Я стала приёмной дочерью Герцога (Новелла) - 2 Глава

Причина, по которой герцог Пол Ворот и решил усыновить ребенка, была невероятно проста.

— Мой сын вчера заговорил!

Это были слова единственного близкого друга герцога.

Граф Канис Линет, у которого 2 года назад родился второй ребенок, всегда хвастался тем, какие у него красивые дети.

Полу показалось странным, что его друг так предан своим детям.

Удивительно, что его горло не сжалось от всех этих разговоров.

Граф Канис Линет был одним из немногих, кто мог так свободно разговаривать с герцогом Вореоти.

Если Пол был крутой снежной горой, то Канис-теплым полем.

Хотя у них были совершенно противоположные характеры, они прекрасно ладили друг с другом.

— Но когда ты собираешься пожениться?

— Когда ты умрешь.

— Но я хочу стать дядей.

Канис активно рассказывал Полу о преимуществах брака и детей.

Пухлая попка, обернутая подгузником, жирные складки на руке, радостный прием дочери, когда он возвращается домой измученным. Он проповедовал это так, словно это была его религия.

Обычно он не обращал на это особого внимания, но в тот день Пол почему-то не мог игнорировать голос Каниса.

Это практически запечаталось в его мозг от того, что он так много слышал.

— Быть отцом — это поистине невероятно.

Канис выглядел довольно отвратительно со своей натянутой улыбкой. Он был таким же, когда говорил о своей невесте до свадьбы, и теперь он делал такое же выражение лица, когда говорил о своих детях.

— Они действительно милые! Почему ты мне не веришь?!

Пол сел в карету, велев ему пойти посмотреть на себя в зеркало и закрыть рот. Казалось, на улицах было больше семей, чем обычно.

Все казались такими счастливыми. Это на самом деле так мило? Пол закрыл глаза и некоторое время смотрел, прислонившись головой к окну.

— …Вот почему ты меня удочерил?

Леония потеряла дар речи. Карета Пола все еще стояла перед приютом.

Луп находился в приюте и заполнял документы на усыновление, а рыцари охраняли экипаж.

И пока это происходило, Пол рассказал своей приемной дочери причину, по которой он решил усыновить ребенка.

Он усыновил ребенка из-за слов своего друга.

За те два года, что она прожила там, Леония повидала взрослых, которые приходили усыновить ребенка. У них у всех были разные причины для усыновления.

Например: потому что они не могли иметь ребенка, или они очень любили детей, или им понравился ребенк, когда они пришли на благотворительность, или ребенок был похож на их мертвого ребенка.

Одно можно было сказать наверняка: все они питали к ребенку какую-то любовь и интерес. Но Пол….

— Старик, ты что, совсем дурак?

Впервые она слышала о такой глупой причине усыновления. Леония открыто ухмыльнулась.

— Мой единственный ребенок, кажется, очень хорошо разговаривает.

Пол щелкнул языком. Но он не испытывал ненависти к ее высокомерному характеру. Это было намного лучше, чем другие дети, которые только и делали, что плакали или молчали.

— Разве ты тоже этого не хотела? Вот почему ты остановила меня.

— …Да.

Леония согласилась.

Она хотела последовать за этим человеком из этого ужасного приюта. Но то, что она сделала, было похоже на азартную игру. К счастью, все сработало. Она наконец-то смогла покинуть приют и должна была бы чувствовать себя счастливой, если бы думала о том, что ей пришлось пережить там, но Леонии было не по себе.

— Эй.

Леония говорила, не сводя глаз с сиротского приюта.

Луп уже собирался уходить. Директор приюта стоял позади него, кланяясь. Леония свирепо посмотрела.

— … У меня есть просьба.

Директор приюта выглядел встревоженным. То же самое было и со всеми учителями.

— Директор и учителя растрачивают средства приюта.

— Я заметил.

— Они издевались над нами. А еще они связываются с сутенерами.

Пол смотрел на старую одежду девочки, но остановился, услышав ее слова.

— Ты хоть знаешь, ЧТО ТАКОЕ сутенер?

— Я знаю. Они покупают людей и бросают их своим клиентам.

Леония стиснула зубы.

— …Они сказали, что собираются продать одну из девочек сутенеру.

— ………

— Так ты можешь наказать их?

— Всех?

Леония поперхнулась, услышав вопрос Пола.

— Только не учителя Кони. Этот учитель хорошо заботился о нас.

— Женщина с каштановыми волосами и раной на руке, верно?

— Да!

Как он узнал? Леония была поражена. Пол не испытывал ненависти к большим глазам Леонии, смотревшим на него так, словно он был удивительным. Его грудь покалывало, как будто что-то было в его одежде.

— Похоже, только этот человек, беспокоился о вас.

Кони была единственным взрослым в приюте, кто был настороже и осторожно относился к герцогу. Она также бросала на него свирепый взгляд всякий раз, когда дети прибегали к ней в слезах. Она отличалась от директоров или других учителей, которые просто хотели подлизаться к нему.

— Он всегда бил нас после выпивки.

— Директор?

— Да.

Пол взглянул на руку Леонии.

— Синяк на руке тоже?

— Это от другого учителя.

Леония спрятала синяк, опустив рукава.

— Раны от директора у меня на спине.

Ее голос был спокоен, как будто она не говорила о ком-то, кто оскорбил ee.

Именно так Леония рассказала Полу обо всех ужасных вещах, которые произошли в приюте. Черно-красные глаза Пола сузились, когда он спокойно слушал.

— Так накажи их.

— Каким образом? Должен ли я убить их? — спросил Пол.

Но Леония покачала головой.

— Пытай их, пока они не начнут умолять тебя о смерти.

Черные глаза ребенка сверкнули. Пол пристально посмотрел ей в глаза, которые выглядели так, словно были посыпаны золотым порошком.

— …Ей на самом деле пять?

Первой вещью, о которой он подумал, была дочь Каниса, Люпикла. Милая девочка, похожая на рыжую лисицу, не плакала, глядя на Пола, и он вспомнил, что в этом году ей исполняется шесть лет.

Тем не менее, Леония была меньше, чем Люпикла. Даже если принять во внимание состояние приюта, она была слишком худой.

Напротив, ее слова были гораздо более зрелыми, чем слова ее ровесников. Растрата и пытки — это не те слова, которыми пользуются дети ее возраста.

— Герцог.

Луп вернулся с документами об усыновлении. Вместо того чтобы похвалить его, Пол сделал знак Лупу, чтобы тот передал ему бумаги. Личная информация Леонии была записана в документах.

— Луп.

— Да?

— Ты останешься здесь.

— …Что?

Это было шоком для Лупа, который радовался тому, что они наконец-то вернутся в особняк герцога. Леония сочувствовала ему, но Полу было все равно.

— Это место выглядит довольно грязно, поэтому мы должны навести здесь порядок.

Губы Лупа дернулись, как будто он хотел что-то сказать, но вскоре он опустил плечи и надулся. Его лицо стало таким же бледным, как и волосы.

— Вычисти это место, чтобы не осталось ни пылинки.

— …Я понял.

— Старик! — ободряюще крикнула Леония Лупу.

— Отруби им руки и ноги! Бей их по спинам! Так, чтобы они больше никогда встали.

Лицо Лупа посинело, как и его волосы. Пол удовлетворенно улыбнулся.

— Ах, кроме учительницы Кони! Она была добра к нам.

Леония помахала ему рукой и сказала, чтобы он был в безопасности.

— Доказательства их растрат находятся в сейфе за фоторамкой!

Карета тронулась, и Луп ошеломленно уставился на нее. Леония махала рукой, пока карета не скрылась из виду.

— … Она настоящая дочь герцога, которую он прятал?

Один из рыцарей, Манус, спросил, ходил ли герцог по всем сиротским приютам в поисках своей настоящей дочери. Вот какой сильный удар оставила им Леония. Вдобавок ко всему, девочка держала в себе черный цвет.

— Она сказала что-то ужасное, улыбаясь.

Другой рыцарь, Фробо, согласился.

— …Тем не менее.

Выражение лица Лупа было полным изнеможения. Рыцари сочувствовали ему.

— Давайте приступим к работе.

Чтобы как можно быстрее вернуться в особняк и отдохнуть, они должны были сделать «уборку».

Взгляд Лупа стал острым. Нужно было убрать огромную кучу пыли.

* * *

Через два дня после выхода из детского дома. Леонии пришлось трижды вымыться в теплой воде отеля, где они остановились, чтобы ее тело и волосы стали чистыми. Единственная женщина-рыцарь, которую привел Пол, Мелес, помогала ей.

На маленьком теле ребенка было много ран. На спине у нее были не только царапины и синяки, но и несколько красных полос, словно ее избили чем-то вроде кожи.

Мелес доложила об этом Полу. Пол велел рыцарям вернуться в приют и привести всех, кто когда- либо причинял боль детям, в его особняк. Это означало, что он сам накажет их.

На следующий день Леония надела теплое голубое платье и длинную меховую накидку, которую Пол где-то раздобыл.

Ее черные волосы, которые выглядели так, будто их обрезали без всякого ухода, Мелес перевязала красной лентой.

— Это первый раз, когда я ношу что-то подобное!

Леония взволнованно спросила, как она выглядит. Она была похожа на ребенка, выросшего в хорошей обстановке.

— Тебе идет.

Мелес улыбнулась. Но внутри она чувствовала себя ужасно. Было грустно думать, что такой ребенок не только прошел через ужасный опыт в приюте, но и никогда раньше не носил нормальной одежды, как эта.

Она чувствовала себя еще хуже, потому что у нее был младший брат примерно того же возраста.

Пол долго ничего не говорил.

— Наконец-то ты выглядишь как человек.

Когда он наконец заговорил, послышался насмешливый голос.

— Я всегда была человеком!

Сказала Леония и попросила сделать ей комплимент.

— Я не могу делать тебе комплименты, когда ты некрасива.

— Чего ты так злишься, старик? Теперь ты мой отец.

— И все же ты называешь меня стариком?

— Это потому что я не привыкла называть кого-то своим отцом!

— Я тоже не привык делать кому-то комплименты.

Пол рассмеялся, отказываясь проигрывать маленькому ребенку.

Щеки Леонии надулись от гнева. Но это заставляло людей чувствовать еще большую жалость к ней из-за того, насколько она была худой.

Пол нахмурился. Его хорошее настроение мгновенно испарилось.

— Если хочешь, чтобы тебя похвалили, набери немного веса.

Единственным ребенком в возрасте Леонии, которого знал Пол, была дочь Каниса, но Леония была такой худенькой, что их нельзя было даже сравнивать.

Внезапно он почувствовал раздражение. Конечно, его гнев выльется на персонал приюта, с которым он встретится в подвалах своего особняка.