику у Ран-чан и Рен-чан? — шутливо спросил Нагиса.

— Макото-семпай не сделал бы такого, не так ли? — мгновенно ответил Рей.

— Верно. Если так или иначе, Мако-чан — это тот, кто получает украденное.

— Хе-хе. Ран и Рен любят клубнику… Но когда я ем в одиночестве, я полная противоположность Нагисе. Самое важное я оставляю напоследок. Я жду и жду… Я представляю себе вкус, текстуру и запах, пока ем, и все больше и больше возбуждаюсь! Но я продолжаю ждать. Я ем его только тогда, когда дойду до того, что просто не смогу больше ждать.

— У тебя так много самоконтроля…

—Это кажется таким трудным!

— Макото из тех, кто сам себя подталкивает. — я снова ответил за него.

—Какой из типов Хару-чан?

— На самом деле мне все равно. На самом деле я не люблю и не ненавижу клубнику.

— Тогда, если бы это была скумбрия кто бы ты был?

— О! Пирог со скумбрией!

—Этот рыбный пирог просто отвратителен! Как насчет того, чтобы заменить его на жареную скумбрию, которая подается с полосками дайкона и морскими водорослями, супом мисо, рисом и маринованными овощами, пожалуйста, подумай, что ты съел первым из них.

— Все зависит от того, что я буду чувствовать в тот день.

—Ну, ты такой, Хару… — все так, как говорит Макото.

То, что я съем в первую очередь, зависит от того, как я себя чувствую в этот день. Лучше всего принять решение в это время. Я всегда хочу быть свободным… Как только я подумал об этом, я вдруг кое-что понял. Я только плаваю вольным. Даже когда я говорю это, я называю себя свободным. Это действительно свобода? Быть свободным-это обязанность. Быть свободным само по себе не является свободным. Что такое свобода на самом деле?… Когда я замолчал, размышляя об этом, Макото спросил Рея, будто он пытался спасти меня.

—А как насчет тебя, Рей?

— Вместо того, чтобы думать о том, съем ли я сначала то, что мне нравится, я тот, кто ест, думая о красоте. Если я сначала съем клубнику, то верхушка пирожного будет просто взбитыми сливками. Я хочу, чтобы красная клубника оставалась на чистом белом креме все время. Но если я просто оставлю ее там и съем порцию пирожного, оно частично отвалится и оставит его не очень красивым. Вот почему я использую теорию поедания пирожных.

—У тебя есть теория на этот счет?

— Этот план я придумал сам. Я аккуратно разрезал пирожное с кремом и клубникой ножом, сохраняя изысканный баланс до самого конца.

—А это действительно вкусно? — Нагиса откровенно спросил, но Рей был невозмутим и прямо ответил:

— Сохранение красоты-это самое главное!

После этого мы продолжали говорить. Из-за соотношения Рей получил больше всего вопросов.

—А каково ваше первое воспоминание?

—А какое ваше любимое высказывание?

—Если бы через неделю наступил конец света, что бы вы сделали?

—Когда вы принимаете ванну, какое место вы моете в первую очередь?

Вот что Рей называет опросом. Он просто бросает обычные вопросы один за другим. Мое первое воспоминание-о воде. Это воспоминание о том, как я погрузился в свою первую ванну. Я уже говорил об этом своей семье и одноклассникам, но все они говорят: “Ты никак не можешь этого помнить”. Думаю, мне никто не верит, кроме Макото. Я помню, что до этого я плакал без остановки, но когда родители положили меня в мою первую ванну, я почувствовал странное чувство безопасности и сразу перестал плакать.Тогда моя любимая поговорка, конечно, я плаваю только вольным. Я оставлю все как есть. Что касается того, как я проведу свою последнюю неделю перед Концом Света, я действительно не сделаю ничего особенного. Я бы просто жил нормально. Я бы хотел провести свои последние минуты в воде. Вот и все. Когда я принимаю ванну, первое место, где я мою, это, конечно же, ванна. Если я сначала не почищу ванну, то не смогу спокойно отмокать в воде. Это то, с чем я не могу смириться.

— Нет, Харука-семпай. Я не это имел в виду. Это вопрос о том, где на твоем теле ты моешь …

—А что ты получишь, зная это, Рей?

— Место, где сначала моешься. Открывает что-то скрытое в вашей личности и желаниях.

— Это нехорошо, Рей-чан… Ты можешь выявить секреты Хару-чана.

— Нет, я не выясняю их или что-то в этом роде, это все с психологической точки зрения.

— Да, да, Рей-чан. Все нормально. Просто переходи к следующему вопросу. — Нагиса настаивал, и Рей неохотно снова бросил кости.

На этот раз они приземлились на ту сторону, где было написано “Нагиса”.

— О! Наконец-то я! Теперь моя очередь задавать вопросы! Ну тогда … — Нагиса на мгновение задумался и обвел всех взглядом. — Как насчет сна, который вам недавно приснился, который был интересным, страшным, странным или оставил на вас какое-то впечатление?

— Ты можешь выяснить тайные желания человека с психологической точки зрения с помощью этого вопроса, не так ли?

— Неужели? Ну, это нормально. Рей-чан, какой сон тебе приснился недавно?

—Что касается меня, давай посмотрим… Должно быть, это был сон о полете в воздухе. Я думаю, это потому, что я так долго прыгал с шестом, что до сих пор мечтал летать. Но сон, который я видел на днях, был о моем самом большом прыжке из всех моих снов. Это был сон, в котором я прыгнул на высоту 10 000 метров и оказался над морем облаков, и мне показалось, что я плыву. Кстати, с психологической точки зрения сны о полетах указывают на желание быть свободным.

— О! Значит, ты хочешь быть свободным, Рей-чан! Тогда ты знаешь, что означал бы мой сон?

— Хорошо, я подумаю об этом, так что попробуй сказать мне.

— Ммм… Последний раз мне снился сон, где я играю с пингвинами на Южном полюсе, когда большой космический корабль клубничной формы упал и атаковал меня. Поэтому, чтобы спасти похищенных пингвинов, я попытался трансформироваться, чтобы сражаться с ними, но сколько бы раз я ни пытался трансформироваться, у меня ничего не получалось. В конце концов я смог превратиться в миску с удоном, но не смог превратиться обратно, и белый медведь подошел, разбил в меня яйцо и съел меня. А потом в желудке белого медведя я встретился с Рей-чаном, который отрастил бороду?

— Я не знаю, что это значит.

— Э, даже несмотря на то, что я тебе все рассказал? Ты не можешь истолковать мне мой сон?

—Это слишком нелогично, я не могу этого понять. И почему я появился в желудке белого медведя с бородой?

—У тебя была не только борода, но и шляпа Санта-Клауса? Хотя на тебе был костюм и галстук.

— Я понимаю это еще меньше!

— Тск… Тогда, Хару-чан, какой сон тебе снился в последнее время?

—Я ничего не помню. Даже если мне приснится, я тут же их забуду.

—Действительно? А как насчет тебя, Мако-чан?

— Я? Я…- на мгновение лицо Макото помрачнело. Как будто он вспомнил плохой сон или что-то в этом роде. Но это выражение быстро исчезло, а потом…—Я такой же, как Хару. В последнее время у меня не было снов, которые я мог бы вспомнить …

Он улыбнулся, произнося эти слова так, словно пытался скрыть их. В следующий раз, когда кости были брошены, они приземлились на «Макото”.

—Теперь моя очередь спрашивать? Ну тогда… — он на мгновение задумался, а потом Макото спросил:

—А как насчет того, чего вы все больше всего боитесь? Вы знаете, как я говорил вам раньше, что боюсь океана. Я хочу услышать все то, чего вы, ребята, боитесь…

Нагиса первым поднял руку и ответил:

— О-о! Я боюсь своих старших сестер. Особенно самой старшей из них. Она, наверное, самая милая из всех троих, но когда она сердится … — он сказал это таким тоном, как будто рассказывал историю о привидениях. Рей спросил, просачиваясь немного испуганно с серьезным лицом

—… Когда она сердится, что происходит?

Нагиса продолжал, как будто рассказывал страшную историю:

—…ты хочешь это знать? — он сказал точно так же, как будто однажды человек никогда не сможет вернуться.

— …нет, я пас. Когда я приду к тебе домой, чтобы провести время, просто думаю о том, что будет, если я встречу эту сестру, поэтому я полагаю, что лучше мне этого не знать.

— О, конечно, Рей-чан! Тогда мы закончим этот разговор здесь! — Нагиса закончил рассказ очень радостно, но, остановившись перед концовкой, я захотел узнать еще больше. Но Макото, похоже, не хотел знать больше.

— Чего ты боишься, Хару?

Настала моя очередь.

—То, чего ты больше всего боишься, что-то страшное.

Что-то, что пугает меня… Я вспомнил свое прошлое и задумался. Именно тогда, внезапно, в моей памяти всплыла сцена утопления Макото. Я вижу… Я все понял. Я думаю, что это был первый раз, когда я почувствовал это чувство, которое делало его таким, что я ничего не мог опознать внутри себя. Слабое дыхание Макото, лежащего на пляже. Страх, что в этот момент я могу потерять Макото. Страх, что то присутствие, которое всегда было со мной, внезапно исчезнет…

—В чем дело, Хару-чан?

— Ничего… — я ответил, но, похоже, не смог скрыть своего колебания.

Макото смотрел на меня с озабоченным выражением лица.

— Хару?

У меня не было слов, но я быстро придумал другой ответ.

— Я… боюсь, что вода исчезнет из этого мира. Это все.

После этого мы еще некоторое время продолжали играть в кости, но вскоре все начали засыпать и задремывать. Нагиса заснул первым, а потом Рей снял очки, как будто собирался заснуть. Должно быть, в какой-то момент я заснул и начал видеть сны. Во сне я плыл лицом вверх посреди огромного океана. На небе не было ни облачка, не было ветра. Волн не было, гладкий, чистый океан был бесконечен, и я не видел никакой земли. Отдаваясь колышущейся океанской воде, я смотрел по сторонам. Рядом со мной в воде покачивалась игрушка-косатка. Не знаю почему, но у меня возникло стойкое ощущение, что это принадлежит Макото. Но Макото нигде не было видно. Игрушка-косатка плавала в воде без хозяина. Где Макото? Куда же он делся? На мгновение меня охватила паника. Я боялся, что существо, которое всегда было рядом со мной, бесследно исчезнет. Это чувство страха усиливалось в моем сне до тех пор, пока я не смог больше выносить его и не закричал. Макото! Где ты, Макото?! Я продолжал отчаянно выкрикивать имя Макото посреди бесконечного океана. Макото…!

Когда я проснулся, в доме отдыха горел тусклый свет. За окном начинался рассвет. Нагиса и Рей почти прижались друг к другу и спали, тихо дыша. Но Макото рядом со мной не было.

— Макото…? — я мгновенно проснулся. Неужели он действительно мог…? Оставив Нагису и Рея спать, я вышел на улицу.

Макото стоял на берегу перед домом отдыха. Он медленно повернулся ко мне, когда солнце начало подниматься. Послышался тихий шум волн. Ветер с океана развевал волосы Макото. Макото посмотрел на меня, так же быстро, как и я, и спросил странным голосом:

— Что случилось, Хару?

Мне было немного неловко за то, что я так потрясен, поэтому я посмотрел в сторону и сказал:

— Ничего особенного. Я проснулся, а тебя не было, и я немного волновался…

— Прости, прости.- сказал Макото, улыбаясь.— Я не мог уснуть и вышел подышать свежим воздухом.

— Это прекрасно… — спокойно ответил я.

Потом я подумал о вопросе, который Макото задал мне раньше. Что-то, что пугает меня? Чего я больше всего боюсь? То, чего я больше всего боюсь. Это присутствие, которое всегда было со мной, внезапно исчезает. Я подумал, что это могло бы стать подходящим ответом на:“Это бессмысленно без тебя, Хару”. Чувство, на которое я не мог ответить до сих пор. Но я думал, что теперь смогу выразить это словами.

— Макото. Я…

—Что случилось, Хару?

—Я… — я попытался вытащить их изо рта, но не смог выразить словами. Мне было неловко произносить это вслух. —Ничего… — Макото улыбнулся из-за моей нерешительности.

Увидев это, я подумал: «О, да, Макото умеет читать мои мысли». Увидев улыбку Макото, я почувствовал облегчение.

—Ничего особенного. Спасибо, Макото…

Поскольку это Макото, он может понять и без моих слов. Я снова воспользовался чувствами Макото.