Индекс волшебства (Новелла) - 7 Глава

Эпилог: Судьба девочки с индексом запрещенных книг — Index Librorum Prohibitorum

— Похоже, ничего не было, — сказал пухлый доктор в смотровой комнате университетской больницы.

Доктор крутился в поворотном кресле. Похоже, он был в курсе, что похож на лягушку, потому что на бейджике, висевшем у него на груди, был наклеен стикер с изображением маленькой древесной лягушки.

Может быть, Индекс и была полна любви к человечеству, но ученые были той группой, о которой она не заботилась. Хотя маги на самом деле были собранием чудаков, она чувствовала, что ученые были еще большими чудаками.

Она недоумевала, почему была с ним наедине, на раз ей больше не с кем было быть наедине, выбора у нее не было.

Правильно, ей не с кем было быть.

— Я не люблю так вежливо говорить с людьми, которые не являются моими пациентами, так что я собираюсь перестать это делать. Это мой первый и последний вопрос как доктора: зачем ты пришла в мою больницу?

Даже Индекс не знала ответа на этот вопрос.

Никто — действительно никто не сказал ей правды.

Ей не понравилось то, что маги, которых она считала своими врагами, рассказали ей об ежегодном стирании памяти, или о том, как некий парень рискнул своей жизнью, чтобы спасти её от этих ужасных обстоятельств.

— Но присутствие в Академгороде трех человек без идентификационной карточки — это большой сюрприз. Ты знаешь, что странный луч сбил один из наших наблюдательных спутников? Это задало работы Правосудию.

«Это вообще не было твоим первым и последним вопросом»

Индекс была одной из этих троих людей без идентификационной карточки. Остальные двое — должно быть эти маги. Хотя они всё время гонялись за ней, они привели её в больницу, а затем исчезли без следа.

— Кстати говоря, это письмо у тебя в руках, оно же от «них»?

Доктор с лягушачьим лицом уставился на конверт, который Индекс сжимала в руке, и который выглядел так, словно мог таить в себе даже любовное письмо. Индекс с сердитым видом разорвала конверт и вытащила письмо.

— О? Я думал, оно было адресовано тому парню, а не тебе.

— Это не важно, — возмущенно ответила Индекс.

Поскольку письмо отправил «Стейл Магнус», и оно начиналось со слов «Дорогой Тома Камидзё», это было попросту слишком подозрительно. Смертельную злобу можно было почувствовать по стикеру в виде сердечка на конверте.

В любом случае в письме было…

«Любые принятые фразы приветствия будут пустой тратой времени, так что я их опущу.»

«Ну, ты всё-таки сделал это, ублюдок… и я бы хотел продолжать в том же духе, но если я вложу в это письмо все свои личные чувства к тебе, всех деревьев Земли не хватит на то, чтобы изготовить достаточно бумаги для этого. Вот почему я закончу на этом, ублюдок».

И это продолжалось в том же духе на восьми страницах бумаги формата для писем. Индекс молча и внимательно прочитала это всё, по прочтении сминая каждую страницу в комок и бросая его себе за спину. С каждым смятым в комок и брошенным на пол его кабинета листом письма, доктор с лягушачьим лицом выглядел всё более и более раздраженным, но он ничего не мог сказать Индекс, излучавшей странный страх затравленного ребенка, готового расплакаться.

Наконец, на девятой и последней странице было написано:

«Ну пока что я сделаю то, что минимальные правила приличия требуют от меня за твою помощь, и объясню девочке, что произошло, и каковы её обстоятельства. Я не могу позволить, чтобы кто-нибудь из нас остался перед другим в долгу. Когда мы встретимся в следующий раз, мы наверняка будем врагами.»

«Мы не доверяем вам, ученым, так что мы обследовали её нашими методами до того, как её увидят врачи, и похоже, с ней всё в порядке. Теперь, когда её ошейник уничтожен, шишки из Англиканской церкви похоже, хотят вернуть её как можно быстрее, но я думаю, что лучшим подходом будет «поживем-увидим». Хотя лично для меня невыносимо то, что она пробудет с тобой хотя бы секундой дольше.»

«Однако, она использовала магию, основанную на 103 000 гримуарах, когда была в подготовленном церковью режиме Пера Иоанна. Теперь, когда Перо Иоанна уничтожено, возможно, она сможет использовать магию по собственному желанию. Если разрушение Пера Иоанна привело к восстановлению её магической силы, мы должны перегруппировать наши силы.»

«Правда я не понимаю, как бы реально могла восстановиться её магическая сила. Вряд ли стоит предупреждать тебя, но магический бог, который может свободно пользоваться 103 000 гримуаров реально опасен.»

«(Кстати, это не значит, что мы сдались, и оставляем её тебе. Как только мы соберем необходимую информацию и раздобудем нужное оборудование, мы собираемся вернуться и забрать эту девочку. Я не люблю заставать людей врасплох, так что уж постарайся подготовиться к нашему прибытию.)»

— P.S. Это письмо сделано так, чтобы самоуничтожиться после того, как будет прочитано. Даже если ты понял правду, тебя следует наказать за то, что ты сделал эту ставку, не посоветовавшись с нами. Надеюсь, это оторвет один или два пальца твоей драгоценной правой руки.»

После письма на бумаге была вырезана одна из рун Стейла. Едва Индекс успела отчаянно отбросить письмо прочь, оно с шумом разлетелось в клочья.

— Похоже, у тебя достаточно экстремальные друзья. Они что, пропитали письмо жидкой взрывчаткой?

То, что доктор не удивился взорвавшемуся письму, заставило Индекс наполовину всерьез подумать, что он сам чуточку чокнутый. Однако, похоже, чувства Индекс тоже изрядно онемели, потому что никаких других мыслей в ее голове не появилось. Поэтому она решила в первую очередь сделать то, ради чего пришла в больницу.

— Если ты хочешь узнать, как этот парень, быстрее всего было бы просто повидаться с ним… Или так мне хотелось бы сказать, — похоже, доктор с лягушачьим лицом был очень доволен собой. — Было бы невежливо, если бы ты получила удар прежде, чем сам парень, так что как насчет короткого предварительного урока?

● ● ●

Она постучала в дверь дважды.

Вот и всё, что она сделала, но всё равно Индекс казалось, что её сердце вот-вот разорвется. Ожидая ответа, она безостановочно вытирала свои вспотевшие ладони о подол своего одеяния и крестилась.

— Да? — ответил парень.

Индекс поднесла руку к двери, но заколебалась, потому что он собственно не сказал ей входить, и она задумалась, не следует ли ей спросить разрешения прежде чем войти. Но она боялась, что он скажет что-то вроде: — Боже, ну ты и настырная. Заходи уже. — она очень, очень боялась.

Она открыла дверь рывком, словно робот. Это была не обычная больничная палата на шесть человек, а персональная палата на одного. Стены, пол и потолок были белоснежными, что сбивало с толку её чувство расстояния, от чего комната казалась странно огромной.

Парень сидел на белоснежной койке. Окно рядом с койкой было открыто и белоснежная занавеска слегка колыхалась.

Он был жив.

Индекс чуть не расплакалась от одного этого факта. Она не была уверена, следует ли ей прыгнуть в его объятия прямо здесь и сейчас, или же сначала хорошенько укусить его в голову за то, что он был настолько неосторожен.

— Э… — с озадаченным видом сказал парень с обмотанной бинтами, словно головной повязкой, головой — Ты случайно не ошиблась палатой?

Слова парня были вежливыми и нерешительными словами человека, о чем-то спрашивающего.

Это был голос человека, только что ответившего на телефонный звонок совершенно незнакомого ему человека.

«Тут скорее не амнезия, а случай полного уничтожения памяти.»

Слова, которые доктор сказал в той холодной летней смотровой комнате всплыли в памяти Индекс.

«Он не просто «забыл» свои воспоминания. Клетки его мозга были физически разрушены. Я в самом деле не вижу, как бы он смог снова вспомнить всё это. Честно говоря, что, кто-то вскрыл ему череп и засунул туда электрошокер?

— …

Дыхание Индекс остановилось. Она не могла не опустить взгляд.

Мозг парня был серьезно поврежден в результате реакции на чрезмерное использование его силы эспера и света, который испускала сама Индекс. «Ну или так ей сказали. Сама она этого не помнила.»

Поскольку это было физическое повреждение — попросту говоря, рана — возможно, её удалось бы исцелить при помощи лечебной магии, так же, как и располосованную спину Индекс. Но у этого прозрачного парня была правая рука, называвшаяся «Разрушитель Иллюзий». Она нейтрализовала бы любую магию, добрую или злую.

Другими словами, даже если бы она попыталась исцелить парня, лечебная магия была бы нейтрализована.

Всё свелось к тому, что умерло не тело парня, а скорее его душа и разум.

— Эээ?

Голос парня звучал неуверенно… нет, обеспокоенно.

По некоторой причине Индекс не могла позволить этому прозрачному парню разговаривать таким образом. Парень пострадал ради неё. Было бы нечестно, если бы он за неё беспокоился.

Индекс подавила всё, что накапливалось в её душе, и сделала глубокий вдох. Она попыталась улыбнуться и подумала, что возможно, это у неё получилось.

Парня было видно насквозь, вдоль и поперек, и было совершенно ясно, что он вообще не помнил Индекс.

— Э, ты в порядке? Выглядишь довольно печальной.

Этот прозрачный парень одним махом разбил её идеальную улыбку на куски. Индекс вспомнила, что этот парень всегда был способен увидеть истинные чувства, скрытые за её улыбкой.

— Я в полном порядке, — Индекс постаралась дышать ровно. — Конечно же, я в порядке.

Прозрачный парень некоторое время разглядывал лицо Индекс.

Э. Мы, случайно, не знакомы?

Этот вопрос, доказывавший, что прозрачный парень ничего о ней не знал, Индекс было вынести тяжелее всего.

Ничего. Действительно ничего.

— Да… — ответила Индекс, стоя посреди больничной палаты. Её телодвижения напоминали движения младшеклассницы из манги, которую выставили в коридор за то, что она забыла домашнее задание.

— Тома, ты не помнишь? Мы встретились на балконе твоего общежития.

— Я живу в общежитии?

— Тома, ты не помнишь? Ты разрушил мою Переносную Церковь своей правой рукой.

— Что такое Переносная Церковь? … Это какая-то новая секта любителей бега трусцой?

— Тома, ты не помнишь? Ты сражался за меня с магами.

— Тома — это чьё-то имя?

Индекс почувствовала, что не может больше говорить.

— Тома, ты не помнишь?

Несмотря на это, она спросила в последний раз.

— Твоя подруга, Индекс… любила тебя.

— Прости, — сказал прозрачный парень. — А что это за Индекс? Непохоже на человеческое имя. У меня что, есть собака или кошка?

— Хны… — Индекс чувствовала, как нарастает комок в горле, но она подавила его и заставила опуститься вниз.

Она заставила его опуститься и улыбнулась. Едва ли это была идеальная улыбка, но хотя бы кривую улыбку она из себя выдавила.

— Просто шучу! Ты на это полностью купилась! А-ха-ха-ха!!!

— Хвэ?.. — Индекс застыла на месте.

Выражение неуверенности исчезло с лица откровенного парня. Его начисто стерла яростная и удивительно злобная улыбка, обнажившая его клыки.

— Почему ты так возбуждаешься, когда тебя называют собакой или кошкой, ты что, мазохистка? Что? Тебя заводят штуки вроде ошейников или чего-то в этом роде? Да ладно, у меня нет желания получить концовку, в которой я проявляю тайный интерес к похищению и связыванию маленьких девочек.

В какой-то момент прозрачный парень стал цветным.

Индекс не понимала, почему. Она думала, что у неё галлюцинации и протерла глаза. Она подумала, что ей послышалось, и прочистила уши. Ей показалось, что идеально сидящее на ней одеяние каким-то образом стало настолько просторным, что вот-вот соскользнет с одного плеча.

— Э? Тома? Э? Мне сказали, что клетки твоего мозга разрушены, так что ты всё забыл.

— Да брось. Не говори так, словно лучше было бы, если бы так и случилось, — вздохнул Камидзё. — Ты реально тормозишь. В самом, самом конце я и правда решил принять на себя эти световые перья. Я не маг, так что понятия не имел, какое будет их воздействие, но, если верить доктору, повредились клетки моего мозга. Раз так, у меня должна была быть амнезия, верно?

— Должна была быть?

— Ага. В конце концов «это повреждение причинила магическая сила, верно?»

— А, — сказала Индекс, которая кое-что поняла.

— Именно, оно самое, и ты это поняла. Повторить три раза достаточно? Это всё упрощает. Я просто коснулся головы правой рукой и использовал Разрушитель Иллюзий на самом себе.

— А-а-а… — обессилевшая Индекс села на пол.

— В сущности, мне просто надо было нейтрализовать «магическое» повреждение прежде, чем оно могло достичь мозга и нанести необратимый ущерб. Если бы это было более физическое явление вроде пламени Стейла, это бы ни за что не сработало, но эти световые перья были ничем иным как странной, сверхъестественной силой, так что проблем не было.

Это то же самое, как бомба не взрывается, даже если зажегся её запал, если перерезать провод прежде чем огонь дойдет до бомбы. Прежде чем повреждение распространилось по телу Камидзё и достигло мозга, он сам нейтрализовал его.

Это звучало нелепо. Это звучало абсолютно нелепо, но Разрушитель Иллюзий этого парня мог отменить даже правила, установленные Богом.

Сидя на полу в изумлении, подогнув ноги назад, Индекс посмотрела на лицо Камидзё. Теперь она была уверена, что плечо её абсолютного монашеского одеяния действительно соскользнуло. Она могла только смотреть перед собой с глупым видом.

— Ха-ха-ха. Блин, ты бы видела своё лицо. При том, как ты всегда уговоришь кого угодно добровольно встать на твою защиту, я надеюсь, это происшествие тебя чему-то научило.

Она ничего не могла ответить.

— Э?.. Э-э…

Камидзё слегка утратил самоуверенность, и тон его голоса стал немного ниже.

Индекс медленно опустила голову и её длинная серебристая чёлка скрыла выражение её лица. Она продолжала сидеть на полу, и её плечи начали слегка дрожать. Похоже, она стискивала зубы.

— Э, еще кое-что, о чем я хотел бы тебя спросить. Можно спросить, принцесса? — с неприятным тоном в голосе Камидзё вернулся к запросу информации.

— Что, — спросила Индекс.

— Э… Ты, случайно, не злишься?

● ● ●

Зазвонил звонок вызова медсестры.

По больнице разнесся крик парня, которого укусили в макушку.

● ● ●

Индекс вышла из палаты, с удивительно подходящим для каких-то злобных звуковых эффектов видом.

— О? — послышался голос у входа. Доктор с лягушачьим лицом вошел как раз когда Индекс выходила, и чуть не врезался в неё. — Я пришел, потому что зазвонил звонок вызова медсестры… О, вот это плохо.

Парень наполовину сполз с кровати, и кричал, сжимая обоими руками макушку.

— Я умру. Я правда умру, — пробормотал он себе под нос с такой реалистичностью, что становилось страшно.

Доктор оглянулся на открытую дверь в коридор и снова повернулся к Камидзё.

— Действительно нужно было делать это?

— Делать что? — спросил парень.

— Ты ведь ничего не помнишь, правда?

Прозрачный парень умолк. Созданная Богом реальность не была настолько доброй и тёплой, как он изобразил той девочке.

В результате поразившей их магии, парень и девочка упали на пол без сознания, и два человека, называвших себя магами, доставили их в больницу. Эти предположительно маги сказали врачам, что произошло, и конечно же, врачи им не поверили. Врачи только рассказали парню обо всём, потому что чувствовали, что он имел право это знать.

Для него это было всё равно, что читать чужой дневник. Для него не имело значения, что говорится в чужом дневнике о девочке, которую он не мог ни представить ни узнать, если бы увидел её.

То, что он сказал ей, было не более чем историей, придуманной им на основе того, что было написано в чужом дневнике. Даже если там говорилось о том, что его правая рука, замотанная бинтами, имела силу, способную отменить даже правила, установленные Богом.

На самом деле он в это не поверил.

— Но следовало ли мне в самом деле делать это? — спросил прозрачный парень.

Несмотря на то, что это был чужой дневник, в нем было столько радости… и столько горя. Его исчезнувшие воспоминания никогда не вернутся, но почему-то он сумел думать об этом как об очень грустной вещи.

— Почему-то я не хотел, чтобы эта девочка плакала. Вот что я чувствовал. Я не знаю, что это было за чувство, и я наверное, никогда не вспомню, но всё равно я чувствовал именно это, — прозрачный парень улыбнулся по-настоящему бесцветно. — Доктор, почему вы поверили в эту историю? Я имею в виду, что если быть доктором — это практически максимальное удаление от магии, магов и всего такого.

— Не обязательно, — на лягушачьем лице доктора появилось гордое выражение. — У больниц и оккультизма есть на удивление тесные взаимоотношения… И я говорю не о призраках, обитающих в больницах. В зависимости от религии некоторые люди отказываются от переливания крови, хирургии и подадут на тебя в суд, даже если ты спасешь им жизнь. Если речь идет об оккультном, доктору лучше всего делать то, что скажет пациент.

Доктор улыбнулся, хотя и не знал, почему улыбается. Когда он увидел, как улыбается парень, он невольно улыбнулся в ответ, как зеркальное отражение.

А может быть, это парень зеркально отражал доктора. Просто уж настолько пустой была улыбка парня. Словно он не чувствовал никакого горя.

Этот парень был действительно, по-настоящему прозрачным.

— Может быть, я всё ещё помню больше, чем вы думаете.

Доктор с лягушачьим лицом посмотрел на прозрачного парня с лёгким удивлением.

— Твои воспоминания были «убиты», клетки мозга и всё такое.

«Что за нелепость я говорю», — подумал доктор.

Но он продолжил.

— Если сравнивать тело человека с компьютером, твой жесткий диск напрочь сожгли. Если в твоем мозге не осталось никаких данных, где же могут быть эти воспоминания?

Почему-то доктор чувствовал, что ответ парня отметет в сторону эту нелепую логику.

— Разве не очевидно? — ответил прозрачный парень. — В моём сердце.

Послесловие