Хватит меня беспокоить, император (Новелла) - 16 Глава
Первоначально Сун Сяо думал, что только Сы Дашу приедет, чтобы забрать его домой. Он действительно не ожидал, что Сун Цзычэн тоже будет в машине. Юноша был удивлен: «Папа, почему ты лично приехал, чтобы забрать меня?»
В прошлом, когда он учился в школе, за ним всегда приходил слуга, а его отец обычно сидел дома и ждал, пока тот вернётся и засвидетельствует ему своё почтение.
Сун Цзычэн, который в тот момент просматривал рабочие бумаги, поднял глаза и столкнулся с радостным удивлением во взгляде своего сына. Внезапно он почувствовал лёгкий укол грусти в сердце.
….Разве это ненормально для родителей забирать своих детей из школы?
Просто раньше у его мальчика был аутизм, и даже если он смотрел на него, то как будто и не видел вовсе. Сун Цзычэн был обескуражен таким отношением, и его желание забирать сына из школы постепенно сошло на нет.
Если задуматься, то раньше я действительно был несправедлив к своему ребёнку…
«Этот фотограф просто сменил работу и после перехода в новую газету притащил с собой множество разных сплетен из своего бывшего журнала. Оба издания теперь также участвуют в судебном процессе», — с переднего сидения Сы Дашу передал результаты расследования назад, в руки Сун Цзычэна.
«Сяо Сяо, папа собирается подать в суд на эту газету. В выходные… адвокат придёт к нам домой, так как есть несколько документов, которые ты должен подписать», — его отец как обычно был очень занят даже по выходным, поэтому он предпочитал решать подобные вопросы заранее.
Сун Сяо взглянул на документы в его руках. Это была синяя папка с подборкой вырезок из газет, отчётов о ситуации и кучей других вещей, содержание которых ему не было видно со своего места.
«Папа, дай мне тоже посмотреть», — увидев, что его отец закончил просматривать папку, Сун Сяо попросил об этом.
В прошлой жизни, с тех пор, как ему исполнилось пятнадцать лет, и он занял первое место на императорском экзамене, он полностью взял на себя ответственность за свои собственные дела. Старшее поколение его семьи также стало привлекать его к обсуждению общих семейных дел, поэтому даже после того, как он стал чиновником и уехал в столицу, если в семье происходило что-то важное, то ему тут же слали письма, чтобы он озвучивал своё мнение в решении этих вопросов. Таким образом, Сун Сяо не чувствовал ничего плохого в своём желании увидеть внутренние документы компании своего отца.
Сун Цзычэн был немного удивлён, но всё же передал папку, думая, что это было простое детское любопытство, но неожиданно Сун Сяо действительно начал серьезно просматривать все имеющиеся в ней материалы.
Эта подборка была предоставлена юридическим отделом компании и внутри содержался тщательный анализ и расследование происшествия. Сун Сяо не понимал особенностей современного законодательства, но, как только он прочитал все материалы дела, он более-менее начал понимать методы выхода из этой ситуации. В материалах дела не только подробно было описано, в чём состояла вина газеты и папарацци и за что их можно было привлечь к ответственности, но также был подробный анализ замечаний и комментариев в интернете.
Поскольку Сун Сяо ещё не умел пользоваться компьютером, все новости в интернете он знал только из обрывков разговоров своих одноклассников, которые случайно слышал. Он не до конца понимал, как и где всё это происходило, поэтому сейчас юноша внимательно посмотрел на скриншоты замечаний, и его брови не могли не нахмуриться.
«Люди в интернете пишут всякий бред, тебе не нужно обращать на это своё внимание, — сказал Сун Цзычэн, увидев, что выражение на лице его сына стало не очень хорошим. Он поспешно объяснил, — тебе не нужно беспокоиться, папа сам справится с этим, хорошо?»
«Все эти замечания и обсуждения были кем-то спровоцированы?» — неожиданно спросил Сун Сяо, задумавшись на мгновение.
«Да, это так», — Сун Цзычэн кивнул, поражённый тем, что его сын, который столько лет прожил словно в вакууме, действительно смог с первого взгляда обнаружить этот заговор.
«Насчёт этой дискуссии, что отец планирует сделать?» — Сун Сяо поднял глаза и посмотрел прямо на Сун Цзычэна. Он уже знал, что в этой эпохе слухи распространяются быстрее ветра, а так как принцип «три человека делают тигра» (*многократно повторяющиеся слухи становятся фактом) всё ещё не изменился, то позволить этой дискуссии продолжать развиваться было очень опасно.
«Тот сайт уже удалил эту новость, но с оставшимися анонимными обсуждениями будет нелегко справиться», — Сун Цзычэн вздохнул. Использование интернета стало популярным в Китае лишь в течение последних нескольких лет, и пока что этот аспект строго не контролировался, так что было довольно трудно искать истинных виновников распространения этих слухов.
«Если эти слухи не могут быть остановлены, то мы должны использовать одну ложь, чтобы контролировать другую ложь, — Сун Сяо указал ему на комментарии, защищающие Цю Минъянь, в которых также осуждалось поведение и самого Сун Цзычэна. — Лучший способ иметь дело с необоснованными слухами и невежественной толпой — это выпустить еще более шокирующую новость, чтобы отвлечь их внимание, — всё лишь зависит от того, готов ли ты сделать это».
Чувство вины в глазах Сун Цзычэна не осталось незамеченным Сун Сяо. Мужчина с удивлением обнаружил, что в словах его сына была зрелость и настойчивость, несвойственные детям его возраста. Казалось, этот ребёнок видел его насквозь.
Причина, по которой компания «Xinghai Entertainment» до сих пор не выступила с заявлением о скандале «наложницы», заключалась в том, что Сун Цзычэн не хотел, чтобы люди знали о существовании Сун Чжэн.
Она была всего на два года моложе Сун Сяо и являлась незаконнорожденной дочерью Сун Цзычэна. Если эта информация будет обнародована, то разрушится не только легенда их отношений с Цю Минъянь, но в итоге может пострадать даже его агенство «Xinghai Entertainment».
«Сун Чжэн — твоя младшая сестра, и это не должно стать известно посторонним, — холодно сказал Сун Цзычэн. — Не вмешивайся в это, и даже не вздумай написать что-либо в комментариях в интернете. Папа решит это дело как можно скорее и не позволит тебе чувствовать себя обиженным».
Сун Сяо дал короткий ответ согласия. Он всё ещё не мог понять, какие намерения преследовал его отец, так защищая свою любовницу. Он уже читал в учебниках о современном устройстве общества, где брачная система являлась моногамной, и никаких наложниц в доме быть не могло. Это означало, что даже если бы эта женщина жила в их доме, не будучи законной женой, она могла быть только любовницей, отношения с которой нельзя было демонстрировать на публике.
Сун Цзычэн кинул взгляд на сына, который в тот момент отвернулся и смотрел в окно. Он чувствовал себя неловко.
Когда-то он был ошеломлён неожиданными новостями о том, что Цю Минъянь забеременела. В то время он неоднократно говорил матери Сун Сяо, что эта незаконная дочь не будет допущена в семейный клан. Со временем подросшая Сун Чжэн раз за разом говорила ему со слезами на глазах, что у неё нет отца. Он также чувствовал, что был в долгу перед ней, но в конце концов той, кого он подвёл больше всего — была мать Сун Сяо.
По дороге они больше не разговаривали, Сы Дашу вышел из машины на полпути, после чего они вернулись в свою резиденцию. Когда они зашли в лифт, то остались только вдвоём.
«Папа, я ни слова не скажу насчёт того, сколько у тебя есть любовниц. Запомни только один момент. Если ты хочешь повторно жениться, ты должен найти для себя подходящую партию», — довольно сурово сказал Сун Сяо. Судя по реакции людей в интернете, он понял, что для всех будущая свадьба Сун Цзычэна и Цю Минъянь была очевидна, но для Сун Сяо повышение любовницы до статуса официальной жены было просто нелепой шуткой, словно кто-то выставил ведро мусора в центре главной комнаты дома.
Сун Цзычэн оцепенел — он никогда не ожидал, что его сын может сказать подобные слова. Когда Сун Сяо закончил говорить, раздался громкий сигнал прибытия лифта домой. Молодой человек нажал на кнопку двери лифта и элегантным жестом пригласил отца зайти в дом первым.
«Папа, ты вернулся!» — Сун Чжэн уже была почти в дверях, подбегая к нему с улыбкой и радостным криком.
Мужчина нахмурился: «Почему ты здесь?». Он уже дал понять Цю Минъянь, чтобы та не позволяла Сун Чжэн появляться рядом с ним в эти дни.
Сун Сяо не одарил эту так называемую сестру ни единым взглядом и прошёл прямо в дом. Тетя Чэнь предложила ему тапочки и кивнула в сторону одной из комнат, давая ему понять, что Цю Минъянь тоже была внутри.
«Цзычэн, — тут же оттуда появилась Цю Минъянь, приветствуя его со сладкой улыбкой, но, увидев, что выражение лица Сун Цзычэна не было радостным, она смутилась, — у меня не было другого выбора. Адрес моего нового дома каким-то образом просочился, и я даже не знаю, кто это сделал… Теперь там полно папарацци, и, если им удастся поймать сяо Чжэн, тогда всё будет кончено».
Как только она это сказала, зазвонил сотовый телефон Сун Цзычэна, в котором послышался нетерпеливый голос Сы Дашу: «Босс, есть проблема, скорее посмотрите свою электронную почту».
Сун Цзычэн повесил трубку, потянул узел галстука, ослабляя его, и пошёл в кабинет. Цю Минъянь колебалась лишь мгновение, а затем последовала за ним.
Сун Сяо сперва поднялся наверх, чтобы переодеться в удобную домашнюю одежду, потом взял стакан сока у тети Чэнь и сел на диван смотреть телевизор.
Поначалу он был особенно удивлён тем, что такая вещь могла проецировать разные образы. Позже он обнаружил, что может многому научиться у этой вещи, и так он полюбил смотреть телевизор в своё свободное время.
Сун Чжэн смотрела на высокомерный вид Сун Сяо и тихо бесилась. Раньше, когда её старший брат был тупым, она могла запугивать его и издеваться, как только хотела, но с тех пор, как он ударился головой, он внезапно стал особенно раздражающим человеком. Всякий раз, когда она видела его, её настроение тут же портилось.
Схватив со стола пульт от телевизора, она переключила канал на тот, где показывали корейскую дораму.
Сун Сяо смотрел политические новости, как внезапно достойный ведущий превратился в рыдающую под дождём парочку, от чего юноша тут же нахмурился.
В это время на столе зазвонил его телефон.
Сун Чжэн посмотрела на телефон, и её глаза внезапно наполнились завистью — это была самая последняя модель мобильного телефона популярного американского бренда. Его ещё даже не было официально в Китае и его нельзя было так просто купить.
Как кто-то мог подарить его Сун Сяо? Я неоднократно просила о нём своих родителей, но до сих пор так и не получила его!
На экране мобильного телефона, переливающимся, словно чёрный кристалл, появились символы, означающие «император». Сун Сяо на секунду замер и поднял трубку.
«Ты уже дома?» — из трубки донёсся голос Юй Тана. Поскольку он был молод, тембр его голоса был чуть менее магнетическим по сравнению с тридцатилетним императором в памяти Сун Сяо, но этот голос был более ясным и ярким, и его всё ещё было очень приятно слушать.
При звуках знакомого голоса глаза Сун Сяо прищурились в улыбке: «Я прибыл».
Это изобретение было особенно удобным в современном обществе. Он мог слышать его голос даже находясь за тысячи миль.
«Это номер моего мобильного телефона. Я сохранил его для тебя в контактах, поэтому если у тебя есть, что спросить, ты всегда можешь позвонить мне», — Юй Тан посмотрел на окрестности за окном автомобиля, запомнил местоположение, и поднял руку, подавая знак водителю, чтобы тот продолжал ехать.
«Эн…» — Сун Сяо ответил звуком, он не знал почему, но чувствовал в своём сердце некое подобие щекотки.
Слушая это смущенное «эн», Юй Тан не мог не улыбнуться и переложил телефон в другую руку: «Пойдём завтра купим для тебя справочники. Я помогу тебе выбрать несколько книг».
«Хорошо, — Сун Сяо не задумывался ни на секунду. — Где мы встретимся?»
«Я за тобой заеду».
Повесив трубку, Сун Сяо испытал порыв покататься на диване. Несмотря на то, что он сдерживал себя, улыбка в уголках его губ не поддавалась контролю. Слышать голос своего супруга после разлуки — это было то, о чём в своём прошлом воплощении он даже не мог и мечтать. В те дни, когда Юй Цзинь Тан ушёл на войну, его мучениям и кошмарам не было конца.
«О, ты с кем-то встречаешься? — усмехнулась Сун Чжэн. — Щенячья любовь — это совсем нехорошо, вот если бы папа знал… тс-с-с!…»
Сун Сяо стёр улыбку с лица, теряя терпение по отношению к этой так называемой младшей сестре, которая даже понятия не имела о вежливости. Держа стакан фруктового сока в руках и сделав глоток, он сказал: «Я видел четырех человек в школе, они, кажется, очень хорошо знакомы с тобой».
Выражение лица Сун Чжэн резко изменилось, и она нервно вцепилась в край своей юбки, сминая её.
Он… он вспомнил?
«Семейные дела не должны быть известны посторонним. Если ты сама пойдёшь и признаешься перед отцом в совершённой ошибке, а затем встанешь на колени перед памятной табличкой моей матери на одну ночь, тогда я прощу тебя, — Сун Сяо поставил свой стакан на стол. В этой семье не было никаких правил, а его отец был бестолковым человеком, так что у него не оставалось другого выбора, кроме как стать тем, кто их установит. — Иначе…»
Глядя на равнодушную манеру речи Сун Сяо, приказывающего ей стоять на коленях целую ночь, девушка почувствовала, как её кровь и гнев бурлят и грозятся вырваться наружу: «Иначе что?! Да кем ты себя вообще возомнил?»
«Иначе я не позволю войти тебе в дом. Такому ребёнку наложницы с неподобающим моральным поведением, как у тебя, в этой семье нет места», — Сун Сяо забрал свой мобильный телефон и поднялся наверх в свою комнату.
Сун Чжэн почувствовала, что вот-вот сойдет с ума.
Маленький театр: «Синдром восьмиклассника моего сына стал ещё хуже»
(*синдром восьмиклассника — это когда дети и подростки имеют некую манию величия, переоценивая себя и своё значение в мире, например, они могут воображать себя супергероями или считать, что обладают тайными знаниями и пр.)
Императрица (мама Юй Тана): Сынок, кому ты звонишь?
Рыбка Тан: Моей молодой жене.
Императрица: (напевает, подражая известной китайской певице) О, Боже, неплохо, о, так рано, а у меня уже есть невестка
Рыбка Тан: Я нашел свою жену тысячу лет назад.
Императрица: ……