Хаски и его Учитель Белый Кот - 6 Глава

Глава 6 – Шисюн этого достопочтенного

Сюэ Мэн жил на пике Жизни-Смерти с самого детства. Он хорошо знал короткие пути и местность, поэтому ему не составило труда догнать Мо Рана.

Он сопровождал его до задней части горы. Задняя гора Пика Жизни и Смерти была самым близким местом к царству призраков во всем мире, отделенным чарами, за которыми находился мир нечести.

Глядя на жалкую ситуацию на задней горе, Мо Рань сразу понял, почему этот человек был дома, но все равно нуждался в госпоже Ван, чтобы та угощала гостей в парадном зале.

Дело было не в том, что человек не хотел помочь, но он не мог отойти…

Барьер мира призраков был разрушен.

В этот момент вся задняя гора наполнилась тяжелым духовным негодованием. Призраки, не обретшие тела, горько завыли и зависли в воздухе. У входа в горные ворота зиял гигантский пролом, разрывающий небо. За ним находилось царство призраков, а из трещин в барьере выходила высокая лестница из голубого камня, протянувшаяся на тысячи ступеней. Выглянув с лестницы, свирепые духи, вновь обретшие плоть, хаотично спускались по ней, устремляясь из подземного мира в мир людей.

Любой обычный человек был бы в ужасе от этой сцены. Когда Мо Ран увидел такое в первый раз, то был потрясен до глубины души, но теперь он привык к этому.

Барьер между миром людей и миром призраков был установлен* императором Фу Си в древние времена. Сегодня он был очень слаб. Время от времени на нем появлялись слабые места, которые должны были восстанавливать бессмертные культиваторы.

Пп: Легендарный первый император Китая, божество — повелитель Востока.

Но такая работа не только не способствовала повышению уровня культивации, но и требовала больших затрат духовной энергии. Это была настоящая рутина, поэтому немногие бессмертные в верхнем мире культивации были готовы взяться за эту работу.

Когда рождался свирепый дух, первыми под удар попадали люди Нижнего царства культивации. Как защитники Нижнего царства, Пик Жизни и Смерти был вынужден взять на себя задачу по восстановлению барьера. Задние горы секты были обращены к самым слабым местам барьера, чтобы обеспечить их быструю починку.

Около четырех-пяти раз в год в барьере происходили разрывы. Он был похож на старый расколотый бесполезный горшок.

Сейчас у входа в мир призраков, на лестнице из голубого камня, стоял человек в одежде цвета снега с широкими рукавами, развевающимися на ветру. Его окружала аура его меча, мерцающего золотым светом. Используя свою силу для очищения от злых духов и призраков, он заделывал небольшие дыры, появляющиеся в барьере.

У мужчины была тонкая талия и элегантная внешность, святая аура и красивое лицо. Издалека можно было подумать, что это ученый, читающий древний свиток под цветущим деревом. Но если присмотреться, у него были острые брови, глаза феникса были устремлены вверх, а переносица была прямой и узкой. Хоть он казался нежным и элегантным, его глаза были недобрыми.

Мо Ран взглянул на него издалека. Хоть он думал, что подготовился, но когда увидел перед собой этого человека, дрожь пробрала его до самых костей.

Наполовину страх, наполовину… волнение.

Его Шисюн.*

Пп: Шисюн — 师兄 (shīxiōng) — старший брат по обучению.

Чу Вань Нин.

Это был человек, которого Сюэ Мэн плакал и умолял увидеть, когда прибыл в Ушань Холл в прошлой жизни.

Именно этот человек разрушил амбиции Мо Рана, его планы, и в итоге был заключен в тюрьму и замучен Мо Раном до смерти.

Если бы у Мо Рана был шанс отомстить и победить врага, заблокировавшего его продвижение.

Море широко и свободно для рыб, небо высоко и птицы могут летать бесконечно, ничто больше не сможет его вернуть. По крайней мере, так думал Мо Ран.

Но, похоже, это не так.

После смерти Шисюна вместе с его ненавистью, казалось было похоронено что-то еще.

Мо Ран не был культурным человеком и не знал другого чувства, кроме как быть в равной борьбе с достойным противником.

Он осознавал только, что теперь у него нет врагов.

Когда Шисюна был жив, он испытывал страх, паранойю и тревогу. Когда он увидел ивовую лозу в руке Шисюна, волосы на его затылке встали дыбом. Он стал похож на побитую шавку, от одного звука удара деревянной дубинки у него болели зубы и подкашивались ноги. Даже икроножные мышцы сводило от страха.

Позже, когда Шисюн умер, Мо Ран почувствовал, что вырос и повзрослел, когда смог убить своего учителя.

После этого, глядя на царство смертных, никто не смел заставлять его встать на колени, и он больше не бил себя по лицу.

Чтобы отпраздновать это, он открыл белое вино из цветущей груши, сел на крышу и всю ночь пил.

В ту ночь под воздействием алкоголя шрамы, которые Шисюн нанес ему на спину в подростковом возрасте, снова показались ему горячими и болезненными.

Увидев, что Шисюн вновь появился пред ним, Мо Ран зажмурился, его охватили ненависть и гнев, но в то же время он почувствовал легкий привкус экстаза.

Как может не радовать потерянный,а потом вновь обретенный противник?

Чу Вань Нин проигнорировал двух подмастерьев, прорвавшихся в задние горы, и продолжал сосредоточенно сражаться с разбегающейся нежитью.

Черты его лица были элегантны, брови ровно удлинены. Глаза как у феникса были устремлены вниз, холодный взгляд был властным. Среди демонического воздуха и кровавого дождя выражение его лица не изменилось. Оно оставалось спокойным, как-будто в данный момент он мог сесть и возжечь благовония или сыграть на Гуцине.

Пп: Гуцинь, или Цинь — это семиструнный классический музыкальный инструмент, который является родственником семейства цитр и известен в Китае около 5 тыс. лет.

Однако такой нежный и красивый мужчина в этот момент держал в руках ледяной экзорцистский длинный меч, с которого капала алая кровь. Энергия меча с взрывом прорезала ступени из голубого камня. Щебень и кирпичи покатились вниз, проломив неизмеримую пропасть от ворот до самого подножия горы, расколов лестницу с тысячами ступеней!

Так свирепо.

Сколько лет прошло с тех пор, как он видел силу своего Шисюна?

Это мощное господство заставило Мо Рана потерять все силы. Пошатнувшись, он упал на колени.

Чу Вань Гэ не потребовалось много времени, чтобы убить всех призраков и аккуратно заделать дыры в барьере. Сделав все это, он спустился с высоты и подошел к Мо Рану и Сюэ Мэн.

Сначала он посмотрел на Мо Рана, стоящего на коленях, а затем поднял глаза на Сюэ Мэна. Глаза феникса хранили сильный холод.

«Снова создаешь проблемы?»

Мо Ран перевел дыхание.

Шисюн обладал способностью всегда правильно оценивать любую ситуацию.

Сюэ Мэн: «Шисюн, Мо Ран спустился с горы, совершив два преступления — кражу и проституцию. Накажи его соответствующим образом.»

Пп: Вот клянусь, когда переводила, чуть не написала «писюн»

Чу Вань Нин некоторое время молчал с отсутствующим выражением лица. Он холодно сказал: «Я знаю».

Мо Ран: «…»

Сюэ Мэн: «…»

Оба были немного озадачены. Это все?

Но как только Мо Ран решил, что ему повезло, он посмотрел на Чу Вань Нина и увидел, как резкий золотой свет внезапно прорезал воздух. Раздался звук, похожий на треск молнии. На щеке Мо Рана появился порез!!!

Капли крови брызнули повсюду! Скорость золотого света была настолько быстрой, что Мо Ран даже не успевал закрыть глаза, не говоря уже о том, чтобы уворачиваться. Кожа на его лице была содрана с жестокостью,  боль разлилась по всему лицу.

Чу Вань Нин стоял со сцепленными за спиной руками, холодно вдыхая леденящий ветер ночного воздуха. В нём все еще витала дурная аура свирепых духов и призраков, смешанная с запахом человеческой крови. От этого запретная зона в глубине гор казалась еще более жуткой и устрашающей.

В руке Чу Вань Нина была ивовая лоза, которой он хлестал Мо Рана. Лоза была узкой и длинной, с нее свисали зеленые листья.

Это был изящный предмет. При взгляде на него на ум приходили такие стихи, как «Податлива ветка ивы, которую я дарю любимой».

Жаль, что Чу Вань Нин не был ни податливым, ни любимым.

Ивовая лоза в его руке на самом деле была магическим оружием по имени Тянь Вэнь. В этот момент Тянь Вэнь мерцал золотисто-красным светом, пронзая окружающую тьму и отражаясь в бездонных глубинах глаз Чу Вань Нина.

Чу Вань Нин поджал губы и рассудительно произнес: «Мо Вэй Юй, ты такой смелый. Неужели думаешь, что я не должен наказывать тебя?»

Если бы это действительно был пятнадцатилетний Мо Ран, он, возможно, не воспринял бы это восклицание всерьез, думая, что Шисюн просто пытается напугать его.

Но после перерождения Мо Вэй Юй в своей прошлой жизни испытал на себе «контроль» Шисюна с его кровью. Он сразу же почувствовал, как болят корни зубов, а кровь приливает к голове. Его рот уже шевелился, готовый все отрицать и очистить свое имя.

«Шисюн…» — щека все еще кровоточила, Мо Ран поднял глаза, застилая их тонкой пеленой слез. Он знал, что его нынешний вид должен выглядеть крайне жалко. «Этот ученик никогда не крал… Никогда не спал с проституткой… почему Шисюн послушал слова Сюэ Мэна и ударил меня, даже не выслушав меня?»

«…»

У Мо Рана было два трюка, чтобы выпутаться из неприятностей. Во-первых, вести себя мило. Во-вторых, притвориться жалким. Теперь он опробовал их на Чу Вань Нине, стараясь выглядеть настолько жалким, что слезы лились из его глаз: «Неужели в твоих глазах я настолько никчемный? Почему Шисюн не дает мне даже шанса защититься?»

Сюэ Мэн сердито топтался рядом с ним: «Мо Ран! Ты, кусок дерьма! Ты действительно бессовестный! Шисюн, не слушай его, не ведись на этого ублюдка! Он действительно украл! Все украденное до сих пор на нем!»

Чу Вань Нин посмотрел сквозь ресницы, его выражение лица было холодным: «Мо Ран, ты действительно никогда не воровал?»

«Никогда.»

«…Ты должен знать о последствиях, когда лжешь мне.»

Руки Мо Рана покрылись мурашками. Как он мог не знать? Но он все равно глупо продолжал: «Шисюн, пожалуйста!»

Чу Вань Нин поднял руку, и блестящая золотая лоза снова взметнулась, но на этот раз он не стал хлестать Мо Рана. Вместо этого он использовал ее, чтобы крепко связать его.

Это чувство было слишком знакомым. Помимо обычной порки людей, у ивовой лозы «Тянь Вэнь» есть еще одна функция…

Чу Вань Нин посмотрел на Мо Рана, который был крепко схвачен Тянь Вэнь, и снова спросил: «Ты никогда не воровал?»

Внезапно прямо в сердце Мо Рана возникла знакомая колющая боль, как будто острозубая змея пробралась в его грудь и играла с его органами.

Вместе с острой болью появилось непреодолимое искушение. Мо Ран не мог не открыть рот, его голос охрип: «Я… никогда… ах… !!!»

Золотой свет Тянь Вэня, казалось, уловил ложь и засиял сильнее. От боли Мо Ран покрылся холодным потом, но все еще отчаянно сопротивлялся этой пытке.

Вторая функция Тянь Вэня: допрос.

Когда Тянь Вэнь связывал кого-либо, никто не мог лгать. Будь то человек или призрак, мертвый или живой, у Тянь Вэня был способ заставить их говорить и раскрыть ответ, который хотел узнать Чу Вань Нин.

В его последней жизни, опираясь на сильную базу культивирования, был только один человек, которому удалось сохранить тайну под влиянием Тянь Вэня.

Это был человек, который стал императором царства смертных, Мо Вэй Юй.

После перерождения Мо Ран надеялся, что ему повезет, думая, что он все же сможет противостоять принудительному допросу Тянь Вэня. Но после того, как он кусал губы целую вечность, с крупными бисеринками пота, стекающими по его темным бровям, и дрожа всем телом, он, наконец, склонился перед сапогами, Чу Вань Нина, задыхаясь от боли.

«Я… Я… Украл…»

Боль резко исчезла.

Мо Ран еще не успел отдышаться, как Чу Вань Нин задал другой вопрос, его голос стал еще холоднее, чем прежде.

«Ты совершил разврат?»

Умные люди не делают глупостей. Если раньше он не мог сопротивляться, то теперь это стало невозможным. На этот раз Мо Ран даже не сопротивлялся, а когда боль появилась вновь, он даже закричал: «Да, да, я сделал это! Шисюн, пожалуйста! Больше не надо!»

Лицо Сюэ Мэна посинело. Он потрясенно воскликнул: «Ты, как ты можешь… Этот Жун Цзю — мужчина, ты действительно…»

Никто не обратил на него внимания. Когда золотой свет Тянь Вэнь медленно померк, Мо Ран задыхался, все его тело обмякло, как-будто его только что выловили из воды. Лицо было белым, словно бумага, губы все ещё дрожали, он рухнул на землю, не в силах пошевелиться.

Сквозь запотевшие ресницы он смотрел на изящную фигуру Чу Вань Нина в зеленой нефритовой короне с широкими рукавами, ниспадающими до пола.

В его сердце внезапно вспыхнула сильная ненависть — Чу Вань Нин! Этот Почтенный не ошибся в своем отношении к тебе в прошлой жизни, это правда!!! Даже после перерождения ненависть все еще пылает! К черту все восемнадцать поколений твоих предков!!!

Чу Вань Нин не знал, что этот хитрый ученик собирается трахнуть* все восемнадцать поколений его предков.

Пп: какие планы))

Он стоял некоторое время с угрюмым выражением лица, а затем сказал:

«Сюэ Мэн.»

Хотя Сюэ Мэн знал, что мужчины были популярны среди богатых бизнесменов и состоятельных семей, и многие люди играют с мужчинами-проститутками только ради чего-то нового, а не потому, что они им нравятся, он все еще не мог переварить это. Через некоторое время он сказал: «Шисюн, этот ученик здесь.»

«Мо Ран пошел против трех мандатов о коррупции, разврате и обмане. Отведи его в зал Янь Луо, чтобы он мог покаяться. Завтра утром приведи его на Платформу Праведности и Зла, чтобы он получил публичное наказание.»

Сюэ Мэн был поражен:

«Что…? Публичное наказание?»

Это означает, что учеников, совершивших тяжкие проступки, выводят перед учащимися всей школы, перед всеми, даже перед дамами в столовой, и наказывают их.

Крайне позорно.

Следует знать, что Мо Ран был учеником Пика Жизни и Смерти. Хотя дисциплинарные меры в школе были строгими, из-за особого статуса Мо Рана дядя жалел его за то, что он так рано потерял родителей, четырнадцать лет скитался на улице — он не мог вынести наказания Мо Рана. Что бы ни сделал Мо Ран, он просто получил бы небольшую лекцию, и его побили бы.

Но Шисюн не хотел даже спасать лицо главы секты. Он хотел отвести своего драгоценного племянника на Платформу Праведности и Зла и публично наказать и опозорить молодого мастера Мо перед всей сектой. Такого даже Сюэ Мэн не ожидал.

Однако Мо Ран не был удивлен.

Он лежал на земле,  улыбаясь уголками рта.

Насколько великим и самоотверженным был его Шисюн.

Чу Вань Нин был поистине хладнокровен. В прошлой жизни, когда Ши Мэй умер у него на глазах, Мо Ран плакал и умолял его, тянул за одежду, стоял на коленях на земле и молил о помощи.

Но Чу Вань Нин глухо молчал.

Его ученик испустил последний вздох на его глазах, и даже когда Мо Ран плакал от всего сердца рядом, Чу Вань Нин просто стоял и не обращал внимания на его рыдания.

Теперь он просто выставил его на Платформу Праведности и Зла, чтобы тот предстал перед публикой. В этом не было ничего странного.

Мо Ран мог только возмущаться, насколько слабой была его база культивирования. Он не мог содрать кожу с Чу Вань Нина, вырвать его нервы, выпить кровь, не мог вырвать его волосы, оскорбить его, не мог пытать и уничтожить его достоинство, заставить желать только смерти…

Он не смог скрыть звериную ненависть в своих глазах, и Чу Вань Нин уловил это.

Он мельком взглянул на лицо Мо Рана, стоическое выражение появилось на нежном и элегантном лице.

«О чем ты думаешь?»

Черт!

Тянь Вэнь еще не был убран!

Мо Ран снова почувствовал, как лианы опутывают его, а внутренние органы, казалось, вот-вот превратятся в кашу. Он закричал от боли, задыхаясь и выкрикивая мысли в своей голове…

«Чу Вань Нин, думаешь, что ты такой утонченный! Смотри, как я затрахаю тебя до смерти!»

Пп: Ну и ну, молодой человек, куда ты спешишь? Все еще впереди)

Никто не издал ни звука.

Чу Вань Нин: «…»

Даже Сюэ Мэн был ошеломлен.

Тянь Вэнь внезапно втянул ладонь Чу Вань Нина, превратившись в маленькое пятнышко золотого света, а затем исчез совсем. Тянь Вэнь был создан из костей и крови Чу Вань Нина и мог появляться, когда его вызывали, и исчезать по желанию.

Лицо Сюэ Мэна было бледным, он заикался: «Ши-Шисюн…»

Чу Вань Нин не произнес ни слова. Его черные тонкие ресницы опустились, он некоторое время рассматривал свои ладони. Затем поднял глаза, его лицо стало ровным, но стало ещё холоднее.

Он посмотрел на Мо Рана взглядом, говорящим «этот ученик заслуживает смерти», а затем проговорил низким голосом:

«Тянь Вэнь сломан, мне нужно пойти и починить его.»

Чу Вань Нин бросил эти слова, повернулся и ушел.

Сюэ Мэн немного помедлил: «Как такое бессмертное оружие, как Тянь Вэнь может быть сломано?»

Чу Вань Нин услышал это и оглянулся на него с выражением «этот ученик заслуживает смерти». Сюэ Мэн вздрогнул.

Мо Ран лежал на земле полумертвый, с пустым выражением лица.

На самом деле он думал лишь о том, как бы до смерти затрахать Чу Вань Нина. Он знал, что мастер Чу, носивший титулы «Юэнг Ночного Неба, Бессмертный Бэйдоу», всегда уделял внимание элегантности и правильности, и не мог терпеть, когда другие наступали на него, оскверняя его.

Но он не хотел, чтобы Чу Вань Нин знал о его мыслях!

Мо Ран скулил, как бездомная собака, закрыв лицо.

Вспомнив взгляд Чу Вань Нина, когда тот уходил, он почувствовал, что ему, вероятно, недолго осталось ждать своей смерти.