Я не доверяю своей сестре близняшке (Новелла) - 18.2 Глава

Ян звучно рассмеялся. Выпустив руку, державшую мой подбородок, он засмеялся, хихикая так, словно кто-то, только что попал в его ловушку. Он все еще смотрел на меня и сузил глаза. Почему ты так смеешься? Ты что, с ума сошел?

— «Ух Ты, Лауренция. Нет, Мисс Лауренция. Я знал, что ты являешься такой замечательной молодой девушкой, но я не знал, что ты была настолько отдалена от реальности. Ты абсолютно права, именно это я и имел ввиду. О, это просто замечательно. Я сказал тебе все прямо в лоб, и вот как ты это восприняла…”

Ян поднял голову и кивнул, как будто он что-то понял.

— «Давай-ка я тебя спрошу кое о чем.”

— «Ну и о чем же?”

-«Тогда, помнишь, я тебя поцеловал, как ты к этому отнеслась?”

-«На вечеринке? Я думаю, это что-то вроде иностранного приветствия? Так сказать, жест широкой дружбы? Символ дружеских отношений?”

— » Символ дружеских отношений ……”

Он горько улыбнулся и прикоснулся к губам. К чему бы это? Складывалось ощущение будто он снова и снова пытается донести свою мысль той, кто раз за разом говорит слова и совершает поступки, которые он не может понять.

Наш разговор еще не был закончен. Я хотела выговорится, рассказать о тех вещах, которые меня расстраивают или смущают. Мне хотелось сказать хоть что-то, но я не могла вымолвить не единого звука.

Не то чтобы я передумала, просто дело в том, что Ян очень быстро приблизился ко мне и прижался к моим губам своими. Блокируя тем самым возможность сказать хоть что-то.

Что ты сейчас себе позволяешь. У меня заболела голова. Я, конечно, понимаю, что ты воспринимаешь этот поцелуй так, как я бы воспринимала его, если бы целовалась со своей подругой. Но ведь сейчас не тот случай. Более того, наши отношения не позволяют тебе целовать меня при каждом удобном случае. Неужели ты думаешь, что я буду покорно это все принимать, и не буду сопротивляться.

Несмотря на бурный поток моих мыслей, в которых отчетливо прослеживалось желание освободиться, мое тело оставалось недвижимым. Я смогла пошевелиться только тогда, когда Ян наконец-то решил прекратить наш поцелуй и оторвался от моих губ.

Мне показалось будто я забыла, как нужно дышать. Если считать то, что произошло вчера на праздновании, то это был уже второй наш поцелуй. Что же это могло значить? Вчера, это было вызвано необходимостью перевести на себя внимание публики. По крайней мере я так считала, и если это действительно так, что же произошло сейчас…?

-“А теперь что скажешь? Как ты думаешь, этот поцелуй тоже можно отнести к дружескому?”

— “ А разве это не так?”

— “Нельзя. Ведь во время поцелуя я был чертовски зол.”

— “Почему….?”

Ян снова дотронулся до моих губ своими и медленно укусил мои красные губы.

— “Я намекну. Мужчина злится на женщину, ведь она отвергла его признание, для которого ему пришлось собрать все свое мужество, более того, она этого даже не поняла!”

— “… … Мужество? Признание?”

Моя голова отказывалась это воспринимать. Я не могла понять, о чем он говорит. Почему наш разговор идёт в каком-то странном направлении?

— “Кроме того, я хочу, чтобы ты воспринимала это как банальную борьбу, причиной которой стало то, что ты не восприняла всерьез мое вчерашнее признание. И подумай об этом еще раз, только в этот раз как о ПРИЗНАНИИ, ведь ради него мне пришлось собрать в кулак всю свою смелость.”

После того, как он закончил свои последние слова, он поднял меня и прижался к моим губам. Это был сильный и грубый поцелуй, который отличался от прошлого.

‘……. Это уже третий. ’

Все мои мысли остановились.

Действия Яна, привели к тому, что мое сердце начало учащенно биться. Но я даже не уверена, была ли я удивлена?

Хотя я знала, что Яну нравятся мужчины, мне нравилось то уникальное тепло, что он дарил мне. Например, его доброта, которая словно окутывает меня.

Я никогда не обнимала никого с тех пор, как умер мой дедушка. В результате я, естественно, забыла тепло людей.

Люди в основном жалели молодых аристократов, которым пришлось нести бремя своей семьи, особенно тех, у кого, как они считали, был благородный дух. В молодом возрасте никогда не бывает легко завести семью. Кроме того, люди даже на поверхности сочувствовали тому, что мне было необходимо защищать и ухаживать за своей младшей сестрой.

Но и тех, кто хотел мною воспользоваться было не меньше. Я всегда была готова к удару в спину, ведь они притворялись, глядя мне в лицо, однако стоило мне отвернуться, за моей спиной планировали свои грязные дела.

Мошенничество и растрата являются основными целями таких людей, поэтому контракт должен был быть тщательно продуман. Был также поток вложений, которые могли нанести огромный ущерб. Несмотря на то, что я долго училась у дедушки, единственное, что я могла сделать, когда встретила их, это быть неприступной, холодной и расчетливой.

Это была очень распространенная практика, когда люди обращались ко мне как к молодой женщине в надежде на сострадание. Семья, друзья, знакомые и те, кто подчеркивал свои отношения со мной наедине, ходили относясь ко мне довольно холодно на глазах у других аристократов. Тогда они называли это необходимым хладнокровием.

Договор также должен был быть подтвержден на третий или четвертый день. Мы рассматривали этот договор предварительно, с каждого ракурса и затем пересматривали их снова и снова. Поскольку ожидание порой затягивалось, становилось больше недовольных людей, которые проклинали и критиковали меня. Когда становилось ясно что не получится обмануть меня с помощью контракта, большинство старалось больше не заключать со мной сделок.

В дополнение к просьбам и мольбам были также отвратительные люди, которые просили в дополнение к контракту то, чтобы я согревала им постель. Еще более удивительным было то, что немаленькая часть из людей, которые говорили это, были женщинами. Я знала, что в мире было много сумасшедших, но я не могла понять, как эти горе-предприниматели на людях могли вести себя благородно и умудрялись заниматься прибыльным бизнесом.

Конечно, были и такие люди, которые заполучили лучшие контракты, и максимально прибыльные условия для сделок. Однако таких людей с было намного меньше, чем остальных. Поэтому это породило глубокий сомнения по поводу того насколько это действительно возможно.

Мало-помалу я стала изгоем. Единственными людьми, на которых, как я считала, я могла положиться были Барретт и Эрусия, но и они ударили меня в спину, оскорбили и уничтожили мою семью.

Тогда я словно стояла одна на холодной скале обдуваемая сильными порывами ветра, и не было никого кто мог бы меня согреть. Я верила, что, когда эта жестокая буря закончится, я вновь обрету надежду.

Но затем моя вера была сломлена. Я была глупой, одинокой и несчастной женщиной.

Я всю жизнь смотрела на деда, именно он был тем, кто помог открыть мне глаза на Форлил Хилл. И пусть никто в меня не верил. Я поклялась себе, что буду отстаивать свою позицию еще более решительно, не веря никому. Я пообещала себе, что больше не будет никакой необходимости в чьей-либо помощи или опоре.

Но сейчас меня посетило чувство, будто я нарушила это обещание в тот момент, когда только оказалась в теплых объятиях Яна. Я просто чувствовала дрожь Яна и тепло его тела, когда та сила, которая двигала мной, и моя жизненная энергия, перестали работать.

Почему это происходит? Я ничего не могла понять. Я вспомнила его внешность, когда он уверенно улыбался и был преисполнен своей гордостью.

Яну нравились мужчины. Поэтому я выбрала его.

Я не могла позволить себе доверять ни мужчине, ни женщине. Поэтому я убедила себя, что для меня полюбить и выйти замуж, недосягаемая мечта. Так что Ян стал прекрасным выбором. Он не хотел бы, чтобы я его любила, и я бы тоже не была бы его любовным интересом. Именно поэтому я выбрала Яна. Он никогда не будет любить меня, и я не буду любить его.