Я просто буду жить,как злодейка (Новелла) - 8 Глава

/Но здесь столько свидетелей. Ты же хотела, чтобы зажжённый огонь выглядел случайностью./

/Да, но… — я оглянулась на детей, которые продолжали плакать. Они были одеты в тонкую ветхую одежонку. Мне вспомнилась целеустремлённость Эммы: без огня дети могли и не выдержать холода ночи. — Если бы я их не видела… Но я вижу, и ничего не могу с собой поделать. Я тоже человек./

Честно говоря, я не тот человек, который стремится нести людям добро: «Общественные работы и благотворительность? Пфф! Мне-то это зачем? Я буду жить сама по себе,» — но если передо мной появляется человек в настолько плачевной ситуации, я не могу отвернуться. Я ведь тоже человек.

/Так что, Гарри, мне нужен огонь./

/Ну, если призыватель этого хочет…/ — шутливо отозвался Гарри, и в тот же миг в камине вспыхнул огонь.

— Ух, ты!

Взметнувшееся пламя заставило Лайнела, вскрикнув, упасть, а ревущая Эмма испуганно икнула. Детский плач мгновенно прекратился. Горящее чёрное дерево стало согревать воздух в комнате.

— …Сестрёнка, ты волшебница? — осторожно спросил мальчик, неподвижно глядя на огонь в камине.

Вместо ответа я улыбнулась и посмотрела на Эмму:

— Эмма, помнишь? Обещание, которое дала в особняке, — она кивнула, снова икнув. Я спрашивала, чтобы удостовериться. — Всё, что сегодня видела и слышала?

— Я всё забуду.

Правильный ответ. Я удовлетворённо улыбнулась:

— Думаю, мне пора в особняк. Эмма, когда немного успокоишь детей, тоже можешь возвращаться.

Эмма поднялась со своего места, удивлённая моими словами:

— Нет, я возвращаюсь с вами.

— Речь не о тебе, Эмма, а о детях.

Я имела ввиду, что дети тоже должны сохранить секрет. К счастью, Эмма быстро поняла, что я имела ввиду:

— Ой, я не подумала… Сделаю всё возможное.

Я кивнула и махнула рукой Лайнелу, который всё ещё был в шоке:

— Ты идёшь со мной.

— Да, мисс! — он кое-как поднялся на ноги и подошёл ко мне. Опять уронив меч там, где сидел.

«А он точно рыцарь?»

Гарри вздохнул, стоило этой мысли прийти в мою голову:

/Призыватель, может оставим его здесь? Он одним своим видом уже приводит меня в бешенство./

* * *

На обратном пути Лайнел всё так же суетился. Его напряжение удвоилось по сравнению с дорогой до пансиона. Наверное, был в шоке от того, что я заставила загореться железные дрова.

Дети с их разговорами были доверены Эмме, так что об охраннике должна позаботиться я.

— Сэр Лайнел.

— Да, мисс.

— Всё, что вы сегодня видели и слышали… — когда я не закончила фразу, плечи Лайнела напряглись.

Он ответил очень сдержанно:

— Я никому не скажу о том, что видел и слышал.

— Да, сэр. Если я сегодня от кого-то услышу об этом, то подумаю…

— Подумаете…

— Что всё-таки отрежу тебе палец, — дурацкая угроза, но я решила, что она будет достаточно эффективна для слабого человека из массовки. И предположение оказалось верным.

— ИК! — Лайнел так нервничал, что перестал дышать. Видимо, подумал: «Слух был правдой!» — Я никому не скажу! Клянусь!

— Хорошо, я вам верю, — я смотрела на Лайнела, который тряс головой, постоянно оборачиваясь. — А вы не заметили там сзади меч? Выглядит знакомо.

Это был меч Лайнела. Он посмотрел в указанную сторону и удивлённо проговорил:

— Да, очень похож на мой. Это не обычный чёрный клинок, которых полно на улицах. Это… что, мой?

Пока Лайнел ощупывал свой пояс, Гарри с улыбкой вздохнул:

/Призыватель, ещё не поздно. Давай избавимся от него./

* * *

Глубоко задумавшись, Эмма смотрела на пылающий камин.

Эверия Оберон.

Перед мысленным взором Эммы возникло это имя.

Эрелл — часть территорий герцогства; и, как и в других ленных владениях, о главном доме Оберон ходило множество разных слухов. Большинство из них — об Эверии. Потому что они были самыми скандальными. А разве обсуждение скандалов не лучший способ пережить тяжёлый рабочий день? Так и есть. Как закончатся обсуждения, глядишь, и день прошёл.

Об Эверии ходило много сплетен. Большинство из них плохие: «ведьма, перевернувшая столицу с ног на голову», «позор Дома Оберон», «даже герцог не может с ней совладать». Говорили, что она жестока, своенравна и высокомерна. Поэтому, когда Барон попросил Эмму стать её личной служанкой, та готовилась к худшему. Как ей справиться с такой беспутной госпожой, если она, по слухам, отрезáла языки оговорившимся горничным? Если бы барон не предложил удвоить жалование, она, наверное, вообще бы уволилась.

Но Эверия совершенно отличалась от того, как описывала её молва:

«Я пыталась выкрасть чудесный огонь. И вместо того, чтобы наказать меня, она сама вышла из особняка, чтобы им поделиться,» — Эмма потянулась к огню, зажжённому Эверией. Его тепло, казалось, растопило её замёрзшее тело.

— Сестрёнка, — девочка приблизилась к задумавшейся Эмме. Это было то самое дитя, что уронило лампу. — Кто она?

Эмма улыбнулась осторожному вопросу:

— Это моя госпожа.

— Значит, она добрая?

Эмма задумалась. Эверия из слухов определённо была не «добрая». И то же самое можно было сказать о её прошлом. Но Эмма видела другую Эверию.

— Да. Она добрая. Ты тоже так думаешь?

— Ну… Я думаю, что она добрая, потому что помогла нам согреться.

— В самом деле?

— Да. И прости меня, пожалуйста, — голос краснеющей девочки стал выше. — Я никогда раньше не встречала таких хороших людей. Она выглядит немного пугающе, но она действительно хорошая.

— Всё верно. Моя госпожа хорошая, несмотря на то, что выглядит немного пугающе, — ответила Эмма с улыбкой. Она даже не заметила, что назвала Эверию «моя госпожа».

* * *

Люди стали дружелюбнее.

Обычно северяне были до грубости прямолинейны и открывали душу неохотно, что затрудняло их сближение. Но даже на севере Эрелла, самом краю страны, люди были добры ко мне. Не только Эмма защищала меня, но и дворецкий, и другие горничные, не прислуживавшие мне лично. Каждый улыбался и кланялся, стоило только завидеть меня.

И всё благодаря пламени Гарри.

Барон, узнав, что я сама отнесла огонь беднякам, тут же снял запрет и раздал пламя по всему поселению. Однако, строго следил, чтобы никто не выносил огонь за территорию владений. Область охраны расширили от особняка на всю территорию Эрелла. Благодаря этому количество рыцарей, патрулирующих окраины владений, удвоили.

«И зачем так усиленно охранять?»

Я догадывалась, что огонь, способный сжечь чёрное дерево, был стратегически важным инструментом, поэтому должен был использоваться только в Эрелле.

Огонь распространили по всей территории, и я постоянно получала за это благодарность.

Разговоры с дворецким так и не смогли сдвинуться с мёртвой точки. Каждый раз они приводили только к головной боли.

— Не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как из труб начал подниматься дым. Всё благодаря вам, мисс. Вы прогнали холод из Эрелла.

— Господин дворецкий, я зажигала огонь не ради Эрелла. Мне просто было холодно.

— Да, я слышал об этом множество раз. Не беспокойтесь, я знаю, что у вас доброе сердце.

— …нет. Совсем нет.

— Что вы имеете ввиду? Я же вижу. Разве обычный огонь сможет справиться с чёрным деревом? Нет, этот огонь не удалось бы добыть без намерения обогреть других.

— Нет. Я самолюбива. Всё, что меня волнует, это собственное тело. Сколько можно повторять?!

— Мисс, я восхищён вашей скромностью! Вы смогли создать такой великий огонь, потому что вы сами такой человек! Вы поистине милосердны, — сказал дворецкий с широченной улыбкой.

— Нет-нет, всё не так! И не надо так улыбаться…

Разговор повторялся из раза в раз, но переубедить дворецкого в ошибочности его суждений оказалось крайне непросто. После множества попыток я сдалась. И в результате, с лёгкой руки дворецкого, по всей территории Эрелла меня стали называть «Мисс ˝Безграничная Любовь к Эреллу˝».

Благодаря всеобщей благодарности, моя жизнь стала значительно приятнее, чем в первое время. Конечно, меня поняли совсем не верно, но кому какое дело? Это недоразумение само по себе со временем разрешится. У меня нет сил с ним бороться, как и со своей дурной славой в высшем свете: «Мне хватило бесполезных разговоров с дворецким.»

Потом, когда недопонимание разъяснится, и меня, встряхнув за шиворот, спросят, почему я всё не объяснила, я смогу спокойно сказать: «А я предупреждала. Говорила, что всё не так, как вам кажется.»

«А пока можно и съесть чего-нибудь вкусненького.»

Северная часть страны не слишком разнообразна в плане культуры питания. Здесь едят простую и сытную пищу. А что насчёт сбалансированности, текстуры и цвета блюд? Северяне считают, что еда должна просто наполнять желудок, и этого достаточно.

«Впервые приехав в Эрелл, я была так разочарована грубыми блюдами на столе.»

Я надеялась, что на вкус они будут лучше, чем на вид. Но вкус оказался только хуже. Я была так голодна, что заставила себя съесть несколько ложек. Но пища была совершенно безвкусной, и я ела маленькими порциями, просто чтобы не умереть. Из-за этого я начала терять вес. Теперь платья, привезённые в Эрелл, висели на мне, как на вешалке.

Даже зная это, повар не слишком волновался: беспутная госпожа, приехавшая из королевской столицы в их провинцию, стала обузой. Никто не собирался потакать её капризам.

Но с тех пор, как я добыла огонь, он стал больше уделять внимание вкусу пищи для столичной госпожи. Ведь в столице, как известно, много гурманов. Результат его стараний сейчас стоял передо мной.

Я была очень взволнована, глядя на обеденный стол. Приятный запах поднимался от блюд, приготовленных с небольшим количеством специй. Жирно блестящая зажаренная индейка, салат из свежих овощей и тёплый грибной суп. Это были те же блюда, что я ела в королевской столице.

Но прежде, чем я успела к ним прикоснуться, тарелка уже была на другом конце стола. И всё из-за Гарри, который был смертельно одержим едой.

— Не мог подождать, пока я съем ложечку?

— Да ты просто стояла и тупо пялилась. Знаешь, сколько энергии уходит на то, чтобы поддерживать собачью форму? Я не эксперт трансформации, мне она тяжело даётся, — ворчал он, поедая жареную индейку.

Он откусил всего пару раз, но от индейки уже остались только кости. Эта удивительная сцена заставила меня широко открыть рот. Гарри поедал разную пищу с разной скоростью.

— Но ты не ешь еду, которую дают горничные.

— Зачем мне собачья еда? У демонов есть чувство собственного достоинства, ты же должна об этом знать.

— Я понимаю, но ты всё равно слишком много ешь.

Точно не знаю, сколько съедает взрослый мужчина, но точно знаю, что Гарри переплюнул бы любого. Если столько есть для него нормально, то скоро во всём мире не останется еды. И мне совершенно не нравилось, что этот проглот крадёт еду у меня.

Когда бы Гарри ни проголодался, он шныряет в кухню, чтобы перекусить. Из-за чего в кухне стали ходить слухи о призраке, ворующем еду.

— Нет, почему ты настолько голодный, что набрасываешься на мой обед?

Я даже горничную не могу позвать прислуживать за столом, потому что всё съедает Гарри. Если она увидит пса, превращающегося в мужчину и разрезающего стейк, она сознание потеряет. Поэтому мне приходилось обедать в одиночестве, отпустив горничных.

Кроме того, слуги решили, что я обжора. Не забуду выражения их лиц, когда они увидели вылизанные до блеска тарелки и сказали «Да здесь, наверное, порций пять было.»

«Они словно увидели чудовище.»

— Мы же договаривались, что ты сначала дашь поесть мне?

— Ты всё равно что-то оставляешь. А я не выкидываю еду.

— Тогда ешь, когда я наемся.

— Тебе будет грустно есть одной.

— Притворяешься, что всё ради меня? Слабая отговорка. Здесь ведь только Гарри хочет есть.

— Чёрт, не прокатило, — пробормотал Гарри, отодвигая опустевшую посуду.

Он взял мою салфетку и вытер губы. Затем положил руки мне на плечи:

— Дело в неудовлетворённости. Поскольку я не могу утолить свои желания, я пытаюсь вместо этого утолить аппетит, — теребя длинные волосы на моих плечах, он приблизил губы к моему уху. — Хочешь, я расскажу тебе обо всех своих желаниях?