Игрушка князя - 2 Глава

Блестящие серебристые волосы аккуратными локонами опускались на плечи сидящего за столом человека. Его светлая, словно прозрачная, кожа напоминала белый фарфор, привезённый с далёкого Востока. На ней не было ни единого изъяна, будто он и правда был керамической статуэткой. Весь он казался мягче шёлка.

Но прекрасней всего было его лицо: видимый сквозь волосы аккуратный лоб, густые брови идеальной, словно каждый день приводимой в порядок, формы. Однако его холодный и выжидающий взгляд вызывал во мне странное напряжение.

Прямой, лишённый намёка на кривизну элегантный нос; ни полные, ни тонкие красивые губы нежно-розового цвета были мягкими и блестящими, будто покрытые жемчужной пудрой. Но это мужские губы. Я невольно задумался: действительно ли он был творением природы?

Никогда ещё я не испытывал такого чувства, как при виде этого человека. Его глаза сияли подобно драгоценным камням. Они, жёлто-карие, будто чистейший и огранённый до блеска янтарь, ослепляющие и загадочные, смотрели на людей с непоколебимой решимостью. Цвет, явно порождённый потусторонним миром.

Разум мой опустел. С трудом взяв себя в руки, я поздоровался с ним. Я не знал, выдержу ли взгляд князя, поэтому старался не поднимать глаз на его лицо.

Каким бы красивым ни был князь, я не смел забыть о манерах и даже мысли допустить о том, чтобы смотреть на него. С трудом одёрнув себя, я потупил взгляд и уставился на столешницу. К счастью, князь не усомнился в моём почтении к нему.

— Иллик — очень опытный наёмник. Он стал наёмником в пятнадцать лет, так что нет работы, которую он не делал. Я был бы счастлив, останься он с Вашей Светлостью. Кстати, говоря о его прошлых заслугах… — заговорил наконец Фавик, на которого лицо князя явно не произвело особого впечатления.

На самом деле я лишь наёмник с хорошими боевыми навыками, только и умеющий, что убивать…

Не желая упустить сделку, Фавик слишком сильно меня нахваливал. Слыша, как дрожал его голос, я задумался о том, сколько же ему было предложено в качестве оплаты.

Конечно, мне многое под силу, но и всемогущим, каким описывал меня Фавик, я не был.

Князь молчал и лишь иногда качал головой, неторопливо попивая чай. По его лицу нельзя было понять, о чём он думает.

Наконец, когда Фавик окончил свою долгую речь, князь неторопливо опустил красивую чашку на блюдце. Лишь этот мимолётный звон посуды нарушил тишину гостиной. К тому времени напряжение достигло своего пика, и мне стало трудно дышать.

Гостиная была просторной, как и полагается любой другой комнате дворянского особняка, но вся она была наполнена тяжёлой тишиной. Как будто сам воздух душил меня. В горле у меня пересохло.

— Ваша Светлость… — спустя долгое время нарушил тишину Фавик, который, казалось, был уже на грани.

Никогда прежде я не видел его суровое лицо таким напряжённым. Холодный пот блестел на загорелом лбу. Голос его дрожал ещё сильнее.

— Если Вас что-то не устраивает…

— Нет.

Это было впервые, когда князь, превосходно делавший вид, будто говорит с пустотой, наконец ответил:

— Определённо… Неплохо…

От его утомлённого голоса по спине пробежали мурашки. Его речь была мягкой, но совершенно отстранённой. Мне вдруг захотелось съёжиться. Челюсти мои сами по себе сжались.

— Поговори с моим помощником об оплате и необходимых дополнительных расходах.

Должен ли у красивого мужчины и голос быть красивым?

Мир несправедлив. Такой красивый мужчина с красивым голосом, Великий князь, ставший во главе княжества в столь молодом возрасте, мудрый правитель, знающий, насколько расширится и укрепится его власть в будущем.

— Кстати, Фавик…

— Я слушаю, Ваша Светлость.

— Не знаю, как тебе об этом сообщить.

Князь слегка нахмурил свой аккуратный лоб. Я никогда не видел таких высокопоставленных лиц, так что мне показалось, что задумчивость его означала нечто большее. Как будто это был знак того, что мне необходимо, склонив голову, преклонить колено.

Но это было не так. Фавик тоже нахмурился. Несмотря на его попытки сохранять спокойствие, было слышно, как он нервно сглотнул. Я и сам от такого занервничал сильнее.

После короткой паузы князь заговорил:

— Несколько дней назад на водяной мельнице за городом было найдено тело.

Это было то, что я меньше всего ожидал услышать из уст князя.

Водяная мельница.

Труп.

— Этого человека закололи ножом.

Стук. Где-то раздался дребезжащий звук. Что-то разбивается на куски. Это был звук моего сердца, который мог слышать только я.

Фавик не понял. На его лице чётко читалось непонимание того, зачем князь рассказал нам о найденном теле. Значит, не я один был удивлён.

— Думаете, это работа моих парней?

— Нет-нет. Я знаю, что не в ваших правилах вредить людям города, с которым у вас контракт.

Неужели именно поэтому из множества наёмников князь выбрал меня? Наниматель слегка улыбнулся.

Янтарные глаза смотрели на меня. В тот момент, когда наши взгляды встретились, я почувствовал себя кроликом перед удавом.

Краткая улыбка исчезла, а красивое лицо князя серьёзно ожесточилось, как будто он никогда не улыбался. Голос его стал тише.

— Я слышал, твой сын пропал.

Фавик выжидающе молчал.

Тело. Пропавший сын. Князь упомянул и то, и другое, но Фавик, казалось, так ничего и не понял. Ему определённо нужно было время подумать.

Напряжение медленно исчезло с его лица. Его рот был открыт, готовый что-то сказать, а губы подёргивались. Но он не вымолвил ни слова и снова закрыл рот.

Вскоре его лицо снова ожесточилось от шока.

Я стиснул зубы и сжал руку в кулак. Смерть Маиля была раскрыта. Великий князь знает. И Фавик теперь тоже…

Я понимал, что когда-нибудь о смерти Маиля всё же станет известно, но я никак не мог предположить, что это случится сегодня. Быстрее, чем я ожидал. Слишком быстро. Я был в шоке.

Конечно, совсем по другой причине, нежели Фавик.

— Мой сын…

— Пока нельзя сказать точно. Тебе лучше самому пойти и проверить.

Хоть князь и сказал Фавику, что это не точно, но и его тон, и лицо выражали уверенность в том, что тело принадлежало сыну Фавика. Или мне лишь так показалось.

Тело, найденное на водяной мельнице. Если речь действительно идёт о совершённом мной убийстве, то сомнений быть не может — это Маиль.

— Слуги сопроводят тебя для проверки. Я пришлю помощника для заключения нового контракта.

Фавик даже не смог нормально ответить. Он выглядел так, будто не мог справиться с ожесточённым конфликтом, развернувшимся у него внутри.

«Мой сын не мёртв. Но если он жив, то почему за целых три дня до этого его и след простыл? Нет, я не верю, что мой сын мёртв». Казалось, он сошёл с ума, бесконечно задавая себе вопросы, на которые нельзя было ответить, пока не проверит тело. Фавик дрожал, когда вставал с дивана. Я быстро поднялся вслед, чтобы поддержать его.

Я решил пойти с ним и осмотреть тело. Но вдруг…

— Останься. Расскажу тебе о контракте, — поймал меня мягкий и низкий голос князя.

По иронии судьбы в тот момент я растерялся и выдал своё волнение. К счастью, обезумевший Фавик меня не заметил. Проследовав за слугой, он удалился. Некоторое время я был в смятении, не зная, что делать. Но когда князь приказал мне остаться, выбора у меня не осталось. Я снова опустился на диван.

— Чай остыл.

Стоило князю произнести это, как хоронившийся в углу слуга подошёл и налил господину нового чая. Увидев, как поднимается пар, я понял, что на столе всё это время была только одна чашка. Для нас с Фавиком чашек приготовлено не было. Конечно, чай всегда был только для знати, но очевидно, что вот так распивать его, принимая людей, не было хорошим тоном.

И в этот раз князь пил чай в одиночестве. Белый чайный сервиз, расписанный розами, невероятно подходил ему.

Я не знаю, сколько так прошло времени.

— Тело было найдено на водяной мельнице.

Князь Мирос, элегантно наслаждавшийся чаем перед простолюдином, наконец заговорил. Но, услышав произнесённые им слова, я бы предпочёл, чтобы он никогда не открывал рот. Слава Богу, что Фавик ушёл.

— Его вставший член выглядел так жалко.

Я на мгновение забыл, как дышать. Не могу сказать, что шокировало меня больше: содержание слов князя или их вульгарность. Конечно, и то, и другое было неожиданно. Не для таких слов были созданы его ухоженное лицо, красивые губы и звучный, низкий голос. В любом случае его слова поразили меня, как удар молнии. Я весь напрягся.

— Должен сказать, это была попытка изнасилования. Мне не кажется, что он умер во время секса по согласию.

Князь не смог сдержать сладостного смешка.

Каждое его слово, каждый смешок странно пронизывал моё сердце, хоть на то и не было причин.

Но всё же… Как много он знает? Неужели он понял всё это, лишь взглянув на тело?

— Что? Ведь и среди мужчин есть те, кто жаден до членов больше любой женщины. Хах, или мне не стоит называть их мужчинами?

Или же есть что-то ещё, что ему известно…

Князь был уверен, что убийца — мужчина. Он точно знал причину, почему был убит Маиль, и, кажется, намекал на что-то ещё. Не то чтобы я никогда не

слышал о сексе между мужчинами… Не говорит же он об этом, потому что сам пробовал?..

Его манера говорить резко изменилась по сравнению с тем, как он общался при Фавике. Теперь он вёл грязные, как помои из сточной канавы, речи, больше подошедшие бы уличному отребью.

Что-то в его словах заставило моё воображение разыгратся, и я весь покрылся мурашками. Это была слегка известная мне тема. Я знал, что такое случалось и между нашими парнями, когда мы уходили в долгие походы. Но собственными глазами я никогда ничего такого не видел и даже подумать о таком не мог. Однако после того, что попытался сделать Маиль, я вдруг понял, что и меня могут изнасиловать. Отношение моё изменилось. Я почувствовал, что желудок мой как будто вот-вот вывернется наизнанку, и меня стошнит.

Блять. Но сколько же ему известно, что он так говорит?

Мой живот вздулся от напряжения. Тогда около мельницы точно никого не было. Сразу после убийства все мои чувства обострилась от шока, так что в них я был уверен. Свидетелей не было. Именно поэтому связять меня с убийством Маиля было непросто.

Но князь определённо что-то знал…

— Что ж, что с мужика взять? Сначала убил человека, а потом пошёл к бабе трахаться.

Он говорил так, будто видел всё своими глазами. Словно он был свидетелем всего: от убийства Маиля до создания алиби.

— Что… Вы такое говорите… — сами по себе вырвались из меня слова. Говорил я медленно, но, к счастью, в голосе моём не было волнения. Я всё ещё держал эмоции под контролем.

Однако князь не обратил на меня внимания и продолжил говорить.

— Может, его сын и тупица, но твой капитан, кажется, очень любит его. На его месте я попытался бы отомстить. Даже узнав, что мой ребёнок ступил на такой позорный путь, пусть он в этом и не преуспел… Я, как отец, только больше захотел бы отомстить, чтобы скрыть позор. А если мстить придётся своему же подчинённому, то навредить ему будет проще, чем отнять конфету у ребёнка.

Я, не перебивая, слушал. Моё горло сдавило от шока.

— Среди наёмников есть отменные мастера пыток. Люди, убивающие вместо завтрака, обеда и ужина. Они заставляют других проходить все круги ада не

для получения признаний и информации, а просто чтобы отточить свои навыки. В вашем отряде тоже такие есть? Если нет, могу одолжить вам одного из своих. Знаешь ли, камера пыток у меня отменно оборудована.

Я… Я ничего не мог ответить. Я не понял и половины того, что сказал мне князь.

Но я понял, что это угроза. «Я знаю, что это ты убил сына капитана, и очень хочу посмотреть на то, что с тобой будет, когда он об этом узнает», — вот, что он имел в виду, говоря о пытках своим сладким голосом.

Во рту у меня пересохло, я даже губ разлепить не мог. Я попытался сглотнуть, но не получилось, будто моё горло полностью парализовало. В груди затянулся узел беспокойства и напряжения. Как будто в моей голове произошло землетрясение, и мысли мои были разбросаны без шанса воссоединиться.

— Что вы такое говорите?..

— Не в моих правилах повторять дважды.

Моё алиби было опровергнуто даже раньше, чем я успел попытаться рассказать о нём.

Я стиснул зубы, изо всех сил стараясь выбрать нужные слова в полном беспорядке моего сознания.

Князь так и смотрел на меня со змеиной улыбкой на своём красивом лице.

— Что… Вы хотите?..

— Что я хочу? А что мне может быть нужно от наёмника, у которого при себе одно его тело?

Я не понимал его высоких речей, но точно мог сказать, что сознание его было обычным и грязным. Внутри великолепной оболочки был мусор, который грязнее бродяги из переулка. Он запугивал меня, пытаясь получить от меня то, что ему было нужно, но не приказами, а моим добровольным согласием.

Естественно, о деньгах и речи нет. Хоть я и наёмник, это не тот труд, где мне приходилось пахать, как лошадь. Мои сбережения и положение были слишком незначительны для бесспорного правителя, у которого уже было всё, чего можно было пожелать.

Но, по его словам, даже у меня было что-то нужное ему.

Проблема была в том, что, как бы я ни старался, ответ найти не удавалось. С его точки зрения, само моё существование было ничтожно. Так что же ему нужно?

— Ха, не ожидал, что всё будет так плохо.

Князь с упрёком цокнул языком. Я молча таращился на него, как будто мои губы были склеены. Господин ухмыльнулся и коротко вздохнул.

— Хотя… Умственных усилий от тебя не потребуется, так что плевать.

— Прошу прощения. Если Ваша Светлость ответит, я буду очень благодарен.

— И учить тебя, конечно, придётся многому, а это так обременительно…

— Прошу прощения… Если Ваша Светлость научит меня, я буду всем сердцем следовать Вашим урокам.

— Ещё бы. Только так я буду хранить молчание и позволять тебе оставаться в замке. Только так я смогу покрывать тебя перед твоим капитаном.

…

— Досадно получается. Он, наверное, был первым, кто пытался сделать что-то подобное с тобой. Конечно, наёмники редко оказываются мачо, но как же такой парень, как ты, мог позволить кому-либо так себя опорочить? Не то чтобы у тебя не было сил защитить себя. Так и самооборона — это инстинкт. Конечно, ты сделал это в целях самообороны.

— Спасибо за понимание.

— Мне жаль, что ты оказался в такой ситуации, так что я решил оказать тебе услугу.

— Благодарю…

— Но всё-таки будет правильно, если ты сам попросишь меня с тобой переспать.

Его слова были так внезапны, что я не сразу понял их смысл.

— Что?..

— Я не собирался этого делать, но если ты действительно этого хочешь…

Я всё ещё не мог понять. Что…

— И если ты будешь умолять, то я, так уж и быть, в тебя войду.

Так…

Мой язык словно прилип к нёбу. Глядя на мои страдания, князь улыбнулся. Это была очень красивая улыбка.

Получается…

— Ну что, каков твой ответ?

Могу сказать только то, что я действительно облажался.