Я Спрятала Дочь Герцога (Новелла) - 6 Глава
Айлей рассеянно протянул руку к ребенку.
Это было странно. Что кто-то будет относиться к нему так дружелюбно или так ярко улыбаться. И самое главное, прошло много времени с тех пор, как он не считал кого-то надоедливым.
Девочка запрокинула голову и посмотрела на него снизу-вверх.
«Мистер, у меня болит рука», ребенок пожал его руку, жалуясь.
Айлей очнулся от своих мыслей и поспешно схватил ее за руку.
«Извини за это.» Когда их глаза встретились, глаза ребенка естественно согнулись в полумесяцы, словно по привычке. Когда она улыбнулась, Айлей почувствовал, как будто его грудь щекочет перышко.
Через некоторое время ребенок с тревогой задал вопрос.
«Но что, если учитель уже ушел без меня?»
«Не волнуйся, мы быстро найдем ее.»
Айлей ускорил шаг, и ребенок, казалось, успокоился от его обещания. Они свернули на тропинку. Глаза Айлея, казалось, потеплели, когда он взял ребенка за маленькие теплые ручки.
Когда они шли по хорошо проложенной лесной тропинке, ребенок щебетал, как птенец.
Например.
«Мистер, меня зовут Бьянка!»
«Красивое имя.»
«Мама называет меня Биби…»
Девочка замолчала, украдкой взглянув на Айлея. Затем она продолжила, словно оказывая ему великую честь:
«Можешь и меня так называть. Я позволю тебе.»
«Пфф…ладно, спасибо.»
У Айлея вырвался смех, который замедлился, чтобы соответствовать скорости ходьбы ребенка. Возможно, ребенок родился с большим любопытством, потому что она задавала вопрос за вопросом.
«Я живу с мамой. А как насчет вас, мистер?»
Ее слова озадачили его.
Была ли у нее какая-то особая причина упоминать только о матери? Но он не мог задать этот вопрос, поэтому вместо ответа ответил на ее вопрос:
«Я живу один.»
«Один? А как же твоя мамочка? Разве это не одиноко?»
Глаза Бьянки были широко раскрыты, как блюдца. Услышав этот вопрос, Айлей остановился, погрузившись в свои мысли.
Разве это не одиноко?
«Мы с мамой живем отдельно. Что делает меня одиноким…»
Со дня, когда он потерял Эвелин, Айлей изо всех сил пытался избежать удушья от одиночества. Но все эти чувства не могли быть раскрыты ребенку, поэтому он говорил небрежно, ходя вокруг да около.
«Ну, моя мама рядом, так что я совсем не одинока».
Видя, как все предложения Бьянки заканчивались словами «Мама», Айлей мягко улыбнулся. Ребенок, казалось, действительно любил свою мать. Её гордость за свою мать, казалось, длилась вечно.
«А вы знали? Моя мама — самый красивый человек на всем белом свете.»
«Шутки в сторону! Ты знаешь, насколько популярна моя мама?»
Видя, как милый ребенок говорит так энергично, Айлей понял, что испытывает эмоции, слушая ребенка. Дело в том, что он не очень любил детей.
Если быть точным, кроме Эвелин, у него не было никаких чувств при общении с кем-либо.
Но это новое чувство было не так плохо.
«Моя мама замечательная, у неё даже есть кофейня, но эти дяденьки продолжают пытаться познакомится с мамой, пока она работает. Мне это не нравится!» Лицо Бьянки потемнело, как затянутое тучами небо, а голос стал громче по мере того, как он впадал в отчаяние.
Она испустила вздох, кипя от злости, очень непохожий на ту детскую милую сторону, которую она показывала ранее.
«Я не думаю, что это всегда хорошо, что моя мама пользуется популярностью среди этих дяденек».
«Почему ты так думаешь?»
«Ну, это потому, что мне не нравится, как они всегда ведут себя любезно с мамой».
В этот момент Айлей не мог не думать об одной части, отсутствующей в разговоре: об отце.
На самом деле было странно, что замужняя женщина была так популярна среди других мужчин. Независимо от ситуации, обычным мужчинам не имеет смысла уделять столько внимания замужней женщине …
Айлей прищурился.
«Есть один очень странный дяденька по имени Джонс…»
Бьянка замолчала, ее лицо сморщилось. Затем она начала жаловаться, словно разговаривая с учителем о подруге.
«Он ведет себя так, будто он лучший друг мамы или что-то в этом роде».
«Хм, она ему нравится?»
«Да, его глаза смотрят на маму странно, и иногда он даже пытается схватить маму за руку».
Ребенок топнул ногами.
Она выкрикнула свое недовольство, как дракон, извергающий огонь.
«Я действительно не знаю, почему этот дяденька разговаривает с ней больше, чем со мной, когда она моя, мамочка!»
«… Это немного…»
У Айлея было странное выражение лица.
Это было уже чересчур-пытаться схватить замужнюю женщину за руку таким образом
К тому же это было слишком что бы видеть, для такого юного и невинного ребенка.
Айлей осторожно сказал.
«Если это так плохо, я думаю, твой отец должен поговорить с ним тогда…»
«О, у меня нет папы»
Янтарные глаза девочки смотрели на него во все глаза, пока она говорила. Этот короткий, но резкий ответ заставил Айлея захлопнуть свой рот.
О боже.
Айлай был зол на себя. Ранее ребенок подчеркивал, что она живет со своей матерью, и до сих пор ничего не говорил об отце.
Черт побери, я должен был понять намек.
К счастью, ребенок, похоже, не был таким чувствительным к этому вопросу.
«О, и мистер. Моя мама ещё вкусно готовит.»
«Ах, правда?»
Айлей кивнул, стараясь скрыть смущение от своей ошибки. Девочка выпятила грудь и гордо произнесла:
«Мамино печенье очень, очень вкусное.»
Печенье.
Когда это слово выскочило, Айлей почувствовал слабое чувство тоски, когда всплыло еще одно воспоминание.
Эвелин, которая в то время работала в кофейне, могла приготовить всевозможные угощения, которые хорошо сочетались с кофе и чаем.
Владелец кофейни иногда даже платил Эвелин отдельно за выпечку печенья.
«Серьезно. Сегодня я испекла десять подносов с печеньями» — иногда ворчала обычно спокойная Эвелин.
И всякий раз, когда она ворчала подобным образом, Айлей просто массировал ей плечи. Вспомнив те времена, он тихо ответил:
«В самом деле? Я хотел бы попробовать их как-нибудь.»
«Я уверенна что ты их полюбишь, верь мне.»
Ребенок отпустил руку Айлея.
Пока Айлей наблюдал за ней, Бьянка сняла сумку и начала что-то искать внутри. И через некоторое время ребенок достал завернутый в бумагу бутерброд.
«Тадаа!» Радостно воскликнул ребенок.
Айлей прищурился, глядя на него.
Это похоже на обед для ребенка…
«Мы съедим это вместе, даже если это будет, хм, хм, скромная еда, я благодарна тебе, поэтому хочу поделиться этим с вами.» Бьянка слегка заикалась, возможно, потому что слово «скромный» было слишком трудным для неё, чтобы сказать это слово.
Вероятно, она подхватила это от взрослых.
Айлей улыбнулся и ответил, поглаживая ее по голове.
«Со мной все в порядке, так что сама съесть все это.»
«Нет, я не могу этого сделать.»
Но Бьянка смотрела на Айлея со строгим лицом и говорила с ним уверенно и праведно, как будто она говорила святую правду о мире.
«Моя мама сказала, что я должна быть благодарна и отплатить людям, которые мне помогают».
«Нет, тебе действительно не нужно беспокоиться обо мне. Я на самом деле не очень голоден…»
«Ты лжешь, ты голоден, не так ли?»
«…»
В этот момент Айлей потерял дар речи.
Потому что ему казалось, что он знает, о чем на самом деле думает ребенок. Забудь все эти разговоры о благодарности другому человеку, он был уверен, что это просто отговорка, которую она придумала, чтобы съесть свой обед раньше, чем следовала. Вздохнув, он протянул руку.
«Да, спасибо.»
С сияющим лицом Бьянка протянула Айлею сандвич. Держа бутерброд, он чувствовал себя неловко, поедая обед, приготовленный для ребенка.
…Девочка уже жадно вгрызалась в свой бутерброд.
Айлей тоже начал разворачивать бутерброд, но потом остановился.
Это…
Он посмотрел на содержимое бутерброда, а затем его прекрасные черные глаза задрожали.
… Эвелин?
Это был бутерброд с беконом, помидорами и жареными яйцами, густо покрытыми маслом, кетчупом и майонезом на хорошо выпеченных тостах. Это было похоже на бутерброды, которые она делала. Думая об этом, Айлей начал чувствовать усталость от своих мыслей.
Как долго вы будете думать обо всем, что с ней связано?
Бутерброд был просто чем-то особенным и уникальным для него.
До того момента, когда Эвелин ушла, он не мог дотронуться до сэндвича.
В этот момент Бьянка подняла голову.
«Мистер, ты не собираешься есть?»
«Ах, я ем, ем.»
Айлей укусил свой бутерброд. Вкус был так похож на бутерброд, который она делала раньше, и он чувствовал себя странно и грустно. Не подозревая о его мыслях, Бьянка улыбнулась и спросила.
«Ну как, вкусно?»
«Да, и даже очень».
Айлей ответил слегка подавленным голосом. Вместо того, чтобы больше разговаривать с ним, Бьянка сосредоточилась на том, чтобы съесть остаток своего бутерброда. Он посмотрел на ребенка. Он не мог понять, почему он так много думал об Эвелин сегодня, потому что все, что связано с этим ребенком, заставляло его думать о ней.
Он глубоко вздохнул. Как бы сильно он ни скучал по ней, он скучал по ней слишком сильно. Он проглотил еще один кусок сэндвича и подавил чувство жалости к себе.
Они разделили бутерброд и сок, ели в покое. На самом деле Айлей пытался отказаться от сока, но упрямый ребенок сунул бутылку сока ему в руку.
Наконец девочка порылась в сумке и вытащила плитку шоколада. Она отломила кусочек размером с большой палец и протянула ему.
«Я съем самый большой кусок.»
«Хорошо, спасибо.»
Зная, что в конце концов ему придется съесть его, даже если он попытается отказаться, он взял кусочек шоколада и положил его в рот.
Девочка была похожа на крольчонка и с удовольствием жевала шоколад.
Пока он думал об этом, издалека донесся крик, который становился все громче.
«Би, Биби!»
Это была учительница ребенка, которую он видел днем раньше. Ее лицо пылало, когда она бежала к ним, как будто она искала Бьянку в течение долгого периода времени. Бьянка подбежала к своему учителю, размахивая руками с невинным лицом.
«Учитель!»
«Боже мой, Биби!»
Учитель остановился перед ними и посмотрел на ребенка. Видя, что Бьянка выглядела невредимой и в безопасности, она глубоко вздохнула.
Затем она начала ругать Бьянку, ее глаза образовывали треугольные формы.
«Ты обещала мне, что будешь идти за мной, Биби».
«Это потому, что на земле был птенец … Мне очень жаль».
Она повернула голову и посмотрела на Айлея, словно прося о помощи, но Айлей быстро отвернулся. Хотя ему нравилось проводить время с ребенком, у него не было ни слез, ни сочувствия в ее тяжелом положении, и он думал, что она, безусловно, заслуживает порицания за свои поступки.
Учитель, на какое-то время обратившись к ребенку со словами заботы, заметила Айлея позади Бьянки.
«А теперь, кто бы это мог быть…?»
«Ах, этот мистер помог мне найти дорогу!»
Бьянка весело улыбнулась, испытывая огромное облегчение оттого, что тема разговора сменилась.
«О боже, я даже не могу…»
Учитель, еще раз посмотрев на Бьянку, поклонилась Айлею в знак благодарности.
«Большое спасибо за то, что вернули нашу Биби».
«Нет, это было действительно не проблема».
«Но вы, должно быть, были так раздражены…»
«Все хорошо. Мне нравилось быть с Биби.»
Так как она была выругана ранее, Айлей решил принять ее сторону.
«О, спасибо, большое спасибо.»
«Пожалуйста, не надо, это действительно не то, что стоит поклона.»
«Нет. Если бы вы не были таким джентльменом, как бы вам пришлось возвращать нашу Биби?… »
Учитель снова и снова кланялась, и Айли почувствовала себя неловко.
Потому что на самом деле это было не то, за что его нужно было благодарить. Через некоторое время он отступил назад, собираясь уходить.
«Мы могли бы встретиться снова?»
Бьянка подбежала к нему с горящими глазами.
Он нахмурился.
«Ну, это … …»
Айлей умолк. Обычно он холодно отвечал: «Нет, этого не произойдет». Потому что они встретились лишь в первый раз, он был встревожен и раздражен, и его действий было достаточно что бы помочь ребенку. Но Айлей почувствовал себя немного разочарованным, сказав ей такие слова. Это было не похоже на него.
«Отель Дантел.»
«А?»
«Вот где я остановился».
«Ааа.»
Айлей на мгновение колебался, когда заговорил.
«Возможно…»
Он был с ребенком только один день.
Так почему же он был так разочарован, уезжая? Он не знал причины своих чувств. Его губы свободно шевелились, и он продолжал говорить.
«Лей. Вы, вероятно, найдете меня, если скажете это имя.
«Лей?»
«Да.»
Кивнув, Айлей почувствовал себя странно.
Лей.
Это было его прозвище. Прозвище, которому никто не позволял называть его, кроме его семьи и Эвелин. Но после того, как Эвелин исчезла, его прозвище потеряло всякий смысл. Это было естественно, поскольку именно она вдохнула жизнь в его имя.
«Мистер Лей из отеля Дантел!»
«Да, вы можете найти меня таким образом».
Айлей слегка кивнул улыбающемуся ребенку. Ребенок спросил его.
«Можем ли мы снова поиграть?»
Он скептически относился к тому, сможет ли он снова встретиться с ребенком. Пытаясь мыслить оптимистично, он дал положительный ответ.
«Да, конечно.»
Когда Бьянка услышала его ответ, у нее появилось облегченное выражение лица, и, сказав, что она много раз пойдет играть, побежала обратно к учителю. Когда учитель и ребенок ушли, Айлей долго смотрел на ребенка.
