Хватит меня беспокоить, император (Новелла) - 30 Глава
Император рванулся вперёд, и Сун Сяо инстинктивно отпрянул назад. Его кровать в общежитии была слишком узкой, и столь небольшое движение заставило юношу прижаться к стене.
Сун Сяо сглотнул слюну: «Император…»
В это время в комнате раздался великолепный рингтон «Река течёт на восток, ах, звёзды на небе присоединяются к Большой медведице, ах~~» — это зазвонил мобильный телефон Сун Сяо.
Тот поспешно схватил свой сотовый, не осмеливаясь взглянуть на выражение лица императора, и принял звонок даже не глядя на имя звонящего.
«Сяо Сяо, это дедушка!» — в динамике раздался громкий голос, полный силы, и его звук заставил Сун Сяо вздрогнуть от неожиданности.
Юй Тан выпрямился с почерневшим лицом. Он тут же решил сменить в ближайшем будущем мелодию звонка на телефоне Сун Сяо, что установил Сы Дашу. Этот звонок был слишком разрушительным для той эротической атмосферы, в которой они пребывали до этого, и испортил ему все настроение.
Оба деда Сун Сяо по отцу и по материнской линии были старыми друзьями на протяжении десятилетий. В тот год, когда всплыла новость о связи Сун Цзычэна с Цю Минъянь, дедушка был так зол, что почти сломал ногу своему собственному сыну. Позже мать Сун Сяо умерла, так что дедушка больше не стал вмешиваться в его дела, но он всегда с неприязнью смотрел на непослушание своего собственного сына и с тех пор общался с ним только лишь несколько раз в год.
В выходные Сун Сяо поговорил с дедушкой по телефону, и тот узнал, что рука его старшего внука была обожжена внебрачной дочерью любовницы. Дед неожиданно взорвался, словно вулкан, испускающий пар и лаву.
«Этот ублюдок… Сяо Сяо, подожди, дедушка добьётся для тебя справедливости», — дедушка сказал только это предложение и повесил трубку. Сун Сяо также не мог понять, что старик собирался сделать. Он только надеялся, что представитель старшего поколения семьи сумеет справиться с отцом и не позволит ему жениться ни на одной из этих грязных любовниц.
Сун Сяо посмотрел на номер, что высвечивался на экране мобильного. Очевидно, тот звонил с домашнего телефона в их доме: «Дедушка, ты приехал в город?»
«Ах, когда ты вернёшься на выходные, то сможешь увидеть дедушку, — сказал старик, сердито глядя на своего сына Сун Цзычэна. — Кстати, дедушка привёз тебе из родного города традиционную мазь для ожогов, после неё не останется никаких шрамов!»
Повесив трубку, дедушка Сун сказал Сун Цзычэну: «Завтра же отвези мазь от ожогов Сяо Сяо».
«Я попрошу сяо Сы (* сяо = тут значит маленький, он говорит о своем помощнике Сы Дашу) сделать это», — Сун Цзычэн робко сидел на краешке дивана, словно школьник, совершивший ошибку, в ожидании критики от отца.
Старик увидел испуганный вид своего сына и поднял свою трость с намерением избить его: «Если бы этот ребёнок не был сильно обижен, стал бы он звонить старику, которого не видел уже целый год? Как ты, его отец, мог так подвести его? А?»
Сун Цзычэн подпрыгнул, как пружина, чтобы избежать падающей трости своего отца: «Папа… Папа не сердись!»
В это время Сун Сяо не знал, что его отец находился в глубокой воде и обжигающем пламени (*идиома, означающая бездну страданий), и единственное, что его беспокоило, так это душ. Мыться одной рукой было очень тяжело, и вчера он даже не смог как следует помыть голову.
Ему пришлось надеть на руку целлофановую перчатку, которую дал врач. Сун Сяо включил душ, потёр лицо и был готов потянуться за шампунем, но вдруг почувствовал прикосновение к мягкой ткани.
«Что…?» — Сун Сяо вытер глаза от воды и повернулся, чтобы увидеть императора, который всё ещё был одет в рубашку. Неизвестно, когда тот успел бесшумно проникнуть внутрь душевой.
«Не двигайся, подними руку повыше», — Юй Тан поймал свою скользкую императрицу и нанёс шампунь на его волосы.
Сун Сяо послушно поднял свою раненую руку и сказал: «Я могу помыться сам…»
Стройное и прекрасное тело юноши раскрылось перед Юй Таном, когда тот вытянул свою повреждённую руку и вывел её за струи воды. В поднимающемся пару его нежная кожа была покрыта слабым оттенком розового цвета и выглядела особенно… восхитительно. Юй Тан не удержался и подошёл ещё ближе, сказав: «Опусти голову».
Сун Сяо послушно склонил голову и почувствовал, что человек рядом с ним снял лейку душа с крепления и направил воду на его голову, смывая шампунь.
«Эй…»
Его Величество Император, который никогда и никого не купал, тут же залил ухо Сун Сяо водой.
…Изначально Сун Сяо думал о том, что император собирается воспользоваться возможностью поприставать к мальчику-калеке… но в итоге ему лишь помыли голову.
После душа Сун Сяо, завернувшись в большое банное полотенце, сидел на своей кровати и шевелил пальцем в ухе, чтобы оттуда вытекла попавшая внутрь вода. Когда Юй Тан закончил принимать душ и вышел, вытирая волосы полотенцем, то увидел, как его императрица держится за ухо, словно маленький кролик, и не смог удержаться от лёгкого смеха. Быстро шагнув вперёд, он обнял человека, завёрнутого в банное полотенце, и поднял его на руки.
Сун Сяо на мгновение испугался, но, прежде чем он успел отреагировать, император взвалил его на плечо и куда-то понёс.
«Ах…»
…. Вода из его уха внезапно вытекла, а затем последовал ещё один переворот. Сун Сяо изо всех сил пытался удержать своё полотенце и неожиданно обнаружил, что его переместили на кровать Юй Тана.
«Ваше Величество?» — Сун Сяо поднял голову и озадаченно посмотрел на него.
«Сегодня пятнадцатое», — Юй Тан с убийственной серьёзностью задёрнул занавески и оттеснил Сун Сяо к стенке, а затем схватил его раненую руку, чтобы нанести мазь. (* если вы вдруг забыли, то в пятнадцатый лунный день императрица служит императору в постели)
«О», — Сун Сяо неопределённо ответил, наблюдая за тем, как умело император наносил лекарство на ранки.
Руки Юй Тана были очень красивыми, с длинными пальцами и чётко очерченными костяшками суставов.
Эта пара рук может держать перо так же, как и схватить меч. Взять оружие, чтобы сражаться и расширять территорию, и перо, чтобы страна процветала, а народ был в мире.
Сегодня эти руки держали его кисть, намазывая кожу странно пахнущей мазью от ожогов.
В его сердце была какая-то необъяснимая горечь и в то же время странное удовлетворение. Сун Сяо посмотрел на юношу с улыбкой в глазах.
В любое время этот человек сделает всё возможное, чтобы относиться ко мне хорошо, хотя он никогда не покажет это внешне.
Из-за травмы руки Юй Тан запретил ему заниматься многими вещами, в том числе делать письменные задания. Если раньше Сун Сяо писал по два экземпляра домашней работы — для себя и императора, то теперь он делал только один. Кроме того, задания с большим количеством слов по таким предметам, как политика и история, и вовсе были переброшены на Дугу Аня.
Теневой страж молча написал два комплекта домашних заданий, а его собственные тетради остались пустыми.
«Дугу Ань, почему ты опять не сделал домашнюю работу?» — классный руководитель был зол и вызвал Дугу Аня в кабинет для допроса.
Сун Сяо уже закончил изучать курс биологии и химии средней школы, в то время как по курсу физики у него ещё оставались некоторые вопросы, которые он не совсем понимал. В конце концов этот предмет нельзя было выучить, полагаясь только лишь на чрезвычайно хорошую память.
Поэтому обычно в конце каждого урока физики Сун Сяо брал учебник и шёл задавать вопросы учителю. Когда он не успевал задать ему все имеющиеся вопросы в перерыве между занятиями, он также шёл после уроков в кабинет учителя, чтобы продолжить.
Учитель физики был глубоко впечатлён этим серьёзным мальчиком, который столь усердно учился. Он даже просил его выступить в качестве представителя класса, чтобы провести перекличку или быть ответственным за сбор домашних заданий на каждом уроке.
Когда Дугу Ань был вызван, Сун Сяо, у которого была только одна свободная рука, не мог собрать со всех тетради с домашней работой и отнести их в кабинет. Ему оставалось только с тревогой посмотреть на своего соседа по парте, императора.
Юй Тан бросил на него быстрый взгляд в ответ, но не успел он открыть рот, как Лю Лу, что сидела перед ним, уже вызвалась помочь.
«Сун Сяо, твоя рука ранена, я помогу тебе донести все домашние задания», — сказав это, она схватила стопку тетрадей.
Поскольку она получила от него подпись Дэвида, на этой неделе Лю Лу была особенно внимательна к Сун Сяо. Подросток смутился: «Не надо, я сам справлюсь».
Но Лю Лу даже не дослушала его и уже ушла со стопкой тетрадей в руках. Сун Сяо быстро последовал за ней.
На лице всеми забытого императора расцвело мрачное выражение.
«4K идут! 4K идут!» — в коридоре раздался взрыв криков, пронёсшийся через всё здание школы. Когда голоса стали громче, в одном конце коридора медленно показались четверо парней в чёрных ветровках.
Сун Сяо повернулся, собираясь перейти на другую сторону коридора, но несколько мальчишек из других классов внезапно образовали стену и перекрыли ему дорогу.
«Ого, тебе нужна помощь девушки, даже чтобы отнести домашнее задание?» — молодой мастер Шэнь засмеялся и медленно подошёл к Лю Лу.
Честно говоря, эти четыре молодых мастера по фамилиям Цзян, Шэнь, Хань, Янь выглядели очень красивыми. Когда Лю Лу смотрела на них с такого расстояния, её сердечный ритм несколько ускорился. Но затем она увидела, что молодой мастер Шень протянул свою длинную руку, выхватил стопку тетрадей, которую она несла, и с лёгким взмахом его руки они разлетелись в разные стороны, с трепетом страниц падая вниз.
«Ах…» — Лю Лу была потрясена и не смогла сдержать вскрика.
Сцена, когда стопка тетрадей разлетелась во все стороны и падала вниз, представляла собой великолепное зрелище. Из-за этого в коридоре собиралось всё больше и больше студентов, желающих посмотреть на происходящее.
«Малыш, в последний раз ты подставил нас с общежитием, и из-за тебя мы получили штраф. Теперь пришло время вернуть долг», — молодой мастер Цзян поднял ногу и наступил на тетрадь.
Баллы школы «Sheng Meng» были очень важны для студентов, которые собирались продолжить своё обучение за рубежом, поэтому школа давала ученикам шанс реабилитировать себя в глазах учителей, прежде чем вычесть очки. В школе был введён период наблюдения после дисциплинарного взыскания, и если в течение этого периода не возникнет никаких нарушений, то штраф будет отменен.
В последний раз 4K были пойманы смотрителем, когда они попытались проникнуть в общежитие, поэтому школа назначила им двадцатидневный период наблюдения. Эти четверо были тихими, словно цыплята, в течение всего этого времени и не беспокоили Сун Сяо.
«Пойдем-ка в туалет, поговорим», — высокий мальчик по фамилии Хань улыбнулся и попытался приобнять Сун Сяо за плечо, чтобы затащить его в туалет и выглядеть при этом по-дружески.
«Мусорит — минус три балла, разбрасывает чужие вещи — ещё минус десять баллов», — внезапно сзади раздался голос президента студенческого совета. Сун Сяо обернулся и увидел, что к ним подошёл Юй Тан с чёрным кожаным блокнотом в руках и передал его ему.
«Что ты сказал?» — рука молодого мастера Ханя застыла в воздухе.
Это шутка такая? Он не видит, что это было «дорожное происшествие»? Что за история с вычетом очков?
Сун Сяо открыл записную книжку, внутри которой была таблица штрафных баллов. Он быстро нашёл «третий специальный класс» с пометкой «-13».
«Из какого вы класса?» — спросил Юй Тан группу мальчиков, которые преграждали ему путь.
«Какое тебе дело?» — мальчишки разразились громким смехом.
Юй Тан взглянул на их значки и спокойно сказал: «Первый год четвёртый и пятый класс, в общей сложности двенадцать человек, которые издают громкий шум. Каждому классу по минус 5 баллов».
Сун Сяо серьёзно записал это.
Мальчики сразу же перестали смеяться. Только сейчас они заметили, что под школьными значками этих двух учеников были особые красные значки студенческого союза, на одном из которых было даже выгравировано слово «президент»!
«Кто разбросал эти рабочие тетради?» — раздался громкий голос завуча. Ученики, которые столпились и наблюдали за этой сценой, тут же быстро разошлись.
Сун Сяо хотел было пойти и собрать тетради, но был остановлен императором… Юй Тан отдал чёрный блокнот Дугу Аню, который только что вернулся из кабинета учителя после выслушивания нотаций, и велел ему передать его в министерство юстиции.
Во время второго урока, который был уроком самообучения, в классах раздался холодный голос министра юстиции.
«Объявляется выговор. Первый год, третий специальный класс, четыре ученика мусорили и разбрасывали чужие вещи, вычитается тринадцать баллов. Первый год, четвёртый класс и пятый класс, двенадцать учеников шумели во время перерыва между занятиями, каждый класс теряет 5 баллов».
Учителя в кабинете, которые в это время щёлкали дынные семечки, также услышали трансляцию и были настолько поражены этим объявлением, что семена дыни из их рук упали на землю.
В этой главе не было маленького театра🥺