Я хочу съесть твою поджелудочную (Новелла) - 1 Глава

— Я хочу съесть твою поджелудочную железу.

Мы находились в архиве школьной библиотеки. Расставляя книги по тем пыльным полкам – наша, как членов библиотечного комитета, обязанность – Ямаути Сакура сделала это странное заявление.

Я подумывал просто проигнорировать его, но кроме нас двоих поблизости никого не было. Поскольку разговаривать с самой собой немного странно, должно быть, эти слова были обращены ко мне.

Ничего не поделать – я ответил ей, повернувшейся лицом к другому книжному шкафу и стоявшей ко мне спиной.

— Тебя внезапно потянуло на каннибализм?

Она глубоко вздохнула и, сразу же подавившись пылью, кашлянула несколько раз, чтобы прочистить горло. Только тогда она начала объяснять с триумфальными нотками в голосе. Я к ней не повернулся.

— Я вчера по телевизору видела: в прошлом, если у человека были проблемы с какой-то частью тела, он съедал соответствую часть тела животного.

— И что?

— При больной печени ешь печень, при больном желудке ешь желудок – похоже, они верили, что это излечит их болезнь. Поэтому я хочу съесть твою поджелудочную железу.

— Неужели под «твою» ты имела в виду конкретно меня?

— А кого же еще? – Она хихикнула, не глядя на меня, с виду увлеченная работой. Я слышал стуки и шорох расставляемых книг в твердых обложках.

— Мой маленький орган никогда не потянет ношу вроде твоего спасения.

— Похоже, у тебя от давления начинает живот болеть, ха.

— Поэтому тебе и стоит найти кого-то другого.

— Тогда кого же мне найти? Даже такая как я не захочет есть свою семью. – Она снова хихикнула. Я, спокойно и прилежно выполнявший работу, предпочел бы, чтобы и она отнеслась к своим обязанностям серьезно. – К тому же, мне не на кого больше положиться, кроме как на Знающего-Секрет-Одноклассника-куна.

— Так строя свои планы, ты не учла, что мне, возможно, тоже нужна поджелудочная железа?

— Но ты ведь даже не знаешь, что она делает.

— Знаю.

Я знал о нем, этом редко упоминаемом органе. Я читал об этом. Само собой, она ухватилась за такую возможность.

Слыша ее дыхание и шаги у меня за спиной, я знал, что она взволнованно обернулась. Не отрываясь от книжных полок, я бросил лишь короткий взгляд. Позади меня стояла вспотевшая девушка с сияющей улыбкой, которой никто не ожидал от смертельно больного человека.

Хотя мы жили в эпоху глобального потепления, и уже наступил июль, кое-кто не потрудился включить кондиционер; я тоже вспотел.

— Неужели ты прочитал об этом? – Ее голос отдавался легким эхом, и я ответил, не имея другого выбора.

— Поджелудочная железа помогает пищеварению и выработке энергии. Например, она создает инсулин, преобразующий сахар в энергию. Без поджелудочной железы люди не смогли бы получать энергию и умерли бы. Поэтому я не могу позволить тебе полакомиться моей поджелудочной. Прости. – Сказав все, что хотел, я вернулся к работе. Она захохотала. Такая реакция на мои шутки стала ее небольшой особенностью, хотя это и выглядело немного иначе.

— Кто бы мог подумать – Знающий-Секрет-Одноклассник-кун и правда мной заинтересовался, ха.

— …Ну, интерес к страдающим от серьезных болезней одноклассникам неиссякаем.

— Я не об этом. Что на счет лично меня?

— …Кто знает.

— Да что это такое! – Она снова рассмеялась. Адреналин из ее сердца, должно быть, повлиял на ее голову. Меня тревожило состояние моей одноклассницы.

Мы продолжали тихо работать, пока нас не позвала ответственная за библиотеку учительница.

Так или иначе, похоже, библиотеке пора было закрываться. Мы отметили, насколько продвинулись с разбором книг, слегка выдвинув одну из них вперед, после чего проверили, нет ли забытых вещей, и вышли из архива. Покинув жаркую духоту архива, наши взмокшие тела содрогнулись, снова погрузившись в прохладный воздух библиотеки.

— Холодно! – Она весело крутанулась, зашла за стойку библиотеки и вытерла с лица пот извлеченным из ее сумки полотенцем. Незаметно последовав за ней, я начал вытирать собственное мокрое тело.

— Хорошая работа. Мы уже закрылись, так что не спешите. Вот, выпейте чая с закусками.

— Ого, спасибо!

— Спасибо.

Глотнув принесенного Сенсеем ячменного чая, я снова окинул взглядом библиотеку. Действительно – там не осталось ни одного школьника.

— Вкусная паровая булочка! – Девушка, замечавшая каждую позитивную мелочь, расслабилась на стуле за стойкой. С булочкой в одной руке, я вытащил стоявший в некотором отдалении от нее стул и сел.

— Простите, что вам двоим пришлось мне помогать, хотя на следующей неделе начинаются экзамены.

— Не волнуйтесь об этом, все в порядке. Мы всегда получаем нормальный средний балл. Верно? Знающий-Секрет-Одноклассник-кун.

— Ну, пожалуй, если слушаем на занятиях. – Я выдал соответствующий ответ и откусил от булочки.

Она была вкусной.

— Вы оба уже задумывались об университете? Что насчет тебя, Ямаути-сан?

— Я еще особо об этом не думала – то есть, время еще есть.

— А ты, Зрелый-Школьник-кун?

— Я тоже еще не думал об этом.

— Это плохо, тебе стоит хорошенько обдумать этот вопрос, Знающий-Секрет-Одноклассник-кун! – Это ненужное замечание она сделала, держа в руке вторую булочку. Игнорируя ее, я снова отхлебнул свой ячменный чай. У привычного, повсеместно доступного ячменного чая был приятный вкус.

— Так вы оба особо не думали о будущем, э? Если продолжите лениться, не успеете заметить, как достигнете моего возраста.

— А-ха-ха, этого просто не может случиться!

— …

Обе они весело смеялись, а я сидел с каменным лицом. Я жевал свою паровую булочку и пил ячменный чай.

Все, как она сказала. Этого просто не могло произойти.

Она не могла дожить до возраста нашей учительницы, которой было за сорок. Кое о чем здесь знали только мы с этой девушкой, поэтому она подмигнула мне и засмеялась. Она напоминала одну из актрис американских фильмов, которые подмигивали, шутя.

Просто проясним, не засмеялся я не из-за того, насколько непродуманной была ее шутка. Дело было в ее гордом выражении, появлявшемся, когда она считала, что сказала что-то интересное – сомнительные умственные способности.

Раздраженная, что я остался равнодушен, она нахмурилась. При виде этого уголки моих губ наконец-то слегка изогнулись.

Просидев в библиотеке примерно лишние полчаса, мы засобирались домой.

К обувным шкафчикам мы подошли уже в шесть вечера. Несмотря на это, до нас все равно доносился шум от членов спортивного клуба, выкладывавшихся изо всех сил под не менее неутомимым солнцем.

— Разве в архиве не было жарко?

— Ага.

— Нам и завтра снова придется этим заниматься, ха. Но, по крайней мере, завтра последний учебный день недели.

— Ага.

— …Ты слушаешь?

— Да.

Я сменил школьную обувь на туфли и вышел по проходу между шкафчиками. Школьные ворота были в противоположной стороне от стадиона, так что голоса членов бейсбольного клуба и клуба регби постепенно стихали. Тяжело ступая, она нагнала меня и пошла рядом.

— Ты не научился нормально слушать, когда говорят другие?

— Научился, поэтому сейчас я нормально слушаю.

— О чем тогда я только что говорила?

— …О паровых булочках.

— Ты не слушал! Врать нельзя! – Она пожурила меня, словно воспитательница детского сада. Она – высокая для девушки – и я – низкий для парня – были почти одного роста. По правде говоря, было непривычно слушать чьи-то нотации, слегка опуская при этом взгляд на говорившего.

— Прости, прости, я думал кое о чем.

— Хм? Думал о чем? – Она сразу же перестала хмуриться, словно и не злилась вообще. Она посмотрела на меня с написанным на лице любопытством. Слегка отстранившись от нее, я серьезно кивнул.

— Да, я всегда об этом думал, очень серьезно.

— О! Так в чем дело?

— Это касается тебя.

Я не остановился и не посмотрел в ее сторону – я тщательно делал разговор обычным, без всякой драматичной атмосферы. Потому что это бы все усложнило.

Опередив слова, которые я собирался сказать дальше, она – как и ожидалось – отреагировала в очень надоедливой манере.

— Меня? Ха, что, признание в любви?! Уаа! Я начинаю нервничать!

— …Дело не в этом. Эй.

— Да?

— Действительно ли стоит тратить немногое оставшееся у тебя время на уборку в библиотеке?

Услышав мой очень спокойный вопрос, она склонила голову набок.

— Определенно стоит.

— Я так не думаю.

— Правда? Тогда что еще мне делать?

— Ну, тебе разве не хочется заняться чем-то вроде поиска своей первой любви или съездить на заграничный пляж и решить, где хочешь провести последние минуты жизни?

На этот раз она склонила голову в другую сторону.

—  Хм-м, не то, чтобы я не понимала, что ты пытаешься сказать. Например, даже у Знающего-Секрет-Одноклассника-куна есть вещи, которые он хочет успеть сделать перед смертью, верно?

— …Пожалуй, не могу не согласиться.

— Но сейчас ты эти вещи делать не будешь, хотя и ты, и я можем завтра умереть. Конечно, благодаря этому пониманию мы оба так и продолжаем жить. Ценность каждого дня одинакова – что бы я ни делала, для меня ценность каждого дня не изменится. Знаешь, сегодня мне было весело.

— …Понятно.

Возможно, она действительно была права. Ее заявление меня смутило, но, в то же время, я его понял.

Даже я, как и она в ближайшем будущем, однажды умру. Хотя я и не знал, когда придет мое время, то было неизбежное будущее. Возможно, я умру даже раньше нее.

Как и ожидалось, слова людей, знавших о своей кончине, явно обладали некой глубиной. Взгляды шедшей рядом со мной девушки слегка меня взбудоражили.

Конечно, ей было неважно, что я думал. Само собой, она многим нравилась, и у нее не было времени интересоваться кем-то вроде меня. В подтверждение этого факта, бежавшие от школьных ворот парни в форме футбольного клуба дружно смотрели в ее сторону.

Она узнала одного из бегущих футболистов и помахала ему рукой.

— Постарайся!

— Спасибо, Сакура!

Мимо нас футболисты пробегали с бодрыми улыбками. Если я правильно помнил, этот парень был моим одноклассником, но на меня он даже не посмотрел.

— Он проигнорировал Знающего-Секрет-Одноклассника-куна. Лучше ему завтра быть начеку!

— Все в порядке, так что тебе стоит прекратить. Потому что я не возражаю.

Мне и правда было все равно. Мы с ней были полными противоположностями, так что от различного отношения со стороны нашего одноклассника было никуда не деться.

— Ох, именно поэтому ты и не можешь завести друзей!

— Знаю, это правда, но тебя это слишком уж волнует.

— Аргх, вот именно поэтому!

Разговаривая, мы дошли до школьных ворот. Наши дома находились в противоположных сторонах, так что здесь мы расставались. Какая жалость.

— Пока.

— Эй, на счет нашего разговора.

Меня, отвернувшегося без всяких колебаний, ее слова остановили.

У нее появилось радостное выражение, словно ее внезапно посетила некая мысль. Я осознал, что на моем лице никогда не появлялось подобной радости.

— Если бы я могла выбирать, то посвятила бы немного из оставшегося у меня времени помощи Знающему-Секрет-Однокласснику-куну.

— Что это значит?

— Ты свободен в воскресенье?

— Ах, прости, у меня свидание с моей милой девушкой. Она закатит истерику, если я оставлю ее одну, так что я не могу.

— Это ложь, верно?

— А если и так?

— Ладно, значит, встретимся в одиннадцать утра перед станцией! Я и «Записи о жизни с болезнью» принесу! – Сказав это и даже не спросив моего согласия, она помахала мне рукой и пошла в противоположную от моего дома сторону.

Летнее небо позади нее все еще было оранжевым и розовым, лишь немного сдобренным блеклым голубым, и омывало нас своим угасающим светом.

Не помахав в ответ, я снова повернулся к ней спиной и двинулся домой.

В отсутствие ее шумного смеха я продолжил идти знакомой дорогой домой, а теплые оттенки умирающего дня уступили место вечерней синеве. Конечно, вид по дороге домой у меня был не такой, как у нее.

Скорее всего, я так и буду ходить этой дорогой до выпуска.

Сколько еще раз ей доведется пройти той же дорогой?

Так оно и было – как она и сказала, даже я не знал, сколько раз мне предстоит пройти этим путем. По сути, наши пути не так уж сильно отличались.

Поднеся палец к шее сбоку, я убедился, что жив. Шагая в такт своему пульсу, я против воли чувствовал мимолетность своей жизни, что испортило мне настроение.

Мимо пронесся вечерний ветер, отвлекая меня от моих мыслей.

Пусть и совсем немного, но я начинал предвкушать нашу воскресную встречу.