Изгнанный (Новелла) - 19 Глава

Глава 19

Перевод и редактура: Xataru.

— Не убивать, — повторил я, показывая свои руки. — Никакого убийства.

Плохо.

При мне находилось единственное оружие, и если со мной что-то случится, Кэмерон будет беззащитна.

Я не чувствовал враждебности, но этот… человек, или существо, или что бы это ни было, выглядел испуганным.

Если он нападет, успею ли я вовремя достать нож?

Я сделал осторожный шаг к кусту, все еще держа руки поднятыми, и теперь, оказавшись поближе, я смог ясно разглядеть лицо маленького мальчика, его черты были очень похожи на черты обычного человека, за исключением кожи бледно-зеленого оттенка.

Это что, камуфляж?

— Помочь? — Предложил я, осторожно указывая на себя, и тут уши мальчика насторожились в ответ.

— Помощь. Да, помогите!

Он выглядел взволнованным, и на мгновение я запутался, нужна ли ему помощь, или он был взволнован и готов помочь мне.

Мальчик шагнул вперед, но какое-то движение Кэмерон снова напугало его.

— Никакого убийства, Ауслендер. Не убивай, пожалуйста.

Он съежился почти до земли, и я с интересом наблюдал за его реакцией.

Кейси не шутила.

Мы, должно быть, чудовища для этих людей.

— Не убивать,- снова предложил я. — Обещаю.

Мальчик снова навострил уши, и я надеялся, что это означает, что он понял.

— Друг, — сказал я, указывая на Кэмерон, и глаза мальчика метнулись между нами, прежде чем он кивнул, показывая, как я надеялся, что он понял.

Я подал знак Кэмерон, и та осторожно направилась ко мне.

— Это не то, чего я ожидала, — прошептала девушка, как только оказалась рядом со мной.

— Неужели? Ты же видела сообщение.

Она вздохнула.

— Могут ли они вообще быть нам полезны? — спросила Кэмерон, и я кивнул.

— Если у них есть деревня, и они готовы предложить нам убежище, тогда они могут быть нашими чертовыми спасителями,- сказал я в ответ.

Мальчик изучал нас с противоречивым выражением лица и внезапно я вспомнил о записке.

-Дай-ка мне взглянуть на записку, — сказал я, и Кэмерон медленно вытащила предмет из сумки, висевшей у нее на груди.

— Сообщение? — Спросил я, взяв записку, и при этих словах лицо мальчика просветлело.

— Аааа. Айнладун! Да, Ауслендер.

Погоди, разве это не немецкий?

Приглашение, наверно?

Он начал говорить быстро, слишком быстро, я не смог ничего понять, и подал ему знак замедлиться.

Ну, мой немецкий, может быть, и ржавый, но думаю, стоит попробовать.

— Э-э, это было приглашение? — Спросил я на ужасном немецком языке, и Кэмерон вопросительно посмотрела на меня.

— Йа. Да, Ауслендер. Айнладун!

Он снова заговорил, но так быстро, что я не успел ничего понять, и перебил его:

— Помедленней, э-э … лангсам? — спросил я, надеясь, что вспомнил нужное слово, и он снова кивнул и заговорил гораздо медленнее.

— Какого хрена здесь происходит? — спросила Кэмерон, чувствуя, как ее охватывает отчаяние.

— По-моему, он говорит по-немецки… или на чем-то похожем. Это странно, просто… подожди.

Мальчик заговорил, а я слушал, изо всех сил стараясь понять.

— Похоже, это было приглашение. Я не уверен, что понимаю. Я думаю, он сказал э-э… «Garbung»? Я думаю, он послал его в надежде, что мы встретимся с ним.

— А что такое «Гарбунг»? Что-то на немецком? — спросила она, и я пожал плечами.

— Если и так, то я такого слова никогда не слышал. Это может быть название или что-то из другого языка.

— А почему это должен быть другой язык? — Спросила Кэмерон.

— Вот это и есть самое странное. Некоторые слова, которые он произносит, немецкие, но некоторые вообще не немецкие, и между ними есть немного английского. Ты когда-нибудь слышала о патуа?

— Прости, что?

— Говор. Оно пишется как «П-А-Т-У-А» и произносится так же.

— Нет. Что это?

— Во время французской колонизации Карибского моря рабы разработали язык, который включал французский, который они были вынуждены изучать, но с грамматикой и структурой предложений их родных языков. Языки смешивались все больше и больше с течением времени, пока он не стал уникальным языком.

— Странный переход, но ладно…

— Извини. Этот язык в основном такой же. Немецкий, смешанный с английским, и еще чем-то, чего я совсем не понимаю.

— Кстати, мы можем обсудить тот факт, что ты говоришь на гребаном немецком? — Спросила Кэмерон, и я усмехнулся.

— Это долгая история, — ответил я.

Молодой парень теперь смотрел между нами с обеспокоенным выражением лица, так что я решил, что пришло время вернуться к своей задаче.

Парень начал взбираться на холм, но старался держаться очень низко, и мы осторожно последовали за ним.

Взобравшись на вершину, он дал нам знак подождать, а сам проделал остаток пути на животе.

Он внимательно огляделся вокруг, затем, убедившись, что путь свободен, встал, и я приметил, что теперь, когда я наконец могу хорошенько разглядеть его, он чуть ниже пяти футов (около 1.5 м.) ростом.

Молодой, по виду, парень возможно, эквивалент нашего двенадцатилетнего ребенка.

— Diesen weg (Сюда), — позвал он, указывая на соседний холм.

Мы пошли, и когда добрались до холма, мальчик остановился, а затем начал топать вокруг определенного места.

Как только он достиг места, которое издавало глухой звук, парень остановился, и я с интересом наблюдал, как он поднял что-то похожее на плоский камень, покрытый пучками травы, которые должны были выглядеть как остальная часть склона холма.