Индекс волшебства (Новелла) - 2 Глава

Пролог: Обычные дни —  The_Beginning_of_The_End

Говорят, чтобы понять кого-то, нужно просто посмотреть на содержимое его книжной полки.

— …Горы манги.

8 августа. Тома Камидзё осматривал комнату и понял, что кроме манги на его книжной полке ничего нет, точнее не только на полке, но и во всём доме тоже. Чтобы сохранить лицо, Тома Камидзё решил отправиться к железнодорожной станции Академгорода — купить учебники.

…Он и в самом деле поехал туда.

— Подумать только, один учебник стоит 3600 йен… — Пробормотал Тома Камидзё, как будто он только что потерпел сокрушительное поражение в великой битве. По словам продавца, до вчерашнего дня все учебники продавались за полцены, чтобы помочь с летними экзаменами.

Какая неудача. Вот уж действительно не повезло.

Однако, это и была обычная жизнь Томы Камидзё. Кроме того, он был очень популярным парнем, просто потому, что его друзья чувствовали, что «находясь поблизости, он может притянуть всю их неудачу, как громоотвод».

Проблема была в том, что сейчас опасная ситуация.

Любой ценой он должен был избежать клейма «кого-то с одной только мангой на книжной полке». Конечно, это ненормально, обычный человек не стал бы переживать из-за этого ненаучного метода «чтобы понять кого-то, нужно просто посмотреть на содержимое его книжной полки.»

Это из-за того, что Тома Камидзё потерял воспоминания.

Конечно, не то, чтобы он забыл всё. Он не забыл значение цветов светофора, и он не забыл, как пользоваться телефоном. То, что он потерял — это «воспоминания», «знания» все еще остались.

Это означает, что хотя он помнит как пользоваться телефоном, его разум начинает размышлять о подобных вопросах: «Ээ? Куда я положил свой сотовый?» или «Стоп, когда у меня появился телефон?».

Так называемые «знания» похожи на словарь.

Для примера, можно знать, что яблоко это «плод листопадного дерева семейства розоцветных, которое цветет весной и дает плоды шарообразной формы». Однако, нужно съесть этот плод, чтобы решить, вкусный он или нет. Потому что у него в мозгу нет ежедневных воспоминаний вроде: «Я скушал вкусное яблоко в день Х месяца О».

Говорят, что причиной, по которой это случилось, было то, что из частей которые управляют «памятью, основанной на опыте» в базе воспоминаний и «памятью о значениях» в базе знаний, была уничтожена только первая часть. Однако не это главная проблема.

Проблема в том, что Тома Камидзё хотел знать, каким он был человеком до «потери воспоминаний».

Даже если ему придется следовать необоснованному методу «что бы понять кого-то, нужно просто посмотреть на содержимое его книжной полки.».

Однако, это не означало, что Камидзё страдал.

Кроме того, Камидзё не был одинок в этом мире, и его не забросило в какой-то неизвестный мир. У него хватало еды и одежды, и у него были приятели, которых он мог называть товарищами.

— Тома!

Возвращаясь домой этим летним днем, девочка которая была рядом с полуживым Камидзё, сердито ворчала, заметив эту неожиданную трату на покупки (вообще-то, Камидзё потратил больше 1,000 йен, на так называемое «нападение»).

Ей было около тринадцати-четырнадцати лет, и любой бы сказал, что она иностранка. У неё были серебряные волосы до талии, и её кожа была белой как снег. Её глаза были зеленые, как изумруды. Несмотря на все это, проще всего было понять, что она иностранка, по её наряду.

Она была одета в христианскую монашескую рясу, необычного белого цвета и с золотой тесьмой повсюду. Оно выглядело как расписанные золотом чашки, которыми любят пользоваться выскочки.

Девочку звали Индекс. Конечно это было её ненастоящее имя, но именно так все её называли.

Камидзё встретил эту девочку в больнице. Нет, это только с точки зрения Камидзё он встретил её в больнице, но похоже, он уже встречал её до потери воспоминаний. Хотя Камидзё не мог ничего вспомнить о девочке, как он ни старался, Камидзё не хотел этого говорить.

В тот день, когда он в первый раз встретил девочку, она плакала от радости, глядя на Камидзё, лежавшего в кровати. Но эти слезы проливались не для Камидзё, что был перед нею, а для Камидзё до потери воспоминаний.

Камидзё не мог разрушить счастье в сердце этой девочки. Чтобы защитить эту теплоту в девушке, Тома Камидзё должен продолжать вести себя как «Тома Камидзё до потери воспоминаний».

Это запутанное чувство…

Как если бы Тома Камидзё стал двумя людьми.

Однако девочка с псевдонимом Индекс похоже, не замечала конфликта в сердце Камидзё (хотя, если быть честным, он и не хотел, чтобы она заметила его). Будучи на голову ниже Камидзё, она посмотрела вверх, недовольно уставившись на Камидзё.

— Тома, куда могли исчезнуть 3,600 йен?

— …Не спрашивай.

— Что мы могли с ними сделать? — снова спросила девочка.

В тот момент, когда Камидзё, заткнув уши и закрыв глаза, прокричал: «НЕ СПРАШИВАЙ», чтобы сбежать от реальности, он неожиданно понял, что девочка, идущая рядом с ним, смотрит куда-то в сторону.

Из любопытства Камидзё посмотрел, куда смотрела Индекс, и увидел перед собой вращавшуюся вывеску магазина мороженого.

…8 августа, и поскольку это был жаркий летний вечер, поскольку поток жаркого воздуха плыл по земле, поскольку Индекс в этом облачении с длинным рукавом должно быть жарко…

— …Я понимаю твои чувства, но потратить 3,600 иен — это не слишком?

— Хм. — Похоже, Индекс была недовольна этими словами, так как она повернулась, чтобы посмотреть на Камидзё.

— Тома, я никогда не говорила, что мне жарко, или что я сейчас свалюсь от солнечного удара. Конечно, я никогда не думала о том, чтобы потратить чужие деньги для своего удовольствия, так что я совсем-совсем не думаю о мороженом.

— …Хорошо, хорошо, я знаю что монахини не врут, но не надо так потеть и смотреть на меня этими глазами брошенного щенка, ладно? Ты могла просто сказать, что хочешь поесть мороженого в комнате с кондиционером? Стоит такая жарища, а ты всё ещё носишь это монашеское одеяние, которое не учитывает влияние погоды. Так ты можешь получить солнечный удар.

Хотя Камидзё казался очень щедрым, он просто пытался сохранить лицо. Количество денег в его кошелке не изменится. Конечно, это не означало, что он даже мороженое не может купить, но если он сделает это, у него не останется денег, чтобы вернуться домой. Академгород занимает треть Токио, и для Камидзё, только что выздоровевшего после тяжелого ранения, и слабой Индекс будет не так просто преодолеть это расстояние пешком. Хотя термин «слабая девушка» может считаться слегка анти-феминистическим, но не так много девушек смогут пройти треть Токио пешком.

Однако, по какой-то причине Индекс казалась недовольной, более того, становилась всё злее. Она нахмурилась и сказала: «Тома, эта одежда — материализация господней защиты. Я никогда не думала о том, что в ней будет трудно ходить, жарко, неудобно, или что у неё должна быть летняя и зимняя версия.»

— …Точно…

Правота и доброта — это две разные вещи, и Тома Камидзё ясно понял эту жестокую реальность. И кое-что было действительно странным. Для чего на этом монашеском одеянии с таким экстравагантным дизайном все эти булавки?

— И помимо этого, я всё ещё монахиня-в-обучении. Помимо сигарет и спиртного, мне запрещено есть любые деликатесы… даже кофе, красный чай, фрукты, сладости, замороженные продукты…

— «Ох, понятно. Сначала, я думал сказать, что съесть мороженое — это хороший способ облегчить летнюю жару.» — Если люди решают вовлечь религиозные причины, то их невозможно переубедить. Камидзё снова уставился на вывеску магазина мороженого. — «Хорошо, в таком случае. Нас никто не заставляет есть его..»

Прежде, чем Камидзё успел договорить, неожиданно его схватили за руку со сверхзвуковой скоростью. Камидзё, который не мог сопротивляться огромной силе пальцев этой девочки, пришлось повернуть голову.

— Это… это правда, что я всё ещё в обучении, и мне запрещено получать излишнее.

— Тогда нет выбора.

— Но так как я все ещё на обучении, это означает, что я не могу полностью следовать эталону святых, так? Значит в этой ситуации, может случиться так, что немного мороженого случайно попадет мне в рот. Правильно, Тома?

— …

Хотя Камидзё действительно хотел очень сильно её отчитать, сила, с которой девочка сжимала пальцы, становилась всё больше, намекая ему больше ничего не говорить. Но наивная Индекс не знала, что молчание может быть хуже, чем когда тебе отвечают.

В этот момент…

— Йо, извиняюсь, что помешал вам в этом важном разговоре, но кто эта девчонка, Ками-ян?

…Донёсся из-за спины загадочный фальшивый кансайский акцент.

Оглянувшись, он увидел странную личность, чей голос был ещё более странным. Ростом 180 см, голубые волосы, сережки…он был слишком странен, чтобы быть чудиком.

«У Камидзё до «потери воспоминаний» действительно был такой друг?» — не мог не спросить Камидзё. Камидзё чувствовал, будто он читает нотации кому-то другому, хотя он проклинал сам себя. «Даже если из-за полной потери воспоминаний я не помню, что меня связывает с ним, мне следовало лучше выбирать друзей!»

— Хм, что случилось, Ками-ян? Почему ты смотришь~ня на меня как на незнакомца~ня? Летняя жара отшибла тебе память~ня?

— Что…?

Камидзё был шокирован. Аогами Пирс, однако, махнул на это всё рукой.

— Я просто шучу, приятель.. Потеря памяти — это особая привилегия для этих радио девушек, так ведь?»[✱]В оригинале デンパ少女 или Denpa Otome (радио девушка), Denpa это термин чтобы соединить кого-то с очень странным или эксцентричным поведением без видимых на то причин (отсюда «волны заставили меня это сделать»). Также можно найти это слово в названии новеллы которую недавно экранизировали Denpa Onna to Seishun Otoko, где главная героиня достаточно странная. Затем Аогами Пирс положил руку на плечо Камидзё (хотя жара стояла страшная).

— …Йо Ками-ян, кто эта девчонка? Откуда ты знаешь такую мелкую девчонку~ня? Она твоя кузина~ня… не похоже. И не похоже, что её серебряные волосы унаследованы от твоих генов~ня!

Самая большая проблема с этим парнем была в том, что его шёпот был настолько громкий, что это уже был даже не шёпот.

Камидзё бросило в холодный пот, он забеспокоился, не взбесится ли стоявшая рядом с ним девочка из-за слова «мелкая»… но, к счастью, похоже не в этот раз.

— …С моей точки зрения эта девчонка спрашивает у тебя дорогу~ня, так? Но твой английский всё ещё~ня как изолированная страна, наверное, для тебя это довольно трудно~ня… Постой, а эта девчонка из англоговорящей страны?

Камидзё также не понимал, о чём он говорит. Что касается Индекс, возможно, она привыкла, что её называют «мелкой». Казалось, что ей совершенно всё равно, и она только злобно взирала на заходящее солнце. Возможно она так разозлилась, что не хотела ничего говорить.

— …Кстати говоря, Ками-ян, я не знаю, где ты встретил эту девчонку~ня, но не расслабляйся только поэтому. Кроме того, у тебя было 16 лет доверия и хорошего поведения~ня, так что ты должен знать~ня, что «простая встреча с девчонкой» не возможна. Разве это не как в любовных комедиях? Та, на кого ты западаешь~ня, всегда кто-то, похожий на твою молодую маму! Хаха.. если такое событие случится, никакой надежды не останется! Об этом действительно жалко думать.

Камидзё вздохнул с облегчением. Хорошо, что это не случай из этих старомодных драм. В этот момент Аогами Пирс сказал,

— Постойте, может, это ловушка с переодеванием? Разве её грудь не слишком мелкая?

Мгновенно, Камидзё показалось, что он услышал, как вскипела кровь в её жилах. Камидзё едва сдержал душераздирающий крик. Похоже, хотя эта девочка могла стерпеть, когда её называли мелкой, она не могла стерпеть, если её назвали парнем.

Камидзё казалось, что он слышит, как, скрипя зубами, она едва сохраняет улыбку.

«Какая невезуха…!» — только Камидзё хотел прокричать это,

— Ой, Ками-ян. Как по-настоящему хорошие парни вроде нас могут стать хорошими друзьями с 3D девчонкой? Это точно будет «Плохой Концовкой». Я вижу это: как только Ками-ян снимает последнюю часть одежды с девчонки и переходит к моменту для 18 и старше, тебе неожиданно открывается правда, и ты в шоке падаешь с кровати~ня.

— …Ты же шутишь, да? Не говори мне, что ты действительно так думаешь!

— Ээ? Она действительно девчонка? Как скучно! — радостно сказал Аогами Пирс, — Значит твоя встреча точно была ненормальной~ня, так? Ками-ян, хотя ты всегда был хорошим парнем~ня, которого никто не любил, ты не можешь просто похитить девчонку~ня, знаешь? Такая безрассудная храбрость загорится на этих досках объявлений, когда ты оставишь их тут~ня.

— Придурок… прекращай так шутить! Да кто такое сделает? — Вообще-то, Камидзё не помнил, как он её встретил. — Этот человек перед тобой просто нахлебница! Всё по обоюдному согласию, сержант-доно!

— Нахлебница? Нахлебница? Ками-ян, ты только что~ня добавил «просто» к невероятно ценной «девчонке-нахлебнице»? Ками-ян! Ты как младшеклассник~ня, который только что объелся закусками и забыл о существовании риса!

— Заткнись! Как по-твоему это можно описать, кроме слова «просто»!? С каких пор эти романтические сцены так часто случаются в повседневной жизни?! Ты знаешь, в каком кризисе мои финансы из-за этого человека прямо перед тобой!? Даже домовой[✱]Временно оставлен вариант домовой. На самом деле он говорил про японского ёкая (нечисть) очень похожего на домового: Zashiki-warashi лучше, чем этот человек…!»

Когда Камидзё прокричал эту фразу, он неожиданно кое-что понял. Конечно, девочка по имени Индекс стояла рядом и всё слышала.

— …Ах. — Камидзё в ужасе оглянулся.

Индекс улыбалась. Она улыбалась, как дева Мария, но её лицо позеленело, как огурец. Это плохо. Не зная, что сделал «Тома Камидзё до потери воспоминаний», он не знал, получится ли у него успокоить Индекс в этой ситуации. «Если бы я не потерял воспоминания. Как жаль,» — подумал Камидзё.

— Тома. — Сказала Индекс с идеальной улыбкой.

«Все кончено», — подумал Камидзё, но не мог ничего сказать.

— Я монахиня, присоединившаяся к британским англиканам. Покайся сейчас или навсегда упокойся с миром.

Монахиня сделала крестное знамение перед грудью и сложила ладони. Так как её улыбка была слишком идеальной — все понимали, что это притворство.

Камидзё бессознательно захотел схватиться за голову и закричать.

Это была бомба.. нет, это была невзорвавшаяся мина. «Если я буду неосторожен, она может взорваться и это станет концом моей жизни!» — говорили Камидзё его инстинкты.

«Что мне делать, что же мне делать? Ах! Точно: мороженое! Мороженое отвлечет её!» — Совершенно сбитый с толку Камидзё забыл даже, как говорить, и мог только безумно показывать в сторону магазина мороженого перед ним. Недоумевая, Индекс посмотрела в сторону, куда показывал Камидзё, и замерла. Затем у неё снова появился недоумевающий взгляд.

Только Камидзё облегченно вздохнул, думая, что смог отвлечь её внимание, он неожиданно кое-что заметил. Похоже, на автоматической двери висел листок бумаги. На листке было написано:

«Нашим посетителям,

Из-за обновления интерьера мы временно приостанавливаем работу. Приносим извинения за любые неудобства.

Думая о «плохой концовке», Камидзё медленно повернул голову в сторону девочки, стоявшей рядом с ним.

Улыбка девочки исчезла в мгновение ока.

Только Камидзё прокричал «Какая невезуха!», Индекс набросилась на него, как дикий зверь.

В итоге, они достигли компромисса и договорились на покупке закусок из дешевого ресторана быстрого питания.

Конечно, одним только этим Индекс было не удовлетворить, так что Камидзё попытался заинтересовать её «удовольствием от еды в комнате с кондиционером», чтобы удовлетворить её. Но, ресторанчик был полностью забит сегодня.

— …

Держа поднос обеими руками, Индекс снова выглядела несчастной и молчала. На подносе было три коктейля: ванильный, шоколадный и клубничный. Хотя Камидзё очень хотелось крикнуть: «Тебе настолько хочется пить?», он не рискнул возразить ей из-за опасений за свою жизнь.

«Какая неудача», — подумал Камидзё.

Индекс, чьё настроение немного улучшилось после того, как она в одиночку выпила три коктейля, теперь смотрела на тяжёлую ситуацию в ресторане, который был полностью забит покупателями. Но температура была настолько высокой, что выйти на улицу было не вариант. Наконец-то они смогли попасть в ресторан, охлаждаемый кондиционером, так кто бы хотел снова выйти на улицу и жариться под солнцем?

Сидевшие поблизости ученицы старшей школы, похоже, не понимали отчаянья Камидзё, так как продолжали болтать на совершенно обычные темы.

— Йоу, йоу! Я слышала что Анзаи использовала телепатию на последнем экзамене! Это правда?

— Я слышала, они даже организовали учительское собрание по этому поводу, так что должно быть, это правда. Но я также слышала, что на собрании все согласились, что эсперские способности являются частью учебного процесса, так что это не посчитали жульничеством.

— УУ, ЭТО НЕЧЕСТНО! НЯЯЯЯЯ! Я ТОЖЕ ХОЧУ ИСПОЛЬЗОВАТЬ СВОИ СИЛЫ!

— …Разве твоя сила не пирокинез?

— Разве я не могу просто поджечь спину учителя и выбить из него ответы?

…Возможно для большинства людей такой разговор был бы слишком ненормальным. Но это Академгород, и это была обыденная часть их повседневной жизни. Так как 2,3 миллиона горожан обладают какой-либо способностью, это можно назвать крупномасштабной «группой развития способностей».

На самом деле, Камидзё — эспер. Он парень, которого называют «Разрушитель иллюзий», его правая рука может нейтрализовать любую сверхъестественную силу, даже если это будет Божье благословение.

— …Тома, я очень хочу сесть, — сказала Индекс безжизненным голосом.

«Пугающее». Это выражение лица монахини означало, что если он не найдет место, она снова набросится на него и искусает.

— «ТАК ТОЧНО!» — крикнул Камидзё и рванулся к работнику ресторана, вытиравшему пол.

Работник улыбнулся жестокой, профессиональной улыбкой и указал на угол возле окна.

«Сесть вместе?» посмотрел Камидзё, куда указывал палец.

— Эээ!?

Там, за четырехместным столом, при том, что ресторан напоминал железнодорожную станцию в час пик, было большое свободное место, зиявшее в толпе, как огромная дыра.

Там, за этим столом, сидела спящая жрица.[✱]Здесь и далее имеется в ввиду жрица синтоистского храма (мико). Шелковистые чёрные волосы, беспорядочно лежавшие, как щупальца медузы, закрывали лицо жрицы.

— Это… Да что это за сценарий? — кричал в глубине души Камидзё.

«Что-то не так, что-то точно не так.» — Радар неудач Камидзё предупреждал его об опасности. — «Не связывайся с ней, не связывайся с ней, тебя точно ожидают неприятности! Когда это случится, это будет такое, что потерей памяти не отделаешься!»

Конечно, Тома Камидзё, как невезучий человек, не искал неприятностей. Он закрыл глаза и принял решение.

— …Ладно, пойдем домой! Лучше меня покусает Индекс, чем я свяжусь с такой особой.

Решившись, Камидзё обернулся, чтобы посмотреть, и обнаружил, что оба его спутника исчезли.

— …? — Камидзё осмотрелся. — …Елки-палки!

Как и ожидалось, Индекс по совету другого работника ресторана уже села напротив этой странной жрицы. У этой девочки действительно отсутствует чувство опасности. Или она филантроп? Что касается Аогами Пирса, который был рядом с ними, его глаза сверкали. «Тебя действительно так привлекают монашки и жрицы?»

Он честно и правда хотел убежать. Но он не мог. Если он повернется спиной к Индекс и убежит, Индекс может прыгнуть на него как лев и проглотить целиком. И, видя как сверкают глаза Аогами Пирса, он чувствовал, что слишком опасно оставлять эту девочку одну.

Но, что самое важное, Индекс, жадно глотавшая клубничный коктейль, радостно махала ему. Камидзё подумал, что не должен разрушать это счастливое выражение на её лице.

Хотя он так подумал, эта загадочная жрица всё ещё спала там. Камидзё осторожно подошёл к столу. В этот момент плечи жрицы дрогнули.

— Пот…

Её губы зашевелились. Губы жрицы зашевелились. У Камидзё было плохое предчувствие. Очень плохое предчувствие. Почему? Потеряв свои воспоминания, Камидзё точно не мог ничего вспомнить, но у него было чувство, что он уже испытывал нечто подобное.

Камидзё сглотнул слюну, ожидая, пока жрица заговорит.

— …Потратила все свои деньги и погубила себя.