Игрушка князя - 4 Глава

Я вернулся в лагерь на рассвете и, уставший, проспал до самого полудня. Я спал, как убитый, и должен был встать бодрым и отдохнувшим. Должен был.

Как только я открыл глаза, я почувствовал, что всё моё тело болезненно задубело, а настроение испортилось, будто скатилось в канаву.

Моё лицо было настолько суровым, что остальные парни, даже Чесборн, не решались со мной заговорить. Даже те, кто никогда не читали ситуацию, это заметили. Я и сам знал, что мне стоит где-нибудь уединиться и выпустить весь этот гнев и раздражение, но при каждом шаге, каждый раз, когда я садился, я чувствовал, как раздражающая и тупая боль пронзала всё моё тело.

Никто не спросил у меня, что случилось. Но то, что данная мне князем работа была до смерти тяжелой и грязной, поняли все. Но никто и не догадывался, насколько на самом деле это было дерьмо собачье, а не работа… Никто не догадывался, насколько буквально хуёвой была эта работа.

— Ты смотришь без уважения.

Усталый голос вернул меня в реальность. В столь тяжело выносимой ситуации мой разум пытался во что бы то ни стало сбежать, спрятавшись в воспоминаниях. Но он и этого меня лишил. Оставалось лишь лицом к лицу столкнутся с реальностью.

Мужчина с серебристыми волосами и янтарными глазами смотрел на меня сверху вниз. В тот момент, когда наши взгляды встретились, во рту у меня пересохло от напряжения. Я снова смотрел на него и думал, насколько же богоподобно он выглядит: словно сотканные из лунного света волосы, похожие на драгоценные камни загадочные глаза…

Однако он не переставал быть чёртовым извращенцем. Князь улыбнулся, подушечка его большого пальца коснулась моих губ. Губы были самой мягкой частью моего тела, но даже по сравнению с ними его руки были мягче. Но всё же, каким бы нежным он не казался, я хорошо успел понять, в чём заключалась его ублюдская сущность.

— Ты правда заставил меня поверить в то, что ты та ещё девственница.

Я никогда не просил его верить мне, меня совсем не волновало, какая чушь лилась из его красивого рта. Я не хотел слышать то, как он называет меня, мужчину, девственницей. Это оскорбляло. Однако он с удовольствием дразнил меня, потому что знал, что я злюсь от этого.

— Это было настолько плохо, что мне пришлось поверить.

Он тяжко вздохнул. Честно говоря, я был в шоке. Казалось, что даже если я вмажу по его красивому лицу, этого будет недостаточно.

— Ты когда-нибудь сосал?

— Нет.

— А тебе сосали?

— Да.

— А мужчины?

— Нет, никогда…

Гомосексуализм был распространённым предубеждением против наёмников, но это на самом деле было просто предубеждение. По крайней мере, в нашем отряде.

Хоть мы почти живём на поле боя, случалось и такое, что кто-нибудь приводил девушек в лагерь. Конечно, не у всех получалось полностью удовлетворить свои желания, но принудительные отношения были безоговорочно запрещены. Я бы лучше отправился во вражескую страну грабить и разбойничать, чем попытаться изнасиловать кого-то из своих. Маиль – сын капитана, так что ручаться за него не могу. Но если бы он был обычным наёмником, то я бы так же убил его, если бы он попробовал меня изнасиловать.

В любом случае если у кого-то из наёмников и бывали отношения с мужчинами, это всегда был вопрос только их ориентации. Только и всего. Мы, наёмники, живём, не зная, как скоро придёт наша смерть, так что никого не волнует, кто с кем и как спит. Никому до этого нет дела.

Ко мне это не относилось. Даже если бы я просто дрочил, то ни за что не представил бы мужчину. Да, были парни, которые могли отсосать, если их попросить, но, честно говоря, я всегда был из тех, у кого от одной мысли о таком всё желание отпадает. Меня не волновало, чем занимались другие, я просто игнорировал весь флирт в свою сторону.

Пока не связался с Великим князем Миросом.

— По крайней мере, хоть такой опыт у тебя есть. Посмотрим, что из этого выйдет.

Виновником этой жалкой ситуации был только он, но нельзя было отрицать, насколько он был красив. Когда князь улыбнулся, то на секунду мне даже показалось, что в комнате стало светлее.

С таким лицом он мог бы заполучить любого человека в мире, но почему ему понадобился именно я? Мне было невероятно грустно.

В момент, как я встал, опираясь на диван, на колени между ног князя, я понял, что мне придётся сделать. К горлу подступила тошнота. Я был в агонии. У меня скрутило живот. Я не должен показывать свои эмоции, но это было чертовски отвратительно.

— Руку.

Внезапно князь протянул мне руку. Это было то, что я сделал бы с собакой, но чем я, стоящий перед ним на коленях, лучше?

Я осторожно вложил свою большую грубую и мозолистую ладонь в мягкую ладонь князя. Наши руки не сильно отличались в размере, но его ладони были гладкими и очень изящными, а длинные пальцы — нежными.

Князь тоже чувствовал различия наших рук. Это было грубо: держать меня за руку, как за медвежью лапу, слегка касаясь большим пальцем тыльной стороны ладони, как дети касаются того, что никогда раньше не видели.

Я был немного шокирован его прикосновением. Рука, которая щекотала мою ладонь, была такой мягкой, что я подумал о том, с этим ли человеком я был прошлой ночью. От этого у меня пробежали мурашки аж до затылка. Было такое ощущение, что он касался не только моей ладони, но и предплечий.

Потирая мозоли на моей руке кончиками пальцев, князь сказал:

— У тебя уродливые руки.

Не вся знать так разговаривает. Но если вам не нужно волноваться о других, то вам, вероятно, всё равно. Я коротко кивнул. Это было не более, чем грубое высказывание о том, что я и так знал.

— Потому что я уже давно держу ими меч.

— Разве это не тыльная сторона твоей ладони?

На выступающем суставе тыльной стороны кисти также была толстая мозоль. Я не знал, как и когда она появилась.

Я не знал, что ответить, и просто отвёл глаза от смущения, когда князь потёр мозоли пальцем. Я не почувствовал чего-то особенного, но почему-то, наблюдая за движением его руки, мне стало щекотно.

Он злился, когда я не отвечал на вопросы, но сейчас он был слишком сосредоточен на моих грубых ладонях, и даже не заметил этого.

Какое-то время он смотрел на мои руки, как будто видел что-то странное, возился с ними, прикасаясь то тихонько, то так плотно, как только мог. Честно говоря, я не хотел, чтобы он всю ночь трогал мои руки и больше ничего не делал.

В конце концов, Великий князь переплёл свои пальцы с моими, словно сравнивая их толщину, а потом схватил мою ладонь и потянул её к себе.

Это была передняя часть его брюк. Это даже не было эрекцией — просто выпуклые изгибы. Я знал, что это было, но сам никогда ничего такого не видел. Мой живот сжало от напряжения. Я никогда в жизни не видел член другого мужчины так близко. Я никогда не хотел видеть…

— Я буду добр к тебе.

Его голос был сладким, будто он говорил со своим питомцем. Казалось, он прибывал в лучшем настроении, чем накануне.

Я не хотел портить ему настрой, поэтому решил не создавать проблем и просто делать то, что ему хочется. Поэтому я послушно опустил глаза и медленно расстегнул ремень.

В глазах князя промелькнула тень одобрения. Я нервничал, потому что был перед Великим князем, и, честно говоря, я действительно не хотел этого делать. Моё сердце дико колотилось.

Я расстегнул роскошную пряжку его ремня и одну за другой пуговицы на брюках. Мягкая ткань свободно расходилась под моими пальцами. И, в конце концов, когда и нижнее бельё было снято, передо мной наконец предстал член Великого князя.

Во рту у меня неосознанно собралась слюна. Должно быть, портным князя приходится делать ту часть его брюк, со стороны которой находится член, больше. Он был настолько велик, что если бы у меня был такой, я перестал бы влезать в свою одежду. Он был большой. Слишком большой.

Блять. В тот момент мне стало очень печально. Я не из тех, кто обычно так себя чувствует, но когда я увидел член князя, то мне правда стало грустно. Я задумался о том, как человек с таким членом мог стать извращенцем.

Я почувствовал глубокую симпатию к тем, кто проводил время с князем и был принесён в жертву его интересам. Конечно, самый жалкий из них — это я.

Моё сердце колотилось от напряжения. Я попытался сглотнуть, но в горле у меня пересохло. Я смотрел на его член озадаченным, но полным присутствия взглядом. Князь слегка постучал кончиком пальца по переносице.

— Ты так облизываешься, я весь в ожидании.

Сука, да пошёл он! Разве нельзя различить то, когда облизываешься в предвкушении, от того, когда пытаешься сглотнуть и просто разлепить губы? Если бы всё правда было так, мне было бы проще, но, опять же, я даже рта открыть не мог. Я просто смотрел на него.

Сидя перед ним, я ещё больше обычного был похож на нищего. Князь одарил меня удивительно тёплой улыбкой. Он казался очень счастливым.

Мне действительно не так просто привыкнуть к резкому изменению его ко мне отношения. Вчера князь вертел мной, как хотел, болтая всякую чушь, но сегодня он был доволен.

Я знал, что есть парни, одержимые целомудрием женщин, с которыми они встречались, но я наоборот предпочитаю зрелых и опытных, поэтому обычно встречаюсь либо с вдовами, либо с замужними женщинами. Я никогда не понимал тех, кого волновали эти вещи, а они не понимали меня. Не говоря уже о моём собственном опыте. Меня в принципе никогда не прельщали такие разговоры.

В любом случае важно было то, что у князя сегодня хорошее настроение. И ему не нужно заставлять меня чувствовать себя грязным.

Сделав глубокий вдох, я медленно повернул голову к его паху. Я раздвинул ноги, чтобы принять удобное положение, и князь положил свою прекрасную руку мне на голову.

Во мне нет ничего нежного и мягкого — даже волосы мои жёсткие. Князь осторожно зарылся пальцами в них. Его рука щекотала мне затылок.

Я прикусил кончик обвисшей плоти, но странный звук вылетел из моего рта неожиданно громко.

Князь будто рассмеялся. Я проигнорировал это и с силой затянул член в рот. Моя голова прижалась к нему ближе, и тяжёлая плоть заполнила мой рот, касаясь внутренней части нёба. К горлу подступила тошнота. Я изо всех сил пытался с ней справится, под языком у меня собралась слюна. Бёдра князя напряглись, когда я сглотнул, не выпуская изо рта его член.

Я мог сказать, что он был вполне удовлетворён, по тому, как подрагивала рука, держащая мои волосы, сжимая и отпуская их, как подёргивались его неожиданно напрягшиеся бёдра, по его томным стонам. Не обращая внимания на отвратительный и неприятный вкус, я сосредоточил всё своё внимание на том, как сильно, до боли, затекла моя челюсть. Я старался ни о чём другом не думать.

Слюна сама собой естественно накапливалась у меня во рту. Её было так много, что она стекала по моему подбородку. Было очень неприятно, но я старался не обращать на это внимания и лишь усерднее сосал. Я без остановки дразнил его своим языком, вспоминая, что когда-то чувствовал я сам.

— Ха, и тут, как и ожидалось…

Голос князя был полон тепла. Удовлетворение было очевидным, и я почувствовал небольшое облегчение.

Его крепко стоящий член знаменовал скорый конец. Я глубоко наклонил голову, опираясь на его бедро, вспоминая, как делали это для меня женщины.