История о цифровом дьяволе: Реинкарнация богини (Новелла) - 0 Глава

Эта история произошла восемнадцать лет назад, когда многие люди не знали о существовании Интернета, и считали персональные компьютеры автономными устройствами.

В городе под названием Кунирицу, в пригороде Токио, имелось учебное заведение, известное как старшая школа Дзюсэй. Все началось именно в этой школе, когда в самый обычный день в класс внезапно ворвался ученик, как будто специально поджидавший окончания урока.

— Ты Накадзима?

Высокий ученик промчался к месту Накадзимы Акэми — юноше, который на фоне остального класса выделялся своей привлекательностью, — и хлопнул по парте, словно угрожая ему.

— Да, это я…

Не обратив внимания на внезапную вибрацию стола, Накадзима решительно встал и посмотрел нахалу в глаза. Это был Кондо Хироюки, капитан секции каратэ и неофициальный “босс” Дзюсэй среди учеников. В прошлом он не раз вынуждал учащихся, посмевших перечить, перевестись в другую школу… и обычно жестокими способами. Но Накадзима ранее не пересекался с Кондо, и не имел ни малейшего представления, чем мог рассердить его.

Что случилось? Я же ничего не делал.

Накадзима сглотнул и открыл пересохший рот, чтобы заговорить. В этот момент он услышал сдавленный смешок со спины. Повернув голову, Накадзима увидел обворожительную девушку, одну из тех, что выглядят слишком взрослыми для школьниц; она смотрела на него словно кошка — чарующим, но в тоже время недобрым взглядом. Это была Такамидзава Кёко, его одноклассница. Вот тут-то Накадзима все понял.

— Постой-ка минуту!

В то же мгновение, как Накадзима начал говорить, в его солнечное сплетение влетел кулак. Беззвучно хватая ртом воздух, Накадзима повалился на пол, когда Кондо провел подсечку. Следующие два удара пришлись в грудь и нижнюю часть живота — очень аккуратные, чтобы было больно, но при этом парень не потерял сознания. Одноклассники Накадзимы, боясь лезть в конфликт, начали покидать класс одним за другим.

— Послушай… — взмолился Накадзима, но его голос оборвался, когда нога Кондо прилетела к нему в рот, и слезы вперемешку со слюной забрызгали весь пол.

— Я не хочу слышать твои оправдания. Ты узнаешь, что случается с людьми, которые липнут к Кёко.

Кондо пнул Накадзиму по спине, сбив его лицом на пол. Кёко, которая злорадно наблюдала за избиением юноши, присела перед ним и щелкнула по его верхней губе своим пальцем.

— У него внешность девушки, а еще он даже посмел лезть ко мне целоваться!

— Неправда…

На самом деле это Кёко пыталась поцеловать его, а Накадзима лишь оттолкнул её. Уязвленная Кёко использовала Кондо — который был очень в неё влюблён — дабы тот отомстил за нее. Но у Накадзимы не было ни одного друга, который бы подтвердил его историю. Только его одноклассник, Такай Кэнъити, остался в комнате, но даже он просто стоял столбом, с беспокойством глядя на Накадзиму сквозь очки с темно-зеленой оправой, очевидно, не имея смелости остановить Кондо.

Подняв Накадзиму с пола одной левой, Кондо снова нанес удар правым кулаком в солнечное сплетение. Боль была такая, будто вырвали сердце, и Накадзима попытался вскрикнуть. Но от спазма он не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть, и единственное, что издали его губы, было жалким стоном.

Накадзима всегда был сам по себе, не задирался и не лез на рожон, так что его никогда прежде не избивали. И подумать только, это все было по глупой причине — он отказал девчонке! Смешанное чувство боли, злости и унижения переполняло Накадзиму, и капля за каплей травмировало психику. Кёко смотрела на несчастного Накадзиму с чистейшим наслаждением в глазах и громко смеялась. Её звонкий смех, эхом пересекавший класс, впивался в барабанные перепонки Накадзимы и резонировал в его черепе, пробуждая эмоции, которые он не испытывал никогда ранее.

Вот чертовка… я поймаю тебя… ты так просто не отделаешься…

В глазах Накадзимы вспыхнула ярость, жестокость, которые он никогда не показывал ранее.

— Что это за взгляд?

Кондо на секунду опешил, и, как бы злясь на собственную заминку, сильно ударил Накадзиму по лицу. Услышав, как хрустнули зубы, Кёко произнесла: “Эй, не думаешь, что этого достаточно?”, — словно ей уже наскучило. Это был голос бесчестной, трусливой женщины, которую волновала только собственная безопасность. Если Накадзима сильно пострадает, её вполне могут привлечь к ответу.

— Эге, да тебе повезло! Похоже, твоё наказание откладывается. Должен сказать, что я удивлен, какой же ты слабак. Бить тебя — это просто тратить энергию.

Вытянув рот в улыбке, Кондо бесцеремонно бросил Накадзиму на пол, как тряпичную куклу.

Час спустя, когда, Накадзима, наконец, смог пошевелиться, он, с помощью Такая Кэнъити, добрался до станции Кунитати на линии Тюо.

— Почему бы нам не присесть?

Поддерживая Накадзиму, Такай поднял его голову, указав на два свободных сидения рядом.

— Э?.. О, конечно.

Накадзима рухнул на кресло и уставился перед собой, сожалея, что позволил этому произойти в школе.

Частная старшая школа Дзюсей была известной и престижной, и ежегодно более двадцати её выпускников поступали в Токийский университет. Однако, каждый, кто знал школу изнутри, признал бы существование крайней степени расслоенности среди учеников. Школа была разделена на две категории: обычные классы, и класс “одаренных”, которые получали лучшее оборудование, лучших учителей, лучшие учебные материалы и более теплое отношение. Классы “одаренных”, составлявшие лишь пятую часть всех учащихся, всегда были целью постоянной зависти и ненависти остальных. Эта пропасть меж классами приводила к жестоким стычкам, неизбежным на подобной почве.

Накадзима и Такай учились в классе для одаренных. Благодаря стройному телосложению и миловидному лицу, если бы Накадзима надел женскую форму, то его можно было бы принять за девушку. Такай же, напротив, был полной противоположностью. У него было мускулистое тело и сильные пальцы, окрепшие на занятиях дзюдо, которые он начал посещать в начальной школе. Но его характер был не таким твердым, как это казалось по внешности, и когда он надевал очки с зеленой оправой, то выглядел совсем ребенком.

— Чертов Кондо. Похоже, сегодня он разошелся больше обычного, — произнес Такай, словно извиняясь; он чувствовал себя виноватым, что не помог Накадзиме.

Накадзима выгнул брови и вяло ответил:

— Его энергия удваивается, когда рядом с ним женщина.

— Как, черт возьми, Кёко оказалась в классе одаренных? Кроме того, ты ведь даже не приударял за ней специально.

— На самом деле… всё было в точности наоборот.

— Так, значит, это ей ты тогда отказал? — Такай кивнул, будто теперь все встало на свои места. Множество девчонок интересовались Накадзимой, но ни одна не заходила столь далеко, чтобы привлечь его внимание. Видя такое безразличие, Такаи всегда полагал, что у Накадзимы наверняка весьма завышенные требования к будущей девушке.

Они молча сидели рядом друг с другом, пока поезд проезжал через станцию Мусасисакай. Такай искоса взглянул на Накадзиму. Среди одаренных учеников оценки Накадзимы были не очень высокими. В отличие от Такая, который преуспевал во всех предметах, Накадзима был хорош лишь в точных науках. Из гуманитарных дисциплин он разбирался только в одном предмете — мировой истории. Также он не был сильным спортсменом. Однако, когда дело касалось компьютеров, никто в школе не мог сравниться с Накадзимой, даже учителя. Такай думал, что, вероятно, таких продвинутых в этой области больше не сыскать, если обыщешь всю Японию, не говоря уже о школе. Игры, которые Накадзима в считанные дни клепал на скорую руку, были фантастическими. Коммерческие игры, несмотря на всю их популярность, были слишком скучны после поделок Накадзимы. Иногда Накадзима казался спятившим, когда, сгорбившись над одним из терминалов в классе компьютерного обучения, писал свои программы, а его пальцы парили над клавиатурой.

Если я одаренный, тогда Накадзима должен быть настоящим гением. Такай кивнул сам себе, когда его взгляд вернулся к мелькавшему за окном пейзажу.

— Демоны, э?… — внезапно вырвалось из уст Накадзимы.

— Что?

— Нет, ничего.

— Ты только что…

Как только Такай поджал губы, словно собираясь что-то сказать, поезд прибыл на станцию Ниси-Огикубо.

— Увидимся.

Сгорбившись, Накадзима начал спускаться по лестнице с задумчивым выражением лица.

Блин, о чем он думает?

Отвернувшись в другую сторону, Такай плюхнулся на два незанятых сидения.

***

Позади торгового района на недавно построенной жилой высотке висел баннер “Квартиры на продажу”. Накадзима шел вперед, глядя лишь себе под ноги, при этом безостановочно шевелил губами. Случайным прохожим могло показаться, что это обычный старшеклассник, который усиленно пытается запомнить что-то к тесту. Но те несколько людей, что услышали обрывки его слов, разворачивались и одаривали его подозрительным взглядом. Всё потому, что речь его была похожа на низкое и злобное бормотание темного проклятия, и это не то, что ожидаешь услышать от ученика старшей школы.

Лепестки сакуры падали с бетонной стены неподалёку и касались щеки Накадзимы, но он не обращал внимания и продолжал идти, не поднимая головы. Когда он, наконец, поднял глаза, то уже стоял перед чрезвычайно высоким многоквартирным домом. Он поднес свой электронный ключ к выемке, и с тяжелым звуком стеклянные двери отъехали в сторону. Вход в здание был отделан резным канадским мрамором, который, тем не менее, казался каким-то искусственным. Вступив внутрь, Накадзима набрал воздуха в грудь и выпрямился.

Он вошел в лифт и нажал кнопку тринадцатого этажа. Когда лифт резко тронулся, тело отдало болью, напомнив о неприятных событиях, произошедших днем. Медная пластина с гравировкой “Накадзима” была прикреплена к двери с номером 1302. Парень нажал на дверной звонок, но никто не ответил. Вздохнув, он отпер дверь.

Войдя внутрь, Накадзима сбросил свои ботинки, отпнув их куда-то в сторону, и направился в ванную. Раненая губа на лице, которое смотрело на него из зеркала, раздулась как шар и выглядела весьма неприятно. А на его левой щеке красовался желтоватый синяк. Осмотрев себя в зеркале еще немного, Накадзима резко повернулся к крану и сбрызнул лицо водой. Вернувшись в гостиную и повалившись на диван, он заметил записку на столе.

“Я задержусь на заседании. Ужин разогрей в микроволновке…”

Накадзима смял записку, даже не дочитав ее до конца.

— Если каждый раз пишешь одни и те же извинения, могла бы делать ксерокопию…

Когда отца Накадзимы перевели в филиал в Лос Анжелесе, его мать стала все больше пропадать на своей работе дизайнером. Иногда она не возвращалась домой до поздней ночи. Когда Накадзима представил лицо матери, его стихшая злость внезапно вспыхнула с новой силой. Прямо в этот момент зазвонил телефон. Ну да, скорее всего, это была его мама. Поглядев на трезвонящий аппарат, Накадзима открыл дверь своей комнаты.

Комната Накадзимы была совершенно унылой, в ней не было ни одного постера или декоративного украшения. Вдоль стен, если не считать ту, что с окном, протянулись стальные книжные полки, высившиеся до самого потолка. На полках были аниме журналы и томики манги, те самые, что ожидаешь увидеть в комнате старшеклассника, но один угол смотрелся совсем странно. Эта полка была наполнена книгами по магии и волшебству с заголовками вроде “Книга мертвых” и “Пнакотичные манускрипты”. На его металлическом столе стоял полностью готовый к работе компьютер, и рядом с ним лежала книга по магии “Новая теория Золотой зари”. Судя по изношенности кожаной обложки, становилось понятно, что книгой часто пользовались.

Накадзима вытащил из-под стола стул и сел перед экраном. Когда он включил колонки, голос Девида Ковердейла наполнил комнату. Пальцы Накадзимы начали парить над клавишами.

>СПИСОК

Получив команду, программа очень долго выводила информацию на экран. Внимательно следя за текстом, Накадзима начал бегло стучать по клавишам.

Впервые Накадзима заинтересовался магией, когда ему довелось прочесть “Новую теорию Золотой зари”. Несмотря на то, что материал был подан скудно, а толкование — топорно и неумело, Накадзима прочитал ее от корки до корки. Раскрывая неведомые ранее темные и зловещие стороны, мир магии в то же время показывал рациональность и научную состоятельность. Перечитывая непонятное два или три раза, Накадзима внезапно кое-что осознал, и было это сродни просветлению.

Магия и компьютеры удивительно схожи.

На первый взгляд, два мира никак не пересекаются. Однако, схожесть магии и информационных технологий была обнаружена задолго до Накадзимы. Чарльз Фид, профессор Массачусетского технологического университета, известный в научной среде исследованиями искусственного интеллекта, был одним из первооткрывателей этой связи. Накадзима тотчас же стал членом его группы — ISG (International Satanist Garden — Международный сад сатанистов). И спустя несколько месяцев Накадзима погрузился в написание программы призыва демонов, идею которой придумал сам.

Она была почти завершена.

Накадзима почти дописал ядро программы. Все, что ему осталось доделать, это добавить подпрограммы, и работа была бы завершена. Но до вчерашнего дня Накадзима сомневался, стоит ли доводить проект до финала. Если его теория верна, программа непременно вызовет демона в этот мир. Но до сих пор Накадзима не мог придумать хоть какой-либо причины для призыва демона, он даже не знал, зачем всё это затеял. Но события сегодняшнего дня дали ему простую и четкую цель.

— Мне немного жаль тебя, но ты станешь подопытным в моем маленьком эксперименте.

Накадзима начал создавать свою последнюю подпрограмму.

— Использовать данные с адресов 3780-3990 в качестве «Жабьих лапок». Поместить их в буфер и, прежде чем появится результат, прочесть заклинание: Йод-Дюр-Давр-Сет. Интересно, что означает это заклинание?

Подняв трубку модема, Накадзима позвонил в Аркхем, в Массачусетс, чтобы соединиться с хост-компьютером ISG. Когда соединение установилось, на компьютере показалось изображение демона Люцифера. Вызвав ИИ, Крафта, и объяснив ему ситуацию, спросил о заклинании. Английский Накадзимы был не очень хорош, так что на экране несколько раз появлялись только знаки вопроса.

>ПРИНЯТО. НАЙДЕНО СООТВЕТСТВИЕ.

Наконец, Крафт, кажется, понял. Накадзима спрашивал ИИ о значении заклинания.

>СКОРЕЕ ВСЕГО, ЭТО ПРОСТО ТАЙМЕР.

Ответ Крафта означал, что заклинание просто указывало время срабатывания.

>СПАСИБО, КРАФТ.

Завершив соединение с ISG, Накадзима поставил себе задачу переписать подпрограмму. Через два часа в его дверь постучали.

— Входи, — ответил на стук Накадзима с раздражением в голосе, не отрывая при этом взгляда от кода на экране.

— Ты поужинал?

— …

Накадзима не ответил, просто продолжил стучать по клавишам.

— О, что случилось с твоей губой? — Мать Накадзимы перегнулась через него, чтобы хорошенько разглядеть его лицо.

— Я ударился о стойку ворот, когда играл в футбол. — Накадзима прекратил печатать и оглянулся на свою мать. Он был очень похож на свою маму — красивую женщину с утонченными чертами лица. Когда они были рядом, их часто принимали за брата и сестру. Когда речь шла об образовании сына, она становилась очень консервативной. Ей хотелось, чтобы он поступил медицинскую школу при университете Кэйо. Однако, его успеваемость была недостаточной, чтобы это желание воплотилось.

— Может, принести что-нибудь из аптечки?

— Все хорошо, мам. Раны не серьезные.

Накадзима, раздраженный тем, что его отвлекли, рассеянно нажимал на случайные клавиши.

БИП.

Компьютер издал резкий звук, и на экране появилось сообщение об ошибке. Поняв, что сын больше не собирается уделять ей внимания, мать Накадзимы, смирившись, покинула комнату.

Той же ночью в 3 часа.

— Ну вот, готово!

Накадзима шлепнул руками по бедрам и встал со стула.

>ВЫПОЛНИТЬ.

Жесткий диск зажужжал, и причудливые закорючки замерцали на экране. Но менее чем через пять минут на нём высветилось сообщение об ошибке и все прекратилось.

>НЕДОСТАТОЧНО ПАМЯТИ.

Если программе не хватает памяти, это, вероятно, потому, что программа сама по себе слишком длинная или переменных больше, чем машина может обработать.

“Ничего страшного. Всё равно простенький компьютер вроде этого не способен выполнить программу. Я воспользуюсь главным школьным компьютером, у него памяти более чем достаточно”.

Глаза Накадзимы заблестели в предвкушении.

***

Позднее на этой неделе, в субботу, в 7 вечера, профессор Иида, делая вечерний обход, заметил, что в компьютерном классе посторонний, и открыл дверь.

— Кто там в такое-то время?

Услышав его голос, ученик поднял голову над одним из терминалов, его лицо странно светилось, отражая свет экрана.

Выражение лица Ииды смягчилось.

— О, это ты, Накадзима. Что ты делаешь здесь в темноте?

Успеваемость Накадзимы была далека от идеальной, но его гениальность стала тем, за что его полюбили учителя математики и естественных наук, а также стали ему доверять.

— Моя программа не работает так, как мне бы хотелось. Но я почти закончил вносить исправления. — Голос Накадзимы казался слегка металлическим — словно звучал в тон с крутящимся жестким диском.

— Мне всегда приятно твоё рвение, но ты ведь знаешь, что нужно заранее спрашивать разрешение, если хочешь работать в этом классе допоздна. Тебе повезло, что это я нашел тебя, а не кто-то другой.

Пожурив Накадзиму, Иида зажег свет.

— Что это?! — крайне удивленный голос Ииды эхом наполнил только что освещенный компьютерный класс. Огромная геометрическая фигура была нарисована на полу белым и красным мелом; посередине сидел Накадзима.

— Это гексаграмма Соломона.

— Соломона? Звучит как что-то оккультное.

Накадзима не обратил внимания на сарказм Ииды, а его пальцы заскользили по клавишам терминала. В тот же миг, в машинной комнате неподалеку, окруженной толстыми стеклянными стенами, начал работать главный компьютер.

— Есть, наконец-то баги устранены. Она готова!

Отправив на распечатку текст программы, Накадзима встал и повернулся к Ииде. Его женственные миндалевидные глаза заблестели, на лице проявился демонический оскал. Рана на губе от удара Кондо почти затянулась, но из-за возбуждения открылась вновь, и струйка свежей крови окрасила его подбородок.

Взгляд Ииды стал суровым.

— Хорошо, Накадзима, не хочешь объяснить, что за программу ты пытаешься запустить на главном компьютере? И без разрешения, я должен отметить.

Накадзима отбросил в сторону волосы со лба и невозмутимо ответил:

— Я написал программу, которая призывает демонов. Эта гексаграмма должна защитить меня от них. Через миг тут покажется демон. Профессор, вам, вероятно, тоже стоит войти внутрь. В ином случае вас могут просто разорвать на куски.

Мгновение Иида стоял открыв рот, а потом тяжелым взглядом уставился на Накадзиму.

— Ты с ума сошел?

— Это я сошел с ума или школа? Сэнсэй, хорошенько взгляните на меня. Эта рана на моих губах, синяк на лице. Кондо из клуба каратэ сделал из меня отбивную. И Такамидзава Кёко в этом виновата. Школа потакает таким дикарям, и ничего против них не предпринимает. Если бы меня порезали на кусочки, учителя и ученики просто сделали бы вид, что ничего не случилось. Жестокости происходят в школе ежедневно, но никого не наказывают. Похоже, что учителя просто хотят, чтобы такие ученики побыстрее окончили школу. Пока все закрывают на это глаза, беды обходят их стороной — всего-то нужно потерпеть два или три года. Но я ведь только раз в жизни могу побыть учеником старшей школы. Я больше не позволю им творить черти что. Я собираюсь призвать демона и наказать этих несносных букашек.

От собственной речи Наказдима распалился, и его плечи поднимались и опускались в такт дыханию.

Накадзима отвернулся от ошарашенного Ииды и повернулся к клавиатуре.

>ВЫПОЛНИТЬ.

Когда последняя команда засветилась на мониторе, магнитная лента главного компьютера начала раскручиваться. Иида начал пронзительно кричать на Накадзиму и попытался остановить компьютер. Но в момент, когда его губы открылись, холодный ветер из ниоткуда захлестнул его, отчего по рукам побежали мурашки.

— Призвать демона через компьютер… Какая идея! — Иида скривил губы в улыбке, пряча за ней страх.

— Программирование и магия имеют множество схожих деталей. Я полагаю, что первый, кто разработал принципы программирования, был алхимиком или каббалистом. Это не все знают, но вещи вроде заклинаний, жертвоприношений и магических кругов очень легко выразить в двоичном формате. Призыв демона — просто перенос материи, а именно существа, из мира Ацилут (мир эманаций) в мир Асия (проявленный мир), и компьютер — идеальное устройство, чтобы упростить это.

Пока Накадзима объяснял свою теорию, холодный воздух, словно живой, окутал Ииду, и странный запах достиг его носа. Освещение отключилось, и класс погрузился во тьму. Неизменным остался лишь звук крутящегося жесткого диска. Тотчас компьютер издал низкий звук.

— Йод-Хе-Вау-Хе.

Для ушей Ииды вой звучал как настоящие, реальные слова.

— Йод-Хе-Вау-Хе, — шептал вместе с компьютером Накадзима и продолжал вводить команды на клавиатуре с невероятной скоростью. Вскоре вся комната начала вибрировать, как при землетрясении, и трещины появились на стеклах окон. В этот миг Накадзима ввел свою завершающую команду.

>УБИТЬ! КОНДО ХИРОЮКИ, ТАКАМИДЗАВА КЁКО

Ииде не нравились ученики вроде Кондо Хироюки и Такимидзавы Кёко. Можно даже сказать, он ненавидел их. Но он чувствовал еще большую ненависть к методам, которыми действовал Накадзима.

— Прекрати это безрассудство. Если хочешь, я добьюсь, чтобы ту драку расследовали и Кондо исключили. Просто остановись.

То и дело теряя равновесие в трясущейся комнате, Иида в отчаянной попытке решил подобраться к электрощиту. Пытаясь ему помешать, Накадзима вцепился в его руку с такой несвойственной ему силой, о которой даже сам не подозревал. Однако, пока двое боролись друг с другом, грохот затихал. Освещение восстановилось со скрипучим звуком и наполнило комнату светом, а морозный воздух вокруг Ииды рассеялся.

— Куда ты ушел?! Почему не показал себя? Демон, ты что, собираешься меня ослушаться? — выкрикивая, Накадзима ринулся к клавиатуре.

>УБИТЬ! УБИТЬ!

Но магнитная лента главного компьютера медленно и неотвратимо останавливалась. С беспокойством открыв листинг, Накадзима детально изучил программу налитыми кровью глазами и бессмысленно застыл, словно все его жизненные силы покинули его.

— Моя программа была идеальной. Там не было ни одной ошибки. Так почему демон исчез прежде, чем явил себя? Он должен был появился прямо тут!

Оставив листинг программы открытым, Накадзима, как в трансе, побрел прочь из компьютерного класса. Ошеломленно поглядев на спину Накадзимы, когда тот уходил, Иида, наконец, пришел в чувство и выключил питание компьютера.

— Я полагаю, не зря говорят, что между безумием и гениальностью тонкая грань. Хотя всё обернулось лишь адовым землетрясением, — прошептал Иида, пытаясь выкинуть из головы неприятные воспоминания.

***

На следующей неделе Иида вел урок математики в классе Накадзимы Акэми и Такамидзавы Кёко в компьютерном кабинете. Накадзима смотрел на Ииду дерзким взглядом, вероятно, из-за того, что тот был свидетелем неудачного призыва демона. До этого он никогда себе такого не позволял. Усердно пытаясь не замечать этого, Иида продолжал урок.

— Теперь я проведу интерактивный тест, используя главный компьютер. Однако этот тест никак не повлияет на ваши итоговые отметки. По вашему взаимодействию с компьютером я собираюсь узнать чуть больше о ваших пробелах в знаниях. Начинайте вводить команды, как только получите сигнал.

Все ученики уставились на экраны и тихо начали отвечать на появившиеся там вопросы, в то время как главный компьютер начал усердно запоминать ответы.

Чем большее распространение получают компьютеры, тем проще становится учителям. Хотя, когда они заполонят мир, дойдет до того, что учителя вообще не будут нужны… Иида внимательно следил за классом, откинувшись на спинку стула.

Внезапно, будто из глубинных недр земли, зазвучал грохочущий голос и потряс компьютерный класс.

— Йод-Хе-Вау-Хе.

Магнитная лента главного компьютера начала вращаться c бешенной скоростью, а экраны компьютеров беспрестанно моргали. Зловещие цвета и странные картинки вспыхивали на экранах, причудливые буквы и символы появлялись и исчезали. Ученики, словно парализованные, ничего не говорили, их взгляды приковало к экранам.

— Накадзима, это твои проделки, верно? Ладно, если ты пошутил один раз, но всему есть предел!

Иида, почернев от злости, пошел к месту, где сидел Накадзима, но, когда он сделал пару шагов, ученик, сидящий в первом ряду, выставил ногу в проход, отчего учитель неуклюже упал вперед. Пока Иида пытался встать, двое других учеников обрушились ему на спину, повалили на пол и скрутили ему руки за спиной.

— Ч-что вы делаете?! Прекратите сейчас же! — с трудом приподняв голову, взвыл Иида, не ожидавший враждебности от учеников.

Другие ребята, глядевшие вперед, как в трансе, встали со своих мест. Три парня покинули класс, а остальные начали постепенно окружать Такамидзаву Кёко.

Побледнев, Кёко ошеломленно глядела на своих постепенно подступавших одноклассников. Ее кошачьи глаза были полны ужаса, ее губы дергались вверх и вниз, но рот не открывался, будто челюсти срослись. Мальчик с толстыми очками коснулся ее груди и, как будто освободившись от проклятия, Кёко вскочила на парту.

— А ну прочь от меня, придурок! — отчаянно закричала Кёко, вынув лезвие бритвы, которое зажала между большим и средним пальцами.

— Такамидзава, не надо, беги! — пронесся через весь класс дрожащий голос Ииды. Но Кёко только искоса взглянула на обездвиженного учителя, сплюнула, и резанула лезвием ученика, который ранее коснулся ее. Очки паренька слетели, и из его рассеченной щеки начала струиться свежая кровь. Но ученик даже не споткнулся или даже не попытался вытереть её, он упрямо вцепился в левую лодыжку Кёко.

— Пошел прочь, кретин!

Лезвие раскроило висок ученика, а затем застряло в пропитавшейся кровью руке, переломившись надвое. Когда Кёко замешкалась от растерянности, другой ученик схватил ее с другой стороны. И теперь, держа её за ноги, они вытянули руки, подняв девушку в воздух вверх тормашками. Ее юбка задралась, обнажив белые ноги. Кано Миюки, одна из самых красивых девушек в школе наравне с Кёко, подошла, сунула свое лицо меж ножек Кёко и укусила ее за внутреннюю часть бедра. Скорчившись от боли, Кёко попыталась высвободиться и замахала руками, как животное, угодившее в ловушку; её спадающие до пола волосы беспорядочно рассекали воздух, но несколько учеников присели возле её головы и начали выкручивать ей шею.

— Хватит! Прекратите!

Пока Иида причитал со слезами на глазах, холодный голос произнес:

— Сэнсэй, слишком поздно, — взглянул на Ииду с саркастической улыбкой на лице Накадзима, все это время вводивший на своем компьютере команды.

— О-о-о…

Под слабые крики ноги Кёко содрогнулись два или три раза. Даже не пытаясь стереть с лица кровь, Миюки взглянула вверх, и два ученика, державшие Кёко в воздухе, поставили несчастную на ноги. Качнувшись, безжизненное тело упало на пол, ученики расступились, оставив его в покое.

Прямо в этот момент дверь открылась, и три ученика, которые покинули класс не так давно, вошли в комнату. За ними шел Кондо. Услышав, что к Кёко пристают одноклассники, Кондо пришел преподать урок “одаренным всезнайкам”. Однако в классе было тихо, и все было не так, как он ожидал. Три ученика подвели сбитого с толку Кондо к центру комнаты, затем быстро отошли в сторону.

— О мой бог, — в ту же секунду сорвалось с губ остолбеневшего Кондо при виде трупа Кёко.

Ученики обступили его, отрезав путь к отступлению. Кондо, вероятно, еще мог бы убежать, подумай он об этом. Но его разум был затуманен от шока и злости, и он не понял, чем ему грозит положение, в котором он оказался.

— Ублюдки, что вы сделали… кто убил Кёко?!

Его тело дрожало от ярости, неистовые, налитые кровью глаза обратились на учеников. Но обычно послушные ученики, разбегавшиеся при виде Кондо, не показывали признаков страха и смотрели на него непреклонным взглядом.

Что-то действительно странное происходило здесь.

В этот момент прозвучал стон. Обернувшись в сторону голоса, Кондо увидел стоявшего над Иидой Накадзиму, который своей ногой придавил голову учителя к полу.

— Накадзима…?

Совсем не представлявший, что такой гениальный пай-мальчик способен на что-то подобное, Кондо окончательно растерялся.

Иида выкрикнул, надрывая гортань:

— Кондо, беги! Все сошли с ума!

Кондо, придя в себя от голоса учителя, взревел как дикий зверь и ринулся к Накадзиме. Но прямо перед тем как он достиг Накадзимы, дюжина учеников прыгнула на него и повалила на пол. Кондо не жалея сил отталкивал липнущих учеников, ударял и пинал всех, кто оказывался близко. Но даже с трещинами в черепе, с раздробленными ребрами ученики поднимались с пола, словно они вообще не чувствовали боли, и отчаянно хватались за Кондо. Один из них поднял монитор компьютера и ударил им по парня затылку. Зрение оглушенного Кондо затуманилось, в глазах всё поплыло. Не теряя ни секунды, ученики повалили его на пол, придавив руки и ноги.

— Черт, отпустите меня! Я убью вас!

Глядя на тщетные попытки Кондо освободиться, красивое лицо Накадзимы скривилось в холодной усмешке.

— Вообще-то это тебя здесь убьют. Я надеялся, что Кёко станет твоим убийцей, но, как ты видишь, она уже мертва. Так что я проявлю снисхождение и позволю Миюки сделать это вместо нее; ты должен быть мне благодарен.

Почесывая подбородок как будто бы в задумчивости, Миюки опустилась на колени подле Кондо и приблизила к нему лицо. Её щека всё ещё была покрыта кровью Кёко. Её горячее дыхание ласкало его щеку. Тело Кондо замерло и затрепетало, как в этот же момент сверкнул нож в руке Миюки и обагрился кровью. Булькающий звук раздался из разрезанного горла Кондо, и хотя его глаза еще были открыты, голова запрокинулась назад с тошнотворным хрустом.

— А теперь вы, сэнсэй, — Накадзима присел и взглянул на лицо Ииды. — Что думаете, сэнсэй? Как вам? Мой призыв демона не был провалом. В тот день демон действительно появился — внутри главного компьютера. Мы просто не поняли этого. Когда я вчера заглянул в компьютерный класс, демон послал мне сообщение: “УБИТЬ! ПРИНЯТО”. Он не мог покинуть компьютер, так что использовал групповой гипноз, чтобы управлять классом. Кстати, профессор, я обещал отдать три души демону. Кёко, Кондо и…

На краткий миг в глазах Накадзимы промелькнула эмоция, похожая на жалость. Но подавив её, он сомкнул губы и встал.

— П-постой, пожалуйста, подожди…

Пока Иида отчаянно хрипел и сопротивлялся, десять учеников волокли свои ноги по полу, медленно приближаясь к нему.