Хватит меня беспокоить, император (Новелла) - 28 Глава
Сун Цзычэн ссорился с Цю Минъянь всю ночь. Чтобы не спровоцировать ещё больший шум, Сун Сяо не стал спускаться вниз. Съев суп с вонтонами, он начал читать скучную книгу, чтобы поскорее заснуть.
Рано утром следующего дня Сун Сяо проснулся от звука голоса Сун Чжэн, звучащего из-за его двери: «Гэ, спускайся завтракать».
Приторный голосок, зовущий его «брат», заставил подростка содрогнуться. Сун Сяо ничего ей не ответил, первым делом он встал и отправился в душ, потому что для него было немыслимо предстать перед гостями в неряшливом виде… После того, как Сун Сяо привёл себя в порядок и открыл дверь, он удивился, обнаружив, что эта девочка всё ещё стояла за дверью.
«Мама с папой ещё не помирились. Я попросила тетю Чэнь приготовить завтрак, так что пойдём есть», — заискивающе сказала Сун Чжэн.
…Совсем скоро нас вышвырнут из этого дома. Прошлой ночью она много думала об этом и в итоге решила, что в этой ситуации её единственным достойным союзником мог бы стать только Сун Сяо.
Он чувствовал себя несколько удивлённым тем фактом, что эта девочка знала, что должна была проявить уважение к своему старшему брату в этот момент.
Опустив голову, Сун Сяо посмотрел на часы и сказал: «Тетя Чэнь обычно заканчивает готовить завтрак в восемь часов. Сейчас только 7:30, и, скорее всего, она ещё его не приготовила».
Её маленькая ложь была мгновенно разоблачена. Сун Чжэн замерла на мгновение и бросила взгляд на комнату Сун Сяо: «Брат, могу я войти? Я хочу сказать тебе кое-что важное».
«Нет», — подросток вышел в коридор и закрыл за собой дверь комнаты.
Как может незаконнорожденная дочь семьи войти в спальню законного наследника и оставаться в ней какое-то время? Это действительно невежливо.
Сун Чжэн буравила взглядом спину мальчика, спускаясь по лестнице вслед за Сун Сяо. В этот момент она ненавидела себя за то, что не могла просто столкнуть его вниз.
Она села рядом с ним за стол и мягко протянула: «Гэ…»
«Ты не имеешь права так меня называть», — Сун Сяо поднял руку, наливая себе чай Лунцзин. Свет утреннего солнца проникал сквозь большое панорамное окно, освещая чайную комнату. Его лучи играли в завитках пара, исходящего от чашки горячего чая, и подсвечивали сервиз из тонкого белого фарфора. Чай Лунцзин просто идеально подходил для утреннего чаепития.
«…Я не имею права…Я не имею права…»
Его фраза вызвала воспоминание о сказанных им когда-то жестоких словах, и они снова возникли в её голове: «Ты должна встать на колени перед памятной табличкой моей матери на одну ночь, иначе я не позволю войти тебе в дом. Такому ребёнку наложницы с неподобающим моральным поведением, как у тебя, в этой семье нет места».
Да кто он такой? Просто потому, что он родился всего на два года раньше меня, он может всё получить без труда!
Сделав глубокий вдох, Сун Чжэн пыталась успокоиться, но в конце концов она всё ещё оставалась тринадцатилетней ученицей средней школы.
Ей было трудно контролировать свои эмоции, и она не сдержалась: «Хорошо, Сун Сяо, раз ты относишься ко мне так, то мне больше нечего терять. Просто чтобы ты знал, твой отец собирается жениться на новой мачехе для тебя. Это не моя мама, это Чжо Цзинцзин, и она уже беременна».
Когда Сун Сяо услышал это, он почувствовал себя немного уставшим. Он взял чашку и сделал глоток чая. Его аромат был восхитительным, но всё же не был так же хорош, как аромат императорского чая во дворце в его прошлой жизни. Поставив белую фарфоровую чашку, он поднял взгляд на Сун Чжэн и неторопливо сказал: «Мой отец может жениться на ком угодно. Это не тот вопрос, на который я могу повлиять».
«Ты что, совсем дурак? Если у неё родится сын, ты думаешь, что сможешь продолжать быть таким же высокомерным, как сейчас? — Сун Чжэн насмешливо посмотрела на него. — Так как я дочь, папа так сильно ценит и заботится о тебе. Если бы у него были другие сыновья, тебя бы уже давно выбросили в приют».
«Ну и что?» — Сун Сяо опустил голову и послал короткое текстовое сообщение Юй Тану. Он уже выучил современный китайский, но всё ещё не очень хорошо владел им, тем не менее печатать короткие сообщения для него уже не было проблемой.
Юй Тан спал на своей большой кровати, когда неподалёку от него раздался звук поступившего сообщения. Нахмурившись, молодой человек нашарил своей телефон.
Если это сообщение не окажется очень важным, я определённо дам знать отправителю, что значит потревожить спящего императора!
[доброе утро мой император]
…..Четыре коротких слова, даже не разделённых запятой.
Юй Тан сел и в оцепенении смотрел на экран в течение трёх секунд. Когда он удостоверился, что это сообщение было послано Сун Сяо, его губы расплылись в улыбке, и он упал обратно на кровать, медленно перекатился с боку на бок, а затем снова сел прямо. С величественным видом Юй Тан держал свой телефон и быстро ответил на сообщение.
[Цзытун, доброе утро!]
Сун Сяо сосредоточился на обращении «Цзытун», и его мрачное утреннее настроение рассеялось в одно мгновение. «Цзытун» — именно так ласково обращался император к своей императрице.
Когда император был серьёзен, он назвал меня «Цзытун», в обычные дни он назвал меня «Цзюнчжу», когда император был игривым, он… Кхе-кхе.
«Послушай, мы не можем позволить Чжо Цзинцзин родить этого ребёнка. Мы должны объединиться. Я знаю некоторых людей, мы можем просто дать им денег…» — болтовня Сун Чжэн, пытающейся посвятить Сун Сяо в свои планы и махинации, вытащила его из приятных воспоминаний…
«Ну, — подросток махнул рукой. — С юридической точки зрения, права наследования незаконнорожденных детей мужского и женского пола одинаковы, так что для меня ты ничем не отличаешься от этого эмбриона», — Сун Сяо уже закончил изучать курс биологии младшей и средней школы и мог дать научное определение этому нерождённому ребёнку.
Сун Чжэн задрожала от гнева. Она так долго терпела от него унижения, пытаясь донести до него свои планы, но этот гадёныш не только не прислушался к её словам, но и всё это время относился к ней, словно к клоуну, над которым он мог посмеяться.
Его последние слова были слишком злыми! В его глазах я ничем не лучше того куска мяса без чувств и мыслей, который ещё даже не родился?!
Это было невыносимо. Девушка подняла руку, схватила чайник со стола и плеснула его содержимое в лицо Сун Сяо.
Этот чайник стоял на подставке с углями, поддерживающей нужную температуру для заваривания чая, и вода внутри него действительно была очень горячей. Если бы эта кипящая жидкость попала на его лицо, последствия могли быть катастрофическими.
Сун Сяо инстинктивно схватил подушку и поднял её перед собой, пытаясь прикрыться от кипятка.
«Ах…» — тётя Чэнь, которая как раз несла завтрак в чайную комнату, увидела эту сцену и в ужасе закричала. Она знала, что Сун Сяо недавно полюбил пить чай по утрам, поэтому заранее поставила чайник с водой на подставку с углями. Она точно знала, что вода в чайнике определённо была кипящей! Поднос с едой выпал из её рук…
От громкого шума только проснувшийся Сун Цзычэн вышел на лестницу прямо в пижаме: «Что случилось… Что случилось?»
«Сяо Чжэн плеснула кипятком в Сяо Сяо… Боже мой!» — тётя Чэнь побежала к подростку и осторожно потянула его за руку, чтобы осмотреть её.
К счастью, подушка вовремя закрыла его лицо, и горячая вода на него не попала, но тыльная сторона его левой руки была ошпарена, и на ней появилось большое красное пятно.
«Быстро, нужно подержать руку под холодной водой, а я пока найду мазь от ожогов!» — тётя Чэнь отвела Сун Сяо в ванную, открыла холодную воду и засунула его руку под освежающий поток.
Сун Цзычэн бросился вниз по лестнице и увидел, что рука Сун Сяо была обожжена и уже покрылась маленькими волдырями. В его голосе сразу же вспыхнул гнев: «Как это случилось?»
Сун Сяо не сказал ни слова. Он просто нахмурился, держа руку под водой, и посмотрел вверх, глядя на своего отца глазами, полными разочарования.
Дочь любовницы ранила старшего сына. Это и так уже непростительная ошибка, а он всё ещё спрашивает о причине случившегося?
Сун Цзычэн почувствовал вину перед этим взглядом и повернулся к дочери.
«Он ругал меня…» — из покрасневших глаз Сун Чжэн уже текли слезы. В прошлом этот трюк всегда был очень эффективным. Каждый раз, когда она начинала жаловаться со слезами на глазах, ей прощали всё, что угодно. Но на этот раз всё было по-другому. Прежде чем она даже закончила фразу, отец отвесил ей сильную пощёчину.
«Сяо Чжэн! — Цю Минъянь, которая тоже вышла из комнаты для гостей, услышав шум, поспешила обнять девочку. — Сун Цзычэн, почему ты ударил мою дочь?»
«Она плеснула кипятком на своего старшего брата и не желает признать свою вину!» — Сун Цзычэн был очень зол. Если бы Сун Чжэн заявила, что это была случайность, я бы не ударил её, но она не только причинила Сун Сяо вред, но также заявила, что сама была жертвой, желая свалить вину на настоящую жертву. Это действительно ужасно.
«Мы разговаривали, а потом он велел мне подать ему чай! Эй…. Разве ты не просил подать тебе кипятка!?»
«Её действия квалифицируются как умышленное причинение вреда здоровью, — от холодной воды боль Сун Сяо немного утихла, он взял мазь и начал осторожно наносить её на ожог. Эта мазь не обладала обезболивающим эффектом, и, так как холодная вода больше не охлаждала его руку, рана тут же начала невыносимо болеть. — Тётя Чэнь, позвоните в полицию».
«Что… В какую полицию, ах! — Цю Минъянь тут же закричала, чтобы остановить их. — Это случайная травма во время семейной ссоры, полиция не занимается такими делами!»
«Мы вовсе не семья», — резко ответил Сун Сяо, прикладывая к ране охлаждающий медицинский пластырь, который подала ему тётя Чэнь.
Цю Минъянь не могла не задрожать под невозмутимым взглядом этого ребёнка. Он совсем не похож на старшеклассника и кажется таким взрослым. Как только приедет полиция, это дело может принять серьёзный оборот, а на первой полосе завтрашних новостей будут заголовки: «Пудинг Гунцзы, рискуя быть обезображенным, был ошпарен кипятком из рук незаконнорожденной дочери его отца».
Общественное мнение в одно мгновение уничтожит Сун Чжэн.
…Не смея больше здесь оставаться, Цю Минъянь потянула за собой плачущую Сун Чжэн, и они быстро ушли, оставив позади дом, полный беспорядка.
«Отец, ты действительно хочешь жениться на Чжо Цзинцзин?» — Сун Сяо смотрел на полупрозрачные волдыри на своей руке. Если отец и дальше будет таким же глупым, то мне лучше как можно раньше стать самостоятельным.
Сун Цзычэн в шоке сидел на диване, с досадой хватаясь за голову: «Ты не должен вмешиваться в дела взрослых».
У Цю Минъянь уже есть плохая репутация любовницы, но Чжо Цзинцзин всё ещё чиста. В последнее время из-за слишком большого количества негативных новостей имидж компании значительно ухудшился, цена акций сильно упала, да и в целом бизнес компании также пострадал. Так что если я, как ответственный мужчина, женюсь на своей беременной подруге, то это поможет улучшить наш имидж. Однако, я все еще раздражён тем, как эгоистично повела себя Чжо Цзинцзин, действуя по собственной инициативе.
Сун Сяо вздохнул, вернулся в свою комнату и набрал дедушкин номер телефона.
«Кто это?» — в трубке послышался низкий голос, полный жизненной силы, вовсе не похожий на голос старика.
«Дедушка, это Сун Сяо».
***
Вечером Сун Сяо с повязкой на левой руке вернулся в школу. Поскольку волдыри болели, днём он пошёл в больницу, чтобы показать ожог врачу. Марлевая повязка на его левой руке очень бросалась в глаза, и юноша боялся, что Юй Тан сразу заметит её, поэтому перед тем, как войти в класс, он спрятал левую руку в карман штанов.
Однако Юй Тан так и не появился на вечерних занятиях. Учитель сказал, что он взял отгул из-за каких-то семейных дел.
Сун Сяо молча вернулся в общежитие и обнаружил, что их комната была совершенно пуста. Он посмотрел на свою раненую руку и поджал губы, втайне ругая себя за незрелость. Он боялся, что Юй Тан сегодня заметит повязку, но, так как император не мог даже увидеть его травму, Сун Сяо почувствовал себя обиженным.
Из-за повязки ему было неудобно принимать ванну, поэтому он использовал влажное полотенце, чтобы обтереть своё тело, после чего взял телефон и после секундного колебания набрал номер…
«Ты вернёшься сегодня вечером?»
Юй Тан отложил в сторону документы «Dari Media» и замолчал на три секунды: «Что-то случилось?»
«Всё в порядке. Я просто хотел спросить, должен ли я оставить для тебя дверь открытой», — тихо сказал Сун Сяо.
«Нет, я всё ещё дома».
В это время император всё ещё был дома, и он определённо не успеет вернуться в общежитие до того, как выключат свет. Сун Сяо повесил трубку, лёг на кровать и достал «СяоТан под луной”, которую до сих пор не дочитал.
Он не торопился прочитать эту книгу, потому что ему было так стыдно, что он не осмеливался открывать её, когда Юй Тан был рядом.
«Без титула императора я не смогу защитить его. Я хочу взять его в жёны, пусть он будет моей законной женой. Пусть все знают, что он достойный супруг Юй Цзинь Тана, а не пройдоха, у которого был роман с принцем! Он талантливый государственный чиновник, а не подхалим!»
Сун Сяо не слышал раньше ничего подобного.
Император Юй Цзин Тан никогда не говорил этого, он просто молча делал то, что считал правильным.
Подросток повернулся и посмотрел на пустую кровать напротив. Недовольно поджав губы, он опустил голову, чтобы продолжить чтение, но через некоторое время он не мог снова не бросить взгляд на кровать императора.
Юй Тан не вернётся сегодня вечером, так что я мог бы совсем немножко полежать на его постели…
Думая таким образом, Сун Сяо медленно поднялся и подошёл к кровати Юй Тана. Окутанный ароматом своего императора юноша удовлетворённо закрыл глаза.
На следующее утро Юй Тан медленно раздвинул занавески и посмотрел на свою кровать, на которой спала его собственная императрица.
Маленький театр:
_(:з」∠*)_
Рыбка Тан: О-о-о~ а что Чжэнь увидел~
Сяо Сяо: Нет-нет, это не то, что ты думаешь!
Рыбка Тан: (оборачивает салфетку вокруг шеи) Не оправдывайся, теперь Чжэнь знает твои истинные желания.
Сяо Сяо: o(>﹏<)o